Последний бой

Глава 1 "Колёса поезда стучат…"

Мягкий вагон состоял из двух помещений, в одном из которых люди проводили дневное время, в другом - на четырёх удобных кроватях, могли ночевать. Но сейчас пока ещё был день, экспресс ещё только разгонялся по узкой, шаткой колее, не набрав толком Ход. В широкое окно, занимавшее большую часть стены, видны были разве только густые заросли кэрийского бука, да изредка - отвоёванные человеком у леса места. Там либо паслись стада мамуков, либо стояли дома. Не все жители Порубежья обретались в Трампе. По крайней мере вдоль дороги на Северный пост, люди, гномы и гоблины жили достаточно густо. Здесь располагались фактории, здесь жили трапперы-одиночки, выходящие на охоту не столько за орками и троллями, сколько за мамуками, да всякой всячиной лесной, типа приснопамятного болотного лотоса. Люд здесь был отчаянный, на законы, и без того в Порубежье не слишком прижившиеся, поплёвывал всегда. Раз даже случилось, сбившись в самовольный прайд, смельчаки атаковали экспресс, вознамерившись поживиться за счёт пассажиров. Они забыли, а может, и вовсе не учли, что экспресс шёл из Трампа, и кроме "шпор" и прочих столичных штучек, вёз в Северный пост немало трапперов. Участь новоявленных грабителей была скорбна. Тех, кто выжил при атаке, перевешали на ближайших деревьях. Выяснив, где они жили - спалили их дома и пустили на поток имущество. С тех пор поезда никто не атаковал. Путников одиноких, тех - случалось. Нередко. Места тут были неспокойные. Порубежье.

Впрочем, на этот раз, Ян ехал в Столицу, а не в свою факторию, которую содержал на паях всё с теми же - Накатой да Ворчуном. Оттого оружие всё было в баулах, карлы были отпущены спать, а сам Ян, задумчиво прихлёбывая охлаждённое пиво, через бокал исподволь наблюдал за Оксаной.

Сразу после того, как поезд тронулся, молодая женщина надолго исчезла в спальне, а когда вернулась, Ян вынужден был признать - не видел он ещё такой Оксаны. Даже на перроне она была хороша неимоверно. Здесь же она безусловно собралась поразить его. Именно его. И при этом… при этом усевшись против него, на другом диване, Оксана занялась… вязанием. Хотя место подле Яна было вполне достаточно. И не только для того, чтобы присесть рядом. Удобный был диван. Жестковат, конечно… Ну так и до спальни - рукой подать… Странная стала Оксана последнее время, ох и странная…

Ян не стал настаивать. Он решил тоже выдержать характер… насколько сил хватит. Взяв со столика столичную газету, он попытался вчитаться в текст. Но и практики было маловато, и текст повествовал о вещах, которые ему были неизвестны и не интересны. И Оксана так поправила юбку, что Ян отчёливо услышал шорох ткани о шёлк чулка… или вообразил себе, что услышал. Текст перестал восприниматься вовсе. Ян тупо смотрел в газету, забывая её перелистывать. Забыв и про пиво.

Он, конечно, не мог увидеть, что Оксана изредка бросает на него заинтересованный взгляд. Как обида в её взоре сменяется насмешкой. А потом всё в тех же глазах отражается принятое решение.

Оксана встала, сделал два шага вперёд… а дальше шаткий вагон и внезапно возникший на дороге, вполне себе пологий, по правде говоря, поворот, сделали своё дело. Оксана пошатнулась и, вскрикнув, упала на колени Яна. Попутно заехав бедром о столик. Так что морщилась она, удобно устроившись в руках Яна, вовсе не делано.

- Синяк теперь будет, - сказала грустно. Всё из-за тебя…

- Ну конечно, из-за меня! - не стал спорить Ян, постаравшись поцелуями утишить боль…

На его взгляд, получилось неплохо. Что думала Оксана, знала только она сама.

Прам ввалился в гавань ближе к вечеру. Людей в порту в это время немного, так что увидеть, во что превратился боевой корабль Игоря Колесника, собралось человек двадцать-двадцать пять. Перекошенный на левый борт, лишённый всякой возможности двигаться прямо, да и двигавшийся рывками. До причала он доковылял с превеликим трудом. К законному месту прайда Колесника. Людей на борту видно не было, так что Арселию поначалу показалось, что их нет вовсе, и прам топает сам по себе. Однако вскоре стала заметна одинокая фигурка у правила, потом кто-то вроде мелькнул по правому борту… двое как минимум были живы.

- Зови доктора, - тихо сказал Арселий, обращаясь к стоявшему подле Терри.

Гном взмахом руки отправил за лекарями ближнего к себе карла, а сам поспешил за капитаном. Тот уже шёл к праму, которому до причала оставалось саженей сорок, не больше.

Где-то саженей за двадцать, рывками двигающееся правое колесо, отыграло назад. Видимо, сыграла сила привычки. Прам крутануло, и он очень неудачно вошёл в причал углом понтона. Сила удара была такова, что кое-кто из встречающих не устоял на ногах, а звук был слышен далеко вокруг. Прам стал медленно дрейфовать назад, к центру гавани… но уже прыгало на него несколько человек, уже кто-то кинул швартов, и его цепляли за битенг. Уже кто-то побежал в блокгауз, а кто-то лез наверх, на мостик…

Арселий стоял с каменным лицом. За последнее время, Трамп лишился немалого количества прайдов и прамов. Но из золотой дюжины пока выбыл, да и то на время, только прайд Орла. Теперь ещё и Игорь?!

Теперь ещё и он… Колесника вынесли из блокгауза, притом - вопреки всем приметам, несли ногами вперёд. Никогда траппер не вынесет так живого. Да и не спешили, еле шли, потрясённые. Следом вынесли ещё одного… Третий вышел сам. Это был гоблин Ярок, один из трапперов Игоря. Вид Ярка, равно и вид спустившегося сверху Рустема явственно выдавал, в какую переделку они попали.

Арселий не стал устраивать разбор на причале. Да и что сейчас могли сказать люди… Да и нужно ли было их слова делать общим достоянием…

- Ко мне обоих, - сказал капитан тихо. И поспешил к себе, более на прам не оглядываясь.

- …в двадцати милях взяли нас, - тихим, отупелым голосом вещал Рустем. - Пирог двадцать, пять троллей… пищалей - штук двадцать было! Но это всё ладно бы, мы бы отбились, тем более Илья сразу умудрился завалить двух троллей. Удачно бомбой из мортиры засадил… Оно бы так, да тут мы вдруг взорвались.

Арселий прекратил бег по кабинету, остановился и уставился на траппера. Тот, похоже, изумления капитана не заметил.

- …колеса левого у нас не стало сразу. Потеряли одного из наших, Херррека Хряка, он за борт от взрыва вылетел. Куда уж там спасать - его сразу на части порвали. Нас влево повело, прямо в гущу пирог. Ну, меня Игорь к правилу поставил, сам с мечом в гущу полез, да с ним Ярок и Якокка. Так и пёрли… А потом Игоря зацепили всерьёз… Он упал. Якокка дрался над ним, сколько было сил… Потом его разорвали тролли.

Он внезапно всхлипнул. И тут же, одновременно с ним, всхлипнул Ярок. Якокка был его единоутробным братом, а родственные чувства у гоблинов были развиты сверх всякой меры.

- Двадцать миль, стало быть… - пробормотал Арселий. - Распустились совсем орки. Так близко мы давно уже их не видели. Ладно, молодцы, идите, Я думать буду. Завтра ребят хоронить будем. Прам ваш чинить будем.

Трапперы вышли… вернее - их вывели. Сами идти измождённые бойцы не могли.

Арселий даже не заметил этого, задумчиво изучая яркое и прозрачное вечернее небо. Как обычно в сезон цветения. Какой-то он необычный, этот обычный сезон цветения…

Поезд набрал полный ход, а стало быть каждый час делал по сорок миль. Глубо зарывшийся в болота Порубежья полуостров, на котором стояли Трамп и фактории, в общем уже закончился. Теперь дорога пролегала по высокой рукотворной насыпи, прямо среди болот пролегала. Болота, правда, здесь были неопасные для трапперов, орков да троллей здесь давно уже не видели… но от того не менее опасные. Нет троллей - есть змеи по шесть-семь саженей длиной. Нет орков - хватает лихого люда, что троллям сто очков вперёд даст. Так что остановок здесь не делали даже обычные поезда, в порубежье останавливающиеся по первому требованию. Куда уж там экспрессу.

В вагоне было слишком жарко и душно, одуряюще пахло женскими духами и притирками, которые Оксана во множестве употребляла перед отходом ко сну, так что Ян вышел в тамбур и, опустив фрамугу, дышал свежим, пусть и с запахом угольного дыма, воздухом. Ветер рвался в тамбур, приятно холодил разгорячённую кожу. Вагон покачивало на стыках, но разве подобные мелочи могли озаботить траппера, по шесть месяцев в году проводившего на палубе прама… Ян даже не замечал колебаний пола под ногами. Думал…

Оксана, пусть и не совсем, была права. Его, Яна Орлова, время на тропе закончилось, или подходило к концу. Он исчерпал прошлым походом весь запас удачи. И хотя новый прам строится, и Ворчун ярится, клянется и божится, что соберёт новый прайд… если Наката с Вилли так и не вернутся, вожаком у прайда, скорее всего, будет кто-то другой. Не Ян. А вот предложение Арселия… Трудно сказать, сам капитан такое надумал, или ему кто присоветовал… кто-то зеленоглазый. Состоялся у них серьёзный разговор о перспективах. Арселий не молодел, последнее время мучил его сильный радикулит. И разговор их, состоявшийся дней десять назад, закончился предложением Яну места капитана порта. Вместо Арселия, который предпочёл бы отойти в тень, стать советником и наставником молодого капитана. Это было доброе предложение. Это была почётная отставка и почётная в Трампе должность. Это были хорошие деньги, так как капитан порта имел некий процент с каждого прама, выходящего из Трампа. Это была спокойная старость, ибо капитану порта не грозила никакая опасность в Трампе, а два десятка опытных бойцов портовой стражи сводили на нет и микроскопические угрозы. Так что, пожалуй, стоило согласиться. Заслужить этим согласием радостную улыбку Оксаны. Обрести покой.

Но Наката и Вилли…

Оксана лежала в постели, по подбородок укрывшись одеялом, и несмотря на то, что устала смертельно, так вымотал её сегодняшний бурный день, никак не могла заснуть. Она устала, устала за последнее время притворяться, юлить между Яном и его увлечениями. Ей хотелось уже наконец какой-то определённости. Ей хотелось спокойного семейного счастья. Денег хватало у неё, деньги были у Яна. Ничто не держало её в Трампе, всё что могла и хотела, она от Порубежья уже получила. И сотня тысяч, лежащая в двух разных банках Столицы, и дом там же, были надёжным тылом, который позволял покинуть Трамп и не вернуться. Она не собиралась возвращаться, и не хотела ничего от Трампа. Именно поэтому, она взяла с собой только эти два баула с одеждой. И Яна. Больше ей от Трампа не нужно было ничего. Она бы голой и босой ушла в Столицу. Если бы с ней был Ян. А теперь, когда их стало трое, и третий настойчиво напоминает о том, что он - уже здесь… теперь ей точно нечего делать в Трампе. Вот только как об этом сказать Яну? Он, бедный, не готов пока к такому повороту. Он весь в постройке своего нового прама. Он весь увлечён тем же, чем и Ворчун - пьянками до рассвета в кабаках Трампа. Молодецкими потасовками и поединками из-за шлюх. Не далее, как неделю назад, он пришёл с первыми лучами солнца; счастливый, довольный, шумный. С разбитой скулой и хорошей такой дырой в плащ-накидке. Очень она напоминала дыру от меча. А стало быть - по всему так выходило, что была дуэль. И Ян одолел, но не просто так. И тот аромат цветочный, ей скорее всего не почудился. Значит, дрался из-за девки. А потом получал благодарность. Сполна.

Но вот сейчас… Не время было расставаться. Совсем не время. Поздно уже. Их отношения - уже отношения не двоих. Их трое. Наверное, трое. И для этого тоже, чтобы убедиться во всём окончательно, она ехала в Столицу. И Яна везла с собой. Если всё сложится удачно, она там окончательно завладеет не только сердцем его, но и мыслями. Мужики, они такие дети. Ими так легко управлять. Надо только приложить к этому голову. А никто и никогда не мог назвать Оксану Рыженко - дурой. Рыжая, уважительно говорили все о ней. Умная баба, добавляли. И нередко под конец, шёпотом, звучало - стерва. А бывало, и что похуже.

Под мерный перестук колёс и плавное течение своих мыслей, Оксана наконец задремала. Так бы она и дремала до рассвета, а может, утомлённая и лишённая забот, и дальше. Но судьба распорядилась иначе. Судьба огласила окрест диким визгом клином вставших тормозных колодок, судьба швырнула Оксану с постели на пол. Ударившись головой о сундук, стоявший между постелями, она потеряла сознание.

Ян приложился о стенку весьма капитально, но сохранил и сознание, и подвижность. Поначалу, ему показалось, что поезд сошёл с рельсов. Такое редко, но случалось - дорога между Столицей и Трампом проходила по рискованному маршруту, изобиловавшему изгибами, подъёмами и спусками. Первым порывом, было бежать к Оксане. Ян уже повернулся к двери, даже шаг сделал… тут откуда-то спереди сухо треснуло несколько выстрелов. Кто-то закричал - громко, протяжно, с мукой в голосе. Ян резко остановился и обернулся. Странно это было… неужели грабители?! Тогда тем более необходимо было скорее оказаться в вагоне, подле баулов с упакованным в них оружием…

Ян вошёл в вагон, и одновременно через разлетевшееся стекло, в вагон ввалился какой-то крупный мужик в чёрном. Вот когда траппер искренне пожалел о том, что из оружия при нём даже столового ножика нет! Начинать драку пришлось подручным. В мужика полетел баул, и полетел удачно. Чужак как раз разгибался, когда баул прилетел ему в лоб, куда и впечатался с глухим, ласкающим ухо Яна, звуком. Чужак разогнулся и откинулся назад… А Ян остолбенело уставился на валяющегося на полу орка. Чёрного как смоль. Почти голого, зато - с мечом и небольшим щитом.

Вот, кстати… меч! Ян в два прыжка пересёк вагон, подхватил меч, и очень вовремя. В окно уже лезли, и вряд ли это были свои. Ян ткнул мечом в разбитое окно. Не глядя ткнул, а ведь - попал. Меч ощутимо рвануло из рук, чуть не вывернуло из пальцев. Ян рывком назад вытащил его… что-то глухо брякнулось на землю. По пути воткнув клинок за ухо валявшемуся на земле орку, на ходу его и выдернув, Ян забежал в спальню. Оксана лежала без движения. Но вроде бы как никакой опасности не было. Внутри вагона. А вот снаружи… пришло время распаковать баул с оружием.

Он, конечно, ехал в Столицу. Но, таковы уж привычки траппера, всё своё волок с собой. Конечно, это не касалось снайперского штуцера или там картечницы… чего нет, того нет. Но пара бок-пистолей там лежала. И арбалет. Вот арбалет сейчас, пожалуй, был очень кстати. Оставалось только его собрать. Чем Ян и занялся, поглядывая на окна с опаской. В любой момент в окно могло что-то прилететь. И не обязательно - орк. Могла и фитильная бомба прилететь. Глиняные бомбы орки были мастерить горазды. Хоть и нечасто, они ими пользовались. Нечасто… за последнее время - куда чаще.

Но сначала в салоне появился не орк. Сначала в салон вышла, держась за расшибленную голову, Оксана.

- Вниз! - рявкнул на неё Ян, даже не задумываясь. Сразу. Нечего бабе светить в окне…

- Ты… - начала было Оксана возмущаться. Но тут её взгляд зацепился за лежащего на полу орка. Хорошо так зацепился. Благо, что вокруг головы орка расплывалась лужа крови. Оксана замолчала надолго. И поспешила подчиниться.

- Лампу притуши, - приказал Ян уже шёпотом. - И пистоли заряди… пригодятся!

- При…пригодятся? - повторила за ним Оксана. - Зачем?!

У неё, похоже, начиналась истерика. И тушить лампу, и заряжать пистоли, и вкладывать их в руки любимой, пришлось Яну. А потом опять пошла пальба от передних вагонов, и Ян поспешил к окну…

Погасшая лампа позволила глазам привыкнуть к темноте, и теперь уже за окном для Яна был не чёрный мир, а почти, но всё же почти непроглядный сумрак ночи. Светили звёзды, высоко встала Луна… для знающего, как смотреть человека света хватало. И в этом зыбком освещении Ян увидел несколько тёмных силуэтов, карабкающихся по склону вверх. К вагону. Приложившись к арбалету, он несколько раз нажал скобу. Несколько тяжёлых болтов ушло вниз, и Ян отчётливо увидел, что попал. Хотя бы пару орков он если и не убил, так зацепил серьёзно. Кувыркнулись обратно в болотину. Пальба меж тем нарастала, а значит, не они одни живы. Значит, и остальных не получилось взять врасплох.

- Сиди здесь, - приказал Ян, даже не оглянувшись на Оксану. - Если кто-то полезет, окликни. Не отзовётся - стреляй!

- А… ты?!

- А я пойду посмотрю, что там…

Он выпрыгнул в окно, здраво рассудив, что терять время на мелочи, вроде открывания двери вагона, сейчас точно не стоит. И уже приземляясь с сожалением вспомнил, что не пополнил запас арбалета. Стало быть у него сейчас шесть болтов в обойме. Ну и орковский меч. Не густо. Но повоевать можно.

Ночь не была ни тиха, ни нежна. Паровоз стоял под парами, дым клубами расстилался вокруг вагонов. Из дыма и пара слышались человечьи вопли, кто-то стрелял. В одном месте со скрежетом схлестнулись клинки. Но у концевого вагона было пока спокойно. Присев у заднего колеса, Ян позволил себе полминутки оглядеться и прислушаться. Нет, никто не спешил сюда, поквитаться с ним за убитых. Либо вся штурмовая группа включала в себя двоих, им уложенных, либо помощь пока затаилась, ожидая его ошибки. Но тогда… тогда это не орки, а трапперы какие-то. На всякий случай, отгоняя дичайшую мысль, он подбежал к окну и осмотрел второй труп. Первый, в вагоне, без сомнения был чёрным, горным орком. Второй, под окном вскрытый мечом как рыбёшка, тоже. Ну или его коричневая кожа в темноте казалась чёрной. Неважно - оба были орки.

Ага… дождался. В темноте, от паровоза, кто-то топал по шпалам. Молча топал. Разве только изредка грыкал как-то странно. Очень было похоже, что - орк.

Прицелившись вслепую туда, где у набегающего орка должно было быть горло, Ян терпеливо стал ждать, когда тот покажется хотя бы силуэтом. Но тут впереди что-то загрохотало, кто-то крепко навернулся о препятствие, не иначе. И - отборный мат понёсся из тумана. Речь, обильно смазанная трапперскими специфическими словечками, могла принадлежать только своему.

- Кто там? - окликнул Ян на всякий случай.

В тумане перестали ругаться, после минутного молчания последовал справедливый вопрос:

- А там?

- Я - Ян Орлов, - скромно сказал Ян, сочтя, что уточнять больше ничего не требуется.

- Ну а я - Фолькскирх Серебряная лопата, - отозвался из темноты невидимка. - Но ты можешь называть меня Фольке, Орёл.

Они сошлись. Человек и гном. Гном крепко приложился, похоже, о рельсу. Лоб кровоточил, кровь тоненькой струйкой затекала на кустистую бровь и дальше редко-редко капала на нос. Это сильно раздражало гнома, он время от времени смахивал кровь с лица, но она продолжала течь.

- Что там? - кивнул Ян в сторону головы состава.

- Да нормально всё, - ответил Фольке. - Штук десять орков атаковало. Мы их причесали, конечно. Все целы… почти. Паровоз на рельсах. Машинист говорит, можно было бы и свалить, но впереди брёвна на рельсах, а что за ними - хрен знает. Орки какие-то… умные больно пошли! Потому - сторОжимся пока. А у тебя тут что, Орёл?

- Тихо… уже, - ухмыльнулся Ян. - Ты чей, Фольке?

Гном задумчиво почесал репу, шмыгнул носом, ну и ответил честно:

- А ничей. Я сам по себе. По найму, стало быть, работаю.

- Понятно, - суховато сказал Ян.

Таких вот наёмников, не имевших постоянных прайдов, в Трампе и окрестностях обитало немало. Обычные приметы - потёртый вид, потёртая биография, буйный нрав и абсолютное пренебрежение законами и условностями. Но бойцы там были неплохие. Да и нет сейчас рядом ни Ворчуна, ни Накаты, ни Вилли.

Кстати, своим враз изменившимся тоном, Ян заметно зацепил гнома. Тот, правда, не стал задираться. Не время, да и вовсе не стоило задираться с Орлом, про характер которого ходили легенды.

- Что думаешь? - спросил гном осторожно.

- Держи хвост поезда, я пойду вперёд пройдусь… Да смотри, в вагоне девушка сидит. Если полезешь внутрь - может и выпалить!

Гном кивнул. Не составляло большого труда угадать, о ком так печётся Орёл, вожак прайда Ян Орлов…

- Прослежу, - заверил он.

Бежать по шпалам в вонючем паровозном тумане было и впрямь неразумно. Ян быстро сбавил скорость, потом и вовсе остановился, прислушиваясь. Сверху, в вагоне, кто-то ходил. Отчётливо прозвучала человеческая брань. Значит, свои. Значит, пальнуть могут.

- Эй, - на всякий случай окликнул он негромко. - Не вздумайте стрелять!

- Вот ещё, - отозвались из-за спины. С ленцой этак. - Видим же, что свой!

Оглянувшись, Ян узрел перед собой невысокого гоблина, вооружённого арбалетом - близнецом арбалета самого Яна. Впрочем, модель была у трапперов популярная, надёжная и с хорошим боем.

- Что у вас там? - спросил Ян, просто чтобы спросить.

Гоблин пожал плечами:

- Да нормально всё… троих завалили эти клоуны, пока мы в себя не пришли. Остальные уже с оружием, засели у окон. Ждём-с. Чего вот только…

- Вылазку надо делать! - громыхнуло сверху из ближайшего окна.

- Вылазку? - немедленно оспорили его откуда-то от паровоза. - Куда вылазку-то? В ночь? В темноту? В болото?

- А хотя бы и в болото, - снова громыхнул агрессивный пассажир. - Тут трапперов в каждом вагоне, как мамучьего говна. Чего бы проще - собрать пару полных прайдов, да вычистить все подходы.

- Верно! - поддержал его гоблин.

- Дурьи головы, - негромко сказал Ян. Впрочем так, чтобы быть услышанным. И полез в вагон.

Его услышали.

- Чего-о-о?! - взвился вверх голос агрессора. И быстренько так затих. Вожаков из золотой дюжины знали в лицо. Яна Орлова тоже знали. Никто спорить не стал.

Ян, меж тем, уже командовал:

- Ты, ты, ты… Старший - ты! Идёте в конец состава. Там сидит гном Фольке. Итого вас будет четверо. Чтобы там ни один орк головы не поднял! А если поднял, так чтобы сразу и лишился!.. Ты и ты, со мной на паровоз. Остальные - к окнам, други, к окнам!

Споров не было. Ян не имел прямого права командовать, и не исключено, что в других вагонах будет сложнее взять власть. Но сейчас и здесь ему подчинились. И двое гномов, крепких мужиков с ним беспрекословно пошли вперёд. Мрачные рожи, носящие следы относительно недавней попойки. Увесистые топоры в руках. Не боевые, но вполне для боя пригодные. И Ян с арбалетом впереди. Такой вот троицей и навели какой-никакой, а всё же порядок в вагонах. Собрали там ещё с десяток трапперов. С теми, что уже встали под ружьё, получилось их семнадцать человек. Сила. Им бы ещё оружия побольше, да зарядов не на три-четыре выстрела. Так ведь кто ж с собой больше-то возит, когда речь не о походе, а о поездке в Столицу…

Паровоз стоял, не доехав до импровизированной баррикады саженей десять. Считай, что ничего. Машинист, рослый гоблин, встретил Яна с облегчением, отчётливо отразившемся на лице. Давно, мол, ждал. На паровоз орки, почему-то, не напали, но тем не менее, заслышав от вагонов пальбу, гоблин испугался. И просидел в угольной яме до тех пор, пока гномы с двух сторон не ворвались в кабину. Ян, тот подзадержался. Дошёл до завала, и убедился, что быстро здесь ничего не сделаешь. В свете мощного тысячелампового прожектора паровоза, отчётливо были видны мощные стволы буков, невесть как взгромождённые орками на насыпь, поднятые по ней и уложенные поперёк рельсов. Возни здесь не на час. И что будет, когда все мужики начнут тягать брёвна, не ведает никто.

Ян шкурой ощущал взгляды, скрестившиеся на нём. Недобрые взгляды. Привычные взгляды. Орки не ушли. Они рядом. Получив в первой атаке по носу, они не полезли, как было бы обычно, в атаку. Они затаились и ждут ошибки врага. Непривычные какие-то орки. Неправильные. Ян так и не заставил себя повернуться спиной к темноте. Медленно вышел из яркого пятна света, так и пятился до самого паровоза, только здесь позволив себе повернуться к лесенке.

В кабине было тихо, тепло и очень неспокойно. Появление Яна заставило гоблина вздрогнуть, а ответить на вопрос Яна он смог только после того, как его схватили за грудки и крепко встряхнули.

- Ты сможешь вывести поезд задом до Трампа? И не обрушить его под откос при этом? - повторил свой вопрос Ян.

Гоблин сначала замотал головой, но потом задумался, и неуверенно ответил:

- Попробовать можно… только это будет очень медленно!

- Да плевать как! - заорал один из гномов, размахивая перед носом гоблина увесистым кулаком. - Плевать! Давай, жми на рычаги, железяка ушастая!!!

Гоблин сначала не понял, но когда гном дал ему пару раз по вислым ушам, как-то странно, звонко всхлипнул и бросился к рычагам. Что-то дёрнул, за что-то потянул (над паровозом разнёсся прерывистый свист), что-то открутил или наоборот - закрутил. Медленно, очень медленно на взгляд Яна, поезд стал двигаться назад. И почти сразу орки, почуявшие, что добыча уходит, бросились вперёд. Их смутно видимые силуэты вызвали град выстрелов из вагонов. Но и орки не молчали. Они густо били по вагонам, но особенно плотно стрельба шла по паровозу. Ян и гномы, как могли, укрылись за стойками кабины, пытаясь на ходу отвечать. Гномам в этом вопросе повезло меньше - у них на двоих было по пистолю с парой запасных зарядов. Да и обойма Яна пустела слишком быстро. Поэтому били только наверняка, почитай - в упор. В любом случае, вскоре стрелок осталось двое. Первому гному, так и оставшемуся для Яна безымянным, мушкетная пуля снесла полголовы. Второй только хрюкнул в бороду, подобрал ставший бесхозным пистолет и высадил его заряд в ближайшую цель. А орки были уже совсем рядом. И было их никак не меньше двух десятков…

Всхлипнув, осел на пол пробитый парой стрел гоблин-мащинист. Кажется, он отжил своё. И теперь уже не разгонит поезд ещё больше. А стало быть, так и ползти мимо атакующих орков…

- Посмотри, что с ним! - проорал Ян сквозь гул паровой машины гному. И выскочил наружу. По паровозу стреляли по-прежнему густо, и совсем рядом с Яном пуля расщепила стойку крыши. Но иначе, как высунувшись, он не мог определить, что же происходит с поездом…

Увиденное не вызвало у него радости. Вагоны почти не огрызались на выстрелы орков. Чёрные, молчащие, они проходили мимо орочьих стрелков, получая свою порцию стрел и пуль. Правда, когда один из орков попытался заскочить в вагон, вылетел он обратно очень быстро. Видимо, живые ещё оставались. Оставались они живыми недолго. Сразу несколько орков выбежало в упор к проходившему вагону, почти синхронно взмахнули руками… Трое из них упало, но брошенные ими бомбы сделали своё дело.

Вагон вспыхнул почти мгновенно. Что-то там рвануло внутри, последовала очень яркая вспышка, и вагон загорелся. Густой тёмный дым повалил из окон, а вместе с дымом, полезли языки пламени. А вот криков людей слышно не было. Может, далеко было, а может, ветер относил, кто знает. На счастье, орки не воспользовались своим оружием ещё раз, и не применили его по паровозу. Ян, рванулся в кабину, сам толком не зная - зачем. Оно бы здорово - разогнать поезд побыстрее, ну так ведь для этого нужно знать - за что дёргать, что крутить… а он даже не запоминал, что делал гоблин! Судя по угрюмой роже гнома - мёртвый гоблин.

- Помер, - подтвердил его худшие опасения тот. - кровью враз изошёл…

- Ты с этой машиной разберёшься? - быстро спросил Ян.

Гном пожал плечами.

- Попробуй… нам очень нужна сейчас скорость.

Он отвернулся от гнома, и очень своевременно отвернулся. Кто-то запрыгнул на паровоз, однако не лез пока в вагон. Пришлось лезть наружу самому. И счастье великое, что это был не орк, а человек. Чумазый, заметно испуганный и очень злой от того, что его испуг был сразу же замечен.

- Долго вы тут рассусоливать будете?! - рявкнул он, то ли не признав Яна, то ли не зная его вовсе. Яну, по крайней мере, сейчас это лицо ничего не говорило. Не знал он, кто перед ним.

- А ты что предлагаешь? - хмуро спросил Ян. Тут очередной орк обратил на них внимание… а беды со стрелами у нападавших пока не было. Пришлось рывком втягивать собеседника в кабину. И валить на пол, пока стрелами не истыкали.

Несколько мгновений, валяясь на полу под густо летящими стрелами, Ян выкладывал из загашника всю матерщину, которую только помнил. Вот только стрелам действительно не было конца… И требовалось принимать какое-то решение.

Контратака. Кто первым крикнул это слово в том бою? Да кто ж знает. В поезде было поболее десятка трапперов, и они, конечно, не могли долго терпеть подобное унижение. Да и горящий вагон, который под стрелами не затушишь, а оставишь - лишишься всего поезда, не оставлял им иных шансов. И вот кто-то, срывая голос, кричит первым. И возможно, он же первым бросается вперёд, под стрелы и пули орков. И следом за ним, из вагонов - ещё десяток выплеснулся. И Ян - в том числе. Тут неважно уже, кто кричал. Траппер траппера в беде не оставит. Истина.

Не было сейчас ни сработавшихся прайдов, ни брони, ни штуцеров, ни арбалетов с полными зарядками. У большинства были длинные ножи, да трофейное оружие, забранное от орков. Из окон вагонов их прикрывали последними выстрелами в темноту. На вспышки выстрелов орковских мушкетов.

Контратака была безумной идеей. И единственно верной и правильной. Своими жизнями те, кто выпрыгнул и сцепился с орками, покупали время поезду. Время, проведённое не под обстрелом. Время, которое он пройдёт по путям назад, к Трампу. Выбираясь из огненного мешка. Ну а бой… бой сам по себе получился сумбурный, а потому, конечно, с большими потерями для людей. Когда бежишь вдоль окутанного клубами дыма и пара поезда, ничего не видя, и на тебя внезапно выскакивает орк, и нет за плечом идущего уступом и держащего тебе спину друга… Когда твой клинок вдруг выскальзывает предательски из ладони, потому что не ты его делал, и скользка рукоять от крови… когда ты прыгаешь на орка и вцепляешься ему в глотку, пытаясь продавить её. А глотка не продавливается. И ты бьёшь его в лицо со всей дури лбом. И искры из твоих глаз. И, вцепившись что есть силы в обмякшего орка, ты бьёшь его и бьёшь головой о шпалу. И сзади кто-то кричит и рвёт тебя за плечо, оттаскивая… это не тот бой, о котором можно мечтать. Это свалка. Свалка у колёс движущегося поезда. Свалка в рваном сумраке, освещённом теперь ещё и пожаром.

Ян, повинуясь отчаянно тянущему его за плечо человеку, встал. Огляделся, ещё плохо видя налитыми кровью глазами.

- …уходит! - кричал ему человек. - Поезд уходит!

И впрямь, поднабравший ход поезд уходил, и трапперы бежали следом, спотыкались на рельсах… спотыкались, получая стрелы от орков. Падали, чтобы уже не встать…

- Так чего ты стоишь? - спросил Ян.

Они бросились к ближайшему вагону. Первым вскочил на ступеньки очередной для Яна в эту ночь безвестный соратник. Вскочил, получил в спину сразу три стрелы, прилетевшие откуда-то совсем не из далёка. Обвис на враз ослабевших руках. Ян, понимая, что и его время сейчас наступит, тем не менее подскочил, подхватил его сзади и так провисел, каждое мгновение ожидая стрелы в спину, пока их не подхватили сверху и не втащили в вагон. Орки стреляли, один раз стрела попала… Но поезд уходил. Уходил из ловушки. И орки не посмели к нему вылезти ещё раз. И стрела, прилетевшая в левое плечо, уколола, но не вошла глубоко. На излёте стрела пришла. Повезло.

Вагон, в котором оказался Ян, представлял собой жалкое зрелище. Выбитые стёкла не задерживали ветер, который свободно гулял по вагону. Между рядами валялись убитые. Живых здесь было гораздо меньше. Люди, растерянные, испуганные, сидели на полу. Четверо живых мужчин, все, кто здесь остался во время контратаки или смог забраться в вагон на отходе, пребывали в состоянии мрачного отчаянья. Кто-то тихо плакал в углу.

- Живой? - склонившись над ним, спросил мужик, показавшийся знакомым. - Ну и ладно…

- Блейк? - узнал его Ян. Рико Блейк был старым траппером. Последнее время на Тропу не выходил, но тем не менее сохранял определённую известность в узких кругах. Опытный был дядька. И везучий.

Тот всмотрелся, узнал в свою очередь Яна. Обнялись.

- Сколько тут наших? - спросил Ян, сплёвывая тягучую, вязкую слюну прямо на пол.

- Двое, - тихо сказал Блейк. - Не считая нас с тобой. И двое "шпор". Ну… что-то могут, конечно. Раненных много, убитых ещё больше. И вагон соседний горит, вот ведь горе-то… Скоро на нас перекинется, и что делать заведём, я не знаю… Хорошо хоть, орки отставать начали… Таким ходом, мы в Трампе часа через четыре будем.

Ян промолчал. Неправильно всё было. Орки не устраиват засаду на людей. Орки не ведут бой так, как будто они не орки, а хорошо обученные трапперы. Орки не поджигают поезд и не расстреливают беспомощных трапперов из темноты. Понятно, что будь здесь готовы, скорее всего, счёт и расклад боя были бы иными. Но случилось то, что случилось. И всё это было неправильно. Абсолютно и совершенно неправильно.

Впрочем, думать сейчас следовало о другом. О горящем вагоне. О том, что поезд, практически никем не управляемый, откатывается задом к Трампу, и невесть что может случиться, пока они будут ползти эти мили.

- Вагон надо потушить, - сказал Ян совершенно всем ясную вещь.

Вокруг стало тихо.

- Рико, вагон потушить обязательно, - тихо повторил Ян, глядя прямо в глаза старому трапперу. - Возьми всех, кто может стоять на ногах. Разрушь там всё нахрен. Но вагон надо потушить. Если огонь перекинется на соседние вагоны, мы тут все сгорим. А кто не сгорит - достанется оркам. Я там был, второй раз попасть - не хочу. Так что - вагон потушить! Прорваться к паровозу и к первому вагону. Если он уже горит - потушить и его. Я тебе помогу людьми…

- А ты… куда? - вскинулся Блейк.

- В последний вагон, - просто сказал Ян.

Весь бой, с первой его минуты и до последней, Ян прожил как один миг. И про Оксану не думал. И вот только сейчас, когда смерть и ему взглянула в глаза, вспомнил про неё. Вспомнил, и сразу - до озноба, до мурашек, испугался. Она целый час, а может и больше, провела там практически одна. И неизвестно, что с ней сталось. И очень хорошо, удачно очень, что рядом с ним оказался опытный траппер, которому можно было перепоручить даже такое сложное дело. Рико Блейк выполнит приказ вожака. Даже чужого вожака. Не подведёт. А он найдёт Оксану. Ну и… заодно… посмотрит, что там в остальных вагонах.

А в вагонах творилось, в общем, то же самое. Выбитые окна, сквозь которые гуляет ветер. Изрешеченные стены. Трупы и раненные - вповалку, на полу и скамьях. Стоны. Сладкая кровавая вонь. Гарь пороховая. И почти никого живого и здорового. Всего пятерых смог послать Ян на помощь Рико. Да ещё один, кажется из "шпор", взъерепенился. Взъерепенился было. Мол, чего это ты здесь раскомандовался, траппер… У Яна не было времени объяснять и доказывать. На них смотрели. И многое, если не всё, могло пойти прахом. Пришлось объяснять, как моглось - на кулаках. Коротким ударом опрокинув чужака на пол, Ян несколько раз крепко врезал ему ботинком под рёбра. Согнувшегося, скулящего от боли в промежутках между мучительными попытками вдохнуть возраст, вздёрнул обратно на ноги.

- И ты пойдёшь, сука! - сказал зло. - Побежишь! И тушить будешь наравне со всеми… Бегом, я сказал!

Он даже не говорил, он орал в лицо обмершему, уже не способному к сопротивлению, сломленному человеку. И тот впрямь, как только Ян выпустил его, поковылял к двери. Это, пожалуй, можно было принять за бег. А раз так, сопротивление здесь было сомлено и можно было идти дальше…

- Траппер, - уже на выходе, окликнул кто-то Яна тоненько. - Траппер, что дальше?

Ян обернулся уже из дверного проёма.

- Что дальше? - переспросил. - Всё будет. Хорошо.

Ещё бы самому в это поверить.

Последний плацкартный вагон дал ему сразу семерых живых и даже не раненных. Это было много, очень много, по сравнению с другими вагонами. Здесь и окна на правой стороне остались целы, и стены не напоминали решето. А вот следующий… следующий был "мягким" вагоном. Подобным тому, в котором ехал он сам. Чтобы пройти к Оксане, нужно было пройти через него. Вот только дверь была заперта. Ян ткнулся в неё раз, другой… ломиться в вагон, стоя на неустойчивой площадке перехода, открытой всем ветрам, было не слишком-то приятно. И биться - тоже. Жаль только, вернуться в вагон тоже не представлялось возможным. Ему нужно было попасть в вагон. Любой ценой.

Прикинув, как прыгнуть на дверь так, чтобы не улететь под колёса, Ян сделал шаг назад и прыгнул. Он достучался. И дверь ему открыли. Открывший дверь держал в руках оружие, но он не успел им воспользоваться. Он вообще ничего не успел, сметённый ураганом по имени Ян Орлов. Вместе влетев в тамбур, они рухнули на дощатый пол. Ян оказался сверху, и первым делом выбил оружие из вялой руки противника. Потом уже вглядывался в лицо, определяя, кто перед ним. Вот тут он испытал изумление, граничащее с шоком. Перед ним, а вернее - под ним, растерявший весь свой лоск и совершенно не готовый сейчас ни к разговору, ни к сопротивлению, лежал Ник Нордстрем, клятый инопланетник, ввязавший Яна во все неприятности. Ну а что расплатился в полной мере, так то не заслуга его…

- Здорово, Ник! - весело, но с явно просквозившей в голосе злостью сказал Ян. - Ты никак тоже вляпался?

- Я… да… я… - Ник явно пребывал не в лучшем состоянии. - Верните мне моё оружие, Орлов!

- Оружие, говоришь? - Ян покосился в угол, где валялся пистоль… Да нет, не пистоль. Небольшой, компактный, весь какой-то нездешний. Наверняка ведь лучемёт. Хоть и нет в том большой уверенности.

- Это лучемёт? - спросил всё же. Так, на всякий случай. И взял, подойдя, в руки.

- Нет! - рявкнул Нордстрем. - Нет, не трогай… Ты, варвар, что ты понимаешь?!

- Совершенно ничего, - покладисто согласился Ян. - Вот только… Даже ничего не понимая, я уверен, что если нажму вот на эту пимпочку, наведя вот эту хреновину предварительно на тебя… ты сдохнешь.

- Нет, это не боевое оружие, - возразил, внезапно успокоившись, чужак. - Это станнер. Он парализует, но не убивает. Мне нельзя было брать с собой боевое оружие.

- Но орков ты бы мог им завалить?..

- Ну… нет. Оно только с близкого расстояния действует. Это очень опасно!

- Понятно… - Ян тратил время, бесценное время. Но ничего не мог с собой поделать. Ему нужно было сейчас и перевести дух, и определиться, что делать с Нордстремом дальше. Сволочь, конечно, первостатейная. Сто раз оружие могло быть для ближнего боя, но даже такое, оно могло помочь. Но ведь, пока трапперы голой грудью ходили на стрелы и пули орковские, инопланетник тихохонько сидел в своём вагоне. Один, похоже. И в ус не дул. А стало быть, мужик он ненадёжный. И посылать его куда-то бесполезно, и здесь без присмотра оставлять опасно. Переведя взгляд за спину Нордстрема, Ян изобразил испуг на лице. Получилось плохо, ибо актёр из него был никакой, но Ник повёлся и резко крутанулся на пятой точке. И упал на пол, вырубленный надолго. Удар рукояткой станнера по затылку иного результата принести и не мог.

- Полежи пока тут, - почти дружелюбно сказал Ян бесчувственному телу. - Потом с тобой разберёмся… сволочь.

Ну и настала пора поспешить к Оксане.

Весь бой Оксана провела, забившись в уголок, с зажатым в руках намертво пистолетом. Вокруг трещали выстрелы, где-то вдалеке кричали люди. Звенело битое стекло и с треском впечатывались в стены пули и стрелы. Умереть можно, от страха. Какие-то незнакомые ей люди, которых прислал Ян, быстро куда-то исчезли. Оставался только гном, представившийся Фольке, который заглядывал раза три или четыре. Но потом и он исчез, испарился. Вот так сиди и жди, пока орки придут и… Дальше было богатое поле для фантазий напуганной женщины. Слухи, порой самые жуткие, ходили разные. Слухи эти не позволяли одинокой Оксане успокоиться. И уж тем более, когда поезд снова тронулся. Куда? Зачем? Если всё закончилось, то почему Ян не возвращается? Или он… или его уже нет?!

Когда дверь в салон с грохотом распахнулась, Оксана уже довела себя до той степени заведённости, когда думать - поздно. Не получается. Вскинув пистоль, она выпалила через дверь спальни. Абы куда выпалить. Пуля расщепила доску, но на большее её, конечно, не хватило. А из-за двери такой родной, такой любимый голос зло произнёс:

- Дура… убить же могла!

- Ян!!! - это был даже не крик, стон. - Ян, любимый…

Ян вошёл. Пропахший пороховой гарью, кровью, потом. Злой как чёрт. С какой-то странной железякой в руке. С синяком в пол лица. С сумасшедшим блеском в глазах. Обнял её коротко, крепко прижав.

- Живая… Всё у тебя хорошо?

- Всё… Зачем ты меня так надолго бросил? синяком вполлица. ой-то странной железякой в руке. роизнёс: Абы куда выпалить. заведённости, когда думать - поздно.ы.

Ян, уже порываясь высвободиться из объятий, не к месту они сейчас были, ответил отстранённо:

- Дела были, - и поспешил обойти весь вагон, проверить, нет ли врагов.

Врагов не было. Не было и своих.

- Я к тебе людей посылал, - на всякий случай уточнил Ян.

- Посылал, - согласилась Оксана. Она сейчас со всем готова была соглашаться, только бы он не уходил больше. - Они ушли куда-то, когда стрельба пошла… я их больше не видела…

Ян, кажется, выругался. Но на всякий случай - на гномьем. По крайней мере, слов его Оксана не поняла.

- Бросили, значит, - сказал задумчиво. - Ну… встречу в Трампе, Бог им судья будет…

- А мы… вырвались? - робко спросила Оксана.

Ян покосился на неё хмуро, с явным недоумением от её непривычной робости.

- Вырвались… вроде, - сказал неохотно. - А вообще - чёрт его знает, милая. Орки какие-то… неправильные. Что ещё придумают - не ведаю. Поезд горит, и чёрт его знает, потушим, или нет. Машинист убит, управлять паровозом, похоже, никто не умеет. Свалиться под откос - запросто можем… Ты чего?!

Нашёл, как девушке отвечать. Оксана, на что уж крепка была духом, разрыдалась.

Пришлось утешать, и утешать всерьёз, долго и с расстановкой. Смущённый и растерянный, бурча себе под нос сам не помнил что, Ян сидел, держа её на коленях, и наглаживал роскошный рыжий хвост. Не замечая при этом, как рыжие волосы превращаются под его грязной ладонью в пепельно-серые и чёрные. Впрочем, Оксане этого сейчас было не видно…

- Тискаются они тут, - сказал вдруг кто-то за спиной Яна. И не обернуться ведь быстро. На всё нужно время. И Оксана в руках окаменела, не освободишься быстро. И мысли побежали быстро, и мысли всё бредовые. Но ведь не говорят же орки по-человечески! Но ведь и здесь речь не совсем правильная!

Наконец, ему удалось высвободиться и развернуться. Оксана безвольно осела на пол чуть поодаль. Он обернулся… Фольке. Фолькскирх Как-там-его-зовут. Живой, но серьёзно побитый. Зубов передних нет, вот поэтому так странно шепелявил при разговоре. Губы разбитые. Синяк здоровенный на роже. Доволен, как кошак, налакавшийся сметаны. Успел, значит, подраться.

- Скольких завалил, Фольке?

- Да вполне с меня достаточно, - довольно сообщил гном, демонстрируя свежесодранные шкурки. - Считай, за одну ночку как за месяц заработал. Хорррошее времечко - сегодняшняя ночь!

Небогато жили вольные трапперы, лесная вольница Порубежья, небогато…

Ян с максимальным уважением на роже кивнул. Опытным взглядом оценив добычу траппера в пятнадцать-двадцать золотых.

- Ты хороший боец, Фольке, - сказал почти искренне. - А остальные, кого я послал сюда - где?

- А свалили, - беспечно ответил тот. - Как замятня пошла, так и свалили в голову состава. Какой же траппер усидит в тишине, если рядом добычу делят?! Ну, тут двое и вылезли ко мне. И я их приголубил. И ободрал. И тех двоих, что ты завалил - тоже. Как раз последнего успел, когда ты пришёл… Не возражаешь?

Сказано было с явной тревогой в голосе, и Ян немедленно мотнул головой. "не возражаю", мол.

В глазах гнома мелькнула лёгкая обида.

- Зажрались вы всё же, прайдовые, - прохладно сказал он. - Не голодали вы там, у себя на прамах, не голодали… Четыре шкурки - добрая добыча… Но - спасибо, Орёл. За мной не заржавеет.

- Уже не заржавело, - кивнув на Оксану, возразил Ян. - Я ж весь вагон обошёл, когда пришёл… ты где был-то?!

- Так что ж я, у бабы под носом орка свежевать буду?! - возмутился его непонятливостью гном. - Я на задней площадке, у тормоза разделывал.

- У чего? - непонятливо воззрился на него Ян.

- У тормоза, - повторил гном. - Ну, у вагонов на задних площадках такой ворот есть. Если его крутить в одну сторону, буксы тормозные зажимаются, скорость замедляется. Если в другую - буксы отпускаются. Это и паровозу помощь, если вдруг спуск крутой, и вообще… на всякий случай.

- Погоди… - Ян всё никак не мог прийти в себя. - А ты-то откуда знаешь?!

- Тык, - гном был явно смущён. - Я в своё время кем только не работал. Случалось, и помощником машиниста. Это на этом экспрессе паровоз новёхонький. Там машинисту только сменщик нужен, а закладки на весь рейс хватает. А на старых паровозах, там в кабине четверо. Машинист, помощник и двое на угле. Прожорррррливые твари…

Сказано было с неприкрытой ненавистью нажравшегося этого труда человека. Ну, или гнома. Гном тоже человек.

Ян думал. Лихорадочно. Получалось, что если затянуть намертво тормозные буксы вагонов, поезд возможно остановить, даже при работающей вразнос паровой машине… или нет?! Что произойдёт с паровиком, если он идёт вразнос? Что произойдёт с поездом? С вагонами? Людьми? Получится у них продержаться ещё сутки, пока поезд ползёт до Трампа? Ой, вряд ли.

- Ты с паровозом этим разберёшься? - спросил он у гнома.

Тот пожал плечами.

- Давно дело было, - сказал без уверенности. - Попробую…

- Пошли! - Ян уже не мог ждать. Но в этот момент Оксана окончательно пришла в себя.

- Нет уж, - сказала сердито. - Ты меня больше одну - не бросишь! Я с тобой иду!