Гэр бегом поднялся по лестнице до своей комнаты. Несмотря на пронизывающий ветер, он вылетел из апартаментов Айши во внутренний двор общежития, но на галереях оказалось слишком много людей, чтобы возвращаться в человеческую форму. Пришлось заходить на второй круг и меняться в огороде возле кухни. Оттуда он помчался бегом, чтобы не замерзнуть. По пути Гэр сдернул яблоко с ветки, пробился сквозь поток голодных учеников, хлынувший из общежития. Несколько человек притормаживали, чтобы посмотреть на него, и оставалось только надеяться, что они не заметят растрепанных волос и щетины на подбородке.
Он отсыпался, пока не пробило полдень. Однако выспаться не удалось, голова была словно набита ватой, и стало ясно, что на занятие с мастером Бренданом, ради которого нужно было вылезать из постели Айши, он безнадежно опоздал. Пока Гэр одевался, она томно потягивалась, ее тело принимало под простыней завораживающие позы. Айша предлагала написать записку для мастера с объяснением, что он не смог появиться на занятии, потому что срочно понадобился в другом месте. Гэру не нужно было уточнять, какое именно другое место имелось в виду. Это было настоящим искушением. А поцелуй Айши на прощанье едва не сломил его самообладание.
Гэр думал, что жар первых дней не продержится долго, но ошибся. Прошел почти месяц, и чем дальше, тем больше он поддавался чарам Айши. Она звала его по вечерам, ее голос пел в его сознании, и он шел к ней по собственной воле, терялся в ней на долгие часы, чаще всего на всю ночь. Гэр писал свои эссе за ее столом — просто чтобы не уходить из ее комнаты, а Айша наблюдала за ним с дивана, уютно свернувшись клубочком, как кошка.
Несмотря на это Гэру каким-то образом удавалось держать слово, данное мастеру Барину, хотя иногда, вот как сегодня, он был очень близок к тому, чтобы слово это нарушить. Яблоко заменит завтрак, в столовую он просто не успеет, нужно ведь еще сменить рубашку и попасть на занятие к Брендану. У себя в комнате Гэр быстро ополоснулся, не удосужившись даже согреть воду в кувшине. Вздрагивая от холода, он открыл шкаф, одной рукой выуживая чистую рубашку, другой вытирая грудь.
Кто-то быстро постучал в дверь.
— Есть кто живой?
Круглая физиономия Дарина возникла в дверном проеме. Он уже полностью поправился, хотя под глазами все еще чернели тени. Саарон сказал, что со временем это пройдет, но пока что синяки под глазами противоречили солнечному характеру белистанца.
Дарин оценил разгром после поспешных действий.
— Что-то я тебя не видел на завтраке.
Гэр вынул изо рта наполовину съеденное яблоко.
— Проспал, — сказал он и снова укусил сочную мякоть. И быстро натянул рубашку через голову.
— Но я был у тебя час назад, и постель была застелена.
От этих слов Гэр осекся. Точно так же говорила Айша, причем в ситуациях, которые касались постели отнюдь не в прямом смысле. Сейчас это было совсем некстати.
Глаза Дарина округлились.
— Ах ты кобель! — выдохнул он. — Так это правда?
— Что правда?
— Что у рыцаря есть дама.
— Что?
— У тебя. У тебя появилась девушка.
— Да с чего ты это взял?
— Гэр, если бы ты в последние дни хоть немного времени проводил в общежитии, ты был бы в курсе того, какие о тебе ходят слухи.
Гэр заправил рубашку в брюки и завязал пояс. У него не было времени все это выслушивать, но из разговора он мог бы узнать, в чем он просчитался. Так что леанец постарался говорить по-прежнему весело:
— Какие слухи?
— Невероятные. — Дарин покачал головой, а потом начал последовательно загибать пальцы. — До того как прозвенит колокол на ужин, ты исчезаешь, и никто не знает куда. Ты опаздываешь на шахматные партии два раза из трех, и я уже давно потерял надежду найти тебя в общежитии даже в твой выходной. Тебя постоянно нет. Без твоей помощи мои отметки по истории сползли вниз. Если считать со дня Угасания, они уже в погребе! А вот теперь у меня есть уйма доказательств, что ты спал где угодно, только не в собственной постели, и вывод очевиден. У тебя, друг мой, появилась девушка.
Что ж, белистанец вывел его на чистую воду. Впрочем, на его месте Гэр пришел бы к такому же выводу. Богиня, насколько было бы проще, если бы они могли поговорить откровенно. Но Гэр нарушил столько правил Капитула, что не знал, не попросят ли его после этого отплыть на ближайшем корабле. Вздохнув, он расстегнул зирин и взялся за гребень.
— Я прав, так ведь? И кто она?
— Дарин, у меня и вправду нет на это времени.
— Это кто-то, кого я знаю? Кто? Сарра, сифрианка с длинными косами? Я видел, как ты на нее смотрел.
— Не смотрел я на нее, — буркнул Гэр, пытаясь провести гребнем по спутанным волосам. — Насколько я помню, это ты взял с меня клятву молчать о том, что ты хочешь завернуться в ее косы.
— Ну ладно тебе, Гэр, скажи мне! Святые, ты никогда ничего мне не рассказываешь!
— Потому что это не твое дело. Может у человека быть личная жизнь?
— Это она подарила тебе цацку на Угасание?
Гэр посмотрел на зирин, который сжимал в руке. Айша обещала со временем рассказать, что там написано на гимраэльском. Но он до сих пор не знал перевода.
— На именины.
— Значит, девушка все-таки есть, и у нее есть деньги. Кто-то хорошо прячет свои заначки. Вы вместе с ней ходите на занятия?
Гэр бросил гребень на тумбочку и завязал волосы в хвост. Сейчас хвост доходил ему до лопаток, несмотря на стрижку, и серебряный зирин держал волосы так, как не смог бы ни один ремешок.
— Дарин, Брендан с меня шкуру спустит. Пойдем, иначе оба опоздаем.
Подхватив с кровати куртку, Гэр направился к двери. Дарин проскочил мимо него и загородил дверь.
— С места не сойду, пока не скажешь.
— Очень долго придется ждать. — Гэр ткнул пальцем в живот друга и обошел его, когда Дарин дернулся и согнулся.
Едва успев перевести дыхание, Дарин бегом догнал его в коридоре.
— Скажи мне!
— Нет.
— Скажи!
— Нет.
— Ну хоть скажи, как прошла поездочка?
Гэр замер на месте.
— Поверить не могу, что ты это спросил.
— Пожалуйста! Ну ничего же ниже пояса, помнишь?
— У тебя мозги не в порядке.
— Мне это уже говорили. — Улыбка белистанца ничуть не изменилась. — Я воспринимаю это как еще один способ сказать «нет».
— Это нет.
— Все удовольствие испортил.
Впервые за двадцать минувших лет Пенглас засыпало снегом. Снежные тучи мягко подкрались с севера и укутали землю в вечерних сумерках плотной белой вуалью, которая за ночь стала толще, а к утру покрыла весь остров ковром в два-три дюйма толщиной.
— Но в Пенгласе никогда не бывает снега, — жаловался Дарин, кутаясь в плащ в башне колокольни. — А сейчас тут почти как дома.
— А я соскучился по снегу, — сказал Гэр. — В Леа такую погоду даже морозной не назовут.
Он направил подзорную трубу на корабль, который входил в устье Пенбриги Саунд. Корабль был узким, как зимородок, с низкими мачтами и странными треугольными парусами. Он явно встретил по пути не один шторм. Некоторые деревянные снасти еще не успели потемнеть, один парус был разорван, другой был таким кремово-светлым, что не оставалось сомнений: его совсем недавно достали из сундука. Команда вела корабль умело, ловко орудовала парусами, и судно рыбкой скользило по нужному курсу между островов.
— Похоже, ты был прав: это действительно корабль морских эльфов, и он быстро приближается. — Гэр сложил трубу и отдал ее Дарину.
— Я же говорил. — Белистанец прищурился на корабль. — Судя по виду, на прошлой неделе они попали в шторм. Парус на стеньге прямо из лоскутов сшит.
— Кто-то явно торопится. В последнее время погода не подходит для плаванья.
— Морские эльфы — лучшие в мире мореходы. Если бы я и доверил кому-то идти во время шторма, то только им. Смотри, они спускают лодку.
Гэр наклонился с балюстрады. Корабль едва замедлил ход и тут же снова набрал скорость, направляясь к Пенгласу. В лодке, не считая матроса на веслах, был только один пассажир, но Гэр смог различить лишь крошечный силуэт. Он наблюдал за тем, как якорь падает в море, гремя цепью так, что слышно было даже на башне, а лодка тем временем причаливает между утесов.
Дарин опустил подзорную трубу, сложил ее и начал подбрасывать на ладони.
— Интересно, кто сошел на берег. Ты бы не мог слетать туда и посмотреть на него?
Гэр потянулся Песнью к облику чайки. Мелодия была беспорядочной, сплетенной из мерцающих молящих ноток, которые пели о длинных крыльях и необъятном небе. После спокойной силы огненного орла форма чайки казалась странной, узкие крылья были слишком уж маневренными. Чайки гнездились на скалистых утесах и охотились в проливах и над волнами, в мире, который ничем не был похож на соборы изо льда и камня, составляющие мир орла. Несколько минут ушло у Гэра на то, чтобы прийти в себя и полететь по ветру над городом.
В начале пристани ту же лодку поджидала знакомая искра синего цвета. Гэр опускался все ниже и ниже, пока не рассмотрел лица Альдерана и дружеское рукопожатие, которым он обменялся с плечистым детиной, выбравшимся по трапу на деревянный настил. Мужчины перебросились парой слов и вместе зашагали к городу.
Внезапно незнакомец посмотрел вверх, прямо на Гэра. Взгляд у него был одновременно любопытный и понимающий, словно он догадался, с кем имеет дело. Гэр понимал, что ничем не отличается от сотен других чаек, тут и там носящихся над пирсом. Как такое возможно? Альдеран опознал его и показал своему компаньону? Почувствовав себя крайне неуютно, Гэр заложил вираж над гаванью и вернулся обратно к колокольне.
Дарин ждал его на обращенной к берегу стороне. На этот раз белистанец рассматривал в трубу дорогу, бегущую от города к Капитулу через лес.
— Кто это? — спросил он, не оборачиваясь.
— Я его не узнал. Друг Альдерана, наверное. Альдеран встречал его у лодки.
— И как он выглядит?
— В основном коричневым. — Гэр потер озябшие ладони. — Смуглая кожа, коричневый плащ, карие глаза. Лицо как старый ботинок, кожа такая, словно он бóльшую часть жизни провел на свежем воздухе.
— А ты смог подобраться к ним так, чтобы услышать, о чем они говорят?
— Дарин, я не подслушиваю, — мягко осадил его Гэр.
— Жаль.
Губы белистанца посинели от холода, тонкие пальцы побелели настолько, что казались костями, с которых уже ободрали плоть. Вес, который он потерял за время болезни, так и не вернулся. Дарин, кажется, похудел еще больше. Щеки запали, глаза болезненно блестели в глазницах, а на щеках алели нездоровые пятна.
— Жаль, что я не знаю, о чем они говорят, — пробормотал он.
— Может, позже мы это выясним, — сказал Гэр. — Слухи из города обычно доходят в Капитул за пару дней.
— Возможно.
— Мне нужно позавтракать. Через полчаса у меня занятие с мастером Эавином. — Потянув за веревку, Гэр поднял чердачный люк колокольни. — Дарин, ты идешь?
— Что? Ах да, да. — Белистанец сделал пару шагов к люку, но затем снова замер и обернулся на гавань. Бледные пальцы, сжимавшие подзорную трубу, прокручивали ее снова и снова.
— Дарин?
— Иду, иду. Не нуди.
Гэр позволил ему первому спуститься по ступеням. И, шагая вслед за ним, не мог не заметить, что его друг глядит на каждое окно, выходящее на Пенкруик, даже в те, обзор из которых закрывали стены Капитула. Запавшие глаза белистанца смотрели куда-то в одну точку, так пристально, словно он видел сквозь камень. Что же его так беспокоило? Что-то наверняка произошло: он даже перестал жаловаться на Ренну и ее строгость. И был сам на себя не похож.
После ужина Гэр отправился в комнату Дарина, чтобы сыграть в шахматы. Белистанец выглядел совсем плохо. Его кожа посерела, тени вокруг глаз стали еще темней и выглядели как настоящие синяки. Обычно быстро соображающий, умный игрок, теперь он смотрел на доску так, словно никогда раньше ее не видел. И играл так же, проигрывая по три партии кряду.
Вместо того чтобы начать четвертую, Гэр отодвинул доску на край стола.
— Ты сегодня не в себе. С тобой все в порядке?
— Хм-м? — Дарин заморгал. — Ах да, все в порядке. Просто я устал.
— Ренна спать не дает?
— Если бы. — Прежний Дарин сверкнул улыбкой и тут же исчез. — Я в последнее время плохо сплю, вот и все. Мне снятся странные сны.
— О чем?
— Я не могу их вспомнить. Просто просыпаюсь с ощущением, что только что видел кошмар, и не могу припомнить ни единой детали.
— А ты не думал, что стоит сказать об этом Саарону?
— Нет, все ведь в порядке. Да я и не хочу об этом говорить.
Гэр пододвинул к нему доску и начал расставлять пешки.
— Он наверняка может тебе помочь.
Дарин грохнул кулаком по столу, отчего фигурки разлетелись во все стороны. Сонная медлительность слетела с него, сменившись лихорадочной энергией. Темные глаза засверкали.
— Я не хочу об этом говорить! — прорычал он.
Гэр поерзал на стуле. Он никогда раньше не видел друга таким разъяренным.
— Да, — осторожно ответил он, — как скажешь. Давай сыграем еще одну партию?
Он собрал фигурки и снова начал расставлять их по местам.
Вспышка Дарина погасла через несколько секунд, и он присоединился к игре, но после пятого хода задремал над пешками.
— Прости, Гэр, — пробормотал он, зевая. — Кажется, я засыпаю.
— Так иди в кровать. Сыграть можно и завтра.
— Ага.
Больше ни слова не говоря, Дарин рухнул на кровать, не снимая забрызганных грязью сапог. Пара секунд, и его дыхание стало ровным и спокойным: он погрузился в глубокий сон.
Гэр вытащил одеяло из шкафа и укрыл друга, прежде чем уйти. Белистанец был совершенно на себя не похож.
Благодаря огромным медным котлам и трубопроводу Капитула глубокая ванна Айши была наполнена до краев. В воздухе висел густой пар, приправленный ароматом бергамотового масла.
— Эстер выглядит как идеал сельской женушки, а вот разумом ее можно камни дробить.
Гэр помассировал виски, пытаясь прогнать призрак головной боли. У него было сложное занятие с почтенной мастерицей, наверное, самое сложное из всех, что были до сих пор, — работа с медленной, глубинной Песнью земли. Он оказался единственным из двенадцати учеников класса, кто смог угнаться за Эстер в первый час, но, дорогая Богиня, как же дорого ему это далось!
— Она меня пугает до дрожи в коленках, — призналась Айша, выжимая воду из чистой салфетки. — Когда я рядом с ней, у меня всегда такое чувство, что она вот-вот перебросит меня через колено и отшлепает по заднице. Закрой глаза. — Она положила салфетку Гэру на лицо.
Он лежал на спине, наслаждаясь обволакивающим теплом.
— Ох, как здорово! Личная ванная, главная привилегия цивилизованного общества. — Он вздохнул. — И никаких обмылков с прилипшим к ним чужим пупочным войлоком. Блаженство!
Айша рассмеялась.
— А как насчет моего пупочного войлока?
— Против твоего я ничего не имею. У меня проблема с чужим.
Гэр уронил остывшую салфетку в воду и посмотрел на нее. Айша сидела у него за спиной, обхватив его ногами; голова Гэра лежала у нее на плече. Смуглая кожа покрылась росой от пара, волосы сбились в мягкие иголки, как кошачья шерсть под дождем.
— А что, у девушек тоже бывает пупочный войлок?
— Я думала, это чисто мужское явление, связанное с излишком волосяного покрова и привычкой чесаться. Подожди, сейчас найду мужчину и быстро проверю.
— Я оскорблен.
— Ну, у тебя ведь нет излишка волосяного покрова. — Айша погладила леанца по груди, подкрепляя свои слова лаской. — И я не припомню, чтобы ты чесался. — Ее руки нырнули в воду. — Хотя по всем остальным статьям ты мужчина по определению.
Гэр закрыл глаза, наслаждаясь ее прикосновениями. Они до сих пор сохранили способность завораживать его, сейчас даже больше, чем прежде. Не важно, было ли это случайное касание рук, одновременно потянувшихся к чайнику, или более интимная ласка, — любое прикосновение к ее коже отзывалось звоном в его нервных окончаниях. Вот как сейчас, когда между ними была только вода, мурашки удовольствия бежали по коже от любого контакта, как рябь бежит по воде от любого брошенного камешка.
— Тебе надо идти?
— Да, на сбор совета. Прости.
— Когда?
— Примерно через час.
Айша появилась в его сознании не раньше, чем он закончил занятия. И не раньше, чем Гэр распрощался с другими учениками, он начал подниматься на пятый этаж, перепрыгивая через две ступеньки, когда никто не смотрел. Когда она его встретила, не было никакого смущения, никакие границы не были передвинуты, открывая незнакомые горизонты. Айша просто оказалась в его объятиях, словно никогда их не покидала. Это было всего час назад. А за час многое можно успеть.
— Дай мне десять минут, чтобы я подготовился.
Ее пальцы под водой сжались, лаская его.
— Я бы сказала, что ты уже готов.
Зов пришел слишком быстро. Айша подалась вперед. Капли пота блестели на ее коже, а ее цвета оборачивались и кружились вокруг Гэра, когда она делилась собой с ним. Сегодня красный был глубже, темным, как вино, и его жар завораживал. Но кто-то еще коснулся ее разума, и Гэр почувствовал, как она вздрогнула. Пальцы Айши впились в его плечи.
— Проклятье, не сейчас! — простонала она.
Айша закрыла глаза и продолжила двигаться, но удовольствие вытекало из нее, как из треснувшей чаши. А потом она снова напряглась. Кто бы ни звал ее, он не собирался ждать. Прошипев проклятие, Айша легла.
— Мне нужно идти, — буркнула она в шею Гэру.
— Это был Альдеран?
— Да. Прости.
— Тогда лучше не заставлять его ждать.
Айша приподнялась и пытливо посмотрела на него.
— Ты уверен, что все хорошо?
— Будь это кто-нибудь другой, я был бы против. — Гэр обхватил ее лицо ладонями и поцеловал, нежно и медленно. — Иди. У нас будет время позже.
— Я не знаю, сколько продлится совет.
— Чем раньше ты уйдешь, тем раньше вернешься.
Айша поднялась и потянулась за одеждой, лежавшей в изножье кровати. Гэр смотрел, как она одевается, наслаждаясь ее видом, раз уж не мог насладиться прикосновениями.
Айша швырнула в него рубашкой.
— Ты глазеешь на меня!
— Ты прекрасна.
— Лжец. — Она открыла дверь, улыбнулась ему на прощание и расплылась в воздухе, принимая свою любимую форму пустельги. А затем исчезла.
Гэр прождал ее почти до самой ночи, но она не возвращалась. Кровать в его собственной комнате казалась маленькой и холодной. Он уже привык засыпать рядом с Айшей, ему не хватало ощущения ее тепла, запаха ее подушки. Но остаться в ее комнате и ждать было бы еще хуже. Чувствуя аромат ее духов и вспоминая о ее присутствии, он еще больней ощущал бы свое одиночество.
На открытой верхней площадке колокольни было холодно и неуютно, что полностью соответствовало настроению Гэра. Он долго не мог заснуть, а когда наконец задремал, сны оказались настолько темными и жуткими, что он проснулся с опухшими глазами еще до рассвета. Занятия с мечом пришлось прекратить после первого же часа, и даже обычная болтовня в общежитии бесила его до крайности. Обеспокоенный адепт сообщил, что занятия на сегодня отменяются, и Гэр злился из-за невозможности погрузиться в какое-нибудь дело и одновременно радовался, что ему не придется работать с Песнью в таком настроении.
Укрывшись за стеной, Гэр плотнее закутался в плащ. Ветер жалил осколками инея не хуже летних прилипчивых слепней. Когда Гэр был мальчишкой, в такие дни он обычно седлал своего пони и отправлялся в горы. Иногда он брал с собой гончих, чтобы они составляли ему компанию в долгих прогулках по Лонг Глен, и не возвращался, пока его не начинала одолевать усталость. В Доме Матери был список множества исторических мест, и был еще луг на отроге Темплмаунт, куда можно было забраться в свободный день. Когда на душе у Гэра становилось неспокойно, его тянуло куда-нибудь повыше, в места, открытые ветрам и небу, словно он пытался раствориться в них и напитаться открытостью и свободой.
Гэр рассеяно принялся искать цвета Айши в сияющей мешанине узоров других обитателей Капитула. Кабинет Альдерана был защищен яркой синей сферой, непроницаемой, словно сталь. Комната, в которой до сих пор заседали все главы факультетов и мастера, была накрепко запечатана, и Гэр знал, что можно даже не пытаться туда проникнуть.
Сообщение, которое принес эльфийский корабль, наверняка оказалось зловещим. Эльфы-мореходы на максимальной скорости мчались, чтобы его передать, а потом после ужина был созван совет. Он продолжался всю ночь и не закончился до сих пор. Наверное, будет война. Может быть, стараний лорда Киерима сохранить мир в Гимраэли оказалось недостаточно, как и предсказывал Альдеран, и в империи начались мятежи. А может, Церковь решила объявить очередной кризис веры и отправить своих рыцарей в бой.
Сложись обстоятельства иначе, сам Гэр был бы сейчас в числе рыцарей, пóтом и кровью доказывающих свою преданность и готовых умереть за бело-золотой флаг. Впрочем, если бы все сложилось иначе, он не оказался бы здесь, на краю империи, не пытался бы найти свое место в другом ордене и никогда не познакомился бы с Айшей.
Гэр скучал по ней. Они провели порознь меньше суток, их разделяли всего сотня ярдов и несколько стен, но он скучал по ней. И это оказалось больнее, чем Гэр себе представлял. Он повторял самому себе, что Айша — член совета, на ней лежит определенная ответственность, что это ее долг — общаться сейчас с другими, но не мог заглушить тонкий голосок чистого эгоизма, который нашептывал ему о том, что именно долг и ответственность похищают у него Айшу.
Милосердная Мать! Гэр уронил голову на колени. Да что с ним такое? Он не мог думать ни о чем другом, только о ней, не мог наслаждаться внезапной свободой, а прятался вместо этого за углом и дулся из-за отсутствия Айши. Два месяца назад он отдал бы многое, лишь бы освободиться от других мастеров. И вот он получил свободу, а как ею распорядился? Отмораживает себе задницу на холодном каменном полу и жалеет себя.
Под Гэром заскрипел огромный смазанный механизм, и юноша едва успел закрыть уши ладонями, прежде чем гигантские часы начали отбивать время. Звон длился целую вечность, пол ходил ходуном, даже воздух в легких, казалось, раскачивался и отдавался эхом в такт, пока последние звуки не улетели прочь, распугивая чаек.
Гэр убрал ладони от ушей и поднялся. Нельзя тут оставаться, еще пару таких ударов, и он просто оглохнет. Потянувшись, чтобы размять мышцы, Гэр оперся на перила балюстрады. Отсюда, с высоты, острова больше не были похожи на россыпь зеленых драгоценностей. Теперь каждый был покрыт снегом не по сезону, вдоль берега тянулась грязная кайма голой земли. Острова напоминали дам в длинных юбках, вступивших в лужу. Да и снег был не похож на тот, к которому Гэр привык на севере. Сильный, глубокий и чистый мороз Ларайг Анор был приятней местной промозглой сырости.
Большинство портов и пристаней были забиты лодками, а на горизонте маячило всего несколько серебристых парусов, что означало — нашлись отчаянные души, решившие попытать счастья, прежде чем зимние шторма снова закроют их тут. У Пенкруика корабли и лодки выстраивались в несколько рядов: приземистые, с неуклюжими мачтами. Эльфийский корабль рядом с такими соседями казался гимраэльским скакуном сулька в стаде ослов.
Гэр перетек в форму чернокрылой чайки и взлетел с балюстрады, направляясь в сторону корабля. В детстве он пару раз видел барки морских эльфов в Лейхэвене, а однажды заметил эльфийское быстроходное судно, скользящее по морю мимо Головы Драмкэррика, но еще ни разу ему не удавалось как следует к ним присмотреться. А корабль был прекрасен: он состоял из плавных текучих изгибов и казался чем-то, что было скорее выращено, нежели построено вручную. От носа до кормы очертания перетекали друг в друга плавно, словно волны. На носу, там, где обычно пишут название корабля, светился золотом набор неизвестных Гэру букв, но он знал, что корабль называется «Утренняя звезда». Это был тот минимум информации, который принесли из города грузчики. Гэр не знал даже имени капитана.
Покружив над высокими мачтами «Звезды», он развернулся, чтобы взглянуть на корабль со стороны порта. С кормовой палубы за ним наблюдали два эльфа. У обоих были длинные белые волосы и острые черты лица без малейших признаков возраста. На мужчине был камзол из шкуры тюленя, на каждом бедре висел длинный нож в ножнах. Эльф хмурился. Рядом с ним стояла женщина в одежде цвета морской волны — она вежливо склонила голову, когда Гэр пролетал мимо. А затем пришло мягкое, но настойчивое давление, похожее на ветер, но без ветра отталкивающее его от корабля дальше, в море.
Значит, морские эльфы тоже владели даром. Женщина на палубе признала, что Гэр выглядит как другие чайки, но на самом деле чайкой не является, и вежливо его поприветствовала. Однако ясно дала понять, что не хочет видеть его рядом со своим кораблем. Гэр задумался, насколько ее реакция связана с личными границами, а насколько — с личностью пассажира, которого они высадили на берег.
Морская эльфийка вытолкнула Гэра на курс, который вынесет его через бухту Пенглас Саунд, над внешними островами, к Пяти Сестрам, поднимавшимся в небо тупыми клыками над тусклой водой. Слабое зимнее солнце серебрило барашки волн, и Гэр решил продолжить путь к дальним островам. Летать в холодном воздухе было приятно и легко, сосредоточенность требовалась лишь для того, чтобы не врезаться в восходящий поток воздуха и не перевернуться. За самой низкой из Сестер он увидел еще один парус, приближающийся с севера. Возможно, это просто рыбацкая шлюпка, вышедшая за макрелью, но Гэр счел ее подходящей целью для того, чтобы размять крылья, прежде чем придется возвращаться назад. Он качнул плечом и заложил вираж на север.
Корабль постепенно проступал из морской дымки. Высокий нос с фигурой, похожей на голову оскалившегося зверя, мачты с квадратными парусами, а над кормой — развевающийся флаг размером с простыню. Флаг оказался полуночно-синим, с большой белой звездой в центре. Что-то в нем показалось Гэру неправильным, и он решил подлететь ближе, чтобы как следует рассмотреть судно. Пара секунд, и он оказался лицом к лицу с оскаленной головой дракона, ярко раскрашенной, со стеклянными глазами и клыками из слоновой кости.
Корабль с головой дракона. Флаг со звездой, самой яркой и белой из звезд, Полярной, сиявшей в оголовье созвездия, которое называлось Мечом Слейна. Северяне. Гэр сменил курс. Бородатые воины с заплетенными в косы волосами были лучшими бойцами Северных островов, любителями рогатых шлемов и обоюдоострых секир. Их редко видели в империи, мало кто из них торговал с обитателями больших земель. Северяне предпочитали грабить острова в Восточном океане; Гэр никогда не слышал, чтобы они появлялись в Большом море. Над поручнями на борту возникла мощная фигура краснолицего бородача в пледе, и Гэр решил не медлить. Он повернул прочь, но тут его внимание привлекла желто-золотая вспышка на борту. Ею оказалась шелковая рубашка, открытая у ворота. В рубашку был одет темноволосый бледный мужчина, которому зимний холод не причинял, казалось, ни малейших неудобств.
Плохое предчувствие сменилось кислым привкусом страха. Что-то не так. Мягкая музыка Песни взорвалась диссонансом, когда чужое сознание мазнуло по цветам Гэра. Человек в золотой рубашке схватился за мачту для устойчивости и шагнул вперед, одной ногой на фальшборт, не обращая внимания на соленые брызги, оседающие на сверкающих сапогах.
«Ну-ну. — Голос был спокойным и насмешливым. Знакомым. — Посланник приветствует нас. Лети сюда, птичка. — Невидимая рука рванула Гэра наверх. — Поиграем».