Приручить дракона (СИ)

Глава 10

— Ч-ч-то случилось? — наконец обретя дар речи, спросил водитель.

— Взрыв бытового нагревающего артефакта на кухне. Нас ударной волной выкинуло в реку, — почти не соврала я. Подумаешь, у этой волны было конкретное имя — Рохт. И била она не промеж лопаток, а под пятую точку, чтоб дальше летела. Но потом все же пришлось солгать, а то как бы мужик, заслышав про поножовщину и бандитов, не задал стрекача. — А гнома осколки ранили.

— Да, знатно его посекло, — выдохнул шофер, разглядывая тело бородача, когда дракон подошел к машине.

— Давайте скорее! — скомандовал дракон, перед которым я распахнула заднюю дверцу авто.

Рохт сгрузил туда гнома и залез сам. Я же забралась на переднее пассажирское сиденье и не успела толком пристегнуться, как водитель тронулся с места.

Мужик так проникся, что мчал, наплевав не только на знаки судьбы вроде черной кошки, промчавшейся перед бампером машины, но и дорожные. Зато у лечебницы мы были спустя каких-то полчаса. Как только мы оказались в корпусе, Рохт громовым голосом, который может быть только у дракона, потребовал целителя, да не абы кого, а конкретно какую-то Нору О'Коннор.

А пока эту даму искали, вокруг раненого гнома засуетились врачеватели, закинули подгорника в каталку, обложили амулетами и артефактами и уже было хотели вводить в стазис, как в коридоре раздался зычный голос:

— Рохт! Я тебя, конечно, в разном виде повидала: и с рваными ранами, и с колотыми, и с огнестрелами штопать доводилось, но чтобы в таком… — И она, ухмыльнувшись, прошлась по почти обнаженной (стратегический пиджак не в счет!) фигуре дракона. — С чем на этот раз? Перелом? С виду ты вроде целый… Даже удивительно.

— Не с чем, а с кем, — ответил дракон и, кивком указав на каталку с гномом, пояснил: — С ним. И да, я тоже рад тебя видеть, Нора.

— А я тебя не очень, — фыркнула дородная гоблинша и посмотрела на каталку с раненым. Тут же ее лицо переменилось, став сосредоточенным и серьезным. — Когда его ранили? Что давали? Какие заклинания накладывали?

— Второе дыхание. Дали около сорока минут назад. Около пятидесяти миллилитров, — отрапортовала я, и гоблинша посмотрела на меня внимательно, словно просвечивая своим взглядом не только сквозь одежду, но и кожу, мышцы… до самого мозга костей. Она открыла рот, видимо, чтобы что-то еще спросить, но Рохт ее опередил своей фразой.

— Мне нужно, чтобы он смог ответить на вопросы. Вколи ему что-нибудь, — произнес дракон, и от этих слов целительница скривилась.

— Ну вот, как всегда. Не успел появиться, как командуешь. Посмотрю я на твоего полудохлика и сделаю, что смогу. Пока ждите.

Отдав этот приказ, Нора ушла. Хотя правильнее было бы сказать — уплыла. Отчалила, как дирижабль от пирса. Плавно и величественно.

— Она лучшая в этой целительской, — глядя вслед гоблинше, пояснил Рохт.

— И ты хорошо ее знаешь, — заметила я, приподняв бровь.

— Ревнуешь? — усмехнулся дракон.

— А надо? — уточнила я. — Если для нашего дела это обязательно, то могу.

Я отшутилась. Да, вышло корявенько, но я старалась изо всех сил не скатиться в панику, уныние и отчаяние. Потому боролась с этим как могла.

— Для нашего дела — не уверен. Но для моего тела — не мешало бы разжиться одеждой.

Я скептически глянула на дракона.

— Что? — насторожился он.

— Что — что? — я сделала вид, что не понимаю ящерюгу.

— Ты смотришь на меня так, словно мерку на гроб снимаешь, — пояснил Рохт.

— Почему сразу на гроб? — возмутилась я. — Всего лишь на саван. — И взглядом указала на окно. Там через дорогу было как раз похоронное бюро. О чем и свидетельствовала вывеска, которая гласила: «Мастерская погребальных дел». А чуть ниже помельче выведен слоган: «В новом саване — в новую жизнь!»

Рохт всем своим видом дал понять, что его и старая, вообще-то, устраивает. Лучше уже в неглиже на этом свете, чем одетым, но на том.

— У меня нет денег, — привел последний аргумент дракон.

— Это не самая большая из проблем, — возразила я. — К тому же у меня есть план.

То, что он называется «действуем по обстоятельствам», я пояснить не стала. Но ящерюга, будто что-то почувствовав, подозрительно посмотрел на меня, пробуравил взглядом и… согласился с моим вариантом.

— Ладно, хорошо, пошли за одеждой.

Бюро, как выяснилось, торговало не только классическими саванами, но и пиджаками, фраками, белыми мужскими сорочками — одним словом, тем, в чем не стыдно не только помереть, но и на званый вечер заглянуть. Так что, глядя на манекены, я подумала, что если гном все же расскажет, где найти похитителей, то Рохт явится к ним в образе очень нарядной смерти.

Дракон перемерил несколько костюмов, прежде чем нашел тот, который его устроил. Я же за это время на своей шкуре почувствовала себя давно и прочно женатым супругом, который ждет свою благоверную из примерочной.

Да я от скуки даже заглянула в кассу и пересчитала там все. Дважды. Велик был соблазн умыкнуть пару купюр и расплатиться, но потом я вспомнила, что в карман пиджака помимо зелий и набора отмычек положила и то, что отпирает не замки, но двери и языки. А еще отлично прояснит память — деньги.

Так что, когда дракон наконец определился, я просто-напросто достала из кармана почти сухого пиджака требуемую сумму.

Владелец бюро подозрительно посмотрел на купюры, понюхал их и произнёс:

— Как-то они у вас подозрительно пахнут.

— Деньги не пахнут, — возразила я. — И чтоб вы знали, я их честно отмывала!

— В банке? — растерявшись, спросил продавец.

— В реке! — рявкнула я, теряя терпение. — Так что их берите, а его, — кивок на Рохта, — заверните. И я пошла, пока вы тут не легли уснуть. Навечно.

Слова, которые вовсе не были заклинанием, обрели вдруг магическую силу. Во всяком случае, владелец бюро перестал возить нос по купюрам, засуетился, и уже через несколько минут мы вышли из магазина.

— Да уж… — протянул Рохт. — Я сейчас одет, а чувствую себя хуже, чем голым. — И дракон недовольно передернул плечами.

— Ты, главное, больше не оборачивайся. А то снова будешь щеголять голышом, а на второй комплект у меня, боюсь, денег не хватит.

— Я расплачусь, — выдохнул дракон, и тут-то я, кажется, поняла, почему дракону такой мрачный.

— Только не говори, что тебе никогда девушка не покупала одежду, — усмехнулась я.

— И не покупали. И жизнь не спасали… Напарницы не в счет, — нехотя признался Рохт. — А с тобой… все…

— Неправильно? — спросила я.

— По-другому, — произнес дракон.

Его голос заставил меня поднять голову выше. Наши взгляды с Рохтом встретились. Он смотрел на меня внимательно и серьезно. И я потупилась под его взором, нервно заправив за ухо высохшую прядь.

— Просто до этого ты встречался с приличными девушками. А я — не очень.

— Девушка? — подначил меня дракон.

— Приличная! — выпалила я этому непонятливому и снова с вызовом посмотрела в глаза Рохта. А те… нагло смеялись надо мной!

— Зато ты умеешь спасать рыцарей из беды и отлично одеваешь драконов, попавших в щекотливые ситуации…

Хотелось возразить, что обуваю я офицеров еще лучше, но с языка помимо воли сорвалось:

— Ты у меня вообще-то такой первый.

Сказала — и поняла, как пошло это прозвучало. Но сказанного в карман уже не запихнёшь. Губы дракона дрогнули в улыбке, в которой сквозило самодовольство. Вот мужики! По обе стороны океана одинаковые. И порой простые, как кирпич!

— Звучит многообещающе, — голосом, в котором сквозила хрипотца, произнес Рохт и сделал шаг на тротуар. Я — за ним следом и, только оказавшись на брусчатке, догадалась: этот ящер что — только что флиртовал со мной? Вот так нагло? Последи бела дня?

Да быть такого не может! Наверняка просто решил посмеяться. Или поддержать меня, чтоб я не свалилась в нервный срыв, или и то и другое разом.

Но спрашивать ящерюгу напрямую отчего-то не хотелось. А он шел впереди и даже не оборачивался. Так что даже по выражению лица не понять, о чем дракон думает.

Лично я — обо всем и сразу: о брате, о Рохте, о том, что меня ждет, о раненом гноме и информации, которая у него есть, и о… бутерброде!

Вся эта погоня и заплыв вымотали меня основательно, и перекус в том заведении, где мы ждали в обед приятеля дракона, уже весь закончился. Так что теперь запах жареного мяса, доносившийся из передвижного фургончика с едой, дразнил меня, заставляя желудок скручиваться тугим узлом.

Я втянула еще раз воздух ноздрями и решительно направилась к скворчавшему в масле мясу.

— Я на минуту, — бросила Рохту в спину, удаляясь.

— Ты куда? — крикнул дракон.

— За энергетическим эликсиром! — отозвалась я.

Монет в моем кармане должно было хватить на пару копченых мясных шариков на палочках или бутерброд. Но, как оказалось, в фургончике остались лишь жареные сосиски.

— Вам отдельно или с хлебом и овощами? — уточнил парень, ловко орудуя лопаткой и накладывая в разрезанную булку лист салата, кольцо помидора, сверху щедро поливая это горчицей, соусом и водружая на это все жареную сосиску.

— Мне так же, как ей. — Я указала на предыдущую покупательницу и спустя минуту оказалась счастливой обладательницей этого странного бутерброда.

Он был теплым, ароматным и хрустящим, в меру острым и без меры вкусным. Я заурчала от удовольствия, откусывая его в очередной раз. И тут над ухом раздалось глубокомысленное:

— Кхм…

Повернулась, чтобы лицезреть мрачного, я бы даже сказала, траурного вида дракона, который смотрел на мою еду, которую я держала у рта. Плотоядно смотрел и неотрывно. Мне стало совестно. Рохт наверняка ведь тоже голодный… Я, быстро дожевав то, что было, с видом запасливого хомяка откусила еще раз, слегка нечленораздельно предложила половину бутерброда:

— Будеф-ф? — и протянула еду законнику.

Тот, видимо не ожидавший подобного, в первую секунду сморгнул, а потом произнес:

— Не откажусь.

А после только я и видела свой бутерброд. Ящерюга проглотил его за один укус. Глядя на это, я поняла: не так тяжело поймать дракона, как его прокормить! Хотя о чем это я? Какое прокормить? У нас же договор: находим брата — и я исчезаю. Так что не о чем и думать! И даже думать в сторону того, чтобы об этом думать и…

— У тебя соус вот тут остался, — вдруг произнёс Рохт.

И мало ему было сказать, еще и руку протянул. Ладно бы к себе, чтобы показать, где именно я запачкалась. Так нет. Ко мне!

Мужские пальцы коснулись моего лица и замерли. И они, и я, и дракон. Это было странное ощущение. Вроде бы, просто дотронулись до лица. А показалось — до души. Нежно, едва ощутимо, но так, что я знала: этот момент я запомню надолго. Возможно, навсегда.

Мы стояли посреди натянутого, как трос над пропастью, молчания. Не говоря ни слова. Не издавая ни звука. Кажется, даже не дыша. Говорили наши сердца, наши взгляды…

На висках Рохта начала проступать чешуя, а зрачок стал вытягиваться, радужка заалела, будто в ней отражались отблески пожара, что бесновался в груди дракона. Или это в моей так сильно пекло?

Со мной такое было впервые. Будто кто-то разом выкачал весь кислород вокруг. Эй! Вы! Хватит! Верните его обратно! И мою голову тоже. А то я ее, кажется, потеряла. И сама потерялась. Испарилась из этой реальности. Ничего не видела, не ощущала, кроме горячего дыхания дракона, что касалось моего виска.

Вдруг стало так жарко, что легкая блузка показалась нестерпимо плотной. Еще немного — и я точно в ней изжарюсь. Я нервно выдохнула и постаралась сосредоточить внимание на чем-то нейтральном. Например, на шее дракона. Да! Точно! Шея! Она всяко лучше глаз Рохта, в которых можно утонуть, соблазнительных мужских губ…

Я с усилием сконцентрировалась на мужском кадыке. Тот дернулся. Да и в целом, судя по дыханию ящерюги, с самообладанием у дракона было сейчас немногим лучше, чем у меня. И это заставило вновь посмотреть в лицо Рохта. Он нахмурился, продолжая неотрывно глядеть на меня, и даже подался чуть вперед. Его дыхание я чувствовала уже на своих губах.

Дракон замер в самую последнюю секунду. Его губы сжались в линию, тело напряглось, словно он приготовился к сражению. Только с кем? Не со мной же. Тогда… с собой?

Рохт тяжело выдохнул и четко, я бы сказала, даже излишне по-деловому провел пальцем по моей коже, стирая соус. И сделал шаг назад.

Только я успела заметить, что пальцы, которыми он меня касался, дракон сжал в кулак. Да так, что костяшки побелели.

— Вернемся в лечебницу, — хрипло произнес Рохт. — Надеюсь, Нора сумела привести в чувство нашего пациента.

— Да-да, — согласилась я поспешно, про себя подумав: кто бы еще привел в чувство меня саму. Да хоть та же Нора. Я даже на нее согласна. Лишь бы не думать… обо всем!

Но, к сожалению, пришлось. Вернувшись в лечебницу, мы узнали, что гнома удалось привести в чувство. Только он был слишком слаб, так что на полноценный допрос рассчитывать не приходилось.

— У тебя пять минут, — строго предупредила гоблинша.

— Нора, ты чудо! — выдохнул Рохт и кивнул мне: — Хелл, пошли.

«Пошли» в исполнении дракона выглядело почти как полетели. В палате мы оказались через пару минут.

В лучах начавшего клониться к закату солнца на целительской койке лежал гном. Белоснежные простыни были немногим светлее, чем бледная кожа раненого. Какие-то провода и трубки амулетов окутывали коренастое тело бородача и отходили от него, присоединяясь к мерцавшим и пиликавшим артефактам и индикаторам.

Гном посмотрел на нас мутными глазами, видимо пытаясь сфокусировать взгляд.

— Узнаешь нас? — спросил дракон, присаживаясь на стул рядом с кроватью.

— Не-е-е… — просипел подгорник.

— А если я отключу артефакты? — становясь рядом с Рохтом, спросила я. И перехватила одну из трубок. Еще не пережимая, но явно давая понять: сделаю это без колебаний, если не услышу того, что мне нужно.

Гном перевел взгляд на меня и с усилием ответил:

— Теперь да…

— С кем будешь говорить, Моррун? С ней или со мной? — глядя на бородача, задал второй вопрос Рохт.

— С тобой, — отозвался гном.

— Браслет, который у тебя, откуда он?

— Я… — тяжело дыша, начал бородач. — Сегодня утром его получил. Мне притащ… привезли двоих. Сказали: как обычно. Отправить по этому адресу.

— Как отправить? — напряженно спросил Рохт.

— Телепортом.

Услышав это, я про себя выругалась, но сжала кулаки, чтобы не вырвалось ни звука. Не нужно было мешать дракону вести допрос. Свою роль в нем я уже сыграла. Не стоило оттягивать и так слабое внимание Морруна на себя сейчас.

Хотя внутри все орало до боли. Пекло! Пекло! Пекло! Если брата протащили телепортом, он сейчас может быть где угодно!

Зато теперь стало понятно, почему к этому гному шли все нелегалы в округе!