Прикосновение Фейри

Глава 7 Игры Богов

Украсть самые ценные предметы от семи правящих богов вовсе не казалось простой задачей. Более того, это звучало откровенно невозможным. И сами боги, похоже, вовсе не в восторге.

— Мы обсуждали вовсе не это, Фарис, — запротестовал Зарион. — Мы не являлись частью этого представления.

Ещё несколько мгновений назад он и все остальные боги были вполне согласны наблюдать за этим «представлением». Ирония в словах Зариона смешна, но я сохраняла лицо пустым и держала свои мысленные смешки при себе.

— Вы все согласились передать мне полный контроль над этими тренировками, — холодно ответил Фарис.

Как я и думала. Фарис заправлял этим шоу, а значит, он мог манипулировать этим шоу. Напоминание о том, что холодный и расчётливый Бог Небесной Армии контролировал нас всех, сразу вышибло из меня все веселье.

— Мы согласились дать тебе некоторую свободу действий, Фарис, — сказала Меда. — Но не такое.

— Действительно, — согласилась Майя. — Я не желаю, чтобы эти земные солдаты рылись в моем ящике с нижним бельём в поисках сокровищ.

Зарион вскинул свои платиновые брови, и его губы изогнулись в резкой улыбке.

— И что же такое ты там хранишь, Майя?

Она сверкнула улыбкой во все тридцать два.

— Ты никогда не узнаешь.

Меда захихикала. Может, Зарион раньше клеился к Майе, а она его отвергла.

— Фарис прав. Мы согласились дать ему полный контроль над тренировками, — сказал Алерис. — Поэтому мы должны вести себя соответствующим образом. Наше слово незыблемо. В нем звучит правда, оно реально в любых мирах наших владений. Оно постоянно, нерушимо.

Слова Алериса меня не удивили. Он по-настоящему придерживался правил. Я получила эти сведения в первую очередь от предыдущих недолгих столкновений с ним. Он был справедливым и уравновешенным, никогда не принимал решений в спешке и на эмоциях.

— Мы действительно согласились передать Фарису бразды правления в этом вопросе, — Валора бросила на Бога Небесной Армии суровый взгляд. — Но действуй осторожно, Фарис. Совет богов — это не то, из чего можно делать посмешище.

— Я и не мыслил о таком, — Фарис повернулся, чтобы вновь обратиться ко мне и остальным солдатам Легиона. — Как я и сказал, семь команд попытаются украсть у каждого бога самый ценный для него предмет. Но остерегайтесь. Эти предметы хорошо охраняются.

— Как именно ты определишь самый ценный предмет каждого бога? — спросила Меда.

— С помощью магии, — Фарис взмахнул рукой, и двери в зал распахнулись.

В палату аудиенции богов вошёл мужчина. Он выглядел так, словно сошёл прямо со страниц сказки — мрачной и темной сказки. Он был одет в развевающийся кроваво-красный плащ поверх мятой пиратской рубахи из тёмного шелка. Черные кожаные штаны заправлялись в пару сапог до колена. Его бледные волосы, заплетённые в дюжины длинных косичек, напоминали яркую полную луну на фоне чёрной ночи его костюма. Его янтарные глаза светились как жидкие ириски, вечно в движении, вечно мечущиеся туда-сюда. Когда он посмотрел мне в глаза, я отвела взгляд. В глубине этих глаз бурлило что-то очень нервирующее. Чего я никогда прежде не видела. Я не знала, что это такое, но меня это беспокоило.

Все в комнате, похоже, узнали незнакомца — все, кроме меня. Боги гордились тем, что выставляли себя всезнающими, но его прибытие шокировало даже их. Незнакомец, должно быть, был особенным, если одно его присутствие лишило богов дара речи.

— Сначала мы поужинаем, — объявил Фарис. — Затем начнётся веселье.

Он взмахнул рукой, и его божественные солдаты поспешили впустить в помещение слуг. Каждый нёс поднос с едой, которые они поставили на буфетные столы, материализовавшиеся прямо из воздуха.

Фарис предупредил нас не сговариваться с нашими друзьями из команд соперников, так что я пошла за Неро к сырному столу под предлогом голода. Сыграть эту роль несложно. Я с самого обеда не поглотила ничего, кроме крови и Нектара. Я умирала с голода.

Неро поднял нож и отрезал кусок от сырной головки с особенно стойким запахом. Я сморщила нос. Если он это съест, я его потом целовать не буду. Наверное, это даже к лучшему. Поцелуйчики с членом команды-соперника наверняка попадали под определение «сговора» в понимании Фариса.

— Что думаешь о том, как Фарис распределил команды? — спросила я у Неро.

— В его словах есть смысл, — ответил он. — И это идеально совпадает с мантрой Легиона. Быть отстранённым, лишённым связей, чтобы ты мог выполнить свой долг, — он распределил сыр по крекеру. — Но я подозреваю, что это лишь глазурь на торте.

— Блестящий слой, скрывающий то, что на самом деле кроется внутри, — сказала я.

— Да. Ничто в этой тренировке неслучайно. Ничто не происходит просто так. Фарис тщательно спланировал каждую деталь, включая распределение команд. Он не просто так поставил врагов в пары, и речь не только в банальной философии Легиона. Вопрос в том, каковы его истинные мотивы.

— Почему Изабель Баттлборн настроена против Харкера? — спросила я у него. — У них какая-то история в прошлом?

— Ещё месяц назад они были друзьями.

— А что случилось месяц назад…, — затем до меня дошло. — Сражение в Мемфисе. Полковник Баттлборн погиб там.

— Но Харкер выжил, — сказал Неро. — Изабель винит Харкера в смерти её отца. В том, что он его не спас. И вообще выжил, когда полковник Баттлборн погиб.

— Не только их команда строится на разногласии, — сказала я, взглянув на Сири.

Она стояла с генералом Спеллсмиттером, но её взгляд не отрывался от её матери, словно она безмолвно просила полковника Сильвертонг сказать ей, что делать.

— Дезире Сильвертонг и Кирос Спеллсмиттер втянуты в вековую семейную вражду, — объяснил Неро. — Они сошлись в суровом состязании за то, чей ребёнок первым станет ангелом. Сири или Андрин.

Джейс упоминал это состязание.

— Поставив полковника Сильвертонг с Андрином Спеллсмиттером, а генерала Спеллсмиттера с Сири Сильвертонг, Фарис создал грандиозный конфликт интересов, — сказала я. — Два ангела хотят выиграть приз богов, но тем самым они вредят шансам своего ребёнка первым стать ангелом.

— Именно.

— А ещё моя команда. Полковник Файрсвифт и я терпеть друг друга не можем, — я нахмурилась. — Фарис сделал себя богом-покровителем моей команды. Это тоже не случайность.

— Нет, не случайность, — согласился Неро. — Тебе придётся очень постараться, чтобы держать свои секреты втайне, а разум — на замке. И Фарис, и полковник Файрсвифт превосходно раскрывают секреты.

Например, секреты вроде того, что я не получила следующий ранг. То, что ранее казалось сложным для сокрытия, теперь сделалось откровенно невозможным. Мне придётся тесно работать с Фарисом и полковником Файрсвифтом. Как я должна скрыть этот секрет от главы Дознавателей и Бога Сирен? Каждый день своих бессмертных жизней они жили и дышали внушением и контролем. И они довели до совершенства навык разоблачения секретов.

Я смотрела, как сказочный незнакомец пересекает комнату. Он стоял один, отдельно от всех, небрежно прислонился к стене. Его зловещие янтарные глаза впитывали все вокруг.

— Кто этот загадочный мужчина?

— Я не знаю, кто он такой, но нет никаких сомнений в том, что он такое, — ответил Неро. — Он Вековечный.

Он произнёс это слово так, будто оно что-то означало. Я просто не знала, что именно.

— Потомок первородных бессмертных, — объяснил он, отвечая на моё явное недоумение. — Вековечные — телепаты, самые могущественные во всех мирах.

— Как призрак? — спросила я. Призраки вовсе не являлись духами мёртвых в балахонах, которые выскакивали с воплем «Бууу!» на Хэллоуин. Нет, они были живыми существами с магией телепатии. Способность Легиона «Шёпот Призрака», сила, в которой я нуждалась для поисков своего брата, отсылалась к магии телепатии.

— Даже могущественные призраки Земли — ничто в сравнении с той телепатической силой, которой владеют Вековечные, — сказал мне Неро. — Телепатия была естественной способностью первородных бессмертных, и они передали её своим Вековечным потомкам. Эта сила не является родной для богов или демонов; они обзавелись телепатией путём присоединения её к своим магическим династиям.

— Так что здесь делает потомок первородных бессмертных? — задумалась я.

— Загадка. Вековечные сторонятся конфликтов богов и демонов. Они держатся обособленно. Понятия не имею, как Фарис убедил одного из них прийти сюда, и тем более использовать его магию, чтобы узнать самые ценные для богов предметы.

Сказав это, Неро пошёл обратно к своей напарнице Дельте Уордбрейкер, унося с собой тарелку с сыром и крекерами. Я перехватила ещё несколько кусочков, затем тоже ушла от буфетного стола. Мы не могли вечно притворяться, что набираем еду. Фарис уже подозрительно косился в нашу сторону.

И не он один.

— Что ты обсуждала с Уиндстрайкером? — потребовал полковник Файрсвифт, как только я остановилась возле него.

— О, ну знаете, мы обменивались обычными угрозами и боевыми шуточками, — любезно ответила я, поедая ломтик манго.

Полковник Файрсвифт раздражённо сморщил нос. Его это явно не развеселило.

— Не якшайся с врагом.

— Это всего лишь игра, полковник.

— Глупая маленькая девчонка. Конечно, это игра, но игры богов очень даже реальны, — его ладонь стиснула моё запястье. — Не давай богам повода наказать тебя. Потому что когда ты обратишь на себя их гнев, я разделю с тобой наказание, — его голос опустился до обжигающего шёпота. — Вот что значит быть в одной команде. Ты совсем не слушала Фариса, ведь так? Мы делим наши триумфы и провалы. И я не пойду ко дну из-за маленькой грязной бродяжки вроде тебя.

Его хватка причиняла боль как медвежий капкан, но я продолжала улыбаться.

— Вам никто не говорил, какой вы очаровательный, полковник?

— Нет, — прорычал он. — Все знают, что никакое количество лести не спасёт их от судьбы, которую они заслуживают.

Боги, ну и мрачный же он. Фарис не мог найти для меня более несовместимого партнёра. Неро на другом конце комнаты разговаривал со своей напарницей. Похоже, они с Дельтой знакомы. Более того, они, похоже, нравились друг другу. Даже воюющие кузены и их ангельские родители ладили друг с другом — а ведь их соперничество длилось годами.

Годами. Годами все здесь присутствующие знакомы друг с другом. Все, кроме меня. В нашей тренировочной группе я была единственным не-мальком Легиона, единственной, кто не происходил из элитных внутренних кругов, и меня поставили в пару с самым предосудительным, старомодным, снобистским, злым ангелом из всех. Если это соревнование меня не убьёт, то возможно, это сделает мой напарник.

Конечно, я могла зациклиться на этом, но вместо этого решила сосредоточиться на еде. Это то, что я могла делать не хуже остальных. Даже лучше. Я поглотила содержимое трёх очень полных тарелок, вызвав отвращение полковника Файрсвифта, когда Фарис вновь поднялся с трона.

— Первое испытание скоро начнётся, — объявил Фарис. — Мы начнём с Алериса, — он взглянул на Вековечного.

— Самое ценное владение Алериса — это древний театральный бинокль, — сказал Вековечный. — Цвета розового золота. На рукоятке есть изображение луны и звёзд на ночном небе.

Пока Вековечный говорил, Алерис слушал с умеренным любопытством. Извечно спокойный Бог Природы, похоже, вообще не беспокоился о том, что четырнадцать солдат Легиона скоро будут драться изо всех сил, чтобы украсть его драгоценную собственность.

— Бинокль хранится в домашнем замке Алериса, — закончил Вековечный, затем вновь отошёл к стене.

— Каждая команда теперь отправится в свои комнаты, чтобы дождаться прибытия бога-покровителя. Там вас познакомят с вашей миссией, — Фарис махнул своим солдатам. Семь божественных воинов в сияющей броне идеально слаженно двинулись вперёд. — Мои солдаты покажут вам ваши покои, где вы будете жить во время тренировок. Ваши сумки перенесли сюда из Хрустальных Водопадов. Они уже в ваших комнатах. А теперь готовьтесь к первому испытанию.

Совет богов остался царственно восседать на своих тронах, наблюдая, как мы покидаем зал аудиенций так, словно мы были актёрами пьесы, которые убегали за кулисы, чтобы подготовиться к следующему акту. Солдаты Фариса повели нас вверх по длинной винтовой лестнице. На каждом этаже один из божественных воинов уводил одну из команд в их комнаты. Наконец, остались лишь я, полковник Файрсвифт и каменнолицая женщина-солдат с бритой головой.

— Нам достался пентхаус? — радостно поинтересовалась я.

Её ответом стал тычок в сторону старой деревянной двери.

Я обернулась на неё через плечо.

— Так как вас зовут?

— Ты слишком много говоришь, — сказала она мне, поднимая руки.

Прежде чем мускулистая богиня успела ещё раз меня пихнуть, я повернула ручку, чтобы открыть дверь, и нырнула внутрь. Мой рюкзак уже ждал внутри вместе с пятью сумками полковника Файрсвифта.

— Не фанат путешествий налегке, я смотрю? — спросила я у него, когда он открыл свои сумки — предположительно, чтобы проверить, что содержимое осталось на месте.

Каждая сумка оказалась переполнена оружием и кое-какими страшными с виду инструментами. Я могла лишь предположить, что они предназначались для пыток. О божечки. Это будут долгие несколько дней.

— Солдат Фариса права, — рявкнул полковник Файрсвифт. — Ты слишком много говоришь.

Я лишь пожала плечами, повернувшись спиной к сундукам, и прошла глубже в комнату. Она была огромной, здесь спокойно могли с комфортом спать двадцать солдат. И все же кровать здесь была только одна.

— Фарис, ну ты больной, — я выругалась себе под нос. Затем резко повернулась лицом к полковнику Файрсвифту. — Бросим монетку за кровать?

Он смерил холодным взглядом золотую монетку, которую я вытащила из сумки.

— Нет необходимости. Я выше тебя по рангу, так что очевидно, что постель должна достаться мне.

— Куда же делся рыцарский дух? — пробормотала я, пока он раскладывал свои сумки с вооружением на матрасе.

— Если ты хотела, чтобы с тобой обращались как с леди, тебе стоило устроиться на работу в бордель, а не в Легион Ангелов, — заявил он, пронизывая меня взглядом жёстких синих глаз как ножом. — В службе богов никому не полагается особенного отношения. Ты либо сильна и выживаешь, либо ты слаба и гибнешь.

Надо отдать должное полковнику Файрсвифту. Каким бы он ни был извращённым, он хотя бы верил в равенство полов. Но не в равенство наследия, конечно же. Я все ещё была в его глазах грязной уличной оборванкой — и всегда ей останусь.

Я гадала, что бы он подумал, если бы узнал, кто я на самом деле, если бы он узнал о моей божественной крови. Наверное, он назвал бы меня неестественной аномалией магии. Лучше не думать об этом, а то вдруг он услышит мои мысли. Я схватила свой рюкзак и бросила его на диван.

Пока я переодевалась из юбки, маечки и туфель в кожаную броню и ботинки, полковник Файрсвифт не отводил от меня твёрдого взгляда. Джентльмен повернулся бы спиной, но как мы только что установили, полковник Файрсвифт лишён рыцарских наклонностей. Он хотя бы не пялился на меня. Выражение его лица было холодным, отстранённым. Наверное, он видел немало голых тел — и живых, и мёртвых. По моему позвоночнику пробежали мурашки.

— Боги явно любят подлить масла в огонь, не так ли? — прокомментировала я. — Поставили вас против Джейса, меня против Неро.

Он нахмурил светлые брови.

— Почему ты со мной разговариваешь?

Чтобы заполнить тишину? Наладить связь с напарником? Полковник Файрсвифт выглядел так, будто этот ответ ему вряд ли пришёлся бы по вкусу.

— Боги делают так, как считают уместным, а мы подчиняемся, — сказал он мне. — Таков порядок вещей. Не нам ставить его под сомнение. Здесь не места эмоциям или спекуляциям.

Нет места эмоциям? Мне вспомнилось его лицо, когда его дочь умерла, когда её тело отравилось, а магию разорвал в клочья Яд. Тогда он не был логичным или холодным. То был настоящий мужчина, живущий внутри полковника Файрсвифта. Может, не самый хороший мужчина, но у него имелись чувства. Он испытывал боль, радость и другие ничтожные человеческие эмоции, которые он в остальное время отрицал.

— Боги командуют ангелами, а ангелы командуют Легионом, — голос полковника Файрсвифта звучал твёрдо, как бриллиантовое сверло. — Когда мы выйдем на испытание, я буду командовать. А ты будешь подчиняться. Всему остальному здесь не место. Ты не будешь сомневаться во мне. Ты не будешь брать дело в свои руки. И ты совершенно точно не будешь перечить богам. Ты будешь вести себя с достоинством, ожидаемым от солдата Легиона. Если же ты этого не сделаешь, то на поле битвы я использую твоё тело как щит и позволю нашим соперникам убить тебя вместо меня. Ты поняла?

Я аккуратно обдумывала свой ответ. Ангелы требовали подчинения, но они уважали силу. Если я позволю полковнику Файрсвифту вытирать об меня ноги, я буду послушной, но выставлю себя слабой. Он будет уважать меня ещё меньше, чем сейчас, а значит, будет ещё сильнее меня мучить. С другой стороны, если я дам отпор, я продемонстрирую силу, но провинюсь, нарушив субординацию. Вот вам и невозможный выбор.

Резкий стук нарушил тяжёлую тишину прежде, чем я успела обречь себя на ту или иную судьбу. Я проскользнула мимо полковника Файрсвифта и открыла дверь.

— Дорогу Фарису, Богу Божественной Армии, Королю Сирен, Истребителю Демонов, — объявила лысая женщина-солдат, и все слова слетали с её языка как кинжалы, ударявшиеся друг о друга.

Солдат отступила, и Фарис скользнул в нашу комнату плавно, как шёлк. Шлейф его плаща скользил по полу за ним. Дыхание магии захлопнуло дверь. Его взгляд пробежался по комнате.

— Какие уютные покои. Так романтично, — заметил он.

Меня едва не стошнило. Фарис и полковник Файрсвифт дышали друг другу в затылок в соревновании за звание главного засранца во вселенной.

— Скоро вы отправитесь в замок Алериса, — сказал нам Фарис. К счастью, он больше не отпускал комментариев про «романтичные» покои. Если бы он это сделал, я бы заблевала все его ботинки. — Он находится в мире, называемом Гармония.

— Как мы попадём в другой мир? — спросила я.

— Рай — это перекрёсток, ворота в другие миры, — объяснил Фарис. — Отсюда вы можете попасть в наши королевства и многие другие места.

— Врата. Так на другой стороне палате аудиенций были двери. Те зеркала — проходы в другие миры, — осознала я.

Взгляд Фариса скользнул по горе оружия полковника Файрсвифта.

— В этом соревновании вам не разрешается приносить в Гармонию оружие. Исключительно магия. Команда, назначенная к Алерису, присоединится к охране его замка, чтобы защитить бинокль.

Команда Алериса. Значит, это полковник Сильвертонг и Андрин Спеллсмиттер.

— Защитники Алериса будут использовать и магию, и оружие, чтобы защитить бинокль, — продолжал Фарис. — Вы будете уступать по численности, к тому же останетесь безоружными. Но у вас будет кое-что, чего лишены другие команды.

— Чувство юмора перед лицом неизбежной судьбы? — предположила я, посмотрев на каменное лицо полковника Файрсвифта.

— Время, — ответил Фарис. — Пять минут, если быть точными. Боги вытянули номерки, и мне достался номер один. Вторая команда прибудет через пять минут после вас, затем следующая ещё через пять минут, и так пока вы все не окажетесь там.

Пять минут для смертного — не очень много времени, но солдат Легиона мог двигаться быстро, так что за пять минут могло случиться многое. Много хорошего или много плохого. Мне нравилось думать, что это зависит целиком от нас, но у меня складывалось такое ощущение, что боги заложили обстоятельства явно не в нашу пользу. В конце концов, из лёгких игр не получалось хорошего зрелища.

— А теперь возвращайтесь в палату аудиенций, — скомандовал Фарис. — И что бы вы ни делали, не умирайте. Боги сделали ставки на это маленькое состязание, и если я проиграю, я буду очень раздражён.