Пришелец

Глава 24. Есть у революции начало, нет у революции конца…

Рабочие велозавода, окружив плотным кольцом только что собранный велосипед, или, как всё чаще стали называть двухколёсные машины, байк, громко обсуждали новинку.

— Совершенно-то ведь не похож на немецкий!

— Дык материалы у нас не немецкие. Пришлось учесть. Посмотрим, что испытания покажут.

— Вот берут меня сомнения, что колёса долго прослужат, — высказал свои опасения Олег Ковальчук, главный "металлург", впрочем, он уже заслуживал этого звания без кавычек. Деревянные ведь. А нагрузка на них у байка весьма велика…

— Ну и что что деревянные? — возразил Олегу "разработчик" колёс. Во-первых, это дуб. Вываренный в олифе и запечённый в печи при почти полутора сотнях градусов! Во-вторых, он армирован стальной проволокой. В-третьих, видишь, у нашего байка колёса с амортизатором-гасителем колебаний! И вел наш легче немецкого получился!

— Не знаю, ребята, всё-таки дерево — с сомнением вмешался в разговор старый слесарь Потапыч.

— Колёса на шинах, так что об камни не разобъёт! Шины специальные сделали, широкие. "Пробить" накачанное колесо до обода непросто.

Матвей, поправив на плече сидор с очередной "порцией" книг, выдержки из которых предстояло переписать в свои лекционные тетради учащимся рабфака, впрочем, его буквально вчера переименовали в СпТУ станкостроения, вошёл в цех, когда обсуждение первого полностью изготовленного на велозаводе "байка-вездехода" было в самом разгаре. Тихо подошёл к группе спорящих, послушал, о чём речь.

Бронштейна заметили. Плотное кольцо вокруг велосипеда расступилось, и Матвей смог подойти к байку.

Провёл рукой по чёрной, окрашенной морилкой и вываренной в олифе поверхности колёс. На вид они были копией колёс "элитных" электробайков времён Макарова. Лишь вблизи было видно, что материал — не углепластик, а морёный дуб. Склеенные "рыбным клеем", варившемся из голов рыб, по старинному рецепту, которым с энтузиастами индустриализации поделился один из работников, колёса были довольно прочными. Вдобавок, они были "прошиты" стальными проволоками, добавлявшими прочности. Шесть деревянных "спиц" соединяли обод с центральной втулкой, похожей на втулку велосипеда "BMW". Шины и камеры колёс — были изготовленны собственноручно Матвеем. Из синтетического стереорегулярного изопрена, синтез которого из светильного газа, при помощи особого "суперкатализатора", делавшего ненужными высокое давление и температуру, сумел по памяти наладить Макаров. Любопытно, но пока никто из работавших на заводе, за прошедшие три месяца уже успевшие привыкнуть к буквально ежедневным технологическим находкам, не осознал, что собственно, было достигнуто. Ну резина и резина. Сами делаем…

Подняв одной рукой тридцатикилограммовый байк, Матвей осмотрел его вблизи. Велосипед буквально "дышал" инородностью. Внешне напоминая электробайки десятых годов двадцать первого века. Правда, изделие киевского велозавода не имело электропривода, обходясь обычным педальным. Но всёж кое-что необычное, помимо дизайна и амортизации, у него, связанное с регулированием скорости, было. Трехступенчатый карданный механизм. Макаров в свою бытность в Германии был заядлым велосипедистом, справедливо считая байк "машиной здоровья"…

Попытка скопировать трёхскоростную втулку "Шимано" попортило много нервов Макарову, который хотел воспроизвести её "один в один". В конце концов ему удалось добиться нужной крепости от шестерён, но технология их изготовления, предусматривающая зонную закалку, делала втулки нетехнологичными. Поэтому также были освоены втулки заднего колеса "Торпедо", благо что на немецком "BMW" была именно такая. А для многоскоростного привода Макаров придумал особый карданный механизм.

Колёса байка, кстати, полированные, помимо шин обладали также дисковыми тормозами, спереди и сзади.

Цепь, как уже упоминалось, не использовалась. Вместо неё Макаров предложил карданный вал, ссылаясь на его большую простоту, в противовес цепи. Действительно, цепь требовала более твёрдых материалов, и хотя чёрный булат вполне подходил, отстутствие необходимых станков для его обработки делало изготовление цепей менее производительным, чем карданных валов. Шестерни простой конструкции, заимствованные буквально у мельничного привода жерновов и заменявшие ведущую и ведомую звёздочки, а также аналогичные шестерни на концах карданного вала были спрятаны в пылезащитные резиновые кожухи.

Матвей поставил байк на колёса и сев на него, проверил, как накачаны камеры.

Увидев это, один из рабочих, собиравших велосипед, произнёс:

— Колёса накачали хорошо, три очка в переднем и четыре — в заднем. Отличная резина у тебя получилась, Матвей! Держит!

Процесс изучения байка был внезапно прерван громким голосом Николая Островского, который въехал в цех прямо на служебном "BMW", велосипеде, бывшем подарке Матвею, конечно.

— Ребята! Новость — я узнал, что на запорожском заводе делают трактора! Вот, только что оттуда, говорил с их главным инженером. Тамошние энтузиасты тракторостроения как узнали, что мы можем выпускать качественные детали дизельных двигателей, затребовали к себе спецов. Ты как, Матвей, можешь ехать?

— Хоть сейчас, если ребята отпустят. Как, товарищи, дадите мне испытать новый байк в "боевых" условиях?

— Не вопрос, Матвей! Ты, фактически, создатель этого велосипеда, тебе и испытывать! — дал добро на поездку Семён.

Подготовка к поездке однако, растянулась почти на неделю. Помимо необходимости тщательно продумать, что взять с собой в довольно неблизкий путь от Киева до Кичкасса, была и ещё одна причина задержки, скорее приятная для самолюбия Бронштейна, чем досадная.

На велозавод приехали кинокорреспонденты. Ранним солнечным майским утром во двор общежития въехало авто, весьма потрёпанного вида.

Глава шумной и нагловатой толпы, вывалившейся из него, Дзига Вертов, представившись, сразу спросил:

— Это здесь расположилась знаменитая коммуна "киберовцев"? Нам дано задание снять фильм про ваше житьё-бытьё.

Матвей, как раз выходивший из санитарного блока общежития после душа, направился к собравшейся вокруг приехавших толпе. Его заметил Семён, и представил Вертову:

— Вот наш Кулибин. Без него трудно пришлось бы.

— Привет, товарищ. Вертов крепко пожал руку немного растерявшемуся Бронштейну. Впрочем, Макаров, увидев затруднения Мити, сразу перехватил инициативу:

— И вам привет от трудового народа. С чем пожаловали? Откуда о нас знаете?

— Пожаловали из Москвы, снять фильму о вашем "союзе коммунистических фабрик". Это правда, что вы, опираясь только на свои силы, решили провести в Киеве "индустриальную революцию"?

— Пытаемся.

— Вами заинтересовались в Совнаркоме. Вот, должны по заданию товарища Дзержинского снать про вас фильм, разузнать, что у вас тут происходит.

— Товарищ, товарищ, Вертова безцеремонно оттёр в сторону невысокий человек "профессорско-донкихотского типажа". Вас зовут Матвей Петрович Бронштейн?

— Угу, я Бронштейн. А в чём дело?

— Это правда, что вы наладили выпуск синтетического каучука?

— Правда. А что здесь такого? — Макаров, который узнал "профессора", с трудом удержался от того, чтобы не улыбнуться.

— ПРАВДА?!!! Нет, на самом деле Вы освоили синтез синтетического изопрена?

— Я, Макаров продолжил игру "в непонимание", откровенно наслаждаясь сценой, не понимаю, почему вы так возбуждены, товарищ? Кстати, вы не представились.

— Лебедев, Сергей Васильевич. Я очень хотел бы взглянуть на установку…

— А вы уполномочены? — Макаров молча смеялся, продолжая играть в "непонимание и недоверчивость кондового коммунара".

— Уполномочен. До меня дошли неправдоподобные слухи о том, что в Киеве наладили выпуск синтетического каучука высокого качества и уже во всю им ТОРГУЮТ! Я, сам, по своей инициативе, обсудил этот вопрос с товарищем Дзержинским, и отправился в командировку, разузнать подробности. Если то, что Вы, товарищ Бронштейн, утверждаете, правда, то… Вы даже не представляете, какую революцию в химической науке, и конкретно, органическом синтезе, совершили!!!

— Так уж и Революцию! Всего лишь, вместе с энтузиастами-химиками, нашли способ получения стереорегулярного изопренового каучука из… светильного газа, смеси окиси и двуокиси углерода, и водорода.

При этих словах лицо Лебедева на несколько мгновений приобрело ошарашенный вид.

Затем он решительным тоном потребовал:

— Ведите! Я должен увидеть всё своими глазами!

Химический реактор располагался рядом с "регенератором". Газогенератор установки увеличили, и перешли с чисто воздушного, на парокислородное дутьё, после того, как был отлажен термодиффузионный разделитель воздуха, выделявший из последнего чистый кислород, который диффундировал через раскалённую тонкую пластину внутри аппарата, отделяясь от азота и других газов. Пар получался при утилизации избыточного тепла выходящих из "регенератора" газов. Кстати, для его получения недавно, изготовив из особого сплава трубы, использовали канализационные стоки санблока велозавода и технологические воды.

От газогенератора отходили две трубы. Большего диаметра подавала полученный генераторный водяной газ в камеру "обжига извести", который, обжигая порошок известняка попутно очищался от сернистых соединений, а затем восстанавливал окись железа, что содержалась в подаваемом в реактор мелком порошке железистой глины. Затем, после отделения восстановленного железа, глиняная и известковая пыли смешивались и дополнительно обжигались дожигом непрореагировавшего водяного газа кислородом. После в циклоне полученный цемент отделялся, а очищенный раскалённый газ поступал в парогенератор, затем, уже охладившись, выбрасывался в дымовую трубу велозавода.

Труба меньшего диаметра шла сначала на "ультрафильтр", очищаясь от посторонних, отличных от угарного газа и водорода, примесей. После чего очищенный водяной газ, поступал в "изопреновый реактор", где спецкатализатор превращал его в молекулярные нити стереорегулярного изопренового каучука. Причём молекулярную массу нитей можно было выбирать, просто меняя температуру в реакторе.

Лебедев, увидев реактор, испытал самый настоящий шок. Впервые Бронштейн и Макаров вживую видели выражение лица у человека, характеризующееся словами "уронил челюсть".

— Но как?!!! Боже мой, этого не может быть, — от волнения Лебедев выразился старорежимно. Впрочем, спустя минуту он пришёл в себя и перешёл на деловой тон:

— Как вы осуществляете реакцию? Я, интересовался разработками получения дивинилового каучука. И сам работал над технологией его синтеза. Дивинил получают на цеолитовом катализаторе из винного спирта. А у вас — смесь водорода и окиси углерода! Очень простых веществ, в отличии от молекулы спирта! Что у вас за катализатор? И, кстати, ваш реактор сейчас работает?!

— Ну да. Круглосуточно, по просьбе товарища Нагульнова. Резина очень нужна заводам Киева.

— Но как?! Лебедев снова пришёл в состояние сильнейшего волнения, потрогав стенку реактора.

— Он же чуть тёплый! Какое давление и температуру для синтеза вы используете?

— Практически комнатные. Вот смотрите, Бронштейн отвернул маховичок крана, располженного внизу реактора и набрал в химический стакан сметаноподобную жидкость.

— Синтетический латекс. Аналог сока гевеи, но без лишних веществ. Только вода и изопрен.

— Что у вас за катализатор?!!! — почти выкрикнул Сергей Васильевич.

— Если Вас интересует его название, то сей препарат называется "молекулярный станок номер 34".

— МОЛЕКУЛЯРНЫЙ СТАНОК? Что это за катализатор, и почему вы его так странно назвали?

— А вот Станислав Зайцев вам сейчас объяснит, — Матвей вызвал из глазеющих на засланного "варяга" сотрудников химической лаборатории велозавода неприметного паренька.

— Станислав Петрович Зайцев, — представился молодой парень восемнадцати лет по виду. Образование — три класса церковно-приходской школы, и наше специальное техническое училище. Химию знаю в объёме трёх курсов университета.

— Молодой человек, объясните тогда мне, что за "чудо-катализатор" вы придумали и используете вот здесь, — в голосе Лебедева Бронштейну и Макарову почудилась тщательно скрываемая ирония. Почувствовал её и Зайцев.

— Товарищ Лебедев, немного завёлся он. Вы в моём образовании не сумлевайтесь! То, что надо, Я знаю. И вот вам факт, Станислав указал на изопреновый реактор, знаю я то, о чём любой профессор химии в любой стране мира даже не догадывется! Но, ближе к теме:

— Молекулярный станок номер 34 это особая молекула, избирательно связывающая молекулы угарного газа и водорода. Присоединившись к ней, они, под действитем теплового движения атомов, сближаются в определённом порядке и взаимодействуют, образуя молеулу изопрена, которая однако сразу не отсоединяется от молекулы катализатора, а продолжает находиться в связи с последней, и по мере синтеза следующих молекул изопрена, соединяется с ними. Форма конца молекулы катализатора, с которой сходит молекулярная цепочка каучуковой нити, исключает любую конфигурацию этой нити, кроме стереорегулярной.

— Однако, — Лебедев в который раз был ошарашен.

Беседа-лекция длилась уже час. Лебедев дотошно выпытывал, как устроен чудо-катализатор, и надо сказать, не в шутку зауважал персонал химической лаборатории.

Спустя же час произошёл конфуз. Осмотрев изопреновый реактор и образцы резины, Лебедев обратил внимание на оборудование лаборатории. И его внимание привлёк небольшой реактор, стоявший в углу, скромно выделяясь на фоне обшарпанной стены.

— Коллеги, а что это за агрегат? Похож на большой реактор.

— Это у нас, товарищ Лебедев, реактор для синтеза особого каучука. Силиконового.

— Как?!! Лебедев снова, в который раз за этот день был потрясён. Вы разработали технологии синтеза НЕСКОЛЬКИХ ВИДОВ КАУЧУКА?

— Если точно, то десяти. После этого заявления Лебедев вновь "потерял челюсть".

— Но имеет смысл пока производить изопрен. А вот силиконовый каучук… Он намного прочнее изопренового, но значительно сложнее в синтезе, ибо для него требуется силан, гидрид кремния, кремнистый водород.

— А зачем он вам тогда?

— Хм, как бы это сказать, — Бронштейн смутился, но Макаров продолжил за него:

— А вот спросите нашего "кондомщика" Василия. Его резинотехнические изделия нашли просто-таки ажиотажный спрос в Европе.

Красный как вареный рак Василий, незаметно погрозив кулаком Матвею, начал объяснять:

— Презервативы для буржуазной Европы, — товар очень даже имеющий спрос. А наши — тонкие, крепкие, не мешающие ощущениям, пошли после того, как товарищи из ЧК забросили туда партию, просто на "ура". Мы на деньги, вырученные от их продажи, уже массу полезных станков и инструментов для копирования в Германии закупили. Впрочем, торговать ими пока только-только начали.