Чужая жизнь. Книга II. "Приговоренный муж"

Глава 24 Военный совет и… Изабелла

С постановки задачи Элениэль я и решил начать. Это было необходимо, чтобы во время совещания с моими командирами она понимала, какая информация особенно важна для выполнения ее особого задания.

Вообще, Элена, как я теперь ее почти всегда называю даже мысленно, хотя иногда еще и сбиваюсь на ее первое, эльфийское, имя (Эли у меня как-то не прижилось), стала в последнее время для меня кем-то вроде постоянной тени. Куда я, туда и она. Просто Алиру вспоминаю, как та за мной ходила постоянно. Но тот период продлился всего дня три, а тут уже больше месяца эта история тянется. Нет, так-то посмотреть на красотку приятно, глаз радует, но все же хорошо в меру! Попробовал с ней на эту тему поговорить:

— Элена, — сказал я девушке, когда, выходя поздно вечером из своих рабочих покоев, где засиделся за подготовленным для меня Изабеллой отчетом по видам налогов, которые мы взимаем в герцогстве, увидел ее ожидающей меня у двери.

Кстати, налоговая система станет моей первой жертвой. Разных видов поборов такое количество за последние пятьсот лет накопилось (новые вводили, старые не отменяли), что если их все заплатить, любой без штанов останется. Соответственно добрую половину из них никто не платит. Про стоимость их, как это называлось в моем мире, администрирования, то есть попросту зарплату многочисленным сборщикам, даже говорить не хочется. И ведь каждый из налогов какой-то копеечный. На уровне — проехал по мосту, с тебя медяк, к телеге с товаром еще и баран привязан — еще полмедяка гони. И таких глупых поборов — сотни. Такое впечатление, что Великий герцог Юма стоит на паперти и побирается. Конечно, когда все ручейки в казне сходятся, то сумма получается более чем внушительная. Я — один из богатейших властителей. Богаче, пожалуй, только император. Ну, так у него и владения на порядок, а то и на два порядка больше моих. Последнее — это если с зависимыми от него королевствами, как, например, Турвальд, считать.

Короче, даже не дочитав до конца детальный отчет Изабеллы (До чего же въедливая девушка! Все подсчитала!), одним росчерком пера (С трудом научился им пользоваться, кстати. Как это какой-нибудь Пушкин умудрился этой штуковиной столько гениальных творений создать?) перечеркнул все. Тут надо подходить комплексно и рубить с плеча.

Все налоги отменяем. И вводим новые. Набросал краткий список. Потом Изабелла с Родриком его дополнят. А пока так. Пошлины на вывоз товаров. Это будет главная статья доходов. Налог на добычу полезных ископаемых. Пожалуй, только чуть меньше даст. На собственность — дома в городах и земельные владения. Что-то типа НДС (налог на добавленную стоимость) для продукции мануфактур и ремесленников. На торговлю — налог с продаж. Это обязательно, так как позволит упразднить подушную подать, но при этом получить денюжку со всех и каждого, кто не живет натуральным хозяйством, а таких у меня нет. Символический налог на ввоз продуктов питания (раз своего сельского хозяйства пока нет нормального, то нечего народ грабить), и повышенный чуть ли не до небес на ввоз любых других товаров. Так-то у нас все свое есть, ввозят в основном разное «лакшери», вот пусть и платят, если есть желание выпендриться в платье или камзоле из эльфийского шелка или имперского бархата. И, конечно, едва не забыл — в ноль пока снизить налогообложение собственного сельского хозяйства и даже продумать субсидии. Кроме животноводства. Вот с этим у нас полный порядок. Овец этих, простите, как грязи. И ее от них тоже хватает. Тут вышел на стену прогуляться. Смотрю — склон ближайшей горы весь грязновато-белый какой-то. Пригляделся, а это герцогские отары овец, моих, что приятно, перегоняют на новые пастбища, повыше в горы, где уже трава появилась. А на следующий день я случайно оказался там, где эта блеющая орда прошла — только со своего Буяна слез, чтобы ноги размять, как тут же в продукты жизнедеятельности этих кучерявых парнокопытных и вляпался. В общем, пусть животноводы платят. Не много, но все-таки. Кстати, по баранине мы экспортеры — поставляем в Турвальд. Это когда не воюем с ним, как сейчас.

Вернусь к Элене.

— Элена, — говорю ей. — Ну что ты постоянно за мной таскаешься? Неужели нет ничего, чем бы тебе хотелось самой заняться? Я же тебя не заставляю постоянно возле меня находиться.

Скуксилась вся сразу.

— Моя задача служить вам, ваша светлость, — отвечает. — Для меня это радость. Да и ваша супруга, Великая герцогиня Изабелла приказала мне не оставлять вас ни на минуту.

Ну вот. И тут Изабелла подсуетилась и свой порядок установила. Сказать, чтобы Элена не обращала внимания на ее указание? Ни в коем случае такого делать нельзя. Она моя жена, и я постоянно всех приучаю, что ее слово — это мое слово. В общем, махнул рукой и сдался.

Так и провела все это время Элена то под дверью моих рабочих покоев, впуская ко мне тех, кого я вызывал, и чуть не ощупывая их взглядом на предмет спрятанного оружия или чего другого, что может быть использовано против моей персоны, то вышагивала со мной по коридорам замка, то скакала рядом на коне во время моих поездок по владениям. Родрик однажды даже попенял мне на ее излишнюю, по его мнению, бдительность.

— Ричард, когда я к тебе вхожу, то мне иногда кажется, что твоя эльфийка мне сейчас под сутану залезет с обыском, — сказал он, оглядываясь на дверь, в которой еще маячила Элена, провожавшая его настороженным взглядом.

Ну, что я тут могу сделать? Куда Великому герцогу Юма против двух красоток выступать, одна из которых жена, а вторая — то ли рабыня, то ли моя рабовладелица? Только плечами могу пожать, да дяде посочувствовать. Мне тоже нелегко, но терплю.

Вот и сейчас. Стоило мне только подумать об Элене, как она уже здесь.

— Ваша светлость, вам что-нибудь подать? — просовывает свою очаровательную головку в мой шатер. Кстати, слово «очаровательная» ей не подходит. «Очаровательная» для меня звучит, как что-то миленькое такое, а эльфийка обладает уникальной красотой. Настолько правильные, точеные черты лица, (лица, а не личика), что аж дух захватывает.

— Нет, — отвечаю, направляясь к выходу. — Будет у меня для тебя в завтрашнем сражении одно задание. Очень важное. И сложное. Пошли покажу, что нужно будет постараться сделать.

Расцвела вся. Поднимаемся на скалу, с которой вид на будущее поле боя и лагеря врагов открывается. Турвальдцы с имперцами отдельно стоят. И это для нас хорошо.

— Видишь, — говорю. — Вон тот небольшой холм за лагерем имперцев? — и слегка обнимаю девушку (и хочется очень это сделать, и направление так удобнее показать). — Завтра на нем будет стоять очень сильный маг. Архимаг. Я буду отсюда с ним сражаться. А ты должна будешь подобраться поближе к холму. Лучше заходи с тыла, но не со стороны леса — оттуда дроу в атаку пойдут, чтобы его охрану, которая обязательно с ним будет, отвлечь. А ты должна чуть в стороне оказаться. И когда они сцепятся, тебе нужно будет архимага скрутить и мне доставить. Для Юма такой пленник, как этот архимаг, сейчас важнее, чем даже захват всего Турвальда. Без него все мои планы по развитию магии в герцогстве не имеют смысла. А без собственных сильных и главное — обученных магов мы обречены. Рано или поздно — сомнут нас. Понятно?

Кивает и старается еще больше прижаться ко мне. Как же приятно, однако. Только вот с мысли сбивает. Нет, все, решено. После сражения я сделаю то, на чем Изабелла настаивала и Хольмаг каждый день советует. Проведу я с Эленой ночь. Это же просто пытка какая-то находиться рядом с такой девушкой и постоянно сдерживаться.

Почему я так уверен, что архимаг именно на том холме расположится? А больше негде. Ему нужна будет возвышенность, чтобы через головы имперских легионеров своими заклинаниями наши войска громить.

— Только будь осторожна, — продолжаю я, кладя руку на ее обтянутую кожаными штанами попку (о чем думаю перед важнейшей битвой?). — Он должен полностью выдохнуться. До этого момента даже не вздумай приближаться. И если этого не случится. Если не смогу я заставить его все свои магические силы истратить, то задание отменяется. Ясно?

Опять кивает, вглядываясь в холм, на котором, уверен, будет стоять архимаг, виднеющийся за ним лес, расположенный чуть ближе к нам лагерь имперцев. Оценивает место предстоящих событий, а глаза ее приобретают тот хищный прищур, с каким она мне когда-то свои вызовы бросала. Нет, не все от той эльфийской принцессы в небытие ушло. Вижу, как в красотке опять воительница просыпается.

Спускаемся в наш лагерь. Возле моего шатра уже все, приглашенные на последний военный совет, собрались.

— Завтра с первыми лучами солнца, — начинаю я, обращаясь к командиру отряда дроу. Кстати, это один из десяти мужей королевы Алиры. Впрочем, может быть, сейчас у нее их уже и больше. Кто ее знает? Дама знойная. — Восемьсот твоих воинов выходят из леса, где сейчас скрываются, и выдвигаются в сторону турвальдцев. Но не самого лагеря, а расположенных ближе к лесу обозов. Идут без спешки и не стараясь соблюдать скрытность. Нужно, чтобы вас заметили, — вопросительно смотрю на воина, понял ли?

— У меня тысяча человек, — поправляет он меня.

— Для двухсот других будет иное задание, — отвечаю на его замечание не по существу вопроса. — С первой задачей понятно? На рассвете, восемьсот, не скрываясь, в сторону обоза турвальдцев? Потом, по сигналу, с тыла нападете на легионеров, когда они выйдут из своего лагеря. Но не раньше, чем они увязнут в сражении с войском Юма.

Понял. Уфф…

— В бой ни с кем вступать вам, если все пойдет по плану, не придется, — продолжаю я и оборачиваюсь к Хольмагу, в нетерпении жующему собственную бороду. — Когда турвальдцы, а там в основном конница, — дружины феодалы и тысяча наемников, всего тысячи три, выйдут из своего лагеря, чтобы не допустить нападение на обоз со стороны дроу, твои лосиные всадники вылетят из ущелья и обратят их в бегство. Больше одной лиги не преследуйте. Как только убедитесь, что удирают без оглядки, сразу возвращайтесь. Нам еще с имперскими легионами разбираться предстоит.

Вот этот понятливый. Разумный мне потенциальный тесть достался. Хотя, конечно, и не очень адекватный, но у кого нет мелких недостатков?

А конница врага удара, пусть и несколько уступающей ей в численности кавалерии оборотней, не выдержит. Думаю, даже до столкновения дело не дойдет. Не пойдут лошади на лосей. Тем более, что те еще и реветь громко будут. Вместе со своими всадниками, которые это будут делать на разные звериные голоса. В моем мире самые обученные кавалерийские кони, если их специально не тренировали, от верблюдов во все четыре копыта деру давали (и рев, и вид, и запах — незнакомые и пугающие), а тут еще и рога добавятся.

— Дальше в дело вступают войска Юма, — поворачиваюсь к Гуннару, который назначен официальным командующим моей армии, хотя на самом деле руководить всем будет стоящая рядом с ним Рагнхильда, которая гораздо умнее своего сводного брата, но что поделать, если она принадлежит к прекрасному полу и слушаться ее многие не захотят. Вот и приходится выкручиваться — на одну должность двух человек определять.

— Вы выходите из долины и направляетесь к лагерю имперцев. Постарайтесь сразу же в терцию построиться. Впереди катите бомбарды (мы десяток этих техномагических пушек на колесные лафеты смогли поставить). Первый залп по лагерю — разрывными ядрами. Если они замешкаются, то и второй успеете сделать. А то и третий. Стреляйте, пока они в поле не выйдут. Нам их частокол штурмовать не с руки. А когда они выйдут и пойдут на вас, то главное — не забудьте перезарядить бомбарды картечью (не знали здесь о таком виде боеприпаса до моего появления, а что может быть лучше против плотного строя врагов с близкого расстояния?). И как приблизятся их легионы к вам шагов на пятьдесят — залп. Потом бомбарды внутрь строя. И не дай, и не приведи вам, как вы привыкли, с криками навстречу кидаться! Ощетинились копьями и стоите, как вкопанные. Ждете, пока оборотни вернутся и дроу с тыла подойдут.

Гуннар косится на Рагнхильду, взглядом спрашивая, поняла ли та замысел, и, получив кивок, тоже склоняет голову.

Так, теперь последнее.

— Двести оставшихся дроу ждут на опушке леса моего специального сигнала — огненный шар в небо запущу (в качестве атакующего средства мои потуги в огненной магии не подойдут, а вот для сигнала — вполне), и по нему бегом атакуют охрану мага, который будет стоять на холме недалеко от леса. Самого мага не трогать ни в коем случае. Не стрелять хоть из пистолей, хоть из луков даже в его сторону.

Нет, еще одна деталь важная.

— Маги, — обращаюсь я к моей не слишком могучей группе огневиков. — Ваша задача завтра только ставить щиты и разрушать атаки магов противников. Берегите силы. Ни в какие индивидуальные дуэли, которые вы так любите, не вступать.

— Всем отдыхать! Завтра будет тяжелый день! — завершаю я военный совет.

Вот теперь, действительно, все. Что делать разным отрядам, если что-то пойдет не по плану, даже говорить не стал. Перепутают и устроят неразбериху. А если, паче чаяния, завтра нас разобьют, а не мы врагов, то разбежаться все и так сумеют. Этот не самый сложный маневр проблем не вызовет — дроу обратно в лес подадутся, моя армия в горы отступит, а оборотни на своих лосях от кого хочешь ускачут.

Эх, если бы я мог предполагать, что в это время в моем замке происходило, если бы моя умная глупышка Изабелла не скрыла бы от меня угрозы, которую она получила в том злополучном письме, если бы она не доверилась своей «компаньонке» и подруге дроу Диане, я бы плюнул на все приготовления к завтрашнему сражению, на продолжавшуюся бы блокаду и недовольство моих купцов, да даже на грозящий герцогству голод бы внимания не обратил. И мчался бы уже домой. А к вечеру с Дианы была бы уже содрана кожа (я тоже могу быть жестоким), и ее обезображенный труп болтался бы над воротами замка.

Но я ничего этого не знал тогда, так что спокойно сначала пообедал, потом погулял, затем поужинал и завалился спать.

А Изабелла в тот момент, когда у меня начался военный совет, почувствовала себя плохо. Сначала она подумала, что это обычное в ее положении недомогание, но когда ей с каждой минутой стало становиться все хуже и хуже, она вызвала к себе лекаря. Увы, но тот не только ничем помочь ей не мог, но даже понять, в чем причина внезапной болезни, от которой у Великой герцогини начали отниматься по очереди ноги, затем руки, и, наконец, она почти потеряла возможность говорить, не мог.

А сама Изабелла причину упорно не называла, хотя уже и не сомневалась, что это та самая магия крови, о которой ее предупреждал отец. Тогда, сразу после прочтения найденной на кровати записки, она испугалась, но потом успокоилась. Прочитала все, что нашла про этот вид магии в обширной библиотеке замка, нашла там редкие манускрипты по темной магии, которые еще Огюст из проклятых земель притащил, ничего там про возможность убить человека на расстоянии по капле его крови не обнаружила и с облегчением решила, что ее просто пытаются испугать и таким образом вынудить выполнить приказ императора.

Как оказалось, ее не пугали. Предупреждали. А теперь приводят угрозу в исполнение.

И тут в ее покои пришла Диана. Изабелла взглядом указала своей подруге на лежащее на столе письмо своего отца. Та прочитала. Задумалась. А потом кивнула каким-то своим мыслям и, наклонившись к девушке, тихо произнесла.

— Я могу помочь, дорогая моя. Ни ты, ни твой ребенок не умрете. Но для этого нужно провести один ритуал. Мы же, дроу, долго были самыми близкими для темных магов помощницами, так что многие их знания сохранились у нас. Не буду скрывать, ритуал этот сейчас находится под строжайшим запретом, но, с другой стороны, и твой муж, Великий герцог Ричард преследуется инквизицией. А разве он плохой человек? Разве он совершил что-то предосудительное? Так что не пугайся. И если согласна, кивни.

Изабелла, не раздумывая, кивнула.