Призрачный рассвет. Прикоснуться к тебе

В воскресенье я с самого утра села за учебники, потому что до назначенного семинара оставался один день. Мама тем временем отправилась в гости к бабушке, папа убежал на очередную встречу с клиентом, а Сашка отсыпался после вчерашних битв в компьютерной игре, и разбудить его не смог бы даже цирковой оркестр. Поэтому дома царила полнейшая тишина — идеальная атмосфера для занятий.

Только подготовка шла туго. Когда я выписывала в тетрадь основные этапы формирования нервной системы у хордовых, в голове постоянно возникал образ Егора. Ни книги, ни научные статьи из интернета не могли объяснить его странное состояние. Оно противоречило всему, что я знала. Всему, что сейчас старательно конспектировала. И если поначалу я думала, что схожу с ума и разговариваю с галлюцинацией, то теперь пришла к выводу, что наука просто еще не постигла природу подобных феноменов.

Вчерашний случай окончательно убедил меня в этом. Если бы Егор привиделся мне, разве мог бы он удержать птичье перо? Оно было настоящим и вполне осязаемым. Я лично вертела его в руках. И хотя у Егора не получилось взять его повторно, я верила, что скоро он обязательно прикоснется к чему-нибудь вновь.

Мысли уводили настолько далеко от темы семинара, что приходилось по три раза перечитывать каждое предложение в учебнике. А потом я отворачивалась к окну и наблюдала, как робкие лучи солнца прогоняют из города утренний туман.

Мгла в моей жизни тоже начала рассеиваться. Мы с Егором помирились. Мы простили друг друга и впервые за целую неделю нормально поговорили. Мы радовались, как дети, глядя на белое голубиное перышко. Только тогда я осознала, насколько мне не хватало Егора.

Я так соскучилась!

По лукавым искоркам в глубине его глаз. По взлохмаченной прическе и теплой улыбке. По голосу, который считала самым красивым на свете. Теперь лед между нами растаял, и несмотря на холодное дыхание осени, в моей душе будто снова наступила весна.

Солнце поднималось все выше и планировало заглянуть в мое окно. Хотелось нежиться в его лучах, а не учиться. Я не могла заставить себя хоть что-то запомнить, поэтому просто закрыла книгу и легла на нее, подложив руки под голову.

Егор обещал зайти после одиннадцати. Уже скоро.

— Ты спишь? — Мягкий голос, прозвучавший у самого уха, прервал мой поток сознания.

— А? — Я повернулась и встретилась с внимательным взглядом человека, которого ждала. — Совсем нет.

Медленно поднявшись со стула, я поправила толстовку, а потом посмотрела на «умные» наручные часы. Они показывали пятнадцать минут двенадцатого. Егор практически не опоздал. Впрочем, ему наверняка было нелегко следить за временем.

— Вообще-то я… занимаюсь, — сказала я, как бы оправдываясь.

— Да. Вижу.

Егор посмотрел на мой стол, и на его губах появилась легкая усмешка. Правда, глаза по-доброму улыбались. Поэтому я притворилась, что ничего не заметила, и убрала с лица длинную прядь волос.

— Что ты хотел?

— Узнать у тебя кое-что.

Призрак взглядом попросил разрешения сесть, и я согласно кивнула. Кажется, мы снова вернулись к тому, с чего начали — он пришел за ответами на свои вопросы. Но спираль наших отношений сделала новый виток.

— Пожалуйста, опиши мне машину. — Егор воспарил над краем подоконника. — Ту, с которой я столкнулся. Ты же видела ее.

— Зачем она тебе? — нахмурилась я.

— Хочу найти водителя, — решительно сказал он.

— Полиция уже его нашла.

— Да? И кто же это?

— Наш препод. Владимир Сергеевич Коновалов.

— Что? — Егор инстинктивно взъерошил волосы на затылке. Он явно не ожидал такого ответа. — Не может быть!

— Может. Ты столкнулся с зеленым «Солярисом» Коновалова. Из-за его ареста у нас на неделю отменили «Общую психологию», пока не нашли замену.

Зрачки Егора расширились.

— Пожалуйста, расскажи все подробно, — попросил он.

И я рассказала. О том, как Коновалов не явился на лекцию, как меня вызвали на допрос в полицию и как пришлось присутствовать на опознании.

— Это очень, очень странно, — Егор потер шею. — Коршун — не тот человек, который мог так грубо нарушить ПДД, а потом скрыться и тут же попасться.

— Мне тоже показалось это странным, — согласилась я.

— Хм… Тут что-то не клеится. Наверное, его арестовали по ошибке.

Егор глубоко задумался, и я не удержалась от возможности полюбоваться на него. Легкая небрежность придавала ему шарма, а движения были пластичными и в то же время полными скрытой силы. Он походил на греющегося на подоконнике кота, которого ужасно хотелось погладить. Но позволить себе подобное я не могла.

Закусив губу, я заставила себя вспомнить о теме нашего разговора:

— Мой брат говорил, что Коновалов постоянно всех валил и его многие боялись.

— Это правда, — Егор поднял взгляд на меня. — Его боялись и ненавидели. Кого-то даже отчислили из-за того, что Коршун не принял экзамен.

— Ясно… То есть у него много врагов.

— Правильно мыслишь.

Егор улыбнулся, а затем продолжил:

— Я думаю, его подставили.

— Подставили?

— Да. Есть люди, которые мечтали ему отомстить. И чтобы понять, прав я или нет, мне нужно кое-куда сходить.

— И куда же?