Потаённое окно, потаённый сад

ГЛАВА 46

Никакого Джона Шутера вообще не было. Никогда не было.

— Нет, — сказал Морт.

Он снова крупными шагами начал мерить огромную гостиную. Головная боль вернулась и теперь накатывала волнами.

— Нет. Я ни за что с этим не соглашусь. Я ни за что с этим не соглашусь, никогда.

Но его согласие или несогласие не имело никакого значения. Все части головоломки были налицо, и, когда Морт увидел старую пишущую машинку, они вдруг стали складываться в нужном порядке. Теперь, пятнадцать минут спустя, они всё ещё складывались, и казалось, что у Морта Рейни уже не хватит сил оторвать их друг от друга.

Он снова и снова вспоминал парня с заправочной станции, который протёр ветровое стекло его «бьюика». Морт и не надеялся, что кто-то станет протирать ему стекло, и решил, что парень оказал дополнительную услугу только потому, что узнал писателя, чьи книги ему нравились. Может быть, так оно и было, но ветровое стекло действительно надо было протереть. Лето прошло, но если часто и быстро гонять по просёлочным дорогам, то стекло быстро пачкается.

А ему пришлось как следует поездить по просёлочным дорогам. Ему надо было в кратчайший срок сгонять в Дерри и обратно, задержавшись ровно настолько, чтобы успеть поджечь дом. На обратном пути он даже не остановился на заправку. А после этого нужно было ещё пойти и убить кота, разве не так? Он был занят, занят, очень занят.

Морт остановился посреди гостиной и обернулся, чтобы посмотреть сквозь стеклянную стену.

— Если всё это сделал я, то почему же я этого не помню? — спросил он, обращаясь к серебристой трещине в стекле. — Почему я не могу вспомнить даже сейчас?

Он не знал… но теперь понял, откуда взялось это имя, разве не так? Одна половина от южанина, чей рассказ он украл в колледже; вторая половина от человека, который украл его жену. Всё это было похоже на причудливую литературную шутку.

Она сказала, что любит его, Морт. Она сказала, что теперь любит его.

— Чёрт с ним! Человек, который спит с чужой женой, — вор. А женщина — его сообщник.

Морт с вызовом взглянул на трещину.

Трещина ничего не сказала.

Три года назад Морт опубликовал роман под названием «Семья Делакоурт». В обратном адресе — после рассказа Шутера — значился город Деллакоурт, штат Миссисипи. Это…

Внезапно он рванулся в кабинет за энциклопедией, поскользнулся и чуть не упал на кучу разбросанных по полу бумаг. Он вытащил том с буквой «М» и нашёл статью «Миссисипи». Дрожащим пальцем пробежал по списку городов — список занимал целую страницу, — надеясь вопреки надежде.

Ничего хорошего он там не увидел.

Ни Деллакоурта, ни Делакоурта в штате Миссисипи не было.

Он подумал, не поискать ли Перкинсбург, город, в котором Шутер вроде бы купил его сборник «Каждый бросает по монете» перед тем, как сесть на автобус «Грейхаунд». Но просто закрыл энциклопедию. Зачем зря тратить время? В штате Миссисипи действительно мог быть город с названием Перкинсбург, но теперь это ничего не меняло.

Имя романиста-преподавателя, в классе которого Морт встретил Джона Кинтнера, было Ричард Перкинс-младший. Вот откуда взялось это название.

Да, но я ведь не помнил ничего этого, так каким же образом?..

Ох, Морт, запричитал тоненький голосок. Ты очень болен. Ты очень больной человек.

— Я не согласен с этим, — снова сказал Морт, ужасаясь невероятной слабости собственного голоса, да разве мог он когда-нибудь представить себе, что жизнь может быть похожа на сон, в котором ты совершаешь нечто совершенно непоправимое?

Ты убил двух человек, прошептал ему тоненький голосок. Ты убил Тома, так как он знал, что в тот день ты был один.

А потом убил Грега, пока он не узнал правду. Если бы ты убил только Тома, Грег позвонил бы в полицию.

Ты не мог этого допустить, пока не закончилась эта ужасная история, которую ты всем рассказывал. Проснувшись вчера, ты был в ужасном состоянии. У тебя онемело и ныло всё тело. И это было не только потому, что ты сломал дверь в ванной и разбил зеркало, разве не так?

У тебя было гораздо больше дел. Тебе нужно было позаботиться о Томе и Греге. Ты был прав, правильно рассчитав передвижение автомобилей, но… человеком, который вернулся пешком в дом Тома, чтобы забрать «бьюик», был ты сам.

Это ты позвонил Сонни Троттсу и притворился Томом. Человек, который только что приехал из какого-то городишки в Миссисипи, не мог знать, что Сонни глуховат, а ты знал об этом. Ты убил их, Морт, ты убил этих людей!

— Я не верю, что это сделал я! — пронзительно закричал он. — Всё это — часть его плана! Это всего лишь часть его маленькой игры! Его маленькой психологической игры! А я не… я не верю…

Остановись, прошептал у него в голове тоненький голосок, и Морт остановился.

На какой-то момент наступила полная тишина в обоих мирах: в том, что находился в голове Морта, и в том, что был снаружи.

И тогда тоненький голосок тихо спросил: Зачем ты сделал это, Морт? Зачем ты пролил столько крови? Шутер всё время хотел получить от тебя рассказ, но ведь никакого Шутера не было.

Что ты хочешь, Морт? Для чего ты создал Джона Шутера?

Снаружи донёсся рокот мотора. Морт посмотрел на часы и увидел, что стрелки показывали ровно полдень. Возглас облегчения и рёв триумфа вырвались из его груди, как пламя вырывается из трубы дымохода. То, что у него был журнал, но по-прежнему не было доказательств, не имело уже никакого значения. То, что Шутер мог убить его, тоже не имело никакого значения.

Морт Рейни с лёгким сердцем готов был умереть, если бы просто знал, что Джон Шутер действительно существовал и что сам Морт не несёт ответственности за пережитый им ужас.

— Он здесь! — радостно закричал Морт и выбежал из кабинета. Он дико махал руками над головой и даже слегка подпрыгивал, заворачивая за угол и выбегая в коридор.

Остановившись в дверях, он посмотрел на дорогу, лежащую за покатой крышкой мусорного ящика, к которой был прибит Бамп. Его руки медленно опустились. Тёмный ужас поразил его мозг. Нет, даже не поразил; мозг провалился, будто чья-то безжалостная рука набросила на него огромную тень. Последний элемент мозаики встал на место.

За мгновение до этого, ещё в кабинете, у Морта мелькнуло, что он мог совершить все эти невероятные убийства только потому, что ему недоставало мужества покончить с собой. Теперь он понял, что Шутер говорил правду, когда сказал, что никогда не убьёт Морта.

К его дому приближался не воображаемый фургон Джона Шутера, а вполне реальная маленькая «субару». За рулём сидела Эми. Она украла его любовь, а женщина, укравшая вашу любовь, которая составляла единственную ценность вашей жизни, была уже не совсем женщиной.

И всё-таки Морт по-прежнему любил её.

Это Шутер ненавидел её.

Это Шутер собирался её убить и похоронить на озере, рядом с Бампом, и это место долго бы оставалось тайной для них обоих.

— Уходи, Эми, — прошептал он беспомощно голосом дряхлого старика. — Уезжай, пока не поздно, ещё не поздно.

Но Эми вышла из машины, и в тот момент, когда она захлопнула за собой дверцу, чья-то неведомая рука набросила глубокую тень на голову Морта, и он погрузился во тьму.