Потеряшка

Глава 11

Новые помещики

Для решения экономических задач освоения отдаленных от Кейптауна провинций Южной Африки, в которых мы намеревались строить рудники, которые надо было обеспечивать продовольствием, я задействовал военных, в этих местах без военной силы не обойтись. Командир полка, полковник Герасимов, принял на исполнение задачу, которую я перед ним поставил вместе с министром обороны графом Аксаковым. Герасимов был полковником в отставке, прилетел на Глорию в качестве управляющего фермой агрокомплекса. Но бывших военных не бывает! Мы ему активировали его воинское звание и приняли на службу командиром полка.

Для выполнения этой задачи он задействовал несколько племен, обитающих на берегах реки Крокодайл, в сотне километров от будущего Йоханнесбурга на северо-запад.

До прибытия «Глории» африканцы жили, как в каменном веке, свои жиденькие посевы они обрабатывали примитивными мотыгами, а тут им пришельцы из другого мира предоставили отличный стальной современный инструмент и высокоурожайные семена злаков. Да ещё и трактора для вспашки земли выделили, разумеется, под управлением своих специалистов. Африканцев обучили правильно сеять пшеницу, другие злаки, ухаживать за ними.

Африканцы с нашей помощью быстро расширили посевы до сотен гектаров, мы обеспечили их поливом с помощью техники, развели побольше живности — свиней, кур, овец, коз. Коровы у африканцев были свои, но очень малопродуктивные, надо было решать вопрос о завозе нормальных бурёнок.

Для эффективного управления местными селениями полковнику пришлось ввести должности комендантов селений. Но по новым законам они назывались лендлордами или помещиками, и были тоже из истинных дворян. Назначенные им люди присматривали за аборигенами: те пока не могли планировать свою жизнь дальше одного сезона, поэтому были готовы съесть все припасы, не думая о будущем. Добрым словом и хлыстом коменданты, а точнее помещики, заставляли африканцев работать на поле и ухаживать за скотом. В помощь помещикам прибыла сотня казаков с семьями и скарбом на постоянное поселение — они свою станицу разбили в тридцати километрах ниже по течению реки, у них была рация, и в случае необходимости они были готовы прийти на помощь по первому требованию.

Одним из таких комендантов-помещиков стал Николай Небывайлов, в прошлом — прапорщик ВДВ. Был уволен в запас по выслуге лет в возрасте сорока пяти лет. Сидеть без дела крепкому здоровому мужику было зазорно, да и на жизнь нужно было как-то зарабатывать, пенсия-то выплачивалась только по достижения им пенсионного возраста. Специальности какой-то определённой у Николая не было, приходилось подрабатывать — то водителем, то экспедитором. Семью завести не получилось: так, встречался с разными женщинами, чтобы «подружиться телами», для здоровья, но до серьёзных отношений дело не доходило. Вот и завербовался на Глорию колонистом, водителем грузовика в агрокомплекс.

Когда их звездолет попал на Землю 1640 года, вначале Николая охватил паника. Но потом, хорошо поразмыслив, решил, что это даже лучше, тут хоть люди живут, не только обезьяны человекообразные, как на Глории. Оценив трезво свои данные, понял, что теперь с титулом истинного дворянина у него гораздо больше перспектив, чем было бы на Глории в 27 веке.

Николай скучал по службе, где о завтрашнем дне думать не надо — на то есть начальство, а солдатское дело простое — выполнять приказы. Поэтому, когда министерство обороны предложило ему службу в дальнем гарнизоне, да ещё с хорошим окладом, он долго не раздумывал, сразу согласился. При этом ему предстояло, как помещику, руководить огромным хозяйством, крупным поместьем, точнее сказать создать его, технику и ресурсы для этого предоставляло королевство, все остальное было за ним. Поэтому на предложение отправиться командовать селением аборигенов в центральной части ЮАР, где возле реки были разработаны поля под пшеницу, согласился с радостью. Это же не какой-то там надсмотрщик, а настоящий помещик! Уж что-что, а командовать Небывайлов умел и любил. Николай с радостью взялся за эту работу. Ему полагалось десять процентов от доходов хозяйства помимо оклада в триста рублей, но для него было главным его востребованность для государства, ну и хорошая зарплата конечно.

Удивился он, конечно, этим нововведениям, дворянским титулам, но ему самому присвоили наследуемый титул истинного дворянина, а это полностью меняло его взгляды на жизнь. Теперь он принадлежал к верхушке знати, таким титулом обладало только три с половиной тысячи колонистов с Геры. Остальным гражданам Глории простой дворянский титул надо было заслужить не просто упорным трудом, а реальными достижениями на государственной службе. Николаю не задумываясь присягнул на верность королю Глебу Михайловичу и был удостоен титула лендлорда-помещика. Королевский указ об этом ему выдали перед отправкой на место службы.

В помощь ему дали переводчика из местных, смышлёного парня лет двадцати пяти. На самолёте группу доставили вместе со скарбом в селение Агусу — так его называли аборигены. Семеро сопровождающих солдат из казаков помогли выгрузить груз из самолета, первым делом установили палатки для коменданта и переводчика, затем общую — для себя, установили полудизель-генератор и солнечную электростанцию, настроили мощную коротковолновую рацию для связи с базой. Своё место заняли обширная морозильная камера и холодильник, питающиеся от солнечной электростанции и аккумуляторов.

Под присмотром командира бойцы перенесли в свою палатку оружейный сейф с кодовым замком. Запасливый Небывайлов радовался — оружия дали на целое отделение: пулемет КПК калибром 11 мм, восемь игольников, два десятка карабинов, три десятка револьверов, две снайперские винтовки, десять цинков патронов, ящик гранат. «Будет чем рыбу глушить», — ухмыльнулся Николай. — Ну и три миномета — два легких и один стандартный, всякое может быть, каждый с четырьмя десятками осколочных мин. На поясе у каждого бойца висел в кобуре револьвер — для самозащиты. Патроны игольников были уникальными, с Геры, их расход был лимитирован, а вот для револьверов и карабинов их производили в Кейптауне, их можно было использовать для тренировок личного состава.

В распоряжении коменданта оказались два дрона. Один — для военных целей, чтобы вести разведку и наносить удары с воздуха сбрасываемыми гранатами, второй — для управления населением, он был оснащён громкоговорителем и мощным усилителем, они были привезены из 27 века, ему рекомендовали применять их только в крайнем случае — если на селение нападут, а до этого держать в резерве.

Для решения хозяйственных задач команде Небывайлов выделили два трактора ТПД-10 с набором навесного оборудования и прицепом, и с запасом горючего, десять бочек нефти. Ну еще их полудизель-генератор был тоже, по сути, трактором, достаточно было отцепить от него генератор и можно было направлять его на другие задачи, такие как перевозка урожая или молотьба пшеницы.

Когда бойцы закончили разгрузку и оборудование лагеря, Небывайлов собрал их возле себя.

— Пистолеты — это, конечно, хорошо, но мне кажется, местные жители кнут лучше понимать будут. Нужно сделать плётки и хлысты — это кается бы стеком называется. Врезал аборигену по заднице — и никакого переводчика не надо, сразу всё понятно. Так что за работу, бойцы! Ищите подходящее дерево, Нгози вам в помощь, — он толкнул вперёд переводчика.

Солдаты направились вместе с переводчиком в расположенный неподалёку от селения лесок. Когда они вернулись, застали Небывайлова в окружении местных жителей. Те что-то громко кричали и активно размахивали руками.

Комендант отмахивался от аборигенов, словно от надоедливых мух.

— Да не понимаю я вас! Нихт ферштейн, разумеете? Тьфу ты, басурмане нерусские…

Увидев переводчика, он радостно крикнул:

— Нгози, наконец-то, мигом ко мне!

Парень тут же оказался рядом.

— Что они хотят? Переведи! — скомандовал Николай.

— Они хотят есть. Вождь белых, который был раньше, обещал им дать много еды, — сообщил Нгози.

— А чем они обычно питаются? — спросил Небывайлов, оглядывая толпу аборигенов с высоты своего двухметрового роста. Вокруг было молодых девушек и женщин, из одежды на них — только набедренные повязки, да ожерелья на шеях. В штанах у коменданта зашевелилось, он сглотнул слюну.

— Лепёшки из пшеницы, овощи, мясные блюда, — ответил Нгози.

— И что, у них нет этой еды? — удивился Николай. — Всё закончилось?

— Предыдущий белый вождь обещал им белый хлеб, — сказал Нгози, выслушав местных, — он вкуснее, чем их лепёшки.

— Ладно, переведи, что мы будем питаться вместе с ними, — махнул рукой Николай. — Мука у нас есть, будем печь лепёшки на всех. А мясо какое-нибудь здесь водится?

Нгози перевёл его вопрос, выслушал местных жителей.

— Обычно забивают овцу или козу на всю деревню, больше не могут. Варят её вместе с овощами. Иногда удаётся убить косулю, тогда устраивают пир, — сообщил он.

— Рыбу-то ловят? — усмехнулся Небывайлов.

Вновь последовала пауза на перевод вопроса и выслушивание ответов аборигенов.

— Нет, в реке водятся большие крокодилы, опасно к берегу подходить. Крокодилы могут утащить в воду, — Нгози показал руками, будто гигантские челюсти хватают добычу.

Комендант задумался.

— А крокодилы вообще съедобные? — спросил он. — Их можно есть?

Переводчик закивал:

— Да, их мясо очень вкусное, но на них опасно охотиться.

— Так, бойцы, для нас есть работа — накормить народ! — обратился Небывайлов к солдатам. — Я думаю, что одного крокодила хватит на всю эту толпу, и нам останется, чем холодильник затарить… Фролов, возьми пару гранат и карабин — завалим гада! Нгози, сообщи аборигенам, пусть расходятся, мы идём охотиться на крокодила.

Толпа, выслушав слова переводчика, радостно загудела. Вскоре люди разошлись по своим делам. Комендант посмотрел вслед удаляющимся женским фигурам: точёные черные тела возбуждали желание.

— Нгози, а много у вас незамужних женщин и девушек? — спросил Николай.

— Не понял, хозяин. Что значит — незамужних? — удивился Нгози.

— Ну, как тебе объяснить… Это женщина, у которой нет постоянного мужчины — мужа, с которым она делит свою хижину, растит детей…

— У нас все женщины незамужние, ну или все замужние. Детей растят всем племенем, живут тоже все вместе, в нескольких хижинах, а то и без хижины — под деревом прилёг на циновку, вот тебе ночлег, — пояснил Нгози.

— А детей-то они как заводят? — спросил Николай у непонятливого Нгози.

— А, так с этим всё просто, — усмехнулся парень. — Женщины и мужчины встречаются по обоюдному желанию, от этого дети и рождаются.

Небывайлов довольно хмыкнул:

— То есть, и я могу встречаться с вашими женщинами, и мои бойцы тоже?

— Конечно, если женщина захочет с тобой встречаться, то это её дело.

— Понятно, — кивнул Николай. — Значит, у вас ещё не созрел институт брака, не доросли… Зато мозг вам никто не выносит, радуйтесь…

— Что значит — мозг не выносит? — непонимающе посмотрел на большого белого человека Нгози. Небывайлов объяснил, как мог, суть этого выражения.

— Аааа! — понял парень. И тут же ошарашил ответом со смехом. — Ещё как выносят! Когда надо что-то сделать, женщины объединяются все вместе и наседают на мужчин, заставляют нас делать необходимые дела, охотиться, например, или пахать пашню. Полный вынос мозга! — пояснил он с помощью нового сленга.

«Блин, это же натуральный групповой брак!» — подумал Николай.

— Понял тебя, Нгози, у вас все женщины ваши жены, и все дети общие, — констатировал он.

— Да, примерно так, — согласился переводчик. — Вечерами возле костра устраиваются танцы — там женщины выбирают себе мужчин, с которыми они уединяются.

— Блин, всё как у нас, — покачал головой Николай, — только у нас танцы раз в неделю…

— И вы что, целую неделю ждёте секса? — поразился Нгози.

— Ну, — смутился Небывайлов, — у нас есть постоянные подруги… Не у всех, конечно, да и это не панацея, — печально вздохнул он.

Комендант собрал солдат возле своей палатки.

— Внимание, бойцы! Тут мне сообщили радостную новость. Все женщины в селении свободные, и если кто из них захочет пойти с вами в постель — никто возражать не будет, в том числе и я. А то я видел, как у вас штаны топорщились!

Парни гоготнули, с улыбками посматривая друг на друга.

— Но предупреждаю сразу — всё должно быть по обоюдному согласию, — отметил Небывайлов — Насчет беременности не волнуйтесь — она даже желательна, ребёнок будет общим у племени. Семей, как таковых, здесь нет, у них групповой брак — все жёны общие, дети тоже. Да и вообще, всё тут общее — еда, земля, угодья… Сегодня добываем крокодила — вечером праздник и танцы, на них женщины выбирают себе партнеров на ночь.

— А во сколько лет они тут взрослыми становятся? — спросил Фролов.

Николай вопросительно посмотрел на Нгози:

— Ну, отвечай.

— Все, кто приходит на танцы, уже взрослые, — пожал плечами Нгози. — Как только у девочки прошла первая кровь, она считается женщиной.

— Охренеть можно! — выразился Николай. — Бойцы, в общем, так — с малолетками в связь не вступайте! Тут и взрослых дам достаточно. Всем всё понятно?

Солдаты дружно закивали головами.

— А с ними, с малолетками, редко кто в связь вступает! — засмеялся Нгози. — У них ни тут, — он показал на грудь, — ни тут, — он показал на зад — ничего нет! Одни кости! Но со временем всё появляется, и тогда с ними начинают спать мужчины.

— А мальчишки когда взрослыми становятся? — спросил один из бойцов.

— Примерно в возрасте десяти лет, как семя появляется, — ответил переводчик. — Но с ними мало кто делит ложе — обычно женщины, которым взрослых мужчин не хватает, или те же малолетки, но они капризные — им тоже взрослых мужиков подавай…

Охота на крокодила

— Ну, если готовы, давайте собираться на охоту, — скомандовал Небывайлов. Бойцы резво засуетились, нацепили на пояса большие ножи в ножнах и кобуры с револьверами. Фролов сунул в подсумок две гранаты, взял моток верёвки с кошкой. Комендант также распорядился прихватить с собой пару топоров — добычу разделывать.

— Ни разу на крокодилов не охотился, — задумчиво сказал Фролов, — но, сдаётся мне, без наживки тут не обойтись…

Николай пояснил значение слова «наживка» переводчику.

Нгози живо зажестикулировал.

— Обычно козлёнка привязывают на берегу и ждут крокодила в засаде, — пояснил он.

— Понятно, — обронил Николай. — Пошли!

Они направились в деревню. Нгози сообщил аборигенам, для какой цели белым людям понадобился козлёнок, лишних вопросов ни у кого не возникло — уже через пару минут бедное животное было доставлено. Более того, мужчины племени вызвались показать, где обычно встречаются крокодилы.

В сопровождении аборигенов солдаты двинулись к реке, вскоре очутились на берегу реки с хорошим пляжем — ничуть не хуже всяких там Сейшелов или Мальдив.

Николай огляделся — ближайший кустарник был в пятидесяти метрах от воды.

— Ну и где тут засаду устраивать? Эй, земляк! — обратился он к одному из аборигенов. — Как вы на пустом месте к добыче подкрадываетесь?

Естественно, что Кваку, один из трёх мужчин племени, вызвавшихся помочь, ничего не понял и замотал головой.

— Тьфу ты, зараза! — сплюнул Небывайлов. — Нгози, переведи!

Наконец, лингвистический барьер был преодолён.

— Срубаем куст, и за ним прячемся, — ответил Кваку.

— Просто и эффективно, — прокомментировал Николай. — Бойцы, слышали? Работаем!

Солдаты срубили пару кустов и прикопали их на берегу. Метрах в десяти, прямо у воды, вбили колышек и привязали к нему козлёнка. Тот начал дергаться и блеять, роя копытами песок.

— Скоро крокодил почует добычу, — сообщил Кваку через переводчика.

И точно, через пять минут охотники увидели, как над водой появились глаза крокодила. Хищник поплыл к берегу, оставляя за собой небольшую волну.

— Приготовиться! — дал команду Николай, держа в прицеле карабина нос крокодила. Лежавший рядом в засаде Фролов тоже приготовился к стрельбе.

Огромный ящерообразный зверь, внушающий страх своими размерами и хищными очертаниями, выскочил из воды и стремительно кинулся к козлёнку.

— Огонь! — скомандовал комендант, нажимая на спусковой крючок карабина. Оглушительно прозвучали друг за другом пять выстрелов. Практически одновременно выстрелил сержант, так же всадив в зверя три пули. Эти пули калибром 11 мм проделали в голове крокодила огромные дыры, хищник рухнул на песок и засучил лапами. Через несколько секунд он затих, так и не дотянувшись зубами до ягнёнка.

— Готов голубчик! — констатировал Фролов. — Бойцы, вперёд, свежевать дичь! — скомандовал он на правах командира отделения.

Солдаты осторожно подошли к крокодилу, опасаясь, что громадный зверь может в любую секунду ожить и наброситься на них.

— Да что вы, на охоте ни разу не были, что ли? — посмеивался сержант. — Сразу видно, городские. У нас, в Сибири, с малолетства в тайгу за дичью ходят… — сказал он, но сам с безопасного расстояния, выстрелил из карабина в голову крокодила — тот даже не дернулся. После этого солдаты без опаски начали осматривать добычу.