Серебро ночи. Примум. Книга 3

Глава тринадцатая

Амирель вытерла рукавом мокрое от счастливых слез лицо. То, что произошло, не походило на чудо – чудом оно и было. Едва на горизонте показался летящий в вышине огромный, сияющий на солнце чистым изумрудом змей, как в ее голове зазвучал четкий голос Ферруна:

– Амирель, быстро уводи всех в город, закрывай ворота и не выпускай! Дракон разгонит по домам всех без разбора!

Она быстро осознала, что приказ о возвращении будет отдан всем подряд, похоже, дракону все равно, кем командовать. Видимо, для него разделить людей на своих и чужих невозможно. Она тут же передала приказ Ферруна Сильверу. Под громкие сигналы к отступлению распахнулись все ворота. Привыкшие исполнять команды воины стройными рядами быстро уходили за городские стены, оставляя за собой напряженно разглядывающих дракона южаков.

Убедившись, что с южной стороны все воины в Ключграде, Амирель с Сильвером последними зашли в город. Едва за ними захлопнулись ворота, она побежала на смотровую площадку надвратной башни. Внимательно оглядела округу, выяснила, что в город не зашли еще только северстанцы. Дождавшись, когда за последним из них захлопнутся северные ворота, сообщила Ферруну:

– Все, мы готовы! Можешь начинать.

В ответ услышала странные слова:

– Постарайся перебить приказание дракона. А то как бы смертоубийства не было, если все рванутся по домам.

Уши заложило, перед глазами поплыла сизая пелена и Амирель поняла, что дракон начал действовать. Хватит ли у нее сил остановить своих людей? Она сосредоточилась, для усиления своей команды положила ладонь на амулет и постаралась внушить всем, кто был в городе:

– Северстанцы и терминцы, оставайтесь на своих местах! Все хорошо! Вы дома!

Шум в ушах стал сильнее, но зато внизу никто не тронулся с места и не выказал желания выйти за пределы города. У Амирель дико заболела голова, но она упорно защищала и себя и других от воздействия дракона.

А враги бежали, подчиняясь неизбежному. Когда вокруг никого из южаков не стало видно, она убрала руку от амулета и глубоко вздохнула, отдыхая. Тут дракон вдруг резко развернулся и понесся прямо на нее. Амирель схватилась за амулет, встречая сильнейшую ментальную атаку, приказывающую ей не вмешиваться в дела дракона.

В ушах зазвенело. Голова закружилась и она осела, потеряв сознание. Пришла в себя от нежных похлопываний по щекам и умоляющего голоса:

– Ну же, дорогая, очнись!

Открыв глаза, обнаружила перед собой Сильвера, грязного, окровавленного, взволнованного до смертельной бледности. Он стоял перед ней на коленях, пытаясь привести в чувство. Она пошевелилась, он помог ей подняться и поддержал, обвив рукой ее талию. С облегчением выдохнув, спросил:

– Что случилось? Отчего ты упала и вся в крови?

Она провела ладонью по лицу. Посмотрев на окровавленные пальцы, поспешила его успокоить:

– Просто от натуги пошла носом кровь. Противодействовать повелениям дракона для меня слишком тяжко.

Она вынула из кармана платок и приложила его к носу, задрав голову. До нее донесся вопрос обеспокоенного Ферруна:

«Амирель, ты как?»

Она выдохнула:

– Жива. Но если снова будет удар такой силы, то вряд ли выживу.

«Понятно, – зло заверил ее Феррун. – Больше не будет».

Не понимающий, о чем она говорит, Сильвер обеспокоенно повертел головой. Пришлось ему пояснить:

– Я говорю с Ферруном. Дракон приказал всем расходиться по домам. Мне пришлось противодействовать ему.

– Ясно, – Сильвер резко повернулся, напряженно следя за полетом едва видимого на горизонте дракона, и невольно охнул.

Теперь, когда спал накал битвы, полученные в бою раны отчаянно заныли. Амирель положила руку ему на плечо, по ее пальцам заструились зеленоватые искры, неожиданно перемежаемые золотистыми.

– Ого! – наблюдающий за ее руками Сильвер недоуменно воскликнул. – Это из-за нового амулета?

– Похоже, – к своему удивлению, Амирель почувствовала себя вполне бодрой, будто и не было тягостного сражения с волей дракона. – Нужно помочь раненым.

Подойдя к парапету, посмотрела вниз. Там по приказу нескио перед башней лежали и стояли раненые. Она торопливо пошла вниз.

– У тебя все лицо в крови, – Сильвер бежал за ней, еще не осознавая, что все кончилось.

– Ты тоже весь в крови, но это ничего не значит, – на ходу бросила она.

Спустившись, сразу увидела тех, для кого жизнь отсчитывала свои последние мгновения. Быстро кинувшись к ним, принялась лечить, сожалея, что рядом нет Ферруна, вдвоем бы они управились гораздо быстрее.

Несколько часов у нее ушло, чтоб спасти всех смертельно раненых, потом она принялась за тех, кто был, по их словам, лишь поцарапан. Закончила глубокой ночью. И хотя сильно устала, но тем не менее пожелала участвовать в совещании военачальников.

Отдыхавший от битвы в своем доме нескио радостно приветствовал ее, едва они с не отходившим от нее Сильвером вошли внутрь.

Она тоже улыбнулась ему, но ее радость тут же сменилась горьким сожалением – вокруг стола, где сидели военачальники, пустовало пять мест. Не было сэра Литла и еще четырех хорошо знакомых Амирель человек.

– Что поделаешь, – нескио печально покачал головой. – Такова доля воинов. Сегодня пали многие, и, если б не подоспел Феррун на легендарном драконе, погибли бы мы все.

– Спасибо, что вы спасли умирающих, – почтительно добавил один из северстанцев. – Сегодня мы воочию увидели, что древние легенды о королеве Лусии истинны.

– Да, благодарим! – произнесли дружно вставшие и поклонившиеся ей в ноги мужчины.

Амирель смутилась, но постаралась этого не показать. Она больше не тихая деревенская девочка, какой была, убегая из своей глухой деревеньки. Она – принцесса, пусть только по названию. Тут же вспомнились мама с отцом, братья и сестры и тот, из-за которого ей пришлось бежать – старший братец Томс. Что с ними? Отчего-то навалилась жгучая тоска, и отчаянно захотелось увидеться с родными.

Она молча заняла свое место, давая знак все еще стоящим мужчинам опуститься. Те сели и принялись ждать ее слов. А она вовсе не думала о делах нынешних – ее занимали дела минувшие.

Если она вернется, как поступит с предавшим ее Вестом? Накажет или сделает вид, что забыла? Но можно ли спускать такие вещи? Или прав ее учитель, утверждающий, что вернувшийся из-за грани становится другим человеком? Но тогда правильно ли они с Ферруном делают, спасая смертельно раненых?

Задумавшись, упустила нить разговора и очнулась от громко заданного вопроса Сильвера:

– Амирель, что ты об этом думаешь?

– О чем? – она встрепенулась и посмотрела на окружающих усталым горьким взглядом.

– Вы неимоверно устали, ваше высочество, – учтиво обратился к ней граф Холлт. – Может быть, вам стоит пойти передохнуть?

Амирель осознала, что в самом деле с трудом удерживает сознание. Кивнув, она поднялась и направилась к выходу.

– И обязательно умойся! – по-панибратски заявил Сильвер, утверждая на нее свои права.

Она кивнула и торопливо вышла.

Не успела за ней закрыться дверь, как северстанцы возмущенно зашумели, молчал только обо всем догадавшийся граф Холлт.

– Что вы себе позволяете! – громче всех кричал назначенный ее женихом маркиз Клерский. – Ее величество нельзя называть на «ты», как какую-то уличную девку!

– А невесту можно? – совершенно спокойно уточнил Сильвер, дождавшись, когда стихнут вопли.

– Невесту? Какая она тебе невеста, жалкий плебей? – маркиз Клерский по-рыбьи выпучил глаза.

Нескио грозно рыкнул на невежу:

– Не забывайтесь, маркиз! Помните, что мы все родом из Терминуса, а у нас уважают доблесть и честь. И не спускают оскорблений. Как бы за ваши опрометчивые слова Сильвер не вызвал вас на бой. И смею вас уверить, вам в этом бою не победить.

– Я не стану марать руки о какого-то простолюдина! – маркиз гордо вздернул подбородок. – Погибший герцог выбрал меня мужем королевы, и я…

– А сама королева выбрала себе супругом Сильвера, – внезапно прервал его граф Холлт. – Вы что, будете с ней спорить?

У маркиза испуганно забегали глаза.

– Этого не может быть! – воскликнул он. – Она королева и должна…

– Ничего она вам не должна! – жестко заявив Сильвер. – Не забывайте, она бежала из Северстана, чтоб не стать игрушкой Торрена. Неужто думаете, что она будет выполнять ваши дурацкие условия?

– Если хочет быть королевой, то будет! – запальчиво крикнул маркиз.

Сильвер издевательски рассмеялся.

– Вы хорошо сказали «если хочет». Но она ясно заявила, что не желает быть королевой Северстана. Это вы хотите возвести ее на престол. И если она это сделает, то исключительно на своих условиях. Мы вовсе не против, если она останется здесь, наоборот, будем только рады.

Маркиз хотел еще что-то возразить, но его жестко прервал граф Холлт:

– Довольно! Думайте, что творите! Я против воли Амирель идти не собираюсь. Кого она выберет себе в супруги, тот и станет нашим королем.

Сильвер озадаченно нахмурился. Королем он быть не хотел. Какой из него властитель? Он воин, простой, прямой и честный. Королем же надо родиться, а он простолюдин.

Маркиз хмуро оценивал сидевшего напротив настоящего воина и понимал, что против него у него нет ни единого шанса. Если королева вздумает выбирать супруга не по знатности рода, а по сердечной склонности, то ему, бедному маркизу, королем не стать никогда.

Что же предпринять? За время, прошедшее с момента провозглашения его женихом королевы, он примерил на себя пурпурную порфиру и нашел, что она ему вполне подходит. Расставаться с нарисованным воображением блестящим будущим не хотелось. Может быть, попытаться обольстить глупышку Амирель? Пусть в ней и течет королевская кровь, но она неопытна и простодушна – вон как встретила графа Холлта.

Как истинный царедворец, он решил на время отступить, чтоб в нужный момент выступить в полной готовности. Молча наблюдающий за всем этим элдормен Стиван, мрачный и вечно всем недовольный, язвительно указал:

– Не стоит ссориться с возможным королем. Кто его знает, вдруг он решит сменить приближенные к трону рода? Не забывайте, с новой династией ни у кого из северстанцев родственных уз не будет. И оцениваться аристократы будут не по знатности, а по своим собственным делам.

В элдормене говорило скорее не чувство справедливости, а обида за пренебрежение исконной знатью Северстана, в свое время отодвинутой в сторону королевой Лусией. Конечно, в те времена не все приняли ее так, как полагается, и ей приходилось опираться на своих приближенных, приехавших с ней из Терминуса, но с той поры столько воды утекло, что можно забыть обо всех недоразумениях.

Хотя история повторяется – похоже, новые правители Северстана снова будут родом из Терминуса. Хотя Амирель и родилась в Северстане, но повзрослела и вошла в силу именно здесь, вдали от своей родины.

Но уж лучше такая королева, чем вырождающиеся родственники Торрена. Тем более что Амирель истинной королевской крови. Вот поэтому он и встал на сторону королевы. Вернее, ее права на собственный выбор спутника жизни.

Маркиз Клерский посчитал это ударом ножа в спину. Но что взять от элдорменов? Недаром этих «тожеаристократов» так не любили короли Северстана, поручая им самые грязные придворные должности типа начальника королевского сыска.

Он молча отвернулся, давая понять, что эти справедливые слова его вовсе не задели.

Нескио предложил всем передохнуть после тяжкого дня, а завтра отправиться в столицу, оставив здесь крепкий гарнизон.

– Теперь у нас есть король и только ему решать, что мы будем делать в дальнейшем, – сказал он, чувствуя истинное облегчение: теперь никто из аристократов не будет заявлять, что над ним никто не властен.

К тому же Ферруну вряд ли кто-то посмеет возражать. И даже не так: посметь-то, возможно, и посмеют, но только один раз. Его величество не из тех, кто просто так снесет неповиновение.

Северстанцы отправились отдыхать, по дороге споря с Клерским, сможет ли он настоять на браке с Амирель. Граф Холлт уточнил, насмешливо глядя на взбешенного маркиза:

– Вы серьезно думаете, что сможете заставить королеву выбрать в супруги вас?

Маркиз, уверенный в своей мужской неотразимости, высокомерно на него взглянул:

– Мне ни к чему заставлять женщин лечь в мою постель. Они это делают сами.

Граф уже откровенно рассмеялся.

– Попробуйте, интересно будет посмотреть на ваше разочарование.

Возмущенный маркиз рявкнул:

– Вы ниже меня по статусу и должны молчать, пока я вам не разрешу говорить!

– Да у вас мания величия, маркиз! – принахмурился граф. – Вы что, уже вообразили себя королем? – и ушел вперед, не желая спорить с все более раздражающим его глупцом.

Маркиз грязно выругался, обещая ему все кары небесные. Элдормен Стиван его осадил:

– Маркиз, ваша непредусмотрительность поражает.

Тот непонимающе воззрился на него. Но пояснил эти слова не элдормен, а хмурый граф Беатти, спасенный Амирель от смерти:

– Если Амирель согласится стать нашей королевой, то вряд ли граф Холлт останется просто графом. Уверен, он будет удостоен герцогского титула и звания главного королевского сенешаля.

Недовольный маркиз снова принялся что-то высокопарно вещать об обязанностях и долге королевы, но его никто не слушал. Обогнав его, спутники быстро зашли в дом, оставив маркиза в одиночестве. Но это демонстративное неуважение отнюдь не прибавило спесивцу ума, и на следующий день он караулил Амирель у ее покоев, как всегда, уверенный, что стоит ему лишь подмигнуть, и она, как и все остальные девицы до нее, тут же упадет в его снисходительные объятия.

Амирель вышла из своей комнаты, направляясь в кабинет нескио, где ее ждал военный совет. Увидевший ее маркиз решил, что она достаточно хороша для его дальновидных планов и развязно ее поприветствовал, ухватив за руку:

– Моя дорогая королева, я счастлив видеть вас! – и интимно поцеловал ладонь.

Раздосадованная такой наглостью Амирель зарумянилась, отступила на шаг, резко выдернув свою руку. Маркиз, уверенный, что она затрепетала перед его пылкостью, удвоил напор, нагло прижав ее к стене.

– Моя дорогая! – воскликнул он, пытаясь прижаться к ее губам. – Мы поженимся сразу, как придет жрец! Я понимаю, что ты в таком же нетерпении, как и я.

Это оказалось последней каплей. Амирель ударила его так, что он отлетел к противоположной стене, и приказала:

– На колени!

У маркиза подломились ноги и он упал на холодный каменный пол. И только сейчас понял, что предупреждения графа Холлта были не напрасны: у колдуньи синим гневным огнем горели глаза.

Сильвер, подошедший парой минут раньше, с удовлетворением смотрел на поверженного соперника. Амирель же видела только распростертого у своих ног наглеца:

– За охальничество и неподобающее поведение я лишаю вас и ваших потомков титула. Но за проявленную в сражении отвагу оставляю во дворянстве и сохраняю состояние. А теперь убирайтесь в казармы к другим воинам и чтоб я вас отныне не видела!

Тяжело поднявшийся с колен маркиз поплелся в казармы, с трудом приходя в себя, а вслед ему донеслись слова Сильвера:

– Вот ведь везучий! Я-то хотел отправить его к праотцам, а он всего-то стал обычным сэром. Досадно.

Едва невезучий поклонник скрылся из глаз, Сильвер нервно спросил у Амирель:

– Ты не передумала?

Пояснения не требовались. Амирель молча тряхнула головой. Сильвер несколько приободрился. Обняв ее, страстно спросил:

– Может быть, нам обвенчаться прямо сейчас? А то мне что-то очень неспокойно. Тиммис этот…

Амирель не понравилась такая спешка. Ласково положив руку ему на рукав, она уверила:

– Имгардцы ушли на свои исконные земли и больше нас не потревожат, не беспокойся. К тому же я не могу выходить замуж без позволения Ферруна, и ты это знаешь.

Сильвер сник.

– Это-то меня и тревожит. У нас с ним не те отношения, чтоб он радовался моему счастью. Уж скорее наоборот.

Амирель внезапно рассмеялась.

– Сильвер, Феррун уже давно не тот сорвиголова, что шел с тобой в безнадежный северный поход и которого ты был вынужден осаждать на каждом шагу, чтоб тот не наделал глупостей. Теперь это король. Да и не тебе волноваться о его благосклонности – он же твой шурин! Так что для него, как для короля, это будет политически очень выгодный брак!

Мужчина озадаченно заморгал.

– В самом деле, об этом я что-то и подзабыл.

Он хотел было поцеловать любимую, но Амирель, заслышав в коридоре какой-то шум, лукаво погрозила ему пальцем:

– Не нужно меня компрометировать, дорогой! – Взяв раздосадованного жениха под руку, предложила: – Пошли к нескио, нас давно ждут.

В самом деле, едва они вошли в кабинет, шум смолк и все следили, как они садятся рядом за длинный стол подле нескио. Дождавшись, когда они устроятся, тот спросил:

– Мы хотим возвращаться по домам уже сегодня. Военачальники первую часть пути пройдут с нами, но потом начнут со своими людьми уходить к своим землям. У вас есть возражения?

Переглянувшись, Амирель с Сильвером дружно заявили «нет».

– Хорошо. Тогда я дам приказ собираться. – Нескио повернулся к сидевшему напротив него Старому Вязу: – А что будете делать вы, ведуны?

Тот задумчиво погладил себя по подбородку.

– То же, что и раньше. Выращивать найденышей, неважно, люди это, звери или птицы. Вернемся туда, откуда нас выжили южаки.

– Вам нужна плата или какая-то помощь?

Ведун остро взглянул на него.

– Нам нужна дарственная на занимаемые нами земли, чтоб никто их у нас не вздумал отнять.

Нескио кивнул.

– Когда ко мне возвратятся все мои владения, и я официально запишу землю на тебя, Старый Вяз, с тем, чтоб никто из моих потомков или кто-либо еще не мог забрать у ведунов то, что принадлежит им по праву.

Старый Вяз благодарно склонил седую голову.

Нескио поднялся, за ним все остальные. Воспользовавшись тем, что Сильвер с Амирель ждали, когда выйдут остальные, он многозначительно подмигнул им, давая понять, чтоб они задержались. Едва за последним человеком закрылась дверь, он спросил:

– Надеюсь, вы уладили свои разногласия?

Сильвер молча кивнул, Амирель слегка зарумянилась.

– Я за вас рад. Мне всегда казалось несправедливым, что вы порознь. Даже тогда, когда вы, ваше высочество, считались супругой Ферруна, – прямо сказал нескио. – Но что вы намереваетесь делать?

Сильвер вопросительно посмотрел на свою избранницу. Она молчала, отдавая ему право говорить первым. Он кашлянул и ответил:

– Поедем вместе со всеми в Купринус. А там как решит Феррун. Сам знаешь, без его позволения мы ничего сделать не сможем.

Нескио осмотрительно предупредил:

– Мне кажется, его еще долго не будет. Вывести эту заразу дело небыстрое, уж слишком много лазутчиков развелось окрест.

– Мы подождем, – заверила его Амирель, – я никуда не спешу. Понимаю, что все равно придется возвращаться на родину, но пусть это случится попозже.

Нескио с ней согласился. Извинившись, Амирель пошла готовиться к дальней поездке, а Сильвер задержался.

– Волнуюсь так, как никогда не волновался перед самой страшной битвой. Вдруг она передумает?

Нескио понятливо пожал ему руку.

– Я и сам такой. Женщины существа нам непонятные. Вроде все ясно, но поди ж ты – выясняется, что они думали по-другому. Причем ты должен сам догадаться, что и как они думали, – по-доброму посмеялся он.

Сильвер подхватил:

– А мы люди простые и открытые, экивоки нам не понятны. Вместо того, чтоб сказать прямо, чего хотят, так ведь нет – догадайся сам! А я вот в загадках не силен. Ни одну детскую загадку не отгадал, как ни старался.

Посмеиваясь, они вышли из комнаты и отправились собираться.

Никуда не спеша, Амирель с удовольствием вымылась, что за последние суматошные месяцы было большой редкостью. Лежа в широкой лохани, то и дело ждала крика «Амирель, где ты» и нервно вздрагивала от любого шороха. Но ее никто не позвал, и она вышла к трапезе бодрая и относительно спокойная.

После еды в дорогу первыми выдвинулись люди сэра Литла, везя его тело в закрытом возке. Нескио до острой боли в сердце было жаль старого друга, верного соратника. Но что поделаешь? Это война.

Следом пошли люди других военачальников, завершали колонну нескио со своим войском, Сильвер с полком и армия севертанцев. Амирель ехала рядом с Сильвером, замыкавшим свой полк, и получалось, что они возглавляют ряды северстанцев, чему те были только рады.

Рядом с Сильвером скакали его близкие друзья, те, кто ходил с ним в Северстан: Эдмунд, Теофил, Родриго, Мадрис и Чистер. Алонсо, которому не терпелось увидеть свою возлюбленную Рияллу, отправился с войском одного из военачальников, чье имение находилось неподалеку от его. После смерти старого лэрда Алонсо унаследовал все имение, за исключением выделенных отцом долей младшим сыновьям.

Полки двигались неторопливо, останавливаясь на дневные привалы, чего прежде себе не позволяли. Спутники Сильвера шутили, дурачились, посмеивались над влюбленным Сильвером и даже над Амирель, в общем вели себя так, будто не было тяжелых последних месяцев беспросветного горя и безнадежности.

И все хвалили Ферруна, сумевшего-таки раздобыть дракона. Они так и говорили «раздобыть», будто это была редкая вещица из чьей-то закрытой коллекции.

В столицу прибыли лишь через две недели. Встречали их как героев, с цветами и величальными песнями. Сильвер хмурился, он не любил лесть, а вот его спутники вовсю потешались над восторженными девицами, кидающими под ноги лошадей огромные букеты цветов.

Во дворце их встретил Беллатор и отчего-то слишком бледная Мартита. После громких приветственных речей все разошлись по своим покоям передохнуть после дальней дороги. Аристократов и дворян из Северстана поселили во дворце, в покоях, где жили беженцы, возвратившиеся в родные места в сопровождении стражников, на дорогах встречались еще разбойники.

Немного передохнув, Амирель отправилась в покои королевы. Не найдя ее, пошла к маленькому Роланду и не ошиблась – Марти была там. Увидев гостью, королева отдала племянника нянькам и вышла с Амирель в коридор. Пригласив в свой будуар, села в кресло, пригласив Амирель последовать ее примеру.

Вглядевшись в бледное лицо Марти, Амирель поздравила ее с грядущим пополнением и предложила полечить.

– Я чувствую себя хорошо, просто очень устаю. – Мартита провела тонкой рукой по лбу. – Слишком много отступников. Шаманы хотя и изгнаны, но те, кто прочел заколдованные письма, никак не могут успокоиться, искренне считая, что при власти южаков им жилось бы куда лучше. Мне приходится избавлять их от этой напасти. Тяжело. Больше пяти человек зараз я вылечить не могу. Да и потом приходится отдыхать, чтоб восстановить силы.

– Но как ты их избавляешь от магического воздействия? – Амирель сильно удивилась. – У тебя открылись магические способности?

Королева смущенно улыбнулась и положила руку на живот.

– Не у меня. У него.

– Вот как! – изумленно вскрикнула Амирель. – Никогда не слышала ничего подобного. Это просто чудо.

– Да. Но я не знаю, можно ли так делать. Вдруг это повредит малышу?

– Ты позволишь? – Амирель указала глазами на живот Марти.

Та молча взяла руку Амирель и положила ее туда, где зародилась маленькая жизнь. Амирель послушала и улыбнулась.

– Все хорошо с малышом. Это мальчик. Но ты очень устаешь. Я вполне смогу тебя заменить в твоем служении.

– Я рада, – с облегчением выдохнула Мартита. – У тебя это получится куда лучше.

Они поговорили еще немного, рассказывая друг другу, что произошло с ними за время разлуки, но их прервали – пришел секретарь Беллатора и пригласил их к наместнику.

В малом кабинете их ждали Сильвер, Фелиция с неразлучным с ней Роуэном, Крис и сам Беллатор.

Фелиция со слезами на глазах протянула руки и обняла Амирель.

– Спасибо! Ты столько сделала для всех нас! – воскликнула она.

Амирель внимательно посмотрела на эту молодую еще женщину. Как же она изменилась со времени их последней встречи! Прекрасное лицо помертвело, в золотистых волосах стало так много седины, что они стали казаться серебряными, и вся она поникла, будто потеряла смысл жизни. Пользуясь тем, что Фелиция касалась ее рук, Амирель осторожно подлечила ее, возвращая естественный цвет ее волосам, нежный румянец щекам и горделивую осанку.

Амирель знала о гибели графа Контрарио, но не сожалела о нем. Ей казалось, он этого не стоил. Но Фелиция, любившая его одного всю свою жизнь, безутешно о нем скорбела. У Амирель на миг появилась мысль избавить ее от этой любви-зависимости, но она не решилась это сделать. Вот Беллатор тоже страдает от утраты любимой, но ни за что не согласится ее забыть. И Фелиция сделает точно так же. Похоже, в этой семье все однолюбы.

Она искоса взглянула на Сильвера. Может быть, она зря столько времени его мучила, не доверяя? Хотя кто знает, что их ждет впереди? Но об этом она будет думать потом, ей бы с нынешними делами управиться. И когда же она сможет беззаботно отдохнуть?

Беллатор внимательно посмотрел на сестру и чуть заметно кивнул Амирель в знак благодарности, приложив руку к сердцу. Он сразу догадался, что чудесное преображение Фелиции – ее своевременная помощь. Смотреть, как на глазах увядает его красавица сестра, превращаясь в немощную старуху, было ужасно. И главное – он ничего не мог сделать.

Увещевания и утешения и его, и истово любящего ее Роуэна ни к чему не приводили. И вот одно лишь прикосновение Амирель все поправило. Отчего-то ему казалось, что Фелиция больше не будет так безнадежно тосковать об утраченной любви. Да и любви ли? То темное чувство, что в ней пробудил граф Контрарио, вряд ли можно назвать любовью, уж скорее роковой зависимостью.

На маленьком совете было решено, что Амирель поступит так же, как это сделал в свое время Феррун – Крис соберет горожан на главной площади Купринуса, а она прикажет им забыть ту чушь при южаков, что они или прочли, или услышали.

– Всех собрать невозможно, – Сильвер обеспокоенно хмурился. – Все равно кто-то да останется и будет сеять крамолу. Но это уже забота короля. Не думаю, чтоб Феррун с ними долго церемонился.

– Феррео, брат, Феррео! – поправил его Беллатор.

– А что, между ними большая разница? – саркастично вскинул бровь Сильвер.

– В принципе да, – серьезно ответил ему брат. – С Ферруном нам придется распрощаться. Феррео строже и ответственнее, как-никак рожден наследным принцем. И воспитан соответствующе.

Сильвер слегка огорчился.

– Жаль. Хотя мы с Ферруном и спорили по любому поводу, но мне бы не хотелось, чтоб его бесшабашность и отвага растворились в холодном достоинстве.

– Мне тоже, – хором подхватили остальные и понятливо переглянулись.

Получивший задание Крис поднялся и спросил:

– Мне собирать народ к какому часу?

Амирель посмотрела на свои руки. Они чуть подрагивали, все-таки столько времени провести в седле было для нее тяжеловато.

– Лучше к вечеру, когда начнет садиться солнце.

Крис кивнул, поклонился и ушел посылать глашатаев на все перекрестки столицы.

Ввечеру Амирель стояла на том же помосте, что когда-то с Ферруном. Перед ней колыхалось человеческое море. Но теперь она ничего не боялась. И пусть даже на ней нет Серебра ночи, и рядом стоит не Феррун, а Сильвер, но она твердо знала – она справится!

Строго взглянув на людей, положила руку на грудь, туда, где висел Солнечный камень, почувствовала ободряющее тепло и велела всем, кто считает, что при южаках им жилось бы лучше, осознать действительность.

По толпе пронесся разочарованный гул, и все стихло.

Стоявшая неподалеку Марти восхищенно подумала: «Вот это сила. Мне до нее далеко. Возможно, мои дети и станут со временем так же сильны, как Феррео и Амирель, но мне такой никогда не бывать. И это хорошо. Большая сила – большая ответственность. Мне такой не нужно».

На повторный приказ Амирель «кто думает, что при южаках им жилось бы лучше, поднимите руки» – не поднялось ни одной, и она распустила людей по домам.

По другим городам не поехала, решив, что этим вполне может заняться и Феррун. Для него это гораздо легче, к подобным делам он относится как к развлечению. К тому же это его страна, а не ее. Ей же стоит набраться сил и как следует отдохнуть, прежде чем пускаться в дальний путь.

Сильвер уговорил ее обвенчаться здесь, а потом, в Северстане, пройти обряд единения, раз уж там так принято. Она согласилась.

К свадьбе все было готово – и платье невесты, и наряд жениха, и даже заготовлены продукты для королевского пира, ждали только возвращения Феррео. От него вестей не приходило, но в донесениях, поступавших Беллатору, то и дело упоминалось об огромном драконе, появлявшемся не только в самых отдаленных частях Терминуса, но и в близлежащих королевствах, откуда обратно на юг устремлялись полчища тайных лазутчиков.

Некоторые правители благодарили короля Терминуса, некоторые возмущались вторжением в их внутренние дела, но дракон исправно показывался во все новых и новых землях.

Но вот он пролетел над Терминусом, и на юг направились те имгардцы, что решили было осесть в королевстве, и лазутчики-южаки, замаскировавшиеся под терминцев. Противиться воле дракона не смог никто.

Еще до этого большая часть северстанского войска вернулась на родину. Многие воины забирали с собой решивших уйти с ними женщин, оставшихся без мужей или женихов, да и тех, кто боялся остаться без пары – война унесла жизни многих и многих мужчин в самом расцвете сил. На севере же, никогда не ведшем войн, наоборот, женщин было куда меньше мужчин, и воины были рады заполучить себе красивых деятельных жен.

Мартита не противилась этому, хотя Беллатор с Сильвером и были недовольны. Она считала, что смешанные браки послужат укреплению союза между двумя королевствами, и так уже связанными родственными узами.

Но вот наконец на дворцовой площади появился знакомый всадник в надвинутом на лицо капюшоне. Все, кто мог, высыпали ему навстречу – весть о прибытии короля разнеслась быстрее ветра.

Когда взволнованная Мартита вышла из дворца, к Феррео было уже не пробиться – его плотной стеной окружали люди. Но он тут же заметил ее и, раздвигая толпу как тараном, мгновенно оказался рядом с ней. Заглянул в любимые глаза, обнял и крепко поцеловал. Оторвавшись, усмехнулся:

– Что, я оказался не хуже Беллатора? У меня все получилось с первого раза?

Марти не стала уточнять, что не с первого раза, их было несколько, а с первой ночи, просто прижалась к нему, радуясь и стараясь запомнить ощущение беспредельного счастья на всю свою оставшуюся жизнь.

Свадьба Сильвера и Амирель прошла на следующий же день. Феррео произнес прочувствованную речь о доставшейся тяжкими усилиями победе, о счастье молодых, о своих надеждах, связанных с этим важным для обеих стран браком. Это было так непривычно для простого парня Ферруна, что Крис и Роуэн приуныли, решив, что он теперь будет полностью соответствовать своему высокому королевскому статусу.

Доволен был лишь Беллатор, как наместник. Но по-человечески ему тоже было жаль того бесшабашного Ферруна, что мог спокойно жить в дымоходах и питаться тем, что добудет сам на королевской кухне.

К удивлению и восхищению Криса, на следующий день после свадьбы Фелиция приехала во дворец с давно исчезнувшей подругой. Лори выглядела немного усталой, но лучилась радостью, как от хорошо сделанной работы.

Увидев ее, Беллатор широко улыбнулся.

– Как я рад вас видеть, Лори! Вы очень нам помогли.

Крис насторожился. Как слабая женщина могла помочь наместнику? Феррео не было, но присутствующая здесь Мартита вопросительно посмотрела на брата. Наместник пояснил:

– Да, по моей просьбе Лори уезжала в Амикум. И благодаря ей я знал все, что там творилось. И не только знал… – и он многозначительно замолчал.

– Моя подруга отважная женщина, – Фелиция с уважением посмотрела на Лори.

Крис, и без того чувствующий непривычное волнение в крови, даже слегка покраснел от неистового желания прижать Лори к груди и крепко поцеловать. Он и не ожидал, что так скучал по этой милой насмешнице. Но мысль о том, что у такой красотки наверняка есть кто-то более авантажный на примете, чем он сам, несколько охладила его пыл.

Но Лори сама подошла к нему и спросила, весело блестя лукавыми глазками:

– Как поживаете, господин глава королевской стражи?

Поняв, что для него дорога открыта, Крис приосанился и принялся расспрашивать ее о жизни в чужом королевстве. Фелиция с тонкой усмешкой подмигнула остальным, и вскоре пара осталась одна.

– Надеюсь, Крис не оплошает, – проговорил Беллатор с легкой завистью. Как ему хотелось, чтоб рядом с ним стояла его дорогая Росита и с такой же лукавой усмешкой многозначительно на него глядела!

Когда вечером Фелиция уезжала обратно в свой монастырь в сопровождении Лори и Роуэна, провожающий их Крис не смог скрыть счастливые глаза, да и не желал их прятать.

Приехавшие на свадьбу Алонсо с Рияллой казались очень счастливой парой, но Амирель заметила в глазах бывшей камеристки легкую печаль. Зазвав ее к себе, спросила:

– Ты чем-то обеспокоена, Риялла. Что тебя тревожит?

Та смущенно опустила глаза и принялась нервно разглаживать подол роскошного бархатного платья.

– У меня все хорошо. Но это только пока вы здесь. Когда, – она судорожно вздохнула, – вы уедете, меня просто заклюют родственники Алонсо, они считают меня неподходящей парой главе их рода. Я очень люблю Алонсо, и он меня тоже, но он никогда не сможет на мне жениться, иначе все потеряет. Я же простолюдинка, к тому же чужестранка из дикой варварской страны, мне об этом все говорят в лицо.

Амирель понятливо кивнула. Если Алонсо наперекор всем женится на Риялле, то по законам Терминуса будет вынужден отказаться и от титула и от состояния.

– И мои дети, они будут никем, – с печалью добавила Риялла.

– Не печалься, я что-нибудь придумаю, – заверила ее Амирель и пошла за советом к Феррео.

Выслушав ее, король Терминуса с легкой насмешкой посоветовал:

– Так дай ей какой-нибудь завалящий титул, ты же королева Северстана! Я и сам бы мог это сделать, но меня просто не поймут – мне-то она ничего доброго не сделала. Еще и подозревать начнут в черт-те чем.

Амирель подосадовала на собственную несообразительность – ведь до этого она могла додуматься и сама, без всяких подсказок!

Позвав к себе своего сенешаля, приказала ему подготовить указ о присвоении Риялле дворянского звания и титула баронессы. Это был низший из всех возможных титулов, но он позволял Алонсо без проблем жениться на возлюбленной.

Объявили о присвоении Риялле титула вечером при большом скоплении народа, и Алонсо тут же попросил новоиспеченную баронессу стать его законной супругой. Получив одобрение от Амирель, Риялла с радостью согласилась. Братья Алонсо были недовольны таким мезальянсом и своего отношения не скрывали, но поздравления Феррео и Сильвера, прилюдно принесенные ими Алонсо, моментально их недовольство потушили.

Через неделю наступило прощание с северстанцами. Амирель было жаль уезжать из Терминуса, ставшего ей второй родиной, а Сильверу покидать свою семью. Но свой выбор они сделали сами.

За день до их отъезда Сильвера с Беллатором пригласил к себе король Феррео Пятый.

– За верную службу я хочу пожаловать вам дворянство и титул герцогов Амьенских. Титул свободен, могу передать хоть сейчас. Ну и состояние возместит вам все ваши затраты.

Сильвер небрежно сморщил нос.

– Вообще-то мне предстоит короноваться, и я не хочу становиться посмешищем перед своими подданными. – На недоуменные взгляды брата пояснил: – Все аристократы Северстана знают, что я просто Медиатор. И скороспелое получение мной титула расценят как попытку соответствовать их высоким запросам. А я не желаю перед ними пресмыкаться, а получится именно так. Уж лучше я останусь просто Сильвером, тем, кого их королева выбрала в супруги.

– Так и знал, что ты откажешься, – с некоторым неудовольствием произнес король. – Но ты прав, я и сам поступил бы так же. Но вот наместник у меня должен быть герцогом, а не простолюдином. Ни к чему больше противопоставлять дворянство и Медиаторов.

Беллатор молча поклонился, подумав, что лучше бы с него сняли часть обязанностей, чтоб он смог больше времени проводить с сыном.

На следующее утро наступил час прощания. Мартита плакала, не желая расставаться с братом, Беллатор был хмур и невесел. Феррео проводил Амирель с Сильвером до болот, через которые была отсыпана широкая дорога из щебня. На просьбу Амирель дойти с ними до Северстана решительно отказался.

– Вы и сами справитесь, а у меня слишком много дел в своей стране.

Обняв сначала Сильвера, потом Амирель, пожелал им доброй дороги, счастливой долгой жизни, и отправился обратно.

Приехав в свою столицу, не прожил там и недели – нужно было объехать города и поселки, приводя в ум тех, кто прочел письма шаманов. И он снова отправился в дорогу. Мартита с грустью проводила его. Она тосковала одна, но понимала, что такова ее доля – ожидать мужа, правя страной в его отсутствие.

На следующий день после отъезда короля к ней приехала тетя, как обычно в сопровождении верного Роуэна. Но в этот раз с ними была и монахиня, бледная и заплаканная.

Роуэн смотрел на монахиню волком, Фелиция была молчалива и печальна.

– Выяснилось, кто помог Амелии Паккат устроить покушение на настоятельницу, принеся в монастырь запал, от которого и возник пожар, – сурово начал обличительную речь глава монастырской стражи. При этих словах монахиня, молодая и красивая девушка, заломила руки и залилась слезами.

– Я не знала, что она настоящая злодейка! – со всхлипываниями принялась заверять, – я просто хотела счастья для своей милой настоятельницы!

От нее шел такой поток горя, что королева поневоле прониклась ее отчаянием. Но Роуэна женскими слезами было не пробрать. Он потребовал примерного наказания. Ведь Фелиция чуть было не погибла!

Покачав головой, Марти попросила его выйти, и, оставшись без мужского напора, принялась выпытывать, что тогда случилось. Узнав, что сестра Шэрон, не выдержав мук совести, сама во всем призналась настоятельнице, спросила:

– Вы так радеете за любовь, причем вовсе не божественную, может быть, вам стоит покинуть монастырь и жить земной жизнью?

В ответ услышала горестное:

– Я была бы рада, это невозможно – ведь даже если кардинал и лишит меня сана, то кому нужна расстрига? Родственники меня не примут и осудят, это же позор. И деваться мне будет некуда.

– Это не беда, – Мартита прекрасно знала, что это такое – людское осуждение. – Мне нужны фрейлины, причем грамотные, знающие королевский этикет, хорошего происхождения. У меня несколько фрейлин, но все они простолюдинки. Если вы не против, то я могу включить вас в свою свиту. Гофместериной у меня виконтесса Парнери, умная и решительная дама. Она вернулась на королевскую службу, оставив свою дочь, супругу сэра Фугита, на его попечении.

– Она решилась оставить свою дочь Фугиту? – Фелиция поразилась. – Неужто Фугит действительно так изменился, что ему можно доверить жену?

– Виконтесса говорит, что да, – не стала вдаваться в подробности королева. – Так что вы надумали? – обратилась она к сестре Шэрон.

От неожиданной радости у той на бледных щеках расцвел яркий румянец, и она даже начала заикаться:

– Конечно, это для меня такое счастье! – вскричала она и представила, как скинет столь ненавистную ею рясу и не будет больше отстаивать длинные утомительные монастырские службы. А уже как ей примется завидовать ее недалекая родня и просить у нее покровительства!

Правда, ей тут же стало совестно за столь суетные мысли – годы пребывания в монастыре даром не прошли, и она стыдливо потупила глаза.

– Ты не против, тетушка? – Марти обеспокоенно взглянула на Фелицию.

Та печально повела рукой.

– Нет, я даже рада. Пусть хотя бы у одной из моих монахинь в жизни будет простое человеческое счастье. Но мне пора. Шэрон я оставляю, пусть привыкает к новой жизни. Не думаю, что его преосвященство будет противиться решению королевы.

Она ушла, рассказав по дороге о велении Мартиты возмущенному таким исходом дела Роуэну.

– Хоть другим об этом не рассказывайте! – потребовал он. – Не то весь ваш клир попросту разбежится!

Фелиция с ним согласилась.

Через несколько недель вернулся уставший Феррео. Обняв супругу, признался, что соскучился. Мартита принялась хлопотать возле него, кормя ужином и одновременно расспрашивая о делах.

– Где я побывал? Объездил почти весь Терминус, выбил дурь из всех голов, что повстречал. Кстати, помнишь, я говорил тебе, что в Гарнии, во время моих блужданий по катакомбам в поисках дракона, обвалился вход? Так вот я узнал, в чем там было дело.

– И в чем же? – заинтригованно спросила Марти, подвигая ему блюдо с изысканно приготовленной форелью в белом соусе.

Феррео положил себе изрядный кусок, с удовольствием съел и продолжил:

– Часть мужиков тоже прочли шаманские письма, и решили от меня избавиться. Там у них неподалеку от входа в подземелье был навален целый террикон из огромных обломков старинных зданий, таких, что невозможно было использовать для строительства. Так вот они умудрились его обрушить на вход, чтоб больше никогда меня не видеть. Представляешь их изумление, когда я все-таки появился?

Марти ужаснулась и возмутилась.

– Ты их покарал? – и она зло сжала в руке острый нож.

Он расхохотался.

– Сразу видно королеву. Карать и миловать – твоя стихия. Хорошо, что я не ошибся с выбором супруги! – и лукаво ей подмигнул.

Мартита обиделась. Но выразить свое отношение к его поддразниванию не успела – в комнату вплыл недавно принятый ею на службу мажордом и доложил:

– Ваши королевские величества, от королевства Фарминии прибыли гонцы с посланием от короля Альберта. Я оставил их в малой королевской приемной. – Покосившись на обильно накрытый стол, добавил: – Они будут ждать столько, сколько нужно.

– Будем через десять минут, – кратко ответил король.

Мажордом удалился. Поужинав, королевская чета отправилась к гостям, где с ними уже беседовал Беллатор. После заверений в полнейшем почтении, главный из посланцев передал Феррео богатые дары и письмо. Пробежав его глазами из конца в конец, король хмыкнул:

– Тут приветы от всех знакомых. И вопросы к Амирель. Для нее и подарок. Впрочем, для моей супруги тоже.

Поговорив еще немного, отправил гонцов отдыхать и сказал Марти:

– Альберт благодарит меня за спасение своей страны и приглашает нас в свой дворец, причем обязательно вместе с Амирель. Если мы не сможем его посетить, то он намекает, причем весьма прозрачно, о своем к нам визите, естественно после получения официального приглашения. Бедный мальчик не на шутку влюблен. Весть о замужестве Амирель будет для него сильным ударом. Кстати, надо будет послать ей его подарок с первым же караваном, что пойдет в Северстан. Но я тоже устал. Пора отдохнуть.

Подхватив жену на руки, бодро отправился в королевские покои.

Оставшийся в одиночестве наместник завистливо вздохнул. Чтоб хоть немного развеяться, пошел в детскую, к сыну. Взяв его на руки, мечтательно произнес:

– Придет время, и ты займешь мое место. Надеюсь, ты будешь так же уважать своего короля, как я почитаю Феррео. И он станет таким же славным государем, как и его великий отец, а ты его верным помощником.