Последний наследник Триады. Том IV

Глава 17

Неподалёку от Московии

Сергей Болконский стоял перед гнусным преступником, принявшим участие в террористическом акте арены Громовых — перед человеком, представляющимся по фамилии Норкин. Парни хорошенько его отделали перед тем, как бросили в заброшенный склад.

К слову, на бумаге этот человек был мёртв.

— Нравишься ты мне, господин Норкин, — соврал Болконский, выпустив струю едкого дыма изо рта и осторожно взяв со стола черный револьвер. Резким рывком он открыл барабан и краем глаза проверил количество патронов. — Давай сыграем в игру?

Норкина вывезли на окраину города, чтобы не было слышно криков боли. Всё же самосуд — довольно опасное дело. Но… мерзость. Как такого ублюдка не допросить?

— Если это даст мне шанс скрыться, я готов, — гнусаво вымолвил мужчина со сломанным носом. — Пожить хочется.

— Тут восемь патронов, господин Норкин, — сысковик продемонстрировал открытый барабан револьвера. — Я буду убирать по одному после каждого твоего правильного ответа на мой вопрос, либо же прострелю к чертовой матери твой ублюдский череп. Один ответ — один шанс выжить.

Почему Норкин не мог воспользоваться ментальной атакой и вынудить старика прострелить себе голову? Всё благодаря защитным печатям Шагайна. Не зря же канцелярия положила на защиту арены больше сорока жандармов! Услуга за услугу, как говорится.

Мужчина обхватил пальцами один из восьми лежащих в барабане патронов, покосил глаза на Норкина.

— Согласен?

— Да, — сплюнул кровью контрабандист, пристально следя за патроном. — Давай сыграем.

— Начнём с арены, — Болконский потушил сигарету о стол и выбросил бычок. — Я слышал, на арене было до двадцати Вольных. Сколько из них выжили?

— Шесть человек, — Норкин продолжал наблюдать за барабаном револьвера. — Их было шесть.

— Сколько⁈ — поморщился Болконский от удивления. — Какой средний ранг у выживших? Я знаю, что в Центре своё ранжирование. Вы делите значимость людей по кругам. Нулевой круг, первый и так далее.

— Двое из пятого круга. Четверо из шестого, — дыхание мужчины оставалось ровным.

— А ты у нас в третьем кругу.

— Так точно.

Начальник тайной канцелярии степенно кивнул, шагнул к небольшому столику и взял черную папку с документами.

— Я подготовил пару документов, в которых прописано, что ты признаёшься в совершении террористического акта, — он протянул Нокрину папку. — В первом протокол допроса. Второй содержит чистосердечное признание в ментальном воздействии на графа Подольского. На даты не смотри, всё оформляем задним числом. На данный момент ты считаешься мёртвым.

Норкин с презрением посмотрел на бумаги, но расписался там, где указал Болконский. Вольный вернул ручку, застыв в ожидании.

— Это верное решение, — Сергей убрал папку.

— Я ответил на три ваших вопроса, — протянул Норкин. — Выполните обещанное.

— Ты сейчас торгуешься? — приподнял начальник бровь. — Ты когда выходы с арены приказал запереть, тоже торговался с желающими выбежать?

— Мы получили приказ сверху.

— Ах сверху, — покачал головой Болконский. — Ну, тогда начнем сначала… расскажи-ка мне про верхушку вашего Центра… и в подробностях, если тебе, конечно, будет угодно.

— Главное условие попадания в организацию заключается в том, что никто не должен знать о человеке, который организацией управляет, — пояснил Норкин. — Но у меня есть предположения. Возможно, ложные. Ходит молва, что Нулевой обладает запретными способностями в некромантии. Вполне возможно, что он поддерживает жизнь в человеке, который издавна считается мёртвым.

Болконский задумчиво нахмурился.

— Члены Нулевого круга вам тоже свои лица не показывают?

— Нет, — ответил Вольный. — Более того, я знаю в лица только тех людей, которые состоят в моём кругу, либо кругом ниже. Даже лиц Вольных второго круга не знаю.

Похоже на правду. С конспирацией у этих тварей всё очень недурно обстоит.

— Нарисуешь фотопортрет каждого, а ещё имена.

— Вряд ли это поможет…

Не успел Норкин договорить, как рукоять револьвера прошлась по его виску. Мужчину тряхнуло, по лицу потекла кровь. Болконский кивнул жандарму, и тот вручил связанному бумаги и карандаш. Около двух часов Вольный вырисовывал лица, а когда закончил, Сергей вернулся к допросу.

— Принято, — лаконично произнес он. — Едем дальше.

— А патронов сколько осталось? — Норкин с любопытством взглянул внутрь барабана.

— Еще шесть… — рука Болконского осторожно взяла два патрона из барабана, он выложил их на стол.

— Мне нравится эта игра.

— Мне тоже, — кивнул Сергей. — Как работает ваша организация? К примеру, у вас возникла задача устранить Константина Громова. Кто именно назначает планы, стратегии и исполнителей?

— В Центре есть ранжирование по уровням угрозы, — подал голос Норкин. — По началу парень обладал низким уровнем. Вольным шестого круга была дана задача вычислить парня, а потом прикончить. Когда те провалились, задача перешла в руки людей пятого круга. Как понимаете, ситуация со временем только нарастила обороты, и в следствие возглавить операцию по работе над Громовым пришлось мне.

— Дальше в игру вступит второй круг, так получается?

— Всё верно, — Норкин кивнул.

— Хорошо. Допустим, я тебе верю, — Болконский взял третий патрон и вытащил его из барабана наполовину, исподлобья посмотрев на мужчину. — Но… если уровень угрозы Шагайна дойдёт до людей нулевого круга, что тогда?

— В силу вступят Нулевые, — пожал плечами Норкин. — Против некромантов нет оружия. К тому же, у Вольных нулевого уровня есть контакт с… сами знаете кем.

— Герасимовым? — сощурился начальник.

— Но это лишь мои догадки.

За сотни лет Центр выстроил настолько прочную систему, что даже допрос Норкина не открыл практически никаких карт.

— Тогда укажи на карте, где находится база Вольных нулевого круга.

Глаза Норкина забегали по черному револьверу, следя за каждым движением рук Болконского.

— Я не знаю.

— Тогда укажи точки, где находятся ваши Хранилища тварей. И, если пропустишь хоть одну, о которой знаю я, прострелю твою башку.

Норкин принялся обводить точки на карте. Когда закончил, он убрал ручку и посмотрел на начальника.

— Смотри-ка… у тебя все больше шансов выжить, господин Норкин, — театрально обрадовавшись, Болконский выложил на столик третий патрон. — Расскажи, сколько людей входит в состав первого круга Центра?

— Десять человек, — пробормотал контрабандист. — Но я не могу точно утверждать, составы сортируются каждый день. Кто-то, как я, оказывается схвачен. Другие умирают. Люди из шестого круга могут занять позицию в пятом и наоборот.

— Да, я слышал об этом… —протянул Болконский, взяв за кромку четвертый патрон из барабана. — Кто является спонсором всей вашей шайки?

— С Центром работают те, кому это выгодно, — обозначил Норкин. — На данный момент в круг Центра входит Мартин Франц, консул Английского посольства. Митрофан Волков, Петербургский князь. Роберт Августинов, который не нуждается в представлении. Георгий Голенищев и Юрий Громов.

— С последним, я так понимаю, у вас всё сложно, — усмехнулся Болконский.

— Вы всё верно понимаете, — пожал плечами допрашиваемый.

К слову, Сергей знал о союзниках Центра, но доказать это точно не мог. Все эти рода давно были на карандаше. Перевоз контрабанды был согласован с Романовым, который получал процент с каждого артефакта. Вот только времена меняются, Константин Громов начал рыть под каждого, поэтому крысы побежали с корабля.

Болконский убрал пятый патрон.

— Последний вопрос, господин Норкин, — подал он голос, закинув в рот новую сигарету. — Какая конечная цель у вашей организации?

Норкин выждал паузу.

— Внедрить клетки тварей в людей и создать особо могущественных магов, которые в будущем смогут уничтожить туман, — голос его прозвучал чуть иначе, словно эта идея была фанатической. — Но для этого придётся убрать всех протестующих. И с недавней поры в этот список входите и вы, господин Болконский.

Резко похолодевший взгляд Сергея Болконского заставил Норкина вздрогнуть. Он зажал зубами сигарету и прошёлся по морде Вольного кулаком.

— Ублюдок, — процедил он с сигаретой во рту, полез за зажигалкой в карман и прикурил. — Едем дальше. В вашей организации известно о том, что Шагайн-Громов на данный момент в Дозоре?

— Известно, — кивнул он.

— Вы собираетесь что-то предпринимать?

— Мы подготовимся к приёму, который Константин готовит по поводу союза Громовых и клана Охаяси, — отозвался Норкин. — Но за это буду отвечать не я.

— Хорошо, — выпустил Болконский струю дыма и посмотрел в его глаза, сощурившись. — Каким уровнем угрозы обладаю я?

— Средним, — улыбнулся Норкин. — Вами займутся люди третьего круга.

Старик схватил блокнот и швырнул его к Вольному.

— Имена всех, кто будет курировать операцию.

— Провалятся, так их заменят другие, — Норкин принялся писать имена. — Вы в любом случае погибните, господин. Поэтому вам лучше начать подготовку к собственной смерти. Оставить завещание, провести время с дочерью напоследок.

Мужчина застыл на минуту, глядя в полные безразличия глаза Норкина.

Болконский не переживал за смерть дочери, он знал, что Вольные не убивают людей из злости. Они устраняют угрозу. Единственное, он боялся, что дочь решит отомстить и вовлечёт на себя беду. Именно поэтому он не собирался с ней прощаться, чтобы обезопасить близких.

— Господин Болконский, — прошептал одними лишь губами Норкин. — Поймите нашу позицию, вы не в первый раз суёте палки в колёса Центра. Даже Романов ушёл в сторону и позволил нам сделать то, что мы должны были. А вы упрямо помогаете Константину Шагайн-Громову. Защищаете его семью, ребёнка и жену. Вас должны были добавить в список рано или поздно.

— И все же ты не ответил, — хрустнул шеей Болконский. — Когда вы собираетесь меня убить?

— До того, как Громов организует приём.

Кулак начальника тайной канцелярии вошёл под солнечное сплетение Норкина. Допрашиваемый согнулся и закашлял. Выплюнул кровью и поднял глаза на Сергея.

— Отвечай на вопрос. Где и когда?

— Через неделю вас отправят в Архангельск, проверить обстановку и доложить начальству о том, что происходит на Контрольном Пункте. По пути ваш вертолёт сменит курс.

— Другое дело, — кивнул Болконский, затянувшись едким дымом. — Так, что тут у нас с тобой? — взглянул он на барабан. — Поздравляю, у нас два патрона из восьми.

Он вытащил ещё один патрон.

— Вопросов у меня к тебе больше нет, господин Норкин, — пожал он плечами. — Начнём.

— Я готов купить ещё один патрон в вашем барабане, — Вольный поморщился. — Возможно, вас заинтересует контрабанда.

— А я говорил, что так можно? — приподнял начальник бровь.

— Нет, но…

— Нет.

— Но…

— Я сказал, нет, — Болконский вышвырнул окурок и наставил револьвер на лоб Норкина.

— Понял.

Одним лишь указательным пальцем он прокрутил барабан и стал ждать, пока тот перестанет вращаться.

— Барабанная дробь… — сделал паузу Болконский, щёлкнул курок и стал медленно надавливать указательным пальцем на спусковой крючок. — Бум.

БАХ.

По помещению оглушительным эхом раздался звук выстрела. Голову мужчины пробило насквозь и по инерции откинуло назад с такой силой, что та неестественно завалилась за спину, издав глухой хруст в шее. Тонкая струя алой жидкости потекла со лба Норкина и, собравшись в области затылка, стала капать на пол.

— Рано или поздно азарт доведёт меня до белой горячки, — выдохнул Болконский.

На этот раз повезло.

Туман

Новый день в моём походе начался с криков и трясения. Открыв глаза, я оглянулся на Моржова, который эту ночь провёл на посту. Парень торопливо будил отряд с криками «опасность!», а когда справился со своей задачей, выбежал на улицу с мечом в руке.

Раздав указания, я выхватил оружие и двинул следом за парнем. На улице всё ещё было темно, поэтому сразу разглядеть, что происходит в округе, мне не удалось. Но стоило активировать сенсоры, как я тут же невольно цыкнул зубом, глядя на эту «красоту» — твари как-то проследили за нами, и сейчас окружили со всех сторон. Медленно сужали круг — так, чтобы не разбудить.

Они не перестают меня удивлять.

— Иди в дом и скажи остальным, чтобы ждали моей команды, — приказал я парню, открывая пояс и выхватывая казённый артефакт.

— Есть!

Виктор забежал в дом, я же присел в позу лотоса и активировал цепь питающих меня артефактов. За ночь в тумане они успели скопить довольно солидное количество энергии, что позволит мне без особых рисков создать технику высокой степени сложности.

Как только твари заметили свечение надо мной, они рванули со всех сторон. И на этот раз целью их был именно я.

Подо мной сверкнула сложная печать, которая помогла подчинить сам туман. И стоило монстрам оказаться в десяти метрах от меня, как на встречу им низвергся шквал льдистых молний. Каждый удар, попавший в цель, обращал в ледяные песчинки пораженную плоть монстров, не оставляя ни малейшего шанса на регенерацию.

Земля задрожала, запахло серой.

Артефакт исчерпал свой резерв, поэтому я выхватил второй камень и активировал плетение артефактных систем. Идеальная работа — пустой резерв попросту был исключён и перешёл в состояние накопления ауры.

— На выход! — крикнул я в дом, поднимаясь на ноги и выхватывая клинок. Прана внутри меня забесновала.

Почти два десятка тварей были сметены мои первым ударом. Досталось даже вожаку стаи — Пустотному Медведю. Но тот сумел пережить удар четырёх ледяных молний и регенерировать бок и нижнюю лапу.

Однако, прыти у высшей твари поубавилось — иначе с чего бы ему начать осторожничать, ожидая подкрепления?

— Командир, вы поберегите энергию, — раздался голос Леонида за спиной. — С оставшимися мы справимся сами.

Леонид резко рванул вперёд, сшибая двух низших тварей с ног своим магическим барьером. Медведю это, разумеется, не понравилось. Вот только выражать возмущение, когда ты истекаешь кровью и не успеваешь регенерировать, довольно сложно.

Впрочем, сшиб Леонид лишь мелюзгу. Их более крупные сородичи удержались на ногах, пусть и оставались потрёпанными. На Леонида посыпались языки пламени, которые стали гуще и концентрированнее за счёт слияния их сил. Но барьер парня пока упрямо держал защиту, пока другие члены отряда готовились к выходу в бой.

Внезапно Тимофей с мечом наперевес вылетел прямиком на вожака. Навязал встречный бой Медведю, отвлекая его внимание на себя, пока другие обеспечивали поддержку Леониду.

Разумная тактика. Я с приятным удивлением наблюдал за слаженностью работы отряда. В моё отсутствие эти люди прогрессировали, что только радует.

Чтобы сверзить высшую тварь, мне понадобится никак не меньше минут пятнадцати — и это если не возникнет внезапных проблем. Ребятам же пришлось повозиться, что никак не умиляло их заслуг. Большая часть чудовищ помельче рванула к дому, атаковать тыл. На защиту девушек встал Виктор Моржов. Он одной лишь волной ауры откинул тварей, чем позволил сокомандницам продолжить поддержку Леонида.

Здоровенный Медведь не стал ждать, когда Леонид и Тимофей займут удобные для удара позиции. Утробно взревев, он махнул лапой — и барьер первого бойца пошел тонкой рябью. Второй был вынужден отойти в сторону, что позволило твари сконцентрироваться на Леониде. Посыпался шквал размашистых ударов, каждый из которых стремительно просаживал магический щит парня.

— Командир! — Леонид пошатнулся. Тимофей и вовсе не мог подобраться ближе к твари.

Что ж.

Я пустил через тело ауру второго камня, и потоки золотых молний, перемешавшись с густейшим туманом, мгновенно окутали Медведя. Как только молния заблокировала каналы ауры высшей твари, вся её яростная атака, встретившись с моим ударом, сошла на нет.

Молния — сложная стихия, для управления которой нужно хорошо разбираться в целом ряде магических формул, в правильных соотношениях и векторах приложения сил. Но благодаря выстроенной системе передачи и фильтрации ауры я применил молнию без особых трудностей.

Тем временем Леонид наконец повернулся правым боком к высшей твари и пошёл на таран. От мощного удара потрёпанный защитный покров Медведя треснул, чем оправдал рискованный манёвр парня. Сблизившись на критически опасную дистанцию, Леонид продолжил бой. Тимофей в свою очередь пусть и сократил дистанцию, отвлекаясь на других тварей, но всё же старался держать расстояние пяти метров.

Как только я почувствовал, что моя аура восстановилась, выпрыгнул на Медведя, оставив после себя дымный след, замахнулся рукой, заострённой тенью, и погрузил её в грудь твари. Коснулся мягкого сердца, еле бьющегося в его груди — и сжал пальцы, пуская по ним молнию.

Через секунду, глядя на изорванную, развороченную гигантскую тушу, которая измочаленной грудой изуродованного мяса камнем рухнула вниз, я повернулся лицом к отряду и пару раз хлопнул в ладони.

— Очень здорово, — улыбка растянулась по моим губам. — Я впечатлён.

Леонид устало рухнул на колено, посмотрел на меня и стёр со лба выступившие испарины.

— Так бы сразу, командир.

Я заглянул за спину Леонида и посмотрел на других членов отряда.

— Все живы?

Ребята кивнули, и я сделал жест продолжать путь. Мы собрали пожитки и, захватив с собой оба глаза Медведя, двинули дальше. К этому времени солнце успело выплыть из-за горизонта.

— Почему вы сразу не уничтожили его? — Моржов поравнялся со мной. — Леонид рисковал.

— Существует такое понятие, как откат, — пояснил я. — Не забывайте, что я использую артефакты для подпитки, мне необходим перезаряд между сложными техниками. Вы как раз выиграли время, за что я вас и похвалил.

— А я думала, вы нашу готовность проверяете, — поморщилась Прасковья. — Даже обидно стало, что не верите в нас. Мы ведь с прошлого похода ни дня не филонили.

— Ну, у командира есть все основания, — усмехнулась Настасья. — В прошлый раз наш Дозор закончился тем, что нас в заложники взяли. И если бы не помощь Оболенского, кто знает, что бы случилось с нами.

— Послушай, Прасковья, — я подал голос. — Слово «обида» можешь вычленить из словарного запаса, пока мы находимся в тумане. Если я дам приказ, ты должна его выполнить. И меня не волнует, обижу я тебя или обрадую.

— Прошу прощения, командир, — Прасковья чуть посуровела.

— Сколько раз повторять, мы тут с вами не приятели и не друзья, — с раздражением добавил я. — Обижаться можете на гражданке, а здесь вы обязаны выполнять приказы. И прошлый опыт должен стать для вас уроком. Как только я исчез с радаров, ваш отряд растерялся. Один говорил одно, другой — другое. По итогу вы все оказались в ловушке.

— Нам бы назначить ранжировку по значимости, — вставил своё слово Моржов.

— Хорошо, — я кивнул. — На случай, если я погибну, либо же исчезну в портале, старшим в отряде станет Леонид. Если погибнет он, его место займёт Настасья. Затем Мышев, Моржов и Юсупова. Всем всё ясно?

Ребята согласно кивнули.

— Вот и славно.