Предначертание

ГЛАВА 26

Тамани плелся к деревне Весенних, обхватив Челси за плечи. С каждой минутой он чувствовал себя все лучше, но даже сыворотка не могла избавить от крайнего изнеможения.

Да и все они ужасно устали. Под глазами Дэвида и Челси легли тени, а на теле Тамани и без всякого яда не было живого места. Но Лорел не сомневалась, что Челси позаботится о нем наилучшим образом.

— Этот юноша что-то задумал. — В глазах Джеймисона блеснула озорная искорка. — И мне не терпится узнать, что именно.

Лорел кивнула, хотя к ее любопытству примешивался страх. Тамани всегда был готов отдать за нее жизнь. Что, если он решил пожертвовать собой? Правда, это ведь ничего не изменит. Она помогла Джеймисону встать, и они с Ясмин взяли его за руки.

Чуть помешкав, к ним подошел Дэвид, и они стали медленно спускаться по тропе.

— Так непривычно, что Клеа умерла, — призналась Лорел. — Такое ощущение, что я ни на миг не прекращала думать, кто она и как от нее спастись… наверное, уже больше года.

— Я бесконечно сожалею о ее печальной участи, — сказал Джеймисон.

— Конечно, неприятно было влезать в ее шкуру, но иначе я бы не нашла последний ингредиент.

— Потому что она была блестящим химиком. И что еще важнее, умела свободно мыслить. Она задавала такие вопросы и находила такие ответы, о которых иные и помыслить не могли. Талант обернулся ее проклятием, а мог стать спасением.

— Однажды вы говорили, что я могу сравниться с кем-то, но не называли имени. Вы имели в виду Клеа?

— Верно. За последние пятьдесят лет я часто думал о ней и о том, как много Авалон потерял, когда отправил ее в изгнание.

Помолчав, Лорел выпалила:

— Как вы можете превозносить ее талант после всего, что она совершила? При мысли о Клеа я представляю только горе и смерть.

Дэвид сочувственно сжал ее руку:

— Тогда подумай о том, как часто она спасала твою семью и друзей.

— Нам толком ничего не угрожало. — Лорел вспомнила знакомство с Клеа. В ту ночь она впервые «спасла» их. — Клеа сама науськала этих троллей. И даже Барнса пристрелила только потому, что он перестал ее слушаться.

— Да, но разве не ты говорила, что она создавала лучшие яды и противоядия? Полагаю, микстура, которую я тебе дал, исцелила твоего отца и не раз помогала твоим друзьям.

Лорел ахнула: голубой пузырек до сих пор хранился в ее домашней аптечке:

— Это ее рецепт?

Джеймисон кивнул:

— За свою жизнь я крайне редко встречал насквозь прогнившие семена. Даже те, кем движет зависть, алчность или гордыня, сохраняют способность любить. В конце концов и Юки сумела опомниться. Жаль, что Каллисте это не удалось, но я уверен: и в ней было доброе начало.

— Ну да, — неуверенно согласилась Лорел. После того как Тамани едва не погиб, ей вовсе не хотелось рассуждать о доброте Клеа.

Помолчав, Джеймисон сказал:

— Не знаю, застанешь ли ты меня в следующий раз.

— Джеймисон!

— Перестань, — перебил Джеймисон. Лорел редко видела его таким серьезным. — Выслушай меня — это очень важно. — Он умолк и осмотрелся, затем взял Лорел за обе руки и заглянул в глаза: — Пятьдесят с лишним лет назад мы приняли решение отправить посланницу в мир людей и начали готовиться к воплощению задуманного. Я был против — мне казалось, время выбрано неудачно. Кора увядала, и уже тогда было видно, какой королевой будет Марион. Но я оказался в меньшинстве. Шли годы, и в один прекрасный день нам принесли младенца — только что проросшую Зимнюю.

Глядя на эту малютку — которой было не суждено править Авалоном, ведь Марион лишь незначительно старше, — я опасался, что ее способностям не найдется применения. Такая участь уже постигла Каллисту. И я решил, что не допущу повторения. Через несколько дней члены Совета предложили двоих кандидатов на роль посланницы.

— Мару и меня? — спросила Лорел. Джеймисон кивнул.

— Одну из юных Осенних я знал — не раз видел ее в Академии, когда навещал сеянца-Зимнюю. Лучшим другом крошки-химика был сын садовницы.

— Тамани, — шепнула Лорел.

— Вот и ответ, подумал я. Посланница — добрая и мягкая по натуре, у которой в Авалоне есть безгранично преданный и любящий друг — тот, кто может стать ее якорем, к кому она захочет вернуться. Но вернуться не с пустыми руками. Я хотел, чтобы посланница не смотрела на людей свысока — а полюбила их всем сердцем, отвергла традиции и предрассудки, столь сильные, что их не уничтожит даже эликсир забвения. Что, если она сумела бы показать феям Авалона новый путь? Оказалась бы достойным советником при дворе? Быть может, тогда бы произошла мирная революция — и принесла в наш мир новый триумф и новый уклад?

— Джеймисон, — ахнула Лорел.

— А пока посланница будет жить в мире людей, я научил бы малютку-Зимнюю любить всех фей в Авалоне, не только наделенных властью. И, быть может, со временем и у нее появится шанс взойти на престол — шанс сделать Авалон таким, каким я всегда видел его в мечтах.

— Это был ваш план! — Лорел затаила дыхание, пытаясь осознать масштаб замысла. — Вы выбрали меня, помогли Тамани — вы все предусмотрели!

— Кроме этого. — Джеймисон широким жестом обвел разоренный Авалон. — Подобного я не ожидал. Но после изгнания Каллисты я не мог бездействовать. Нужно было готовить почву для перемен. Это наш секрет, — спохватившись, Джеймисон посмотрел на Ясмин, затем снова на Лорел. — Отныне и твой тоже. Помедленнее, моя шустрая наследница. Самые долговечные перемены — те, что происходят постепенно; не пустив длинных корней, дерево не вырастет в высоту. Но обещаю, когда придет время — когда Авалон созреет для перемен, и ты решишь вернуться, — Ясмин будет готова. Тогда случится настоящая мирная революция; ведь ее поддержат все феи Авалона. Благодаря тебе и Ясмин Авалон преобразится и наши мечты воплотятся в жизнь.

Она взглянула на Ясмин: в распахнутых глазах юной феи светилась доброта, за которую Лорел так любила Джеймисона.

«Будущее Авалона», — поняла Лорел, расплываясь в улыбке. Она кивнула, молча присоединяясь к благородному заговору.

По дороге Лорел старалась осмыслить усилия Джеймисона — семена, которые он взрастил, буквально и в переносном смысле, и урожай, которого он ждет, хотя и не надеется застать при жизни. Вскоре они оказались у врат. Лорел бережно усадила старого фея на каменную скамейку за полуразрушенными дверьми в сад. Ясмин устроилась рядом; фер-файре выстроились вокруг.

— Я… я сейчас, — пробормотала Лорел. Ей хотелось обдумать услышанное.

Вместе с Дэвидом она вышла из сада и, прислонившись к камню, опустилась на землю.

— Грандиозный замысел, — тихо сказала она

— И теперь он умрет ради его воплощения. — Дэвид уселся рядом. — Чтобы выпустить нас отсюда.

Лорел покачала головой:

— Тамани что-то придумает.

— Надеюсь.

Они долго молчали. Из-за горизонта показалось солнце, и прохладный ветер взъерошил Лорел волосы. Откашлявшись, она сказала:

— Жаль, что ты встрял в эту историю с мечом.

— А мне нет.

— Тогда жаль, что тебе пришлось убить столько троллей.

Дэвид не отвечал, но она знала, какие муки он испытывает.

— Это было здорово, правда. Без тебя мы бы не справились. Ты мой герой, — добавила она, надеясь подбодрить его похвалой.

Но Дэвид даже не улыбнулся.

— Ты не представляешь, каково это — держать Эскалибур. — Он пожал плечами. — Хотя, может, и представляешь. Наверное, ты чувствуешь то же самое, когда колдуешь над зельями.

— Поверь, химичить не тяжелее, чем делать домашку.

— Ты его касаешься, — продолжал Дэвид, словно не слыша. Похоже, ему просто нужно выговориться. — И тебя как будто накрывает потоком силы. Пока ты держишь меч, она с тобой.

«Интересно, это похоже на Древо мудрости?» — подумала Лорел.

— Это нереальный кайф — и ты невольно думаешь, что… способен на все. — Он взглянул на свои руки, крепко сжимающие колени. — Но даже несокрушимый меч не поможет завоевать то, чего я на самом деле хочу.

Дэвид запнулся. Лорел знала, что он скажет дальше.

— Мы не будем снова вместе?

Лорел потупилась и покачала головой.

Дэвид помрачнел, но ничего не сказал.

— Честное слово, — осторожно начала Лорел, — мне жаль, что в любом случае кто-то пострадает. И самое ужасное, что по моей вине.

— Все равно я хотел знать.

— А я не знала. Не знала точно. Пока чуть было не лишилась его.

— Да уж, перед лицом смерти многое начинаешь понимать. — Дэвид прислонился к стене.

— Дэвид. — Лорел пыталась подобрать нужные слова. — Пожалуйста, не думай, что ты вел себя как-то не так. Ты всегда был идеальным парнем. Я чувствовала, что ради меня ты сделаешь что угодно.

Дэвид снова сел, не глядя ей в глаза.

— И я не знаю, — продолжала Лорел, — огорчу тебя или обрадую, но помни: я тебя очень любила — и очень в тебе нуждалась. Ты — лучшее, что у меня было в школе. Ума не приложу, что бы я без тебя делала.

— Спасибо, — искренне сказал Дэвид. — Вообще-то я догадывался. То есть надеялся, что этого не случится, но…

Лорел отвела глаза.

— Думаю, Тэм — единственный, кто способен любить тебя так, как я, — нехотя признался Дэвид.

Лорел кивнула.

— Значит, ты останешься с ним тут?

— Нет, — твердо сказала Лорел. — Мне здесь не место. Пока не место. Может, когда-нибудь…

— Если — нет, когда Ясмин станет королевой, я стану ей нужна, но сейчас Авалону требуется посланница в человеческом мире, как говорил Джеймисон. Кто-то должен напомнить феям о величии людей — и о твоем подвиге. И это буду я.

— Лорел? — В его голосе прозвучала нотка отчаяния, глубокой печали, в которой Лорел винила себя.

— Да?

Он долго молчал, как будто передумал, и вдруг выпалил:

— У нас могло получиться. Если бы не… он, у нас бы все было по-настоящему. На всю жизнь. Я уверен.

Лорел грустно улыбнулась:

— Я тоже.

Она бросилась Дэвиду в объятия, прижавшись щекой к его теплой груди — как бывало сотни раз. Только сейчас между ними происходило нечто большее. Лорел знала, что им предстоит видеться каждый день до окончания школы, но в эту минуту они прощались.

— Спасибо, — шепнула она. — За все.

Краем глаза она заметила вдалеке знакомую одинокую фигурку. Тамани шел по тропе, едва переставляя ноги. На ее глазах он споткнулся и чуть не упал.

Лорел ахнула и вскочила:

— Я ему помогу!

Дэвид долгим взглядом посмотрел ей в глаза и кивнул:

— Иди. Ты ему нужна.

— Дэвид! Иногда… — Лорел попыталась вспомнить, как однажды Челси объясняла ей то же самое. — Иногда мы так увлечены чем-то… точнее, кем-то… что ничего вокруг не замечаем, Может быть… тебе пора открыть глаза и оглядеться.

Не дожидаясь ответа, она развернулась и побежала навстречу Тамани.