Последнее дело императрицы

Эпилог　　

- День рождения души. В этот день много лет назад родилась душа нашего мира, — улыбнулась девушка, замершая на ярко освещённом пятачке площади, как на сцене. Светлые, не собранные в причёску волосы разметались в воздухе — она закружилась. Красивая, как весенний цветок. Воздушный смех звенел в ветвях деревьев. — Посмотрите, какая ночь!

Ночь осыпалась на Альмарейн серебристым светом звёзд. Деревья и статуи стояли в этом мареве — призрачные, дрожащие. Вокруг шаров белого пламени, что освещали главную аллею императорского сада, парили крошечные белые пушинки — ночные обитатели замка.

Аластар обернулся на город: несмотря на поздний час, на улицах Альмарейна было полно народу. Кто-то уже занял места на главной площади вокруг украшенного к празднику вечноосеннего дерева в ожидании праздничного выступления артистов, кто-то ещё бродил по улицам, встречая знакомых и обмениваясь с ними разноцветными бусами, сулящими счастье.

Он развернулся и зашагал к замку, почти все окна которого были ярко освещены. В главной зале тоже стояло огромное — под самый потолок — вечноосеннее дерево, празднично украшенное бусинками и фигурками, слепленными из теста.

- Хорошо, что вы смогли отложить дела и всё-таки пришли, — улыбнулась Орлана и подвесила на тонкую ветку ещё одну бусину, золотистого цвета.

- Моя императрица, присядьте. Весь день на ногах. Неужели в замке не найдётся никого, кто бы мог украсить дерево за вас? — Аластар взял её под локоть и отвёл к ближайшему креслу.

Орлана не особенно сопротивлялась.

Слуги готовили залу к праздничному приёму, расставляли угощения на столе, добавляли последние огоньки в цепочки украшений. Шары белого пламени парили высоко под сводами, освещая залу и ближние галереи до последнего уголка.

- Напрасно вы так волнуетесь, со мной всё хорошо.

Аластар опустился у её ног и коснулся губами кончиков чуть дрожащих пальцев. Они были тёплыми. А целитель тогда сказал — если похолодеют кончики пальцев, это будет первый предвестник боли.

- Тогда всё случилось из-за усталости и волнений, — виновато улыбнулась она, кажется, тоже вспоминая события почти годичной давности.

- Вероятно, — отозвался Аластар, не выпуская её пальцев. Он сам до сих пор прекрасно помнил, как Орлана три дня не приходила в себя, и ни один целитель не мог сказать, выживет ли.

К ним подлетела девушка в красном праздничном платье. Тяжёлая коса, перетянутая лентой в тон, перелетела ей со спины на плечо.

- Смотрите! Я сама сделала. — В вытянутых руках она гордо держала гирлянду из миниатюрных серебристых бабочек. Пыльца с их крыльев чуть испачкала её подол, но радости это никак не умаляло. — Я помогу украсить дерево.

- Спасибо, Савия, — кивнула Орлана, кончиками пальцев касаясь верхней пуговицы на платье. Но не расстегнула, отвела руку.

В канун праздника было принято вспоминать, вот только о своих воспоминаниях он не стал бы рассказывать за праздничным столом. О чём?

О том, как возвращался в замок холодным весенним вечером и на аллее сада увидел Орлану, которая до того не поднималась с постели.

- Ветер южный, — произнесла она, почувствовав приближение Аластара, хоть и сидела на скамейке, спиной к нему. — Скоро будет тепло.

Он опустился рядом, беря её за руку — пальцы были донельзя холодными, но от ветра, а не от боли.

- Проводите меня до замка, — попросила Орлана, — похоже, я немного не рассчитала свои силы.

Или о том, как нашёл Орлану в лесу, на самом берегу Сантарина, где она сидела на поваленном дереве и разминала в руке комья земли.

Чёрное платье было испачкано, словно чуть раньше она опускалась на колени. Заметив его приближение, она вздохнула.

- Здесь Риан и Луксор.

Она не плакала, нет. Сосредоточенно перетирала в руке сырой ком земли — ночью дождь сполна напоил сад и лес. Аластар подошёл ближе и сам опустился на поваленное дерево в шаге от Орланы. Молчание наполнилось шелестом листьев.

Долго и трудно возрождался Альмарейн. Ночные лилии не сразу стали распускаться по ночам, а дожди, смешанные со снегом, частенько стучались в окна замка. Груды почерневших камней, которые остались от восточного крыла, прорастали мхом и бессмертником. Крапивой. К ним долго никто не приближался.

О разговоре Орланы с Эйрин он знал совсем мало — только с её собственных слов, а Орлана никогда не отличалась болтливостью.

- Можешь оставаться, я не стану тебя выгонять.

Вот и всё.

- Поднимайся. Поднимайся наконец. Не хочу, чтобы ты опозорила меня ещё и в этом. — Орден протянул ей руку. — Украшения — ничего особенного, твой гардероб меня тоже не впечатляет. Ты хотя бы танцевать умеешь?

- Приходилось. — Орлана отвела взгляд, но поднялась. Куда ей было деваться?

В центре залы было устроено место для танцев. Орден вывел её туда, сжимая руку Орланы, чтобы не вырвалась и не сбежала. Она смотрела в пол, и Орден видел, как блестят шпильки в её волосах — искорки живого света на чёрном.

Вести её оказалось неожиданно легко. Прислушиваясь к музыке, Орлана прикрывала глаза и едва заметно улыбалась. В единственный момент, когда свет белого пламени дрогнул, а Орлана откинула голову назад, на её щеке Ордену почудились два тонких шрама.

Она обернулась к нему — кожа была чистой.

"Игра света", — хладнокровно решил он, но всё же вспомнил, как точно такие же шрамы — только глубже, алее — уродовали лицо Руаны.

В тексте использованы цитаты О. Арефьевой, Дэна Брауна.