Повелитель душ 4

Глава 23

Японская империя. Токио. Тюрьма строгого режима Сугамо. Великая княжна Российской Империи Аничкова Марья Афанасьевна.

Княжна присела на своих деревянных нарах и вся превратилась в слух. Раньше она даже шагов своего тюремщика, который приносил ей еду, не слышала, окошко для подноса всегда открывалось внезапно, а теперь из-за двери послышалась какая-то суета.

Разобрать, что это за звуки было невозможно — всё превращалось в какой-то гул из-за эхо, но это не мешало княжне пытаться.

Вдруг распахнулось окошко на двери — только не нижнее, через которое обычно закидывали поднос с едой, а верхнее- которое располагалось на уровне глаз.

Сердце княжны бешено заколотилось.

Неужели, она сейчас хоть кого-то увидит?

Марья вспомнила, что когда-то прочитала, про то, что нахождение в одиночной — полностью изолированной камере, приводит к тому, что человек сходит с ума за неделю. Это именно в изолированном пространстве, где нет других людей, и где ничего не происходит.

И раньше она относилась к этому исследованию скептически, но теперь… теперь, она удивлялась, как сама ещё с ума не сошла, хотя время от времени ей, всё же, приносили еду — то есть, хоть что-то, да происходило.

А сейчас, возможно, она кого-то ещё и увидит! Может, даже парой слов сможет перекинуться…

Мозг понимал, что это будет, вероятно, кто-то из тюремщиков, но подсознательно закрывал на это глаза, так как, приоритетной целью очевидно было — не свихнуться.

— Кто здесь? — Марья встала с нар и сделала пару шагов по своей тюремной камере ближе к двери.

В окошке мелькнул чёрный ёжик волос и показались такие же чёрные глаза. Они тревожно просканировали девушку снизу доверху, но затем, тревога из них ушла, и из-за двери раздался голос, сказавший по-русски:

— Ну здравствуй, Марья…

Кажется, сердце девушки пропустило удар.

Неужели⁉

Да нет… не может такого быть…

Девушка робко спросила:

— Владимир?

Да, у Владимира не было чёрных глаз, но ведь он мог вселиться в другого человека, и уже один раз делал это — вселяясь в её охранника.

В ответ, княжна услышала:

— Да, это я! — Затем, голова отвернулась, и крикнула. — Акихико! Ты где там застрял?!! Тащи сюда ключи, потом остальные камеры откроешь!

В голове девушки мелькнула неуместная мысль: «Как стыдно-то! И как показываться перед Владимиром в ТАКОМ виде⁉ Исхудавшей до состояния скелета, пару месяцев немытой, вонючей, со свалявшимися волосами…».

Но девушка тут же прогнала эту мысль прочь. Отъестся и помоется — не проблема!

Раздался звук отворяемого замка, металлическая дверь со скрипом отворилась, и внутрь зашёл японец лет сорока. Именно в его теле сейчас, видимо, и находился Владимир…

Но как только он ступил за порог…

Миг, и от места, куда он наступил, в разные стороны разнеслись разноцветные сполохи. Эти сполохи буквально за доли секунды распространились на стены, сошлись на потолке и… мир просто мигнул.

Цепь от кандалов звякнула о землю, и девушка оглянулась по сторонам. Всё убранство её тюремной комнаты перенеслась в какой-то высокий шатёр…

А вот стены не перенеслись — потому нары и кандалы с цепями здесь, рядом, а вот, к стене они больше не прикованы. На их краях ровный срез.

Полог шатра сращу распахнулся, и внутрь заглянул Иошихиро Накамуро — император Японской империи собственной персоной. Увидев Марью в кандалах, его губы растянулись в улыбке:

— Что, кто-то хотел тебя освободить? — Нагнувшись, он поднял с пола наискосок обрубленную выше колена ногу. — Тц, тц, тц! Нельзя совать свои ноги к границам портала — обрубит.

В этот момент, внутри Марьи будто огненная бомба взорвалась…

Всё её сознание заполонило гневом, и она плюнула в сторону императора.

— Тварь!!! Что ты сделал⁉

— Ничего… Просто сработала ловушка, активирующая спящий телепорт, установленная на случай, если кто-то решит вытащить тебя из тюрьмы. — Затем, Иошихиро откинул ногу в сторону, и растянув улыбку ещё шире, чем прежде, пошёл вперёд, к княжне. — Жаль, что тебя пока нельзя убить. Ведь тогда я нарушу договор, и войну придётся остановить. Но это не значит, что ты не пожалеешь о своих поступках!!!

Японская Империя. Токио. Тюрьма императорского дворца.

— Что за нахрен⁉

Я посмотрел на свою культю вместо правой ноги, а затем, на полностью пустую камеру. В ней не было ничего — ни кровати, ни Марьи — только блестели металлическим цветом ровно срезанные остатки цепи из стены. Их явно срезало так же, как и мою ногу.

Да что ж такое-то?!!!

Мы ведь с Бранибором и Акихико, плюс лекари, успели быстро вернуться обратно в императорский замок, и я нашёл камеру Марьи…

Вот только… стоило мне сделать один шаг внутрь — как всё содержимое этой камеры мгновенно куда-то исчезло, вместе с моей ногой!

Телепортация, что ли?

Я непроизвольно сжал кулаки. Похоже, на какую-то ловушку…

Бум!

От моего удара правым кулаком в стену, хрустнули мои же кости.

Бум!

Левые пальцы руки тоже переломались, но уже от второго удара…

Хорошо, что я подрубил эйфорию, как только мне ногу отчекрыжило — боли нет совсем.

Но боль, может, хотя бы немного отрезвила бы от той ярости, что сейчас бушевала внутри меня. Ведь эта ярость даже с эйфорией могла бы поспорить по силе своего воздействия.

Я медленно выдохнул, пытаясь погасить пламя этой ярости…

Вышло так себе — но зато, хоть чуть-чуть отпустило.

Глянул вниз — под одну оставшуюся ногу — ох, и кровищи натекло из моей ампутированной конечности…

Ещё раз выдохнув, решил, что это тело пора менять, и попрыгал в коридор.

Интересно, а где Акихико? Куда он опять запропастился? Пока я искал номер Марьиной камеры, он открывал все камеры подряд.

Допрыгав до распахнутой настежь двери на кухню, заглянул внутрь.

Вот он, где!

Акихико стоял ко мне спиной, а перед ним стояли трое сотрудников тюрьмы — повар, в засаленном фартуке и поварском колпаке, тот мужик, что сидел за столом сверху и какой-то неизвестный третий охранник.

Японский принц спросил повара:

— Что худшее, по твоему мнению, ты делал с пленниками этой тюрьмы?

Повар задумался на мгновение и его губы тронула лёгкая улыбка:

— Я уже месяц ежедневно трахаю аристократку из восемнадцатой камеры за дополнительную пайку еды. А, нет, это не худшее. Худшее…

Акихико его прервал:

— Заткнись. Вскрой себе живот.

Повар с прежним выражением лица — лёгкой, мечтательной полуулыбкой, взял с металлического стола шеф-нож и сделал себе харакири.

Кишки с мерзким звуком посыпались на пол.

Ё-моё… что творится-то… Да этот Акихико меня бы напугал своими действиями и ледяным спокойствием при этом…

Ну, если бы я не был под эйфорией, конечно. Но, честно сказать — даже с эйфорией меня немножко проняло.

Между тем, Японский принц повернул голову к охраннику со входа:

— Что худшее, по твоему мнению, ты делал с пленниками этой тюрьмы?

Мужик тоже подвис на мгновение, но вместо ответа, уточнил:

— По приказу или по своей инициативе?

Акихико качнул головой:

— Всё равно.

— Тогда, утопил пленника в его собственных нечистотах по приказу императора Японской Империи Иошихиро Накамуро. Ещё…

Но продолжить ему не дал уже я:

— Э, стоп!

Акихико повернулся назад, на мой голос, и в удивлении вскинул свои брови, увидев в каком я нахожусь состоянии:

— Что случилось?

Ярость уже немного поутихла, потому просто проворчал:

— Подстава случилась… Не убивай второго. Мне нужно новое тело!

Сзади подошёл Бранибор и тоже заглянул внутрь.

Хм… интересно, а этот где лазил?

Посмотрев на третьего охранника, черномаг тоже кивнул принцу:

— Мне тоже надо сменить тело. Это… — Он похлопал себя по груди. — Принадлежит невиновному, и надо вернуть его душу в его же тело.

Я поддакнул:

— Награду потом ему какую-нибудь выпишешь! А ещё, найди, когда будет время, некоего Кио Судзуки из университета, тоже ему чего-нибудь от своих щедрот отвали, пожалуйста…

Я вовремя вспомнил про чувака, тело и счёт которого использовал, как только появился в Токио.

Пора бы ему тоже возместить моральный и финансовый ущерб…

Мы с Бранибором «переоделись» в новые тела, а Акихико освободил в общей сложности одиннадцать человек из тюрьмы. Кому-то потребовалась лекарская помощь, которую тут же и оказали местные лекари.

Но прежде, чем сваливать из дворца, Японский принц махнул рукой, поманив меня и Бранибора за собой:

— Пойдёмте, прибарахлимся.

Мы с черномагом переглянулись и поднялись из темницы вслед за Акихико.

В зале принц остановился перед дверью, которую называл кабинетом отца.

Дверь оказалась не запертой и бесшумно отворилась, когда принц потянул её на себя.

Хм… неужели, император уехал на фронт и просто оставил дверь открытой?

Впрочем, если у него все важные документы по сейфам расфасованы, то почему бы и нет? Ну, а незапертая дверь, вероятно, для уборщицы оставлена.

Внутри кабинета Иошихиро, на сложносоставном паркетном полу — прямо по центру была огромная лужа запёкшейся крови.

Не, догадка про уборщицу явно мимо…

Впереди, рядом с массивным деревянным столом стояла сетчатая мусорка, в которой лежали какие-то кости.

Уф!

До носа дошёл сладковатый запах гниения.

Не, не, не, никакой уборщицей тут даже и не пахло!

Как можно было оставить после себя ТАКОЙ срачь⁉

Впрочем, сам стол был кристально чист. На нём не было ни листочка. Так что с сейфом, или несколькими сейфами, я, похоже, всё-таки угадал.

Акихико подошёл к мусорке и, постояв над ней секунд пять, покачал головой:

— Мой отец всегда был мразью, но это слишком даже для него.

Подойдя ближе, тоже заглянул в мусорку.

Поня-я-я-ятно… Кости человеческие. Потому что среди них лежал и человеческий череп.

Выдохнув, Японский принц подошёл к книжному шкафу и уколол палец о небольшой, торчащий из деревянной полки гвоздик.

На подушечке пальца выступила капелька крови, а по полкам прошла синяя волна, и… полки открылись — словно распашные двери.

Акихико пояснил:

— Экстренный способ попасть в сокровищницу представителям рода Накамуро. — Слизнув капельку крови с пальца, принц улыбнулся и снова поманил нас с Бранибором за собой. — Добро пожаловать в рай!

Сделав первые шаги внутри сокровищницы, остановились.

Хммм…

Если это и рай, то только после того, как ангелы напились и устроили дебош….

Немногочисленные стеллажи были перевёрнуты вверх ногами. Что-то разбито, что-то погнуто… А что-то не просто погнуто, а непонятной силой сплющено прямо в блин. В стенах большие выбоины. Рядом лежат раскуроченные сейфы, явно выковырянные из этих стен…

Бранибор усмехнулся:

— Мне кажется, тут должно быть немного по-другому.

Акихико кивнул:

— И это явно не отец. Похоже… Кто-то ограбил нашу сокровищницу. — Подойдя к самому массивному сейфу, лежащему сейчас на задней своей части, с вырванной дверцей, он заглянул внутрь. — А здесь должен был быть… «Пояс Всевластия»… Ничего не понимаю… Кто мог это сделать?

Вопрос остался без ответа.

Из сокровищницы Акихико выходил очень задумчивый, но сейчас было не время об этом размышлять. Как бы Акихико не запудрил всем окружающим мозги своей ментальной магией, во дворец в любой момент мог прибыть кто-то из высшей аристократии Японской Империи. А это — архимаги. Да, сейчас они на фронте, но существует ведь и ротация. Не всегда же они всем составом воюют.

В общем, более во дворце мы не задерживались, и покинули его уже проверенным способом, только в этот раз погрузились в два императорских микроавтобуса, а не в один.

Освобождённых людей оставили в особняке дяди и тёти Акихико, больше их прятать было негде. Но при этом, принц обошёл всех соседей и ментально обработал так, чтобы те даже внимания не обращали на то, что происходит в особняке семьи Накамуро.

И лишь после того, как мы покинули дворец и спасли людей, я спросил у него:

— Так что это было с камерой Марьи? Куда всё исчезло?

Принц, до того наблюдавший, как освобождённые пленники помогают его тёте с приведением особняка в божеский вид после разгрома, посмотрел на меня и почесал подбородок:

— По твоему описанию похоже на телепортацию… Я тебе уже говорил, что у отца есть пространственный артефакт. Думаю, он настроил его на то, чтобы выдернуть Марью из камеры, если кто-то войдёт внутрь.

— Куда выдернуть?

— К нему. То есть — на фронт.

— Значит… я на фронт.

Сзади подошёл Бранибор и положил руку мне на плечо:

— Не ты… А мы — на фронт!

Акихико же усмехнулся:

— Меня не забудьте. Только сначала заедем к открытому порталу в другой мир. Его надо, всё же, как-то попробовать закрыть…