Пришествие Баллоков

ДЕНЬ СЕДЬМОЙ

# В этот день Джин осознаёт, что он может посмотреть своими глазами на то, как создавались великие творения прошлого, писались картины и так далее. Он выбирает Людвига Ван Бетховена. В одно мгновение Джин оказывается на концерте маэстро. Далее перевод дословный:

Когда я открыл глаза, то немедленно узнал фигуру Людвига Ван Бетховена на возвышении. Солисты и хор подходили к кульминации Девятой Симфонии. Несмотря на то, что я не мог слышать музыки, это зрелище было настолько мощным, что мне стало трудно дышать. Я был всего в нескольких шагах от мастера! Послушав немного, я оглянулся и увидел, что некоторые слушатели злобно кричали, обращаясь к Бетховену. К счастью, маэстро не мог их слышать[59], и его лицо выражало такую степень блаженства, что я крикнул публике заткнуться. Меня поразило, что люди могут быть такими дремучими, чтобы не признавать гения даже тогда, когда слышат музыку, которая превосходит все музыкальные творения своего времени. Я смотрел, как его пухлые, но невероятно грациозные руки руководят музыкантами, а его фрак танцует в такт мелодии.

Варварство публики привело меня к пониманию, что насилие и жестокость всегда характеризовали человечество. Почему люди получают удовольствие, убивая не только всё, что ходит, плавает и летает, но и своих собственных соседей, если появляется такая возможность? Почему мы испытываем удовлетворение, когда казнят осуждённых? Ведь это ставит нас в один ряд с убийцами или насильниками. Почему мы так охотно отправляемся на войну с другой страной, борясь за мир или под любым другим нелогичным предлогом?

Я оплакиваю труженика Бетховена, который смог подняться над человеческой природой и достичь вершин. Возможно, поэтому мы так любим великие произведения искусства: на миг мы осознаём, что красота противоречит нашей внутренней сути и показывает, какими мы могли бы быть, если бы вышли за границы своей порочной натуры. Если бы мы только могли развиться и избавиться от тупости, жестокости и насилия. Какие же мы дураки! Мы и правда не заслуживаем пережить нашествие Баллоков!

Симфония была окончена, и бедный Людвиг повернулся к рычащей толпе [snarling crowd]. Действительно, многие аплодировали, но отвратительная реакция некоторых вынудила его быстро покинуть сцену. Я рванул за ним за кулисы, где он торопливо пошёл к карете, предоставленной организаторами концерта. Я с грустью наблюдал, как кучер поторапливал лошадей, а на дороге в пыли валялась шляпа великого человека. Впервые я хотел бы иметь тело, чтобы хотя бы прикоснуться к шёлковой шляпе, хотя бы на секунду дотронуться до её краёв, взять её с собой в настоящее время!

Несколько представителей публики кинулись вдогонку, но отстали от кареты через квартал или два [Дело в том, что овации Бетховену были настолько продолжительными, что за мастером погналась стража: столь длительные аплодисменты в то время полагались только королям — прим. пер.]. Убили бы они его? Может и нет, но я знал, что они на это способны. Я обнаружил, что смотрю на них с отвращением, потому что знаю, что у них — и у всех нас — внутри…

«Значит, теперь ты понимаешь, почему вы должны исчезнуть?»

«Ты здесь, Уолтер?»

«Я всегда с тобой, доктор».

«Ты отправил меня сюда, чтобы показать, что все мы — убийцы?»

«Нет, ты сам нашёл путь. Поздравляю».

«Спасибо, я знаю» — ответил я саркастически, как иногда Баллоки отвечали на мои слова или поступки. Я почувствовал, что хочу быть одним из них, избавиться хотя бы от оков нашего ограниченного разума и тела, нашей атавистической[60] потребности снова и снова повторять ошибки прошлого, не имея представления о полной картине происходящего.

«Думаю, я должен вернуться назад и сказать комитету, что не могу произнести речь. Что наш вид — мы — всегда были убийцами и всегда ими будем».

«Это один из возможных вариантов»

«А есть ещё один?»

«Действовать в соответствии с изначальным планом»

«Зачем?»

«Затем, что не важно, насколько малы шансы, что вы внезапно станете пацифистами, — у людей есть черты, которые позволяют надеется на перемены в лучшую сторону. За прошедшие века вы сделали не мало шагов в этом направлении».

«Если бы вы не прибыли на Землю, сколько бы времени занял у нас путь к пониманию, что убийства — больше не повод для гордости?»

«Твоя жена назвала разумные сроки. Тысячелетие или два»

«Но вы не можете позволить нам достичь этого своим путём?»

«Мы уже говорили об этом. Подумай о тех бесчисленных жизнях, которые будут потеряны за тысячу лет в ваших бесконечных войнах и других формах насилия. Мы не можем ждать вас вечно. Хватит значит хватит».

«И всё же вы думаете, что я должен пройти через все стадии этого фарса».

«Нет, мы думаем, ты сам захочешь их пройти».

«Спасибо ещё раз. Будем считать это комплиментом». После паузы я добавил: «Вы видели партитуру? Симфония была великолепной, правда?»

«Для людей — возможно».

«Разве не существует вещей, которые прекрасны для каждого?»

«Не существует. Восприятие красоты основывается на прошлом опыте. Ваша музыка не будет иметь никакого смысла для большей части Вселенной».

«Жаль».

Уолтер проигнорировал мою ремарку.

«Мы вдохновляем тебя изучить вашу историю. Не торопись. Настоящее никуда не денется…»

«Как я…?» — но Уолтер уже исчез.

# Джин наблюдает за процессом, как Леонардо Да Винчи рисует Мона Лизу. Ничего интересного, просто описание помещения, Леонардо и натурщицы.

# Восхитившись происходящим у Леонардо и поразмыслив, Джин всё же решает выполнить свой долг и выступить с речью.

# Когда он возвращается в настоящее, то занимается репетицией будущей речи. Президент предлагает ему посмотреть видео, как проходили выступления в Совете Безопасности ООН, чтобы привыкнуть к тамошней обстановке.

# Возвращаясь домой, Джин обнаруживает, что его ждёт Стив (зять Джина, профессор астрономии). Стив просит поговорить с Баллоками и те неожиданно соглашаются. Далее подробный перевод:

«Уолтер?»

«Да, доктор?»

«Уолтер!!!» — я начал говорить быстро, чтобы не дать им шанса снова исчезнуть — «Это мой…»

К моему удивлению, Баллоки заговорили вслух.

«Мы ждали тебя, Стив. Что бы ты хотел знать?»

Стив шумно сглотнул. «Только одну вещь. Существует ли Великая Теория Всего?»

«Нет. С чего бы ей существовать?»

«Согласно нынешней теории…»

«Теории развиваются и меняются. Конус содержит все ответы».

Стив повернулся ко мне. «Какой ещё конус?»

«Долгая история. У меня не было возможности…»

Уолтер проигнорировал наш разговор и продолжил: «Дам тебе намёк. „Тёмная материя“ или „недостающая масса“[61] — как вы любите её называть — действительно существует».

Я слышал, как мой зять задыхается. «Из чего она сделана?»

«Из гравитации, конечно».

«Она и есть гравитация?»

«А ты как думаешь?»

«Ну, эм…». Стив справился с эмоциями. Сейчас он знал что-то такое, чего никто в мире, кроме него, не знал, и этого, кажется, было достаточно для простого смертного.

«А тёмная энергия?[62]»

«Тёмной энергии не существует. Это изобретение человеческого ума, пытающегося объяснить абсурдную гипотезу, что Вселенная будет расширяться вечно. Конус содержит все ответы».

«А теория струн?[63]»

«Ещё одна грубая попытка объяснить то, чего не понимаешь. Струн тоже не существует. И Вселенная не возникала из ничего — она всегда была и будет вечно, даже когда коллапсирует до чёрной дыры».

«Да ты шутишь!» — взвизгнул Стив. Но ответа не было. Интервью было окончено.

# После того, как на собрании Джин отрепетировал и отточил речь, которую будет читать в ООН, появился Уолтер:

«Твой текст не доносит самого главного»

«Чёрт возьми, Уолтер! Что мы упустили?»

«Вы осветили все важные сферы, Джин, но забыли, что вы — всего лишь хомо сапиенсы. Когда вы пытаетесь убедить важных шишек никого не убивать, вы делаете упор на цифрах, как будто это вопрос численности. Как уже говорилось, снижение убийств на двадцать процентов — это просто цифра, а не цель. Идея в том, чтобы вообще никого не убивать. Мы изучили вашу культуру. Только если вы будете пытаться полностью остановить насилие, вам может удастся приблизиться к желаемым двадцати процентам».

«Я передам» — ответил я.

«И ещё. Конец человечества не будет похож на недавний случай, когда все посетители Эйфелевой башни благополучно вернулись после краткого исчезновения. Если вы не сможете выполнить наши требования, никто никогда не вернётся. Вам не будет позволено жить в комфортабельном мире, где вы сможете продолжить убивать. Ваш вид просто прекратит существование».

«А кто-то спасётся?»

«Нет. Если мы спасём хотя бы одного мужчину или одну женщину, они останутся людьми и продолжат множиться и подчинять Землю. Это ваш единственный шанс».

«Значит, мы просто исчезнем?»

«Вроде того».

«Я передам и это тоже, Уолтер».

«Твоя речь звучит как будто у вас всё ещё есть выбор. Слушай внимательно: у вас нет выбора. Есть только две возможности: одна — вы остаётесь, другая — вас больше не будет. Ты понял?»

«Да. Но ты будешь присутствовать на выступлении, верно?»

Разговор был окончен.

# Президент и спичрайтеры подправили речь, чтобы она учитывала замечания Уолтера.

# Вечером Джин учит Карен перемещаться в прошлое. Он фотографирует свою кухню, затем переходит с женой на другую сторону и просит представить момент из прошлого в этой кухне. Так Карен обучается посещать прошлое вместе с мужем.