Препод 3

Глава 19

— Мы примем бой, — мужественно произнёс сотник, глядя на приближающегося червя, — я и пара десятков моих людей. А вы, с остальными, уходите в башню. Барон, доверяю командование ими вам.

Эвакуация была в самом разгаре, но ещё многое требовалось переместить, не считая самих людей, которым тоже требовалось время на спуск. И замысел Траллена был понятен, отвлечь червя, дав это время остальным. Вполне разумно и рационально. Пожертвовать частью, чтобы спасти большинство.

Он уже раздал указания, оставив на стене команду смертников во главе с самим собой и с самурайским спокойствием принялся готовиться к последнему бою.

Пора было уходить и мне, вот только я всё медлил, сжимая рукоять меча на боку и кусая, от волнения, губы, мучимый сомнениями.

— Но вы погибнете.

— Все когда-нибудь погибнут, но только воин может сам выбрать время и место чтобы умереть.

— Это глупо, — покачал я головой, не желая принимать такие аргументы.

— В бою с достойным противником погибнуть не стыдно. Не переживайте, барон, мы выполним свой долг. Верно, парни?!

— Да, верно! — дружно поддержали морпехи своего командира.

Но это всё равно было неправильно. Всё-таки, червя зацепил я. Если бы не моё неудачное колдовство, он, может, так и полз бы себе куда-то, по своим червячьим делам. А теперь, за мой промах, расплачиваться будут другие. Так не должно было быть.

Решившись, я шагнул вперёд, доставая из ножен меч, воткнул его перед собой в лёд и произнёс:

— Уходите, червя я возьму на себя.

«Ох, пожалею я об этом,» — мелькнула в голове запоздалая мысль.

Но по другому я сейчас не мог.

— Нет! — нахмурился сотник, по всей видимости, уже настроившийся героически погибнуть, — я не дам вам умереть.

— А кто сказал, что я собираюсь умирать? — приподнял я бровь, с саркастической ухмылкой глядя на опешевшего мужчину, — я отвлеку его ровно настолько, чтобы вы смогли укрыться, а затем присоединюсь к вам.

Они всё ещё медлили, не до конца поверив моим словам. Поэтому пришлось рявкнуть:

— Бегите глупцы!

Некстати вспомнив гоблинскую озвучку Властелина колец, в оконцовке я чуть не ляпнул: — «Ай ал би бэк», но вовремя сдержался.

Выдернув меч, спрыгнул на ту сторону стены, неторопливо пойдя навстречу приближающемуся чудовищу. Держа оружие в правой, левой стал формировать огненный шар.

«А я ведь только хотел в древних руинах покопаться, — подумал ненароком, — что ж, Воин, посвящаю эту эпическую битву тебе!»

Когда многометровая тварь высунула свою голову с огромной пастью метрах в двадцати передо мной, я уже был готов и огненный шар с треском, и шипением влетел ей прямо в разверстую глотку.

Беззвучный вопль, какой-то полумагической природы, сотряс окружающее пространство и червя буквально изогнуло буквой «зю».

— Не нравится?! — оскалился я, переходя на бег, — это только начало, глист-переросток!

Правда, возомнил себя крутым воином я рановато. Стоило мне приблизиться, как, извернувшись всем телом, эта ледяная скотина врезала своей башкой по мне.

Ощущение было, что я встретился с поездом. Как впрочем и последствия, потому что катился от удара, подпрыгивая на кочках, я до самой стены крепости. Благо, бронелифчик не подвёл и отделался я только лёгкой контузией, и уязвленной гордостью.

— У, сволочь! — отряхнулся я, ища взглядом противника, но тут лёд зашевелился прямо подо мной и я едва успел отпрыгнуть, когда червь вынырнул снизу, пытаясь меня заглотить.

Попутно он разрушил часть стены и мне пришлось уворачиваться ещё и от посыпавшихся сверху ледяных обломков.

А затем начался самый натуральный забег с препятствиями, потому что эта тварь стала гонять меня как зайца.

Одно было хорошо, всё его внимание было сконцентрировано на мне, позволяя остальным спокойно эвакуироваться. Вот только, мне некогда было этому порадоваться, потому что я, с языком на плече, выдавал кульбиты почище какого-нибудь профессионального гимнаста. Ещё и червь норовил придать ускорения, поэтому я через раз тройной тулуп исполнял, крутясь в воздухе волчком и матерясь как сапожник, куда там фигуристам. А самое гадское, что колдовать, в таком состоянии, было совершенно невозможно. Нужна была хоть секунда неподвижности и концентрации, но куда там.

— Чтоб ты провалился! — орал я, в подкате уходя от очередного броска ледяной туши.

Тут он всей массой жахнул по льду за моей спиной и я, с криком: — Мама! — подброшенный в воздух, совершив тройной кувырок назад и, чудом не выронив, меч, приземлился прямо на спину червя, в паре метров от башки.

Червь на секунду замер, осмысливая происходящее и я, воспользовавшись мгновением, с силой воткнул перехваченный обеими руками меч в загривок твари, погрузив его на две трети лезвия в ледяную плоть.

Что тут началось!

Червь взбрыкнул, распространяя вокруг истошную магическую пульсацию свидетельствующую о сильной боли, а затем принялся носиться по ледяной пустоши, пытаясь меня сбросить.

Я бы и сам был рад спрыгнуть, но меч, вонзившийся по самое не балуйся, намертво застрял и вытаскиваться, не смотря на всю мою божественную силу, не хотел ни в какую.

Плюхнувшись на задницу, я вцепился обеими руками в гарду, ногами обхватив тело червя и только и мог, что безостановочно сыпать ругательствами, да шипеть, при особенно сильных прыжках, отбивая себе пятую точку.

Хорошо ещё, он не пытался нырнуть в лёд, как делал до этого, Видимо с мечом в теле он этого сделать не мог и, вытянувшись во всю длину, крутился на поверхности, извиваясь как змея.

Куда там быку на родео, я словно оседлал американские горки и единственное, что мог, это молиться, чтобы силы у твари закончились быстрее чем мои.

Можно было, конечно, отпустить гарду, в бронелифчике я уже не одно такое падение пережил без особого ущерба для себя. Но жалко было меч. Эта сволочь ведь, как пить дать, умотает с ним в такие дали, что не сыскать. А мне его было жалко. Божественный, как-никак, я же его на стенку повесить хотел, с памятной надписью, чтобы самому гордиться и другим показывать.

Поэтому я держался, превозмогая в нелёгком противостоянии человека и бездушной магическо-ледяной твари.

Когда руки стали совсем уставать, я принимался поочерёдно отпускать гарду, тряся и махая ими в воздухе, чтобы снять напряжение. Это было рискованно, но иначе они бы стали разжиматься сами по себе.

Мотания из стороны в сторону тоже добавляли веселья, ноги скользили по ледяному телу, то и дело срываясь и я оказывался то с одной, то с другой стороны червя, с трудом забираясь обратно.

А когда червь изгибаясь, перекувыркивался через себя, я и вовсе повисал на руках в воздухе, едва удерживаясь от желания заблевать всё вокруг.

Когда барон спрыгнул со стены и пошел навстречу самой злобной и сильной твари всех Мёртвых земель, сотник мысленно его похоронил. Слишком нереально было справиться с ней в одиночку. Даже сильные маги пасовали перед червём, даже магистры… А барон магистром магии не был. Поэтому, не послушавшись, Траллен остался на стене со своими людьми, готовясь занять место барона, когда того сожрёт ненасытный червь.

Но толика уважения к магу в душе офицера проснулась, далеко не каждый так спокойно и уверенно сможет пойти на смерть. Если быть честным, среди одаренных сотник таких не встречал ни разу.

— Готовьтесь, — поизнёс он десятникам, — и не жалейте болтов.

Но чем дальше Траллен наблюдал, тем выше поднимались его брови. Барон сумел удивить. Огненный шар в глотку, червю явно не понравился, магу удалось найти слабое место твари.

— Видели? По возможности цельтесь прямо ему в пасть, — тут же передал он указание.

А затем червь всей массой врезался в барона и тот, словно кукла, нелепо взмахнув руками, отлетел далеко назад, подкатившись к самой стене.

«Ну вот и всё».

Сотник вздохнул, рефлекторно потянувшись снять с головы шапку, почтить павшего смертью храбрых. Но тот, вдруг, как ни в чём ни бывало, вскочил на ноги, зло отряхиваясь.

— Никак живой?! — удивлённо воскликнул кто-то из морпехов, высунувшись в бойницу.

— Силён! — выразил общее мнение другой.

Но тут червь доказал, что он не просто так считается машиной для убийства. Лёд вспучился, разрушив часть стены, и барону пришлось гигантским прыжком уходить в сторону, чтобы не быть съеденным.

Чуть не попав под раздачу сами, морпехи спешно отбежали от повреждённого участка.

Червь неистовствовал, пытаясь достать человека и, казалось, от такого нет спасения, но барон, вдруг, показал такую прыть, что морпехи только успевали поражённо гудеть, — О-о! — и прихопывать себя по коленям, удивляясь очередным кульбитам.

— Чисто блоха, смотри как скачет! — восхищённо произнёс самый старый из морпехов, которого остальные называли не иначе как, — Дед.

Седоусый и седовласый, хоть и крепкий ещё телом, прилично изборождённый морщинами, морпех, за свою более чем тридцатилетнюю службу, повидал всякого, но такое видел впервые.

— Ну даёт!

Момент когда, барон в прыжке вперёд, умудрился сделать тройной кувырок назад и оказаться верхом на черве, на стене был воспринят овациями.

— Шкуру пробил!

А когда блеснула сталь и меч вонзился в тварь, это и вовсе вызвало вздох благоговения.

— Теперь я понимаю, кто такие паладины, — пробормотал Траллен, просто не веря в то, что видел собственными глазами.

Вершина воинского мастерства, недоступная никому из простых смертных. Сила и ловкость помноженные на невероятную скорость и координацию. Барон был неуязвим. И, казалось, играл с червём, буквально танцуя.

— Простите, господин, что я не верил вам, — прикрыв глаза, прошептал сотник, — я и правда, глупец, что сомневался.

— Смотри, смотри, верхом сел, как на лошадь!

Барон и правда, как заправский наездник, оседлал червя и, будто издеваясь над ним, лихо крутил в воздухе рукой, подгоняя и так бешено мотающуюся туда-сюда тварь.

— Ну акробат! — потеребил кончик усов Дед, блестя глазами воскликнул, — ты смотри, что вытворяет!

Морпехи оживлённо принялись делиться впечатлениями, потому, что такие трюки в исполнении мага, даже в цирке не показывали. Он то спрыгивал с одной стороны червя, то с другой, продолжая держаться за меч. То садился спиной, то боком. Вставал на руки. Стоял на одной ноге, крутился волчком.

Оба десятка жадно, во все глаза, следили за представлением. Дружно ахнули, когда червь взвился в воздух, перекувыркиваясь через себя, потому что в этот момент им показалось, что барон сорвался. Но нет, в самой верхней точке тот отпустил руки и ловко приземлился на червя снова, когда тот крутанувшись кольцом, оказался уже под ним.

Не поверив своим глазам, морпехи хором завопили и принялись от возбуждения колотить плоскостью мечей по стене.

— Да-а… — выдохнул Дед, оглядывая остальных, — будет что внукам рассказать.

Он довольно зажмурился и продекламировал:

— Сага о ледяном всаднике.

Мужчина замолк, в торжественной тишине, после чего кто-то с уважением произнёс:

— Дед, тебе скальдом надо быть.

— А и буду, — подкрутил тот усы, — коли живым вернусь. Всё думал, ну ещё разок в мёртвые земли схожу и хватит. И всё никак. А теперь вижу, пора.

Когда эта тварь, всё-таки, умудрилась меня сбросить, я аж зажмурился, от ощущения неизбежности, но, больно приземлившись на задницу, рефлекторно схватился за первое попавшееся и не поверил своим глазам, когда понял, что это опять мой меч, всё-также торчащий из спины червя. Вот уж действительно невероятное везение, это как выпасть из кабины самолёта в верхней части мёртвой петли и попасть в неё, когда он окажется в нижней. Рассказать кому, — не поверят.

Однако, судя по тому, как червь замедлился и уже не так резво стал прыгать, силы оставляли и его. Наконец, совсем выдохшись, он замер, полупрозрачной колбасой распластавшись на льду. Не сдох, к сожалению, я прекрасно видел ток маны в его манаканалах, но светиться та стала куда слабее. Усевшись поудобней, я пошевелил меч, пытаясь снова выдернуть и внезапно червь дёрнулся. Я прекратил шевеление и червь замер. Снова пошевелил, а когда понял, что тот вполне определенным образом реагирует на мои манипуляции, задорно оскалился.

Стоило мне потянуть гарду меча на себя, как штурвал в самолёте, и зверюга подо мной покорно заскользила вперёд, я наклонил её влево и тот послушно повернул туда же.

Минут пять я рассекал на черве, косплея Пола Атрейдеса из Дюны. И получая даже некоторое удовольствие от почти бесшумного движения, в ночной тишине ледяной пустыни. Но вскоре мне это надоело, да и усталость, если честно, никуда не девалась, поэтому, решительно повернув того в сторону крепости, минут через пять я уже подкатил к ней, остановив своё транспортное средство возле стены.

Тут сверху показались несколько настороженные лица морпехов, которые сначала робко, но затем всё сильнее принялись мне аплодировать.

Гордо восседая верхом на черве, я позволил себе с достоинством кивнуть. Затем спрыгнул с него, увидев среди смотрящих Траллена, покачал головой, заметил:

— Алекс, Алекс, я же говорил, чтобы вы уходили.

— Простите, господин барон, — повинился тот.

Но я махнул рукой, буркнул:

— Ладно, проехали. Это, поищите мне лом подлинней.

— Сейчас, ваша милость!

Несколько морпехов скрылось, а затем мне сбросили пару ломов под ноги. Выбрав тот что казался покрепче, я вновь запрыгнул на червя и принялся выковыривать меч. Наконец, когда божественное оружие снова оказалось в моей руке, я решил отпустить своего скакуна на волю.

— Вали давай, — пнул я червя в бок, — пока я добрый.

Тот некоторое время не двигался, словно опасаясь, что я обманываю, но спустя пару минут, сначала медленно, а затем всё быстрее, заскользил прочь. Подпрыгнув, с треском забурился в лёд и скрылся с глаз, оставляя нас с морпехами одних.

— Дело сделано, — я всунул меч в ножны и отряхнул руки, — можно выдохнуть.

Правда сотник моё радостного настроения не разделил, показал рукой вдаль и произнёс:

— Не совсем, господин барон.

Я оглянулся посмотреть, что он там мне показывает и увидел, как другие ледяные твари начинают медленно приближаться к крепости. Похоже, когда червь перестал их отпугивать, они вновь решили напасть.

— Вот же шакальё, — сплюнул я в сердцах, подхватил ломы и трусцой побежал к пролому в стене, оставшемуся после наших с червем кувырканий, — всё, уходим. У меня на сегодня лимит подвигов исчерпан.