Глава 5 КОСТРЫ И ЦЕПИ.

Если спросишь – я причем?

Я караю божьим мечом!

М. Горшенев

–Вот такая у нас жизнь, уважаемый путник, – бормотал кузнец, старательно опиливая копыто коня. Такое вот у нас творится. Когда такое в Андии было, скажите на милость? Вот и подков-то хороших и не найти…

–Прав ты, уважаемый, – бросил северянин, поглаживая беспокойно прядавшего ушами коня. Уже вторую потерял...

–Так и я о том же!

…Все чаще Торнан задумывался, что слухи насчет Темных Знамений и пробуждения Зла и в самом деле имеют под собой некую почву.

А чем как не вмешательством темных сил, объяснить, что эта земля на юго-востоке Восточной Логрии, всегда такая спокойная и благостная, почти сонная, ныне погрязла в пучине смут, готовых разрешиться кровопролитьем?

Началось с того, что внезапно отрекся от престола старый король Андии – тихий безвредный пьяница.

Знать, как тут полагалось, затеяла выборы нового владыки –и началось...

Три кандидата на престол от разных клик лордов набрали поровну голосов, и никто не хотел уступать. Потом вдруг один из претендентов во главе своих сторонников самочинно ворвался во дворец, и короновался, с нарушением всех законов и обычаев.

Взбунтовавшаяся знать срединной Андии осадила столицу – Новый Лайг – город, первые камни которого были заложены по преданиям самими богами. Они собирались посадить на трон своего претендента, но тот ни с того ни с сего снял свою кандидатуру. Затем уже лорды западных земель собрали свои дружины, якобы для похода на столицу, чтобы прогнать самозванца, но частью струсили, частью перессорились, и освободительный поход так и не начался.

Рудокопы, кузнецы, каменотесы волновались, были готовы идти на освобождение столицы, но губернаторы и правители поджали хвост. Новоявленного короля, чье имя капитан так и не смог запомнить, в конце концов утвердили на престоле, но он уже мало что решал (да еще говорили, что на него навели порчу), и все свелось к скандалам на бесчисленных съездах знати.

Смута не прекращалась.

При Колноваге с каждой стороны сошлось по пятнадцать тысяч воинов, но в бой они так и не ступили – все ограничивалось тем, что сблизившись на расстояние крика, отдельные бойцы и отряды осыпали друг друга оскорблениями. В конце концов войска частью были отведены лордами, частью разбежались. Так что выражение «поле брани» обрело тут самый что ни на есть подлинный смысл. Война, не начавшись толком, перешла в то, что умники в штабах называют «позиционной», а затем и вовсе в откровенную анархию.

Не имея возможности (да и желания) решить споры в честном бою, лорды принялись действовать другими методами. Золотом, обещаниями интригами и угрозами переманивали на свою сторону вассалов и союзников врага, ядом и кинжалом расправлялись с несговорчивыми. Местная гильдия убийц уже не справлялась с заказами, и по слухам, ее мастера срочно выписывали из других краев соответствующих специалистов. Шайки любителей чужого добра росли в числе. Недавно назначенный первый министр вдруг покончил с собой, при этом так ловко, что не поленился привязать веревку на вершину высокого вяза в парке своего имения, и спрыгнуть вниз.

Тем временем, на крайнем востоке страны, верх неожиданно взяли поклонники Митры. Причем не простые, к которым тут уже привыкли, а какая-то секта чуть ли не с Дальнего Востока, чьи вожди опять же по слухам, поддерживали связь с какими-то «Великими посвященными», что засели в каких-то пещерах Гхараттийских гор. (Их не смутило, что все остальные братства Митры-Светоносца по всей Логрии, тут же объявили их еретиками и богоотступниками).

В главном городе востока – Хемлине, еще называемом Град Тысячи Львов, воцарилась власть полубезумных пророков, заявляющих о конце прежнего века и начале нового, и их орудия –Святейшей Инквизиции.

В этом новом веке по их словам не будет ничего противоречащего воле Великого Митры

Например – колдовства, магии и магов, и лжебогов. Чародеев и даже знахарей жгли на кострах целыми семьями. Толпы фанатиков крушили храмы Великой Матери, Торра, Утана и прочих – больших и малых небожителей.

Объявлено также, что все люди, в ком есть нелюдская кровь, тоже не войдут в новый век, ибо всякие там гномы, дворфы, дроу, эльфы, русалки, ундины, и прочие –есть демоны, и дети лжебогов, которых вообще-то не существует...

Толпы фанатиков бродили по улицам, выкрикивая славу своим вождям и Митре, именуя его своим грозным воеводой, что разрушит прежний мир и воздвигнет новый. Они забросили свои житейские дела, обитали на улицах, ели что придется, слушая речи своих вожаков. Сотни барабанов день и ночь били на главной площади Хемлина, чтобы отогнать злых демонов, и от их звуков прежде мирные обыватели впадали в неистовство.

На дорогах приходилось опасаться равно и стражников инквизиции, ищущих колдунов, и разбойников, как уже говорилось, умножившихся в числе, и обычных стражников, от всего происходящего совершенно одуревших, и оттого –злых.

Все бы ничего, но именно туда им предстоит идти. Причем Хемлин –гнездо безумия, им никак не миновать.

Ибо через него лежит кратчайшая дорога в Урочище Мертвой Змеи, что в нескольких днях пути отсюда, у реки Урат. Там и находился храм, посвященный

божеству столь древнему, что никто уже не помнит его имени. Храм имеет большое подземелье, где в крипте оборудована сокровищница. И там, как хочется надеятся, и лежит последняя часть жезла.

...А еще эти Сыновья... –вывел его из размышлений басок

коваля. У нас тут они пока особенно не шалят, а вот в Хемлине от них уже говорят, честные люди не знают куда деваться.

–Это чьи сыновья? –заинтересовался Торнан.

–Да Сыновья Света, чтобы им на том свете Охриман фитиль куда надо вставил! –пояснил кузнец. Сборище сопливых дураков, которым монахи задурили мозги. Обрядились в черные балахоны, да день и ночь с мечами да топорами по улицам бегают, песни орут, да к Светлому Походу призывают! Поговаривают, что их в горы пошлют, мол, горцы – это потомки нелюдей. Говорят еще, что на юг двинут – нести истину собратьям. Только вот скорее уж их тут оставят –охранять правителей наших. Армия от такой жизни скоро разбегаться начнет – жалование грошовое, оружие дрянь, старье... Да и не любят вояки монахов.

Ну вот, и все, с вас серебряный, уважаемый.

Торнан не глядя бросил мастеру серебряный.

Ух ты –восхитился старик. Это ж ардонийский! Почитай, два «барсука», или пять «куниц»… А в «белках» к примеру…

–Трогай, –бросил капитан спутникам.

Граница между царством Хетт, и хемлинскими землями лежала вдоль восточных отрогов Тарпейских гор. Правда, граница эта издавна существовала лишь на папирусе карт и пергаменте договоров. Признаком ее были разве что попадавшиеся время от времени среди скал и горных лесов столбы из потемневшего от времени известняка, изображавшие какого-то бога с палицей (или просто мужика с дубиной). Их поставил лет сто назад один из андийских королей, тогда они еще были в силе и что-то решали.

Единственные таможенные посты стояли в Арганской долине и на перевале близ пика Ковелра.

Но когда Торнан со товарищи их достиг, выяснилось, что торговцы и путники могут ездить беспрепятственно. Ибо они покинуты, рогатки сломаны, а в бревенчатых старых казармах только ветер гуляет.

–Вот тебе раз! – только и высказался Торнан. Бросить таможенное дело, столь любимое охочими до денег государями –такое в его голове не укладывалось.

Тем не менее это было так, и ничего не напоминало о сборщиках пошлины. Лишь реющий на слабом ветру забытый выцветший стяг желтой расцветки, украшенный подковой.

А окончательно добила его часовня.

Это была обычная придорожная часовня-каплица, какие любили строить в этих землях. Простой каменный или деревянный дом, с залом, где можно было помолиться, алтарем в виде простой гранитной плиты, и нехитрым орнаментом. Там были изображения всех богов, каким поклонялись в этой местности, и каждый проезжающий мог выбрать себе небожителя по вкусу.

При них никто не служил, и сами проезжие, что останавливались в ней помолится, обычно поддерживали в них порядок.

Не возбранялось и переночевать в такой, соблюдая, разумеется, уважение к божьему дому.

Но в той каплице, где они пожелали остановится, ночевать было решительно невозможно.

Все было загажено и осквернено, изображения –не исключая и самого Митру –разбиты, а перед алтарем, на котором разводили костер и готовили еду, возвышалась груда людского дерьма…

– Великий Морской Хозяин! – воззвал Чикко, до того богов не поминавший. Что ж это творится??

Так что к Хемлину они подходили с явной настороженностью. И только успели над деревьями придорожных садов подняться его башни, как их опасения, похоже начали сбываться. Навстречу им появилось несколько вооруженных пиками солдат.

Остриями они подталкивали в спину человека в лохмотьях со связанными руками, который покорно тащился вперед. Замыкал шествие судейский в черном балахоне: на поясе у него висела чернильница, а в руках он держал свиток, скрепленный оранжевой печатью. Марисса встретилась взглядом с осужденным, и прочла в нем страх и муку. Все трое вдруг догадались, что пленника ведут на казнь.

Солдаты повели связанного человека вдоль речки и вскоре исчезли за деревьями, низко склонившимися над водой.

–Хорошенькое начало! Боюсь мы попали в очень поганое место, – пробормотал Чикко.

Марисса ощутила непреодолимое искушение повернуть назад. Может быть, лучше будет остановиться на постоялом дворе или даже попроситься в крестьянский дом?

И Торнан против ожидания поддержал ее мысль.

Место для стоянки нашлось почти сразу. В паре верст от города возвышались развалины какого-то большого храма.

Свернув с дороги и подъехав поближе они обнаружили, что лучшего места найти нельзя.

Руины занимали изрядный кусок земли; и их окружала невысокая каменная

стена. Главная башня храма поднималась на сотню футов, и когда-то явно была выше. Перед тем, что раньше было внушительным входом в храм, стояли грубые полуразбитые статуи непонятных божеств. Кому тут поклонялись –не знали, должно быть и здешние мудрецы. Боги на востоке Логрии менялись чуть ли каждый век.

-Решено: остановимся здесь, - сказал Торнан.

- Что-то мне тут не нравится, –беспокойно завертел носом Чикко.

-У тебя всегда что-то не так, - Марисса спешившись, принялась расседлывать свою кобылу. – А по-моему, все прекрасно, - заявила она. - Травы много, погода теплая, разбойников не наблюдается, солдат –тоже.

–Но эта груда камня, я слышал, пользуется дурной славой у местных жителей, –насупился Чикко.

–Вот поэтому мы тут и переночуем, –резюмировал Торнан.

Снаружи послышался приближающийся топот копыт. Чикко достал из за спины арбалет, купленный по случаю. Он увидел трех всадников. Двое из них были воины, в центре и чуть впереди ехал человек в синей с багрянцем длиннополой одежде. Они пронеслись по дороге, даже не взглянув в сторону храма, подняв тучу пыли, и скрылись. «А не по нашу ли это душу?» –встревожено подумал Торнан. По лицам товарищей он понял, что видимо та же самая мысль посетила и его друзей.

После того как они разбили лагерь под защитой нехороших развалин, было решено пойти на разведку. Нужно было выяснить – остались ли в городе еще храмы Великой Матери, и могут ли служители помочь им, и заодно –прояснить обстановку. Оказаться в центре вдруг вспыхнувшей смуты никому не улыбалось.

И естественно, эту обязанность взял на себя ант.

Торнан вошел в город через Старые ворота вместе с шумной толпой, состоящей из монахов, торговцев и горожан, разносчиков с корзинками, набитыми снедью и пивом.

Галдели и резвились детишки. Важно восседая на коне, он двигался по улицам, зорко осматриваясь и одновременно изображая из себя важного господина.

Хемлин был старым городом, где новое стояло на старых фундаментах. Что было тут прежде –толком не знал никто.

Издревле тут при строительстве фундаментов и рытье колодцев находили следы древности –литые бронзовые наконечники стрел, светильники и алтари из глины тонкой работы, керамические трубы водопроводов, булыжные мостовые.

Нижние ряды кладки многих домов, едва выступающие из земли, были сложены из гладко обтесанных камней, потемневших от времени. На стенах и сводах древних арок встречались изображения которые почти невозможно было разобрать.

Перед Торнаном в небо устремлялась огромная главная башня цитадели, поражающая своими размерами и массивностью кладки.

Перед ней раскинулась ярмарка.

Выли и ржали цирковые животные, фокусники пускали изо рта струи огня; тут же были плясуны и жонглеры.

Кулачные бойцы мерялись силой на помостах.

Встречались и жрецы-митраисты –многие под ручку с грудастыми хохочущими бабенками. Мелькали и одеяния чинов инквизиции.

Худосочный прыщавый парень в черной хламиде с двумя неумело нашитыми литерами «С» на груди, читал свою поэму, выкатывая глаза и придавая лицу зверское выражение – видимо, изображал вдохновение.

…Огнем выведены знаки,

колдовского повеленья:

Падалью сгниет во мраке,

Виноватый в оскверненьи!

Почему именно во мраке, и что именно осквернил виноватый, капитан так и не понял.

Тут и там сновали монахи, призывая еретиков покаяться; другие выкрикивали псалмы и строки из «Книги Солнца».

Вот один, забрался на бочку у дверей кабака, и что-то пафосно излагал

Торнан приблизился.

–Некогда изгнал Митра, Несущий Свет, с земли всякие нечистые народы, Охриманом порожденные, –вещал монах. Всяческих эльфов, дворвов, хоблинов, гнумов, и иных, дабы отдать землю любимому своему рабу—человеку. Бежали прочь, в свои темные страны эти народы злокозненные. Однако ж, затаили злобу на Светоносца, и на людей.

Ведомо всякому, мерзкие сии народы, ждут в сумраке, дабы дождавшись урочного часа, войти в мир наш, и напасть на людей, отомстивши за то, что любит их Митра Великий, и извести род людской под корень.

Но есть еще одна беда – остались на Земле их отродья, потомки от соития нелюдей с людьми. Сколь много их среди нас – за века отравленная нелюдская кровь далеко разошлась среди народов и племен.

Горцы – от дворвов с гнумами и цвергами происходят, а кочевники –от кентавров с орками. Есть также люди, от болотников произошедшие, и от русалок с водяными и корриганами – те больше на берегах живут, и рыболовством промышляют. И иные многие –на Дальнем Всходе и Заморском Западе, в землях черных и смуглых также их премного.

А лишь тот, в ком течет чистая людская кровь, достоин войти в обновленное царство мира сего!

Желтосутанник вытер рот, переводя дух.

Воспользовавшись случаем, к импровизированному помосту сквозь нахмуренных зевак, протиснулся пожилой седоватый священнослужитель Митры, в коричневом потертом облачении. Должно быть, сельский попик или служка при часовне.

–Брат мой! –укоризненно и недоуменно произнес он. Что ты такое говоришь?! Разве в священных книгах наших такое написано? Разве сказано где, что есть люди, благодати Митры лишенные? И как думаете вы определить –в ком демонская кровь течет?

Торнан двинулся дальше – не встречать же ему в спор поклонников одного бога, которые его поделить не могут?

Он прогулялся по базару, прислушиваясь к разговорам.

Но среди всяких незначащих слухов и сплетен, не выловил ничего, что могло облегчить их задачу.

Затем капитан прошелся по Хемлину, где ни разу не был, но который не так уж плохо знал по рассказам своего учителя. И бывало дивился, узнавая места, что чаще всего упоминал старый Корчан –беглый служитель божий именно из этих мест.

Вот удивительно – сбежал ведь отсюда чуть не из-под виселицы – тоже еще, в заговор поиграть вздумал. А вот тосковал человек – бывало послушать, так лучшего места и не сыскать.

«Бывало, выйдешь из Книжного квартала, свернешь на Мельничную улицу, пройдешь до дома вдовы Араж и задами – к Соборной площади, – делился он воспоминаниями юности. Можно по Коронной и Гнилому переулку, но так короче. И там, через переулок от Собора Митры: он еще при отце моем был храмом Небесного Волка, но потом солнцепоклонники откупили – так вот, там кабачок есть: «Мышь в чернильнице». Собираются там люди приличные – не грузчики какие – все больше книжники, писцы, школяры. Выпивка там хорошая, и девочки чистые с которыми поговорить можно, а не только поваляться…»

Торнану впрочем город не так чтобы и нравился – видал он и побогаче и почище. Верхние этажи складывались из грубо обтесанного песчаника, кренясь под собственной тяжестью. Узкие улочки были завалены мусором уж сверх меры –бывало приходилось слезать с седла и вести коня под уздцы.

Вымостка – там где она была – неровная и небрежная. Этакое уютное захолустье с претензией.

Но при всем этом пожалуй впервые за время пребывания в Логрии он почувствовал что-то родное, во всяком случае – не чужое в окружающем.

Не то чтобы что-то определенное, но…

Нечто мучительно знакомое было разлито в окружающем. В линиях узоров которыми были расписаны глинобитные стены домиков предместий, в резьбе оконных наличников, в вышивках на рубахах. Даже отдельные слова местного говора были похожи на звучание его родного языка. Да в конце концов – ведь и название страны звучит похоже на то, как именуется его родной край.

Он вспомнил старые легенды, слышанные в детстве и юности –что когда-то беспощадный Арфасаиб, пришедший в земли антов, не только ограбил их подчистую, и не только издевался над несчастными побежденными, запрягая женщин в телеги, но еще и угнал на свою войну чуть ли не всех молодых мужчин. Так что после его ухода вождями и волхвами было постановлено, что дабы народ антский не исчез, каждому из оставшихся надлежит взять себе не меньше четырех жен.

Вспомнил он и другие предания –что услышал уже от Корчана, в промежутках между уроками письма. Что де когда-то, в давние-давние времена, часть андийцев бежала от войн и смут на восток, и что де от их смешения с борандийцами и прочими лесовиками анты и происходят.

Но он тут не для того, чтобы размышлять над старыми преданиями и тем более –любоваться красотами и красотками.

Приметя прилавок за которым немолодой мужик торговал бражкой и закусками, он остановился –пропустить стаканчик, и заодно прояснить кое что.

–Милейший, – обратился он к торговцу, –а не подскажешь: как нам отсюда добраться до Урочища Мертвой Змеи?

–Это где ж такое? – пожал тот плечами.

– Да от Оргея неподалеку вроде как…

–Ишь ты! –рассмеялся усач. Так ведь, добрый человек, как в Оргее будешь, так там и спрашивай: а людей пустыми разговорами от дела не отвлекай!

«Чужаков тут не шибко привечают...» -отметил капитан.

А как найти здешний храм Тиамат? – осведомился Торнан заказав второй стакан.

–Опоздал ты, – сообщил торговец.

И рассказал следующую историю. Храма Тиамат в Хемлине больше не существовало. Месяц назад верховный жрец был вызван в Инквизицию, откуда вернулся спустя три дня –бледный, осунувшийся, но зато убежденным сторонником Митры. И первым делом передал вверенный ему храм со всеми ключами главному городскому жрецу культа Светоносца. Никто из прихожан не посмел протестовать…

–Ну тогда скажи – «Мышь в чернильнице» по-прежнему на месте? – спросил ант, допив брагу.

–Давно ты видать в Хемлине не был, – чуть понизил голос дядька.

–Да порядочно, – согласился Торнан. А что?

–Так нет теперь никакой «Мыши в чернильнице», – огорошил его тот. Уже года полтора как нет. Теперь там Сыновья Света обретаются – главное кубло у них, –он опасливо оглянулся. Так что лучше не ходи туда. А то знаешь…

–Ясно. Благодарствую за совет, – Торнан двинулся обратно к воротам.

«Как ни спросишь –ничего у них нет. Ни храма, ни кабака» –прокомментировал он про себя.

В чем он не сомневался –так это в том, что завтра с рассветом нужно трогаться в путь до Оргея.

Загрузка...