Посох старой ведьмы

Глава 3 Тимка-волшебник

Безбрежное море сияло тысячами оранжевых солнечных зайчиков, прохладный ветерок лениво плыл над едва заметными волнами. Тусклое солнце заметно припекало: Тимка лежал на животе возле высокого плавника, голый по пояс, и, позевывая, листал записную книжечку – подарок волшебника Олафа. Ворча, наглухо застегнутый, сидел поодаль на краю широкой китовой спины и удил рыбу самодельной удочкой: в карманах у него нашлись и леска, и крючок, и свинцовое грузило, и поплавок. А удилище он смастерил из ножен Бониного меча, тем более что нынче Хозяйственный ничего возразить не мог. Он вообще теперь не говорил, а только гудел. Или свистел и скрипел на манер дельфина.

Тимка долго гадал поначалу, в какого же зверя на этот раз превратился Бонифаций, но так и не смог определить. Потому что в Тимкином мире такие вроде бы и не водились – громадный океанский кит показался бы малышом по сравнению с белым китом-Хозяйственным. К тому же у Бони были кривые спинные плавники, высокие и острые, как у акулы. Целых шесть штук! А еще у волшебного кита был толстенный хобот-нос, которым он время от времени поливал себе спину, когда кожа на ней высыхала от солнечных лучей; посреди хобота желтым кольцом мерцал колдовской браслет. Прежде чем поливать себя, Хозяйственный прерывисто трубил, задирая хобот в небо, точно голодный слон, – предупреждал, чтобы пассажиры побереглись водяной струи.

Тимка перевернул страницу, зевнул.

– Эй, рыболов, борода два уха! Ты хоть одну дохлую кильку поймал? – Тим перекатился набок, подложил руку под голову, – уже битый час сидишь как приклеенный и никакого улова! Бросай, пошли лучше в заклинаниях потренируемся. Тут знаешь, какие интересные есть! Вот, например, – Тимка полистал книжечку, – высотное летание по воздуху в спасательном пузыре, хождение по воде босиком, тайное проникновение сквозь туман… О, классное заклятие – управляемый смерч! Как оно у них тут делается? Очень даже интересно. – Тим уткнулся в книжечку. – Ты, Ворча, главное никуда отсюда не уходи. Сейчас я научусь и тебя напрочь засмерчую, чтобы ты не скучал.

– Тоже мне развлечение, – в сердцах сплюнул на голый крючок карлик, широко размахнулся ножнами и закинул грузило далеко в волны. – Ты бы мне лучше банку с червями наколдовал, а то галеты размокают и с крючка сваливаются. Кстати, погляди – нет ли там какого питательного заклинания? На предмет вкусно покушать. А то лопать больно хочется! Какое-нибудь колбасное заклинание или чебуречное… На худой случай и пирожковое сгодится.

– Галеты ешь, – отмахнулся Тимка, – вон, еще полрюкзака галет осталось. Что же их, выбрасывать?

Карлик огорченно крякнул и, сгорбясь, затих над поплавком.

– Ловись рыбка больша-ая, – чуть погодя заунывно понеслось над морской гладью, – а маленькая не ловись, не надо-о-о…

Кит плыл и плыл, неспешно работая мощным хвостом, вода позади него пенилась взбитыми пузырьками воздуха. Курс держался точно на солнце, и, по всей видимости, вскоре следовало показаться острову колдунов. Во всяком случае, именно так должно было произойти по Тимкиным расчетам. Но, увы, не произошло.

Ворча, ругаясь, как раз цеплял на крючок очередной кусок рассыпчатой галеты, когда кит испуганно затрубил. Не так, как обычно, когда собирался устроить очередной душ, а иначе – прерывисто и тревожно. Точно автомобильная сигнализация.

– Ты чего дудишь! – подпрыгнул от неожиданности карлик, уронив в воду сухарь. – Ты это брось! Всю рыбу мне распугал, – он повернулся к Тимке:

– Чего это наше китовое величество хулиганит? Скажи ему, чтобы перестал! А то никакой рыбалки вовсе не получится. Не могу я ловить, когда меня пугают, у меня тогда из рук все вываливается!

– И правда. – Тим вскочил на ноги, подбежал к голове кита. – Что стряслось? Ты случаем не тонешь?

Кит отрицательно помотал перед собой хоботом, а после указал им куда-то вправо, настойчиво тыча окольцованным носом в сторону горизонта. Тимка заслонился рукой от солнца, старательно вгляделся в сверкающую водяную даль.

Далеко-далеко над водой серебрилось маленькое облачко, похожее на ртутную каплю. Капля то сжималась, то распухала, иногда рассыпаясь на мельчайшие блестки. И главное, она быстро приближалась.

– Чего там такое делается? – удивился Ворча, сматывая снасть. – Дождик надвигается, что ли? Так я не против, пускай льет. После дождя самый клев!

– Не думаю, – Тимка вернулся к разбросанным возле китового плавника вещам, стал одеваться, – у Бони сейчас зрение колдовское, острое. Как у астронома с телескопом. Так что приготовься – вот-вот что-то случится.

– Опять двадцать пять, – с досадой дернул себя за бороду карлик, – ну никакого покоя! Рыбку поудить спокойно и то не дали! Тьфу ты. – Ворча нехотя упаковал рюкзаки, один в другой – большой рюкзак был почти пуст, – и крепко сел на них сверху, положив на плечо ножны от меча, как дубинку: сам меч Тимка загодя устроил под рюкзаки, чтобы случайно не поранить клинком спину кита-оборотня.

Тимыч достал пульт управления и приготовился к стрельбе – поставил ноги на ширину плеч, вытянул руку с пультом вперед и сделал зверское выражение лица. Чтобы, значит, все его боялись.

Серебристое облако приближалось, становилось все больше и больше; воздух наполнился тихим шелестом и всплесками.

– Рыбы, – прошептал Ворча, не веря своим глазам, – натурально, летучие селедки! Ох, порыбачу же я сейчас. – Он надвинул кепку поглубже, примериваясь, помахал ножнами, словно битой. – Буду лупить влет! – радостно сообщил карлик Тимке, не отводя взгляда от надвигающегося облака. – Смотри не попади мне под руку! Зашибу.

Тимка не ответил. Он увлекся необычным зрелищем: сотни рыб, крыльями растопырив плавники, летели к ним над волнами, вразнобой ныряя в воду и тут же выпрыгивая обратно, точно ими выстреливали из подводных ружей. Косяк летучих рыб упал в воду раз-другой и оказался совсем рядом; через секунду скользкие холодные тела градом застучали по китовой спине.

– Ки-я! – пронзительно заорал Ворча, размахивая пустыми руками и крутясь на месте юлой. Ножны он успел сразу потерять, их выбило первым же ударом – рыбы были крупные, как парниковые огурцы, и летели с сумасшедшей скоростью. Тимка, видя такое дело, успел спрятаться за высокий плавник и уже оттуда попытался стрельнуть пультовым лучом. Но случайная рыбина ударила его по руке хвостом, точно палкой, пульт вывернулся из кулака и упал куда-то в сторону, под груду извивающихся рыбин: Тиму не оставалось ничего иного, кроме как скрючась сидеть под надежной защитой китового плавника и бессильно наблюдать за происходящим. А вокруг творилось такое! Боня-кит набирал в хобот воду и, выгнув его назад, мощными неприцельными струями лупил по рыбинам, сбивая их в полете; Ворча, как заядлый каратист, лихо прыгал по китовой спине, нанося сокрушительные удары руками и ногами по рыбам и по воздуху. В основном – по воздуху.

– Вот это рыбалочка! – взвизгнул карлик, промахнувшись в очередной раз. – Любо, ой любо! – и тут же получил мощный удар в лоб. Всплеснув руками, Ворча на миг замер, а после плашмя упал на спину.

Последняя рыбина с шелестом пролетела над китовым плавником, и летучий косяк ушел дальше в море, вновь превращаясь в серебристое облачко. Кит победно затрубил что-то громкое и ритмичное, вроде фанатского: «Спар-так чем-пи-он!». Тим в поисках пультика на четвереньках заскользил по китовой спине, сплошь покрытой рыбьей чешуей и слизью. Пульт нашелся за соседним плавником, мокрый, липкий: Тимка озабоченно осмотрел его, открыл батарейный отсек и вовсе огорчился – мало того, что из-под кнопок тонким ручейком потекла вода, так еще и оборвался один из проводков, питающих схему пультика от батарейки. Короче говоря, пультовая убивалка временно сдохла – до полного высыхания и ремонта. Тим обтер ее об куртку и спрятал в карман.

Затем, то и дело оскальзываясь на рыбьей чешуе, мальчик просеменил к бездвижному Ворче. Карлик лежал, раскинув руки, и немигающим взглядом смотрел в небо.

– Ворчик, – Тимка в растерянности склонился над ним, – ты чего? Ты смотри не умирай! Я тебе искусственное дыхание сейчас сделаю, вот только послушаю – бьется у тебя сердце или нет? – и приложил ухо к мокрой Ворчиной груди; уху сразу стало холодно. Внутри Ворчи что-то тихо постукивало и поскрипывало, словно там споро работали таинственные микрогномики.

– Обидно, – громким и чистым голосом вдруг сообщил Ворча в тусклое небо и шевельнул руками, – до глубины желудка обидно. До почек и селезенок, до мизинца правой ноги, вот как обидно!

– Да ты живой! – обрадовался Тим, подхватил карлика за плечи и усадил его, подперев ему спину рюкзаком.

– Обидно, – повторил карлик: по его щеке сползла слеза, он шмыгнул носом.

– Брось, – успокоил его Тимка, – подумаешь, рыба по лбу стукнула. С кем не бывает! Даже шишки почти нет, так, синячок. Не переживай.

– Не в том дело, – Ворча снял кепку и осторожно потер лоб, – что мне та глупая рыба! Беда в другом – я от удара все вспомнил: кто я, откуда, зачем и для чего… И опять забыл! Напрочь.

– Дела-а, – протянул Тимка, не зная, что и сказать в ответ. – Все-все забыл?

– Ага, – убитым голосом пробормотал карлик. – Помню только, что очень сильным и могучим был когда-то. Ух каким я был! Ого-го каким! Но кем? Кем я был? Кто я?!

– А я знаю, кто ты, – подумав, зловещим шепотом сказал Тим. – Ты – местный Брюс Ли! Я видел, как ты дрался. Брюс Ли, и точка!

– Ба, – у Ворчи удивленно округлились глаза, – правда? Вот это да! Здорово. Только у меня вопросик есть: брюсли – это как? Оборотней знаю, костоходов видел, а вот о брюслях слыхом не слыхивал. Они что, неизвестная разновидность гномов?

– Брюс Ли – гном? – Тим вытаращился на карлика, а после упал на бок и задрыгал ногами от хохота. – Брюслиевые гномы! – сквозь смех еле выкрикнул он и застучал пятками по китовой спине, – Брюс… ли… евые гно-о-омы!.. – больше он сказать ничего не мог.

Ворча грустно покачал головой:

– Эк его прихватило. Ясное дело, после такой-то драки! Стресс называется, кажись. Будем Тима лечить, – и он вразвалку потопал к китовой голове. Через полминуты на хохочущего Тимку обрушился холодный водопад – отфыркиваясь и плюясь водой, мальчик вскочил на ноги.

– Прошло? – заботливо спросил Ворча и, повернувшись в сторону победно торчащего хобота, крикнул:

– Боня, хорош! Тим в порядке, можно не поливать.

Хобот дал три гудка и исчез за головой кита. Тимка сердито похлопал себя по куртке, выжимая воду:

– Уже и посмеяться нельзя. Сразу водой окатили! Гномы вы все после этого. Брюслиевые! – и опять захохотал. Ворча постучал себя пальцем по виску – мол, таких и холодный душ не лечит – и вынул из кармана рыболовную снасть. Но только он собрался привязать ее к ножнам, как увидел в море такое, отчего сразу забыл о всякой рыбалке.

– Тим, – замогильным голосом произнес Ворча, торопливо запихивая снасть обратно в карман, – вот теперь настоящая беда… Смотри, – он ткнул рукой в ту сторону, откуда недавно примчался косяк летучих рыб, – вон от кого они так дружно драпали! Ну теперь все, отплавались мы. – Карлик угрюмо замолчал, обхватив себя руками за плечи, словно он сильно замерз.

Тимка пригляделся.

Рассекая солнечные блики, то исчезая в волнах, то вновь появляясь над ними, к киту неслись высокие, круто изогнутые плавники. Плавники были черными и толстыми, утончаясь спереди – в том месте, где они разрезали воду; даже отсюда было видно, что плавники очень острые. Как ятаганы.

– Акулы! – Тим дернулся было к карману с пультом, но вспомнил, что теперь он безоружен.

– Давай придумай скорей чего-нибудь, – взмолился Ворча, – ты же у нас умный! А то я соображать не могу от страха. Ну же!

Кит жалобно затрубил, словно просил Тимку о том же самом – хорошенько подумать и спасти его. Тоскливое гудение било по ушам, не давало сосредоточиться.

– Ворча, – Тим махнул рукой в сторону китовой головы, – дуй к Боне на макушку и успокой его, пока у него хобот от дудения не отвалился. А я пока что блокнотик Олафа полистаю. Похоже, настало время испробовать его волшебство.

– Только ты быстрей листай, – уходя, посоветовал карлик, – не то залистаешься ненароком и – ага! Читать его больше некому будет, потому что акулы – рыбы неграмотные.

Блокнот раскрылся как раз на заклинании управляемого смерча, том самом, что недавно заинтересовало Тимку. Тим посмотрел на море – акульи плавники были недалеко: кровожадные морские разбойницы почувствовали, что рядом есть добыча гораздо интересней, чем быстрые летучие рыбы. Рассыпавшись, стая окружила кита кольцом, и спасения беззащитному Хозяйственному не предвиделось.

– А почему бы и нет? – храбро спросил Тим сам себя. – Подумаешь, смерч. Не боюсь я никаких смерчей! Сейчас, акульчики-скакульчики, я с вами такое учудю… – и, набрав побольше воздуха, принялся читать заклинание. Уверенно и громко, как предписывал Олаф.

Блокнот Тимка держал перед глазами, не отвлекаясь от сложного текста ни на секунду. Слова были трудными, заковыристыми, и Тим боялся только одного – что он вот-вот собьется и тогда заклинание не сработает, а времени на поиски нового не было, акулы могли напасть в любой момент. – …зкстарбжрогнуч! – выкрикнул он последнее, самое трудное слово и от усердия даже слегка прикусил язык. Но это уже было не важно, потому что заклинание сработало.

Порыв холодного ветра дернул Тимку за полу куртки, торопливо зашелестел страницами блокнота. Тим наконец-то посмотрел на море и чуть не шлепнулся на кита от неожиданности: неподалеку, метрах в ста, из волн медленно поднимался серый столб воды. Он рос и рос, тянулся дрожащим щупальцем к небу – а небо над ним быстро затягивалось черными грозовыми облаками. В облаках часто посверкивали короткие молнии, дробный сухой гром пулеметными выстрелами рвал тишину. Смерч разрастался на глазах, креп и наливался силой: слабый посвист ветра, закрутившего воду в столб, перерос в утробный вой.

Акулы остановились в замешательстве, самые слабонервные пустились наутек: смерч был грозен и страшен! Тимка, затаив дыхание, смотрел на разгул рукотворной стихии и все никак не мог поверить, что это он сам устроил такую жуткую водокрутную бурю.

– Чего стоишь, рот раззявил! – заорал сквозь вой ветра карлик, торопливо подбегая к Тимке. – Управляй им, ну же! Не то он нас самих сейчас в облака закинет, не посмотрит, что это ты его сделал!

Тим кивнул, мельком заглянул в расположенное под текстом примечание, уронил блокнот под ноги и, выставив вперед руку, ткнул указательным пальцем в сторону смерча:

– Повинуйся и следуй за моей рукой!

Смерч взвыл громче и заходил ходуном, точно пытаясь вырваться из невидимых оков, яростные молнии пронзили его насквозь и утонули в волнах – пушечный гром оглушил Тимку. Но мальчик даже не вздрогнул. Он осторожно повел рукой, и смерч послушно двинулся следом за ней, всасывая в себя воду и зазевавшихся акул.

– Так их, так! – Ворча замахал над собой кепкой. – Дави их, Тимыч! Вон, слева две акулины… – он ткнул Тимку кулаком в бок.

– Не мешай, – сквозь зубы прошипел Тим, – видишь, я занят.

– Ой, извиняюсь. – Ворча спрятал руки за спину.

Тимка плавно очертил вокруг себя круг – покорный его воле водяной столб обежал кита, по пути проглотив всех акул – черные торпедные тела заскользили внутри смерча вверх, к облакам. Острые пики молний пронзили акул в полете, после чего смерч немного изогнулся и поочередно выплюнул всех хищниц высоко в небо.

– Красиво летят, – тоном знатока оценил Ворча, – ровненько так, аккуратненько! Прямо душа радуется, когда такую прелесть видишь.

– Ворча, – прервал его рассуждения Тим, – хватит на акулий парад любоваться! Лучше посмотри-ка в блокноте, как мне смерч выключить. Не могу я больше его удерживать, у меня вся рука онемела!

– Момент. – Карлик поднял блокнот, поводил пальцем по странице. – Внимание, зачитываю, – Ворча прокашлялся, – э… а… нда-а, – он замолк, в затруднении уставясь на страницу.

– Не понял, – Тим сердито дернул головой, – читай внятно.

– Не получится, – упавшим голосом ответил карлик, – здесь чернила водой размыло. Ничего не разобрать.

– Читай то, что есть! – Тимка в нетерпении топнул ногой. – И быстрее!

– Ладно, – Ворча прищурился, разглядывая буквы, – э… трампубир… нет, грамнувир… или прамшубар?

– Грамнувир! – наугад крикнул Тим. Смерч подпрыгнул, пьяно покачнулся туда-сюда и, точно сорвавшийся с цепи барбос, громыхая и постреливая молниями, помчался скакать по волнам, лихо выписывая кривые восьмерки. К счастью, его понесло не в сторону кита, а прямиком к острову колдунов, именно в том направлении, куда и плыл отряд.

– Теперь я знаю, как рождаются великие тайфуны, – авторитетно сказал Ворча, провожая удирающий смерч долгим взглядом, – всего-навсего от бестолковости некоторых малолетних волшебников.

– Сам бы попробовал, – огрызнулся Тимка, – ругать все умеют!

– А я чего? Я ничего, – пожал плечами карлик, – наоборот, все очень даже хорошо получилось! Теперь у нас по всему пути одна чистота будет, как в свежей луже. Ни акул тебе, ни рыб, ни омаров с креветками. Плакала моя рыбалка… – Ворча не торопясь пошлепал к Боне на макушку, развалился там, как котяра на солнышке, и сразу уснул. Мощный Ворчин храп очень походил на басовитый рокот катерного двигателя, и если бы кто случайно в этот момент оказался рядом, то наверняка решил бы, что кит – это такая большая лодка с моторчиком. С очень сильным и громким моторчиком!

Тимка, не теряя даром времени, развинтил Бониным складным ножиком пульт управления, старательно примотал зачищенный проводок к контакту батарейки и насухо вытер электронную печатную плату носовым платком. А после положил разобранный пульт сушиться на рюкзак, в тень от спинного плавника. Больше делать было нечего, и Тимка немного заскучал. Мальчик сел на покатый бок кита, сунул пятки в воду и уставился на море – оно сияло солнцем, беспокойные волны незаметно опали, и водная гладь стала похожа на зеркало; наступил полный штиль. Тим огляделся: там, вдалеке, море было темно-серого, почти чернильного цвета. А здесь, где похулиганил смерч, вода больше напоминала плохо сваренное какао – мутная, грязно-коричневая. Видимо, дно в этом месте было неглубоко, и колдовской водяной столб растревожил его, поднял со дна все, что там лежало веками. Вокруг кита постепенно всплывали всякие доски, палки, какие-то гнилые тряпки и щепки. Запахло болотом.

– Тоже мне Берингов пролив, – укоризненно покачал головой Тим, – сверху море как море, а внизу настоящая свалка! Эге, а это что? – Тимка подался вперед: рядом с ним, рукой подать, всплыла небольшая коробка. Недолго думая, Тим выхватил ее из воды и отнес поближе к рюкзаку – морской подарок оказался тяжелым, скользким, покрытым бурыми водорослями и полосатыми ракушками. Тим и сам не знал, зачем он выловил непонятный ящичек, скорее всего просто так, от скуки. Чтобы было чем руки занять.

Коробка после чистки оказалась резным ларцом. Под водорослями и ракушками скрывалось твердое, продубленное морской водой темное дерево. Странные глубокие узоры, напоминающие запутанную схему лабиринта, покрывали бока и крышку ларца; золотая защелочка крышки была расплющена, и ларец никак не хотел открываться. Тимка вошел в азарт – еще бы, таинственный, наглухо запечатанный сундучок! Наверное, в нем хранится некая великая тайна… Возможно, капитанский бортовой журнал лихого военного корабля, потопленного в битве со змеями. А может быть, карта острова магических сокровищ или рецепт бессмертия…

Тимка поддел защелку лезвием ножа и сильно надавил – золотая запорная блямбочка беззвучно отвалилась, резная крышка сама собой медленно повернулась на петельках.

– Вот это да… – только и смог вымолвить Тим. Не было в ларце ни карт, ни рецептов, а лежал там на сухой, зеленого цвета бархатной подстилке, в специальном углублении, небольшой кинжал в потертых кожаных ножнах. Серебряная витая рукоять кинжала от старости почернела на выступах; на ножнах замысловатым узором поблескивала золотым шитьем странная змея – скрученная в кольца, с распростертыми крыльями и оскаленной зубастой пастью.

Тимка, подвывая от восторга, вынул кинжал из ларца и первым делом снял ножны с клинка. Тут восторг его стал просто запредельным и к завываниям добавилось похрюкивание: клинок, волнистый, как след змеи, был совершенно прозрачен! Словно полированный лед из чистейшей воды.

– Это я удачно коробочку подобрал, – довольно пробормотал Тимка, разглядывая кинжал на просвет, – классный морской трофей! Сделаю-ка я Боне и Ворче сюрприз – покажу им кинжал не сразу, а при случае. Чтобы завидно стало! – и Тимка аккуратно спрятал находку в длинный нарукавный карман куртки.

– Земля! – хриплым со сна голосом каркнул с китовой головы Ворча, – вижу землю! Пассажирам приготовиться к высадке. Следующая остановка – остров морских колдунов!

Тимка вспомнил о разобранном пультике и потянулся за просохшими деталями, чтобы по-быстрому собрать его. И невольно посмотрел на то место, где только что стоял ларец.

Ларца не было. Лишь кучка угольно-черной пыли прямоугольным пятном темнела на светлой китовой коже.

– Однако, – растерянно пробормотал Тим и почесал в затылке.