Превратности судьбы

Глава 38

Зеркала тускло светились язычками пламени. Паранормальный жар охватил Вирджинию еще до того, как она окончательно пришла в себя. Энергию зеркал она узнавала так же безошибочно, как солнечный свет или дождь. Ей даже не требовалось заглядывать в зеркала, чтобы понять, что они — повсюду; и они были полностью напитаны энергией — подобного она и представить себе не могла.

Энергия зеркал взывала к ней, звенела тревожными сигналами, которые и пробудили ее от ужасного сна.

С трудом открыв глаза, Вирджиния очутилась в царстве сверкающего, искрящегося льда, ярко освещенного массивными хрустальными люстрами. Сначала она удивилась — отчего ей не холодно? Всего несколько секунд ей понадобилось на то, чтобы осознать: никакого льда здесь не было и в помине. Она лежала на низкой скамье в длинной комнате с высоким сводчатым потолком, стены которой были сплошь покрыты зеркалами. Искрящиеся плоскости были повсюду; они покрывали стены и даже величественные колонны. Прихотливая мозаика крошечных зеркалец рассыпалась и на потолке, на резьбе и лепнине.

И во всех них кипела и волновалась энергия — паранормальное пламя, пойманное в стеклянную ловушку.

Вирджиния с трудом приподнялась и села. Оказалось, что скамья, на которой она очнулась, обита белым бархатом. На ней по-прежнему было дневное платье — она надела его перед тем, как ее похитили. На поясе же болтался маленький кошелек на цепочке.

Некоторое время Вирджиния сидела, захваченная и околдованная энергией, затопившей всю эту огромную комнату. Наконец, собравшись с силами, она открыла сверхчувственность и заглянула в зеркальную глубину.

Вирджиния приготовилась к страшным видениям смерти, однако в зеркалах не было послеобразов и не было никаких свидетельств того, что в этой зеркальной комнате происходили убийства. Она почувствовала лишь энергию необычайной мощи, запертую в зеркалах.

Вирджиния читала в зеркалах с тех пор, как ей исполнилось тринадцать. Однако то, что она видела и чувствовала сейчас, находилось за пределами ее опыта. Подобное количество чистой энергии, пойманной в зеркальную ловушку, невозможно было даже вообразить!

Медленно и очень осторожно Вирджиния встала на ноги и обнаружила, что зал представляет собой нечто вроде музея. Но собранные тут древние реликвии были из стекла или же имели зеркальное покрытие. И каждый предмет находился на зеркальном пьедестале или же внутри стеклянного футляра. Сочетание с зеркальными стенами, полом и потолком создавало эффект потери визуальной ориентации, и Вирджинии пришлось воспользоваться сверхчувственностью, чтобы не утратить ощущение равновесия.

А потом она вдруг поняла, что энергия шла не только из зеркал. Энергией были насыщены также и выставленные в зале реликвии.

Ей пришло в голову, что эти древние вещицы служили источниками отраженного зеркалами пламени. С течением времени зеркала впитали в себя исходящие от реликвий паранормальные эманации.

Одна из стеклянных витрин стояла на полу, причем формой и размером она напоминала гроб. Предмет был задрапирован белым бархатом. Интуиция подсказала Вирджинии, что ей, возможно, лучше не смотреть, что лежит там, внутри, под белым покрывалом.

Она оглянулась по сторонам. Было невозможно определить, за каким из зеркал скрывается дверь. «В прошлый раз со стороны порога шел небольшой сквозняк, — напомнила она себе. — Так не пройтись ли?.. Вдруг где-нибудь да обнаружится колебание воздуха?»

Вирджиния медленно двинулась вдоль стены. Низкие каблуки ее прогулочных туфель выбивали звон, соприкасаясь с зеркальными плитками пола. Экспонаты, мимо которых она проходила, наперебой взывали к ее чувствам, и ей пришлось собрать волю в кулак, чтобы проигнорировать мольбы древней урны, покрытой кобальтово-синей глазурью, и заставить себя отвести взгляд от кинжала из полированного обсидиана, который отравлял воздух излучением ненависти.

Заглянув в одну из витрин, Вирджиния увидела маленькую статую бога Пана, отлитую из зеленого стекла. Она могла бы поклясться, что слышит тихую, журчащую мелодию его флейты. Паранормальная музыка и завораживала и сводила с ума своей эротичностью.

Однако искушение заглянуть в стеклянный гроб, покрытый белым бархатом, становилось просто невыносимым.

Вирджиния ускорила шаг, не желая поддаваться магнетическому притяжению этой загадочной вещи. «Нужно обнаружить сквозняк, и тогда я найду дверь», — сказала она себе.

Вскоре Вирджиния остановилась перед следующей стеклянной витриной, внутри которой был выставлен фотографический негатив на стеклянной пластине. Она твердила себе, что ей не следует смотреть, что изображено на пластине. И все-таки не удержалась…

Взглянув на негатив, Вирджиния увидела изображение женщины. Сначала она не заметила ничего необычного — негатив как негатив. И лишь потом поняла, что глаза женщины светились изнутри.

Под пристальным взглядом Вирджинии глаза женщины становились все ярче. Она протянула руку, намереваясь открыть стеклянный ящик, но вовремя опомнилась и в ужасе отскочила. И теперь желание дотронуться до негатива исчезло.

Вирджиния быстро отвернулась, но тут же поймала себя на том, что снова пристально смотрит на продолговатый ящик под покрывалом белого бархата. Казалось, ей не выйти из комнаты, пока она не узнает, что спрятано там, внутри.

Она подошла к ящику, протянула руку и, собравшись с духом, сорвала бархатный покров.

Как она и думала, это действительно был гроб. Внутри же лежало тело.

— Миссис Крофтон! — воскликнула она в ужасе.

На экономке было то самое платье, в котором она ушла из дома сегодня утром. Глаза ее были закрыты — словно женщина спала крепким сном.

Неужели миссис Крофтон поплатилась жизнью за то, что хотела помочь в расследовании?

Сокрушительное чувство вины обрушилось на Вирджинию. А потом пришла ярость.

Стиснув зубы, Вирджиния приподняла стеклянную крышку гроба. Миссис Крофтон спала, тихонько посапывая.

Радость и облегчение охватили ее, и Вирджиния тронула экономку за плечо:

— Просыпайтесь, миссис Крофтон! Вы меня слышите? Просыпайтесь, прошу вас! Нам нужно бежать из этого места!

Спящая недовольно поморщилась. И Вирджиния снова тронула ее за плечо:

— Миссис Крофтон, просыпайтесь же!

На этот раз миссис Крофтон пошевелилась, открыла глаза и уставилась на Вирджинию затуманенным взором.

— Нужно выбираться отсюда, — сказала девушка.

— Я хочу спать, — пробормотала миссис Крофтон, закрывая глаза.

— Но, миссис Крофтон, вы ведь лежите в гробу! Если не хотите, чтобы вас заживо похоронили, послушайте меня и немедленно восстаньте из гроба!

Женщина с удивлением открыла глаза.

— В гробу? В гробу из стекла?

— Да, в гробу из стекла.

— Ах, кажется, я начинаю что-то припоминать… Какие-то обрывки…

— Объясните позже. Нужно выбраться отсюда побыстрее.

— Ладно, не стану с вами спорить.

Миссис Крофтон села. Затем с помощью Вирджинии кое-как сумела выбраться из стеклянного гроба. И сразу же стало ясно, что держаться на ногах ей не под силу. Вирджиния подставила женщине плечо, и они вместе, спотыкаясь, смогли пройти несколько футов.

— Не могу больше, — прошептала миссис Крофтон. — Вам придется уходить одной. Спешите! Они скоро придут за вами.

— Я не оставлю вас в этом ужасном месте. — Вирджиния подвела экономку к скамье и усадила. — Но я смогу быстрее обнаружить дверь, если вы подождете меня тут.

Миссис Крофтон со стоном сложила руки на коленях и уронила голову. А Вирджиния побежала дальше, не обращая внимания на настойчивый зов экспонатов.

Вскоре у одной из зеркальных панелей обнаружилось дуновение ветерка.

— Нашла! — крикнула Вирджиния.

Миссис Крофтон подняла голову и, кивнув, улыбнулась.

— Тут должен быть потайной рычаг, но у меня нет времени его искать, — продолжала Вирджиния. — Придется разбить зеркало, чтобы добраться до дверной ручки.

Оглянувшись, она взяла тяжелую стеклянную статуэтку в виде кошки. Энергетические разряды пронзили руку, однако ей было все равно.

Не успела она подойти к зеркальной панели и размахнуться, как панель раскрылась. Сначала она подумала, что это Оуэн входит в комнату, чтобы ее спасти, как пришел он за ней в ту ночь в особняк Холлистеров.

Но разумеется, это был не Оуэн! Разве можно рассчитывать на подобную удачу дважды?

В открывшемся проеме стояла женщина. Высокая, с лицом, которое можно было бы счесть красивым, не будь ее глаза столь убийственно холодны. Ее темные волосы были забраны наверх и уложены в изысканную прическу, а элегантное серебристо-серое с черным платье украшали поблескивающие бусины черного стекла. Нити черных стеклянных бус сверкали также на шее и на запястьях, а в ушах висели обсидиановые серьги. В руке же она сжимала пистолет.

Вирджиния узнала ее, несмотря на роскошный наряд и украшения.

— Наемная компаньонка миссис Холлистер! — воскликнула она. — Поздравляю, вы обзавелись отличным гардеробом. Это ваше платье гораздо лучше, чем то, в котором я видела вас в прошлый раз.

— Добрый вечер, мисс Дин. Позвольте представиться по-настоящему. Я Альцина Норгейт. Вы, разумеется, знакомы с моим братом Джаспером.

Джаспер Уэлч ворвался в зеркальную комнату. В руке он держал карманные часы.

— Почти полночь! Время запускать мою Великую Машину!

Альцина улыбнулась Вирджинии:

— Боюсь, что Джасперу понадобится ваше содействие, чтобы завершить свой проект. Его великий эксперимент следовало бы уже давно довести до конца, но в тот вечер у Холлистеров все пошло не так, как мы планировали. На сей раз мы приняли меры предосторожности и надеемся, что всё получится.

— Да, именно! — воскликнул Уэлч, с громким щелчком захлопывая карманные часы. Из другого кармана он извлек крепкие железные наручники. — Боюсь, у меня только одна пара. Мы не рассчитывали, что в финальной части эксперимента вас будет двое. Однако вы вполне можете поделиться с вашей экономкой.