Право на месть

Резко поднявшаяся с «диванчика» Брента прикрыла глаза, усилием воли отодвигая воспоминания на задворки памяти. Я ведь ничего не забыла, ваше преосвященство. Поверьте, никто не будет вас тупо убивать из подворотни, травить ядом, засылать убийц. Зачем нам такие страсти? Главного врага можно убить, пусть не сразу, пусть затратив на это много времени и средств. Но что такое смерть, ваше преосвященство? Мгновенье боли или не мгновенье, но в итоге - небытие. Вам так не повезёт, обещаю! Моя разбитая жизнь ничего не значит в сравнении с тем злом, что олицетворяет ваша церковь. Вы заплатите за всех. За убитых стихийных волшебников, лекарей, добрейшего главного наставника Джун-Лея, за друзей и подруг, сожженных, оболганных, опозоренных женщин, растерзанных детей.

С этого момента начинается обратный отсчёт вашего земного существования. Покоя вам не будет, уж мы постараемся. Дайте срок. А пока живите.

Оба орденских мага прекрасно видели структуру бездействующего заклинания, именуемую узором, плетением, иногда - контуром. Структуру необходимо заполнить энергией, которая рассеивалась в пространстве с течением времени, ибо в магии, как и во вселенной, нет ничего вечного. Брат Орм фыркнул, нечасто его посещают подобные мысли, сегодня воистину день размышлений о тщете всего сущего.

К упомянутому сущему он относил всё, что не связано с магией, точнее сказать, всё, что не связано с созданием и исследованием заклинаний. Волнения плоти, жажда власти, равно, как и деньги, не имели никакого значения. Заготовками для амулетов его исправно снабжают казначеи главы Ковена. Драгоценные камни, золотые пластины, «небесный металл» - всё идёт в дело. Так что нет нужды беспокоиться как о пропитании и жилье, так и об ингредиентах для магических исследований - идеальные условия, не так ли? Брат Орм снова фыркнул, определенно ему требуется отдых, настораживают эти размышления ни о чём.

Его преосвященство подвесил красный светлячок у первого узла заклинания, обозначая начало вливания энергии, оба мага набрали воздуха в грудь.

Тихий речитатив, произносимый на два голоса, напоминал бесконечную песню северных варваров из тех, что не имеют домов и селений, а кочуют по бескрайним просторам Аймыкской степи.

Брента и оба её спутника, затаив дыхание, следили, как из ничего прорастают контуры непонятной структуры, как светятся ставшие вдруг видимыми связи и узлы. Оглянувшись на Бен-Асатура, отметила его расширившиеся глаза и поднятую в предупреждающем жесте чёрную руку.

Брат Норт закончил речитатив первым. Вытянул вперёд руки, сжал кулаки и стоял так, ожидая второго мага, который в свою очередь простёр руки навстречу его преосвященству. Действо окончилось весьма прозаично, оба мага опустили руки вдоль тела и светящиеся контуры погасли, после чего оба мага стремительно покинули хранилище, а на двери вспыхнула сложная охранная руна.

- Пробуем? - Брента обвела спутников взглядом.

Оба кивнули и в воздух взвился бумажный свиток, вылетевший из Тени.

Ничего.

Мгновением позже брат Зо покатил по полу орешек.

Ничего.

Брента выпустила из Тени крошечного мышонка.

Ничего.

Воззвав к госпоже Сумрак, брат Зо осторожно высунул руку из Тени. Под самым потолком начал наливаться оранжевым цветом рисунок заклинания, Брента мгновенно перехватила руку монаха, и заклинание медленно погасло с некоторой задержкой, словно раздумывая, сообщать ли создателю охранной сети о вторжении или всё же не беспокоить его.

Бен-Асатур задумчиво покивал головой, увы, его нейтрализаторы не работают. Неудивительно, магия Империи и магия его клана имеют мало общего. Не исключено, что и поиски пресловутой книги придётся прекратить. Погибший колдун из рода Мстящих оставил только зашифрованные записи о своих экспериментах, а злополучная книга если и содержит некие знания, то разве что скупую констатацию факта, дескать, был такой колдун, что запечатлевал души в камнях - но и только. Магия в «укороченном» варианте доступна Бен-Асатуру и сейчас, так что в первую очередь следует озаботиться помощью новым союзникам. Это важнее, решил Бен-Асатур.

Маленький домик Бренты вновь приютил всех, а вскоре уважаемый Ламар порадовал голодных корзиной с едой. Перемещённые братом Зо союзники отправились сразу в её домик, а вот сама Брента почтила визитом таверну «Золотой бык» и за серебряную монету уговорила истопника снабдить её дом стряпней Аввы. Старик охотно притопал вслед за ней к домику. Старый Бакр, пыхтя, водрузил большую корзину с припасами на крыльцо, неловко поклонился и осчастливленный серебрушкой, направился восвояси.

Ужин не затянулся, оба соратника чернокожего колдуна, похоже, были малоежками.

- Я бы хотел обозначить своё участие в ваших затеях, достойные господа, - Бен-Асатур привычно вытянул ноги, полулежа в «кресле», - поиски книги прекращаем, не вижу смысла искать несуществующее в природе. Записи экспериментов эльфийский колдун унес в своё эльфийское посмертие или они хранятся в архиве рода Мстящих. Теперь о вас, господа. Что вы хотите от этой жизни?

Брента с силой потерла ладонями лицо:

- Понимаете, скорее всего, я не последняя и не единственная выжившая стихийная ведьма. Есть и другие, брат Зо тому живое подтверждение. Вспомните малышку Оми. Она уже сейчас сильная целительница. Нужно искать выживших и потенциальных стихийных. Искать наставников, не могли же убить всех до единого! Надо восстанавливать школу стихийных, знания наши не должны пропасть.

- А потом война? - призрак скептически осмотрел собственные ногти.

- А такой вариант, как отстранение от дел второго советника ты не учитываешь? - брат Зо ответил вместо Бренты, - или, скажем, изменение политики правящего дома в отношении стихийных целителей.

- Ты принадлежишь к правящей династии? - Бен-Асатур тоже умел задавать вопросы.

- Нет, не я, а вот юный принц, брат правящей императрицы точно принадлежит. Особенно, если принять во внимание, что мы воспитанники одного монастыря и, если вспомнить, что настоятель монастыря Вайн-Тай двоюродный дед императрицы.

- Вот! - Брента уставила палец в грудь призрака, - настоятель Ас-Мэй - ключевая фигура, с какой стороны не посмотри. Отчего бы нам не поговорить с ним? Даже малышка Оми уверена, что четыре головы лучше, чем три! Не думаю, что настоятель монастыря Вайн-Тай одобряет политику нынешнего главы церкви.

Брат Зо тяжело вздохнул:

- Настоятель вообще не участвует в политической жизни Империи, такова политика самого монастыря. Но позволь заметить, если кто и разбирается в политических течениях Империи, так это достойный Ас-Мэй. Монахи путешествуют по всему разведанному миру, понимаете?

- Нет ничего непонятного в этом мире, - меланхолично отозвался чернокожий колдун, - монахи, как и купцы, прирожденные разведчики. Это основы основ любой тайной службы.

- Значит, решено: просим аудиенции настоятеля Ас-Мэя. Брат Зо, можем мы просить тебя об услуге?

- Отправлюсь немедленно. Как удачно, что принц затребовал меня к себе. О, свобода! - тихо рассмеялся монах и, поклонившись, медленно истаял в воздухе.

Настоятель монастыря Вайн-Тай особенно любил ночные часы, когда монастырь затихал, время перед рассветом - любимое время для размышлений, а уж поводов для раздумий бывший ученик предоставил в избытке.

Сейчас сын единственного друга и соратника, мирно спит в гостевой комнате настоятельских покоев, закутавшись в покрывало с головой - прячется в Тень, как обычно. Никто из наставников, как и самые строгие наказания, не могли заставить мальчишку, а потом и юношу полюбить солнечный свет. Мальчишка упорно отказывался медитировать на солнцепёке, а сколько раз его «не находили» в комнате? Да что там говорить, он сам когда-то записывал в отдельный лист своей личной «Книги наблюдений» все странности, сопровождавшие обучение Ориса, ныне именуемого братом Зо!

Ас-Мэй хмыкнул, где были мои глаза, и куда смотрели наставники упрямого адепта? Ему бы раньше озаботиться поиском и спасением уцелевших стихийных волшебников соседней страны, искалеченной монахами-фанатиками. А ныне Творец послал ему необычную девочку, её приёмную мать и как раз вчера старшие адепты, охотящиеся на горного льва-людоеда, решили выручить из когтей горной пумы путешествующего старика.

Мальчики благородно бросились «спасать» стихийного колдуна! Самый неосторожный получил опасную рану когтями и уйти бы ему в Страну Вечной Охоты, если бы не старый целитель, убивший льва, как клялись мальчишки, единственным жестом, разорвавшим сердце опасному хищнику. Спасённый адепт, конечно, будет наказан за торопливые и необдуманные действия, а «спасённый» старик с удовольствием принял приглашение отдохнуть в неприступном монастыре.

Ас-Мэй надеялся, что стихийный волшебник не откажется поведать, кто и как помог ему преодолеть перевал Гроз в сезон летних коротких дождей, хотя предположения на этот счёт у него есть. И ещё, размышлял настоятель, желательно бы заняться обучением девочки, именуемой Оми, такой талант не должно игнорировать. Не исключено, что способности малышки не ограничены целительством и умением скрываться от настойчивых учителей.

Приставленная к ней сестра Эфа отмечает, что девочку тяготит излишнее внимание к её особе, Оми благоволит только повару, оружейнику мастеру Танту и трёхлапому белому тигру, живущему в вольере подле западной стены. Белое чудовище подолгу сидит перед решеткой вольера и мурлычет, изгибаясь под прикосновениями детской руки. Остальных обитателей монастыря малышка сторонится и откровенно тяготится их обществом.

Ас-Мэй решительно направился к Северной башне, ему хорошо думается на вершине. Скоро рассвет, неизменная разминка вместе с учениками, завтрак и беседа с гостями. Орис просил о встрече, помощи и совете. Посмотрим. Поможем. А делами монастыря займутся немногочисленные мастера-помощники, они для того и существуют.

Что-то явно затевается в обозримом будущем, нездоровое шевеление вокруг странного пророчества настораживает, как и ослабевающее влияние главенствующей в Империи церкви, впрочем, последнее приятно озадачивает. Неужели простой люд начинает проявлять недовольство политикой церкви? Судя по сведениям его агентов, недовольство растет подспудно, медленно, и очень хотелось бы знать какими средствами справится с оным недовольством глава Ковена. Спаси Творец, если затеет ещё одну войну.

Впрочем, сейчас не времена императора Фабиана, да и наследник его давно вырос из детских одежд. Жечь людей на площадях во имя Творца-Вседержителя уже не принято, молодой император не желает новой гражданской войны, о чём жёстко поставил в известность второго советника, господина тен Ноор, главу церкви. Не далее, как на прошлой седмице юный принц Хасуна, гостящий у сестры, прислал магического вестника с описанием придворного скандала в Императорском дворце. Первый советник открыто обвинил второго советника в пренебрежении своими обязанностями и оскорблении правящей династии! Мир перевернулся? Оказывается, второй советник настолько забылся, что учредил новый церковный налог без одобрения правящего императора и Совета.

Может быть, господин тен Ноор решил, что у него две головы? Если их две, то одной головы вполне достаточно, дабы сообразить - такая вольность недопустима и в лучшие времена. Может ли быть, что второй советник настолько поглупел или это намеренная провокация? Но какова цель? Минули те времена, когда действия главы ордена Решающих опасались даже мысленно осуждать.

Ас-Мэй преодолел все сто тринадцать пологих ступеней Северной башни и уселся на открытой, ничем не огороженной террасе в медитативной позе, приветствуя скорый рассвет. Восток начинает светлеть, занимается новый день.

Брат Зо предпочел покинуть монастырь после рассвета, исполнение воинского канона перенес на вечер, оставив на столике у кровати знак «я вернусь вскоре».

Тирана встретила его суматошным утром, звоном утренних колоколов и запахом медовых лепешек, слегка подгоревших на углях. Благословенный город опасностей и тревог жил бездумно, беспамятно, суетливо и одним своим существованием делал жизнь теплее. Брат Зо незаметно для себя полюбил этот город, яркий, как бабочка, утопавший в буйной зелени и слепящий белёными стенами в полдень.

Бренту он обнаружил в городе, серебристые молнии танцевали и неистовствовали прямо над тренировочной площадкой где-то в южной части города. Брента в образе немолодой хасунки исполняла воинский танец с новыми фитами, звучащими на два голоса.

Невероятное оружие! Немногочисленные зеваки с мнением брата Зо явно согласны. Как и согласны с тем, что танцующая немолодая воительница весьма опасный боец, одна связка перехода из движения «стремительный укус» в нижнюю стойку канона «хо-синь» способна внушить восхищение, не говоря об уважении. Даже он, брат Зо не выполнил бы эту связку лучше. Если бы знал её ранее.

Дождавшись окончания тренировки, брат Зо озвучил в Тени своё имя, Брента оглянулась, сложила своё оружие в трость, уважительно поклонилась владельцу тренировочной площадки и прямо за воротами ушла в Тень.

Величественный монастырь Вайн-Тай всегда производил сильное впечатление на путешественников, имевших счастье посетить его, а также на приглашенных гостей, ученых и благочестивых монахов. Поэтому брат Зо был изрядно удивлен равнодушием Бренты, а ведь он специально вышел из тени на горе Ат, что возвышается в лиге от монастыря. Суровые заснеженные горы, лишенные растительности, вмурованный в тело горы древний монастырь, и его башни, пронзающие небо на немыслимой высоте, как это красиво! Тишина перворождённой вселенной, оглушающая тишина мудрых и величавых гор, переживших не одно рождение мира, изысканное кружево ледников и снегов, окрашенных восходящим солнцем. И одинокий орел, кружащий в вышине...

И ветер, сдувающий снег с ледников!

Настоятель Ас-Мэй приветливо поклонился гостям, усмехнулся про себя хасунской поговорке, что хороший человек всегда поспевает к обеду! И жестом пригласил в свои покои.

Брента встала столбом на пороге, когда с циновки поднялся слитным движением обманчиво хрупкий седой мужчина. Жестом покровительства и защиты он приветствовал входящих. Настоятель с удовольствием отметил, что отдохнувший волшебник выглядит значительно лучше, чем вчера вечером, когда, держась из последних сил, он склонился в поклоне перед главой монастыря.

Брента закрыла глаза, открыла. Не может быть! Наставник Глэдиус! Усилием воли остановила волнение, утихомирила заходящееся сердце и взглянула в знакомые светло-карие глаза. Даже для неё, закаленной бедствиями, это слишком много, единый Творец. Она сама видела, как его погребло взрывом на том злополучном тракте недалеко от границы Северной Марки! Как это возможно?!

Глэдиус внимательно оглядел странную старуху, застывшую у порога. Жест, которым она прижимает руку к сердцу очень знаком. И неосознанное отстраняющее движение левой руки, направленной к собеседнику!

Они шагнули вперёд одновременно, и одновременно со сменой облика Брентой пелена упала с глаз, и наставник Глэдиус, стремительно бледнея, увидел сияющие серебром огромные глаза на узком знакомом лице.

Глэдиус задохнулся в волнении - Адиор! Быть не может! Её убили двенадцать лет назад, о милосердный Творец, может ли такое быть?!

Они встретились в крепком объятии на середине гостевого покоя и замерли на долгие мгновения, не размыкая рук - учитель и ученица, давно оплакавшие друг друга, потерявшиеся в паутине прожитых лет и почти забывшие вкус радостных слёз и слишком хорошо помнившие вкус слёз отчаяния и бессилия.

Настоятель и брат Зо незаметно покинули гостевые покои и расположились в трапезной, давая гостям возможность сохранить лицо.

Гости вошли в трапезную нескоро, Ас-Мэй понимающе улыбнулся и ответил кивком на почтительные и благодарные поклоны обоих.

- Я навеки у тебя в долгу, уважаемый Ас-Мэй,- Глэдиус по-горски прижал к сердцу правую руку.

Настоятель Ас-Мэй не поверил своим глазам, седой старик вдруг необъяснимо помолодел, плечи расправлены, глаза зорко прищурены и в них непримиримо светится зелёный ведьмачий огонь.

Молчаливые и неслышные монахи накрыли стол к обеду. Монастырь Вайн-Тай славился не только простотой быта, но ещё и поварами, умевшими приготовить невероятно вкусную крестьянскую еду. Самый дешёвый сорт кавы приобретал неповторимый вкус, будучи заваренным в прозрачной воде, текущей с горных ледников. Сыр, годами вызревающий в прохладных подземных лабиринтах монастыря Вайн-Тай, ценился в Хасуне на вес серебра и поставлялся только ко двору Хранителей. Все попытки выведать рецепт изготовления ванского твёрдого сыра жёстко пресекались настоятелями монастыря, считавшими, что внешнему миру вполне достаточно рецепта ванского салата, снисходительно поведанного миру вместе с тайной соуса, придававшего изысканный вкус обычным овощам.

Для послеобеденной беседы расположились с чашечками кавы в библиотеке. Брат Зо, искренне наслаждавшийся ароматом кавы, исподволь разглядывал сотрапезников. Настоятель Ас-Мэй привычно отстранённо помешивает крошечной ложечкой каву в толстостенной чашке, и его чеканное лицо отражает поистине неземное спокойствие. Сколько брат Зо помнил, эта безмятежность не изменяла господину Ас-Мэю ни при каких обстоятельствах, похоже, только в царствующей семье Хасуна приобретают такую осанку и такое устойчивое внутренне равновесие.

Брат Зо перевёл взгляд на наставника Глэдиуса. Тонкая южная кость, светло-карие глаза, странно сочетавшиеся с седой прической, напоминавшей гриву молодого льва. Изысканная сдержанность и точность движений выдаёт мастера школы «Падающий лист». Одежду носит с непринуждённостью аристократа, однако к высшему сословию отношения не имеет. Скорее всего, он родом из тех же мест, что и он, брат Зо, ибо только в наших местах так берут чашечку в руки - большим и средним пальцами правой руки за край, а затем разворачивают ладонь к себе, устанавливая сосуд на ладонь.

Брента в привычном ей старческом облике по-прежнему сдержанна и улыбчива. И не скажешь, что половину короткой стражи назад воздух в настоятельских покоях дрожал и потрескивал, ибо встретились два стихийных волшебника, отпустивших природу сил на волю. Сам он так не умеет. Уловив разрешающее движение ресниц хозяина покоев, Брента набрала воздуха в грудь и выдохнула, остановленная движением тонкой руки своего наставника.

Глэдиус жестом приказал брату Зо встать напротив, после чего медленно обошёл монаха противосолонь.

- Ты посвященный Тени?

- Ваша достойная ученица, мастер Глэдиус, считает, что я - любимец Тени.

Мастер Глэдиус слегка приподнял брови:

- Редкая способность среди мужчин. Ещё? Скажем, воздух тебе доступен?

- Мне трудно судить о собственных способностях, ибо не знаю куда смотреть, что искать и на что обращать внимание.

- Я понял. Высоты боишься?

- Нас тренируют не бояться высоты с малых лет, наставник Глэдиус, и все мы развиваем некое чувство, именуемое разумным опасением.

- Хорошо. Спрошу иначе, тебя тянет прыгнуть в глубокую пропасть?

- Нет, высота меня не манит.

- Хорошо, сейчас представь, что этот невесомый предмет поднимается в воздух, - наставник указал на недопитую чашку.

Брат Зо слегка приподнял подбородок, и чашка воспарила над столом.

Брента переглянулась с наставником - неплохо.

- Теперь вытяни вперёд руки и закрой глаза.

Брента наизусть знала правила испытаний неофитов для выяснения принадлежности стихиям, поэтому тут же выстроила высокий воздушный колодец из вдруг ставшего твёрдым воздуха, окружив им испытуемого.

Наставник резко толкнул впереди себя воздух, сминая стенки колодца, брата Зо отбросило на пружинящую поверхность, но он изо всех сил упёрся руками в прозрачную стену и устоял.

Волшебники снова переглянулись.

- Стань здесь,- скомандовал Глэдиус и метнул огненный сгусток в неофита, который не только ушёл с линии броска, но и уронил сгусток себе под ноги, опасаясь за присутствующих.

Мастер Глэдиус обернулся к Бренте.

- Он обернул сгусток тьмой,- прокомментировала Брента,- и мгновенно выкачал воздух из свертка.

Мастер Глэдиус дёрнул щекой:

- Брат Зо, попробуй остановить огонь огнем же.

Монашек озадаченно нахмурился и едва не пропустил момент броска, но мгновенно создал чащу из сгустка тьмы и поймал в неё огненного гостя. Присутствующие заворожённо разглядывали огонь, бушующий в невидимом высоком сосуде.

Глэдиус кивнул своим мыслям, похоже, брат Зо не огневик, но с огнем справится, в том числе и с магическим пламенем. Протянул монашку чашу с водой:

- Заставь воду кружиться водоворотом, не используя воздух. Представь, что ты мешаешь каву ложечкой.

И тут же понимающе хмыкнул, увидев маленький водоворот. Брат Зо выполнил даже более сказанного - тонкие струйки воды вздымались и опадали в непонятном, но, несомненно, присутствующем ритме. Замечательно: воздух, Тень, вода. Чем ещё одарил необычного монаха Творец?

- Чего я ещё не знаю, Брента? - Глэдиус насторожённо уставился на необыкновенного монаха.

- Поглощение магии Творца-Вседержителя, учитель!

- Невероятно...- Глэдиус жестом усадил брата Зо, - воздух, вода, безбоязненные действия с огнем, Тень, поглощение магии. Думаю, список явно неполон, где-то ещё присутствует земля, молнии, разум. Но выявить это сразу не получится, да и время упущено. Что ты намерен развивать, брат Зо?

- Ничего, уважаемый наставник, мне для жизни хватит того, что есть, но...

- Но в монастыре есть девочка с проснувшимся даром стихийной волшебницы, целительским даром, мастер Глэдиус. Обрати особое внимание на то, что девочке нет и шести лет,- настоятель Ас-Мэй допил остывшую каву, - мы просим тебя заняться воспитанием этой малышки. Скажу больше, я намерен просить брата Зо и твою достойную ученицу заняться поиском выживших мастеров-наставников, а также поиском перспективных детей. И взрослых. Я намерен воссоздать школу стихийных магов на землях Хасуна, куда нет доступа имперской церкви Решающих братьев. Монастырь Вайн-Тай хасунский монастырь.

- Но очень уединенный монастырь, уважаемый Ас-Мэй.

- Это ещё и неприступный монастырь.

- Не хочу показаться невежливым, уважаемый Ас-Мэй, но обрати внимание на то, что я всё же прошёл.

- Полагаю, ты перелетал перевал Гроз по воздуху, используя ветер.

- Верно.

- Но не учел, что перевал Гроз слишком высок, а северные ветры не всегда послушны даже стихийным.

- И это верно.

- Словом, когда ты справился с ветром, у тебя еле хватило сил остановить горного льва и залечить рану неосторожному адепту.

- Позволь высказать осторожное предположение, настоятель...

- Нет, мастер Глэдиус, я не стихийный. Я просто слишком давно живу на свете, и умею внимательно читать древние рукописи, - настоятель Ас-Мэй рассмеялся.

Брента внимала трём таким разным баритонам, прикрыв глаза, нисколько не сомневаясь, что эти трое способны горы стронуть с места.

Она видела драгоценного наставника Глэдиуса, грациозного, как чёрная пантера, способного одним присутствием остановить снежную лавину. Символ незабываемого и невозвратного прошлого.

Она видела гибкий клинок, олицетворяющий для неё брата Зо, неумолимую серую сталь, убивающую простым касанием, но нацеленную в будущее.

Она видела опасного, обманчиво неторопливого змея, весьма похожего на настоятеля Ас-Мэя, плетущего невесомые кружева в завораживающем танце. И живущего вне времени.

Она смотрела на трёх таких разных мужчин, и её собственное сердце, живущее только настоящим, и разум, способный это настоящее изменить, вселяли в неё уверенность, неотвратимую, как морской ураган.

И она точно знала теперь, что с чего начнет новую жизнь.

Глава 12

Брат Левэр всегда знал на каком свете живет и кому служит. Размышляя о причинах служения главе правящей церкви, дознаватель точно знал, на чём основана его вера в Творца-Вседержителя. А кроме того, он абсолютно точно знал какого рода поводок держит брата Левэра у ноги брата Норта в положении «взять!». Лгать самому себе дознавателя отучили ещё в сиротском приюте монастыря, маленького, но очень уютного монастыря, разорённого по приказу главы Ковена магов более десяти лет назад.

Брат Левэр не верил в Творца-Вседержителя, потому что этого «творца» знал лично. Знал, как мага невероятной, немыслимой и не представимой силы. Его преосвященство может рассказывать сказочки как всей Империи в целом, так и каждому её жителю отдельно о чудесном вознесении нового Творца непосредственно в некие горние выси. Он, брат Левэр, единственный из шести очевидцев, сумел увидеть и понять отвратительную истину - неосторожного мага просто разорвала его же собственная сила, направленная не то вовне, не то внутрь себя. Наиболее вероятным представляется второе. А все легенды о погибшем за счастье людей некоем Творце-Спасителе, переименованном во Вседержителя, сочинялись адептами нового культа практически на пустом месте не без помощи его преосвященства, разумеется.

Конечно, брат Левэр нисколько не сомневался, что императору Фабиану, отцу нынешнего венценосца, помогли умереть добрые подданные и не исключено, что один из верноподданных - тогда ещё смиренный брат Норт. Его величество долго болел... он медленно слабел, претерпевая немыслимые муки, и только молитвы доброго брата Норта как-то смиряли и чаще всего успокаивали постоянную боль, грызущую внутренности монарха. Возвышение смиренного брата Норта не заставило себя ждать, как и война, объявленная стихийным целителям от имени умирающего императора. Брат Левэр молчал тогда и молчит сейчас, полностью отдавая себе отчёт в причинах такого малодушного поступка. И страх потерять приёмную дочь играет тут не последнюю роль, хотя и не главную.

Не исключено, что культом нового Творца господин Нортенновшан тен Ноор всего лишь намеревался указать стихийным их место. Церковь Единого Творца играла подчиненную роль при императорском дворе, и кто знает, как далеко простиралось честолюбие брата Норта. Это теперь очевидно, что простиралось оно гораздо дальше, чем его существующая в то время роль – роль проводника решений больного императора. Планы его преосвященства избавиться магическими средствами от стихийных волшебников оказались несбыточными, отстранение стихийных вылилось в войну магов против граждан собственной страны. Крутую похлебку умудрился заварить его магичество - гражданскую войну, длившуюся почти пять лет. Итог известен - изведённые почти под корень стихийные ведьмы и не только они.

Что именно упомянутый итог дал стране очевидно: разорённые войной территории, навеки потерянные для земледелия и покалеченные магами плодородные земли, ушедшие в небытие целители, а также подспудная ненависть жителей Империи, адресованная монахам главенствующей церкви… о магах тоже не стоит забывать.

Брат Левэр, как и многие, гадал о целях этого противостояния, но так и не понял высокого смысла устроенной бойни, зато имел собственное выстраданное мнение об итогах. Итогом гражданской войны для брата Левэра стало разорение его имения и гибель почти всей семьи, неосмотрительно прибывшей в столицу с благой целью повидаться с сыном и братом, достигшим немалых свершений на ниве поиска злоумышленников. Ценой немыслимых усилий удалось спасти только двухлетнюю дочь брата. Теперь это его единственный ребёнок. Две сестры, брат, семья брата, отец, мать и бабушка погибли вследствие магического отката мощного заклинания. Обоих стихийных целителей, вытащивших его племянницу из-за Грани, он всё-таки спас, как спас ещё троих, обречённых смерти волшебниц.

Глава Ковена не нашёл ничего лучшего, как сообщить ему, что трагическая случайность погубила его родных. Все десять лет после их смерти брат Левэр истово служил родной стране, руководил службой расследований преступлений, писал нечто вроде учебников для агентов, обобщая свой профессиональный опыт и растил племянницу, которая считала его отцом,

И вот вчера, спустя почти десять лет брат Левэр обнаружил в закрытом архиве запись происшедшего, сделанную рукой главы ордена, более всего напоминающую хладнокровный анализ неудачного магического эксперимента. Трагическая случайность, погубившая его семью, оказалась семилетним мальчишкой и стихийным колдуном огромной силы, которого вынудили защищаться адепты нового ордена. Защиты от проклятия умирающего стихийного не существует в природе - теперь это известно всем. А тогда на расстоянии двух лиг от умирающего ребёнка не сталось живых, кроме его преосвященства. Погибли люди, животные, птицы, муравьи и даже личинки цикад глубоко под землёй. Брат Левэр дал себе слово, что глава ордена не останется без награды за сие деяние и от своего обещания не собирался отказываться.

Дознаватель остановил своё бесконечное хождение по галерее резиденции главы Ковена. Оглянулся, почти ожидая увидеть протоптанную им дорожку, ничего не обнаружил, да и что можно увидеть на каменном полу... и вновь уставился на балясины перил галереи. Он так и не обрёл решимости побеседовать с братом Зо.

Дознаватель досадливо двинул плечом и отправился в северное крыло резиденции, где располагались покои брата Зо. Брат Левэр почти дошёл до нужных апартаментов, резко остановился и вновь досадливо поморщился: сегодня явно не его день. Брат Зо уже вторую седмицу сопровождает хасунского принца в поездке по стране, как об этом можно было забыть? Об отсутствии маленького монашка давно успели пожалеть все те, на кого за неимением брата Зо изливает своё раздражение глава Ковена. И брату Норту хватает объектов для приложения гнева, слишком много монахов проживает в резиденции и не все из них способны закрыть разум от неприятного раздражения патрона.

Брат Левэр оскалился, злорадствуя, и в очередной раз поздравил себя с решением отказаться от магической татуировки, иначе мучился бы головной болью, как прочие адепты, едва его преосвященство придет в гневное состояние духа. В сотый раз он мысленно поблагодарил спасённого им в своё время стихийного целителя, посоветовавшего отказаться от этого счастья под благовидным предлогом. Допустить, чтобы магические узоры наносили на выбритый череп неведомые умельцы или некто вроде брата Орма - слуга покорный, ищите дураков в зеркале, господа.

Вспомнив о своём сопернике-маге, брат Левэр вновь оскалился! Упомянутый маг явно не торопится искать виновников «воровства» некоей магической материи, ну так и брат Левэр не станет опережать события. Как говорят хасунцы, если человек умер - это надолго, если он дурак - это навсегда. Дознаватель готов подписаться под каждой буквой этого утверждения, как и того, что очень любил повторять покойный отец - проще внимательно вглядеться в лучшего друга, который, возможно, окажется злейшим врагом. Неуместная торопливость вредит удаче, смешит умных и радует дураков.

Брат Левэр резко свернул в боковой проход, направляясь на кухню, главный повар тоже горец. Не сомневаюсь, брат Мей-Ти знает, как найти монаха по имени Зо.

Настоятель Ас-Мэй не слишком жаловал свою царственную родню, а уж отпрысков своего кузена, как и самого кузена, он не жаловал вовсе. Глава монастыря не забыл, как тридцать лет назад кузен Афиоль из рода Огненной Вазы предпринял попытку выкрутить руки владетелю Ас-Мэю из рода Смеющейся Саламандры, недавно принявшему в эти самые руки монастырь Вайн-Тай. Кузен пожелал начать обучение своих отпрысков в знаменитом монастыре, маскируя это весьма похвальное желание ничем иным, как волей главы рода Хранителей равновесия, короля Хасуна. Заведомая наглая ложь даже не возмутила Ас-Мэя, скорее, насмешила. Ибо, как говорят древние тексты, «полная бутылка молчит, пустая наполовину – булькает».

Великие воины, дипломаты, телохранители, разведчики, лекари, даже шаманы обучались в прославленном на весь Хасун монастыре. Братец возжелал великой судьбы своим детям - похвально, но вот методы, избранные им для достижения цели таковыми не выглядели. Тогда ещё молодой настоятель быстро укоротил кузену загребущие руки, однако, уступая вежливой, но весьма настоятельной просьбе тогдашнего монарха, настоятель принял на обучение двух мальчиков и девочку рода Огненной Вазы в возрасте от пяти до восьми лет. Двоих старших отослали в отчий дом через год, мальчишки не выдержали напряженной учебы, балованные детки тайком слали отцу магических вестников с истеричными просьбами о возвращении. Им не препятствовали. Оставшийся младший ребёнок, девочка, подавал большие надежды, но спустя ещё год малышка была почти насильно увезена разгневанным отцом. Девчушка четырежды сбегала из дома, пытаясь вернуться в монастырь. В четвёртый и последний раз она сбежала прямиком в столицу, проникла во дворец под видом поварёнка и добилась аудиенции у короля. Предприимчивую семилетнюю адептку вернули в монастырь, но отец отказался от дочери. Девчонка горевала недолго, ибо мать не отреклась от последнего ребёнка. Высокая госпожа Элрен решительно развелась с отцом девочки, стремительно отсудила у разгневанного бывшего супруга свою долю состояния и поселилась у подножия хребта Маран-Кух, недалеко от отрогов Удачной, где и виделась с дочерью два раза в год.

Нынешней весной достойная женщина отошла в мир иной, завещав немалое личное состояние младшему ребёнку. Душеприказчиком покойной аристократки назначен настоятель монастыря Вайн-Тай. Двое старших детей кузена, уже достаточно взрослые, чтобы нуждаться в средствах на разгульную жизнь, попытались оспорить право главы монастыря контролировать состояние младшей сестры, изгнанной из рода Огненной Вазы. Однако король утвердил завещание покойной госпожи Элрен Ван-Тери без оговорок. И теперь двое «достойных отпрысков» ныне всё ещё здравствующего, к их сожалению, отца пожелали посетить монастырь «дабы отдать надлежащие почести покойной матери».

Ас-Мэй понимающе улыбнулся, разумеется, такое похвальное стремление соблюдать древние обычаи следует поощрять. Он и поощрит, приняв родственников на дальних подступах к монастырю, там давно выстроен странноприимный дом, точнее, обширное поместье для прибывающих в монастырь паломников, в том числе и для паломников, желающих потрудиться на благо монастыря. Кстати сказать, достойная представительница рода Ван-Тери погребена у подножия хребта, и над её могилой распростёр крылья гигантский каменный сокол - родовой тотем Ван-Тери. По желанию покойной её могилу сровняли с землёй, а вокруг тотемного столба воздвигли круглую мраморную скамью для отдохновения уставших путников. Так что господам внучатным племянникам нет нужды в посещении монастыря. Традиции и устав монастыря Вайн-Тай мягко не рекомендуют обитателям беседовать с посторонними, принимать родственников в качестве гостей и вообще замечать этих «посторонних».

Отдав необходимые распоряжения в преддверии визита неудобных родственников, настоятель присоединился к занятиям старших адептов, одиннадцать перспективных монахов требовали пристального внимания. Хасун всегда славился талантливыми лекарями, шаманами и волшебниками, но стихийных среди них не было, поэтому желательно отследить стихийный дар на начальном этапе. Как жаль, что брат Зо не прошёл нужного обучения в детстве!

Наставник Глэдиус уже определил двух мальчиков, подающих некоторые надежды и девочку, найденную в прошлом году на ступенях развалин бывшего храма Творца на окраине столицы Империи. Малышке всего-то года четыре, и, к сожалению, она не разговаривает, но уже сейчас владеет огненным даром. Больше года целители и маги монастыря приручали молчаливую дикарку, лечили старые и новые ожоги, учили управляться с огнём. Опасным огненным даром наделил девочку Творец, но пока неочевидно, удастся ли ей совладать со стихийным огнём.

Малышку Оми тоже должна обучать стихийная волшебница. Какую-то часть наук сможет преподать наставник Глэдиус, травники и маги тоже внесут свою лепту в обучение, но где взять стихийную наставницу-лекаря? Вопросы, вопросы, заботы.

Настоятель обвёл взглядом обучающихся адептов, одиннадцать подростков сосредоточенно выпаривают контрольные зелья для завтрашних занятий с лекарями, всё правильно, выпускники монастыря не только монахи и не столько воины, сколько широко образованные люди.

Принимая под свою руку монастырь почти полстолетия назад, Ас-Мэй пообещал себе, что с бессмысленными убийствами руками монахов он покончит раз и навсегда... руками тех же монахов. Добром или не добром, но он добился желаемого - царствующая фамилия Хасуна раз и навсегда усвоила, что монахи Вайн-Тай отныне не являются удобными клинками в чужих руках, даже если это руки монарха. Особенно, если это руки монарха.

Все дети тогдашнего короля, дети их детей, а теперь и внуки прошли трёхгодичное обучение в Вайн-Тай. К искренней радости ныне царствующего монарха Хасуна третий и последний брат венценосной Сарикэ оставлен в монастыре для дальнейшей учебы. Мальчик избрал стезю разведчика и не наследует трон Хасуна, поскольку утратил речь в трёхлетнем возрасте. Или пожелал утратить, как вскользь заметил наставник Глэдиус. Возможно, так оно и есть. Уважаемый Глэдиус не первый, кому это пришло в голову, но за четыре года обучения никто не смог уличить царственного отрока в притворстве, так что принимаем версию немоты без возражений. Мальчик скоро вернётся в монастырь, ему надлежит продолжать обучение - вот тут и пригодятся таланты Бренты и её наставника.

Настоятель машинально отдал поклон вставшим при его появлении адептам и жестом велел продолжать. Прошёлся вдоль стены за спинами учеников, оконный проём затянуло снаружи плющом, но всё же Ас-Мэй разглядел сквозь жесткие плети далекий перевал Аргаш. И одинокого орла, парящего над долиной, за перевалом.

Перед тем как покинуть монастырь Брента долго беседовала с Оми. Малышка пыталась вспомнить, кто из её спутников по бродячей жизни мог «магичить» примерно так же, как и она сама.

- Был один мальчик с улицы.

- Название улицы, имя мальчика помнишь, дитя моё?

Оми покачала головой.

- Только имя. Валад его зовут. Но, думаю, он умер.

- Почему ты так уверена?

- Его очень сильно били, отец бил. И брат. Он болел всю зиму.

- Ясно. Если вспомнишь ещё, сообщи настоятелю, договорились?

Малышка кивнула и крепко обняла присевшую на корточки Бренту.

- Тебе хорошо здесь, малышка?

Девочка вновь кивнула - немногословный ребёнок. Сестра Эфа, её воспитательница, не нахвалится девочкой - и умна, и скромна, и старательна. Только вот ест совсем мало.

- Не беспокойся, сестра Эфа, ей хватает,- не рассказывать же достойной монахине, что мангуст ворует с кухни ветчину и лепёшки для маленькой Оми. Поскольку Варум пользуется всеобщим расположением, на небольшую недостачу продуктов никто не обращает внимания. Да, собственно, и некому вести счёт нарезанным ломтикам, до такой глупости даже младшие поварята не додумаются.

Варум блаженствовал на руках у малышки, как и сама Оми. Ещё бы - повидалась с мастером Джеромом, получила полную корзинку пирожных, которую честно поделила между всеми присутствующими. Наговорилась вдоволь с «дядечкой Джеромом», обещавшим найти её приятеля Валада, объелась сладким и уснула у него на руках.

Брента мысленно попросила зверика не учить девочку ходить Тенями. Даже в пределах монастыря этого не следует делать необученному волшебнику. Варум старательно передал череду образов, спасибо, друг, я надеюсь на тебя.

Брат Зо охотно переместил Бренту и мастера Джерома в столицу - мастера в лавку, Бренту домой, где они оба были встречены суровым чернокожим сообщником, то есть разъярённым господином Бен-Асатуром из рода Сияющих В Ночи, если уж быть совершенно точным. Он возник прямо перед ничего не подозревающей Брентой, потрясая кулаками, и она отшатнулась в нешуточном испуге, кто его знает, этого призрака, вдруг несдержанный колдун сотворит нечто немыслимое.

Брат Зо поторопился склониться в поклоне:

- Приветствую тебя, достойный Бен-Асатур.

- Куда вы исчезли?! Почему не предупредили? - у чернокожего только пламя из ноздрей не вырывалось.

- Обрати своё благосклонное внимание, - брат Зо плавно повёл рукой.

И призрак захлебнулся обвиняющей речью - прямо перед ним на столике лежал развернутый и прижатый с четырех сторон апельсинами свиток с надписью «Бен-Асатуру».

Торопясь замять неприятное событие, Брента махнула рукой:

- Ничего страшного, мы уже здесь. И, возможно, вскоре отбываем в путешествие по Империи. Ты присоединишься к нам, достойный волшебник?

- Разумеется, - буркнул чернокожий, - ведь кольцо привязки до сих пор в твоих руках.

Брента сокрушенно покивала:

- Да-да, конечно. И, как ты понимаешь, никто не собирается его возвращать.

Все трое переглянулись и общий смех подвел итог неловкой ситуации.

- На самом деле, мы пока не отправляемся в путь. Мне предстоит проводить в монастырь Вайн-Тай юного принца после церемонии обретения имени, - брат Зо опустился на подушку, повинуясь приглашающему жесту и с наслаждением вдохнул запах кавы,- божественный аромат, в самом деле.

- Я же займусь поиском мальчика по имени Валад, предположительно стихийного, - Брента отпила из своей чашки.

И чернокожий в который раз завистливо вздохнул: со всем можно смириться, но вот невозможность отхлебнуть кавы, пусть из самого дешевого надтреснутого черепка, как и невозможность прикоснуться к переплету книги, причиняли почти физическую боль. Эта боль несколько поутихла с момента обретения собеседников, которых не интересовали клады, зарытые и вмурованные в стены домов. Собеседники стали друзьями, готовыми помочь ему обрести плоть и рисковавшими собственными жизнями ради его призрачной надежды. Бен-Асатур отдавал себе отчёт, что оба стихийных пошли бы до конца в своём желании помочь. Именно поэтому он прекратил поиски. Его род верил в фатум, значит, если судьбе будет угодно, они найдут способ вернуть ему тело, а если судьба окажется немилостивой к нему, сыну рода Сияющих В Ночи, то кто он такой, чтобы препятствовать великому фатуму?

- Мы поступим проще, - брат Зо взглядом попросил ещё кавы, - озадачим поисками мальчика небезызвестного господина Зиона, главу теневых. Пусть его подданные поработают на благо честных людей Империи. У него гораздо больше возможностей и достаточно соглядатаев во всех сферах жизни столицы, а главное, он будет стараться выполнить моё поручение наилучшим образом.

Брента благодарно склонила голову:

- Тогда прошу тебя заняться этим прямо сейчас пока ты не отбыл с принцем в монастырь.

Брат Зо допил любимый напиток, поклонился и медленно истаял в воздухе. Достойному Зиону предстоит не только найти мальчика по имени Валад, но и озаботиться охраной дома Бренты на время её отсутствия, а также тотальной слежкой за подступами к её дому и тому маленькому строению, где проживает приёмная дочь брата Левэра. Не стоит недооценивать таланта упомянутого брата, дознаватель без труда проследит перемещения брата Зо в столице и, будь он хоть тысячу и один раз любимцем всех Теней в обитаемом мире, всё равно где-то да промелькнёт упоминание о визитах брата Зо в скромный домишко на улице Роз. Дознаватель быстро сложит все известные ему события в мозаику, добавит несколько недостающих кусочков, и головоломка обретёт цвет, вкус и запах, по которому дознаватель восстановит недостающее. Невозможно, скажете вы? Невозможное - это всего лишь один из вариантов развития событий, как любит говорить брат Левэр.

Достойный господин Зион ещё помнил о недавнем визите своего патрона. Обнаружив на обычном месте серый, обкатанный морем голыш, глава теневых умельцев поторопился лично прибыть в оговоренное место встречи. Таверна «Хвост единорога» приветливо распахнула двери перед достойно одетым посетителем. Служитель с поклоном проводил гостя в отдельную комнату в задней части здания и оставил наедине с бутылкой неплохого вина и свитком. Свиток был прочитан с подобающим вниманием, и гость тут же озадачил хозяина таверны поиском ребёнка по имени Валад примерно шести лет от роду, живущего в бедной слободе с вечно пьяным отцом и двумя-тремя братьями. Не исключено, что количество братьев резко уменьшилось - всякое случается в той части города, но ребёнка нужно найти или предоставить неоспоримые доказательства его смерти, но лучше бы мальчику найтись... при этом господин Зион одарил хозяина таверны таким взглядом, что тот мгновенно сообразил - да-да, господин мой, лучше бы ему найтись, для здоровья полезнее. Накормить, одеть, обуть, вылечить, если мальчишка болен... что ещё? Нет, никаких одеть-накормить, немедленно доставить ребёнка патрону.

Хозяин таверны не стал откладывать выполнение повеления господина Зиона, так что спустя короткую стражу по бедняцкой слободе северной окраины столицы побежали чумазые, но шустрые и хорошо кормленные мальчишки с карманами, набитыми медяками. Покупать сведения принято даже в бедняцкой части города, и хозяин таверны не поскупился, оделяя каждого из «гонцов» увесистым кисетом. Его расчётливая душа не беспокоилась о содержимом кисетов, ибо он, как и все подданные короля воров, слишком хорошо знал своё место в теневом мире. А своим местом господин хозяин таверны дорожил не меньше, чем жизнью. Принцип «живи и давай жить другим» неукоснительно соблюдался теневыми фигурами. Случались, разумеется, исключения, но они не существовали долго. Глава Теневых порицал упомянутые исключения, и его порицание, как правило, плохо совмещалось с жизнью.

Мальчика нашли через четыре дня и под покровом ночи со всем бережением перенесли ослабленного голодом и болезнью ребёнка в дом господина Зиона. Сдав его на руки доверенной служанке с приказом отмыть, покормить, уложить спать, достойный Зион послал мальчика с благой вестью к поручителю брата Зо. С мальчишкой-посыльным в дом господина Зиона пожаловала немногословная и суровая старуха, легко поднявшая на руки худенького мальчика, одним движением ресниц тощая хасунка пресекла попытки помочь и проводить, отрывисто пролаяла хасунское ругательство и твёрдым шагом скрылась во тьме переулка.

Брента воспользовалась помощью брата Зо, не выходящего из Тени, слишком опасно ждать до утра. Судя по описанию посыльного, ребёнок серьезно болен, как бы не чахотка у него. Брат Зо отправился в монастырь подготовить помещение для мальчика и обеспечить помощь целителя Глэдиуса, а стихийная ведьма привычно призвала сумеречное зрение и едва сдержала ругательство, подслушанное у наёмников. Счастье, что они успели вовремя отыскать ребёнка - сильная простуда почти лишила его сил, а голод ослабил настолько, что дитя вот-вот устанет жить! Ничего, всё поправим, ребёнка нашли живым, пусть и нездоровым. Брента справится. И передаст наставнику Глэдиусу ещё одного стихийного ученика, а в том, что дитя одарено силой, Брента уже не сомневается, только стихийный способен так бессознательно подпитывать организм силой стихий. Но у маленького мальчика и резерв маленький, так что вылечим, восстановим силы, возродим к жизни, наставник поможет! И будет у Оми друг-ровесник.

Глэдиус принял на руки спящего глубоким исцеляющим сном мальчика, слава Творцу - ещё один стихийный ребёнок! Положил спящего рядом с собой и жестом отпустил Бренту, дальше он справится сам. А пока сообщим хорошую новость настоятелю...

Глава 13

Брат Мей-Ти, знаменитый повар резиденции главы ордена Решающих, скрыл улыбку, отвернувшись к плите. Его неожиданный посетитель замер в проёме двери, остановленный повелительным жестом, вот сейчас помощники поставят хлебы в печь, и он благосклонно уделит внимание господину дознавателю. Нетрудно догадаться, что именно понадобилось Нюхачу. Проследив, чтобы хлебы отправились в печь с приличествующим благоговением и словами молитв, брат-повар пригласил Левэра в свою каморку, находящуюся рядом с главной кладовой. В отличие от большинства внутренних помещений резиденции комнатушка имела небольшое окно, выходящее в сад - любимое место медитаций главы ордена.

Усадив гостя, брат Мей-Ти уставился на него ничего не выражающим взглядом. Молчание затягивалось, но нисколько не беспокоило обоих, первого - в силу профессиональной привычки, а второго - в силу чистой совести, ну, или почти чистой. Брат Мей-Ти позволил себе слабую улыбку. Можно было задать невинный вопрос господину дознавателю: кого брат Левэр, как и мальчик Зо, надеется обмануть своей невозмутимостью, неужели бывшего шамана рода Песчаной Ящерицы? Впрочем, не бывает бывших шаманов, как не бывает бывших королей, ибо король всегда король, как в изгнании, так и в смерти.

- Брат Мей-Ти, зная о твоём расположении к уважаемому мною брату Зо, могу я спросить, как его можно найти?

- С тем же успехом ты можешь это спросить у его высочества, юного принца Хасуна, получившего имя «Созерцатель стихий».

- «ЭльагланИ», - медленно произнес брат Левэр, - прекрасное имя для отпрыска знаменитого рода Хранителей равновесия: мягкое звучание и мятежное содержимое имени. Интересное сочетание, видит Творец-Вседержитель.

- Не тревожь имя несуществующего, брат Левэр, - улыбнулся Мей-Ти, - так уж устроен мир, что для акта творения достаточно единственного Творца. И относительно твоей вежливой просьбы о брате Зо...позволь старику дать тебе совет: не стоит искать того, кто не желает, чтобы его нашли.

Брат Левэр всегда принимал мудрые советы… в отличие от его вечного соперника, брата Орма, поэтому вежливо откланялся и, снабжённый куском пирога в качестве компенсации за впустую потраченное время, направился к своим покоям.

Брента брела по улице, начинающейся в оружейном ряду, опустив глаза долу, и трость с Близнецами аккуратно отсчитывала шаги, на каждую пару шагов - перемещение трости. Навершие её, как утверждал мастер-кузнец, хранило особую магическую структуру, впрочем, как и нижний конец трости.

Торопливые шаги, бряцание металла. И на плечо Бренты тяжело опустилась мужская рука, это стражник и ещё двое стоят, грамотно перекрывая дорогу.

- Ты пойдешь с нами, - глухо вымолвил здоровенный детина.

Неуловимым движением Брента сместилась вправо, где протянулась синяя тень забора.

- Не «пойдешь с нами», уважаемый страж порядка, а «соблаговолите, госпожа, следовать за нами». Давно ли перестали обучать вежливости жителей столицы великой Империи?

В ответ стражник попытался заломить взятую в болевой захват руку разговорчивой старухи, но она непонятным образом освободилась и резво ушла за спину стражника, попутно пнув в колено ещё одного, неосмотрительно попытавшегося её перехватить. Старший стражник проводил ироничным взглядом неудачно упавшего подчиненного, да уж, парень явно не привык к сопротивлению законопослушных жителей.

- На каком основании столичные стражники устраивают турнир по хасунской борьбе для потехи прохожих? - желчно осведомилась Брента,- или права жителей столицы теперь безнаказанно попираются всеми желающими?

Старший стражник окриком остановил первого обиженного Брентой, второму подарил многообещающий взгляд. С минуту он разглядывал сухощавую старуху, перехватившую трость, как посох. Незнакомая стойка... это ещё ни о чём не говорит, трость явно служит оружием, но столь же явно коротка для посоха, а от оружия прямо-таки несет странной магией, недаром же взбесился его амулет.

- Покажи своё оружие, уважаемая. И объясни, что за магия использовалась при его создании.

Одарив всю тройку стражников неласковым взглядом, Брента перехватила трость и рывком освободила Близнецов, молниеносно прокрутила обоих в противоположных направлениях, мимолетно улыбнувшись пению зачарованных клинков.

- Не вздумай прикоснуться, доблестный страж, оружие привязано на крови и зачаровано. Обрати внимание на руну «ауфе», редчайшая магия гномов.

Старший стражник заворожённо рассматривал клинки, о, великий Творец! Впервые он видит оружие, благословлённое легендарной гномьей руной «ауфе». О цене такой гравировки даже подумать страшно, сколько же золота старая хасунка отдала мастеру-оружейнику, ой-бой, страсть какая! Так вот почему звенит амулет-колокольчик, да как красиво... уже утихает тоненький звон, словно старинное золотое украшение упало в фарфоровую чашу с кристально-прозрачной водой... стражник очнулся.

- Благодарю, уважаемая, для меня честь увидеть такие клинки, - старший склонил голову.

Брента в свою очередь отдала поклон, покосилась в сторону неучтивого молодца, соединила обе фиты в одно целое, после чего снова повернулась к детине, смерила его с ног до головы тяжёлым взглядом, одновременно вырезая в памяти резкие черты северянина, и пошла своей дорогой, утихомиривая едва не выпрыгнувшее из груди сердце. Будем считать это первой проверкой моей новой личины, Брента поёжилась от прохладной струйки пота меж лопаток, фу-у-х, даже скулы свело от запоздалого страха. Строго говоря, бояться нечего, ведь госпожа Тень всегда рядом, так что за этот неконтролируемый всплеск страха следует в тысячный раз поблагодарить его преосвященство, да гореть ему вечным огнём в выдуманном им же самим аду.

Не задумываясь, Брента свернула в первую же оружейную лавку. Уже давно она дала себе слово вновь обрести свою потерянную десятку метательных ножей работы южных мастеров, если ей не повезёт купить эльфийские «листья ветра». В отличие от эльфов, люди пользовались ножами длиной с гномью пядь, рукоятки делались непременно деревянными. Сама Брента предпочитала железное дерево или вовсе ножи без рукоятей, однако люди побогаче баловали благородную ирумскую сталь малиновым или лавандовым деревом, что едва ли не вдвое поднимало стоимость клинка. Нынче она может себе позволить не только зачарованную сталь, но и привязку на крови, но поразмыслив, всё же решила отказаться от известных многим привычек стихийной ведьмы, якобы погибшей много лет назад. В столице достаточно людей, помнящих её манеру носить и метать ножи, так что ограничимся пятью клинками.

Немолодой гном внимательно оглядел покупательницу, отвесившую неглубокий поклон, кивнул приветливо.

- Желаешь что-либо приобрести, госпожа?

- Мне нужна пятерка метательных ножей, уважаемый хозяин.

Коренастый хозяин зажёг магический светильник под потолком обширного помещения, и Брента ахнула: длинная стена за спиной полугнома увешана оружием чуть ли не в два слоя! Матовая ирумская сталь соседствовала со сверкающей голубой хасунской, мечи, кинжалы, стилеты, непонятные метательные снаряды, гравировка всех видов, а уж изысканные рисунки кованных лезвий и вовсе способны отнять речь - и не только у ценителей благородного оружия.

- Я предпочитаю эльфийскую работу, уважаемый хозяин, - предупредила Брента.

- Кто же откажется обрести «листья ветра», госпожа. Тут я тебя понимаю, как никто другой. Однако, ты можешь не знать... эльфийские лезвия сами выбирают себе хозяина.

Брента хмыкнула, можно подумать великую тайну сообщил на ушко, это знает каждый житель Империи старше трёх лет, а если не знает, то найдутся желающие просветить его на такой случай.

- Значит, достойный хозяин, у тебя такие клинки есть. Я могу их увидеть?

- Прошу, госпожа, - гном выставил на прилавок невысокую лакированную шкатулку.

И открыл её.

Брента оцепенела. Перед ней, опровергая все утверждения ныне живущих летописцев и знатоков эльфийского оружия, лежали метательные ножи её побратима, неповторимого Орассэ, эльфа-отступника… семь хищных тончайших лезвий, каждое из которых покоится в только ему предназначенном ложе, лезвием вниз. Если друг и побратим расстался с клинками добровольно... а иное предположить невозможно, ибо клинки живы пока жив истинный хозяин... значит, Орассэ в столице?! Брента глубоко вздохнула, успокаивая сердце и открыла глаза на выдохе.

Медленно и торжественно, мысленно произнося все полагающиеся слова, она выложила на прилавок семерку изысканно-хищных клинков, лишенных объёмных рукоятей, а когда эльфы снабжали рукоятями метательное оружие? Серебряный лист, выгравированный у основания лезвия, ослепительно засиял, стоило ей взять в руки последний клинок, гном ухмыльнулся - он так и решил, что взъерошенная старуха обретёт эту семейку ножей, по всему было видно. За десять минувших лет, а как бы и не больше, клинки так и не избрали себе хозяина. Значит, теперь они обретут хозяйку, что тоже неплохо. И хотя жаль продавать такую редкость, за десять-то лет они изрядно подняли репутацию его лавки, но лучше продать от греха, любой эльф почует клинки ещё на въезде в столицу и реакцию ушастого на родовые клинки «в гнусной лавке» угадать нетрудно. Этими же ножичками любой остроухий выпотрошит гнома, так что ну их …

... Брента брела вдоль каменных заборов улицы Роз в полном изнеможении, надежда на встречу с другом рухнула, о, Творец, десять лет! Стало быть, эльф продал их почти сразу после её «смерти» ... однако, клинки живы. За пазухой грелась плоская шкатулка с ножами, трость казалась естественным продолжением руки, а собственное тело ощущалось, как тяжелейший груз, который придётся нести сначала на плечах, потом тащить за спиной, а в конце пути волочь волоком.

Остаток пути она проделала в Тени и вывалилась из сумрака посреди собственной кухни, где и обрела брата Зо, застывшего в боевой стойке. Монашек весьма резво подхватил хозяйку дома, уложил на циновки, и быстро нажал пару точек на предплечьях. Эффект сказался довольно быстро, Брента медленно переместилась в сидячее положение, с благодарностью приняла чашку с кавой, вдохнула непередаваемый аромат и, окончательно придя в себя, обратила внимание на две пары глаз, взирающих на нее с тревогой.

... Глава Ковена так и не смог уснуть этой ночью. Невнятную тревогу он сам определял, как надоедливое насекомое, что зудело и зудело на краю сознания, не давая покоя ни днём, ни ночью. А уж сосредоточиться на повседневных делах его магичество даже не пытался. Ибо знал - бесполезно. Что-то такое произошло на церемонии обретения имени этим беловолосым мальчиком из семьи Хранителей равновесия, его преосвященство так и не смог понять, что именно вызывает беспокойство, навязчивое, как зубная боль. И вот уже вторую стражу он ворочается в постели, не в силах забыться. Впрочем, можно воспользоваться бессонницей и подумать о многом. О чём? Ну, достаточно вспомнить, что обе следящие сети так и не активировались в покоях молодого принца, как и следящее заклинание, подвешенное на пажа хасунского щенка из последнего помёта царственной суки. Должно быть, их маги хорошо помнят хасунские поговорки, как там это звучит... «с другой стороны стены всегда есть ухо». Его преосвященство тихо рассмеялся, ну, ничего, есть и другая поговорка «у сильных людей есть желания, а у слабых – мечты». О чём мечтает королевский щенок хасунской породы, о славе разведчика? Мы поможем ему исполнить мечту, а пока...

Он размеренно дышал, загоняя сознание в состояние покоя и отстранённости от дневных забот ... он уже засыпал, когда вдруг с отчётливостью отражения в зеркале увидел полупрозрачное лицо с серебряными глазами, и глаза эти смотрели прямо на него с холодным и отстранённым любопытством, а потом проклятая ведьма протянула к нему иссохшие руки. С криком, переполошившим половину стражи, его преосвященство сорвался с постели и осознал себя только на балконе собственной опочивальни, висящим на руках. Причём, на высоте полусотни локтей от плит внутреннего двора. И, разумеется, его преосвященство был нагим, ибо летом в одежде спать не привык, как и большинство жителей Империи.

Извернувшись и кое-как зацепившись голыми ногами за балясины перил, глава действующей церкви подтянулся на руках. Утвердившись на слегка трясущихся ногах под прицелом изумлённых глаз сбежавшейся охранной братии, никто из которых не догадался или не пожелал помочь, он обвёл внимательным взглядом всех присутствующих при его триумфальном возвращении. Равнодушных глаз не было.

Сдержав вполне естественное желание вышибить мозги присутствующей в его опочивальне братии, ибо мозги им всё равно без надобности, его магичество выслал всех вон и рухнул в кресло, протестующе всхлипнувшее под его немалым весом. Его преосвященство давно не видел это узкое лицо в своих ночных кошмарах. Он давно возблагодарил Творца за то, что погибшая двенадцать лет назад ведьма не тревожит более его разум. И вот теперь видение возвратилось, значит, отсроченное проклятие стихийной ведьмы всё же догнало его преосвященство. И в довершение всех неприятностей ему решительно не давало покоя пророчество Семерых. Личные кошмары главы Ковена казались сущими пустяками по сравнению со сведениями, содержащимися в свитке брата Унцо, так удачно избежавшего внимания главы церкви. Где прикажете искать некую деву, тёмную взором, и где во имя Творца искать её спасителя? Условия, сопутствующие исполнению пророчества, тоже отсутствуют, зато на двадцати страницах многоречиво описаны итоги споров могущественных магов о сущей ерунде. Сколько глава Ковена помнил, каноны создания пророчеств предусматривали описания знамений, предшествующих самим пророчествам, а в свитке, любезно предоставленном ему сбежавшим монахом, описаний не было. Или же брат Унцо, будь он проклят, не пожелал перевести эти описания. Кстати, полного списка пророчества, пусть и на хасунском языке достать не удалось. Впрочем, с момента отдачи им приказов о поиске полного списка времени прошло мало. Так что армия монахов, отправленных на поиски в монастыри Империи и в хасунские обители, едва приступила к работе. Присовокупим сюда же время на перевод с хасунского или исходного языка на имперский, согласование переводов, соединение текстов пророчества в единый документ... на всё перечисленное требуется немалое время, так что запасёмся терпением.

Решительно разрубив воздух ребром ладони, глава Решающих переоделся в костюм наёмника, рассовал по потайным местам зачарованные ножи и по примеру бывшего секретаря вогнал тоненький клинок в ножны, закрепленные меж лопаток. Оглядев в зеркале наложенную личину, одобрительно хмыкнул, погладил татуированный череп и решительно шагнул в телепорт.

Скромный домишко в небогатом квартале принял гостя, как всегда, без особой помпы, доверенное лицо - преданный магистру до печенок монах, а существовали в этом мире и такие, предоставил в распоряжение гостя поздний ужин и осёдланную лошадь. После чго, осенив удаляющегося всадника оберегающим кругом, старательно запер ворота. Его преосвященство вознамерился посетить монастырь, где ранее настоятельствовал брат Унцо и выяснить, отчего вдруг не сработало сигнальное заклинание, а если сработало необычно, то кто именно попался в тенета ловчей сети.

Разумеется, он не собирался отправляться на Север верхами, как раз к осени бы и добрался. Ему довелось бы и пожить близ болот, дожидаясь наступления зимы и замерзания всего, чего только можно, ибо плавать по болотам даже маги не научились. Нет-нет, оставим коня в хорошо замаскированном убежище под присмотром, а потом воспользуемся телепортом.

Монастырь стоял на своём месте и выглядел до такой степени заброшенным и несчастным, что глава Ковена невольно погладил воротную створку, отметив, что следящей и ловчей сетей более не существует. Попытки отыскать признаки человеческого проникновения ни к чему не привели, в довольно толстом слое пыли определялись только птичьи следы, зато в покоях настоятеля обнаружился свиток, не замеченный его преосвященством в прошлый визит. Брат Норт не стал садиться в настоятельское кресло, а насладился чтением стоя. Письмо содержало короткую записку, адресованную неведомому брату Эльгаси и предписывало «выдать подателю сего тот самый свиток, о котором шла речь много лет назад» - и всё, не считая золотой монеты, выпавшей из свитка.

Хмыкнув, его преосвященство направил коня на запад. Столица подождёт. В своё время он не озаботился здоровьем юного императора, правящего после смерти отца, непростительная ошибка... но исправимая. Её величество, венценосная Сарикэ в тягости, так что преемственность старинной династии обеспечена. Пока младенец вырастет, много воды утечет... а это точно мальчик, уж ему ли не знать. Главное, устранить хасунское влияние на молодую императрицу, увы, эта нелёгкая задача не может быть решена в одно действие. Надлежит разработать целую систему последовательных мер, способных ненавязчиво и аккуратно отстранить от власти молодую регентшу при несовершеннолетнем императоре или поставить во главе страны своего регента, что представляется возможным... до некоторой степени. Власть ради власти ему не нужна! Но возникает в обозримом пространстве вопрос: а что нужно брату Норту от этой страны и этой жизни?

Его преосвященство тем и хорош для нынешней власти, что нисколько не претендует на роль советчика правящего императора, хотя и состоит в Совете аристократов под вторым номером. Он даже во дворце владык Империи бывает настолько редко, что и в парадном облачении его с трудом узнают стражники. В свиту императора он уж точно не рвётся…

Какой смысл лгать самому себе? Вот уже много лет давнее предсказание не отпускает душу его преосвященства: доколе стихийные рождаются в этом мире, тебе не будет покоя, род твой в лице твоём прервётся стараниями ведьмы с редким и противоречивым даром. Само предсказание заняло половину свитка и написал его трудолюбивый старик-прорицатель лично. Страшноватое получилось пророчество, это правда, но к каждой правде можно пристегнуть несколько вариантов развития событий. Дребезжащий старческий голос вслух огласил пророчество, и его магичество с трудом удержал разум на грани помешательства и всё смотрел, смотрел на древнего старца, в свою очередь взирающего на него блекло-голубыми глазами. Не было в этих глазах страха, а только понимание неизбежности предсказания, глубокая вера в истинность написанного и ещё... сострадание. Последнее просто добило брата Норта. Ему! Сострадали! И кто?

Разумеется, свиток господин Норт сохранил, и ещё долгое время ежедневно перечитывал чеканные фразы. Брату Норту следовало бы лучше владеть собой, но его преосвященство был тогда молод. Не сумев сдержаться, ведомый гневом, раздражением и сословной спесью, господин Норт опрометчиво укоротил предсказателя ровно на голову. Тогда он обезглавил далеко не базарного шарлатана, а великого Ликанэ, прославленного тем, что его пророчества сбывались всегда и везде. Очень жаль, что стремление к немедленному действию у брата Норта частенько опережало предусмотрительность в то благословенное время. Слабым утешением может служить тот факт, что в дальнейшем глава Ковена никогда не позволял себе поспешных решений. Так что нынче брат Норт может сколько угодно укоризненно качать головой и философствовать на тему «опыт - это расчёска, которую мы получаем после того, как облысели». Сделанного не вернешь.

Как бы пригодился в давней борьбе и интригах старый Ликанэ, а уж трудиться на благо рода тен Ноор его бы уговорили, есть необходимые средства для убеждения несогласных. А тогда, пятнадцать лет назад, в те давние времена опрометчивых решений его преосвященство всего лишь уложил обезглавленное тело в мешок и незаметно вывез за пределы Империи, благо, приехал к старцу без свиты. Там, на берегу обширного болота он вспорол живот мертвецу, дабы газы кишечника не позволили всплыть трупу, набил утробу покойника камнями и благополучно утопил на зыбком месте. Затем брат Норт ударил окрест заклинанием, убивающим всё живое на расстоянии полулиги и поспешно покинул Хасун...

А спустя трёхлетие «неистовый Норт» начал кровавый поход против стихийных, повинуясь неутолённой ненависти к детям стихий. Ненависть взирала его глазами на разоряемые школы стихийных, отдавала безжалостные приказы его устами, пытала стихийных, вырывая признания ценой невыносимых страданий. Теперь, спустя двенадцать лет, он не мог отделаться от ощущения, что все предпринятые меры были напрасны, что схваченные стихийные забиты, замучены и сожжены зря. И что гораздо лучше было бы не идти против стихий, а подчинить их руками самих волшебников. Впрочем, он мог и ошибаться, сомнения свойственны всем мыслящим, да и непогрешимость никогда не входила в число его достоинств. Зато у главы церкви много верных адептов, ну, или относительно верных. К одному из них его преосвященство торопился с визитом в личине немолодого наёмника, ибо давно собирался навестить старого друга и бывшего соратника.

Брента предостерегающе подняла руку, останавливая брата Зо:

- Всё в порядке, друзья, сейчас...

Брат Зо опустился на циновку, чернокожий уселся в «кресло», приняв весьма вольную позу. Ожидание не затянулось, что и не удивительно, стихийные лечат себя гораздо быстрее, чем прочих людей. Или нелюдей.

- Я должен покинуть вас, господа, две седмицы занимает дорога из столицы до монастыря Вайн-Тай.

Брента понимающе кивнула, Бен-Асатур насупился, но промолчал.

- Думаю, что я и достойный представитель рода Сияющих найдем чем заняться в твоё отсутствие. Скажем, посетим так поспешно покинутую нами библиотеку. Бен-Асатуру будет полезно рассмотреть структуру заклинаний поближе, как и то странное заклинание, повисшее под куполом. Госпожа Сумрак не откажет мне в покровительстве, я надеюсь.

- Я уверен, Госпожа скроет вас обоих. Прощаюсь.

Брента поклонилась в ответ и, когда подняла голову, подушка напротив опустела.

- Можем отправиться сию минуту, - чернокожий привстал с «кресла».

- Я готова, только заглянем в таверну перекусить, не возражаешь?

Призрак согласно наклонил голову, увенчанную узлом волос, и втянулся в перстень привязки, и Брента кивнула сама себе, ещё раз подтвердив ту истину, что эльфы знают толк в привязке душ, особенно душ врагов. А уж сложность проявившегося в кольце заклинания ей представилась и вовсе запредельной.

Глава 14

... Таверна «Золотой бык» встретила их негромким гулом голосов. Брента хмыкнула, ещё бы! Кто тут осмелится буянить или горланить дурацкие песни, мешая посетителям наслаждаться жареными креветками. С момента открытия таверны двадцать лет назад, как гласят городские легенды. Только одна драка тут и случилась, после которой три эльфа стали друзьями навек, достойный хозяин Ламар обрёл свою знаменитую повариху, матушку Авву, а моряки с хасунской трёхмачтовой фалакки потеряли восемнадцать зубов на четверых. Причём, на счёт эльфов, как гласят те же легенды, записано всего два зуба, за остальные в ответе достойный Ламар. Толкователи упомянутых легенд так и не пришли к общему мнению, сколько именно ударов понадобилось уважаемому хозяину для такого подвига.

Она заняла одинокий «хозяйский» столик на две персоны справа от стойки, и спустя короткое время обрела рыбный пирог, фруктовый десерт, горшочек с хасунским черепашьим супом и хозяина таверны.

- Мне опять сгрузили целую телегу продуктов, я всё подсчитал, госпожа. Да и возницу я узнал. Как скажи, ночной гильдии благовониями у меня пахнет... из теневых он будет, госпожа.

- Давай договоримся, уважаемый Ламар, о следующем: во-первых, я не госпожа, во-вторых, ты больше не будешь мне докладывать о поставках на твою кухню, в-третьих, я тоже знаю откуда этот возница. Видишь ли, теневой глава кое-что задолжал моему роду и теперь пытается загладить проступок похвальной щедростью. И четвёртое - ну куда мне столько продуктов? Если тебе их некуда девать, отдай в детский приют при храме Творца-Вседержителя. Договорились?

Ламар озадаченно кивнул, но вопросов задавать не стал, ибо достаточно прожил, чтобы уразуметь простейшую истину: о чём не знаешь, о том не проговоришься, да и вообще в один рот двух ложек не впихнешь.

- Спасибо, замечательный обед.

- Мы рады достойным гостям, - Ламар отдал поклон и в приступе честности добавил, - но ведь там целый кувшин кленового сиропа...

Брента едва не поперхнулась последним глотком апельсинового сока «очень полезного, госпожа».

- Отныне и навеки,- она торжественно воздела правую руку к небесам, - на все времена и во всех мирах дарую все настоящие и будущие кувшины с кленовым сиропом, да не иссякнет его поток, достойному Ламару, хозяину этой благословенной таверны.

На последнем слове она всё же засмеялась, Ламар укоризненно покачал головой, какая легкомысленная старуха, отдать в руки незнакомца дорогущий эльфийский сироп, вновь покачал головой, поклонился и вернулся за стойку. Брента вытерла мокрые от веселья глаза, о, Творец, до чего же ей везёт на хороших людей.

Брента ушла в Тень сразу, как только свернула к гномьей слободе. Прикосновение Тени к сознанию принесло ощущение силы, и ей не пришлось даже озвучивать просьбу... Брат Зо не однажды упоминал, что Госпожа может исполнять желания её детей быстро, но чтобы вот так мгновенно оказаться в нужном месте... Бренте ещё не приходилось испытывать подобное чувство, когда мир покачнулся, на миг помутилось зрение, и вот она уже стоит в тени огромного витражного окна библиотеки ордена, а рядом наливается красками воплощение чернокожего волшебника.

И тишина.

В помещении не было ни души, только издалека доносится красивое многоголосое пение, в домовом храме явно отправляется церковная служба. Окружающий мир привычно окрашен в серые тона, она стоит в тени, пытаясь понять, как именно следует перемещаться по незнакомому помещению, а вот Бен-Асатур нисколько не озабочен обстановкой, покинул серый сумрак и принялся обследовать стены, намереваясь всё же разобраться с заклинаниями.

Сама она пока не определилась, чем именно займётся в этом помещении, возможно, лучшим вариантом будет простая разведка? Отчего бы ей не посетить, пусть и незваной гостьей, помещения резиденции своего гонителя? Брента привычно потянулась к серой тени, щелчком предупредила чернокожего, что уходит и переместилась за пределы библиотеки... оказавшись в коридоре. Под потолком плавали магические светильники, теней здесь хватало, чтобы перемещаться без малейших усилий, поэтому она неторопливо двинулась по коридору, круто повернувшему направо и едва успела посторониться. Ей никак не удавалось побороть инстинкты - разум помнит, что тень лишает её материального воплощения, а вот тело непроизвольно реагирует обычным образом. К счастью, госпожа Сумрак хранит своих детей, иначе пришлось бы столкнуться с идущим навстречу человеком - по коридору быстро шагал дюжий монах в сером облачении, поигрывающий короткой дубинкой,

Брента повернула вслед. Этот неприятный монах, похоже, идет к подвалам, а что может быть в подвале, как не пыточные камеры для еретиков и, сколько она помнит, господин тен Ноор не брезговал лично омочить руки в крови стихийных. Да и кровью обычных людей его магичество тоже не слишком опасался испачкаться.

Её невольный сопровождающий призвал ещё одного спутника, такого же серого монаха, украшенного чёрным кожаным фартуком и кожаным же капюшоном. Брента похолодела, палач! Этот наряд трудно забыть, как и хлюпающий звук, с которым подручный палача снимает с главного ката мокрый от крови фартук. Она прижала обе руки к губам, глубоко вздохнула, успокаивая сердце, привычным усилием воли загоняя воспоминания на периферию сознания, приказывая себе успокоиться... а эти двое, пошучивая и перебрасываясь словами, ступили в открывшийся подземный ход и побрели, явно никуда не торопясь.

Они спустились уже на второй уровень, тишина нарушается только негромким стуком каблуков и дыханием монахов, здесь сумрачно и циркулирует прохладный воздух. Брента отметила «холодилку», подвешенную по обе стороны от коридора. Стены кирпичные, арочные своды венчают довольно высокие стены коридора. Изредка стены прорезаются тёмными провалами ходов или даже дверьми, но её провожатые всё ещё движутся вперёд. Слава Творцу, уже молча.

Вот и остановка, и это абсолютно точно казематы, двери камер слева, справа, множество дверей теряется в глубине коридора. Скрежетнул замок камеры, но вначале человек в кожаном капюшоне заглянул в зарешеченное окошко, обернулся к спутнику:

- Спит, как младенец, уважаемый брат Лега.

- Ничего, сейчас мы ему поможем проснуться, - осклабился серый монах.

Брента оказалась в камере первой и обомлела! На низеньком топчане, притянутый к четырем его углам антимагическими браслетами, спал сном смертельно уставшего или спасался от боли глубоким обмороком Орассэ, эльф-изгнанник, побратим, исчезнувший из её жизни так давно, что это уже может считаться историей! И к его золотоволосой голове уже примерялся сапогом монах, а палач заносил руку для удара в печень!

Стремительно обернувших к обоим провожатым, Брента резко толкнула в их стороны воздух, вышибив из лёгких остатки этого самого воздуха и позволила обоим катам медленно упасть. Ставшая неподъёмной стихия придавила обоих к каменному полу.

Эльф открыл глаза, белки залиты кровью, значит бьют по голове не в первый раз, золотые глаза мутны и смотрят, не узнавая, губы разбиты, руки явно сломаны, ноги точно перебиты в голенях, а что творится внутри самого тела, Брента боялась даже подумать! Ведьма скрипнула зубами, воззвав к госпоже Сумрак, и отчаянно прокричала своё имя в Тени. Брат Зо появился спустя три биения сердца.

- Помоги, брат! Его нужно перенести за пределы Империи, хорошо бы в монастырь к наставнику, скорее!

Вместо ответа брат Зо сломал магические браслеты, а Брента мгновенно погрузила искалеченного побратима в сон, маленький монашек вытянул в виде ложа язык тьмы, уложил искалеченного эльфа и ушёл. Брента возникла в библиотеке, и призрак, встревоженный переполохом в Тени, втянулся в кольцо так быстро, как только сумел. Спустя ещё малое время брат Зо вернулся за ней.

Брента переместилась в подвал в компании брата Зо очень вовремя, оба мерзавца почти пришли в себя, монах размазывал кровь по лицу, ворочаясь на полу, палач мотал головой, стоя на четвереньках. Брат Зо нанёс два удара - по одному на каждого, обездвижив негодяев и сильным ударом загнал каждому по иголке в основание шеи. Полный паралич полностью исключал любой допрос, даже магический. Не сдержавшись, Брента произнесла страшное проклятие обоим до тринадцатого колена.

- Уходим в монастырь.

Брат Зо помог Бренте перешагнуть высокий порог целительского покоя, где наставник Глэдиус и маг-полукровка, уже занимались исцелением Орассэ. Эльф по-прежнему был в забытьи, вот и слава Творцу, меньше боли вытерпит золотоглазый друг.

- Ты понадобишься, не уходи, - наставник крепко взял её за руку, и они образовали целительский круг, приняв в него и мага. Внутренние органы восстановились поздно к вечеру, маг исчерпал себя гораздо раньше, но оба целителя, тянувшие силу из подвластных стихий, не сдавались до самой ночи. Они ели и пили, не отходя от постели пациента и не разжимали рук, а сосредоточенные адепты монастыря Вайн-Тай кормили их с ложечки, как смертельно больных.

Слава Творцу, они отстояли драгоценную жизнь Орассэ, на рассвете эльф открыл затуманенные непониманием глаза и снова ушёл в темноту безвременья. Глэдиус уснул, как провалился в омут сразу же, едва понял, что жизнь больного в безопасности. Бренте хватило сил попросить о бульоне из птицы для спасённого эльфа и едва хватило сил дойти до топчана в этой же келье, где уснули крепким сном наставник и побратим.

Настоятель Ас-Мэй приставил к каждому из спящих по адепту-травнику, и они наблюдали за их состоянием, никуда не отлучаясь. Травники менялись каждые две стражи и успели трижды напоить эльфа постным бульоном, маг каждую стражу поил его укрепляющим эликсиром, и даже смог сделать осторожный массаж под присмотром брата Зо, не решаясь на более радикальные методы лечения.

Оба виновника исцеления спали почти сутки. Восстав ото сна, наставник Глэдиус подробно расспросил крайне слабого пациента о его состоянии, после чего погрузил эльфа в глубокий сон и внимательно обследовал ещё раз. Слава Творцу, перворождённый прекрасно перенес активное вмешательство в магическую и материальную структуру тела. Все энергетические каналы и связи восстановились в полном объёме, чему поспособствовала и некая общность крови побратимов. Они с Адиор, то есть с Брентой прекрасно справились, остальное предоставим магам и травникам монастыря. Кстати, она до сих пор спит. Ничего удивительного, потратить столько сил и не свалиться замертво способна только Адиор. Эта девочка и раньше была способна на многое, общеизвестно - все договаривающиеся с Тенями славятся умением преобразовывать силу стихий в целительскую энергию, но этот самородок поражал наставников и двадцать лет назад.

Сейчас к ней приставили сестру Эфу и малышку Оми, за сутки девчушка не однажды прибегала справиться о здоровье приёмной матери, не в силах сосредоточиться на обучении. В итоге сестра Эфа поручила девочке следить за состоянием спящей волшебницы, и малышка вновь явила потрясающую силу исцеления. Они с братом Зо, затаив дыхание, наблюдали из соседнего покоя, как маленькая Оми всего лишь простым поглаживанием вызвала лёгкий румянец на щеках эльфа, после чего погладила конечности, начисто убрав следы ожогов от магических кандалов.

- Теперь я понимаю, каких целителей потеряла Империя,- с горечью произнес брат Зо, - если хотя бы каждый сотый владел такой силой, полагаю, в стране бы не осталось больных людей.

- Такой целитель рождается раз в тысячелетие, брат Зо, и становится подлинной драгоценностью короны, да что говорить... - наставник тряхнул седой шевелюрой, - какое счастье, что девочку всё же спасли. На редкость талантливый ребёнок.

- Как чувствует себя спасённый мальчик? Его состояние было немногим лучше, чем у этого перворождённого.

- Мальчик выздоравливает, уже сейчас ему значительно лучше, остальное лечение в руках травников. Этот ребёнок - будущий целитель, а им довольно трудно пробудить свой дар. Так что подождём, дадим мальчику время прийти в себя. Болезни и раны вылечить можно, но увы, его вера в людей изрядно пошатнулась.

Прощаясь, брат Зо поклонился, намереваясь вернуться туда, откуда его выдернула воля Бренты.

- Буду рад увидеть тебя вновь, брат Зо.

- Через пять дней, наставник... - это уже прошептала Тьма голосом тающего в воздухе монаха.

Наставник Ас-Мэй пожелал побеседовать с выздоравливающим перворождённым на самой верхней площадке восточной башни монастыря. Монах-воин не сомневался в согласии невольного гостя провести утро и часть дня на воздухе. Возможно, эльфу захочется провести здесь весь день до заката, созерцая окружающие горы, снежные вершины, парящих над долинами птиц. Настоятель думал также, что если очень повезёт, то эльф увидит и снежных барсов, охотящихся на турачей. Закутанный в тёплые одеяла Орассэ был доставлен на верхнюю площадку башни на руках, два крепких служителя установили удобные кресла прямо у низенькой балюстрады, монах-лекарь осторожно опустил хрупкого пациента в кресло, заботливо поправил одеяла и подушечку под головой.

Золотые глаза с жадностью впитывали краски окружающего мира, солнце за его спиной всходило над долиной, и монастырь, стоящий почти на вершине неприступной скалы, окрашивался нестерпимо оранжевым цветом и украшался синими тенями там, куда солнечные лучи не достигали. Краски утра проступали невообразимыми оттенками всех цветов радуги на окружающих скалах. И эльфу, онемевшему от игры изменчивого света, скалы казались редкими драгоценностями, возлежащими на тёмно-синем бархате неба.

Орассэ полной грудью вдыхал холодный чистый воздух вершин, пахнувший льдом, апельсином и почему-то пчелиным воском и совсем не замечал собственных слёз, проложивших дорожки по впалым щекам. Он откинул голову на подголовник кресла и уснул, обессилев от переживаний, даже во сне не веря, что вырвался из лап церковного правосудия. Монах-сопровождающий отступил к выходу и пристроился на корточках за его спиной в ожидании настоятеля.

Ас-Мэй отпустил служителя и устроился в соседнем кресле, исподволь разглядывая спящего эльфа. Перворождённый почти терялся в груде одеял, золотые волосы, заплетённые в короткую косу, выбивались из-под головной повязки, лишенной родовой вышивки, значит либо перед ним изгнанник, либо эльф, добровольно отринувший собственный род.

Настоятель осторожно установил на балюстраду сосуд с лекарским эликсиром, закутанный в войлок кувшинчик бульона, две чаши и маленький мешочек с эльфийским лакомством, приготовленным его поварами специально для болящего.

Эльф открыл глаза, однако настоятель жестом велел молчать и помог поднести к губам кувшинчик. Замечательные глаза у этого эльфа - золотой песок, пересыпающийся в прозрачно-голубой воде. Узкое лицо послушно отражает чувства, обуревающие владельца, чего не скажешь о ранее виденных настоятелем перворождённых. Ас-Мэй помог эльфу допить эликсир, одновременно вспоминая замкнутые, надменные, исполненные невыразимого превосходства лики его сородичей, изредка имевших наглость избирать приют монастыря в качестве придорожной таверны. Ас-Мэй иногда позволял себе беглую усмешку, вспоминая, с какой изысканной вежливостью, граничащей с тонким оскорблением, ставили на место таких визитёров адепты монастыря.

Настоятель весьма рассчитывал на спасённого его драгоценными гостями эльфа, ибо возрождать школу стихийных волшебников придётся на совершенно пустом месте, утрачены книги, учителя, потерян многовековой опыт воспитания детей, одарённых стихийной силой. А этот эльф может знать многое, собственно, уважаемая Брента это и подтвердила. Брат Зо также высказал предположение, что пребывание Орассэ в подвалах ордена, скорее всего, связано как раз со его стихийным прошлым, ибо эльфу в своё время довелось преподавать совместно с наставником Глэдиусом в столичной школе волшебников.

Настоятелю понравилось, как именно Орассэ высказал благодарность за приют и спасение - в немногих словах, но очень сердечно, совсем не по-эльфийски.

- Мы ещё вернёмся к благодарностям, достойный Орассэ, - Ас-Мэй отпил из своей чашечки тот же укрепляющий эликсир, - нынче ваша основная забота - обрести силы, в том числе и магическую составляющую силы перворождённого. Я очень рассчитываю на вас.

- Я предпочел бы обращение на «ты», господин настоятель, если не возражаете. Добрая слава монастыря Вайн-Тай общеизвестна и моё уважение к человеку, переломившему ход истории, безмерно, - эльф утомленно замолчал.

- Отдыхай, дорогой гость, о твоём здоровье позаботятся. Сейчас я оставлю тебя, но взамен ты побеседуешь со стихийной волшебницей, она желает обсудить твоё дальнейшее лечение. Известный тебе наставник Глэдиус присоединится к вам позднее.

Ас-Мэй отдал поклон склонившему голову эльфу и пустился в длинный путь к подножию башни. Каменная винтовая лестница и потолок башни отразили негромкий смех настоятеля.

«Изменивший историю» - подумать только, значит, эльфам известно, как именно настоятель Ас-Мэй пресекал все попытки дворян и аристократов Хасуна использовать его служителей в качестве наёмных убийц и заговорщиков. Кое-кого пришлось отправить на встречу с Творцом раньше, чем тому бы хотелось, а кое-кому довелось изрядно укоротить амбиции вместе с отчуждением родовых имений - почему-то угроза кошельку и состоянию воспринимается гораздо серьезнее, чем угроза жизни. Вот вам ещё одно подтверждение существования шпионской сети перворождённых, они, разумеется, презирают «человеков», но тайно следить за ними не считают зазорным.

Эльф прикрыл глаза, наслаждаясь тишиной, свободой и ощущением чистоты, воспоминания о пребывании в пыточной ордена он заблокировал в тот же момент, как почуял небольшой объём восстановившейся силы, ещё будет время проанализировать кто, как, куда и отчего. А пока... эльф аккуратно потянул на себя энергию светила, его кровеносные сосуды словно омылись изнутри горячим светом. Достаточно - сказал себе Орассэ и открыл глаза.

На месте настоятеля расположилась немолодая целительница в хасунском наряде. Рядом с нею в невидимом «кресле» восседал... да, именно призрак. Чернокожий призрак, эльф просто глазам не верил!

- Рада видеть тебя в добром здравии, дорогой Орассэ.

Эльф приподнял узкую бровь, старуха обратилась к нему, как старая знакомая. Он открыл было рот, но старуха пресекла его потуги останавливающим жестом.

- Не трудись благодарить, я всего лишь вернула долг жизни.

Чернокожий призрак выставил вокруг них ограничивающую сферу, и эльф с интересом проследил тающий в воздухе каркас заклинания.

- Это, чтобы ты не нанёс себе вреда резкими движениями, - пояснила старуха.

Эльф рассмеялся:

- Уж не думаешь ли ты, достойная госпожа, что я попытаюсь фехтовать или пожелаю научиться летать, как птица?

- Всё может случиться впервые в жизни, дорогой Орассэ,- Брента пожала плечами и поставила перед ним открытую шкатулку с его утраченными ножами. И сменила личину.

Перворождённый на миг закрыл глаза, а затем... не замечая покатившейся шкатулки, сорвался с места. Брента едва успела подхватить лёгкое тело побратима и возблагодарила Бен-Асатура, остановившего их обнявшиеся тела у края балюстрады.

Побратимы надолго замерли. Одновременно разжав объятия, отстранились, долго вглядывались в лица друг друга, не замечая текущих слёз и снова крепко обнялись.

... Они проговорили до заката, проведя весь день, короткий вечер и часть ночи под благословенными небесами горного Хасуна, и, беседуя, эльф всё перебирал в шкатулке метательные ножи, дышал на матовую сталь, протирал краем одеяла потеплевшие клинки. Семь ножей по-прежнему фонили родовой магией и так же послушно крепились на теле простым нажатием. Орассэ положил себе не вспоминать и тем более не рассказывать Бренте какую роль чуть было не сыграли эти ножи в её судьбе много лет назад. Теперь это было неважно, ибо они не стали снова смешивать кровь и восстанавливать былую связь, не было в этом никакого смысла. Похоже, усмехнулась Брента, оба они настолько повзрослели, что сочли несущественным святое соблюдение старинных обычаев. Всё совместно пережитое связывает их гораздо крепче уз крови.

Там, на верхней площадке под опрокинутым звёздным небом Хасуна их и нашёл наставник Глэдиус, проведший весь день у постели мальчика-стихийного в обществе Бен-Асатура. Оба волшебника, живой и призрачный, имели немало общего в своих судьбах, ну как же, наставник вырос на землях, ранее принадлежавших роду Сияющих В Ночи, а кроме того, его мать была из рода Бледной Змеи, а это пусть не совсем близкие, но всё же родичи чернокожего. К сожалению, Глэдиус ничего не знал о заклинаниях, улавливающих душу, увы, это эльфийская магия, а уж как перворождённые хранят свои секреты общеизвестно, причём, хранят не только от людей. По всему выходит, что тот эльфийский колдун сам создал нужное заклинание и не поторопился обнародовать его в эльфийском Совете магов, хотя обычаи, подчас чтимые эльфами выше законов, обязывают предоставлять соответствующие сведения Совету. И даже не структуру заклинания, а именно сведения «дабы в годину испытаний Великий Совет и благословенные его участники могли...» и далее читай воспоминания ныне ушедшего тропой предков третьего короля эльфов, великолепного Иданата Среброрукого.

Брента и наставник осторожно переместили Орассэ в его покои, где всех троих ждал поздний ужин и брат Зо, нашедший время и возможность покинуть караван принца дабы навестить друзей. Спустя короткое время к ним присоединился и настоятель. Ас-Мэй с нескрываемым удовольствием оглядел многолюдный с недавних пор покой - двое, нет уже трое стихийных, и эльф с немалой магической силой крови. Налицо четвёрка волшебников, с которой можно идти завоёвывать мир, ибо это вполне позволяют сила мысли, сила воли, силы характеров и магические возможности. А что касается юного родича Эльаглани… сколько я могу судить, брат Зо уже заронил нужные зерна сомнений в беседах с принцем, а уж наставник Глэдиус обеспечит тонкое воздействие на мальчика, который нешуточно беспокоил наставника немотой.

Брат Зо внимательно всмотрелся в лицо наставника. Слава Творцу, Ас-Мэй по-прежнему крепок, тонкие мышцы и присущая горным хасунцам хрупкость облика давно никого не обманывают. Всё с той же великолепной лёгкостью драгоценный старик взбегает по вертикальной стене, а дальность полёта с помощью шеста до сих пор никто не превзошёл, и вряд ли превзойдёт ещё долго. Принадлежность к правящему роду и даруемая ею привилегия повелевать, а также воспринятая с молоком матери способность располагать к себе людей делали наставника тем, кто он есть. Корона правителя Хасуна была бы ему к лицу, без сомнения. Брат Зо вспомнил, как тридцать лет назад наставника посетили два царедворца, пожелавших сообщить наставнику, что именно его хотят видеть королем Хасуна некие патриоты. Именно он, брат Зо помогал снимать троих покойников, развешанных на воротах того трактира, где состоялась беседа вельмож с наставником. Именно тогда разобиженные соратники заговорщиков пожелали «поставить на место» хасунца из правящей семьи. Как символично, что именно брату Зо, тогда носившему имя Орис Золотая голова, и ещё трём монахам прошлогоднего выпуска выпала недолгая честь объяснять неосторожным царедворцам разницу между «хасунцем из правящей семьи» и благородным Ас-Мэем, настоятелем монастыря Вайн-Тай.

Ас-Мэй не посылал отряда монахов дабы незаметно вырезать гнездо заговорщиков, зачем? Просто в одно прекрасное утро тихо скончался в постели глава заговорщиков, его первый соратник потерял сознание прямо в зале приёмов, а весь остаток жизни ходил под себя и пускал пузыри. Второй соратник отравился рыбой-меч, его пристрастие к опасному лакомству было общеизвестно. Разумеется, хозяина таверны повесили и поделом. Незачем было кормить аристократа ядовитой рыбой, ну и незачем было предоставлять заговорщикам помещение в подвале таверны, но это так, к слову. Прочие уходили из жизни так же случайно и неудивительно, монахи вообще великие мастера таких «случайностей».

Брат Зо вежливо откашлялся, как истый хасунец:

- Наставник, вы никогда не занимались политикой.

- Да, мой мальчик. За исключением тех случаев, когда политика пыталась заняться мной.

Наставник Глэдиус хмыкнул, утопив усмешку в чашечке кавы.

- Но теперь, полагаю, нам всем придётся ею заняться, - брат Зо задумчиво качнул свою чашечку, - судите сами: вы, учитель, возрождаете школу стихийных, мы все в меру сил помогаем благому делу. Однако я и мысли не допускаю, что глава Ковена будет с благодушной улыбкой следить за нашими усилиями. Особенно меня тревожит возвращение его высочества, юного принца.

Ас-Мэй всего лишь приподнял бровь, и брат Зо поторопился с пояснениями:

- Он всерьёз намерен отказаться от притязаний на престол Хасуна, а он, если помните, четвёртый в очереди наследников.

- Прости брат Зо, но... его высочество имеет физический изъян, а по законам вашей страны он лишен права наследования, - Брента развела руками.

Глэдиус покачал седовласой головой:

- Кем доказано, что царственный отрок имеет физический изъян? Разве об этом объявлено народу и стране?

- А разве нет?

Ас-Мэй скупо улыбнулся:

- Нет, не объявлено. И не было назначено исследование недугов принца.

Брат Зо понимающе хмыкнул:

- Ибо незачем исследовать то, чего не было и нет.

Вот как... Брента поморщилась, только царственного мальчишки здесь не хватает! Кто поручится, что дитя правящей династии сохранит в тайне затеваемое настоятелем предприятие? Кто вообще придумал эту многообещающую интригу с воспитанием четвёртого наследника в прославленном монастыре? И зачем это нужно самому мальчику?

- Брат Зо, - Брента погладила бамбуковый футляр Близнецов, и протянула оружие заинтересованному Орассэ - кого следует благодарить за похвальное намерение воспитывать принца вдали от дворца?

- Боюсь, придётся принести нашу благодарность десятку придворных. Не считая отца юного Эльаглани, его матушки, и венценосной Сарикэ, старшей сестры. И ещё следует прибавить к этому списку командира сотни Стремительных.

- Значит, юный принц притворяется потерявшим речь? - Брента дотошно выясняла непонятное.

- Я бы не стал так выражаться, - брат Зо переплёл тонкие пальцы, - скорее, попросил одну из стихий лишить его голоса. Временно.

Брента и наставник ошарашенно переглянулись и вздрогнули от громкого щелчка - эльф расцепил клинки Близнецов и восхищенно ахнул.

Брента церемонно поклонилась Глэдиусу:

- Поздравляю вас, наставник, с царственным учеником, о, Творец, только этого нам и не хватало!

- Не всё так плохо, Брента, - голос эльфа прожурчал в ошеломлённой тишине, - магия Хасуна имеет мало общего со стихиями. И если принц воистину принадлежит правящей семье, то стихийным он не станет. Никогда.

Ас-Мэй задумчиво уставился на свой боевой перстень:

- В Хасуне, как вам известно, нет незаконнорожденных детей.

- О, Творец, - теперь воззвал к создателю Глэдиус, - сын от наложницы!

- От любимой наложницы, замечу, - брат Зо аккуратно подставил чашечку Бренте, - и не просто сын, признанный законным по праву рождения, но и объявленный при рождении наследным принцем, четвёртым в роду.

- И чего возжелал юный адепт монастыря Вайн-Тай? - Глэдиус расстроенно махнул рукой.

- Боюсь, в это трудно поверить, но мальчик избрал стезю разведчика. - Ас-Мэй решительно надел боевой перстень на указательный палец,- и вот тут нам понадобится помощь доблестного Орассэ.

Эльф взглянул искоса в сторону собравшихся:

- Помощь изгнанника? Вы рискуете, настоятель.

- Не думаю, - Ас-Мэй задумчиво подышал на перстень, - ныне правящий король эльфов кое-что задолжал правящей семье Хасуна. Допустим, что пришла пора взыскать долг.

- И кто осмелится его взыскать? - эльф просто фонил лёгкой насмешкой.

- Ваш покорный слуга, - настоятель намеренно опустил почтительное обращение к перворождённому, но эльф и ухом не повёл.

- Настоятель Ас-Мэй принадлежит к правящей семье Хасуна, - вмешалась Брента, - так что Кароссо Златовласому не составит труда отменить твоё изгнание.

- Я понял, о согласии ты меня спросить не хочешь, дорогая Брента. - хмыкнул Орассэ.

- Друг мой, тебе незачем говорить мне о согласии, - Брента легко прикоснулась к изящной кисти побратима, - я о нём уже два биения сердца знаю. И ты представить себе не можешь, как я рада видеть тебя здесь живым.

Эльф аккуратно опустил чашечку на низенькую столешницу:

- Порой я сам не верю, что вырвался. Разумеется, я помогу вам, достойный Ас-Мэй всем, что в моих силах.

Настоятель слегка поклонился, и потекла неспешная беседа. Брента почти не следила за смыслом, ей нечего сказать по поводу устройства школы Стихий, ибо знания ограничивались дежурствами на кухне, походами за свежей рыбой и прочими незначащими мелочами вроде устройства глубокого колодца силой воздуха.

Она осторожно прикоснулась к руке брата Зо.

Монах очнулся от раздумий и вздохнул, как развязанный:

- Одна мысль не даёт мне покоя... Как-то невзначай ты обмолвилась, что в тени истлевает магия.

- Ни в коем случае! Истлевают вещи, пропитанные магией, то есть... правильнее сказать, что тают наложенные на артефакт заклинания.

- А драконья чешуя? Кто накладывал на нее заклинания? Ты утверждала, что она ... тает в Тени.

- Здесь нет противоречия. Драконы магические создания, можно сказать, что каждая чешуйка и есть заклинание, понимаешь?

- Маги утверждают, что любое заклинание - это преобразованная энергия. Верно?

Заинтересованный Глэдиус кивнул:

- Можно сказать и так, брат Зо.

- Значит, поместив артефакт в Тень, мы можем по истечении времени вынуть обычную, лишенную магии вещь, не так ли?

Заинтересованные волшебники подтвердили.

- Значит, мы можем поместить в Тень человека с наложенными на него защитами, подождать и выпустить в мир обычного смертного, понимаете?

- Ты не удержишь его в Тени, ибо человеку достаточно шага, чтобы обрести свободу.

- Попробуем? - брат Зо азартно прищурился.

Брента переглянулась с наставником и оба призвали сумеречное зрение.

- Начинай, брат Зо, - Брента шагнула в Тень, не спрашивая о позволении, и яркий мир привычно окрасился в серые тона.

Оба стихийных с интересом уставились на непонятные манипуляции брата Зо, а эльф едва не опрокинул лёгкое кресло, резко подавшись вперёд...

Монах творил немыслимое. Точнее, он стоял неподвижно, а вокруг Бренты вспучивалась и опадала Тьма. Спустя три биения сердца тело волшебницы оказалось спеленатым по рукам и ногам. Из непроглядной черноты выглядывало её ошеломленное лицо.

- Попробуй освободиться, - брат Зо опустился в низенькое кресло.

Брента воззвала к Тени, призвала ветер, затем попробовала вспороть кокон воздушными лезвиями, наконец попыталась поджечь - бесполезно. Тьма надёжно держала руки и ноги в оковах, и Бренте даже показалось, что она медленно усиливает сжатие, а спустя миг она точно знала - не показалось. Медленно и ровно наращивая силу, Тьма сдавливала её, как маленький апельсин в ладонях и вдруг сжатие резко прекратилось!

Брента не удержалась на ногах, но была подхвачена языком Тьмы и повисла на высоте локтя от пола.

- Впечатляет, - наставник Глэдиус перевёл дыхание - чего ещё мы не знаем о тебе, брат Зо?

Монашек пожал плечами.

- Неплохо придумано, - рядом с ним материализовался чернокожий волшебник, - есть у меня мысль попробовать подобное с артефактами, с животными и людьми.

- Но как?!!... - Брента смотрела на брата Зо почти со страхом.

- Я не знаю, в человеческих языках таких слов нет.

- Я когда-то читал о подобном, - Орассэ задумчиво прикусил губу, - были такие стихийные, рождались они очень редко и владели даром общения с Тьмой. Ваши теневые способности... их можно считать частным случаем возможностей Тьмы. Так что прими поздравления, брат Зо, ты теперь Говорящий с Тьмой.

Монашек сцепил тонкие руки в замок, прошёлся по комнате от окна к стене и обратно, кивая в такт шагам - и резко повернулся к сидящим, серое облачение взметнулось и опало.

- А теперь представьте, - он говорил медленно, пробуя слова на вкус, - что некие злоумышленники поместили в Тень, скажем, главу ордена Решающих и он лежит там, спелёнатый Тьмой, с заткнутым ею же ртом и теряет все свои знаменитые защиты, после чего его выпускают на свободу ...скажем, в каземате монастыря Вайн-Тай...

- ... и в оковах Тьмы! - вскочила Брента.

- Именно! - монашек с непроницаемым лицом оглядел присутствующих, - надеюсь, среди вас нет желающих подарить ему жизнь и свободу?

Эльф поёжился - такой силой ненависти его окатили эмоции стихийных друзей, он украдкой посмотрел на кончики пальцев, а вдруг превратились в лёд? Холод, смертельный холод ненависти едва не заморозил воздух в комнате.

- Я сам выпущу его мерзкую душу на встречу с владыкой мира, давно Творцу обещал, - брат Зо выплюнул эту фразу так, что собеседники не осмелились возразить, хотя эльф заикнулся было о справедливом королевском суде, но умолк, едва Брента подарила ему жалостливый взгляд.

- А как быть с пророчеством Семерых? - Бен-Асатур вклинился в беседу.

Брента пожала плечами, брат Зо отмахнулся, а настоятель обронил в пространство:

- Пока оставим пророчества их создателям.

Брат Зо склонился в общем поклоне и медленно истаял в воздухе. Наставник Глэдиус омыл ладонями лицо от висков к подбородку и обернулся к ученице.

- Неужели мы так близки к отмщению?

Брента покачала головой:

- Не уверена наставник. Глава Ковена не обычный монах-воин с магической силой в крови. Здесь что-то иное, и он опутан защитами так плотно, что любое воздействие кажется невозможным. Многие его щиты нанесены в виде татуировок, смысл их никому не известен. Неизвестно также от какого источника питаются эти заклинания.

- Может быть, настоятельно порекомендуем брату Зо вернуться в резиденцию главы ордена? - Глэдиус обернулся к настоятелю.

Ас-Мэй отрицательно качнул коротко стриженной головой:

- Он полезнее нам здесь. К тому же брат Норт интуитивно опасается своего секретаря и, не исключено, подозревает в предательстве идей Ордена. Брат Зо неоднократно отмечал, что в его присутствии глава Ковена не колдует. По моим сведениям... если кто и может нам помочь, то это его руководители тайных служб - магической и обычной. Я бы поставил на брата Левэра, главного дознавателя столицы.

- Отчего же не на мага?

- Брат Орм аристократ по праву рождения.

Наставник Глэдиус промолчал. Ему ли не знать, каков этот прославленный маг, уже давно позабывший разницу между злом и добром. Стоит ли вспоминать кому именно сам Глэдиус обязан спасением? Лучше не вспоминать вслух, да и мысленно не стоит тревожить память сердца, иначе придётся проститься со спокойным сном и хорошо, если всего на одну ночь. Ему случалось бодрствовать и дольше...

- Считайте, что я приговорил обоих магов, - Глэдиус тяжело поднялся с циновки и остановился только у открытого окна, обернулся к присутствующим, - Брента, ты и твой призрачный соратник должны разобраться с защитами тен Ноора. Используй возможности брата Зо, можешь сутками жить в Тени, но я должен знать последовательность наложения его щитов. Бен-Асатур, ты нам поможешь?

Чернокожий отдал придворный поклон и повёл рукой в сторону эльфа.

- Ты можешь рассчитывать и на меня, наставник Глэдиус, - и присутствующие поразились золотому пламени глаз на измождённом лице, - я ведь тоже некоторым образом знаком с резиденцией главы Ковена магов.

Никто не заметил, что настоятель Ас-Мэй покинул комнату совещаний, и собеседников ждал сюрприз, когда настоятель возник в проёме двери в сопровождении Оми. Малышка только проснулась после дневного сна и всё ещё терла кулачком глаза, когда Брента обняла девочку, опустившись на колени.

Орассэ принял в свои руки детские ладошки и прижался к ним лицом, по-эльфийски выражая своё почтение и благодарность за спасение жизни, а Варум радостно стрекоча, прыгнул на руки к Бренте.

Глава 15

Остаток дня Оми и Брента провели на южном дворе, ухаживая за лечебными растениями и беседуя о жизни девочки в прославленном монастыре. Малышка охотно рассказывала о занятиях с сестрой Эфой, о мальчиках, стоявших на солнцепёке с грузом на спине, об адептах, перемещающихся по лестницам на руках, а затем взбегающих прыжками на немыслимую высоту Западной башни. Особенно впечатлили девочку выпускники монастыря - тонкие, изящные юноши и девушки, с лёгкостью удерживающие разъярённого леопарда за ошейник.

- Мальчишки тебя не обижают?

- Здесь все добры ко мне, - девочка присела у грядки с мятой, - только наставник Глэдиус сердится иногда.

- Почему же он сердится на тебя?

- Я не специально, - малышка опустила глаза.

- Расскажи мне, - попросила Брента, - и не огорчайся, меня он тоже часто ругал за торопливость.

- Он запрещает уходить в сумерки, а мне там нравится спать, - голос Оми стал совсем тихим, - и там не снятся страшные сны.

- Расскажи, что тебе снится, мы вместе попробуем их... скажем, запретить.

Малышка уселась на низенькую ограду и прикрыла глаза.

- Часто я вижу человека в длинной одежде, он лысый, злой и у него вся голова в рисунках. А рисунки разноцветные.

- И что он делает?

- Сидит в кресле, пьет что-то из вот такой маленькой чашечки, но это не кава. Он морщится и спрашивает злым голосом «кто тут?», а я стою прямо перед ним, но он меня не видит. А потом он говорит «проклятая ведьма».

- А ты?

- Я просыпаюсь, снова засыпаю, а тот страшный человек делает вот так рукой, - малышка воспроизвела странно знакомый жест. Брента взялась за сердце.

- Расскажи, как выглядит этот страшный человек.

- Он лысый, высокий, большие руки, на... левой руке большое кольцо с таким... красным камнем. Он всегда трёт этот камень, как будто у него чешется ладонь.

- Вот так трёт? - Брента потерла ладонь правой руки о костяшки кулака левой.

- Да! И всё время ругается.

Брента торопливо села рядом, внезапно ослабли ноги. О, Творец! Девочка видит во сне Норта тен Ноор, или это происходит не во сне?

- Пойдём к наставнику, ты ему всё расскажешь, и мы подумаем вместе, что можно сделать, хорошо? И я тебя очень прошу, малышка, всегда рассказывай наставнику обо всём, что с тобой происходит. Это очень важно. В первую очередь для тебя. Обещаешь?

- Обещаю, - малышка серьезно взглянула внизу вверх.

- Пойдём.

Наставник Глэдиус почти целую стражу занимался с девочкой, выясняя подробности сновидений, затем отправил малышку обедать и отдыхать до завтра.

Брента, Бен-Асатур и Орассэ всё это время внимательно следили за попытками девочки уйти в сумрак, причём, эльф умудрился заметить попытку девочки составить жест-заклинание. Трое волшебников и призрак обескураженно смотрели друг на друга, никто так и не сумел понять, как именно девочка оказывается в Тени, как ей удаётся оставаться там, выходя под прямые солнечные лучи.

Чернокожий колдун подпер голову руками и принял удобную позу, «опершись» локтями о невидимый стол. Неожиданно голубые глаза на чёрном лице уставились на невидимую же «столешницу».

- Единственное предположение... - Бен-Асатур, потер переносицу, - девочка носит сумрак с собой.

- Что-о? - эльф отреагировал первым.

- Она умеет как-то растягивать сумеречную...э-э... субстанцию до нужного ей размера.

Наставник сузившимися глазами встретил взгляд Бренты.

- А ведь это, скорее всего, справедливо, - Глэдиус в волнении прошёлся вдоль стены, - её возможности столь же широки, как и у брата Зо. Судите сами - она выходит на солнце, но не отбрасывает тени. Она остается видимой нам и невидимой всем прочим в монастыре, ведь сестра Эфа сокрушалась, что девочка внезапно исчезает и внезапно появляется. А что ты говорил о заклинании, Орассэ?

- Она пыталась нарисовать в воздухе руну «ассо», наставник.

- Странно... Ты не мог ошибиться?

- Наверное, мог. Сейчас я уже не уверен. Но кто нам мешает повторить исследование?

- Мы так и сделаем, жду вас завтра после третьей стражи в зале для медитаций вместе с Оми, - наставник Глэдиус поклонился и ушёл в Тень.

- Что нам это даёт? - Орассэ поправил лежащую вверх дном на столе чашечку.

Бен-Асатур немедленно откликнулся:

- Это возможность безнаказанно посетить закрытый архив ордена Решающих и не менее безнаказанно следить за главой Ковена.

- Не только... - Брента задумчиво качнула висящий на уровне лица колокольчик, - это даёт внимательному взору возможность изучить работу господина тен Ноор с энергиями. Стихия может разрушить энергетический каркас заклинания, это общеизвестно, но вспомни, Орассэ, как мы пытались разрушить щиты главы Ковена. Ты сам говорил, что они имеют свойства заклинаний, но тем не менее они недоступны всем известным мне стихиям. Тьма никогда не считалась нами стихией, понимаешь? Тьма неподвластна стихиям, как и щиты магов. И это шанс победить врага! В монастыре достаточно магов, знакомых с работой щитов. Кто помешает нам исследовать действие Тьмы на энергию заклинаний?