Принцесса гоблинов

Часть первая. Туннельный эффект.

Настроение было самым что ни на есть поганым. Женька тащилась по обочине шоссе, и пот безуспешно пытался смыть с неё поднятую редкими машинами пыль. Не по-вечернему жёсткий зной царил над донбасскими холмами, поблёкшая лазурь небес казалась выцветшей. Над мутным до желтоватой серости асфальтом мельтешила рябь горячего воздуха, и оттого казалось, что догоняющий девушку автобус плывёт по бурным, отчего-то зеркально отсвечивающим волнам.

— Сто седьмой! — усталая Женька сначала не поверила своим глазам, а потом и своему счастью.

Однако водила не останавливаясь показал рукой — мест нет. И набитый битком междугородный рейсовый сарайчик с утробным гудением да посвистыванием пронёсся мимо, обдав одиноко замершую на обочине девчонку тугой жаркой волной. Что ж, не он первый, не он последний… к тому же, до города не так далеко и топать-то осталось. Женька привычно поправила оттягивающий плечо полутораручник в чехле, который люди знающие чуть пренебрежительно называют бастардом — и зашагала дальше тем неспешным шагом, которым отмахивают здоровенные концы всякого повидавшие солдаты и путешественники.

Настроение её вовсе не поднялось, но правда, и не упало. Во всяком случае, на закончившейся в пригородном леске ролевухе народ вчера и сегодня оттянулся вовсю. И даже когда после неудачного штурма эльфской твердыни пришлось отсиживать положенное время в мертвятнике, оказалось, что во всём есть свои преимущества. В частности, красный от жары Бобёр жестом заправского фокусника достал из-под широких лопухов мудро припасённую там в холодочке двухлитровую ёмкость, и трое орков с одним гномом провели отсидку в гостях у чёрной богини весьма забавно. Хех, «Жигулёвское» и не таких способно примирить…

С другой стороны, нынче победа досталась остроухим — но не от того насупленная Женька посматривала исподлобья с видом несколько унылым и даже философским. Когда линию условных ворот эльфийской цитадели напирающей на последнем издыхании орочьей орде всё же удалось преодолеть, надзирающая за порядком Томка с испуганными отчего-то глазами полезла в мешок случайностей. И на свёрнутой в рулончик записке оказалось, что теперь всё решает поединок вождей.

Всё бы ничего, но Ирка, по которой тайно чахла половина парней ролевых клубов, с лукавой улыбкой объявила, что кроме победы, выигравшему достанется и поцелуй. Ах, Ирка, Ирка — брови вразлёт, глаза лукавые и такие притягательные. Фигурка… эх, промолчим для ясности. А уж в хорошо пошитом наряде предводительницы эльфийских волшебниц так вообще, хоть волком вой! Мать у неё костюмерша в областном оперном театре, понятно?

За презренных остроухих выставили Слава — плечистого блондина с косой чёлкой и глазами наёмного убийцы. Тусклый такой взгляд, нехороший. Вроде ничего и не выражающий — однако Женька такое уже видала. Старший братец проходил срочную отнюдь не в стройбате. И пришлось ему пару раз отличиться в жарких местах, не упомянутых ни в каких сводках новостей. Потому иногда младшая сестра и примечала у Вовки эдакий симптоматичный холодок во взоре.

Однако с боем тем незадача вышла — Слав фехтовал двумя короткими мечами. А Женьке с её бастардом не то чтобы несподручно… как раз пятикилограммовый меч, на пару с дядь-Петром откованный из электровозной рессоры, порхал в тренированных руках серебристой ласточкой. Только, похолодевшая воительница вдруг осознала, что произойдёт, если она вот-вот, сейчас пробъёт защиту блондина и наискось, что называется от души, рубанёт в основание шеи. Тут не спасёт никакая кольчуга. Вомнётся от удара защитная накладка, и только хрустнет под нею лопающаяся ключица. Сдуру-то оба завелись так, что схватились за почти боевое оружие, а не бытующие у ролевиков стеклопластиковые имитации. То-то зрители притихли с круглыми от восторга и страха глазами…

Короче, Женька дрогнула. Заставила себя отвести клинок, когда Слав попёр дуром и едва не наделся глазом на остриё. Дурилка картонный… Хоть она и не претендовала на Иркин поцелуй (фу!!!), но под шумок и со Слава можно было бы стребовать. А-а, да что теперь? В общем, к неописуемому ликованию объединённого гномье-эльфячьего войска, их поединщик победил.

Ну психанула, как водится, ну с кем не бывает? Задрала гордо закаменевшее лицо, отвернулась в презрительном молчании… Вот ещё! Герои из знаменитого «Орки-клаб» не плачут.

И вот теперь — бесконечное шоссе, над которым где-то вдалеке плавятся, плавятся верхушки многоэтажек находящегося на окраине города спального микрорайона. Да одиноко бредущая по этому шоссе девчонка атлетически-плотной комплекции (ха, ещё бы — чем кольчугу в сумке тащить, лучше на своих плечах — вес один и тот же, а руки не отрываются) в армейского типа высоких полусапожках, заправленных в них по моде «диверсантка» потёртых бесформенных джинсах, и линялой ветровке сверху на всё это богатство.

Вокруг местного Ботанического Сада имеются весьма впечатляющие лесопосадки, овраги и даже ставок — одно время и вовсе хотели устраивать ролевухи именно здесь. Однако слишком близкое соседство магистрального шоссе и связанные с этим неудобства в виде нежелательных зевак и даже язвительных критиков заставили от этой идеи отказаться.

Фу, да что же они пили?…

Они вынырнули из посадки — трое бомжевато-лохматого облика типов, которых язык просто не поворачивался назвать мужчинами. Чем от них разило, не смогла разобрать даже принципиально некурящая и непьющая (почти) Женька, но перед её мысленным взором сразу возникло такое заманчивое видение туго хрустящего маринованного огурчика, что она судорожно сглотнула слюнки.

Что? Прогуляться в романтический лесок да ублажить джентльменов орогенитальным способом? Хм-м, а не пошли бы означенные джентльмены туда-то и вот туда-то? Ах, какие ж мы настойчивые… а вот лапы зря распускаешь, голубчик, зря…

Что современной девушке нужно уметь постоять за себя, вряд ли станут спорить даже заядлые противники феминизма. Что кроме неких руконогомахательских навыков следует ещё и чётко держать себя в руках — тоже. А потому Женька с какой-то холодной отстранённостью словно наблюдала за собой со стороны.

Крепко сбитая деваха неожиданно ловко крутнулась на пятке, одновременно роняя с плеча длинную спортивную сумку. При этом она вроде как поскользнулась на вязком гудроне разомлевшего от зноя шоссе, и её нелепо задранная нога ну совсем случайно впечаталась долговязому мужику в то самое, жаждущее любовных утех место.

— Ой… извини, дядя… — и добивающий удар локтем в подставленную согнувшимся мужичком шею.

Излюбленный клинок с исцарапанной гардой, в брезентовом чехле представлявшийся постороннему взгляду чем-то безобидным вроде сложенной треноги-подставки для мольберта или пюпитра, словно сам собою соскочил с плеча и игриво въехал разинувшему рот краснорожему мужику под вздох. Да не умирай ты так — тупым концом ведь, мы технике безопасности учёные.

Ого! А вот это напрасно… Третий, которому судьба дала чуть больше времени, неожиданно ловко, раскорякой отскочил назад. Почти пустая поллитра в его ладони с глухим лязгом расселась от удара о придорожный столбик, и теперь бандюк остервенело наседал, яростно крестя воздух перед собою взмахами искрящейся розочки.

— Попишу лярву!

Что ж, такой разговор не только понятен, но и ожидаем. Зря, что ли, Вовка больше времени уделял не столько обучению приставучей младшей сестры всяким приёмам, а тому, что он несколько туманно называл боевым духом. А ведь прав, прав был брательник… во всяком случае, Женька краем сознания отметила, что её ровное дыхание не сбилось, подумавшее было нырнуть в пятки сердце пропустило всего один удар, как тут же вернулось на место — а руки привычно перехватили задрапированный чехлом клинок.

Приставной шаг назад с полуразворотом привёл к тому, что девушка оказалась от несущего перегаром мужика на недосягаемой дистанции. Для розочки. А вот для словно слившегося с ладонями полутораручного бастарда — в самый раз. Нелепо взметнулся он в воздух, наверняка тихо похихикивая в своём потёртом чехле. С тем, чтобы на отмашке, плашмя, с глухим хрустом столкнуться с рукой нападающего.

Розочка по инерции вылетела из ладони, почтив своим полётом придорожную бузину, а чуть выше запястья давно не мытая рука изогнулась почти под прямым углом. Бродяга поперхнулся каким-то булькающим звуком, побледнел так, что это стало заметно даже сквозь покрывающие небритую харю то ли загар, то ли грязь — и кулём осел на обочину.

Женька задумчиво осмотрелась, только сейчас почувствовав, как пустилось вскачь запоздавшее волноваться сердце. Почесала носопырку, и мимолётно возгордилась собой — солнечные очки хоть и сползли с переносицы немного ниже, но улетать и брякаться на асфальт не решились.

Ну и ладушки… в это время спину окатило лёгким движением горячего воздуха, и рядом остановился почти бесшумно подкравшийся роскошный, элегантно-серебристый зверь. Чё-орт! Ну отчего такая невезуха?

Почему из всего в изобилии бегающего по родному Донбассу автомобильного зверинца Женьке больше всего нравились именно изделия баварских моторных заводов, не знала и она сама. Но сейчас рядом обнаружилась именно бээмвушка, и именно той масти, которая заставила девчонку завистливо вздохнуть.

Тонированное стекло с еле слышным жужжанием поползло вниз. Из салона пахнуло током кондиционированного воздуха, а в проёме окна к вящему изумлению ждущей очередного подвоха Женьки обнаружилась… принцесса. Нет — Принцесса, и никак иначе.

Роскошное, длинное, серебристое с искоркой платье-коктейль облегало фигуру словно вторая кожа. Ну да, в такой шикарной шмотке любая выдра хороша будет… При одном взгляде на покрытые ровным южным загаром руки и в меру обнажённые плечи, на язычок отчего-то так и лезли слова "холёная, красивая сучка". А гордая, именно лебединая шея заканчивалась весьма смазливой мордашкой. Ну, имеющиеся в комплекте платиново-блондинистые лохмы тут уже никого не удивляли. А ведь, серьёзно упакована деваха — девушка вдруг поймала себя на стойком ощущении — что не ткань подобрали в тон серебристо-жемчужной машине, а как бы не наоборот.

Единственно, портили картину глаза. Зелёные, и как на грех, умные и серьёзные. Что-то при разглядывании их никак не верилось, что возле оторопевшей от эдакого дива Женьки из какого-то каприза остановилась постельная лялька кого-то из местных мафиози или чадо скороспелых нуворишей.

— Что-то случилось? — ого, а голос у этой стервочки тоже хорош!

С таким бы мальчиков у других отбивать или даже с микрофоном в лапках на сцене попой вертеть — в том, что ниже окна у хозяйки бээмвушки всё в порядке, Женька уже ничуть не сомневалась. Ноги если и не от ушей, то на зависть многим, и всё такое. Глаза чуть напружинившейся девушки насмешливо прищурились в это безмятежное породистое лицо.

— Пытались обидеть, — процедила она через брезгливо оттопыренную губу.

Получивший в непотребное место и потом по шее, судя по всему, отключился надолго. Тот, со сломанной рукой (ай-яй, какой нехороший перелом), тоже. И лишь второй, которому вроде и ненароком прилетело прямиком в солнечное сплетение, трудолюбиво подавал признаки жизни. Словно выброшенная на берег рыбина, он всё разевал и разевал рот в безуспешных усилиях глотнуть хоть немного нагретого воздуха. Корчился в позе нерождённого младенца, а потемневшая рожа его наливалась от натуги багровым. Эх, незадача — не лопнула ли у болезного диафрагма?

Женька прикинула — да вроде в четверть силы била, контролировала себя. Кстати, система боя, которому её трудолюбиво научил старший брат, во всяких официальных классификациях вроде бы и не значилась. Как однажды Вовка нехотя ответил на расспросы вспотевшей от тренировки сестры — дескать, некогда, на вроде бы третьем съезде одной лихой партии, приняли решение создать при ЦК боевые рабочие отряды по выявлению да устранению провокаторов, филеров и агентов царской охранки. Ну, в общем, потом из оных отрядов ЧК получилось… Так вот, именно тогда ушлые парни и придумали это дело. С виду приёмы обычной уличной драки, когда обе стороны бестолково машут грабками да совершают массу иных, ненужных и вовсе даже бесполезных трепыханий. Однако, по эффективности это тайное оружие и сейчас ничуть не уступало новомодным восточным мордобойствам…

— И как, удачно попытались? — холодно поинтересовалась девица в машине.

Точёная рука её томно и лениво потянулась вперёд — и бесцеремонно сняла с опешившей от такой наглости Женьки очки.

— Не совсем удачно, — как-то невпопад ответила та, неловко чувствуя себя под изучающим взглядом. — Вернее, совсем неудачно.

Нет, ну бывает же! Явно удовлетворённая ответом Принцесса холодно обозрела валяющиеся на раскалённом асфальте тела, вновь подняла изучающий взгляд… а улыбка у неё тоже хороша. За такую самцы прощают если не всё, то очень и очень многое.

— Тогда садись, — Женька, заслышав это и увидев приглашающий в машину величественный кивок, сначала хотела себя втихомолку ущипнуть за бочок.

Однако, под тканью ветровки презрительно отозвались звенья кольчуги, трудолюбиво собранной из полуведра притащенных Вовкой из шахты каких-то там разрезных шайб Гровера. Ну понятное дело, с помощью брата, двух пассатижей и чьей-то там матери… Девушка тихо вздохнула и оставила все непонятки на потом. Ну в самом деле, не ей же бояться некой восседающей в бээмвушке красавицы. Скорее наоборот. Да и возрастом та всего-то года на два-три старше Женькиных двадцати двух.

— М-да, — чуть насмешливо заметила незнакомка, когда машина мягко качнулась на рессорах под весом невозмутимо забирающейся в салон девушки. — Кило три-четыре сбросить кое-кому не помешало бы…

— Шесть, — привередливой кошкой фыркнула Женька и тут же вжикнула молнией ветровки, предъявляя тускло блеснувшие колечки.

Элегантно-стервозная девица за рулём эдак великосветски повела бровкой и осведомилась — а в чехле, соответственно, меч-кладенец? Или ниндзюковская как её там…

— Катана?

Однако, когда Женька не без тайной гордости предъявила клинок хромоникелевой стали, повергнувший бы в чёрную зависть всех какие ни были рыцарей и кузнецов средневековья, принцесса замолчала уже всерьёз. Она даже остановила почти бесшумно пожирающую шоссе машину и долго, внимательно изучала лицо своей нечаянной пассажирки. Так долго, что девушка на всякий случай забеспокоилась и зачем-то пояснила, что режущая кромка не доведена до остроты и даже чуть закруглена, и даже на всякий пожарный наконечник надет, вот он…

— Нет, я не верю в совпадения… — так тихо выдохнула Принцесса, что Женька повторно поймала себя на желании ущипнуться.

Последовавшая затем беседа подозрительно походила на допрос, но девушка не видела смысла особо крыться. Ну и что из того, что она осенью пойдёт на пятый, преддипломный курс бывшего ДПИ, а ныне универа? Ну и что, если батя три года тому погиб в шахте во время взрыва метана? Се ля ви… Что такого, если не страдающая гиподинамией или ленью современная девушка умеет немного махать руками-ногами, да ещё и хорошим клинком? Какой такой стратегический секрет в том, что зовут её Женька… Евгения?

— Джейн, — медленно, словно пробуя слово на вкус, процедила холёная деваха и удовлетворённо покивала головой.

А затем вдавила педаль акселератора. Бээмвушка радостно взревела двигателем и понеслась так, что пирамидальные тополя по бокам шоссе слились в серебристо-зеленоватую полосу. Да всего-то сто двадцать на утопленном и мягко светящемся спидометре… Женька вдруг сообразила, что не кэмэ, а миль! Сто двадцать миль в час, это… ну, морская миля тыща восемьсот пятьдесят два — а вот янкесовская… а, всё одно до фига выходит, в общем. И щёки девушки залила жаркая волна — вот бы самой так. Хоть разок положить стрелку на ограничительный шпенёк указателя скорости… чтоб весь мир вдребезги и пополам!

— Послушай, Джейн, — судя по тону, Женьке сейчас должны были открыть величайшую тайну вселенной как минимум.

Машина, остановившая свой стремительный и больше похожий на полёт бег, стояла в тени старой шелковицы под родной, чумазой от возраста и климата пятиэтажкой, а Принцесса еле заметно волновалась. Вон, дымок от её тонкой длинной сигареты вдруг завился в синевато-сизую спираль…

Хм-м! А с чего это, собственно, Женька решила, будто ей сейчас предложат ограбить сокровищницу Лувра или покажут секретные пункты к договору Молотова-Риббентропа? Всё оказалось куда проще и в то же время замысловатее. Дело в том, что Принцессе назначена одна деликатная, хоть и напрочь неофициальная встреча.

— Только видишь ли — я хочу их немного спровоцировать… на жёсткость, — непонятный взгляд оказавшейся ох какой непростой блондинки вновь изучающе скользнул по вдумчиво смакующей дареное эскимо Женьке.

Далее выяснилось, что Принцесса и сама горазда морды бить — но в самом-то деле, спину кто-то же должен прикрывать? Можно, конечно, взять с собой бодигарда — словечко это вместо привычного телохран неприятно резануло слух — но парни с той стороны насторожатся и могут не решиться обидеть даму. А когда две богато упакованные соплюшки в малой толике жемчугов с брюликами, отчего бы и нет?

Как раз именно жемчуга и брюлики Женьку рассмешили до слёз.

— Настоящие хоть цацки будут?

— Да у меня других и нет, — холодно-невозмутимая Принцесса вдруг стала такой озадаченной, что всю весёлость девушки как рукой сняло.

Опаньки! А ведь, непохоже это всё на розыгрыш или подставу. Когда? Да сегодня в девять. Сколько? Не обижу. Если что? Крепкие парни вокруг дома будут само собой, да не с пустыми руками, вестимо. Минуту продержаться, если уж что — а там всех супостатов быстро положат мордами вниз и начнут маленько обижать.

— Я в любом случае должна предупредить брата, — Женька вовсе не настроена была просто так влезать всеми руками, головой да ещё и попой, в весьма сомнительную авантюру с таким потрясающим множеством неизвестных.

Но после смерти бати и в самом деле приходилось экономить на всём. Даже круто навороченный комп и хоть раз набитый до отказа холодильник теперь представали не розовой и совершенно безнадёжной мечтой, а вполне достижимой реальностью. Да и вкалывающей на двух работах матери одну можно бы и бросить…

— Это он? — точёная бровь изящно повела в сторону, и Женька не сдержала улыбки — на балкон второго этажа вылез Вовка в своих джинсах последнего срока носки и напрочь убитых шлёпанцах.

Оглядев притихшую под закатом улицу, брат, разумеется, не заметил Женьку в притаившемся возле дома серебристом импортном звере. Вздохнул, потянулся и принялся не торопясь поливать выставленные по летнему времени наружу комнатные растения.

— А хороший парень, воин, — озвучила Принцесса результаты одних только ей известных расчётов. Затем, правда, совершенно идиотским образом смазала всё впечатление. — Когда всё закончится, позволишь с ним порезвиться?

Женька едва не поперхнулась своим мороженым. Во всяком случае, плоская деревянная палочка чуть не проткнула изнутри горло.

— Э-э… — только и сумела выдавить она в полном и, между нами говоря, вполне понятном удивлении. Что-то немного чуждое иногда проскальзывало в манерах и выражениях незнакомки, но тут она, похоже, совсем проявила своё незнание местного менталитета и обычаев.

— Никогда не путала работу и удовольствие, — Принцесса ещё раз с заметным удовольствием бросила в приопущенное окошко взгляд на Вовку. — Этот как раз последнее.

Хм-м… путаны вряд ли занимаются бизнесом, тут у девушки не было никаких сомнений. Значит, имеется некий высокопоставленный и невероятно занятый муженёк, а молодая жёнушка со скуки бросилась во всякие сомнительные аферы? Более чем возможно… и отсутствие на соответствующем пальчике золотого ободка ещё ничего не доказывает.

— А если благоверный твой потом начнёт волну гнать? — осторожно поинтересовалась изрядно смущённая Женька.

В принципе, ответ, что такового на свете не имеется, можно было и не слышать — оказалось достаточным заметить лёгкую скептическую улыбку на красивых губах.

— Ладно, сами потом договаривайтесь, — вовсе не чуть покрасневшая Женька отвернулась и принялась усердно соображать, какая же из многочисленных, имеющихся на дверце ручечек и кнопусечек должна оную открывать?

— В восемь буду здесь. Заедем ко мне переодеться, а потом и на встречу, — на прощание Принцесса окинула девушку таким цепким, скользнувшим по фигуре взглядом, что Женька ничуть не сомневалась — истинные значения её портняжных размеров оказались замерены с точностью до микрона.

Ну что ж… давненько мы не бросались во всякие авантюры? Девушка, 90-60-90, ищет приключений на свои вторые 90!

— Да у нас воды нету, — Женька виновато переступила с ноги на ногу, едва сдерживая желание содрать с себя потную и пропылённую футболку. — В соседнем дворе траншею рыли, ну и трубу… тово.

Рядом с сестрой эдаким воплощением надёжной уверенности возвышался Вовка… то есть Владимир Петрович, как он представился оказавшейся и в самом деле отпадной девахой Принцессе. Ради такого дела он даже облёк свои отнюдь не тощие плечи в клетчатую ковбойку, а на ноги обул кроссовки. Но непреклонно заверил, что одну сестру не отпустит.

— Пять минут тебе на ванные процедуры хватит? Садитесь, — казалось, Принцесса даже обрадовалась присутствию старшего брата.

Двигатель серебристой машины еле слышно заурчал тоном выше, затем ещё, и через несколько минут совершенно безумной гонки та влетела в услужливо распахнувшиеся перед нею ворота…

— А ты сложена весьма недурно, — Принцесса невозмутимо разглядывала нежащуюся под тёплыми струями Женьку. Хоть и не совсем пресловутые девяносто-шестьдесят и те де, но самцы не считают зазорным проводить взглядом.

Ну что ж, занятия почти как бы и спортом, здоровый образ жизни, постоянно на свежем воздухе, то да сё, — хозяйка двухэтажного особнячка с лёгкой улыбкой выслушала всю эту, по глубокому убеждению Женьки, полную чушь, а потом проводила порозовевшую и завёрнутую в большущее мохнатое полотенце девушку в гардеробную.

Да… подобные ряды висящих в освещённых нишах роскошных одёжек Женька пару раз видала в кино, но чтобы наяву? Отпад… А хозяйка дома быстро, но неумолимо заставила гостью облачиться во всё, включая и потрясно-воздушное бельишко. Причём новое, просто отпадного качества — и подозрительно пришедшегося точно впору размера. Во всяком случае, вертящаяся перед высоченным, в полстены зеркалом девушка ощутила себя в этом персикового цвета брючном костюмчике словно дорогая игрушка в рождественской упаковке.

— Ну, и обещанные брюлики с жемчугами, — дверца вмонтированного в стену сейфа мягко откинулась, явив удивлённым взорам брата и сестры свою эдак примерно пятисантиметровую толщину.

Принцесса быстро выбрала для своей бодигардши и компаньонки скромненькое по её мнению ожерелье из матово серебрящихся бусин, брызжущую острыми радужными брызгами брошь, и белого золота браслет на запястье. Правда, снять подаренные когда-то ещё батей надёжные как танк «Командирские» девушка отказалась наотрез… и тут же чихнула — принцесса недрогнувшею ручкой щедро пшикнула в комнату густое облачко духов и чуть ли не за шкирку быстренько протащила сквозь него отфыркивающуюся и отплёвывающуюся Женьку.

— Полчаса, — констатировал восхищённо взирающий на все эти процедуры брат.

Затем из потёмок коридора объявился какой-то тощий парнишка и пинцетом, осторожно добыл из мягкого пенала да прицепил дамам за отвороты одежды некие серебристые иголочки — заверив при этом, что на пару километров прослушки хватит, а дальше связь и не понадобится…

— Это мой младший брат, — с мягкой и какой-то снисходительной улыбкой пояснила Принцесса.

Царь. Очень приятно, царь.

— Кстати, как тебя зовут-то? — спохватилась Женька, когда уже чуть ли не кубарем скатилась вниз и захлопнула за собой мягко чавкнувшую дверь верной бээмвушки.

— А просвети, как ты меня всё время мысленно называла? — лукаво отозвалась нанимательница.

Когда ухитрилась переодеться и сменить имидж сама хозяйка дома, оставалось только гадать. Теперь за рулём восседала холодно-надменная дама, на которую боязно было даже и взглянуть.

— Принцесса, — вырвалось у девушки прежде, чем она успела или хотя бы догадалась прикусить язычок.

— Ого! В самую точку, — вежливо и в то же время как-то чопорно улыбнулась та. — Что ж, пусть так и останется. Почему бы и нет? Принцесса, ваше высочество, и только на вы. Сыграем спектакль? Это хороший штришок, кстати, чтоб вернее сбить с толку наших противников…

— Не отставайте, — уронила она в сторону микрофона, притаившегося за лацканом её роскошного, чёрного с алым кантиком костюма а-ля мадам Шанель… или Диор? И тут же вдавила газ.

По глубокому убеждению судорожно вцепившейся во всё, что только можно было, Женьки — разбиться они могли и просто обязаны были раз не менее десяти. Принцесса вела машину с явным презрением к смерти, и в темноте салона лишь мелькали в её глазах отражения уносящихся назад огней. Безумная гонка со временем продолжалась минут пятнадцать, но каждый раз после поворота или обгона черепахами ползущих других машин Женька с каким-то удовольствием замечала в зеркале заднего вида огни едущего словно привязанный микроавтобуса сопровождения. Там и Вовка… на брательника всё ж надежды поболе, чем на безлико-накачанных бодигардов с оттопыривающимися под подмышками чёрных пиджаков опухолями…

На каком языке Принцесса общалась с тощим высокомерным субъектом в долговязом смокинге, Женька так и не поняла. Ну никак не вдолбленный со школы английский — и не прочие европейские. Уж немецкий, итальянский или французский девушка опознала бы с лёту. Впрочем, имеющие некоторое хождение в Донбассе татарский и греческий тоже. Да и на развязный цыганский диалект тоже что-то не очень походили эти напевные фразы в исполнении азартно торгующейся нанимательницы.

В том, что это был именно торг, Женька ничуть не сомневалась. Вон, Принцесса добыла из крохотного ридикюля некий дымчато-фиолетовый кристалл более чем впечатляющих размеров. И со вполне понятной настойчивостью что-то такое втолковывала то ли заказчику, то ли покупателю. Тот соглашался туго, и то и дело разражался визгливыми тирадами, тыкая в непонятный предмет костлявым пальцем. В такие моменты в физиономии его обозначалось что-то такое от исхудавшего хряка, что Женька зябко поёживалась от брезгливости.

— Слушай, она настоящая принцесса? — шёпотом поинтересовался неотлучно обретающийся возле девушки верзила, на котором клубный пиджак с золочёно-синей эмблемой смотрелся как чехол на танке.

— Тс-с! — шикнула на него Женька, с нехорошим интересом присматриваясь к висящему на стене богатой загородной виллы весьма недурственному рыцарскому мечу. — За одни только сомнения могут и голову смахнуть.

Где в излазенных вдоль и поперёк окрестностях родного Донецка могла находиться эта богатая трёхэтажная хоромина отнюдь не безлико-новорусской постройки, девушке оказалось решительно непонятно. И самое что интересное — на всём убранстве виднелась эдакая хорошо заметная женскому взгляду печать обжитости. Один встретившийся по пути от входа мажордом чего стоил! В общем, эта хатынка была не для пущего форсу, и не для хвастовства перед друзьями-коллегами. Здесь именно жили, причём уже давно — а это значило, что… да много чего значило.

— Настоящий меч так сильно проржавел, что и на стену вешать стыдно — вот хозяин и заказал точную копию, — вынужденно обретающийся возле Женьки бодигард хозяина почти по-суфлёрски искусно проявлял подобие гостеприимства.

Однако, девушку ни на миг не вводила в заблуждение словно приклеенная на бесхитростную загорелую морду улыбка — уж глаза выдавали тёртого парня напрочь. Причём он постоянно норовил оттереть девчонку в угол да загородить от созерцания беседующих за столиком хозяев своими словно литыми плечищами. Хорошо хоть, что пока лапы не распускает…

А в это время обстановка на переговорах несколько поменялась. Теперь Принцесса решительно что-то возражала, словно рубя воздух ребром ладошки и таким образом подкрепляя словесные аргументы. А подавшийся вперёд хрякообразный хозяин азартно настаивал, убеждал — и похоже, что терпение его подходило к концу.

Так, кажется, начинается — Принцесса словно в отчаянии подобрать слова воздела эдак красноречиво глаза кверху, и даже ладони туда же задрала. И всё же, мимолётный взгляд искоса в свою сторону любезничающая с амбалом Женька уловила безошибочно. Было там ещё что-то в изогнутой бровке… но таинства молчаливых разговоров женщин вам, посторонним, не понять. Вот и остальные не поняли.

Хозяин откинулся в своём кресле, и некоторое время молчал, хмуро глядя на сидящую за противоположным краем столика Принцессу. И всё же на окончательно опоросятившуюся морду его выползла улыбка — но такая гаденькая и фальшивая, что у присматривающейся из-под прикрытия ресниц Женьки сыпануло меж лопаток жаром.

— Джейн, сделай мне коктейль, — в голосе Принцессы послышалась строго отмеренная нотка усталости.

Женька выскользнула из-за плеча опять чуть было не заслонившего её собою амбала и замерла строго в трёх шагах от госпожи в угодливо-подобострастной стойке.

— Какой будет угодно вашему высочеству? Осмелюсь предложить Кровавую Мэри, — однако всё её существо пронизал тонкий холодок — заранее оговоренная условная фраза прозвучала.

А значит, бить злодеев со всем прилежанием. Ну, что означал Женькин вопрос по поводу известной предводительницы пиратов, объяснять не надо? Или мачо ещё не въехали? Ну-ну… ключевое слово кровавая.

— Очень кстати будет, или даже коктейль Молотова, — небрежно кивнула Принцесса и щёлкнула зажигалкой под своей тонкой и длинной сигаретой.

Ого! В нас будут палить из всех стволов, а стало быть — и нам разрешено всё? Женька чуть попятилась задом, почтительно склонив голову, а повернувшись, чуть было не столкнулась с телохраном хозяина.

— А чё за коктейли такие? Не слыхал ни разу… — шёпот парня чуть не сдул девушку по вощёному паркету, но она всё же как-то устояла.

— О-о, это такой хитрый рецепт. Покажи, где тут бар, — с самой очаровательной улыбкой вполголоса прощебетала Женька. — Берётся примерно вот такая банка томатного сока…

Её пальцы коснулись стоящей на полке здоровенной вазы с чёрно-оранжевым узором. Или с оранжево-чёрным? Да и чёрт с ними — и с узором, и с вазой!…

Вообще-то, после таких ударов вдребезги разлетевшейся здоровенной посудиной по башке полагалось быстренько распластаться на полу и не подавать активных признаков жизни, а уж тем более трепыхаться. Однако, башка у амбала оказалась по прочности мало уступающей гранитному валуну. А судя по недоумённо хлопающим глазам, с мозгами там тоже было весьма напряжно, как и у всех мачо — телохран ещё только-только начал хмурить в попытках что-то сообразить брови, а отлетевшая вальсирующим шагом чуть назад Женька классически врезала тому в пах самым что ни на есть хулиганским ударом.

О боже, кайф просто неописуемый — для начала ударить самца по тому, чем он больше всего гордится и дорожит — она даже скупо улыбнулась. Телохран взлетел с каким-то булькнувше-икающим невнятным звуком и уже в воздухе начал складываться наподобие перочинного ножа. Хлёстко добавив двумя ладонями по ушам, Женька потеряла к этому придурку всякий интерес и лишь смотрела, как тот медленно, словно под водой, обрушивается в россыпь разноцветных черепков. Интересно, паркет выдержит удар такого лба?

Она включилась. Одни называют это войти в сверхскорость, другие взять темп — но Женька по совету старшего брата искала в себе эту способность в секунду-другую словно выходить на форсаж, а потом старательно её развивала. Надолго не хватает, но и в полминуты можно таких дров наломать, что тут даже и мама не поможет. Несколько раз Вовка заставлял её вечером вломить охотно цепляющимся к одинокой девушке хулиганам в соседнем микрорайоне — а сам подстраховывал из подворотни. Ну да, в своём-то охотники обижать прохожих повывелись на удивление быстро. Когда невидимая буря навешивает чертовски болезненных плюх, а после исчезает с невоспринимаемой глазом скоростью, поневоле заделаешься законопослушным гражданином…

Паркет оказался добротным и таки выдержал. Хотя бумкнуло здорово и, по мнению пританцовывающей Женьки, даже замечательно. Она поймала нелепо кувыркающуюся деревяшку, которая плавно проплывала мимо, и оглянулась.

Принцесса уже обрушила хрякообразного типа спиной на просевшую столешницу — означенная деревяшка как раз и была отлетевшей в сторону ножкой — а теперь с заметным наслаждением методично отвешивала ему смачные пощёчины. Слева, справа, плюнуть в морду — слева, справа, да со всего размаху! Классное зрелище, Женька даже пожалела, что у неё нет с собой хоть бы завалящего фотоаппарата или мобилки с камерой.

Дверь вылетела с несолидным треском и некоторое время порхала по комнате осенним листом. Из соседней, почему-то полутёмной комнаты внаглую полезли какие-то лбы с низко навешенными бровями. Но Женька уже была к такому обороту морально готова — на дворе уже вовсю разгорелась заполошная пальба.

С разворота в колено, пинок от души, чтоб отлетел и подбил заднего… проверить на прочность ножку стола вот об эту голову вздумавшего перепрыгнуть через груду барахтающихся… ага, дядя, бобо?

— Меч возьми, долго ты так не продержишься, — голос Принцессы прозвучал низко и замедленно, словно с жующего плёнку магнитофона.

Тут же сама она оказалась рядом, и прикрыла кое-как ползающими ударами этот проход. Женька обрадованной белкой скакнула к стене — уж если с хорошей махалкой в лапках, то к ней даже Вовка подойти боялся!

В комнате оказались ещё два тела, валяющихся в художественном беспорядке, и зачем-то выбитое окно. Но девушка не стала заморачиваться, а подпрыгнула, упираясь коленками в стену и безбожно уродуя свой нежно-персиковый костюм, и рванула равнодушный, пока ещё холодный клинок на себя. Между прочим, на форсаже не только скорость взлетает под потолок — вмурованные в стену кованые крепления разогнулись с жалобным визгом, словно пластилиновые.

Ох и тяжёлый, зараза! Все эти красивые и яркие накладки, грифончики и завитушки казались словно свинцовыми… а ведь золото, чёрт побери! И тут его как бы не больше по весу, чем благородной стали.

— Уступи, — весело помахивая двуручной рыцарской оглоблей словно денди тросточкой, Женька оттёрла плечом уже уступающую натиску грубой силы Принцессу в сторону-назад и поинтересовалась. — Кто это такие?

Ибо напирающие из полутьмы людьми ну никак не были. Хари настолько отвратные, что впору просить отца Серафима из районной церквы прийти да погонять бесов. Да и удары спокойно держали такие, как вроде этого… оп! когда поддатой Рустам, бык на подхвате у кого-то из местных бригадиров, не внял увещеваниям и полез лапать её, мягкую-белую-пушистую. Но эта же, заросшая синюшным лишаём рожа только хэкнула кровью из пасти и опять попёрла вперёд.

— Навь, нежить — руби их спокойно, — голос Принцессы оказался каким-то интересным. Удивлённым, что ли.

Женька сладко улыбнулась. Вот это сон! Да за одну только такую грезу можно сто-олько отдать — видно и слышно до мелочей, всё прямо как в жизни. Игрухи в навороченном компе Лёхи тут просто отдыхают… и рукоять клинка послушно провернулась в ладонях на четверть оборота.

Хотя потолки в этой вилле были и были повыше, нежели в стандартных кирпичных пятиэтажках, но для хорошего замаха двуручником места и тут оказывалось маловато. Потому Женька пошла работать волной. Смещаясь вперёд-назад, чтобы немного неповоротливый в стеснённом пространстве длинный клинок каждый раз оказывался на нужной дистанции. Будь то стремительно колющий или же обманчиво-плавный рубящий удар. Словно вздумавшую зачем-то прогуляться говядину рубишь, право. А вот в глаза им не смотреть, не смотреть…

В принципе, ей уже раз пришлось. Вовка нашёл в развалинах бродячего кобеля, которому отдавило лапу. Да, она всё понимала — что эту зиму псине не пережить, что мучиться и подыхать будет долго. Что куда милосерднее прервать эту никчемную жизнь вот так, несколькими взмахами сверкающей стали. Но далеко не сразу пересилила себя, не вдруг отважилась нанести оказавшиеся туго-хрустящими удары… а потом куда лучше знающий этакие дела братец удивительно ловко залил в неё целый стакан водяры… и вечер исчез куда-то из памяти. А наутро Женька с неудовольствием рассматривала в зеркале какой-то новый блеск неулыбчивых глаз…

— Где ты этому выучилась? Не хуже рубак из моей гвардии. Ай! — судя по тону, Принцесса и в махании железом толк понимала. Она взвизгнула — за окнами уже неприкрыто рубанула громыхающая очередь из чего-то серьёзного, и тонкий, какой-то удивлённо-детский вопль засвидетельствовал, что втуне она не пропала.

Ресницы уже давно слипались от тёплых и солоноватых брызг — а ювелирно работающая девушка превратилась словно то ли в газонокосилку извращённого назначения, то ли и вовсе в Угрюмого Жнеца… а, чёрт! — один из злыдней переполз через груду отвратительных обрубков, дотянулся-таки и впился в плечо тут же словно капкан сомкнувшейся клешнёй. Конечности он один чёрт лишился, равно как и головы — Женька рубилась лихо и не экономя сил. Когда-нибудь эти парни, или кто они там, всё равно кончатся.

— Сними! — нетерпеливо бросила она назад, ибо ничуть не возжелавший отцепиться обрубок болтался на плече безвовзратно погибшего костюма и мешал до чрезвычайности.

— Спокойно! — невидимая сила рванула, и с плеч девушки исчез пиджачок — слава богу, вместе с этой синюшной и истекающей брызгами гадостью. Женька повела плечиками в тут же окрасившейся алым белой блузке с кружавчиками и продолжила эту неприличную мясорубку.

Руки и бёдра уже начинали немного ныть. Да, похоже, что у кровавой фехтовальщицы кончился бензин. Батарейки сдохли, завод вышел — проще говоря, пора выключаться. На форсаже долго не протянешь. Да и то, потом отходняк такой пойдёт, что сутки лучше валяться на родном диване и тихо сопеть в две дырочки.

— Уходим! — Женька решилась.

Пинком с места она послала обратно очередного верзилу — судя по донёсшемуся оттуда грохоту и сдавленным проклятиям, столпившийся там народ немного упал. Ой, извините, мальчики…

Принцесса испуганно пискнула и скукожилась, когда навевающее дрожь в лапках окровавленное чудовище сцапало её за шкирку. И уже забрасывая на плечо, сигануло в боковое окно прямо сквозь роскошную раму в частом переплёте. А, ни черта не будет — придётся только найти аптечку на десять процентов да выпить сразу, не жмотиться.

Голова работала ясно и быстро, словно диковинная помесь швейцарского хронометра и брэндового компьютера. Эта особенность форсажа тоже отлично была известна девушке — потому что уже отталкиваясь от нелепо белого и чистого подоконника, она видела весь дальнейший свой путь. Даже дважды рассчитала каждый шаг. Ох как же плохо будет потом! Но то будет потом… а сейчас главное удрать, найти аптечку и прорубиться к выходу на следующий уровень…

Проклятая рама содрала блузку вместе с зацепившейся за ветку брючиной, но Женька легко и бесшумно, словно танцуя, пробежалась по крыше гаража и спрыгнула на крышу чёрно-синего микроавтобуса с яркой ненашенской надписью.

— Привет! — мохнорылый мужичок, суматошно стреляющий куда-то по кустам из верхнего люка, не успел даже оглянуться — в ближнем-то бою меч куда предпочтительнее стрелялки… но спрыгнувшая с плеча прямо на будку с дохлым псом Принцесса ухватила тот ствол не задумываясь. Саданула чуть вбок короткой очередью, прикрывая тут же ринувшуюся в ближний бой напарницу.

И всё-таки, Женька этот бой проиграла. Поняла она это не в тот миг, когда в льющемся из окон свете увидала летящие в их сторону, нелепо кувыркающиеся гранаты. А в ту растянувшуюся вдруг до неимоверности секунду, когда, захолонув от безнадёги, ударом под колено повалила Принцессу за клумбу. И мягко упала сверху, старательно накрывая ту своим телом…

Верная бээмвушка догорала нудно, то и дело стреляя в ночной воздух чадными клубами дыма и разнокалиберными искрами. Когда-то щеголевато-серебристая машина словно плакала, всё больше оседая и перекашиваясь на один бок, будто хозяйка и в самом деле была тут виновата. Чёрт, а эта гравийная дорожка мало того, что колючая и неудобная, так ещё и холодная!

Женька пересилила себя и нашла какие-то силы отвести от языков пламени бездумно уставившийся туда взгляд. Вот так и все благие намерения погорели — да и вообще, этот сон уже что-то стал надоедать, становясь всё больше похожим на самую что ни на есть неприглядную реальность. Пальцы кое-как зажимали неслабую дыру в бедре. Болело на удивление несильно, словно не осколок пропорол плоть, а эдак хорошенько кто-то приложился кувалдой — всё перешибала рябая дрожь отходняка. Сладковатая и такая же мерзкая, словно наркоз в районном травмопункте, куда Женька по своей живости характера однажды угодила с вывихнутым плечом.

— Я, наверное, должна перед тобой извиниться, — как-то неуверенно произнесла стоящая над нею Принцесса.

Как ни странно то казалось бы со стороны, Женька расхохоталась ей в лицо. Трясло её просто нестерпимо — схлынувшая волна адреналина и прочей, подстёгивавшей на форсаже тело и мозг дряни уже ушла. Но за всё надо платить, даже если очень не хочется…

— Ты чего?

Женька едва пересилила себя и сквозь истерически накатывающие слёзы да хохот кое-как выдавила — классно они обе сейчас смотрятся. Две смазливые бестии почти в одном кружевном белье и в окружении хорошенькой компании трупов. А затем на остатке сил глотнула всей грудью холодного ночного воздуха и поинтересовалась, за что извиняться-то?

Принцесса миг-другой изучала её с непонятным выражением на извозюканной, но даже в таком виде породистой мордахе, а потом виновато вильнула взглядом в сторону.

— Я была до последнего уверена, что ты подстава… из этих же. Уж очень невероятной казалась наша встреча там, на дороге.

— И что же тебя переубедило? — Женька попыталась приподняться, однако истерзанная пулями и осколками в щепу собачья будка развалилась прямо под ищущей опору рукой. — Вообще-то, мне бы к врачу неплохо. Да и тебе царапины замазать — вдруг септика какая прицепится.

На просьбу найти какую-нибудь тряпку, чтоб перетянуть бедро или хотя бы заткнуть рану, Принцесса вдруг уронила нелепый при её теперешнем виде автомат и присела над девушкой. Погладила свалявшиеся волосы, царапая макушку какими-то щепками.

— Они открыли портал и утащили моего брата… — она заколебалась на миг. — А… Владимир, он прыгнул следом выручать? Или мне показалось?

Удивляться ещё чему-то сил уже попросту не было. Лимит непоняток на сегодня оказался явно превышен, и Женька сквозь звон в ушах неохотно призналась себе, что за этой гранью уже придётся поневоле принимать всё за чистую монету. Да, она разглядела какую-то светящуюся лиловым дымчатую арку, куда здоровенные словно откормленные черти фигуры утаскивали того самого, извивающегося парнишку, который им подслушку ставил. И как братец, свернув мимоходом шею какому-то бугаю, в отчаянном рывке таки успел сигануть следом.

— У них в десантуре не принято оставлять врагу своих. Вбито на уровень закона чести. И я очень не завидую тем поганцам — Вовка по сравнению со мной, что я по сравнению с твоим шклявым братцем. Как его зовут-то хоть? — о-о, изуродованное бедро начало ощущаться пульсирующей, выгибающей тело болью — но это было скорее хорошим признаком, нежели совсем плохим.

— Тогда, он сам тебе скажет при встрече. А сейчас расслабься — я обо всём позабочусь, — эти звенящие и вкрадчиво забирающиеся прямо в душу слова оказались последним, что Женька слышала в ту оказавшуюся столь непростой ночь.

А последнее, что видела, это уходящая в никуда воронка зелёного урагана, непонятным образом кружащего вокруг взгляда настолько низко наклонившейся над нею Принцессы, что Женька чувствовала на губах её дыхание. И девушка поверила. Поверила настолько, чтобы очертя голову сделать последний шаг туда, в изумрудную бездну этих глаз — и в вихре щекочущихся искорок полететь куда-то в тартарары…

Чертовски хотелось надеяться, что не очень далеко.

Интересно, чего же хочется больше — есть или пить? Или всё же, спать? Женька поморщилась от надоедливо лезущих в ухо голосов. Обнять родную подушку, и ещё раз вспомнить тот чудесный и всё же какой-то пугающе реалистический сон.

Обнять подушку не вышло — всё тело протестующе взвыло от боли так, что едва не взвыла от неожиданности сама его обладательница. Ох и ощущеньице! Словно хорошенько проехались асфальтовым каточком, а потом сердобольные мохнорылые дяденьки из сна для пущей уверенности ещё и пропустили через мясорубку. Даже похлеще, чем после запредельных нагрузочек, когда потом сдуру перемёрзнешь, и лимфатические узлы наутро захлёбываются в попытках выкачать из организма такое бешеное количество молочной кислоты.

Всё-таки, Женька разодрала один так и слипающийся глаз. Ага, пол-восьмого, мать как раз уходит на работу… да, один из голосов определённо её. А другой смутно знакомый, молодой. Соседка, наверное — опять, небось на ширку не хватает — пришла полсотни до вечера перехватить, а уж ночью она своё на спине отработает, дурёха.

— Тётушка Наташа, да не беспокойтесь вы, с Джейн всё в порядке… — голоса на миг прервались, а потом дверь отворилась, и в комнату тихо вошла мама с озабоченным лицом, а следом за ней… что?!!

Принцесса в откровенно великоватой ей Вовкиной рубашке, завязанной на талии узлом, и Вовкиных же драных джинсах, болтающихся на ней как ворованое пальто на беспризорнике.

Значит, про сон сказать как не про сон — а про не сон, как про сон? Офигеть…

Отчего-то, последнее слово болталось единственным в пустой и тёмной как пыльный чулан, Женькиной голове. Стукалось с лёгким звоном и бумкалось там бесцельно — она даже едва не пропустила вопрос матери. Дескать, когда её единственная дочь появляется дома далеко за полночь, в одном белье пусть и экстра-класса, да ещё и висящая без чувств на плече у какой-то не менее эпатажно одетой Принцессы — это уже немного напрягает.

— Ой, ма, не ворчи — мы с Принцессой были в гостях, всё путём. А потом наехали с улицы какие-то чмо, едва отмахались, — и затем, упреждая уже почти сорвавшийся с сердито поджатых губ матери вопрос, добавила. — А вот её братца те хмыри утащили — и Вовка погнался за ними.

Похоже, что от таких слов у мамы вопросов в голове только прибавилось — однако Наталья Сергеевна недаром считалась женщиной не то чтобы сверх допустимого умной, но вот мудрой, это точно. Потому что, вздохнув с извечной нашей терпеливостью, она поинтересовалась:

— Надеюсь, он там никого слишком сильно не убъёт… Но почему это я не должна идти на работу? — хотела бы Женька хотя бы отчасти быть уверенной в первом, ох как хотела бы…

За спиной матери Принцесса молча потёрла кончиками пальцев одной руки, что означало деньги, а потом зачем-то замахала руками в воздухе, став одномоментно жутко похожей на голландский ветряк. Ах, много, это значит много…

— А потому, ма — ты на самом деле идёшь сейчас в магазин и на базар. Я, между прочим, жрать хочу — и моя подруга тоже. И пусть твой паскуда-начальник ищет другую жертву для своих подлянок. Подробности потом, — разговор этот так измотал Женьку, что она откинулась обратно на диван, так и не решившись обнять подушку.

Маменька призадумалась, и ход рассуждений явственно виднелся на её лице. Но вот за что Женька всегда помимо всего прочего уважала и любила её — никогда она не спешила раскрывать рот и вываливать на окружающих дурацкие вопросы или, упаси боже, раздражение. Ну да, хорошему врачу терпения не занимать.

— Ну ладно, допустим, — мать приподняла одеяло и глянула на безвольно растёкшееся под ним Женькино тело. — Грязная как чушка, однако ни единого синяка или царапины. Когда ты на последнем фестивале ролевиков на пару с Леной отметелила банду пьяных гопников, то приехала домой вся пятнистая, как леопарда…

Принцесса за её спиной сделала извиняющеся-виноватую мордашку… дескать, накладка с лечением вышла. А потом весьма убедительными жестами изобразила — нагнетай обстановку, не давай маменьке задуматься.

— Ма, я жрать хочу — и вовсе не макароны. Если я сказала, что уродоваться тебе нужды больше нет, чеши за хавчиком, — Женька набралась нахальства и добавила. — Сегодня твоя очередь, кстати.

Судя по выражению лица, маменька вовсе не была в том уверена. Обернувшись, она покосилась на невозмутимо разглядывающую люстру Принцессу, и вздохнула.

— Что, из Женькиного чего не могла надеть? Вы с нею примерно одного роста.

В ответном ворчании Принцессы явственно удалось разобрать, что лучше она наденет мужское платье, чем ношеное женское. Да и коварная Женька мурлыкнула, что та вроде на Вовку глаз положила… опа! — и маменька демонстративно подняла руки вверх. Сразу дала задний ход, куда уж тут деться.

— Это не дети, а какая-то кара господня, — и всё же она улыбнулась. Раз наконец-то Володенька и эта откровенно эффектная девонька… всё-всё, молчать, чтоб не сглазить.

А Принцесса улыбнулась эдак смущённо, потупилась, и чуть было не принялась ковырять тапочкой пол. Правда, не очень-то она была в этот момент похожа на ангелочка или послушную и хорошую маменькину дочку — а вот на лукавого бесёнка, пожалуй, самый раз. Потому мама только покачала головой своим думам и отправилась за сумками.

— Мам, икры красной купи! — Женька таки сумела обнять подушку, при том не заорав, и блаженно растеклась по ней. — Принцесса, а науськать тех чёртовых гробокопателей в соседнем дворе не слабо? Воды-то до сих пор нет…

И последнее, что ей удалось расслышать прежде чем хлопнула дверь, был язвительный голосок Принцессы, которым она делилась с тётушкой Наташей своим удивлением по тому поводу, что у Джейн, оказывается, в голове иногда всё же проскакивают светлые мысли.

Женька не любила непоняток — и в этом с нею, наверное, были бы солидарны большинство людей. Но в то же время, что-то постоянно словно толкало её выскочить из привычного круга общения. Наверное, именно это и привело её в своё время на порог Орки-клуба. Но коль скоро мама не вытащила свою непутёвую дочь из-под одеяла, а милостиво разрешила ещё немного понежиться, отчего бы немного не поразмыслить? Дело-то полезное, как ни крути.

Итак, версия первая — глюки — отметалась без сожаления. Если уж в высшей мере здравомыслящая и рассудительная маменька видит Принцессу и воспринимает её как нечто хоть и не до конца понятное, но всё же реальное… а коллективных глюков не бывает, вот! Тараканы в голове у каждого свои, с ума по одиночке сходят, и всё такое.

Сон. Хм-м… если есть Принцесса, отчего бы не быть и всему остальному? Женька вспомнила надёжную тяжесть рыцарского двуручника в своих ладонях и вздохнула. Даже не скользила, рукоять-то — небось, акульей кожей обтянута, или ещё чьей, с микро-шипами. Ладно, мог бы быть и чертовски убедительный и реалистичный сон — только вот, люди во сне не пропадают. А братец пропал, словно его черти утащили. Вернее, те демоны утащили тощего братца Принцессы, а Вовка полез следом.

Ладно… сами утащили, сами пусть и расхлёбывают. Что там дальше?

Естественно, мысль о некоем изощрённом компьютерном квесте, в котором подопытной мышкой работала она, Женька, да ещё и на пару с этой безбашенной Принцессой, привела к идее о каком-то грандиозном эксперименте с участием и прикрытием если не ФСБ, то уж Моссада или ЦРУ наверняка. Но с другой стороны, обольщать себя надеждой, что именно её выбрали достойной кандидаткой, дабы навешать плюх этим, как их… навьям — то было бы чересчур уж самонадеянно. К тому же, нанимательницу защитить вроде и удалось, но мальчишки теперь чёрт-те где… в недрах супер-компьютера, что ли? Бред какой-то…

И Женька с тихим зубовным скрежетом, перемежающимся глухими стонами и щедрыми проклятьями, полезла из-под одеяла. Не давать себе лениться! Подстёгивать приказом или идеей умоляющее о пощаде тело, гонять его до тех пор, пока из источника желаний оно не превратится в послушный и совершенный инструмент… ой, как же больно!

На глаза сами собой хлынули слёзы, едва девушка попыталась начать свою ежеутреннюю (почти) разминку. И всё же, стиснув зубы и вскинув побледневшее лицо, она, Евгения Суворова, сумела поднять руку. Уфф, теперь ногу… теперь можно и растяжечку-у-ай!

Так, какую же идею можно высветить перед внутренним взором с уже пляшущими в нём от боли чёрными бесформенными лохмотьями? Вовку спасать? Угу, щас! Если кого спасать от расходившегося бывшего сержанта десантуры, то как раз тех мохнорылых. Братца этой зеленоглазой блондинки? Женька вспомнила спокойное лицо парнишки — а ничего вроде. Не задавака, и умеет кой-чего — а специалистов в каком-либо деле она не то чтобы любила… уважала, это да.

Мышцы уже разогрелись, и теперь тело отзывалось на движения лишь ноющей тупой болью. По крайней мере, орать благим матом уже не хотелось. Значит, надо того задохлика выручать… что ж, не самая худшая идея, ради которой стоит попотеть — только, зачем Женьке тот хлюпик с лицом заучки и комплекцией отличника во всём, кроме физры? Очёчки на такого нацепить — и будет вылитый любимец всех преподш а-ля педерастически-смазливый Гарри Поттер из кино. Тьфу на него ещё раз!

Заодно и на Элайджу Вуда…

Как ни странно, однако мысль о том, что того смышлёного парнишку неплохо бы иметь младшим братом, Женьку почему-то воодушевила. Она даже отважилась сделать несколько приёмов рукопашной борьбы. Сначала замедленно, словно примеряя на себя движения и смакуя их отточенный кайф — а потом стремительно, как ворвавшаяся в стаю мышей кошка.

И на закуску — естественно, кто бы сомневался — ладони словно сами собою ухватили обретающийся на стойке меж диваном и шифоньером меч. Для кого-то, возможно, и дурацкая железка… а вот если сделаешь такой сама, пусть и с помощью знакомого дядьки из депо, да потренируешься до седьмого пота, да разгонишь им пару-тройку раз всяких-разных мужчинок, отношение как-то резко поменяется… Женька вспомнила вчерашних доходяг и даже усмехнулась легонько, не открывая глаз. А потом осознала, что уже морально готова рубануть их на полном серьёзе, с лёгкой тягуче-режущей оттяжечкой, и только вздохнула.

— Я же сказала, тётя Наташа — что вы все из клана Воинов. Вон, перестала умирать и уже разминается, — оказывается, если открыть глаза, то в дверях бывшей детской, а нынче безраздельно Женькиной комнаты, обнаружатся две несомненно подружившиеся физиономии, которые с видом записных знатоков рассматривали и обсуждали орудующую клинком девицу в одном только французском белье.

— Странно — не думала, что эта лентяйка раньше полудня из постели вылезет, — как мама одна притащила столько сумок, Женька представить себе так и не смогла. Зато Принцесса с одной лишь оплетённой трёхлитровой бутылью вина в руке смотрелась не в пример раскованнее.

— Чё матери не помогла? Рученьки белы отвалились бы, что ли? — всё же, прерывать комплекс не дело, и Женька продолжила, ничуть не стесняясь.

Принцесса проворчала, что не отвалились бы — да вот, если маменька-королева о таком узнает, то надерёт дочери задницу безо всякого снисхождения. Таковое известие пришлось проглотить молча. Чёрт её знает, а вдруг эта сумасбродная иностранка и впрямь блаародных, блин, кровей?

В ванной забулькала вода, и мама уже из кухни заметила, что после такого чуда и впрямь готова поверить, что Принцесса самая настоящая волшебница — в понедельник утром вдохновить на ударный труд бригаду безнадёжно похмельных горе-работяг, это, знаете ли, достойный самого Геракла подвиг. Во всяком случае Женька, та не доверила бы им и тапку драную на помойку выкинуть. Обязательно по дороге потеряют или пропьют… хотя папенька, царствие ему небесное, прежде чем подорваться вместе со всей бригадой в недрах шахты Засядько, успел-таки поставить в квартире двухконтурный газовый котёл. И отопление, и горячая вода.

Боже, какой кайф… окунуться под тугие парящие струйки, ощущая как вместе с грязью они почти ощутимо смывают с тела не только горящие на коже случайные прикосновения самцов, но даже и усталость. Нет, это надо прочувствовать. Пройти через хорошую драку на пороге ада, измазаться кровью мохнорылых и вываляться в собачьем дерьме — а потом вот так, вот так, вот так… да, ради этого можно многое вынести…

На кухне обнаружилась груда вкуснячек, многие из которых Женька не то что не пробовала, но даже ни разу и не видала. Однако, не от этого она застыла на пороге. Маменька и Принцесса обнаружились сидящими по разные стороны от кухонного стола, и при том посматривали друг на дружку с откровенным скептицизмом.

Это если не сказать с недоверием.

— Принцесса, — медленно, тщательно подбирая слова, произнесла вдруг ставшая донельзя официально-серьёзной Наталья Сергевна. — Вам придётся здорово потрудиться, чтобы убедить меня в том, что когда люди добровольно и бесплатно отдают нам товары — это нормально.

И обернувшись к заинтересованно приглядывающейся к этой сцене Женьке в махровом халате, добавила:

— Мы не потратили ни копейки, представь.

Чем бы ни представлялась сейчас ночная эскапада, однако на её фоне таковая новость, согласитесь, выглядела весьма блёкло. Или блекло? Да и чёрт с ним — Женьку куда больше заинтересовала стоящая между пакетом с творогом и телячьей вырезкой трёхлитровая банка красной икры. Ну быстрей же, быстрей! Отчего, когда торопишься закатать рукава чуть великоватого халатика, они постоянно норовят скатиться обратно?

Ну блин же!

Так, отчикрыжить строго сантиметр белого батона — свежайшего, с ароматно хрустящей корочкой. Чуток масла, да не белёсого из чёрт знает чего, а деревенского, настоящего. А сверху полную столовую ложку с верхом оранжево поблёскивающих драгоценных камушков. Ум-м, как же вкусно…

— Мам, не заморачивайся, — первый укус эдак на пол-ломтя пошёл гладко и весьма приятственно.

Женька без ложной скромности залезла в банку ложкой. Зачерпнула полную, и бесцеремонно засунула маменьке прямо в вознамерившийся что-то сказать рот. Глаза у той прыгнули от возмущения куда-то под потолок, но едва она справилась с нежданым подарком, как уже соорудившая себе ещё один мега-бутерброд коварная Женька повторила свою терапию.

— Убедительно, — признала мама, скупо улыбнувшись, и вновь обратила строгий взгляд на Принцессу.

Чуть поколебавшись, Женька цапнула чистую ложку да скормила и той соответственную дозу. Чтоб не вздумала чего ляпнуть не подумавши. О, впечатлило, кажется…

— Хм-м, а действительно вкусно, — зелёные льдинки глаз чуть оттаяли.

А Женька уже выковыривала пробку из бутыли с вином. Ркацители? Да, пожалуй, самое оно будет. И солнце южных гор с бульканьем пролилось в бокалы. За что пьём? Да ни за что — и вообще, мы не пьём. Так… три своих в доску девчонки собрались на кухне немножко позавтракать красной икрой и зеленью с творогом. И лёгонькое белое вино это так, чтоб слишком вкусные куски в горле не застревали.

— Тётушка Наталья, — Принцесса с недоверием покосилась на беспардонно облизывающую пальцы Женьку, но всё же не решилась повторить этакое кощунство. — Вы станете обвинять волка в том, что он ест зайцев?

Если кто-то думает, что врач из районной поликлиники, не попавшая в ординатуру только потому, что в своё время побрезговала лечь под профессора Циммермана, не отличается умом и сообразительностью, тому лучше дальше не читать.

— Значит, титул Принцессы даёт вам моральное право вовсю пользоваться гипнозом или что оно там такое? Но ведь, у тех людей потом могут быть неприятности…

Однако, Принцесса не согласилась и даже не смутилась. При чём тут моральное право? И кто это даёт? Права берут — извините, тёть Наташа, за тавтологию — именно по праву сильного. Да, конечно, вместе с ними приходят и кое-какие обязанности.

— Но, они не мои подданные, и на меня не работают. Их радости и беды меня никоим боком не касаются.

— Логично, вообще-то — но звучит немного дико, — пожаловалась маменька в сторону Женьки, которая с торчащим изо рта надкушенным бутербродом священнодействовала над заварочным чайником. Тем самым, ещё от бабушки — с пастушкой и овечками да чуть оббитой крышечкой.

Но тут Принцесса заметила, что теперь её очередь спрашивать. И каким это образом следует понимать, что такие выдающиеся представители клана Воинов не отличаются вполне естественной для этой касты туповатостью?

— Владимир хоть читать-писать умеет? — мимолётно поинтересовалась она.

Женька ухватила Принцессу за ушко и, проникновенно глядя в глаза, объяснила — Вовка способен поучить тому и одну зазнайку, и тех кто её учил. Да и многим другим интеллектуальным занятиям тоже.

— Мам, — дочь незаметно для гостьи указала глазами в сторону ванной, где судя по доносящимся звукам, уже набралось. — Замочим Принцессу?

Маменька любила иногда хорошую шутку. А самое главное, чувствовала предел, за который не стоило перегибать. Потому она вдвоём с Женькой подхватила за руки возмущённо пискнувшую Принцессу, которая едва допила свой чай, и живенько оттарабанила трепыхающуюся добычу в наполненную тёплой водой ванну. Собственноручно вылила сверху чуть не полпузырька любимого ароматного шампуня и даже немного взболтала.

— Плавайте, грейтесь, купайтесь. А мы с дочерью проведём совещание.

Однако Принцесса тоже оказалась отнюдь не дурёхой. Весело побултыхала ногами, взбивая до одури белоснежную пену, и потребовала апельсиновый сок её высочества. Ну, поскольку двухлитровый пакет с означенным напитком тоже оказался среди покупок, то Наталья Сергеевна с добродушным смехом притащила его, стакан и даже несколько соломинок.

— Вот полотенце, если что — кричите, мы в кухне.

Нет, с этими принцессами одна морока — верно я вам говорю. Едва маменька надела передник и начала в кухне приготовления кой-чего посерьёзнее бутербродов, а обдумывающая предстоящий разговор Женька успела нарезать мясо, как из ванной потребовали фрейлину её высочества — потереть спинку. У-у, злыдня — но хорошо хоть, не служанку. Всё ж не так обидно…

— А ты неплохо сложена. Возможно, Вовке и понравишься, — мстительно заметила девушка, натирая мыльной губкой порозовевшую в тепле кожу.

— Правда? — обрадованная последним соображением Принцесса на радостях полезла обниматься.

Блин, неужто настолько запала на брательника? Женька кое-как, со смехом, отбилась от Принцессы-в-шампуне, и вернулась на кухню.

— Ладно, ма, слушай. Если что, переспрашивай — мне тут и самой многое непонятно.

Рассказ и разрезающие его дополнительные вопросы оказались настолько интересными, что… чуть не сгоревшие отбивные всё же удалось спасти. Маменька, правда, с весьма понятной настороженностью отнеслась к известию о лишних, не предусмотренных природой дырках в теле единственной и горячо любимой дочери. Правда, на девичьем бедре под халатом не оказалось ни царапинки, равно как и на плече, и на других местах. Но выпорхнувшую из ванной Принцессу то не смутило. Она пошарила в Женькиной комнате, и вскоре вернулась.

На её розовой, распаренной девичьей ладошке лежали два неровных потемневших осколка.

— На память, — она сунула их в руку оторопевшей Женьке и скромно уселась в уголке. — Продолжайте — мне очень хочется узнать сначала вашу трактовку событий. Не обижайтесь… я подслушивала из ванной.

Мама и дочка переглянулись. Да, ничего страшного. Если действовать с открытым забралом, не совершая ничего такого, чего потом пришлось бы стыдиться — да бога ради…

— … Ну вот — а потом меня затянуло в её зелёный свет. И проснулась я уже сегодня утром, — наконец Женька закончила рассказ и затарабанила по чуть задубевшим от столь долгих речей щекам и губам.

Справедливости ради стоит признать, что за свою долгую и более чем богатую событиями врачебную практику Наталье Сергеевне попадались случаи, кои без вмешательства сил потусторонних объяснить попросту невозможно. Да и, попытавшись как-то вникнуть в духовный мир дочери, она без особого внутреннего протеста одолела сочинения Профессора и даже пару раз присутствовала на ролёвках в качестве тёти доктора на всякий пожарный — как оказалось, весьма кстати. Вывихнутую лодыжку Бобру вправила вмиг…

— Тебе бы романы или киносценарии писать, — маменька попробовала салат, кивнула сама себе. Мимолётно шлёпнула по руке Принцессу, вознамерившуюся совсем не по-аристократически утянуть со стола ломтик истекающей дурманящим запахом ветчины. А затем вооружилась самым большим половником и грозно поинтересовалась у неё:

— Предлагаю выслушать и противную сторону, — после чего, к вящему облегчению Принцессы и некоторому разочарованию Женьки, принялась помешивать грозным инструментом булькающий на плите суп.

— Слушай, у тебя матушка просто чудо, — поделилась соображениями гостья, а затем как бы в сторону заметила, что определённо, надо познакомить её с Королевой — споются несомненно, если сразу друг дружку не поубивают.

Пересказанная Принцессой версия событий звучала точно так же, хотя и с некоторыми неизвестными Женьке подробностями. Видите ли, в королевском дворце такая скукотища! Вот Принцесса с младшим братцем и удрали немножко погулять — что ж, мать и дочь такое поняли и даже одобрили. Дворцовый этикет и светские условности кого угодно до меланхолии доведут.

Да вот только, в этом мире прицепились к ним орки — продай да продай найденный Принцессой по дороге кристалл. Он у них то ли святыня, то ли артефакт для камлания, точно выведать не удалось. Те потеряли спьяну или по дурости, но согласились выкупить обратно.

— Орки? — Женька зябко передёрнулась, вспомнив те хари и весьма мерзкое от них ощущение. Пожалуй, гордиться принадлежностью к Орки-клаб всё же стоило повременить…

— Да, они. Но, мерзавцы, притащили на встречу весьма могучего шамана — такой подлости я от них не ожидала. Короче, мы с тобой попали в засаду.

Прозвучало ещё, что их с Женькой братьям, скорее всего, ничто не угрожает. Как только выяснится, что один из них наследный принц крови (а с покушениями на членов королевского дома строго-настрого, знаете ли) — сами притащат на золотом подносе обоих, да ещё и умолять будут принять вместе с неплохим выкупом.

— А точно моего оболтуса не тронут? — во взгляде маменьки начала прорезаться некоторая вполне естественная тревога.

Принцесса замолчала и задумалась — но так красноречиво, что Женька вынырнула из мисочки с капустным салатиком и тоже присмотрелась к ней. Надо же, переживает…

Если сгоряча пришибёт шамана или орочьего вождя — те могут и немного обидеться, примерно так прозвучал ответ Принцессы. А затем она поинтересовалась — действительно ли Владимир небывало сильный Воин? Вроде гвардии её величества Королевы?

— Нет, что ты, — проникновенно отозвалась Женька. — Он из тех войск, которые как раз и предназначены резать любую гвардию в неограниченных количествах.

Основы тактики, выживание, ориентировка, диверсионные и анти- мероприятия… по мере перечисления мордашка Принцессы как-то даже непристойно вытягивалась.

— И это всё он один?

Плюс кое-что по медицине и не кое-что по мордобойствам, психология и владение всеми видами оружия. Современные методы ведения боя и спец-операций, командование малыми и средними группами, то да сё. А на гражданке — ещё крутой бригадир шахтных механиков и лучший в мире брат. Уфф!

Некоторое время Принцесса с весьма любопытным выражением лица переваривала весь этот далеко не полный букет, а затем заметила вскользь, что её желание встретиться и… гм, пообщаться с Владимиром выросло до просто-таки неприличных высот.

В конце концов маменька потребовала если не доказательств, то хотя бы простенькой демонстрации всяких чудес. Принцесса пожала плечиками, что под цветастым китайским халатом с дракошками выглядело весьма забавно, и взяла в руки банку из-под икры. Благо Женька под шумок её уже чуть ли не вылизала. Миг-другой, стекло потекло меж изящных девичьих ладоней. И через секунду на стол лёг небольшой стеклянный шар, в глубине которого застыли, словно плавая, две ничуть не подумавшие сгореть или обуглиться сиротливые икринки.

— Я обладаю властью не только над живыми и мёртвыми, но и немного над материей, — Принцесса ткнула пальцем в аквариум, и четыре вальяжно-ленивых вуалехвоста принялись тут же кружиться красивым, переливающимся идеальным кольцом.

А мельхиоровая чайная ложечка после некоторой с нею непонятной манипуляции оказалась, судя по виду и весу, из чистого золота. Впрочем, Женька и так уже поверила…

— Мам, я спать — вчера опять на форсаже работала. Да и Принцессе тоже покемарить не мешает.

Последняя заверила, что надо-надо — вечерком они с Джейн ещё немного прогуляются. Ибо после шатания с братцем по разным мирам они уяснили, что наличные, а также пресловутые брюлики с жемчугами лучше изымать не из банков или музеев, а у криминальных воротил. Уж те жаловаться не побегут, а если и наедут на кого, то друг на друга, от чего обществу лишь несомненная польза.

Не, нафиг-нафиг всё это, подождёт — Женьку разморило так, что до подушки она добралась только при помощи маменьки. А Принцесса, выходит, опять угнездится на братовом диване? Ну и пусть её… спать, как же это здорово…