Повелитель душ 4

Глава 3

Тульская область. Лимузин рода Лесковых.

День выдался дождливым.

Когда я только прилетел в Россию и прибыл в наше загородное поместье, было облачно, но солнце, всё же, пробивалось сквозь тучи. Сейчас же, всё небо заволокло серой хмарью и пошёл мелкий противный дождь…

Будто бы я с собой английскую погоду привёз из Лондона, вот только пока я был в самом Лондоне, там всё время была прекрасная погода — мне из гроба в бойницу было прекрасно видно…

Сидя в машине и глядя в окно, я наглаживал хомяка. Тот млел, работал над своей душой — это я в духовном зрении подсмотрел, и ещё общался с моим отцом. И всё это одновременно.

Многозадачненько получалось.

Но, думается мне, что любая нагрузка сейчас Бранибору только на пользу. Ну и я, собственно, тоже ему помогал с душой, потому и не вникал в разговор хомяка с отцом — у меня пока что быть настолько многозадачным не получалось.

Стоило нам только выехать на трассу, как к нашему лимузину пристроился кортеж из полицейских машин. Да что ж там за красный код такой⁉

Мигалки машин сопровождения помогли — мы мчали вперёд практически без заминок, на красный свет, по встречке, да по обочине. Везде, где могли проехать не останавливаясь, гнали вперёд. И таким макаром уже через полчаса оказались в императорском дворце.

Кортеж въехал не в парадный въезд, а с другой стороны Кремлёвского комплекса — через этакий чёрный вход. И уже оттуда дворцовая прислуга проводила нас в зал ожидания.

Я про себя аж присвистнул, как мы с отцом зашли внутрь круглой комнаты с колоннами. Народу тут… набилось как селёдок в банку — человек сорок. И, похоже, все князья… во всяком случае, в духовном зрении по силе почти все тут горели новогодними ёлками — четвёртые колодцы в основном, немного третьих, и два «пятиколодцевых» богоподобных мага. Они стояли с другой стороны, так что лиц я не увидел. Да, может, и не вспомнил бы я по лицам, а планшет мне пока не восстановили, так что и не «погуглить» в яндексе.

А гвалт…

Все эти князья стояли не молча. Прислушался, но понял только то, что они все тоже не в курсе причины, по которой нас всех тут собрали. Ну, почти всех… я-то тут, считай, самовольно сейчас нахожусь, меня не звали. И поэтому…

— Ты куда? — Отец увидел, что я куда-то намылился и положил руку мне на плечо.

— Я это… Вы пока тут ждите, а я пойду принцессу найду! — Достав из кармана ожерелье, показал отцу. — У меня к ней дело.

Отец улыбнулся и хлопнул по предплечью:

— Ну, это дело, действительно, важное. Покои великой княжны находятся…

Но я перебил отца, махнув рукой:

— Да я знаю, уже бывал.

А вот теперь, глава нашего рода удивился:

— Даже так?

— Эмм… не так, как ты подумал. Мы не это… не того… и я, вообще, не в своём теле был. — Увидев, как в глазах отца зародились искорки веселья, махнул рукой. — В общем, всё ты не так подумал!

— Ну, как скажешь!

— А-а!

Махнув рукой, я отправился на поиски покоев Марьи.

Вроде, туда!

А был я в её покоях всего один раз — в теле охранника или кого-то там ещё, когда её жизнь спасал после теракта, но примерное расположение всё ещё помню.

Москва. Кремль.

Мимо меня пробежали двое слуг — с подносами со всякими яствами наперевес, и скрылись за одной из дверей.

А тут, суетно! Чего-то все бегают… Будто, в разворошённый улей попал. Хотя да, код же красный, чтобы он там ни значил…

Император вызвал во дворец целую кучу князей — вот, прислуга, видимо, и накрывает ужин на всех срочно-обморочно.

А вон, и гвардеец куда-то пробежал. Ьак что, не только прислуга на ушах.

Оглядевшись по сторонам, попытался вспомнить в какой стороне спальня принцессы, и через пять минут пришёл… в лекарское крыло, где дежурный лекарь на входе участливо спросил у меня, не беспокоит ли меня что-то, раз я сюда пришёл.

Почесав макушку, пришлось признать самому себе, что я всё перепутал… Видать, эйфория как-то смазала мои воспоминания, и теперь точно понятно, что я был не в спальне принцессы, а в палате.

При этом, отцу-то наговорил… что в спальне был. А тот, походу, и обрадовался. Но это он раньше времени, хех!

Поняв, что по памяти принцессу не найти, присел на диван и вылетел клубком души наружу.

Вот тут — все бегают, суетятся. Вряд ли среди этих душ есть душа принцессы. Красный код красным кодом, а Марья, небось, к завтрашнему дню в академии готовится, ей-то бегать зачем?

Ага, а вот в этой стороне уже потише. Подлетел поближе и внимательно осмотрел души. Одна показалась знакомой. Уровень плотности души соответствовал душе Марьи. Это не стопроцентная гарантия, что эта точно она — но шанс велик.

Уже через пять минут я подошёл к нужной мне двери, ещё раз осмотрел находящуюся внутри душу, после чего, постучал.

Из глубины комнаты послышался голос Марьи:

— Да?

Хм, а ведь смог найти! Это раньше я думал, что все клубки душ одинаковые, когда впервые с ними столкнулся, но теперь начинаю по чуть-чуть различать их.

Из-за двери снова послышался голос Марьи:

— Отец⁉

В ответ я усмехнулся:

— Лучше! Это я!

Вопросительная интонация девушки сменилась удивлённой:

— Вова⁉ — В комнате послышались шаги, и дверь отворилась, явив мне принцессу в домашних шортиках и маечке. — Ты здесь откуда?

Высунув голову наружу, девушка сначала глянула направо, потом налево — убедилась, что в коридоре никого нет.

После чего, схватив меня за отворот пиджака, затянула внутрь своей спальни.

Хмм… А у неё тут миленько — светлые обои в серебристых узорах, паркет интересной формы из разных пород дерева, резной столик кремового цвета, а кровать, кстати, двуспальная…

Заметив, куда направлен мой взгляд, девушка чуть покраснела:

— Так как ты тут оказался?

Я вздохнул:

— Да с отцом приехал по коду красному. Не знаешь, кстати, что случилось?

Девушка мгновенно помрачнела и покачала головой:

— Сама не знаю пока, но отец выглядел взволнованно. Сказал, что позже со мной поговорит. Так… — Девушка немного сбилась, но тут же продолжила. — Если ты с отцом по красному коду приехал, то как ко мне попал?

Я улыбнулся:

— Соскучился. А ты?

Девушка тут же покраснела. Какая же она миленькая, когда смущается.

— Я тоже… Но ты на вопрос не ответил.

Махнул рукой:

— Да там ещё не началось — твой отец пока не появился. Да и я к нему приехал по другому делу — не по красному коду. Вот, и решил, что пока они там разбираются, у нас будет время… — Я покрутил рукой в воздухе, подбирая слова. — Пообщаться наедине.

Девушка тут же, в миг, перестала стесняться, кивнула и потащила меня на диван:

— А вот это — правильно! Ты мне до сих пор должен всё про этот ветер нитей рассказать! Вот, как раз и расскажешь!

Хм… Откровенно говоря, я рассчитывал хотя бы на поцелуи, но… ладно. Но потом — поцелуи!

Не успела принцесса довести меня до дивана, как внезапно в дверь постучали.

Мы с принцессой остановились, переглянулись и та чуть истерично спросила:

— Отец?

Из-за двери пробубнили:

— Да, Маковка, надо поговорить.

Зрачки девушки расширились, и она несколько нервно крикнула в ответ:

— Подожди, я одеваюсь! — А сама, резко сменив траекторию пути, потащила меня в сторону шкафа и отодвинула его створку вбок, затем, кивнула внутрь — в средоточие каких-то розовых маечек и прошептала. — Залезай!

В шкаф? Это ж банальщина! Впрочем, прятаться под кроватью или за шторой не менее банально… так что глянув на небольшую панику в глазах принцессы, послушно полез в этот самый шкаф.

Чего это она, кстати, так боится, что её отец нас в её спальне, застукает — я не знаю! Хотя… немного подозреваю…

Как только я влез вниз шкафа, под маечки, Марья тут же меня закрыла.

Слухом я уловил, как она открыла дверь и чмокнула отца.

Меня даже некая ревность уколола. Меня-то пока так и не поцеловала!

Император зашёл внутрь, дверь закрылась, и я услышал тяжёлый вздох мужчины:

— Маковка… не буду крутить вокруг да около, ситуация тяжёлая.

Девушка молчала с пару секунд и тихо спросила:

— Что случилось?

— Император Японии, Синдзо Накамура… в качестве извинений за то, что сделал твой брат… мой сын… требует отдать тебя за него в жёны. В ином случае — грозится объявить Российской Империи войну…

Возникла тишина, а у меня в голове пазл сложился. Этот поганец, Альфрик… Трэшдаун — он же на неделю летал в Японию к Накамуре ентой… А потом, на финале соревнований смотрел на Марью нехорошо так…

Это его рук дело! Этой богоподобной твари!!!

Чуть не зарычал!

Вечно эти англосаксы пытаются крутить свои интриги…

Послышался тихий голос Марьи:

— Что от меня нужно?

Так! В смысле⁈ Как это что от тебя нужно⁉ Ничего от тебя никому не нужно! Вернее, нужно — но мне!

С этими мыслями я резко отодвинул дверь шкафа и буквально вылетел наружу под офигевшие взгляды императора и Марьи…

Император перевёл взгляд с меня на свою дочку и приподнял бровь:

— Говоришь, одевалась?

Та вспыхнула краской и пискнула:

— Нет!

Мда, двусмысленно получилось. Надо исправлять ситуацию…

Я подошёл ближе к Афанасию и протянул руку для рукопожатия. Тот её пожал — будто на автомате, а я тут же достал из кармана ожерелье, что подобрал для Марьи из запасов Альфрика:

— Я пришёл всего минуту назад. Приехал, чтобы Марье кое-что подарить. — Показав драгоценность, на своей ладони, кивнул на неё. — Это из сокровищницы главы бирмингемцев — решил сделать принцессе, так сказать, царский подарок. Вещица крайне интересная. Ну, и собственно… — я улыбнулся. — Поговорить с Вами про самих бирмингемцев.

Марья посмотрела на отца:

— Бирмингемцы? Кто это?

Афанасий же смотрел на меня странным, нечитаемым взглядом и ответил дочке, даже не взглянув на неё:

— Не сейчас! Нам надо поговорить с Владимиром, можешь выйти?

Девушка удивилась:

— Из своей же спальни⁉

Но император невозмутимо кивнул:

— Да. Нам надо поговорить с княжичем тет-а-тет. А с тобой я позже поговорю… — теперь, мужчина бросил взгляд на свою дочку. — И про бирмингемцев тоже…

Девушка смотрела на отца пару секунд, затем, бросила быстрый взгляд на меня и неспешно вышла из своих покоев.

Как только за ней закрылась дверь, император тяжело вздохнул и… несколько стыдливо отвёл взгляд:

— Подарок — это хорошо. Но давай, несколько повременим с этим. Сначала — нужно кое с чем разобраться будет, а уже потом… в общем, я сообщу.

Так!

Что-то мне нихрена не нравится в его поведении!

Только хотел спросить в чём дело, как мужчина продолжил, тут же перейдя на серьёзный тон:

— Мне передали краткий отчёт по бирмингемцам. Идём… — Император махнул мне на диван, на которой меня хотела усадить Марья. — Расскажи всё поподробней…

Ну вот, я таки, сяду на этот диван — только для разговора не с Марьей, а с её отцом. Ну и да, чуйка почему-то говорит, что поцелуев в конце разговора ждать не стоит. В смысле, не с императором — а с Марьей. Ни в конце разговора, ни потом.

Вообще сегодня мне вряд ли чего обломится…

Я расписал Афанасию всё, что со мной произошло. Почти… Естественно, про хомяка-черномага не стал распростроняться, да и про остальные артефакты из сокровищницы, что отдал отцу — тоже.

Остальное, практически, в мелчайших деталях рассказал — и даже про две британские семьи, что притарабанил с собой в Россию.

Афанасий слушал внимательно, а в конце стукнул кулаком по стеклянному журнальному столику, что стоял перед диваном:

— Проклятый Эшдаун! Он всю свою жизнь пытается вставлять палки в колёса нашей империи!

Столик, естественно, не выдержал такого отношения и с громким звоном осыпался на пол осколками.

Тут же приоткрылась дверь, и показалось личико принцессы.

Она быстро глянула на отца, на меня, затем, осмотрела стекло на паркете, и, видимо, поняв, что мы тут особо не буяним — в смысле не дерёмся, вздохнула и прикрыла за собой дверь.

Увидев принцессу, император опять стыдливо отвёл от меня взгляд.

Снова!

А ведь пока разговаривали он себя так не вёл…

Как, чёрт подери, мне это всё не нравится!

Глава рода Аничковых — а по совместительству император Российской Империи, резко встал с дивана и засобирался:

— Ладно, пришли мне отчёт письменно, пожалуйста, нужно будет показать аналитикам. Ну, а мне надо с дочкой переговорить, а потом с высшей знатью совет держать…

И гдавное, стоит такой — взгляд отвёл, чуть ли не ножкой шаркает…

Это он так тактично меня выпроваживает, что ли?

Видимо, да…

Как! Мне! Это! Всё! Не нравится!

Тянуть не стал — кивнул Афоне и вышел из покоев принцессы, столкнувшись нос-к-носу с Марьей.

Та отвела взгляд:

— Увидимся ещё.

И эта туда же⁉

В груди отчего-то защемило, но в следующую же секунду то, что защемило снесло внутренним огнём — меня заполнила злость.

Я определённо чего-то не знаю — раз эта парочка так изменилась после новости о Накамуре.

Но ничего! Надо будет — и Накамуре зад надеру!

Ну, а Альфрику — вообще не обсуждается.

Хрен вам всем, а не Марья!

В миг я, взяв подбородок девушки в руку, силой повернул её к себе и впился в её губы коротким поцелуем.

Глаза принцессы расширились.

Я же отстранился и проговорил:

— Не сомневайся, увидимся! — Затем, подмигнул. — Я что-нибудь обязательно придумаю!

И пошёл на выход из дворца. Мне здесь сегодня больше делать нечего…