Повелитель душ 4

Глава 19

Неизвестное пространство. Принц Японской Империи Акихико Накамуро.

От принца во все стороны ударила силовая волна, мгновенно пригибая к земле траву и уронила навзничь несколько тварей из поредевшего войска Акихико — тех, что стояли ближе всего. Костёр, располагающийся в пяти метрах — с громким хлопком затух, успев до этого облизать языками своего пламени хомяка, сидящего у этого костра.

Мохнатый тут же вскочил на задние лапки, а передними лапками притушил загоревшуюся шёрстку и грозно потряс кулачком — при этом, что-то гневно пища.

Но принц на всё это не обратил никакого внимания…

Только что он пробудил пятый колодец и стал архимагом!

Вернее, не он пробудил — а ему пробудили. Владимир сдержал своё обещание и сделал из совсем ещё недавнего пропащего в магическом плане — а, значит, «лишнего» в борьбе за наследство, принца — архимага!

Мало того, за счёт обладания Кусанаги-но цуруги, принц стал императором, а теперь, когда он стал ещё и архимагом — то есть, получил реальную силу, он, действительно, мог побороться за то, чтобы им остаться.

Надо «всего лишь» убедить в этом отца. А поскольку этот моральный урод и конченый «„макиавеллист“» любит свою власть сильнее жизни, то останется только убить его.

Принц вдруг вспомнил своё самое первое воспоминание в жизни…

У менталистов из-за особенностей своей магии очень хорошая память — кто-то помнит даже, как пил молоко своей матери, но так глубоко принц заглянуть пока не мог. Но он прекрасно помнил, как натужившись, опёрся руками об пол и встал. Покачиваясь, он сделал два шага вперёд и замер — держа баланс.

Да, замер в проходе, и его отец, что шёл мимо, просто пнул его ногой и прошёл мимо, буркнув:

— Пшёл с дороги!

Именно в тот момент Акихико, наверное, и понял, что на любовь своего отца ему рассчитывать не стоит…

А ведь он был не виноват в том, что родовое проклятье именно его лишило магического будущего! Хорошо, что у принца была мать. Наверное, только за счёт неё Акихико и дожил до этих дней…

Новоявленный архимаг поднял взгляд на своего «„избавителя“» и вздрогнул.

Он каждый раз вздрагивал, когда смотрел в лицо Владимира, потому что за тот месяц, что они сидели под куполом из-за кислотного дождя снаружи, русский князь успел себе прожечь всю голову кислотой до голого черепа. Ни волос, ни кожи на голове, ни губ, ни носа ни — че — го! Просто голый череп с глазами в глазницах — даже век не было…

И ничего, князь даже не парился об этом — лишь безумно посмеивался!

Да, он объяснил, что «просто повысил эйфорию, чтобы не чувствовать боли», потому ему плевать — и даже забавно… А когда принц поинтересовался, что за эйфория такая, Владимир просто выдрал душу Акихико из тела, чтобы принц смог ощутить эту эйфорию на своей шкуре. Ещё и похвастался потом, что наконец-то теперь может из «„четырёхколодцевых“» магов души вырывать.

А Акихико… А у Акихико перевернулось представление о мире. Оказывается, у людей есть душа…

И есть тот, кто эту душу может походя выдрать из человеческого тела. Тот, кто может «починить» Кусанаги-но цуруги — древнюю божественную регалию, один из сильнейших артефактов в мире. Тот, кто может «добыть» ману из ничего. Ну, и тот, кто может поддерживать в себе эйфорию, чисто чтобы не было больно пока лекари не подлатают, и чтобы посмеиваться из-за того, что от лица остался один лишь череп…

Глядя на своего нового друга и осознавая его почти мистические силы, внутри Акихико зрел тёплый огонь понимания, что, может быть, именно с его помощью он сможет устранить своего отца и наконец отомстить тому…

Неизвестное пространство.

Уже второй месяц, как мы с принцем застряли в этом непонятном измерении. Первый месяц мы хотя бы были заняты изучением нового мира, а вот второй месяц — просто ждём под куполом, когда наконец закончится кислотный дождь.

Хотя нельзя сказать, что это время мы провели совсем уж без пользы. Акихико усиленно тренировал контроль и я, наконец-то, уплотнил его душу настолько, что пробудился его пятый магический колодец!

С Бранибором тоже неплохо идёт — он уже самостоятельно уплотнил свою душу до пробуждения четвёртого колодца, и теперь, когда я закончил с Японским принцем, могу подсобить и хомяку. И если мы с ним объединим наши усилия, то, скорее всего, всё пойдёт намного бодрее.

Кстати, черномаг, который решил самостоятельно уплотнять себе душу, чтобы вернуть свой контроль над нитями душ — к этому времени уже успел достаточно усилить его. Во всяком случае, по его словам — а точнее, писку.

К сожалению, местные развалины храма тоже оказались не рабочими. И даже несмотря на то, что в этих развалинах хотя бы частично сохранились стены — не особо помогло.

Я нашёл такую же площадку перед пагодой, из которой мы переместились в этот мир, но что бы я ни делал, перемещения обратно не случилось.

Так же просмотрел духовным зрением все развалины в поиске закопанных артефактов с душой…

Но нет — тут таких не оказалось.

Достав из кармана золотую монетку с квадратным отверстием в центре, я посмотрел на неё под разными углами.

Там, где мы нашли три артефакта с душами внутри, был ещё и четвёртый. Пару раз ковырнув землю, я достал вот эту золотую монетку. Но если меч, подвеску и зеркало таскал Акихико и бдел за ними как за зеницей ока, чтобы не потерялись, то эту монетку я ему даже не показывал.

Мне всегда нравилась нумизматика, и теперь этот экземпляр в моей коллекции. Да и подвеску с бронзовым зеркалом вообще-то нашёл я…

Ну да ладно, принц прямо как ребёнок радуется, глядя на них, пусть себе и дальше радуется. На меня, правда, после этого иногда задумчиво посматривает, но это уж я не знаю, из-за чего это он. На прямой вопрос не отвечает, отшучивается.

Убрав монетку обратно в карман, достал из-за пазухи хомяка. Тот смотрел на меня с приподнятой правой бровкой.

— Пора пробуждать пятый колодец.

Хомяк тут же радостно пискнул, закивал и, спрыгнув с моей ладони к костру, уселся на свой мохнатый зад, в этакую человеческую позу.

Я лишь усмехнулся.

Ну что ж, поехали!

Из того, что грело — это то, что теперь все в нашей команде стали с пятью пробуждёнными колодцами! То бишь, все стали архимагами по объёму «маны».

Но было и то, что выбешивало…

Полтора месяца! Полтора долбаных месяца шёл этот конченый кислотный дождь!

Мы что, в «„сезоне дождей“», что ли, застряли⁉

Мы успели съесть одну четвёртую новой «армии» Акихико. В прямом смысле — съесть.

Росой и энергией «ци» мы питаться не умели. Да и «армия» Акихико тоже не умела, потому и пришлось пустить кое-кого под нож. На что принц каждый раз ворчал, мол, когда меньше тварей — хуже контроль прокачивается.

А что делать? Если эту «армию» не кормить, то не осталось бы вообще никого, все от голода передохли бы. А так живы, в том числе и мы, правда, вкус этих «лягушек»… Даже с голодухи этим мясом приходилось давиться.

Но в очередное утро, когда я выглянул за пелену, то… не увидел никакого сраного дождя! Я сначала даже глазам своим не поверил, но на мою черепушку больше не падали кислотные капли, полируя и так уже гладкий череп.

Ну да, череп…

По началу меня это отчего-то даже забавляло, что морда принца Отто превращается в «ничто».

Но сейчас — через полтора месяца, видеть в отражении голый череп как-то уже было не прикольно. Даже несмотря на то, что моя эйфория задрана вверх.

Ладно, физиономия Мессароша, в конце концов, это не моя проблема — а его. Я по-прежнему таскал клубок его души за собой, иногда вселяя его в какую-нибудь тварь, чтобы тормознуть процесс «разматывания».

Что из этого получится? Без понятия…

Может, Отто уже потерял свою память. А, может, и нет. Это, в том числе, и эксперимент.

И теперь, когда кислотный дождь, наконец, закончился, пора искать другой храм — не разрушенный. Честно говоря, уверенность в том, что мы сможем найти такой храм, и что оттуда получится попасть в нормальный мир у меня несколько поубавилась…

Впрочем, у меня был ещё один вариант — просто полететь на поиски нормального мира клубком своей души, так что совсем уж духом я не падал.

Японская империя. Токио. Тюрьма императорского дворца. Великая княжна Российской Империи Аничкова Марья Афанасьевна.

Девушка повернулась с одного бока на другой и застонала. Кандалы на руках нещадно натирали запястья, и теперь, при каждом резком движении левую руку просто простреливало болью. Может, как-то нерв зажало…

Великая княгиня посмотрела на своё запястье.

Хм… Может, и нерв зажало, а, может, заражение какое-то пошло, потому как, из-под металлических оков, что лишали её магии, опять потекла струйка крови. И эту кровь она наблюдает уже недели две ежедневно.

Девушка крикнула:

— Кто-нибудь! Есть тут кто-нибудь⁉

Как и всегда, тишина в её камере после крика стала будто бы звенящей, и как всегда, никто не ответил.

Да тут, кроме неё, вообще никого не было. В радиусе метрах двадцати так уж точно.

Лишь по утрам открывался небольшой проём внизу двери, и внутрь по полу залетал поднос с едой и водой на тонкой цепочке. В течении минуты поднос за эту цепочку затягивался обратно в проём — в независимости от того, взяла княгиня пищу или нет.

В начале, она несколько раз обожглась на этом — когда вместо того, чтобы взять еду, пыталась завязать разговор с разносчиком пищи. Поднос просто «уезжал» обратно. Теперь же, она знает, что пытаться разговаривать с разносчиком бесполезно и даже не уверена, человек ли, вообще, это делает, или какой-нибудь робот… Но кричать время от времени, чтобы привлечь хоть чьё-то внимание девушка не перестаёт. Надежда на это всё ещё не умерла…

Ну хоть кто-то должен ведь её сторожить⁉

Погладив заурчавший живот, великая княгиня потихоньку свернулась в калачик — так хоть живот не сильно беспокоит своим голодным урчанием. Интересно, сколько она потеряла в весе за два месяца лишь на постном завтраке с водой? Десять килограмм? Пятнадцать?

И ведь ещё два месяца назад она была готова идти против своего сердца и, пожертвовать собой ради Российской Империи — выйдя замуж за японского императора…

Иошихиро, император Японии, никогда не был образцом великодушного характера, и Марья это поняла сразу. Все его знали как холодного и беспринципного политика, готового ради усиления своего рода на всё — вот только, в последнее время, его и так не сладкий характер начал ещё больше ухудшаться.

Если в начале он с ней вёл себя вполне респектабельно — можно даже сказать галантно — не считая его сальные взгляды и намёки, и Марье казалось, что она сможет смириться со своей ролью жены Японского императора, то со временем всё стало меняться…

Император начал творить по-настоящему дикие вещи… Чего стоила только ванна из ещё тёплой человеческой крови, в которую он зазывал и великую княжну.

Девушку передёрнуло…

Благо, он только предлагал… и предлагал всякое. Но до официальной свадебной церемонии с силой к ней «в постель» не лез. Ей повезло — что японцы народ традиции, и связь до брака, особенно для аристократов считалось чем-то неприемлемым.

Поэтому, император в этом плане, особо решительных действий не предпринимал.

Марья вздохнула от тяжелого чувства де-жавю.

Ведь буквально недавно она сталкивалась практически с тем же самым безумным поведением — хоть и не в такой глубокой, плачевной стадии…

Почти то же самое было и с её отцом. Он постепенно, но совершенно неуклонно, терял сам себя. Российская Империя выяснила, кто за этим стоял — Британская Империя. Вернее, самый могущественный маг современности, родом из Британской Империи — Альфрик Эшдаун. И если в Российской Империи он свои зубы обломал — то, в Японской, похоже, он добьётся того, чего хочет.

Но даже намёки на то, что с Иошихиро что-то не так, и его травят — вводили императора в режим берсерка…

Он не только не хотел слушать доводы княжны, но и от криков часто переходил е рукоприкладству…

Иногда он даже избивал великую княжну до полусмерти. Избивал настолько сильно, что требовалась срочная помощь лекаря.

И ведь против него невозможно было даже палец поднять, ибо, император являлся архимагом-менталистом — со специализацией полного контроля, хоть и над ограниченным числом людей. Он мог просто сказать «стой и не шевелись», и всё — шевельнуться было просто невозможно.

Губы Марьи растянулись в улыбке.

Но она, всё-таки, смогла ему отомстить!

Когда настал день свадебной церемонии — на пышном празднестве, за которым наблюдал весь мир, на вопрос: «„готова ли она стать женой Иошихиро“», она ответила «нет» и плюнула тому в рожу. Ведь ей уже терять было нечего…

Великая княгиня думала, что император убьёт её в тот же миг, и была готова к этому… но, вместо этого она оказалась здесь… в тюрьме.

Улыбка постепенно сошла с лица девушки и, посмотрев в грязно-коричневый потолок своей крохотной камеры, она грустно выдохнула:

— Единственная моя надежда — это Владимир, ведь он меня даже с того света вытаскивал. Вот бы знать, где он сейчас…

Япония. Город Нарита, префектура Тибо.

Да неужели⁉

Оказавшись на заросшем травой участке асфальта, Акихико рухнул на колени и принялся целовать землю.

Не, я тоже, конечно соскучился по Земле, находясь в хрен пойми каком параллельном мире — но не настолько, чтобы травку целовать.

Я просто упал навзничь на траву и убавил эйфорию, чтобы прочувствовать приятную мягкость зелёной травы.

Вот только… тут же подрубил эйфорию обратно — боль была почти невыносимой! Ну, не удивительно, ведь я был сейчас «без лица».

В общем, я не смог толком насладиться возвращением обратно. Ну, чисто психологически. Так-то, в физическом плане эйфория затмевает почти всё — так что наслаждение у меня, считай, непрерывное. То самое, от которого души со временем развоплощаются в ветре из духовных нитей, и то самое, которое я за пару бесконечностей научился контролировать…

Мы нашли в параллельном мире практически полностью целый храм! И причём, это был третий встреченный нами в том мире храм. А дошли до него мы всего за неделю!

Он находился километрах в шестидесяти от нашего укрытия в ущелье. Мы, как только вышли в путь после окончания кислотного дождя, так на второй день и увидели вдали синей купол над храмом. Именно туда целенаправленно и шли всё это время.

Ну да, крыши у храма не было, обвалилась, но в остальном — пагода была почти свежей — все стены были на месте. Видимо, это и сыграло роль…

Как только мы вышли на площадку перед храмом — я воспользовался духовной силой. После этого, мгновенно открылся портал в наш мир.

Да, я долго анализировал и вспоминал, как мы очутились неизвестно где, и абсолютно точно последнее, что я делал перед переходом — это пользовался духовной силой. Так что я был уверен, что ключ к переходу — именно моя духовная сила. И я оказался прав.

Это, кстати, значит, что тот император, что сгинул в чужом мире, и чей скелет сейчас был заботливо уложен в ткань за спиной Акихико, тоже был черномагом. Да и те, кто построил эти пагоды с площадками-порталами между мирами, очевидно, тоже были черномагами…

Лално, сейчас не это главное…

Повернув голову вбок, потёрся щекой о свежую зелёную траву.

Не, эйфория не даёт ничего почувствовать. У меня будто щеки нет…

Стоп!

Так у меня щеки и нет!

Хотел сплюнуть, но не смог, ведь губ у меня тоже сейчас нет.

Надо бы уже к лекарю заглянуть, а то достал меня уже мой голый череп…

Всё ещё лёжа на траве, я посмотрел на ровный овал портала, что всё ещё висел в воздухе, и задумался.

Раньше ведь был просто прыжок, никакого портала.

Потом перевёл взгляд на местную пагоду — тоже «свежая»! Разрушений даже меньше, чем в пагоде того мира! Крыша даже не целиком обрушена!

Хм…

Может, в прошлый раз не открылся полноценный портал, потому что второй храм был разрушен?

Надо экспериментировать.

Вот только, как-то не хочется… Возвращаться в тот неуютный чужой мир больше совершенно не хотелось!

Из-за пазухи вылезла морда хомяка и безразлично оглядела окружающее. Приподняв морду, мохнатый застыл и пару раз втянул носом свежий воздух Земли, но сразу же юркнул обратно ко мне за пазуху.

Блин, хоть бы какую эмоцию показал…

Не, пора уже переселять Бранибора обратно в человека, а то как-то слишком уж он охомячился…

— Встречай меня, родина!!! Я вернулся!!!

Я аж вздрогнул оттого, что Акихико заорал, задрав голову в небо. После чего, опять рухнул мордой в траву и принялся её неистово целовать.

Ну вот, и хрен знает, какая реакция на возвращение хуже — у хомяка или у принца!

Но, главное одно — мы, наконец, дома…

Видимо, устав целовать траву, Акихико, этак неохотно, но, наконец-то встал на ноги, осмотрелся своим одухотворённым лицом вокруг, и перевёл взгляд на меня.

Опять вздрогнул! Ну никак не привыкнет к моему нынешнему фэйсу! Впрочем, я и сам не особо к нему привык…

Критически осмотрев моё лицо, Акихико покачал головой:

— Я, пожалуй, один на разведку схожу, узнаю, где мы находимся. Ну и принесу тебе… — Японский принц задумался, но тут же покачал головой. — Хотя нет, пожалуй, никакой паранджи я тут не найду. Ну… может, что-то придумаю.

Затем пацан улыбнулся, хлопнул меня по правому плечу, и бодренько поспешил к выходу с территории заброшенного храма. Я же задумался, насколько благотворно повлиял на Японского принца — закрытый, даже немного забитый пацан под моим чутким руководством просто раскрылся! Больше никакого стеснения, только уверенность во взгляде. Вот что животворящее общение со мной делает!

Впрочем, любой человек, вдруг ставший архимагом, получил бы в довесок уверенность в себе… но мне больше нравится думать, что это лишь от общения со мной…

Ладно, хватит с самим собой шутки шутить, пора бы уже переключиться…

Немножко понизив уровень эйфории, я начал чувствовать небольшую боль, но вместе с этим стал адекватно обрабатывать своим мозгом звуки, запахи и тактильные ощущения Земли.

Чуть разрушенный храм находился среди природы и со всех сторон раздавался разноголосый птичий щебет.

Заслушаться можно!

Под руками находилась мягкая, приятно-упругая трава.

А запах! Пахло… даже не знаю… наверное, правильно будет — разнотравьем. Одновременно и свежей травой, будто где-то рядом её косили, и чуть сладковатым запахом цветов, и… каких-то специй что ли.

Даже лишь чуть-чуть ослабив эйфорию я всё это почувствовал! А что, если её совсем убрать?

Хмыкнул.

Наверное, я бы, как и Акихико упёрся бы мордой в траву, а то и стал бы её так же целовать! После странного и пустынного мира, куда мы с ним попали несколько месяцев назад, наша родная Земля казалась натуральным раем. Так что несмотря на то, что боль была ощутимая, я просто завалился спиной на траву, раскинул руки в стороны и просто глубоко дышал, глядя в безмятежное голубое небо.

Этим и занимался ближайшие минут сорок, пока не услышал шум приближающихся шагов. Приподнявшись на локте, увидел вернувшегося Японского принца. Но его вид…

Акихико имел вид лихой и придурковатый.

А, не… чуть присмотревшись, понял, что скорее пришибленный. Ну и да — придурковатый. Или просто пришибленный?

В общем, очень странный вид. Я его реально никогда таким не видел.

— Что случилось?

Сев на зад, я вопросительно кивнул в сторону Японского принца.

— Война!

— Что? — Я реально удивился. — Какая ещё война?

Акихико сел рядом со мной, поставил перед собой баул со всякими вещами, которые очевидно, купил в своём разведывательном походе, и достав, оттуда початую бутылку воды, присосался к ней.

Лишь после длинного глотка он выдохнул, будто стопарик водки выпил, и посмотрев мне в лицо, пояснил:

— Война между Японской империей и Российской. На стороне Японской империи ещё выступила Британская империя… — Глядя на то, как я встрепенулся, Акихико вздохнул и продолжил. — Мой отец объявил войну Российской империи после того, как Марья отказала ему на свадебной церемонии через пару недель после того, как мы с тобой попали в параллельный мир. — Акихико помолчал пару секунд, а затем отвёл от меня свой взгляд. — После этого Марью никто не видел…

Внутри меня будто ядерная бомба взорвалась. Я почувствовал, как кровь закипает в моих жилах от гнева. И это не метафорически. Зрение окрасилось жёлтым, потому что моя магия взбунтовалась, и мой голый череп загорелся тем самым жёлтым пламенем. Да и не только череп, сквозь поры на руках тоже пробились языки огня.

Но несмотря на то, что я воспламенился, пламя не жгло, оно будто обволакивало меня в тепло, при этом разжигая сильнее мой гнев.

Я посмотрел в глаза Японского принца, который немного испуганно отшатнулся прочь:

— Писец твоему отцу! Удавлю…