Прикосновение Фейри

Глава 28 Узник Богов

Джейс победил в последнем испытании богов. Магический щит вокруг ключа спал и взорвался огненным шоу, как фейерверк на ночном небе. Магия полыхнула по всей комнате, рассеяв коконы.

— Красть моё зелье — грязный ход, — сообщила я Джейсу, пока солдаты, пленённые в коконах, вставали на ноги и приходили в себя.

Если фейерверки показались бы недостаточно очевидными, то это служило явным признаком, что испытание окончено.

— Ты кое-чему меня научила, — сказал мне Джейс.

— А я думала, что ты меня не слушаешь.

— Я был бы дураком, если бы проигнорировал тебя вопреки тому, что ты постоянно оказываешься на коне.

— Когда ты неудачник, тебе некуда идти, кроме как вверх.

— Идеальная ангельская фамилия для тебя, Пирс: Неудачник.

— Почему-то я сомневаюсь, что Легион одобрит. Фамилия Неудачник едва ли зародит страх в сердцах наших врагов.

— В отличие от Пандоры, — усмехнулся он.

Я кивнула в знак согласия.

— Да, все страшатся Королевы Хаоса, и Дознаватели Легиона — в первую очередь.

Я обернулась к полковнику Файрсвифту, который подходил ко мне сзади как палач смерти. В отличие от его сына, он сам явно не смеялся над моим заявлением. И всё же он сверлил суровым взглядом скорее своего сына, нежели меня. Наверное, потому что ожидал от сына ангела подобающего поведения, особенно от собственного сына. Его стальной взгляд обещал ещё больше пыток во имя тренировок в будущем Джейса.

Джейс не смотрел в глаза отцу и не замечал горящих там угроз. Вместо этого он посмотрел на артефакт в своих руках.

— Ключ, — он перевернул золотой ключ в своих ладонях. — Интересно, что он отпирает.

Ключ начал светиться, пульсировать светом. Он осветил тёмную пещеру, но только в одном направлении. Завиток золотого света протянулся перед нами, устремляясь по длинному коридору.

Мы пошли по следу света мимо картин и статуй. Пыльный земляной пол постепенно сменился пыльным бетонным полом. Затем пыльный бетон уступил место пыльным кирпичам. Ещё дальше по коридору пыль исчезла, открывая глянцевую плитку. Каждый шаг как будто уводил нас всё глубже в свет, ближе к цивилизации.

Затем коридор резко закончился внушительной каменной стеной.

— Здесь где-то должна быть замочная скважина, — Джейс провёл ладонью по кирпичам.

Ключ светился в другой его руке, заливая стену магическим светом. Отреагировав на магию ключа, кирпичи раздвинулись, чтобы открыть тёмное пространство. Там было так темно, тени сгустились так плотно, что я даже не могла осознать размер помещения. Оно могло быть крохотным, а могло и оказаться бесконечной бездной.

Шуршащий шорох шёпотом донёсся из тёмного пространства.

— Там что-то шевелится, — сказал Джейс.

— Не что-то, — сказал Неро возле меня. — Кто-то.

Лязгнул металл. Свет ключа отразился от чего-то серебряного. Увидев очертания цепей, я подошла ближе, чтобы присмотреться, и сотворила шар света. Он парил в воздухе передо мной, постепенно скользя по тёмному пространству. Когда он осветил эту зону, я увидела, что она едва-едва больше пленника, прикованного внутри.

На один радостный момент я подумала, что нашла бедную пленницу из своих видений, но существо в тёмном пространстве оказалось не женщиной. Это был мужчина. Его одежда изорвалась, кожа покрылась коркой грязи. Синие перья безвольно свисали с его обмякших крыльев.

— Ангел, — ахнула я.

— Тёмный ангел, — Неро показал на татуировку на груди пленника, символ Темных Сил. Он состоял из девяти знаков магии — вампира, ведьмы, сирены, стихийника, оборотня, телекинетика, фейри, ангела, призрака — и всё в окружении эмблемы ада.

Секрет Ронана в том, что он держал в своей темнице прикованного тёмного ангела? Это не так уж нетипично для Лорда Легиона, чьи ангельские силы сражались с темными ангелами ада.

Тело тёмного ангела покрывали порезы. Засохшая кровь отмечала те места, где зажили старые раны. И она была всюду, ссыпаясь с него ржавыми частицами. Он смотрел из темноты загнанными синими глазами.

— Леон, — ахнула Никс, протолкнувшись мимо нас в тюремную камеру.

Я никогда не видела её такой удивлённой. Это удивление быстро сменилось яростью, которая поглотила её без остатка. Вскоре в её глазах пылала лишь эта ярость.

— Кто такой Леон? — спросила я у Неро, пока Никс присматривалась к тёмному ангелу.

— Он — Первый Изменник.

Я слышала этот титул.

— Первый ангел, которого демоны переманили на свою сторону.

Неро кивнул.

— Он был первым тёмным ангелом на Земле, началом их Земной армии. В ранние дни Легиона Леон принадлежал к кругу приближенных Никс. Он был одним из её первых ангелов, тем, кому она доверяла больше всего. А затем он её предал.

— Тогда почему она выглядит такой расстроенной, что его держат в плену?

— Леон не просто был её доверенным солдатом. До Ронана он был её любовником, — объяснил Неро.

Никс вылетела из камеры и стремительно пронеслась по коридору с воплями:

— Ронан! Покажись! Объясни это!

Ронан появился в коридоре прямо перед ней. Боги не терпели, когда их призывают или орут на них, но похоже, он не собирался наказывать Никс. Напротив, он выглядел виноватым, словно его поймали с поличным.

— Когда ты его поймал? — потребовала Никс.

— Я его не ловил. Дамиэль нашёл его и доставил его мне до того, как выдать себя нам.

Так вот почему на самом деле Ронан не наказал Дамиэля. Дамиэль доставил ему Первого Изменника Легиона, который причинил боль Никс, предал её и Легион. Включая Ронана, Лорда Легиона. Пленник был для Ронана ценнее, чем голова Дамиэля. Намного ценнее.

Надо отдать должное Дамиэлю; он сущий дьявол. Он не раскрыл себя с пустыми руками. Он пришёл с дарами. Должно быть, Дамиэлю нужно было что-то от Ронана. Иначе он продолжил бы скрываться. Но чего он хотел от Ронана? Он считал, что может использовать Ронана, чтобы найти Стражей и Каденс?

Какими бы ни были мотивы Дамиэля, выдав себя, он также напомнил Ронану, насколько он полезен, насколько хорош в выслеживании, насколько изобретателен. Все это время Дамиэль отвечал перед Ронаном, а не перед Никс. Ни Ронан, ни Дамиэль не сказали Никс о поимке Леона.

Выражение лица Никс говорило о том, что она тоже только что догадалась. Она поняла, что Дамиэль на самом деле не подчинялся ей; он был ангелом Ронана. Лицо Никс выражало равную смесь боли и адской взбешённости.

— Мы договорились, что не будет никаких секретов, Ронан, — прорычала она.

— Это было необходимо, — ответил бог. — Леон многое знает. А твои чувства к нему усложнили бы дело, если бы ты знала, что он здесь.

— Он предал в первую очередь меня. У меня больше нет к нему чувств.

— Мы оба знаем, что это не так, Никс. Ты наполовину человек. Ты годами жила как человек. Ты не можешь не обладать эмпатией.

— А ещё я полубог, — её голос шипел от ярости. — И я жила с богами дольше, чем с людьми.

— Ты слишком хорошо обучила Леона, Никс. Слишком хорошо. Раскрыть его секреты будет непросто.

— И ты посчитал, что я не гожусь для такого задания? Что я дрогну?

Он нахмурился.

— Напротив. Я знал, что ты к этому готова. Я знал, что ты сделаешь что угодно для защиты нас, Легиона и Земли. Я также знал, что это «что угодно» причинит тебе боль. Потому что он всё ещё тебе небезразличен, Никс. Я скрыл его от тебя не потому, что думал, будто ты не годишься для такого задания. Я скрыл его от тебя потому, что хотел избавить тебя от боли — чтобы ты не вредила тому, кто тебе дорог.

Никс наградила его сердитым взглядом, и стены затряслись.

— Ты должен был предоставить мне выбор.

Я видела, как Ронан смотрел на Никс — словно он сделал бы что угодно, лишь бы защитить её, лишь бы она была счастлива — телом, разумом и душой. Он безгранично предан ей. И я это понимала. Я понимала, что он хотел избавить Никс от боли и необходимости пытать Леона, к которому она всё ещё испытывала чувства, вопреки его предательству. Он прав; она причинила бы Леону боль, потому что посчитала бы это своим долгом. Она закупорила бы свои чувства, чтобы сделать то, что считала правильным. Но это не означало, что тех чувств вовсе не существовало.

Я также понимала Никс, потому что бывала прежде в её шкуре. Будучи богом — и будучи сродни ангелам — Ронан всегда думал, что знает, как будет лучше для всех. Он защитил Никс, не спрашивая, хочет ли она вообще, чтобы её защищали. Он просто решил за неё, не оставив ей выбора. На месте Никс я бы тоже злилась на Ронана, и в то же время растрогалась бы. Быть в отношениях с ангелом или богом означало разрываться от противоречивых эмоций. Счастье и печаль. Благодарность и ярость. Я много раз ощущала такие эмоции из-за Неро.

Ронан потянулся к ней.

— Никс…

— Нет, Ронан, — она перебила его. — Не сейчас. Я просто… не могу. Я не могу сейчас с тобой говорить, — затем она унеслась прочь, на ходу растворившись в воздухе и продемонстрировав очередную силу богов, которой она обладала.

Стены затряслись, и в этот раз уже не от гнева Никс. Ронан сотворил перед собой магическое окно. Оно показывало вид на замок — предположительно тот, внутри которого мы сейчас находились. Нас окружила армия тёмных ангелов и Тёмных Сил.

Две женщины-демоницы выступили перед армией, закованные в золотую броню. Каждая держала в руке гигантский магический меч. Одной из этих демониц была Соня, богиня Тёмных Сил. Другая выглядела очень похожей на Соню, вот только её волосы были светлыми, а не тёмными.

Более того, она выглядела совсем как демоница из воспоминаний Фариса — сестра Сони, Грейс. Похоже, моя мамуля решила нанести визит.