Потеряшка

10. Десять.

Мы все устали, и устали, прежде всего, морально. А сбросить напряжение в весьма ограниченном пространстве космического корабля возможность имеется далеко не самыми разнообразными способами. Так что вряд ли кто удивится, если я скажу, что мы устроили большую пьянку. И поскольку какие-либо события все это время происходили в основном со мной, то болтал больше всего на посиделках именно я, сильно рискуя напрочь потерять чувствительность главного рабочего органа любого политика – языка. Понятное дело, что меня пытали долго и даже местами со знанием дела. Но рассказал я, как и положено настоящему герою, далеко не обо всем, да и не совсем так, как оно случилось на самом деле. Пусть же все, утаенное от друзей, и останется на моей совести.

Краппса нам с Шилой перепить не удалось. То ли его "спиртное" оказалось слабее, то ли организм прочнее, но мы с капитаншей едва успели уловить момент перед тем, как начали "стекать" под стол. Исключительно с трудом припоминается героическое шествие на ватных ногах до моей каюты, где и провалились в сон.

Проснувшись "утром", я обнаружил оставленную мне записку, где обвинялся практически во всех сметрных грехах по отношению к своей подруге, наказание за которые обещалось исключительно суровое. И меру своего залета я смог окончательно постичь, лишь узнав, что, оставив в наше с Шилой распоряжение всего "Бурундука", Краппс удалился в свою стазис-капсулу. Деваться мне стало совершенно некуда, ибо даже стазис-капсула не спасла бы меня от угатованной мне участи.

В первую очередь, вменив мне халатность по отношению к своей подруге, Шила устроила моей персоне бледный вид на ближайшие пару дней и макаронную походку на всю последующую неделю, окунув по самую макушку в межполовые отношения. Лично мне показалось, что столь беспрецендентная ненасытность в моей подруге проснулась из-за элементраной нервной перегрузки. Судя по всему, Шила уже и не надеялась ни покинуть местную "паутину", ни повстречаться со мной. Я, собственно, противиться даже не пытался, смакуя моменты эйфории избавления, которая в любом случае обещала испариться в ближайшие неделю-другую.

Когда любовная лихорадка пошла на спад, достигнув предела прочности наших тел, мы с Шилой еще раз бессовестно надрались, даже не подумав позвать Краппса. Лишь хорошенько проспавшись, мы посчитали наш отпуск оконченым, о чем безотлагательно оповестили Анну. Если честно, я немного побаивался, что чрезвычайно долгий переход рано или поздно превратит в подобие противных обязанностей любое благое мероприятие, но ошибся. Оказывается, Анна все потраченное мной на беседы с хозяйкой спасательной системы время зря не растранжирила, совершенно невероятно отшлифовав наш летный симулятор.

Благодаря трудам Анны, в обновленом боевом симуляторе мы участвовали как три разные стороны. Играть и тренироваться стало в разы интереснее. Учебных расладов, собственно, оказалось не так уж и много. Мы с Шилой управляли "Бурундуком", а Анна тремя истребителями, бывало наоборот: мы с Шилой играли парой истребителей, а Анна брала на себя виртуального "Бурундука". Самым востребованными противостояниями оказались, естественно, парные состязание, где недостающих пилотов заменяла Анна. Занятие так увлекло нас, что почти полтора месяца пролетели, как неделя. Цепь наших боев с полей сражения виртуала, не сильно часто, но регулярно перекидывающуюся в реал на поля из простыней, прервала Анна. Жестко заявив, что наши организмы исключительно нуждаются во сне, наша домоправительница заблокировала симулятор, практически приговорив нас к стазис-капсулам.

Как ни крути, а пришлось загрузиться в искусственный сон, потому что жить по нормальному распорядку оказалось воистину выше наших с Шилой сил. Тяга к порядку в тот момент у нас обоих имелась исключитльно отрицательная. Шила сдалась как-то сразу, да и я, снедаемый в одиночестве навалившимися раздумьями по поводу надвигающейся встречи с друзьями и воспоминаниями о них, долго сопротивляться не стал и провалился в блаженное на тот момент безвременье.

Окончание прыжка сложно было бы назвать простым. В отличие от погружения, возврат к реалу осуществлялся в несколько этапов, и все они проходили как серия малых перескоков, державших в сильном напряжении и меня, и двигатель. Два раза вываливались какие-то блоки в системе энергоснабжения, и один раз что-то забаловалось в двигателе. Тут уже Осе пришлось показать высший пилотаж. У меня попросту не нашлось времени наблюдать, как он выкручивался, но одно то, что мы вернулись в мир реала живыми и практически невредимыми, много стоило.

Окончательно выйдя в реал, я долго не мог отделаться от мысли, что процесс все еще продолжается. Хорошо Анна, увидев мое состояние, дала знать, что все закончилось. Права была Мадам-страж, работенка оказалась мне "по плечу", только вот сделал я ее, далеко не один раз чувствительно получив "под дых", да и точка выхода могла похвастаться точностью разве на оченку "ужасно".

Но расслабиться нам не дали. На дальних подходах к Маятнику на нас попытались напасть два отмороженных глубоким космосом грузовика, переделанных под корабли боевого сопровождения. Нам повезло, что Ося не начал проверку систем, положившись на довольно спокойное и свободное от пиратов космическое пространство маракуя. Скорее всего, дала о себе знать привычка, приобретенная на параганских буйных просторах. Наше противостояние закончилось, супстя всего пару минут боевого контакта. К общему облегчению, выпущенные "сладкой парочкой" ракеты нам удалось обнулить, а своими мы воспользоваться, так и не успели.

Все выяснилось столь же неожиданно, как и началось. Помогла несдержанность на язык артиллериста одного из нападавших кораблей. Парень начал крыть нас, куда попало, называя чужими именами. Не особо залезая в карман, Капитанша ответила ему тем же макаром. После недолгого молчания случились еще более недолгие переговоры, закончившиеся извинениями со стороны погорячившейся парочки.

Подведенные итоги выявили у нас выбитую броневую плиту в корме и две опечаленные плиты на носу, включая дыру в обшивке и выведенную из строя дублирующую подсистему охлаждения генератора защитного поля. Собственно в нос и пришелся первый неожиданный для нас удар. Потом мы только и делали, что уворачивались, благо, грузовик – далеко не чета разведчику. Нападавшие на нас практически не пострадали, если не считать с пяток дырок в одном из кораблей, куда я умудрился дать пару очередей из нашего главного орудия в самом начале боя. Снаряды нашего ЭМИ орудия пробили защитное поле и палубу жилых помещений, которые на момент боя оказались пусты, так что никто не пострадал, разве что лишился кое-каких личных вещей, унесенных в космос вместе с атмосферой. Именно по этой причине самой большой неприятностью оказались сами дыры.

Пока мы на слегка повышенных тонах обсуждали интимную сферу жизни наших родственников, к нам плавно подобрались два военных фрегата маракуя. Хоть перестрелка в космосе – дело не столь уж и редкое, умалишенных, затевающих грабеж на периферии системы Маятника, немного, и встречаются они весьма нечасто. Появление местных вояк грозило "сладкой парочке" солидными неприятностями, благодаря этому мы быстро нашли общий язык, избежав настоящих разборок, как продолжения повышенных тонов в разговоре. В результате погорячившиеся мстители в счет ремонта наших дырок отдала нам четыре противокорабельных ракеты, получив от военных предупреждение и обещание в следующий раз выдать "на орехи". В общем, чисто по деньгам мы даже немного выиграли, чего не скажешь о нервах.

Зато лишний раз мы убедились, что тренировки на симуляторе всем нам идут на пользу. Как ни крути систему координат, против нас выступали два не самых маневренных, но далеко не обиженных вооружением боевых корабля, кроме всего прочего зачисливших себе в актив и фактор неожиданности.

Появившись на орбите Маятника, мы первым делом связались по старому явочному каналу с целью переслать привет дядюшке Ссорташшу. Каково же было наше удивление, когда мы узнали, что наш дядюшка собственной персоной пребывает на Маятнике.

Встреча случилась в лучших традициях еврейского народа космической эры. Нам сразу выделили оплаченное место в каком-то частном ангаре, заодно предоставив, как и в прошлый визит, карт-бланш на посещение "процедурных заведений". И весьма нелохо ознакомившийся с сервисом Краппс намеревался в этот раз воспользоваться доступными услугами за всех нас, вместе взятых.

Первым делом мы встретились с представителем военных, затем – с дядюшкой Ссорташшем. Описывать встречу с военными подробно не имеется никакого смысла. Мы отчитались перед заказчиком о проделанной работе, умолчав, впрочем, о судьбе одного из маяков. В нагрузку передали работодателям съемку некоторых встреченных объектов, включая крейсер вольдов и исключая эсминец Содружества. Решив не юлить, отдали и практически все записи, связанные с керамической шлюпкой, которую пришлось оставить на орбите обиталища Мадам-стража. Ну а в довесок слили и записи с орбиты планеты, где долгое время болтался "Бурундук".

В общем и целом, военные остались довольны нашими результатами. Пришлось, правда, изрядно присочинить историю нашего возвращения, умолчави о привете от стража закрытой системы, ограничившись лишь нашими наблюдениями за "влипанием" судов и связанными с этим процессом предположениями. Немного подумав, я "отстегнул" военным записи и всю имеющуюся информацию, включая кое-что из моих личных наблюдений, о кристаллических пришельцах из глубин многомерности. Если посмотреть на вещи грамотно, эта информация много чего могла дать тем, кто смог бы ее понять. Важность заключалась в том, что в природе мироздания обитают существа, которые могут отслеживать любую цель в надпространстве, а значит, такая возможность на сто процентов существует. Для военных это является, ни много, ни мало, указанием к действию.

В рузультате военные четко рассчитались с нами по оговоренным ранее ставкам, не забыв и надбавку за добытую информацию. И хоть я не перестал опасаться военных, наше молчание оказалось оплачено весьма щедро. Скинувшись и слегка заняв денег, мы с Шилой могли бы купить немного попользованный легкий крейсер младенческого возраста, новый фрегат, правда далеко не самой роскошной комплектации или же самый навороченный эсминец со стапелей здешней верфи. Ну и могла во вполне обозримом будущем положительно разрешиться самая приятная для Шилы мелочь – гражданство Алуриса. Эта "мелочь" являлась зачастую просто недостижимой мечтой большинства жителей этого куска космоса, не говоря уже о молодой силуки из задрипанного мира с каталожным номером вместо нормального названия в лоциях.

Но "ягодки" на этом не закончились. Немалая их часть отсыпалась нам при встрече с дядюшкой Ссорташшем. Встреча прошла в одном из заведений, курируемом военными Алуриса. Мы весьма долго и с интересом слушали друг друга, делясь новостями. Вряд ли обмен новостями можно было бы счесть адекватным. И пусть по сравнению с нашей "параганской экзотикой" новости дядюшки проходили по разряду общедоступных, звучали они для нас весьма и весьма возбуждающе.

Грамотно спланированная рекламная компания по нашим находкам на Маятнике подняла сильную волну и различного рода резонансы во всех ученых кругах. Полем битвы оказалась старая теория, которая не могла быть ни полностью доказана, ни полностью опровергнута. Как и положено, на позиции о причатсности всплывших артефактов к доказательствам часть ученых встала на позиции "за", часть – на позиции "против". Но это по большому счету оказалось совсем не важно. Цена наших находок все равно резко скакнула. И тем и другим, не считая вечнодвинутых коллекционеров, срочно понадобились эти артефакты для подтверждения или опровержения теории зарождения цивилизации древних туррутов. А грамотная стратегия сбыта артефактов практически осыпала дядюшку деньгами. Главная же драка разгорелась за золотой костюмчик, который я нашел в одном из "гробов" корабля "слуг народа". Это оказалось ритуальное одеяние жреца каких-то туррутских древних богов. Дело с этими богами звучало чрезвычайно запутанно, спускаясь к возможности контакта древних жрецов то ли с ушедшими, то ли с другими могущественными галактическими расами. В общем, до появления этого костюмчика имелись лишь слухи, домыслы, да неясные картинки с не менее туманными свидетельствами.

В итоге, костюмчик через подставных лиц чуть было не прикарманили спецслужбы маракуя. Скандала удалось избежать лишь ценой неимоверных усилий и некоего компромисса. Одеяния разделили и частями продали главам двух религиозных институтов туррутов. Указанные события и аукционы породили волну охотников за артефактами. Но все оказалось не так уж и просто. С одной стороны против них играл суровый климат планеты Маятник, с другой – местные жители: коробейники, копатели, старьевщики и еще кто-то, разве ж их всех перечислишь. Где-то с две недели на планете шли сплошным потоком бои местного значения. Маракуйским воякам это быстро надоело, и они навели порядок. Всех искателей наживы обязали опускать корабли на планету исключительно в пределах космодромов, а экспедиции допускались исключительно посредством напланетных транспортных средств. Оговаривался и ряд исключений: аварийные посадки, посадки с разрешения военных и согласованные с военными посадки по просьбе местных жителей.

Тем не менее, раскопки активно продолжались. Старателям удалось раскопать два бункера, носивших явно не правительственный характер, и лишь один из них можно было назвать местами уцелевшим. Судя по тому, что никаких слишком значимых находок не произошло, наш бункер либо не раскопали, либо, получив по рогам, хвостам или копытам, оставили его в покое. Может, и не оставили, но и внутрь не пробрались. Дядюшка же Ссорташш свято хранил тайну происхождения аретфактов, так что в сети наши имена ни разу не всплыли.

Подбив все итоги, раздав долги и упорядочив доходно-расходные статьи, Шила в полной прострации уставилась на индикацию нашего общего счета в банке Алуриса. В такие моменты с разумных надо писать портреты, либо лепить статуи, потому что столь идеальной неподвижности живого объекта не добиться никакими тренировками.

Посовещавшись, мы с напарницей выделили нашему верному инженеру скромную по меркам наших финансов премию, от которой не видевший состояние наших счетов Карппс на время впал в растерянную задумчивость. Ничего не сказав Шиле, я выделил из своей части средств небольшой стартовый капитал Анне, попросив милого дядюшку Ссорташша поискать пути среди местных властей для восстановления утерянных регистрационных документов для пободранной нами силуки женского рода. Возможно, дядюшка взял себе что-то на заметку, но документы на указанное мной имя и под переданную голограмму сделал за местные сутки, попросив, правда, приличную по местным меркам компенсацию. С этого момента Анна фактически обрела некий официальный статус. И хоть она не смогла бы прогуляться по Маятнику, шанс учатвовать в виртуальной жизни планеты стал более внушительным. Собственно, именно Анна как-то попросила меня выделить ей немного денег для прохождения дистанционного обучения в одной из "академий" Алуриса, а документы оказались лишь продолжением этой просьбы. К своему удивлению, поговорив с нашей хранительницей, я узнал, что в сферу ее интересов входят не только технические дициплины, но и солидный задел в области финансов и экономики. И пусть выделенных мной денег хватало лишь на одно из интересующих девушку направлений, не исключено, что она в будущем самостоятельно изыщет возможности пополнить свои запасы местных денег. Что ни говори, а возможности для самосовершенстования у нашей хранительницы оказались практически уникальными.

До прибытия "Ботаника" в систему Маятника оставалось приблизительно пятьдесят местных суток. Я рассказал своей силукской подруге далеко не про все случившееся в гостях у мадам Стража. И про прибытие "Ботаника" тоже умолчал. Сначала это казалось каким-то несущественным на фоне избавления от силков "паутины", затем у нас нашлись более срочные и важные дела, а позднее я просто уже и не решился этого сделать, не совсем ясно представляя себе реакцию своей подруги на такую задержку новостей. И этот вопрос продолжал меня слегка терзать. Наконец, подумав, что все это пока "не горит", я решил пустить процесс на самотек. В конце концов, когда "Ботаник" появится, говорить о нем в любом случае придется.

Между тем, время мы проводили с толком. Силами военных и с неслабой протекцией дядюшки мы тщательно отремонтировали "Бурундук", по ходу пьесы слегка его модернизировав. В первую очередь добавили всех возможных мощностей Анне. За тем замене на самое "свежее" из доступных подверглось большинство систем корабля. Кое-что из запчастей нам даже передали с проходившего мимо системы военного эсминца Алуриса. Искренне удивившись, я порядком задумался о роли нашего "старого" знакомого в системе вооруженых сил Алуриса. Вряд ли простому деятелю от финансов было бы позволено допустить частичную разукомплектацию военного космолета. После этого случая я окончательно уверился, что дядюшка наш не простой бизнесмен, и встреча с ним была нам выкинута кубиками "две шестерки" самим божеством по имени Вечность.

Затем работы по нашему "бурундуку" закончились, и пришло время слегка расслабиться. После суток индивидуальной программы мне стало скучновато, и я предложил закатить очередную вечеринку у коробейников, "слегка" затянувшуюся на семь дней. По итогам мероприятия нас окончательно записали в разряд придурков с пометкой "наши люди".

Еще бы не записать, когда вместе с едой, горячительным и разлиной дурью с нами приехало еще пять такси, притащивших на планету самую известную на орбиталке Маятника тусовочную группу психо-свето-звуко и еще какой-то дряни транс-жокеев с целой ротой жриц любви разных видов и размеров. Не знаю, как должна называться тусовка с применением света, звука, какой-то трансовой бредятины на основе парасимпатических или еще каких-то воздействий, я обозвал все это "большой бардак с наркотой". А вообще оказалось весело.

На третий день к нам как-то умудрилась пролезть стайка вездесущих хитрозадых подростков, среди которых оказался и третьесторный репортер. А на четвертый день наша тусовка стала самой модной новостью орбиталки Маятника, тем более что попасть на нее оказалось далеко не просто. В общем, покинул экипаж "Бурундука" мероприятие только под натиском мощного требования организма в отдыхе. Мы-то ушли, а вот клоуны остались. Не знаю, кто за все платил, может, и не платил, а народ просто потянулся к экзотике, но "большой бардак с наркотой" в общей сложности закончился спустя двенадцать дней.

Экипаж "Бурундука" отдыхал, а время шаг за шагом подбиралось к часу "икс". Мои друзья еще не знали, что так сильно крадет у меня душевное спокойствие. Я же элементарно считал дни, чуть ли не отмечая их на календарике, как "дедушка" до дембеля. Не в обиду Шиле будет сказано, но я уже спал и видел Светлану, мою рыжую супругу перед лицом бога по имени Вечность.

В один из ничем не примечательных для моих друзей дней я, всеми правдами и неправдами пытаясь скрыть волнение, предложил совершить небольшой облет окрестностей Маятника. К моему удивлению доказывать никому ничего не пришлось. Заняв места по штатному расписанию, мы предупредили диспетчерскую службу и отбыли в никуда.

Из-за столь длинного прыжка уповать на какую-либо точность выхода "Ботаника" совершенно не стоило. И чем ближе время подходило к часу "икс", тем я больше сомневался в своих способностях и умениях, проявленных при прокладке курса для моего первого космического дома.

Час "икс" прошел уже четверть местных суток назад, и "Бурундук" дрейфовал где-то над плоскостью вращения системы Маятника. К моему удивлению экипаж по-прежнему вопросов не задавал. Шила, перекидав в меня мешок косых взглядов, засела за симулятр, а Краппс по своему обыкновению пропал в районе двигательного отсека.

После суток ожидания я не выдержал и спросил у заглянувшей в боевую рубку Шилы:

– Тебе не интересно, что мы тут делаем?

– Интересно, – честно призналась она, – но ты же все равно не скажешь.

– А как же твое любопытство? – удивился я.

– Нормально, – фыркунла Шила. – Похоже, мы делаем какую-то очередную работенку, скорее всего, связанную с хорошей прибылью. Да и болтаться на орбиталке Маятника уже порядком надоело.

– И все это без согласования с тобой? – подмингул я. – Это же есть бардак?

– Бардак, – согласилась капитанша. – Но пока нет стрельбы и ущерба нашему кораблю я согласна еще немного потерпеть. Только учти, что терпение мое далее трех суток не простирается. Так что сочиняй легенду покрасивше или будешь жестоко наказан.

Шила ушла, а вот чувство, что она все знает, осталось.

Мы болтались уже вторые сутки, встретив за это время лишь какой-то заблудший транспортник, по всему судя, не имевший надпространственного двигателя. И мои опасения с переживаниями, спустя каждый час, возрастали в арифметической прогрессии, грозя прервать мой жизненный путь до истечения отведенных Шилой трёх суток. Я валялся в своей каюте, перебирая в уме варианты задержки, когда Анна оповестила всех по общей связи:

– Искажения пространства, дистанция – три световые секунды.

Меня сдуло ветром ожидания, и через рекордно короткое время я вломился в виртуалку корабля со своего штатного места. Шила тоже не поленилась подключиться к системе, осчастливив меня своим присутствием через пяток минут.

– Это – явно не то, ради чего мы здесь? – скептически бросила она.

– С чего ты так решила? – удивился я.

– А где общая тревога, где экипаж по штатному расписанию? – усмехнулась капитанша. – Нет, это – просто очередной заблудший кораблик.

В виртуалке пространство точки перехода неизвестного посетителя жалобно заскулило, через секунду тонко завыло, затем зарычало, прошел не очень приятный треск, и все закончилось сыплющимся песком или шумом дождя. Возможно, Шила почувствовала все это иначе, а ощущаемые мной спецэффекты были лишь моими личными ассоциациями, связанными с наблюдением близкого выхода из многомерности.

В оптике же постепенно набирал яркость и краски знакомый четырехгранник наконечника стрелы. Я выбрал увеличение до максимума. Вырвавшийся в реальный мир "Ботаник", находящийся в боевой модификации, слегка "парил" сбрасываемыми в пространство шлейфами прихваченного защитным полем вещества иного измерения. Так обычно бывает при сильно "глубоком" погружении в многомерность и довольно резком "всплытии".

– Привет, бродяги, – сказал я на вызывном канале Содружества, чувствуя комок в горле и легкое жжение в глазах. – Я соскучился.

– Какой красивый, – послышался голос Шилы, – это и есть твой потерявшийся корабль?

– Нет, Шила, – ответил я. – Это и есть мой дом, такой же, как "Бурундук", только слегка забытый.

Как только я дал добро на входящий запрос, в нашей виртуальной реальности взорвалась бомба хаоса, дестабилизировавшая все до самой стыковки кораблей. Запомнились лишь какие-то обрывки: Саныч с бутылкой чего-то спиртного, скандирующий пошлые военные афоризмы, что-то пытающаяся рассказать Светлана, Стекляшка сыплющий какими-то образами, обрывками мелодий и световыми формами, ну и отдельно стоящая ошарашенная происходящим Шила, которая от изумления зависла в виртуальной реальности "Бурундука", даже не успев до конца сотворить задуманное кресло.

Провисели мы на месте встречи без малого две недели. За это время произошло много всякого-разного. И некоторые истории просто не могут быть не озвучены. Начну, пожалуй, с самого начала.

"Бурундук" рядом с "Ботаником" умещался приблизительно в те же пропорции, что и персонажи названий. Нет, шучу, конечно. Дальний разведчик Содружества приблизительно в два раза превышал размеры "Бурундука" и по местной классификации немного не дотягивал до эсминца. А сравнивать ТТХ стало бы совершенно бесполезной тратой времени ввиду разного уровня строителей, изваявших эти корабли. Космолеты парили в состыкованном состоянии, фактически же "Ботаник" держал в своей гравитационной подвеске "Бурундука", заодно окутав всю связку своими защитными полями.

Пока я, раздумывая на тему организации шлюзового сообщения между космолетами, поджидал неспешно приводящую себя в порядок Шилу, где-то в районе шлюзовымх створок ощутились удары по корпусу.

– Что это было? – немного напряглась моя капитанша.

– Не что, а кто, – ответил я, еле сдерживая нетерпение. – Бьюсь об заклад, что к нам прибыл Саныч, и ждать там вечно он явно не намерен.

– Идем, – в глазах Шилы пронеслись стаи хитрых искорок. – Я хочу увидеть Саныча. Он ведь тоже должен быть человеком, как и ты?

– Да, дорогая, – сказал я, мягко подталкивая Шилу в сторону шлюза.

У шлюза уже "топтался" Краппс, решая дилемму, стоит ли открывать шлюз до нашего с Шилой прихода, или ну ее нафиг эту внешнюю дверь. Мы пришли вовремя, дверь пока держалась. Решив больше не испытывать ее на прочность, я дал команду на открытие. Так получилось, что первым у двери стоял я, чуть позади, привалившись ко мне, Шила, дальше Краппс. Внешний люк открылся, и тут же меня с Шилой подхватило вступившее в зону гравитации стальное чудовище. Не слишком разбираясь, кто попался ему в лапы, Саныч сгреб нас с Шилой, вопя по радио чуть ли не на всю систему Маятника:

– Сергуня, блудный кот!!! Мы же тебя вообще чуть в расход не списали! Как ты тут?!

– Нормально, медведь, – немного придя в себя, я высвободился из санычевых лап, оставив там Шилу. – Светлана-то где?

– Там, в шлюзе, – указал Саныч освободившейся рукой, с интересом рассматривая находящуюся в его лапищах Шилу. – А это что за эльфа у тебя тут?

– Знакомься, – сказал я, спешно оттолкнувшись в сторону шлюза "Ботаника". – Эта эльфа является твоим коллегой по ремеслу, зовут ее Шиламаа.

– Для друзей – просто Шила, – подвела она итог, состроив через прозрачный щиток скафандра глазки Санычу. – А это – наш инженер Краппс.

– Эта… Да… Очень приятно, – сказал Саныч и аккуратно, будто в его вытянутых руках находилась стеклянная статуэтка, отстранил от себя Шилу. – Мы тут это, немного соскучились. Друзья, знаете ли…

– Да, ясно, – Шила снова совсем по-людски улыбнулась через щиток скафандра. – Можете меня отпустить…

Все это я слушал по каналу связи, подлетая к шлюзу "Ботаника", где я уже ясно различал очертания знакомой фигуры, облаченной в какое-то бесхитростное платье, в отсутствие гравитации распустившееся цветочным бутоном. Я, наконец, подхватил зависшую перед входом Светлану и влетел в шлюз, чуть не свалившись на палубу из-за неожиданно напавшей на меня гравитации. Моя возлюбленная "повисла" мне на шею и прижалась всем телом. Я понимал, что ее телу хоть и не опасен, но все же неприятен холод скафандра, но отпустить просто не мог.

– Я так за тебя боялась, – сказала она, наконец, когда головная часть моей брони сползла, освободив лицо. – Я сделала все, что смогла.

– Ты у меня – просто золото, – прошептал я, покрывая ее лицо, ушки, подбородок и шею поцелуями. – Я так по тебе соскучился.

Моя броня закончила процесс скатывания где-то на полпути к каюте, да там и была оставлена. Что потом происходило, угадать просто "невозможно". Моя Светлана в теле Стекляшки почти сутки безвылазно пребывала то в моей каюте, то в ванной, то в иных уединенных уголках "Ботаника" в моей компании.

Все это время она же в образе голограммы развлекала Краппса, устроив ему самую настоящую экскурсию по доступным для обозрения отсекам космолета Содружества, закончившуюся в кают-компании – месте сосредоточения еды и выпивки. Третья ипостась моей супруги знакомилась с Анной. И в этой беседе никаких видимых эффектов не наблюдалось, не смотря на то, что информационная напряженность потоков именно в процессе этого обещения оказалась наиболее сильна. И лишь Шилу моя деликатная Светлана оставила в покое по некоторой, можно сказать, деликатно-уважительной причине. Быстрая на "расправу" Шила моментально взяла в оборот немного опешившего Саныча. А его хваленая оборона расовых предрассудков стремительно пала, уступив место здоровому любопытству. В общем и целом, первые сутки экипажами обоих космолетов были полностью разменяны на хорошо забытые и совершенно новые впечатления.

Следующие два-три дня для меня запомнились полным сумбуром. Целиком из этого промежутка времени оказались вычленены всего несколько сцен. Одна из них мне особенно запомнилась, и я еще долго в шутку помыкал ей Саныча.

В то "утро" я подобно хорошо использованной ветоши валялся в кровати своей каюты. Светлана принимала душ. В дверь робко постучали. Виртуалка сразу показала мне у двери Шилу.

– Заходи, милая моя капитанша, – сказал я, открывая дверь.

– А если Светлана услышит? – тихо спросила она. – Проблем не будет?

– Она обязательно услышит, – усмехнулся я. – Светлана – сердце этого корабля, его глаза, уши и душа. Именно поэтому душа у нее практически необъятная, но места там таким мелочам, как ревность, просто нет.

– Фу, мне аж полегчало, – Шила уселась на краешек кровати. – А она красивая. Правда, я ее так и не успела рассмотреть, как следует.

– Если хочешь, можешь и посмотреть, и потрогать, и даже того, – хитро подмигнул я.

– Чего того? – спросила Шила.

– Попробовать, – рассмеялся я, глядя на слишком умную от смущения физиономию Шилы. – Некоторые девочки предпочитают девочек.

– Я "за", – сказала вышедшая из санитарного отсека Светлана, состроив Шиле глазки. – Я как раз помылась. К тебе или ко мне?

– А-а… Здрассьте, – пропищала Шила интенсивно светлея. – Я тут мимо шла…

– Вот и замечательно, – обезоруживающе искренне улыбнулась Светлана. – Я выйду, а ты время не теряй. Сергуня у нас – трудяга, не то, что половой жлоб Саныч.

– Они с Санычем? – спросила Шила, округлив глаза, когда Светлана вышла.

– Несомненно. Он же тоже – живой человек, – искренне потешался я. – У тебя-то как оно прошло?

– Ты что не видишь?! – немного возмутилась Шила, показывая мне по-прежнему темные волосы и ногти. – Неправильный он, пустой какой-то. Не знаю, что не так, но от него сплошная физика и практически никакой энергетики. Я совершенно извелась в ожидании, а теперь вот нахожусь в полной нетерпяшке, как будто у меня целый год ничего не случалось… Хотя, ты меня, наверное, просто разбаловал…

Положение пришлось исправлять, хоть после Светланы прошло это с некоторым напряжением.

Черт, как приятно вернуться в старый до боли знакомый дом! Я просто наслаждался этим ощущением. С другой стороны где-то на заднем плане, как бездомная собака, блудила неприятная мысль. Выловив ее в темном уголке сознания, я понял, что это предчувствие скорого расставания с другим не менее родным домом под названием "Бурундук". Я прекрасно понимал, что придется выбирать, и выбор мой был очевиден. Я лелеял надежду, что Шила останется со мной на "Ботанике", хотя полной уверенности в этом не имелось.

Светлана как раз тестировала Шилу на повод штурманских предрасположенностей, по моей просьбе нарушив кое-какие инструкции КСС. Процесс находился приблизительно на половине пути. Краппс, получив в распоряжение нескольких роботов КСС, с материальной и интеллектуальной поддержкой Светланы занимался любимым делом, возведенным в куб. Он модернизировал "Бурундука". Глядя на него через голографическую сферу, я готов был сказать: "Вот оно – истинное счастье Краппса". Саныч нашел себе в отсутствие Шилы, совершенно не простившей ему "жлобство", собеседника в лице застенчивой Анны и проводил с ней довольно много времени.

– Мы нарушили большую часть положений устава КСС, – сказала Светлана, появившаяся в голограммном воплощении. – Надеюсь, этого никто не узнает.

– Не узнает, можешь даже не беспокоиться, – ухмыльнулся я. – Как там дела?

– Если честно, то так себе, – пожала плечами Светлана, от чего одна лямка ее летнего платья съехала, обнаружив под собой симпатичное плечико. – Она – скорее стрелок, чем штурман. Хотя, если ей придется управлять только двигателем постоянного погружения в многомерность, способности вполне на уровне. Их можно даже назвать "выше, чем хорошие".

– Ты сделаешь из нее штурмана? – спросил я.

– Для "Бурундука" сделаю, – уверенно ответила Анна. – Тут даже адаптацию полную проходить не нужно будет, хотя и не помешало бы.

– Ты говоришь так, будто не хочешь видеть Шилу на борту, – сказал я.

– Ты не так понял, – грустно улыбнулась Светлана. – Шила не хочет видеть себя на этом борту. Она для меня сейчас – практически открытая книга. Там много причин. Думаю, что, убедив ее остаться с нами, ты примешь неверное решение. Ее место тут, она знает это и уже строит планы для осуществления своих мечтаний.

– Есть ли там действительно весомые причины? – спросил я, не веря услышанному.

– Да, – ответила Светлана. – Семья, потомство, желание быть по достоинству оцененной сородичами. В конце концов, она еще совсем молодая девушка.

– Спасибо, что сказала, – признал я с некоторой грустью правоту Светланы. – Это действительно очень важно. Этот мир жесток, помоги ей, чем сможешь.

После окончания исследований и некоторой медицинской доводки организма Шиле слегка нездоровилось. Мы сидели с ней в моей каюте на "Ботанике" и молчали. Фактически все точки на "и" были уже расставлены и, понимая ситуацию, мы не решались об этом говорить.

– Ты остаешься, – утвердительно сказал я, решив пройти последнюю черту.

– Да, – Шила совсем по-человечески пожала плечами. – "Бурундук" стал первым моим настоящим домом, опять же Анна. И вообще я хочу хоть раз ступить на планету, которая породила наш вид.

– Ясно, – пробурчал я.

– Я бы хотела, чтобы ты остался рядом, – Шила с сожалением посмотрела на меня. – Но я поняла, что у тебя своя дорога, а у меня – своя. В конце концов, я просто в один прекрасный день хотела бы стать мамой.

– Желаю тебе удачи во всем, – я обнял как-то враз обмякшую Шилу, – пусть твой парень будет опытным и внимательным, а дети – здоровыми и послушными.

Шила еще сильнее прильнула ко мне, какзалось, вжавшись в мое большое тело, и уткнулась носом куда-то в подмышку. Так мы и сидели, храня молчание и раздумывая каждый о своем. Не знаю, о чем думала Шила, я же пытался окончательно примириться с тем, что моя капитанша не захотела остаться на "Ботанике". И мне казалось, что далеко не все сказанное Шилой является правдой. Возможно, она просто побоялась потеряться, как я, или ревновала меня к Светлане. Наверное, это навсегда останется для меня загадкой женской души.

– Шила, – решил прервать я вязкую, как смола, тишину. – Очевидно, что нам придется расстаться. Я хочу, оставить тебе кое-что на память.

Открыв "сейф" брони, я вытащил из него камушек, так и пролежавший все это время в моем схроне на "черный день". Я давно освободил его от оправы и теперь он играл отраженным светом, не испытывая какого-либо стеснения. Поцеловав ладошку, я положил в нее искристую безделушку.

– Он настоящий? – в глазах Шилы проснулся интерес.

– Да, конечно, – ответил я, передавая ей носитель с данными эксперта-оценщика. – Только не пытайся продать сама, меня чуть не убили за него. Обратись к дядюшке Ссорташшу, он тебя хорошо знает, а большего пройдохи в этом месте просто нет. Путь он продаст камень через аукционы. Хоть дядюшка и аферист, но он – аферист проверенный. А самое главное, он способен совершить продажу, оставшись при этом живым.

– И все это время он был у тебя? – она странно посмотрела на меня.

– Я должен был найти мой корабль, друга и супругу, – ответил я на невысказанный вопрос. – Мы же и так неплохо провели время. По крайней мере, тяжело сказать, что нам бывало излишне скучно, даже во время перелетов в надпространстве.

– Да, – грустно вспомнила Шила. – Жаль, что мы расстаемся, теперь мне придется взять штурмана-надпространственника в экипаж. С Краппсом-то мы живем душа в душу, а новый член экипажа будет непроверенным лотерейным билетом. Да и в наши маленькие тайны не хотелось бы кого попало посвящать.

– И не надо, – погладил я спинку моей подруги. – Закончив с "Бурундуком", Светлана сможет определиться, что на нем установлено и в зависимости от этого проведет с тобой адаптационные процедуры по штурманскому курсу. Заодно подлечит тебя и перепишет медицинскую карту-атлас.

– Ты это серьезно? – Шила недоверчиво посмотрела на меня. – И я смогу сама прокладывать путь?

– Сможешь, – подтвердил я. – А функции стрелка можешь оставить на Анну. Вооружение мы вам поменять не сможем, а с имеющимся комплексом она легко справится.

– А… Шерш, – Шила посмотрела на меня практически умоляюще. – Ты не рассказывай Светлане про наши, так сказать, игры. Я бы не хотела, чтоб она на меня обижалась. Я… Мне она очень понравилась.

– Шила, – я снова погладил спинку своей подруги и поцеловал в ушко. – У нас совсем другие отношения. Если захочешь, можешь быть с ней откровенной. А то, что ты сказала в этой каюте – уже не секрет для моей супруги перед Вечностью.

– Как же ты скрываешь свои секреты? – удивилась Шила.

– Никак, – ответил я. – Просто их нет. Светик, не ругай меленькую одинокую девушку-силуки за полученный кусочек ласки, хорошо?

Чуть сбоку от нас появилась голограмма Светланы, практически не отличающаяся от настоящего тела. Постояв несколько секунд, Светлана, улыбнулась и плавно растворилась.

– Так реально, – с облегчением сказала Шила. – До сих пор не могу привыкнуть. Она не будет сердиться?

– Нет, – ответил я. – Кроме того, при полном сканировании тела практически все твои мысли, а так же ярчайшие переживания, стали ей доступны. Думаю, что она, как и всякая уважающая себя в непомерном любопытстве женщина, не смогла пройти мимо некоторых ярких моментов твоих недавних приключений.

Лицо Шилы начало стремительно светлеть.

– Спасибо тебе, Шерш, – прошептала Шила. – Жаль, что ты не остаешься. Знаю, что это плохо, но я сожалею, что ты нашелся.

Приведя свои мозги и чувства в более-менее упорядоченное состояние, мы скакнули к одной из планет-курортов в алурсианском секторе, название которой можно было перевести как "Солнечный зайчик". "Бурундук" проделал этот прыжок в теплых объятиях "Ботаника", переконфигурированного в транспортную модификацию. Прыжок через многомерность занял чуть больше девяти дней против доброго месяца хода при использовании надпространства.

Планета предназначалась для разумных с кислородным типом обмена веществ, и фактически это было давней несбыточной мечтой Шилы. Избранный нами курорт отличался исключительной дороговизной. Не знаю, стоил он того или нет. Но, черт возьми! У нас имелись деньги!

Некоторое время пришлось затратить на адаптацию к условиям планеты, оказавшимся исключительно комфортными лишь для Шилы. Наконец, на борту "Клопа" мы отбыли на отдых, которого лично у меня не случалось от самого момента расставания с родной планеты по имени Земля.

Мне кажется, каждый из нас намеревался навсегда оставить в памяти этот отпуск. Я с Шилой собирались попытаться заполнить нарастающую пустоту расставания в душе. Краппс имел большие виды на гостиничное раздолье номеров люкс и многочисленных красоток-гуаппардов. Светлана с Анной, естественно, остались на борту своих кораблей, но им воистину нужно было подарить друг другу ни много, ни мало – личную вселенную.

Планета приближалась, в легком смущении раскрываясь перед нами, как невеста на смотринах. А на орбите планеты в объятиях друг друга оставались два корабля, без сомнения, бывшие какое-то время моим домом, которые стали бессменными обиталищами двух дорогих моему сердцу существ – Светланы и Анны. Обе дамы имели ряд специфических особенностей, но я бы сказал, что они просто являлись обладательницами исключительно экзотических изюминок.

Но кто сказал, что изюминка в даме портит дело?

31.03.2009