Последний наследник Триады. Том 4

Глава 1

В тёмном помещении царило напряжение. Срочный сбор всех членов организации «Центр» был объявлен сразу, как в информационное поле просочилась информация о свадьбе Юрия Громова с Людмилой Подольской.

Это была пощёчина. Хлёсткая, унизительная пощёчина, которая прошлась по каждому члену «Центра». Вопросы возникали один за другим, и никто не мог найти ответов. Но, как говорят в народе, у победы много отцов, а поражение всегда сирота. Никто из людей, принимавших участие в той самой «братской дуэли», не собирается признавать провала, из-за которого Вольные всерьёз посчитали Юрия Громова убитым.

И первые лица Вольных не предпринимают попыток наказать своих же подчинённых, на которых лежит ответственность за случившееся.

— Нас за пацанов тут держат, вот и всё, — грузно вздохнул Роберт Августинов, держа пальцы в замке. — Ни Имперцы, ни Вольные… всем на нас плевать с высокой горы. Мы для них шайка наивных идиотов. Первые видят нарушение правил «кодекса стали» и игнорируют сам факт такого наглого неуважения к законам, а другие буквально в лицо нам плюют, говоря, что это наши проблемы.

Коллегам не нашлось, что ответить. Все чувствовали примерно то же, но не понимали, как на это реагировать. По началу попытались обвинить Августинова, повесить на него всех собак, так как тот самолично разорвал отношения его дочери с сыном Михаила Громова. Но когда стало ясно, что обвинять своих бессмысленно, подутихли.

— С другой стороны, Вольные и сами в замешательстве. Они ведь явно понимают, какую ошибку совершили, когда сообщили нам о смерти Юрия Громова, — добавил Августинов.

— Проблема в другом, мой милый друг, — подал голос Митрофан Волков. — Как Юрию удалось выполнить такой манёвр? Помогал ли ему брат? Может ли быть, что вся эта дуэль изначально была одним большим сговором?

Августинов покачал головой.

— Едва ли, — обозначил он. — Вызов был брошен спонтанно, на эмоциях. Я знаю Юрия, знаю, о чём говорю. Он не смог бы провернуть подобного. И если его мать, Дарья Громова, и способна играть на эмоциях, то парень этот… тупой, но искренний.

— Это лишь ваши догадки, господин Августинов, — заметил мистер Франц. — Не нужно убеждать нас в том, что подобное невозможно. Юрий Громов мог вклиниться в доверие Вольных и провернуть эту операцию за нашими спинами.

— Брехня собачья, — отмахнулся Августинов. — Не верю я в это. Не верю!

— Тише, господин Августинов, не время пылить, — постарался успокоить Митрофан.

— Вольные способны копаться в мозгах профессионалов, они не допустили бы подобного! — не успокаивался Августинов. — Иначе быть не может.

— Возможно они настолько доверяют своим ментальным способностям, что не могут признать своей ошибки, — настаивал Мартин Франц. — Именно поэтому они молчат и не комментируют происходящего. Проще говоря, дурят нам голову.

— Глупости не неси, мистер Франц! — хлопнул ладонью по столу Августинов. — По твоему, Михаил Громов сам себе голову прострелил⁈ Эти люди профессиональны во всём, но в спектре ментальных атак они абсолютны! И какой-то ущербан не мог обвести вокруг пальца таких людей!

— А я считаю, что нет ничего невозможного, — начинал заводиться Франц. — Взять того же накромана, Константина Шагайна. Кто бы мог подумать, что через год он возглавит Старостат Контрольного Пункта Дозора?

— Ты вводишь «Центр» в заблуждение! — с раздражением и яростью выпалил Августинов. — Не специально ли⁈ Я тебе говорю, это не возможно! Точка! Не доверяйте этому англосаксу!

Мартин Франц вскочил со стула.

— Как вы смеете бросаться такими оскорблениями⁈

— А вот так и смею! — следом поднялся Августинов. — Скажи, коллега, кому больше всего выгодны расколы в нашей организации? Не уж то нашим партнёрам из-за границы⁈ Вы готовы на всё, лишь бы вынудить нас сдать позиции монополистов, чтобы цены на тварей и артефакты устанавливали не мы!

— Прекратите это, оба! — процедил Митрофан. — Ещё внутренних конфликтов нам не хватало! Никому ещё не ясно, на чьей стороне действует Юрий Громов, а вы уже собачитесь! Для начала разузнаем всё, а затем будем выводы делать!

— Что ты предлагаешь, господин Волков⁈ — резко перебросил злостный взгляд Августинов. — Думаешь, этот ушлёпок выживший что-то нам скажет?

— Он, возможно, и не скажет, — мотнул головой Волков. — А вот глава банковского картеля в лице Эдуарда Подольского — может. Он бизнесмен. Нам лишь нужно выдвинуть ему достойную сделку.

Порой реальность жестока.

Жизненный цикл, связанный с отпуском в Московии, подошёл к своему логическому завершению. Время на отпуск закончилось. Плохо это или хорошо — не знаю. Но будь у меня возможность побыть с родными ещё пару недель, я не стал бы отказываться от такого подарка.

Так или иначе, пришлось принять реальность и начать подготовку к отправке в Дозор.

Ещё ранним утром, первым делом, я, как истинный параноик, в очередной раз позаботился о защите своей семьи. Казалось, будто чего-то не хватает. Потому отправился в Московию, в приют домашних животных, чтобы выбрать «подарок» для супруги. Там приобрёл кота. Самого обычного. по средней цене. Можно сказать, выхватил первое, что приглянулось. После чего поспешил домой — продолжить подготовку к отправке.

По пути в родовое гнездо Громовых вырисовал на брюхе кота «линии связи» — очередное успокоительное от внутренней тревоги. Решил, что с кошкой будет проще знать, что у родных всё в порядке.

Да, такие же линии были и на Эрасте, но сынишка растёт, магическое начало его развивается стремительно и не далёк тот день, когда аура ребёнка начнёт вытеснять мои линии души. С котом всё куда проще. У того никогда не будет возможности уничтожить мои линии души. Да и домашнее животное всегда будет рядом с сыном и супругой. Случись какая угроза, кот почувствует опасность не позже человека.

Вернувшись на родовые земли, показал питомца Екатерине. Девушка сначала изумилась, а затем обрадовалась. Обняла зверюшку и похвалила:

— Красавец. А как его зовут?

— Нет у него имени.

— Тогда будет Дымок.

— Дымок так Дымок, — пожал я плечами.

Не важно, как его зовут. Куда важнее, чтобы всегда был рядом с семьёй — днём и ночью оберегал сына и супругу. На том продолжились мои сборы.

Ближе к вечеру за мной подъехала вереница представительских автомобилей. Я был в это время за столом, который мы установили в беседке, под навесом. Обсуждал с семьёй положительные и отрицательные стороны нового места жительства в родовом гнезде Громовых. Проблемы были, и их было много. Грибников многое тут починил перед заселением, но далеко не всё. Времени у него было мало, а хлопот много. Поэтому безродные хотели решить их сами. А я был только рад такой инициативе. Благо, старики у нас рукастые.

Когда мне сообщили о приезде машин, я поднялся со стола и попросил госпожу Фирузу принести мои вещи и разбудить пернатого Эрлика. Спустя пару минут мы вышли за ограждение и принялись прощаться.

— Возвращайся поскорее, милый, — со слезами на глазах провожала меня Екатерина, поглаживая Дымка. — Не забывай писать и звонить. При себе всегда держи нашу семейную фотокарточку. Ох, что-то я волнуюсь.

Супруга отвернулась и прикрыла лицо руками, плечи её дрогнули. Но стоило мне крепко обнять её, как дрожь ушла. Я и сам ощущал себя неуютно. Всё то, что мы прошли за время отпуска… рождение Эраста, слабость и предсмертное состояние Екатерины, новый дом и многое другое. Всё это лишь укрепило нашу связь.

— Всё будет хорошо, Екатерина, — постарался подбодрить я.

Тем временем вокруг нас копошились все члены семьи. Лица безродных выражали грусть; кто-то улыбался с печалью во взгляде, кто-то поглаживал спину и постукивал по плечу, а другие, в основном детвора, озирались по сторонам и перешёптывались между собой. Играли с хвостом Дымка.

— Нашему герою предстоит много работы, — вздохнул Захар Матвеич. — А нам остаётся наблюдать за ним и ждать хороших новостей. Дальше — больше.

— Куда уж больше? — покачал головой Аркадий Альбертыч. — Куда уж…

— Мочи этих тварей туманных, братец, — добавил Гриша. — Если будет нужна помощь, мы всегда на связи!

Я кивал в знак благодарности за хорошие пожелания. Старался не показывать признаков переживания. Глава семьи должен быть сильным. Всегда, вне зависимости от ситуации.

Когда за моей спиной встал рослый охранник, я снова обнял каждого члена семьи, дождался. пока водитель закинет мои вещи в багажный отсек, взял Эрлика и отправился в машину. А уже на ней поспешил в аэропорт.

Ещё и дождь лил, как из ведра, выражая моё внутреннее состояние.

В аэропорту меня ожидал личный самолёт Аристарха Оболенского и мой верный вассал и помощник Любомир Грибников.

Старика я попросил отправиться в аэропорт по двум причинам. Первая, получить финальные указания по работе с делами рода.

— … основные изменения будем вносить вместе, встречаясь в Архангельске, либо непосредственно в самом Контрольном Пункте, а пока их нет, тебе придётся работать без меня, — наказывал я. — Вектор не меняй. Развивай то, что начал развивать я. С Подольскими не ругайся, нам ещё работать и работать.

— Понял, господин, — кивал тот.

И вторая причина. Старику нужно было встретить Юрия Громова и Людмилу Подольскую, которые в сегодняшний день должны были вернуться из свадебного путешествия.

Грибникова попросил встретить их, что называется, по царски. Пусть знают, что их союз крайне выгоден обеим нашим сторонам. Людмила и её отец должны быть уверены, что сделали правильный выбор. К тому же, мы княжеский род, нам жизненно необходимо показывать величие. Хотя бы когда на нас смотрят со стороны.

— … главное, не расслабляйся, господин Грибников, — продолжал я беседу с помощником. — Знай, кто наш друг, а кто враг. Но никогда не забывай, что даже «друг» будет делать попытки разузнать о нас как можно больше. Знать будет вставлять палки в колёса, не убирая улыбки с лица. Вольные и вовсе в голову будут проникать, а это значит, что и себе порой доверять опасно. Всегда держи ухо востро.

— Да, господин, — кивнул тот в ответ.

— Не забывай сообщать обо всём, что вокруг происходит, — продолжал я. — Заметил телодвижение странное — сообщил. Сейчас Вольным несладко. Я видел их рожи на свадьбе, поэтому те будут перестраивать свою политику. Постараются найти наши слабые места. Не позволяй. Держи, что называется, оборону.

— Так точно, господин.

— Список подозреваемых получил?

— Получил, господин.

— Отлично, — кивнул я. — Эти люди, возможно, сами и не являются контрабандистами, но точно имеют какую-то связь с Вольными. В частности это касается и Сергея Болконского. Он, вроде как, зла мне не желает. Но чёрт его знает. Доверять ему нужно с опаской. Может, кто из Вольных ему мозги промыл.

Грибников вздохнул. Взгляд его не выражал особой веры в мои слова, хотя было заметно, как тот борется со своим чувством правоты. Старик мудр, понимает, что порой и начальник тайной канцелярии может быть не таким уж и преданным сторонником мира во всём мире.

— Ты долго ещё будешь отчитывать своих людей? — скучающе протянула Диана Романова, стоя неподалёку от борта самолёта.

Да, она настояла на том, чтобы отправиться со мной. Мол, по указке отца. Я же был вынужден согласиться, хоть и не видел острой необходимости на меня «доносить». Старался воспринимать её так, как подобает вышестоящему по званию, поэтому при разговоре с Грибниковым не обращал на неё внимания.

— И ещё, господин Грибников. Не забывай напоминать Юрию Громову о том, что ты выше по статусу, если речь идёт о глобальных вопросах. Не позволяй парню своевольничать. Он хоть и глуповат, но тщеславием пестрит не по детски.

— Постараюсь, господин.

— В ежовых рукавицах молодого держи, — сжал я кулак. — Ладно, удачи тебе. Я на связи. Звони в любое время.

— Обязательно, господин.

Я хлопнул старика по плечу. Улыбнулся и пожал ему руку. А затем, не удержавшись, и вовсе его обнял. Хороший, гад.

Когда направился к самолёту, со мной поравнялась Диана.

— Что ж, со всеми попрощался, дела передал, приказы нужные раздал, — озвучила она, шагая со мной в ногу. — Пора и на войну ехать.

— Пора.

Прямого рейса до отвоёванного Контрольного Пункта Дозора не было, да и вряд ли в ближайшее время у крепости планируют строить аэропорт. Даже после уничтожения зоны тумана там нередко можно встретить тварей. Поэтому сначала мне предстояло вылететь в Архангельск, и уже оттуда вертолётом добираться до Контрольного Пункта.

В аэропорту Архангельска меня дожидался Аристарх Оболенский; он по пути на нашу базу должен был ввести меня в курс дела.

Дожидался он у выхода из аэропорта, облокотившись на капот бронированного автомобиля, который должен был доставить меня и мою бессменную помощницу Диану Романову до вертолётной площадки.

— Рад видеть в здравии, господин Оболенский, — протянул я ему руку, с улыбкой осматривая. — Вроде с января не виделись, а как будто год прошел.

— Да уж, — улыбнулся он в ответ, пожимая мою ладонь. — Как-то даже непривычно не видеть тебя так долго. Как родные? Слышал, у тебя сын родился.

— Да, Эрастом назвали, — кивнул я. — Как у вас дела обстоят?

— Куча работы, — вздохнул он напоказ. — В остальном всё нормально. Давайте в машину, там и поговорим.

Разговор по пути к вертолётной площадке касался моего будущего членства в Старостате Архангельского Контрольного Пункта. Оболенский дал понять сразу, что легко не будет. Старики ушли, оставив после себя выжженную почву. Все заявления, отчёты и прочее были в основном лживыми — именно это позволяло Романову не мешать им «делать свою работу».

— … вот только правдой там и не пахло, — заключил он в ходе своего «доклада», качая головой. — Ты и сам, наверное, помнишь, какие потери несла Империя, отправляя Дозорных буквально на смерть.

Я кивнул, вспоминая уроки помощника Императора, Игната Васильева. Он пичкал меня учебниками и документацией, относящихся к работе в Старостате, чтобы я на своей новой должности не выглядел как чайник.

Итак, как я понимаю на данный момент, в Дозоре существуют бригады, которые именуются под термином «очередь». Одна очередь состоит из десяти-пятнадцати отрядов по дюжине Дозорных в каждом. Это если в общих чертах, а в подробности… я не вникался.

— … сам знаешь, — продолжал он. — По статистике, с Дозора возвращаются, в лучшем случае, пять-десять процентов солдат. И те потрёпанными. Я на момент своего временного членства в Старостате постарался остановить это. Давал задания только по расчистке территорий, которые ещё ты в своё время избавил от тумана. Но как вести дела дальше… даже с моим боевым опытом не знаю. Твари с каждым месяцем всё сильнее. Одарённых терять мы себе позволить не можем. В общем, решил дождаться тебя.

Я грузно выдохнул, глядя в окно.

— Дело не в том, что твари становятся сильнее. Проблема в Дозорных. Многие из них не готовы биться в тумане, — обозначил я. — Те же одарённые, имея огромный потенциал в виде подарка Бездны, бьются на уровне младших ветеранов. И это не утешает.

— Я бы поспорил с тобой, не будь в твоём резюме надписи «практически в одиночку уничтожил Сущность», — усмехнулся Оболенский. — Ты прав, Кость. Только времени на подобное мало. Нужны стратегические, тактические решения.

— Я подумаю над этим.

— А я помогу, — вклинилась Диана, но тут же съежилась под натиском моего взгляда.

Броневик остановился, и мы вышли на улицу, где нас поджидал военный вертолёт. Рассевшись, вылетели в воздух. И только на большой высоте я смог осмотреть местность за Архангельском. Удивительно, но тумана там будто никогда и не было. Да, аномально высокие деревья никуда не делись, но всё же. Выглядело вполне себе безопасно.

На вертолётной площадке Контрольного Пункта нас дожидались практически все командиры Дозорных отрядов, предупрежденные о моём приезде заранее.

Там я долго не задержался. С кем-то раскланялся, с кем-то поздоровался за руку, выслушал приветствия, поздравления с новой должностью и, ответив на стандартные вопросы о том, как добрался, с Дианой Романовой и Аристархом Оболенским отправился в выделенный Старосте номер.

Я, может, и задержался бы, но была уже ночь на дворе, и хотелось обустроиться сразу, чтобы потом голова не болела по этому поводу. Но в целом то, что до меня пытались донести, я понял и оценил. Мне ясно дали понять, кого отныне считают главным, кого признают. Повторюсь — ночь на дворе, и они вполне могли подождать до утра. Их бы никто за это не осудил, чай, не на приёме. Едва ли это случилось, оставайся я старшим преподавателем и командиром отряда, но это уже и не важно, ибо я Староста. И никто теперь с этим уже ничего не поделает.

Номер мне, кстати, выделили достойный. Своя собственная небольшая терраса, обнесенная невысоким забором. Множество комнат, неплохая, пусть и простенькая мебель, полноценная кухня, туалет, водопровод. В общем и целом, я остался доволен.

Когда разложил вещи, в номер вошла Диана Романова. Дочь Императора чуть ли не развалилась на кресле. Выждав паузу, она оглянулась и хмыкнула:

— Хорошо тут.

— И чем же вызван твой столь поздний визит? — спросил я, входя в общевойсковую сеть Дозора на служебном компьютере. Хотел ознакомиться с делами, чтобы перед сном было над чем подумать.

Девушка посмотрела на меня с приподнятой бровью.

— Визит? — сделала та вид, что не расслышала. — Это и мой номер. Указ Императора.

Ах, указ Императора, значит. Козырит этим термином всё чаще, что раздражает. Я не стал демонстрировать раздражения; лишь усмехнулся, качая головой.

— Ты мне честно скажи. Тебе одиноко?

Девушка осеклась, чуть смутилась.

— Нет.

— Тогда что ты прилипла ко мне как пиявка?

— Я твоя помощница, — неуверенно протянула она. — И вообще. Это отец выпустил указ, не я.

— Ну-ну, — вздохнул я, указав рукой на одну из дверей. — Та спальня свободна.

Девушка улыбчиво кивнула, поднялась на ноги и направилась к двери. Но стоило ей оказаться в своей комнате, как оттуда прозвучало «о-о-о нет!». А затем она вышла ко мне со сложенными под грудью руками.

— Я там спать не буду пока не поменяют кровать. Говори, ты где спишь?

Я закатил глаза.

— Даже не думай.

— Я не с тобой спать прошусь, — пробурчала она под нос. — Просто… мне как бы по статусу положена лучшая комната. И кровать. Вот.

— Спи где хочешь, — сдался я. — И не мешай.

В общем, пришлось уступить Романовой свою комнату. Этого я и боялся, когда подписывал с Романовым союзнический договор. В некоторых моментах я буду вынужден уступать, но цена тому вполне оправдана.

Наутро, завершив разминочный комплекс, направился в свой новый кабинет, где уже поджидали главнокомандующие отрядов Дозорных во главе с Аристархом Оболенским.

Ещё вчерашней ночью я, как Староста, потратил прорву времени на изучение секретных материалов, где была отображена точная картина происходящего близ зон аномалий: число потерь солдат Империи, разведанные территории и соотношение успешно выполненных заданий.

И, признаюсь, столп был прав. В реальности всё оказалось куда сложнее.

— Приветствую, — кивнул я в их сторону, присаживаясь за своё рабочее место. — Вам наверняка известно о нововведениях, поэтому долгих прелюдий не будет. На данный момент я являюсь единственным Старостой Контрольного Пункта Дозора, поэтому всё, что касается вопросов аномалий, сообщайте мне. Аристарх Оболенский будет моим советником, но отныне к Старостату отношения не имеет.

Дозорные переглянулись, не принимая всерьёз моего решения. Оболенский же принял мои слова должным образом.

— Я посмотрел вчера пару-тройку документов, которые были внесены в засекреченные сервера, — продолжал я. — И скажу сразу. Старостат был вполне себе неплох в построении стратегий. Отряды собраны правильно. Медики, ударники, тыловики и разведка. Но во всей этой системе есть брешь, связанная с тем, что доставить подкрепление и мобильно эвакуировать раненых Дозорных возможности нет.

— Всё потому, что нет связи в зонах аномалий, — обозначил Оболенский.

Я кивнул столпу. Знаю. Достал карту области, где были отображены точки выброса тумана и указал пальцем на ту, которую я недавно уничтожил.

— Мы можем быть уверены в том, что аномалия в этой точке уничтожена и никогда не появится снова. Так почему бы в этом месте не создать плацдарм для Дозорных? — предложил я. — Усилить точку связи и создать убежище для раненых. То же самое проделать и во всех других точках пропуска, которые на данный момент уничтожены.

Задумчивость на лицах солдат дала понять, что идея вполне себе рабочая. И если раньше после закрытия точки пропуска никто не был уверен в том, что она закрыта навсегда, то сейчас многое изменилось.

— Вы Староста, вам и решать, — высказался один из командующих.

— Строительство плацдарма — задание, которое можно приравнять к заданию низкого ранга, — добавил я. — Опасности есть, но их немного. Нужно лишь обороняться и строить сооружение. А затем я нанесу на его стены печати, которые скроют их от тварей. Всё просто.

На том и порешили. Это был мой первый рабочий день в Старостате, поэтому долгих разговоров в мои планы не входило. Я собирался действовать не только с позиции командующего, но и выйти в туман со своим старым матёрым отрядом, который, судя по всему, на данный момент был в академии на теоретических занятиях.

Кстати говоря, об академии. По словам Оболенского, учреждение тоже перекочевало в прежнее место, и сейчас мне было куда удобнее действовать и в качестве Старосты, и как старший преподаватель.

Не проведя в кабинете Старосты и трёх часов, я позвонил директору академии, попросил поставить мою лекцию в расписании и направился в другой корпус. Пришлось опоздать на свою лекцию, но никто не был возмущён.

Около двух часов ушло на то, чтобы дать понять группе новобранцев — легко не будет. Я уведомил о том, что вскоре планирую ввести практические занятия и экзамены по ним. Каждый обучающийся должен знать что такое «линии души», зачем они нужны и как их применять. Я пояснил, что на данный момент это важнее любой другой техники.

По началу на лицах новобранцев было выражено что-то вроде недоверия. Но с толку это не сбило. Процесс медленный, займёт время, поэтому нужно запастись терпением.

После теоретического занятия ко мне подошла Настасья Трубецкая. Она обучалась как раз в этой группе.

— Костя-я! — с распростёртыми объятиями и улыбкой до ушей она попыталась меня обнять, но быстро оставила эту затею, когда заметила моё недовольство.

— Рад тебя видеть, — поприветствовал я. — Но держи себя в руках. Мы в академии.

— А почему ты не сказал нам, что уже приехал? — присела она рядом. — Ребята который день ждут твоего возвращения. Высказать всё хотят.

Я поднял бровь, нахмурился.

— В позитивном ключе. Не хмурься ты так, — с улыбкой на лице успокоила она. — Их сейчас и в рангах подняли, и в статусах. Больше скажу, многие чуть ли не на части их рвут в попытках побольше разузнать о твоём стиле командования. Мы же Сущность одолели, а этого не удалось даже столпу Империи сделать!

— Как у них с памятью? — спросил я.

Прежде чем собирать отряд снова, хотел разузнать о его боевой готовности. Все они показали себя хорошо, но кто знает, как на них повлиял визит отряда Вольных?

— Паршиво у них всё с памятью, — вздохнула девушка. — Те события могу нормально воспроизвести только я, да и то с большим трудом. Вольные на меня так давили, что до запоминаний не было времени. Твой блок жрёт кучу энергии. Я ещё долго отходила от нехватки ауры.

— Ясно.

— Как тебе новая должность? — двинулась она ближе. — Говорят, ты новый Староста. Босс Дозора, получается.

— Не знаю, стараюсь внедриться, — отозвался я. — Ищу помощников. Быть единственным Старостой в Контрольном Пункте — непростое дело. Да и просиживать зад в крепости не вижу смысла.

Девушка подняла брови.

— Ты в Дозор собираешься?

— Так точно, — кивнул я. — И хочу, чтобы вы готовились к тому же. Я не буду вас спрашивать, хотите ли вы этого, или нет. Когда последует приказ, все должны быть готовы к бою.

— Да никто и не против, — призналась она. — Ты классный командор.

— Благодарю, — на моём лице не дрогнул ни мускул. — Передай отряду, чтобы готовились, будь добра.

— Передам!