Повесть былинных лет

ГЛАВА 19 О том, что все еще только начинается

Похмелье на следующее утро было особенно жестоким.

Валявшиеся под пиршественным столом удельные князья, громко стеная, просили опохмелиться. Но некому было налить, ибо многочисленные слуги находились в таком же плачевном состоянии, как и их господа.

Единственным, кто не особо страдал от головной боли, был Всеволод Ясно Солнышко, пивший на пиру исключительно квас да немного краинской перцовой горилки.

Встав со скамьи, на которой, собственно, и прикорнул, Всеволод подошел к валявшемуся на полу в обнимку с гетманом Шмальчуком Николашке (перед тем как заснуть, они, судя по позам, пили на брудершафт!) и уже хотел было разбудить секретаря хорошим пинком, как вдруг резко передумал, заметив под ногами открытый берестяной короб.

Князь наклонился и, вытащив из короба свежую бересту, с удивлением прочел изящный заголовок «Повесть былинных лет». Чуть ниже шла приписка: «Автор Николай Острогов».

Судя по всему, повесть была не дописана.

Всеволод быстро пробежал глазами текст, потом, уже медленнее, прочел наугад небольшой отрывок…

«Вот и пришло время, братья, правду-матку узнать об одном князе расейском, небезызвестном Всеволоде из удела Сиверского.

Ну то, что он скуп да жаден до неприличия, так это многим известно. Да и вообще, покажите мне хоть одного щедрого князя, и я ему в своей повести отдельную главу посвящу с прологом и епилогом. По-гречески, значит, как в ентих трахедиях ихних.

Токмо у нас на Руси любые трахедии, как по волшебству, превращаются в комедии. Взять, к примеру, ту же свадьбу Всеволода.

А дело так было. Пошли они однажды с братом Осмомыслом, князем Ижорским, по девкам…»

Князюшка машинально схватился за кинжал, но на поясе у него болтались лишь пустые ножны. Ведь накануне князьям пришлось сдать оружие!

Вот он проклятый летописец, в двух шагах на полу лежит, пузыри пускает и ни о чем, мерзавец, не ведает, ни стыда, как говорится, нет, ни совести.

— Экую я змею у себя на груди пригрел! — сокрушенно покачал головой Всеволод и тут же вспомнил о своих непутевых племянниках.

Как они там, все ли с ними в порядке? Ведь за призраком их посылал, а лживый злопыхатель тем временем рядом крутился, льстил да врал князю, а сам втайне от всех строчил свою оскорбительную гисторию… Волк в овечьей шкуре!

— Братья!!! — вдруг разорвал тишину истошный вопль, и в праздничный шатер ворвался худой высокий мужичишка. — Братья, беда!

— Чего?!! — удивился Всеволод и еще больше удивился, узнав в утреннем нарушителе спокойствия знаменитого расейского смутьяна Пашку Расстебаева.

— Расстебаев, ты?!!

— Да, я, а кому ж еще, окромя меня, в Кипише трезвым-то быть? Просыпайтесь, скорее просыпайтесь!

— А в чем, собственно, дело? — недоуменно вопросил с пола пришедший в себя батька Лукаш. — Что за суета в шестом часу утра?!!

Князья нехотя выбирались из-под столов, блуждающими взглядами ища остатки вчерашнего пиршества: может, где капля-другая первача осталась?

— Скорее, нужно поспешить!!! — продолжал истошно орать Расстебаев.

— Поспешить? — переспросил Вещий Олег. — Зачем нам спешить? Мы вздернуть тебя на виселице всегда успеем.

— Беда, други, не до виселицы вам всем скоро будет.

— Говори! — Всеволод грохнул по столу кулаком. — Мужики, успокойтесь. Я требую тишины!

Князья недовольно заворчали.

— Несколько дней назад на Русь прибыл некий заокиянский гость по имени Фокс Шмалдер, — нервно затараторил Павел, стараясь изложить по возможности все сразу.

— Ну, приезжал такой, — кивнул Всеволод, — я его в своем уделе принимал, да и прочие князья тоже.

Прочие князья согласно закивали.

— Так вот, ентот Шмалдер мериканский шпиен!!!

— Ну и что с того?!! — изумился Ясно Солнышко. — Думаешь, мы об этом не знали?!!

Впервые в жизни Расстебаев выглядел совершенно растерявшимся. Глядя на его очумелую морду, присутствующие громко рассмеялись.

— Неужель ты думал, что мы такие лопухи? — сквозь смех пробасил батька Лукаш.

— Денежки мы у него брали, — добавил Владимир Длинные Руки, — и клятвенно обещали границы уделов своих от соседей рьяно оберегать.

— А вместо этого, — усмехнулся Богдан Шмальчук, — на мериканское золото каждый год Великое Вече устраивали с плясками, бесплатной выпивкой и славным пиром.

— Так, значит… — Расстебаев лихорадочно переваривал услышанное. — Ладно. А о том, что на Русь готовится вторжение, вы тоже знаете?

В праздничном шатре воцарилась гробовая тишина.

— Я тоже нечист на руку, — добавил Пашка, — и я брал у этого Шмалдера золото, обещая нести в земли русские смуту. Но на самом деле отдавал все тульским мастерам на литье пушек. Я не какой-нибудь Июда и пришел предупредить вас. Скоро начнется война, и лучше вам немедля собрать ваши армии в одну, дабы достойно ответить агрессору.

Удельные князья молча переглянулись.

— Всеволод, ты возглавишь объединенную армию! — хрипло проговорил батька Лукаш. — И да поможет тебе Велес!

Всеволод коротко кивнул, отметив про себя, что Николашки с коробом уже и след простыл. Быстро сориентировался, сволочь.

— Когда начнется вторжение, известно? — спросил князь Шмальчук, нервно барабаня пальцами по столешнице.

— Возможно, сегодня в полдень! — ответил Расстебаев.

— Что же ты, шельма, ранее-то молчал?

— Не знал я ранее. За Шмалдером следил, и, когда тот с царем Жорджем по особому устройству говорить стал, я сразу все и понял.

— Не успеем. — Вещий Олег сокрушенно махнул рукой.

— Но попробовать все же стоит, — стоял на своем батька Лукаш. — Ну что, Всеволод, справишься?

— Справлюсь, а как же иначе! — лукаво усмехнулся Ясно Солнышко. — Чай не впервой.

И, запахнув на груди атласный плащ, князь Сиверский стремительным шагом покинул пиршественный шатер.

Гришка и Тихон с завидным упрямством пробирались к Разлив-переправе, не оставив надежду добраться до вожделенного Хмельграда. Помнили ведь лоботрясы: ежели что, князюшка живо ремней из их румяных задниц нарежет на стремена да прочую конскую сбрую.

— Сколько лишений мы за эти дни натерпелись, — ныл и причитал Тихон, — сколько страхов и ужаса пережили. Никогда я, наверное, не забуду сей наш ратный поход.

— Так уж и ратный? — рассмеялся неунывающий Григорий. — Ты, братишка, я вижу, совсем раскис. А знаешь ли ты, что в Хмельграде выпивку во всех корчмах подают за сущие гроши.

— Ужель правда?!!

— Да чтоб мне сдохнуть! Однако выносить хмельградский первач из города нельзя, сразу же в уксус превращается.

— Ну, раз так…

— Да нечего тебе унывать. Вот придем в Хмельград да как напьемся… до свинского состояния.

— Зачем это до свинского состояния?!! — осторожно спросил Тихон.

— Песни крамольные будем петь… Я говорю это к тому, что упьемся мы до потери человеческого облика. Как древние греки на этом острове их… как его… Лесбосе. Все мореплаватели как туда приплывали, так там жить до конца своих дней и оставались, медленно обрастая длинной шерстью… Шут с ним, с князем да с его заданием. Скажем, что в Хмельграде никого не нашли, глядишь, и не будет Всеволод особо на нас серчать, смилуется да поощрит. Как увидит наши исхудавшие замученные физиономии, так сразу все и простит.

— Ага, как же, — с сомнением проворчал Тихон. — Серчать, может, и не будет, а то, что выпорет, так енто уж наверняка.

— Родных племяшей?!!

— Ага. Мы-то ему одна лишь обуза. Проку от нас никакого, даже вот одного-единственного летописца не сыскали.

— А пущай он сам, раз такой умный, без нас его сыщет! — разозлился Григорий. — Во всяком случае, мы сделали все, что могли, и даже больше…

Так добры молодцы и препирались, пока топали по пыльной дороге к Разлив-переправе.

У переправы все было как обычно.

Бревенчатый домик лодочников, паром к берегу веревкой привязан, флюгер на вкопанном в землю пограничном столбике весело скрипит.

— Гребибля! — заголосили княжеские племянники. — Гребубля, вы где?!!

Тишина.

— Утопли, что ли? — не очень удачно пошутил Гришка, и добры молодцы пошли прямо к хлипкому домику на пристани.

— Гребибля!

— Гребубля!

— Отзывайтесь, черти, к вам гости. Хотим поскорее на тот берег попасть. Ау-у-у-у…

— Что-то не нравится мне все это, — прошептал Тихон, с подозрением прислушиваясь.

— Да полно тебе, — беззаботно махнул рукой Гришка. — Ты что, уже и лодочников боишься? Да они даже мухи не обидят!

В хлипком домике послышалась какая-то непонятная возня.

— В прятки решили с нами поиграть? — заржал Григорий. — Видно, напились в честь общерасейского Вече до позеленения. Эй, пьянчуги, выходите!

Сказав это, дружинник весело рванул дверь домика на себя.

— Не-э-э-эт!!!.. — завопил Тихон, с опозданием заметив на берегу зловещие следы…

Но было поздно.

Из домика лодочников выпрыгнуло Одноглазое Лихо и с задорным «Эгей!» накинуло на добрых молодцев крепкую веревку.

— Попались, голубчики!!!

Крепко связав свою драгоценную добычу и радостно повизгивая, Лихо уложило дружинников на паром и, поцеловав каждого в лобик, противно рассмеялось:

— А теперь, мальчики, домой…

Паром медленно отчалил от пристани, но поплыл, однако, не к противоположному берегу. На середине реки «красотка», ловко орудуя веслом, остановила плавательное средство и направила его вниз по течению.

— Попали! — жалобно простонал Тихон.

— Уж скорее пропали, — скептически отозвался Гришка.

— Ребятки, не волнуйтесь, у нас все будет хорошо, — жизнерадостно заверило добрых молодцев Лихо.

Княжьи племянники грустно посматривали на проплывавший мимо поросший камышом берег, до которого им так и не суждено было добраться.

— Что ж, могло быть и хуже, — тихо вздохнул Тихон.

— Могло, — не менее уныло согласился с ним Гришка.

Агент Шмалдер проворно улепетывал в сторону спасительной границы. Без парового самохода секретному агенту приходилось туго. Как-никак, но все же на машине он мог двигаться намного быстрее.

Теперь Шмалдеру было понятно, отчего та взорвалась. Явная диверсия. Дело рук коварных русичей. Но кто бы мог подумать? Полный провал столько лет тайно разрабатывавшейся тактики! Кнут и пряник! В Белом Дворце царя Жорджа на секретных бумагах все выглядело ладно да складно. А на практике…

Провал.

Полное, безоговорочное фиаско.

— Лишь бы успеть, лишь бы успеть, — твердил Шмалдер, подбадривая себя мыслью о том, что если его сейчас поймают, то наверняка повесят как шпиона или, того хуже, посадят на кол.

А он хорошо знает, что это такое — посадить преступника на кол. Сам неоднократно видел, зрелище не для слабонервных. Уже за одно это против Руси можно было войной пойти. Ущемляете, мол, права человека. Где такое видано, половцев на кол сажать! Да, они грязные, да, вонючие, но все же люди!

— О чем-то не о том я сейчас думаю, — пробубнил секретный агент, вылезая из очередных так некстати возникших на пути зарослей.

Вылез и застыл как вкопанный.

На небольшой аккуратной полянке с ручейком стояло… о чудо! Стояло ОНО! То, за чем он охотился всю свою авантюрную жизнь.

Блестящее.

Круглое.

Без единого шва.

Неопознанное Летающее Яйцо. Это ж надо, какая удача, что он нашел его именно сейчас!

Маленький люк в боку Яйца был гостеприимно приоткрыт. К светящемуся входу вела изящная лесенка.

Шмалдер не смог устоять.

Поглядев по сторонам и убедившись в том, что поблизости никого нет, он на цыпочках прокрался к своей мечте. Осторожно поднялся по блестящей лесенке и с трепетом заглянул внутрь. Заглянул и… получив мощный удар под зад, кубарем влетел в узкий яркий коридор…

Зеленолицый верзила с рожками-антеннами на голове с удовлетворением потирал четырехпалые руки:

— Все сделано, Эус, как ты и планировал… — Второй зеленокожий, еще габаритнее первого, довольно кивнул:

— Молодчина, Клюп, думаю, это будет ему хорошим уроком!

И «зеленые человечки», издевательски заржав, забрались в летающую тарелку следом за агентом Шмалдером.

Лесенка бесшумно убралась.

Маленький люк медленно стал на место.

Через минуту лесная полянка опустела.

Лишь в низком осеннем небе сверкнула удаляющаяся по дуге ввысь серебряная точка.

— Э… нет, други, — покачал головой Лука. — Все эти приключения не для меня. Как говорится…

— Да мы тебя, собственно, и не уговариваем дальше с нами ехать, — пожал плечами Колупаев. — Правда, Илья?

— Дык… — подтвердил Илья Муромец.

Пиит спрыгнул с телеги и, обернувшись, спросил:

— Так, значит, вы все-таки снова в Чертовы Кулички отправляетесь?

— Ну а как же иначе? — удивился Степан. — По слухам, в Средиземье енто только и попадешь что через заброшенную Ерихонскую трубу, которая насквозь пронзает Великую Преграду.

— Что ж, удачи, — искренне пожелал русичам пиит.

— И тебе того же, — улыбнулся кузнец. — Дабы всегда удавалось незамеченным из спален молодок удирать. Вот возьми, тут у меня кое-какая одежка есть. А то негоже в исподней женской рубахе по Руси гулять.

Лука быстро переоблачился в льняную рубаху и синие залатанные в нескольких местах штанцы.

— Спасибо вам за все, может, еще когда свидимся…

И пиит ушел.

— Скучно без него будет, — посетовал Муромец, прикладывая к слегка припухшей щеке холодную латную рукавицу.

— Не думаю, — усмехнулся Колупаев, — с тобой, дурнем, не соскучишься. Я как представлю, сколько глупостей ты сможешь натворить в ентом Средиземье, мне уже заранее плохо становится…

— Дык…

— Вот тебе и «дык», связался я с тобой на свою головушку. Ну да ладно, сам виноват.

Телега вывернула из леса и покатила по чистому полю, кое-где поросшему чахлыми кустами.

— Срежем путь через земли половцев, — коротко пояснил Муромцу Степан.

— Кузнечик! — изумленно выкрикнул Илья, тыча пальцем куда-то в сторону.

— Что?!!

— Гляди, Степан, диво какое! — Степан поглядел.

На горизонте что-то и впрямь двигалось какими-то непонятными скачками. Словно и вправду кузнечик, вот только совершенно невероятных размеров.

— Навье отродье, — предположил Муромец. — Может, спрячемся под телегой?

— Поздно, — ответил Колупаев, извлекая из-под медвежьей шкуры крепкий лук.

Даже он, борец со всяческой невиданной нечистью, ТАКОЕ видел впервые.

Дивное существо стремительно неслось по степи гигантскими скачками.

— Ну прямо богомол какой, — ахнул Муромец, на всякий случай спрятавшись под широкой медвежьей шкурой.

— Скорее уж саранча, — отозвался Колупаев, накладывая на лук особую железную стрелу.

С первого взгляда на чудовище кузнецу стало ясно, что шкура у того необычная, такой прочный панцирь не всякая стрела пробьет. Стало быть…

— Подпущу-ка я его поближе.

— Степан, не надо, — взмолился Илья. — Оно ведь нас не трогает. Наверняка мимо проскачет и не заметит.

— Может, и так, — согласился Колупаев, зорко следя за кульбитами гигантской саранчи. — Но мне нужно проверить мои новые стрелы, а другого такого случая, боюсь, уже не представится…

— Лучше проверь эти стрелы на мне! — с готовностью предложил Муромец. — Токмо не стреляй в это…

Но Степан лишь досадливо отмахнулся от вечно скулящего богатыря. Натянул лук и… выстрелил.

Как он и ожидал, железная стрела сохраняла убойную силу лишь на небольшом расстоянии. Саранча пока что скакала слишком далеко, но все же выстрел чудовище заметило. Оно резко развернулось и плюнуло в сторону телеги огнем. В правом борту повозки возникли круглые дымящиеся дырки.

— Что это?!! — завопил Муромец, просовывая в одну из дырок указательный палец. — Степан, ЧТО ЭТО?!!

— Если б я знал, — нервно огрызнулся кузнец и выстрелил еще раз.

На этот раз ему повезло. Железная стрела вонзилась точно в незащищенную панцирем шею чудища. Саранча дернулась и, крутанувшись на месте, с грохотом опрокинулась навзничь.

Приготовив новую стрелу, Колупаев осторожно побежал к тому месту, где на земле валялось поверженное им чудовище.

— Степан, стой!!! — заголосил Илья. — Стой, леший тебя за ногу…

Кузнец решил не рисковать и, прежде чем подойти ближе, еще раз выстрелил в саранчу. Стрела вошла монстру в грудь. Послышалось шипение, над громоздкой тушей зароились разноцветные искры. Саранча дернула длинными лапами и окончательно затихла.

Степан осторожно обошел чудище. Длинные мощные суставчатые лапы были оснащены жуткими острыми пилами, круглые пилы торчали и на месте жвал монстра.

— Но… ведь это МЕХАНИЗМ!!! — догадался кузнец, вспоминая, что нечто подобное он уже видел в замке Кукольного Мастера.

— Степан, вернись! — орал издалека припадочный Муромец.

Колупаев оглянулся и показал безобразничающему богатырю кулак.

Ну конечно же, прыгающая бестия была изготовлена из железа. Как же он сразу не заметил? Это же надо было такое выдумать. Да и собрать сей механизм, видно, не так-то и просто. Явно не расейская штука.

— Куда уж нам, раздолбаям, — с завистью к неведомым мастерам покачал головой Колупаев. Он поразмыслил и ткнул саранчу концом лука в грудь, нажав на черную круглую выпуклость.

Механизм вздрогнул, железные створки защитного панциря с гудением разошлись в стороны, и потрясенный кузнец увидел внутренности великолепной невиданной машинерии.

Внутри обнаружилось маленькое ложе, на котором, нелепо раскинувшись, возлежал затянутый кожаными ремнями мертвый человек. Выпущенная Степаном стрела пробила ему горло.

— Так вот что оно такое! — гневно выкрикнул Колупаев.

Человек сидел внутри саранчи и как-то ею оттуда управлял. Что и говорить, чудо из чудес.

— Я иду! — голосил издалека Илья.

— Нет, оставайся на месте, — прокричал ему в ответ Степан. — Тут тебе совершенно не на что смотреть…

И, еще раз окинув тревожным взглядом останки механического монстра, кузнец вернулся к телеге.

— Дык ну что там? — с великим беспокойством спросил Муромец.

— Плохо, Илья, очень плохо, — ответствовал Колупаев, швыряя лук обратно в телегу. — Не знаю даже, успеем ли мы добраться до Ерихонских труб.

— Дык а что произошло?!!

— Потом, Илья, потом… надобно поспешить.

— А как же енто? — Муромец растерянно указал на дымящиеся останки.

— Енто? — переспросил Степан. — Енто уже отбегалось…

Из окна терема князь Всеволод задумчиво всматривался в пейзаж родного удела.

Все выглядело как обычно.

В лужах мирно нежились довольные жизнью свинки, кудахтали куры, издалека слышался скрип колодезного ворота да хмельное пение вечно пьяных дровосеков. И не скажешь, что война надвигается.

В княжеские покои браво зашел Богдан Шмальчук и, погладив гишпанскую бородку, деликатно кашлянул.

Всеволод обернулся.

— Уже собралось триста человек! — довольно сообщил гетман. — С моими казаками будет уже около пяти сотен.

— Мало, Богданыч, мало… и на подмогу рассчитывать не приходится.

— Чепуха, княже. Не впервой. Отобьем Русь-матушку. Вспомни, сколько уже раз отбивали. Всыплем уродцам и сейчас, не числом так хитростью.

— Хорошо бы… — кисло усмехнулся Ясно Солнышко.

— На княжий терем рав-в-в-в-няйсь! — донеслось со двора. — Все дружно… Ура-а-а-а…

Всеволод с Шмальчуком выглянули в оконце. Внизу, насколько хватало глаз, окрестности кишмя кишели вооруженными дровосеками.

— На поклон к тебе, князюшка, пришли, — прокричал уже знакомый Ясну Солнышку наглый конопатый мужик. — Слыхали, ты ополчение боевое собираешь. Вот мы, значицца, и собрались!

— Спасибо, други! — Всеволод утер скупую мужскую слезу. — Спасибо…

— Победим, — довольно кивнул Шмальчук, — теперь уж точно победим…

— Дык приехали…

Муромец с Колупаевым одновременно потерли кулаками глаза.

Уж не снится ли им все это?

От одного конца горизонта к другому тянулась черная полоса медленно наступающей невиданной армии. В первых рядах неспешно двигалась обманчиво неуклюжая железная саранча, семенили длинные блестящие сороконожки, чинно вышагивали на тонких высоких ногах ужасные богомолы…

— Дык енто что?!! — совершенно отчаянным голосом вопросил Илья Муромец. — Дык разве енто возможно?

— Это вторжение, — шепотом ответил Степан, останавливая поскрипывающую телегу.

— Дык и что ж, енто значит конец? — чуть не разрыдался богатырь, хлюпая мокрым носом.

— Нет, друг, это еще далеко не конец! — нехорошо усмехнулся Колупаев, вытаскивая из-под сиденья волшебный Кощеев ларец.

Двое из ларца как всегда возникли сразу, как только кузнец произнес вслух магическую формулу.

— Ого! — Вован присвистнул. — Это че — «Звездные войны: Эпизод сто пять — Клоуны атакуют»?

— Ядрен батон, — присвистнул Санек, — Че это у вас тут, блин, в натуре творится?!!

— Поможете? — с надеждой спросил Степан. Двое из ларца задумчиво почесали бритые затылки.

— Можем забрать вас в нашу реальность, — с готовностью предложили они.

— А что у вас?

— Тишь да гладь да божья благодать, — заржал Вован. — Вот только вы, блин, для нас стебная выдумка, не более.

— Нет, — покачал головой кузнец, — енто нам не годится…

— Ну тогда… — хором протянули двое из ларца, и в руках каждого из них возникло по длинной продолговатой трубе со всевозможными рычажками и прозрачным оконцем, украшенным паучьей сеточкой.

Волшебные помощнички лихо взвалили магические штуковины себе на плечи и, щелкнув окошечками, пристально вгляделись сквозь них в горизонт.

— Гранатометы класса «Смерч», — непрестанно жуя, коротко пояснил Вован. — Первые ряды этих ходячих жестянок сметет подчистую, ну а дальше…

— Ну а дальше, — подхватил Санек, — по обстоятельствам, блин…

И двое из ларца снова утробно загоготали. Не до смеха было лишь Илье со Степаном…

Мимо на взмыленных лошадях Пронеслось несколько половцев.

— Куда же вы? — прокричал им вслед Колупаев. — Бежите, собачье племя?!!

— А нам, кочевникам, все равно, однако, — донес разыгравшийся ветер. — Степь — она широкая…

— Что, блин, пальнуть по ним разок? — с готовностью предложил Санек, разворачивая дуло чудо-оружия в сторону удирающих басурманов.

— Не надо, — махнул рукой кузнец, — пущай бегут…

— Знаешь, я должен тебе кое в чем признаться, — вдруг пробило на откровение напуганного до полусмерти Муромца. — Понимаешь, Степан, я ведь специально тогда в отрочестве черничную настойку выхлебал, дабы от войны супротив Мамая закосить. Но переусердствовал малость…

И богатырь виновато утер раскрасневшийся мясистый нос.

— Я так и думал! — усмехнулся Колупаев, оперевшись на верный булатный двуручник.

Горизонт потемнел.

С запада медленно надвигалась непроглядная тьма. На востоке небо тоже хмурилось, будто гневаясь неведомо на что. Солнце едва пробивалось сквозь серую пелену сгустившихся облаков.

— М-да, — философски изрекла Мудрая Голова, с некоторой грустью обозревая горизонт. — Что-то штормит сегодня…

Пора было решаться.

— Ну все, с меня хватит! — яростно взревел великан, стиснув крепкие зубы, — Не зовете… что ж… сам пойду. Ежели нужно, снова объединять… подсоблю… Ух, все-таки поддается…

Песчаный холм вздрогнул, затрясся мелкой дрожью и… раскололся.

Поднявшись во весь рост, великан небрежно отряхнул забитые песком ратные доспехи, затем наклонился и с силой выдернул из глубокой ямы свой несколько потускневший от времени меч.

— Что-то затянулась моя песчаная банька, — сладко потянувшись, изрек Рюрик. — Оно, конечно, полезно, но… пора.

И, сотрясая округу, великан размашисто двинулся в сторону половецких степей.

Механические рыцари Кукольного Мастера с лязганьем неслись по узкой долине, не зная ни усталости, ни страха перед скорой смертью. Воистину идеальное войско.

Сам Кукольный Мастер на белой лошади оглядывал степь с вершины высокой серой скалы.

Бескрайняя равнина была перед ним как на ладони.

Он не был человеком и поэтому отлично разглядел застывшие посередине степи четыре темные фигурки.

Илья Муромец о чем-то яростно спорил с Колупаевым, а двое из ларца, вяло переругиваясь, угрожающе размахивали своим смертоносным, но совершенно бесполезным сейчас оружием.

Осталось совсем немного, прежде чем черная волна, надвигающаяся из-за горизонта, захлестнет их.

Старик рассчитывал бросить свою армию на врага, как только подтянутся основные силы русичей, но русичи все не появлялись.

Так или иначе, но он попробует, если что, задержать напор врага до их прихода.

Что ему солдаты?

К утру он изготовит их еще полторы тысячи, а там… там видно будет.

Старик недовольно запахнул черную накидку. Холодный ветер трепал ее полы, и они развевались у него за спиною точно крылья.

Внезапно земля вздрогнула, и на востоке показалась гигантская фигура в ратных доспехах. Они ослепительно сияли в косых лучах заходящего солнца.

Удивительный великан стремительно шел к остановившейся посередине степи маленькой телеге.

— Приветствую тебя, Рюрик! Ты все-таки снова решил помочь им?!! — Кукольный Мастер приветственно взмахнул одетой в черную перчатку рукой. — Эх ты, мятежный духом варяг. Разве они теперь нуждаются в твоей помощи? Ты, как всегда, самую малость опаздываешь…

Гигантский меч витязя с легкостью разрезал темные облака.

Из черной массы, заполонившей горизонт, потянулось длинное извилистое щупальце. Муромец с Колупаевым стали торопливо разворачивать телегу, чтобы воротиться назад к близкой границе.

Но щупальце с каждой минутой все удлинялось.

— Не успеет, — тихо проговорил Кукольный Мастер, с грустной улыбкой глядя на спешащего великана, — как пить дать не успеет…

Январь-март 2004 г.