Последний вздох

Глава 10

Клер

Мир исчез, но что-то удерживало ее. Это было похоже на веревку, тонкую, невидимую веревку — она покачивалась на ней, как шарик на веревочке, потерянный в ночном небе. Я мертва. Эта мысль пришла к ней, но она действительно больше не знала, что это значит. Если бы вы были мертвы, вы не должны были бы знать, что вы мертвы. Вы просто были или не были, как кошка Шредингера.

Я — кот в коробке с ядом. Кот может быть жив. Кот может быть мертв. Вы не можете сказать, пока не откроете коробку. Неопределенность.

Забавно, как физика не уходила, когда вы были убиты.

Клер показалось, что она не должна чувствовать ничего, но она чувствовала… тепло. Убаюканная, словно в чьих-то руках. В безопасности.

Кромешная темнота понемногу изменялась, до темно-серого, а затем до бледной тени. В тени появились размытые предметы, заострились, стали реальными, когда она сосредоточилась. Это походило на просмотр старой черно-белой телепередачи, только она была в эфире.

Она стояла в гостиной Стеклянного Дома, и одновременно, она лежала на полу, ее голова повернулась в сторону, руки раскинуты в стороны. Ее волосы закрывали лицо. Ее глаза были открыты.

Это была прежняя Клер. Прежняя Клер лежала там мертвая.

Новая Клер стояла над ней, чувствуя себя немного странно из-за всего этого, но не… не печальной. Не испуганной. Просто заинтересованной. Кот в коробке, подумала она. Я — и то и другое одновременно. Мирнин был бы очарован.

Теперь она слышала что-то. Слабый гул, как электричество… нет, вибрация. Клер сосредоточилась на ней, и поняла, что это был голос.

Это был голос Евы, становящийся слышным, когда она спускалась по лестнице. Приглушенный, потому что она растирала голову полотенцем. — …действительно, выливаясь там, — говорила она. Голос Евы изменился, но по-прежнему был узнаваем. Он звенел и эхом отражался здесь, в этом не-месте, которое заняла Клер. — Я не думаю, что это ослабеет в ближайшее время. Мальчики должны вернуться через пару минут, они не ушли слишком далеко. — Она добралась до основания лестницы, и позволила полотенцу соскользнуть вниз, повесив его на шею. Она несла еще одно, аккуратно сложенное. — Клер? Ты на кухне? Захвати Колу для меня!

Ева пошла в том направлении, и Клер подумала «Мне так жаль». Это будет тяжело. Очень тяжело.

Сначала она подумала, что Ева пройдет мимо нее — тело Клер было за диваном, видимое лишь под углом. Но была тонкая струйка воды, бегущая от мокрой одежды Прежней Клер, как миниатюрный поток, и Ева поскользнулась на нем, сохраняя равновесие, и, когда она наклонилась, чтобы вытереть его, она заняла как раз нужный угол, чтобы увидеть ноги Клер.

Ева медленно выпрямилась. — Медвежонок Клер? — Ее голос звучал тихо, затаив дыхание. — О Боже, ты снова вырубилась. Я знала, что нужно было отвезти тебя в больницу. Черт, черт, черт… — Она полезла в сумку на столе и вытащила батончик. — У меня есть сахар — это просто низкий уровень сахара в крови, с тобой все будет в порядке…

Ева оттолкнула стул в сторону и опустилась на колени сбоку от Прежней Клер с батончиком. Она начала переворачивать ее, и как она это сделала, голова Клер повернулась слегка… неправильно, очень неправильно.

Ева увидела ее открытые глаза. Ее пустые открытые глаза.

Она замерла: — Клер?

Новая Клер присела рядом с Евой. Я здесь, сказала она. Не бойся.

Ева не могла ее слышать, и ее взгляд был прикован к телу Прежней Клер. Шокированный. Не верящий. — Клер? — Это прозвучало тихо и жалостливо, дрожащим от страха голосом. Ева нащупала пульс. — Клер! — На этот раз, это был крик, громкий и ужасный крик.

Остановись, сказала Клер, но это не помогло — она была не в состоянии сказать Еве, что все в порядке. Это было не так, на самом деле — это ее тело лежало там. Она умерла. Нет, она была убита, тихо, без свидетелей. И теперь она вынуждена была беспомощно наблюдать, в то время как Ева осознавала всё это.

Ева ахнула, белая как бумага под готическим макияжем, а потом попыталась успокоиться. Она уложила ровно тело Клер, открыла рот, и выдохнула в ее тело. Клер наблюдала, как ее старая грудь раздулась, затем опустилась. Ева лихорадочно пересчитала ребра и положила руку на грудь Клер, накрыв другой рукой, и стала надавливать, пять резких движений. Затем еще один вдох. Потом еще пять нажатий. Вдох.

«Перестань», произнесла Клер. «Ева, пожалуйста! Остановись!»

Она не могла заставить Еву слышать ее. Не могла заставить ее понять что это бесполезно.

— Клер! Клер, вернись! Ты, сучка, вернись! — Теперь Ева всхлипывала, дрожа от усилий. Ни к чему хорошему это не приводило, но она всё пыталась.

И пыталась.

Раздался дребезжащий звук из прихожей. Ключи в замке.

Клер поднялась и поплыла в том направлении, бессознательно обходя Еву, хотя это уже не имело значения. «Почему я не прохожу сквозь пол?», удивилась она, но как только она об этом подумала, она почувствовала, как пол размягчился под ее ногами, и она поняла, что ей удастся пройти сквозь пол, если захочется.

Или потолок. Единственное, что останавливало ее — точка зрения Прежней Клер.

Замки подались, дверь распахнулась, и Майкл вместе с Шейном вошли внутрь. Шейн закрыл дверь и запер ее, стряхивая воду со своей куртки и откидывая капюшон.

Она хотела, чтобы он замер вот так, в этом моменте, когда для него всё еще было хорошо. Где он слегка улыбался, и окликнул ее по имени, потому что ожидал, что она будет здесь.

Потом из гостиной Ева закричала, — Помогите мне! — Ее голос был истерзан паникой, и в одно мгновение мир и нормальная жизнь разлетелись вдребезги, и исчезли.

Майкл и Шейн бросились вперед, через призрачное тело Новой Клер. Шейн не остановился. Майкл заколебался, обернулся, и снова побежал.

Она не хотела наблюдать за этим. Она не стала.

Но Новая Клер, Призрак Клер, Просто Клер… действительно не могла отвернуться от этого. Она поплыла в комнату, наблюдая, как Майкл упал на колени рядом с Евой, раскрыв рот от ужаса.

Шейн остановился на полпути, лицо стало совершенно непроницаемым и пустым.

Ева откинулась назад, теперь невнятно рыдая. Майкл отодвинул ее в сторону и положил свою ладонь на сердце Клер, затем дотронулся до ее шеи.

Затем, после долгого, тяжелого мгновения, он протянул руку и закрыл её пустые, открытые глаза, и схватил Еву, когда попыталась ринуться вперед. — Нет, — прошептал он. — Нет. Это не поможет. Ева, она умерла. Она умерла.

Ева боролась с ним несколько секунд, а затем рухнула в его объятия. Майкл покачал ее, а потом посмотрел вверх. Слезы катились по его щекам, и Клер не думала, что она когда-нибудь видела, чтобы он выглядел так… по-человечески.

Он протянул руку к Шейну — чтобы помочь, чтобы вернуть его назад, Клер не была уверена, и она не думала, что Майкл тоже был уверен.

Она подплыла поближе к Шейну. Ближе. Я по-прежнему с тобой, сказала она. Я не ухожу.

Он вообще не двигался. Словно Шейна отключили, словно он умер, как и она. Она огляделась, каким-то образом ожидая увидеть другого Шейна здесь, в этом месте, но всё было совсем не так.

Что бы ни умирало в Шейне, это не попадало сюда.

— У нее сломана шея. — Он сказал это спокойно, с ужасной, тихой монотонностью. — Она не просто упала. Кто-то убил ее. — Он смотрел на тело Клер с такой мощью, но его взгляд был темным и безжизненным. — Я знаю, кто это сделал.

Майкл медленно опустил руку: — Что?

— Я знаю кто убил ее, — произнес Шейн.

Он не мог. Он никогда не видел Магнуса, насколько Клер знала… О чем он мог подумать?

У Шейна не было слез. Не было срыва. Он был ничем, кроме льда и стали. Она никогда не видела его таким, даже когда он был в своем наихудшем и самом агрессивном состоянии. Это была… пустота, и всё же по-прежнему заполненная чем-то, что она действительно не могла понять.

— Шейн, о чем ты… — Майкл поцеловал Еву в лоб и медленно встал. Он вытер слезы со своего лица. — Ты в шоке.

— Да, — сказал Шейн. У него всё еще была та отрешенная, пугающая категоричность в голосе. — Да, наверное. Это, вероятно, лучше, чем то, что придет позже.

— Дружище…

Шейн оторвал взгляд от тела Клер и посмотрел Майклу в глаза.

И Майкл отступил назад.

— Не стой у меня на пути, — сказал он. — Я убью тебя. Я убью любого, кто встанет между ним и мной.

Ева неуверенно поднялась на ноги, прижимаясь к руке Майкла. — Она мертва, Шейн! Боже, это не о…

— Я серьезно, — сказал он. — Не переносите ее пока я не вернусь. И не стойте у меня на пути.

«Шейн, ты что делаешь?» закричала Клер. Она попыталась пройти сквозь него, но если он почувствовал холод, она не заметила. Он был слишком холоден внутри, чтобы это имело значение. «Остановись! Не уходи!»

Он пошел на кухню, открыл шкафчик, и взял одну из их черных подготовленных сумок, что хранила Ева на любую чрезвычайную ситуацию, связанную с клыками. Клер плыла за ним, сочувствуя ему, желая остановить его, но не было ничего, что она могла сделать, пока она наблюдала, как он извлек сумку, положил бутылки с нитратом серебра, несколько колов, арбалеты.

Майкл последовал за ним, на безопасном расстоянии. — Шейн, по крайней мере, скажи мне, куда ты идешь. Пожалуйста, дружище. Пожалуйста.

Шейн застегнул сумку, закинул ремень на плечо, и посмотрел на него. Эти темные глаза — они были ямами кромешной тьмы. — Я вернусь, — сказал он. — Не дайте им забрать ее.

Он направился к двери. Майкл дошел до прихожей, Ева присоединилась к нему. Он обнял ее, но они оба смотрели на Шейна. Он оглянулся всего раз, но ничего больше не сказал, и ушел.

Клер попыталась последовать за ним. Закрытая дверь не имела для нее значения, и она прошла сквозь дерево достаточно легко. Толстые зерна проплыли мимо ее зрения, дезориентируя реальность, но потом она уперлась в барьер. Он не был твердым, больше походил на… пластик. Она толкнула, и он растянулся.

Когда она надавила сильнее, он разорвался, и она прошла немного дальше порога.

На улице был серебряный занавес дождя, и Шейн погрузился в него, накинул капюшон, побежал. Она хотела последовать за ним, но чем дальше она уходила от двери, тем более слабой себя ощущала. Растянутой. Исчезающей.

Это то, что Майкл имел в виду, когда не мог выйти из дома, подумала она. Когда она впервые встретила Майкла, он был призраком — невидимый в течение дневных часов, материализованный ночью.

Спасенный домом.

Это дом, подумала она. Я как Майкл. Мне придеться оставаться внутри.

Тяжелее было войти обратно, как будто она была поймана каким-то невидимым прибоем, но Клер удалось пробиться через барьер еще раз, затем пройти сквозь дверь и вернуться в прохожую.

Было очень тихо. Майкл все еще стоял там, смотрел, и на мгновение она подумала, что он действительно мог видеть ее… но он просто смотрел вдаль, совершенно пустым взглядом.

— Куда бы он пошел? — спросил он. — Я не понимаю что…

Ева понимала. Она вытирала лицо полотенцем, но теперь ее глаза были красными, и слезы, казалось, не заканчивались. — Он собирается разыскать Мирнина, — сказала она. — Шейн считает, что это он сделал. Потому что он был тем, кто напал на них в первую очередь.

Майкл посмотрел на нее, затем обратно на закрытую дверь: — Боже, — прошептал он. — Он мог быть прав.

Нет, подумала Клэр ужаснувшись. О нет.

Шейн убьёт Мирнина, или Мирнин убьёт Шейна, и все это было напрасно. Напрасно.

Клер стояла в центре черно-белой гостиной, привидение в призрачной местности, и закричала. Крик пришел из самого ее центра, кровавый и ужасающе кошмарный крик, полный боли и отчаяния.

Ева и Майкл казалось не слышали ее. Не даже тогда.

Клер рухнула на пол, совершенно опустошенная.

Не надо, думала она. Пожалуйста, не надо.