Председатель 2

Глава 11

События развивались очень быстро, и о них гудела вся деревня. Шутка ли. Аж шесть человек из деревни отъезжают ждать суда, а затем явно в места не столь отдалённые. А к ним в придачу ещё и целый участковый из соседнего колхоза.

После задержания Елина проверки пошли во все поля. Курочкин как будьдог вцепился в наш колхоз и буквально сходу обнаружил ещё два нарушения на молочной ферме, а вместе с ними и ещё двоих виновников соответственно. Поэтому собственно и вышло шесть человек.

Буквально сразу после задержания Елина с Огурцовым, инспектор проверил свежее молоко, которое, конечно же, оказалось разбавленным. Курочкин только головой покачал и сказал, что это чуть ли не одно из самых распространенных хищений в колхозах.

Главными виновниками и организаторами оказались бригадир доярок, а по совместительству жена Елина, Клавдия Петровна и всё та же Палаткина, которая снова божилась, что ни копейки со всех этих махинаций не видела и вообще её заставляли.

Также очень быстро вскрылся факт воровства кормов. Я был в ярости, потому что всеми силами старался обеспечить животных, многие из которых, когда я сюда прибыл, выглядели сущими доходягами. А какие-то ублюдки умудрялись воровать корма даже при остром их дефиците.

Тут вскрылся ещё один участник преступной схемы — зоотехник Гаврилов, печально известный собутыльник Тупина, с которым они вместе притащили больных овец в колхоз. Ну прям все молодцы как на подбор, с ними дядька Черномор Елин.

Однако Курочкин всё не унимался. Фролов не обманул, когда рассказывал насколько это въедливый товарищ, что, впрочем, сыграло мне только на пользу. Но иногда степень его рвения хотелось поубавить.

— Не понимаю, как вы и ваши работники не углядели недостаток кормов? Это же очевидно по привесу телят, — возмущался инспектор, пока мы совершали очередной обход молочной фермы, во время которого он то и дело осматривал животных и разговаривал с работниками, надеясь, что те подкинут ему ещё одну ниточку.

Сейчас в коровнике, помимо нас работали только двое. Одна колхозница подметала пол, а недалеко от нас Мария Лукина, смазывала мазью вымя одной из тёлок. У коровы высыпало какое-то лёгкое раздражение.

— Ну знаете, — отозвался я, — может быть, люди и видели что-то. Но не забывайте, что Елин был их начальником, да ещё и с таким зятем.

— Думаете они боялись? Я вот не уверен. Мне кажется, что участниками этого вашего колхозного ОПГ вполне мог быть кто-то ещё, кого пока не поймали. Вот например, ваш второй ветеринар. Почему вы мне его ещё не представили? Без его участия было бы сложно всё это провернуть. Возможно, стоит немного надавить, и…

Курочкин говорил так громко, что я невольно покосился на Лукину. И, глядя на её расширившиеся от удивления и страха глаза, сразу понял, она всё слышала.

Да уж. Только этого мне и не хватало. Нельзя, чтобы инспектор взялся за девушку в этой своей грубой манере, понятно, что она ни в чём не виновата, но стресса всё равно огребёт по самое не балуйся.

— Товарищ Курочкин, вы, конечно, можете поговорить со вторым ветеринаром, тем более что она находится сейчас прямо здесь. Но, уверяю вас, эта девушка крайне ответственная, и её работу я могу только похвалить. Более того, во многом именно благодаря её самостоятельному расследованию, я и решил пригласить вас.

Инспектор, наконец, заметил Марию и внимательно к ней пригляделся. Но не похоже, что я его убедил.

— Тогда почему она так испугалась? — спросил он, даже не подумав, понизить голос, а может быть и вообще хотел, чтобы она слышала, применяя свою излюбленную тактику психологического давления на подозреваемых, — вполне может быть так, что она просто решила вовремя выйти из дела.

— Это просто невозможно, — твёрдо заявил я, — товарищ Лукина у нас в колхозе всего лишь пару месяцев, и она всегда сообщала мне о любых подозрения. К слову, о недовесе у телят она говорила тоже чуть ранее, — здесь я немного приврал, надеясь охладить пыл Курочкина, — но на тот момент все животные в колхозе недополучали корма, по объективным, как я тогда думал причинам.

— Это по каким же? — ехидно поинтересовался инспектор.

— Прошлым летом при заготовке сена на полях случился большой пожар. Меня здесь ещё не было, так что подробностей я не знаю.

— Интересно… — протянул он, — а был ли тот пожар случайностью или кто-то просто заметал следы своего воровства? Улик мы, конечно, уже не найдём, но кто знает, вдруг удастся выбить признание.

Точно. Тут я хлопнул себя ладонью по лбу. Как я мог забыть?

— А ведь у нас был ещё один поджог недавно, и подожгли, между прочим, дом, где на тот момент проживала товарищ Лукина, — я кратко рассказал инспектору о произошедшем.

— Ну да. И расследовал, конечно же, Огурцов, — подытожил он, — теперь тут, боюсь, концов тоже не отыскать без чистосердечного… но чем чёрт не шутит.

Потеряв интерес к Марии, Курочкин прошёл мимо неё, прямо на выход из коровника.

Я последовал за ним, успев, однако, уловить благодарный взгляд девушки.

Теперь, когда молочная ферма изрядно опустела, нехватка кадров снова вынудила меня ехать в Ульяново. Легко заменить было только Палаткину с Овчинниковым, ну и Елиной Клаве я быстро нашёл смену среди других доярок. Но вот на места зоотехника и заведующего не хватало людей с подходящей квалификацией. Да и одного ветеринара на колхоз как-то маловато, даже несмотря на то, что Лукина работает на совесть.

Правда, когда нам подберут подходящих людей было непонятно. Емельянов сразу сказал, что сделает всё возможное, но ничего не обещает.

Поэтому временно обязанности воров (главное, что не воровские) пришлось поделить между начальником овцекомплекса Горбаковым, конюхом Лопатиным и, конечно, Ветеринаром Лукиной. В общем, эти бедняги теперь зашивались по полной, а я мог только надеяться на то, что щедрые премии немного подсластят им пилюлю.

Из-за всей этой истории я и забыл, что слесари работали над спортивной площадкой. Поэтому, когда Стас пришёл ко мне в кабинет сообщить, что всё готово, это стало даже сюрпризом.

— Вообще-то я обещал, что мы раньше справимся, но Ильич свою часть работы как всегда откладывал, а потом его и вовсе загребли, ну вы знаете, — извиняющимся тоном добавил Михеев, но я только улыбнулся.

— Ничего. Ещё день вам на то, чтобы всё крепко установить, и послезавтра открываем!

На торжественное открытие спортивной площадки сбежалось пол колхоза. Раньше всех к месту подошёл Ягодецкий. Являясь заядлым любителем спорта и заботы о собственном теле, ему не терпелось продемонстрировать свои таланты. Более того, в его скромных фантазиях он видел себя на посту тренера, ведь именно к идеальному телу, как у него, должен стремиться каждый мужчина.

На футбольной площадке уже гоняли несколько подростков, а среди турников и перекладин, также располагались и детские качели, которые быстро заняли ребятишками помладше. Митя сделал шаг вперёд и высокомерно окинул взглядом двоих мужчин, подтягивающихся на турниках.

«Слабаки. Куда им до меня».

Он выпятил грудь вперед и тяжёлой, но уверенной походкой подошёл к одному из них.

— Это не так работает, — задрав нос заявил Митя, после чего в буквальном смысле оттащил мужика от турника, зачитав ему целый свод правил и основ успешных тренировок, часть из которых подсмотрел в журналах о здоровье, а другие, похоже, сам и придумал.

— Спасибо, конечно, но я так, размяться пришёл. Мне бы только над осанкой поработать, — он предпринял попытку отвязаться от назойливого наставника, но это оказалось труднее, чем тот думал.

— Дык да! Пять подходов по шесть подтягиваний. Давайте начнём прямо сейчас! — Митя подтолкнул мужика к турнику.

— Не думаю, что я справлюсь. Ты пузо моё видел, Мить? — засомневался тот.

— Отговорки! Смотри и учись, показываю только один раз!

Ягодецкий схватился за турник и принялся выполнять различные скручивания. Своей цели он добился. Мало кто мог похвастаться такой выносливости, поэтому возле Мити столпились наблюдатели.

Убедившись, что наставник потерял бдительность, мужик тут же сиганул в сторону и затерялся где-то в толпе.

Ягодецкий настолько увлёкся собой, что и не вспомнил о нём.

— Ого, вы настоящий спортсмен! Давно я таких мужчин не встречала, — обратилась к Мите молодая и привлекательная девушка.

— Стараюсь, стараюсь! — он нарочно снял с себя рубаху, обнажив накачанный пресс, желая впечатлить собеседницу.

— А вы случайно не подскажите что делать, если беспокоит странная боль в спине, вот здесь, — она повернулась задом и указала на поясницу.

Ягодецкий и внимания не обратил на её руку, ведь его взору открылась невероятно соблазнительные женские ягодицы, обтянутые лишь тонкой тканью сарафана. Девушка старательно описывала характер боли не понимая, что тот её не слушает.

— Мази, увы, помогают плохо, но возможно есть способ справиться с болью при помощи спорта? Я много раз слышала, что спорт оздоравливает, — её вопрос вывел Митю из гипноза.

«Так… спина, болит что-то… нужно ей помочь…» — он нервно перебивал обрывки фраз в голове.

Если бы другой сказал прямо, что не разбирается в подобных вещах, то Ягодецкий же напротив желал не падать лицом в грязь, особенно при красавице. В его голове зародился хитрый план как можно легально и безнаказанно потрогать её тело, пусть и без самых сочных зон да в одежде, но лучше, чем ничего!

— Есть у меня одно упражнение, давайте отойдём в сторонку!

Девушка заинтересованно последовала за ним.

— Смотрите, — продолжил он, — вы ложитесь животом на лавочку и поднимаете руки за спину, словно ласточка. Я помогу вам выпрямить спину должным образом. Гарантирую — боль как рукой снимет!

Он мысленно представил свои шаловливые пальцы на её тонкой осиной талии… а ведь можно и чуть ниже рукой провести…

— Давайте я вам покажу, теория ничто без практики! Ложитесь! — с улыбкой обратился к ней он.

— Ой, спасибо вам большое. И что бы я без вас делала!

Но девушка не спешила ложиться, вместо этого она повернулась назад и громко выкрикнула: «Мама! Подойди к нам!».

Именно в этот момент Ягодецкий понял, что его коварному плану не суждено было сбыться.

Он захотел бросить эту затею, придумать внезапные дела или что-то ещё, но пока размышлял какие слова подобрать, из толпы вышла старушка в косынке.

Вот и всё. Бежать уже поздно.

— Мама, этот молодой человек обещал помочь тебе справиться с болью. Попробуем?

— Ох, какой вы красивый! — улыбнулась старуха, — Вот так жених из вас получится!

От её слов в голове Мити появился другой план. Он постарается показать себя в лучшей красе, чтобы женщина заинтересовалась потенциальным зятем, а там глядишь и до дочери добраться получится!

— Спасибо! Уже много лет поддерживаю себя в форме. Лучший в колхозе! На работе все мужики завидуют, тоже хотят, вот только ни у кого не хватает выносливости и дисциплины. Это редкость в наше время, сами понимаете. Вы ложитесь, сейчас я вам всё покажу.

— Что есть, то есть. Молодёжь нынче о другом думает. Есть сосед у нас, Лёшка, спился с дуру. А такой парень был…

— А ведь много таких как он! Я, между прочим, вообще не пью! В здоровом теле — здоровый дух! — Митя продолжал заниматься саморекламой.

Женщина легла на лавку и задрала руки за спину, как и рекомендовал чудесный тренер. Вот только у неё едва это получалось.

— Сейчас я вам помогу, позвольте! — он ухватился за её руки и потянул их вверх, как вдруг раздался хруст.

— Ой, больновато что-то мне… — засомневалась старуха, но Митя поспешил её успокоить.

— Это нормально в вашем-то возрасте. Над гибкостью тела нужно работать! Сейчас сделаем небольшую разминку, а как встанете, так сразу почувствуете облегчение. Гарантирую вам!

Он потянул её руки ещё сильнее вверх.

Странный хруст раздался снова.

— Ой! Ай! Больно! — завопила что есть мочи женщина, — Хватит! Остановитесь!

— Мама! Что-то случилось? — испуганно подбежала к ней дочь.

Ягодецкий тут же отпустил руки женщины и испуганно отошёл в сторону. Кто же знал, что не стоит так сильно тянуть?

Старуха попыталась встать с лавки, но сильная пульсирующая боль ещё сильнее ударила в спину. Женщина упала на землю.

— Что вы наделали! Помогите же нам! — девушка обернулась чтобы найти глазами виновника, но от Ягодецкого и след простыл. Он исчез также быстро, как и появился.

Неравнодушная толпа помогла женщине встать на ноги, но та едва могла передвигаться.

— Да чтоб ему пусто было! — злобно пробормотала старуха.

О произошедшем с несчастной старушкой Лидией Пантелеевной я узнал только на следующий день. Полина Лихачёва, её дочь, ворвалась ко мне в кабинет утром и начала слёзно умолять меня отвезти её мать в фельдшерско-акушерский пункт в Красную Зарю.

Как назло, делегировать эту задачу мне сегодня было некому, все машины заняты. Но и оставить людей в беде я не мог. Так что, проклиная Ягодецкого на чём свет стоит, я вызвал Андрея и мы вместе с ним, да с Полиной, кое-как погрузили бабульку на заднее сидение. Её сегодня так скрутило, что она буквально не могла разогнуться.

Сначала я думал отправить Андрея одного, но всё-таки решил и сам съездить. У меня как раз накопилось несколько вопросов к председателю Красной Зари, да и заодно хотел узнать, известно ли что-то про нашего нового участкового. Пока что за порядком следил временно заменяющий его милиционер из Ульяново.

Но стоило мне выйти из ФАПа, как я понял, что о моём приезде уже знает, наверное, вся Красная Заря. По крайней мере, на выходе меня уже поджидала девушка, представившаяся как Светлана Огурцова.

— Просто хотела посмотреть в глаза человеку, который разрушил мою семью, — зло выпалила она, — вы совершили чудовищную ошибку, мои муж, отец и мать ни в чём не виноваты. Вы просто из зависти это сделали, признайтесь же, — она перешла на крик, — признайтесь, что просто завидовали тому, как уважают папу! Вы просто подлец!

Она уже орала на всю улицу так, что вокруг начали собираться люди. Я же просто молчал, не видя смысла разговаривать с женщиной в истерике. Тем более, что она полностью не права.

Зато, наблюдая за остальными колхозниками Красной Зари, которые к нам подошли, я видел, что они тоже смотрят на меня злыми неодобрительными взглядами. В конце концов, один из них решил тоже вмешаться.

— Вот-вот! Он и нашего председателя извёл из зависти, сразу видно! Молодой, а уже такой гнилой!

Другие начали ему поддакивать, да уж. У колхозников Красной Зари оказалась совсем иная правда.

Впрочем, для них-то Алексеев, наверное, и правда был отличным председателем. Да и Огурцов, возможно, пользовался уважением.

— Может поедем уже в правление, а потом вернёмся за Лихачёвой, — шепнул мне Андрей.

— Пожалуй, — согласился я и сел в козлика под не прекращающиеся крики толпы.

Ситуация накалялась. Не хватало ещё тут подраться с кем-то.

Хорошо хоть Лапин встретил нас нормально. Впрочем, нам с ним делить ещё было нечего. Так что быстро обсудив дела и, не узнав ничего нового про участкового, мы заехали за Лихачёвой, которой уже что-то вкололи и посоветовали не увлекаться нетрадицонными методами лечения.

Толпа, к счастью, уже разошлась, и мы вернулись в Новый Путь.

Москва, министерство электронной промышленности.

Министр электронной промышленности СССР, Шокин Александр Иванович, придирчиво осмотрел раздачу министерской столовой, вздохнул и выбрал холодный свекольник, бефстроганов с картофельным пюре, витаминный салат и двойной компот с сухофруктами. Расплатившись он сел за свободный столик и начал обедать.

Кормили в его родном министерстве конечно не так как в столовой ЦК, где черная икра стоила 85 копеек за сто грамм, а вкуснейший черниговский борщ — 19, но тоже очень прилично.

Обычным заводским столовым Советского Союза до этого качества как до Луны. Хотя на ленинградской «Светлане» кормили очень даже вкусно. Но это скорее всего потому что Филипп Георгиевич Старос, начальник Ленинградского Конструкторского Бюро министерства электронной промышленности, был там частым гостем. А про любовь этого бывшего американца, а ныне талантливого советского инженера и ученого, к вкусной еде знали все.

Задумавшись о своей последней поездке в Ленинград, к Старосу, Шокин и не заметил как напротив него кто-то сел. От воспоминаний о городе трёх революций министра оторвал звук опустившегося на стол подноса и доброжелательное приветствие.

Подняв голову товарищ Шокин увидел Виктора Михайловича Глушкова, который устроился напротив него с точно таким же набором блюд.

— Здравствуй, Александр Иваныч и приятного аппетита, — поздоровался с Шокиным академик, с которым они давно были на «ты».

— Тебе тоже, Виктор Михалыч.

Несколько минут мужчины молча обедали, а вокруг стола где сидел министр образовался своеобразный круг отчуждения. В министерстве все знали, что их начальник периодически любит обсуждать рабочие вопросы, включая те, что обычно проходит под грифом ДСП, за обедом. И все понимали что Глушков подсел к министру не случайно, а для разговора. А раз так, меньше знаешь, крепче спишь.

— Ну говори зачем пришёл, — нарушил молчание Шокин, прикончив второе с салатом и сделав большой глоток компота, — не поверю, что ты просто решил составить мне компанию за обедом.

— Ты, Александр Иваныч, наверняка уже знаешь о моей калужской инициативе, — Глушков начал разговор издалека.

— Конечно знаю, как-никак, все ЭВМ Союза — это моя вотчина. Да и Мацкевич, — Шокин имел в виду министра сельского хозяйства СССР, — мне уже всю плешь проел. Его, видите-ли Косыгин вызвал и два часа увещевал на тему содействия прорывному начинанию товарища Глушкова в Калужской области. Так что Владимир Владимирович теперь бегает как наскипидаренный и готов оказывать это самое всяческое содействие. С Косыгиным твоя работа?

— Моя, — не стал отпираться Глушков, — остался прямой телефон по старой памяти, вот я и использовал его. Извини, что через твою голову обратился к нему.

— Извини, — передразнил Шокин Глушкова, — при Никите за такое снимали, а при Сталине сажали. Расслабились вы у меня, совсем про субординацию забыли.

Глушков в ответ только молча развел руками.

— Объясни, зачем тебе это вообще понадобилось? — задал Шокин вопрос после непродолжительного молчания.

— Понимаешь, Александр Иваныч, мой управляющий Днепр-2 получился очень хорошей машиной, быстрой и надежной. Вот только он занимает площадь двухкомнатной квартиры и для его управления требуется целая команда. Это нормально для больших производств, но не годится на большинстве предприятий народного хозяйства. А я хочу чтобы у меня в линейке была небольшая управляющая ЭВМ, которой может управлять один человек.

— Ага, значит лавры Староса не дают покоя?

Министр имел в виду ленинградскую управляющую ЭВМ УМ1-HX, конструкции Староса и Берга, которая была по настоящему компактной, всего 80 кг и сейчас успешно работала на Белоярской АЭС и на ряде других объектов.

— Что поделать, хочу сделать машину лучше чем ленинградцы. Мой Мир для этого вполне подходит, надо только его усовершенствовать.

— Ну так и совершенствуй, кто тебе мешает? Я-то тут причём? Или тебе фондов не хватает?

— Да нет, с фондами у Украинской Академии Наук всё в порядке. Два-три месяца и машина для этого калужского колхоза будет готова.

— Сроки вполне рабочие, — начал Шокин, а потом осекся, — подожди, какие два-три месяца? Мне Мацкевич говорил что из Калуги ему рапортовали, что всё заработает уже через месяц, максимум полтора.

— А вот для этого я к тебе и пришёл. Мне нужна парочка УМ1-HХ, они пока-что поработают паллиативной заменой для моего Мира, а потом мы его до ума доведем и спокойно всё переключим на нашу машину. Я знаю, у тебя они есть.

— Ты хоть понимаешь что это подсудное дело и явный подлог? — спросил Шокин, шокированный, вот уж каламбур, наглостью Глушкова.

— Ну почему подсудное? Материально-техническое обеспечение электронно-вычислительной техникой является прерогативой подрядной организации, в роли которой сейчас выступает мой институт. Тамошнему председателю, Филатову всё равно, как будет работать его тепличный комплекс, главное, чтобы он работал.

— А может мне прямо сейчас позвонить в Ленинград и передать Старосу твой проект? Раз уж его машины ты хочешь использовать, то ему и карты в руки?

— Неа, товарищ Шокин, ты этого не сделаешь. Старос у тебя уже поперек горла стоит. Да и ты у него тоже. Зеленоград ты же ему в итоге не отдал.

— Верно, не сделаю. Ладно, хрен с тобой, товарищ Глушков. Будут тебе твои УМ1-HX. Но, чтобы через три месяца твой Мир работал. А то не посмотрю, что ты у нас академик и герой соц. труда. Бумаги ты подготовил?

— Александр Иваныч, ну какие бумаги? Может ты еще предложишь мне самому к Старосу поехать и у него пару ЭВМ заказать?

Разговор министра и академика-авантюриста продолжился уже в кабинете у Шокина, его итогом стало выделение двух ленинградских ЭВМ и передача Глушкову технической документации по работе управляющей машины Белоярской АЭС. И, если сами машины были переданы без проблем, то вот документация имела гриф ДСП, поэтому кое-что Глушкову всё-таки пришлось подписать. Правда, на фоне того сколько уже ДСП, а то и «секретно» висело на этих двоих, это было сущей мелочью.