Портальеро. Круг третий

Глава 19

Глава девятнадцатая.

Жизнь хватает людей и бросает их в пекло войны. И победить в войне — это ещё не самая главная проблема. Ведь вопрос в том, кто потом сумеет воспользоваться плодами этой победы.

Мир уже не спасти ни крестом, ни мечом.

Мир куда-то летит. Всё ему нипочём.

Не спасает любовь и не лечит добро.

Грязно пенится кровь, покидая нутро.

Мир обмана и лжи. Ада грешного дно.

В нём добра миражи растворились давно.

Мир уже не спасти. Мир в агонии сна.

Мир, прощай! И прости! Жизнь — смешная цена.

Жизнь — последний обман, оболочка души.

Но, приказ уже дан. И спеши не спеши…

Не успеешь пропеть ни «Прощай!», ни «Прости!»

Мир готов умереть… Мир уже не спасти…

30 июня. 1978 год

СССР. Краснодарский край. Дагомыс.

Наконец-то мы выспались за все прошедшие дни, в почти нормальных человеческих условиях…

Карен не обманул и честно отработал все уплаченные ему деньги. Его «тётя», вряд ли была ему родной тётей. Ну, разве только, если она замужем, за кем-то из его дядей. Поскольку Алевтина Николаевна вряд ли имела хоть каплю армянской крови. Она больше напоминала бравую казачку, эдакая бой-баба, из тех, кто «слона на ходу остановит и хобот ему оборвёт». А уж про горящие избы, я вообще молчу. Нам сразу пояснили, что домики деревянные, и никаких электроприборов типа плитки или ещё какой ерунды подсоединять нельзя. Правда и розеток, я тоже что-то не обнаружил. Не исключено, что находились умники, которые умудрялись подключаться к тому проводу, что шёл от выключателя к одинокой лампочке под потолком.

Домики были двухместные. И мы сразу же разделились на мальчиков и девочек. Хотя некоторые вредные девочки и были против. Я выслушал всё, что обо мне думает самая лучшая Маша на свете. Узнал много нового…

Но князь Олег Константинович, воспылав в отношении нашей Ирочки романтическими чувствами вряд ли оценил бы такую фривольность, как сожительство в одном маленьком деревянном домике с предметом своей возвышенной любви. Поэтому мы с ним разделили один домик на двоих, а второй такой же, что стоял напротив оккупировали наши дамы. Хотя, как я уже упоминал, Маша была категорически против такого размещения.

В нашем пансионате даже была своя столовая, где вполне сытно кормили. Блюда были простые и совсем не диетические, поэтому я вполне сумел наесться перед сном, и спал так сладко, что даже чуть завтрак не проспал.

Точно помню, что засыпая, я видел Великого князя с учебником рукам. Проснувшись, первое, что я увидел, это был Олег, читающий учебник. Поэтому я не сразу понял, что ночь уже прошла. Сперва мне показалось, что я и не спал вовсе. Но после увидел, что солнышко, наше небесное светило, светило совсем не с той стороны, а следовательно — ночь уже прошла.

Прислушавшись к себе, я понял, что спать более не хочу и пора вставать.

— Ты, что же, княже, совсем не спал? Я, засыпая, видел тебя с книжкой. А проснулся, и вижу, что снова ты штудируешь источник знаний.

— Я всё никак не могу разобраться, что произошло в этом мире?

— Ничего особенного.

— Ну, как же… Империя пала.

— Но не исчезла же? На её месте возник Союз Советских Социалистических Республик. Сокращённо — СССР. Ну, или можно просто — Советский Союз. Чем не империя?

— Но этого не должно было случиться. Как это всё произошло?

— Что именно, князь?

— Почему в вашем мире произошла война с германцами? Я имею в виду ту, то у вас называют Первая мировая война. Мы же с ними друзья…

— Олег! Я так понимаю, что ты уже прочёл все учебники от корки до корки?

— Это так.

— Тогда ты в курсе, что после была ещё и Вторая Мировая война, которую у нас ещё называют Великая Отечественная война.

— Да. Тут написано, что на этой войне погибло двадцать миллионов граждан СССР. Это просто ужасно. Я не могу себе представить такую цифру потерь. Как всё это возможно?

— На самом деле… В общем, в недалёком будущем подсчитают все потери на той войне и историки придут к выводу, что погибло больше двадцати семи миллионов человек. И это ещё не считая тех, кто умер от ран после войны или остался инвалидом на всю жизнь.

— Это немыслимо…

— Хм… Немыслимое… Так называлась военная стратегия Великобритании, сразу же после окончания Великой Отечественной войны. Они хотели всеми силами, вместе с Америкой и Канадой напасть на ослабленную войною страну, чтобы окончательно победить Россию.

— Но в этих книгах написано, что они были нашими союзниками. При этом и в Первой, и во Второй мировой войне.

— А там написано, что в конце Первой Мировой эти грёбанные союзнички устроили военную интервенцию. Свои контингенты на нашей территории разместили и Англия, и Франция, и Соединённые Североамериканские штаты, и много кто ещё… А на Дальнем Востоке японцы зверствовали.

— Но почему?

— А ты, княже, не в курсе, что ещё со времён Ивана Грозного, англосаксы точат зубы на нашу страну. Им покоя не дают наши просторы, и богатства наших недр. А всех нас они всегда считали и будут считать варварами и дикарями. И если бы они могли, то давно бы сделали Россию своей колонией, а нас — рабами.

— Но они же никогда с нами не воевали.

— В открытую, вроде бы да… Ну, разве что участвовали в Крымской войне в середине девятнадцатого века. Но, если приглядеться, с давних времён, с кем бы мы не воевали, из-за их спины торчали британские уши.

— Но тут написано, что нашим врагом является и Америка… А ведь Россия поддерживала американцев и в войне за независимость, и во время гражданской войны…

— Ага… А потом ещё и Русскую Аляску им подарила.

— Не подарила… — неуверенным голосом попытался оспорить моё заявление Олег. — Там речь шла об аренде, но потом договорились о продаже земли…

— За семь миллионов долларов? Не смешите меня, князь! Там, на Аляске одни золотые месторождения принесли американцам прибыли на двести миллионов долларов, а ещё пушнина и куча полезных ископаемых, найденных позже… Уголь, нефть… А нефть — это кровь новой войны. А ещё я слышал, что даже эти семь миллионов до казны так и не дошли целиком…

— Ты так много знаешь. Ты изучал историю.

— Увы. Нет. Если бы я специально изучал историю, то знал бы гораздо больше. Это просто потому, что с развитием телевидения, человек стал получать гораздо больше информации. Хотя бы в виде научно-популярных фильмов.

— У меня в голове не укладывается всё это. Но это всё было в вашем мире. А в нашем может быть всё не так.

— С чего это вдруг? Судя по всему, история нашего и вашего мира разошлась в самом конце прошлого века, и связана с гибелью в Японии наследника престола по имени Николай. Из-за этого и война с япошками произошла раньше, когда они ещё не были готовы к войне. Да и помощь Германии тоже повлияла… В этом и есть все изменения. А в остальном… Всё почти так же. Англичанка гадит.

— Я слышал это выражение. Кажется, впервые так сказал генералиссимус граф Суворов.

— Я тоже слышал, что эти слова приписывают ему. Но, раз разговор зашёл об Америке, то я бы вспомнил ещё более древнюю историю. Олег! Ты помнишь какой год от Рождества Христова соответствовал семитысячному году от Сотворения мира?

Великий князь ненадолго задумался, но почти сразу же ответил:

— Одна тысяча четыреста девяносто второй.

— Я где-то читал, что на Руси все ждали конца света в тот год. Верили что наступит обещанный в Святой книге апокалипсис и будет пришествие антихриста.

— Я тоже, что-то такое читал.

— А ты не припомнишь, что ещё произошло в том самом девяносто втором году пятнадцатого века.

И снова князь задумался, подняв глаза к потолку…

— Открытие Америки? — неуверенно переспросил он.

— А Вам не кажется это уж больно символичным совпадением, князь?

— Я не знаю…

— У нас тут стараются не верить во всякие конспирологические теории глобального мирового заговора, но, оглядываясь назад, уж больно много таких случайных совпадений.

— О чём ты, Макс?

— Ну. Давай снова вернёмся к Ивану Грозному. Вы в курсе, князь, что царь московский даже хотел жениться на племяннице английской королевы?

— Да, что-то слышал.

— Но почему-то английский врач уж больно рьяно лечил русского царя препаратами с ртутью. Это обнаружили уже в двадцатом веке, найдя в остатках костей слишком много этого вредного вещества. Поэтому брак не состоялся, царь умер. Ну а В России разразилась…

— Смута. — тут же согласился князь.

— Вот именно. И со всех сторон на Русь полезли враги и всякие левые претенденты на престол.

— Но после этого на престол…

— Да. Романовы надолго заняли его. И в твоём времени в тринадцатом году как раз отмечали триста лет дому Романовых.

Олег кивнул, соглашаясь со мной.

— Но что было потом? Раз в сто лет объединённая Европа под разными предлогами идёт воевать на Русь. Даже в будущем двадцать первом веке ничего не поменяется. И при этом нападает на нас не только Европа. С юга нам постоянно угрожает Турция. Возникает вопрос: «И откуда у них столько денег на войну?» Ведь кто-то мудрый ещё давно сказал, что для войны нужны три вещи: «Деньги, деньги и ещё деньги.»

— Наполеон?

— Приписывают ему. Но он всего лишь повторил то, что ответил один маршал какому-то из Людовиков лет за триста до того, как родился Наполеон Бонапарт.

— И ты думаешь, что деньги туркам давали англичане?

— Ты изучал Римское право?

— Да…

— Cui prodest? — Кому выгодно? Ты слышал про то, что Британия — Владычица морей. И стремление России выйти со своим флотом в Чёрное и Балтийское море для Англии, как красная тряпка для быка. Вот тебе и Северная война со Швецией, и война с Турцией, что вела Россия в самом начале восемнадцатого века. И науськивание Японии на Российскую империю — это препятствование нашим на Дальнем Востоке.

— Я об этом как-то не думал.

— А думать полезно, князь…

Увидев тень обиды в глазах у Великого князя, я поспешил исправиться.

— Прости! Это я так глупо пошутил. Дураком тебя я совсем не считаю. Просто у тебя слишком мало информации для того, чтобы её анализировать. Вот что ты знаешь про войну с Наполеоном?

— Я уже понял, что все мои знания тут же будут тобой подправлены. Так что давай ты, Максим сам мне поясни, что и как.

— Начнём с Павла Первого. Ему нравилось всё прусское. Он и армию на прусский манер стал обустраивать. Ну, что поделать… Нравилось ему играть в солдатиков. И, между прочим, он и с Наполеоном тоже вроде бы дружил. А потом бедный Павел ни с того ни с сего отправил казаков Платова в сторону Индии. Кажется, в Британии это кому-то не понравилось. У императора Павла внезапно случился апоплексический удар… табакеркой по голове. Ну а новый император Александр Первый тут же развернул казаков и вернул их обратно.

— Но…

— Погоди спорить, князь… Тут ещё есть одна страна, с которой у нас вечные проблемы. Это Польша и её вечная борьба за независимость. И при первой возможности они нападают на Россию.

— Но Польша — это часть России.

— У вас да… У нас нет… Но поверь мне, у поляков в крови восстановление великой речи Посполитой с территорией от моря до моря. И они в армии Наполеона тоже присутствовали. Но деньги-то были именно английские. Хотя они и тогда вроде бы были нашими союзниками…

— А потом в Крымской войне…

— Правильно мыслишь, Олег! Не прошло и полувека, как наши союзнички совместно с французами пытались стереть с лица земли Севастополь. А ещё лет через двадцать тщательно поддерживали османов не только деньгами, но и присутствием своего флота возле бывшего Константинополя.

— Да. Это так всё…

— Уже много столетий Великобритания является одним из основных игроков на поле большой геополитики. На карту взглянешь — небольшой островок с не самым лучшим климатом. Зато колоний у них по всему миру мерено-немерено. Слышал же, как они сами себя называют? «Империя, над которой не заходит Солнце!»

— Да. Слышал…

— А вот я лично хотел бы, что сама Британская империя закатилась. В будущем есть куча вариантов пустить Британию на дно, или сравнять с землёй, оставив после ядерной бомбардировки там лунный пейзаж.

Князь сидел в задумчивости. Похоже было, что его голова вот-вот разорвётся от полученной информации. Но наш разговор был прерван требовательным стуком в дверь.

Так обычно стучат полицейские с требование немедленно открыть двери. А ещё так стучит комендант в общежитии, чтобы выявить присутствие лиц противоположного пола на вверенной ему территории. Но я думаю, что к нам в двери ломится одна рыжая малолетка. Вот сейчас стоит раскрыть дверь, как она встанет руки в боки и скажет, что нам надо срочно поговорить…

Я по-прежнему полулежал на своей кровати и не высказывал никакого желания вставать и открывать кому-то там двери, а вот Олег не поленился и пошёл открывать.

В одном я только ошибся. Машка пришла не одна. Ирина стояла молча за её спиной, а маленькая оторва без умолку выговаривала мне, какой я плохой, и что пора на завтрак, и прочее, прочее, прочее…

А мы что? Мы ничего… Как и во все времена, если женщина считает, что ты в чём-то виноват, согласись с ней. Даже если это не так…

После завтрака я предложил всем пойти на море, но тут мнения разделились. Мария была категорически против.

— Ты обещал! — требовательно сказала она, уперев мне в грудь свой маленький пальчик.

— Что именно? Огласите весь список, пожалуйста!

— Максим! Я же говорила… — чуть ли не со слезами на глазах укоризненно проговорила Маша. — Тут же совсем недалеко…

— Я вспомнил. Не продолжай! Ты хочешь сходить и посмотреть со стороны на себя маленькую и на своих родителей. Но сама-то ты помнишь, что обещала ни в коем случае не приближаться к ним близко?

— Я всё помню!

Куда девались слёзы из глаз? Вот только что были тут, готовые пролиться ручьём. И вот их уже нет. Или у женских глаз есть такая функция: «Включить слёзы!», «Выключить слёзы!»

— Вы с нами пойдёте? — спросила Мария, обращаясь к Ирине и Олегу.

— Оставь их в покое! — посоветовал я. — Пусть наслаждаются обществом друг друга. Им хорошо вдвоём.

Оба двое… И Олег и Ира покраснели, тщательно отводя взгляды…

Идиллия, мать его так… Завидую белой завистью. Я-то уже давно не испытываю таких искренних и бурных чувств. Может из-за этого Машка на меня и злится всё время? Надо будет у неё поинтересоваться. Хотя она вряд ли мне прямо ответит. Она всегда старается сперва уйти от ответа, а потом укорять меня за то, что я ничего не понимаю.

Оставив Ирину с Олегом наслаждаться морем и солнцем, мы с Машкой пошли на разведку. Времени для моей рыжей подружки с того семьдесят восьмого до этого семьдесят восьмого прошло не так уж и много. Всего то- каких-то четыре года, с небольшим… Правда в этом промежутке она пережила и жуткую болезнь и смерть и волшебное воскрешение. А потом ещё все эти наши путешествия по разным мирам… Но всё равно, чистого времени, как говорят в хоккее, прошло всего ничего. И Маша прекрасно ориентировалась в этом курортном посёлке. Так что она точно знала куда идти и где искать себя маленькую и своих родителей.

Я тоже хорошо ориентируюсь на незнакомой местности. поэтому я быстро заметил одну маленькую и очень непонятную деталь: Чем ближе мы подходили к нужному месту, тем дальше нам было идти. Вот такой вот возник парадокс, совершенно не связанный ни с физикой времени, ни даже с совершенно ненаучной магией. Просто эта маленькая вредина, вела меня по какому-то непонятному маршруту, специально оттягивая момент нашего попадания в точку назначения.

Не то чтобы мы бродили кругами вокруг да около, но всё время, то вправо, то влево отклонялись от нужного направления. Маша была наигранно весела, шутила… И всё время мне что-то показывала и рассказывала. Типа: «Посмотри туда! Там то-то и то-то… А вот здесь…»

Я давно уже понял её игру, но не прерывал её щебетание, пытаясь понять: «Почему она это делает?»

Наконец, я тормознул её. Взяв под локоток. Повернул к себе. И глядя глаза в глаза, прямо спросил:

— Машенька! А почему последние метров двести мы идём вот уже примерно с полчаса, и всё никак не можем приблизиться? Не пояснишь?

Вот тут Маша смутилась не по-детски. А может и наоборот, совсем по-детски. Она опустила голову, спрятав глаза…

— Машенька! Я же тебя на верёвке не тяну. Не хочешь, не пойдём. Это же было не моё, а твоё желание.

— Нет, пойдём. — упрямо заявила подруга, по прежнему не глядя мне в глаза.

— Ты глаза-то не прячь! И не бойся меня! Я же не кусаюсь…

— А я и не боюсь…

— Ну, тогда, пошли! Я уже примерно представляю, где находится тот самый пляж от вашего пансионата. Ведь ты с родителями сейчас именно там? Не правда ли?

— Там… — всё ещё не поднимая на меня глаз, ответил Маша.

— Ну, так идём.

Я попытался взять её за руку, но она внезапно вскинула голову и посмотрела на меня… В глазах её стояли большие, просто огромные слёзы. Ещё вот чуть-чуть и водопад из горьких слёз хлынет по её щекам.

Я обнял её и прижал к себе.

— Ну. Чего ты? Перестань!

Я гладил её по спине, а она беззвучно плакала, обняв меня руками…

— Э-э… Ти зачем дэвочку обидел? — спросил меня какой-то немолодой отдыхающий, явно кавказской внешности.

Не успел я ничего ему ответить, как Маша, оторвавшись от меня, сказала ему:

— Извините! Он меня ничем не обидел. Он меня, наоборот, успокаивает.

— Прасты, дарагой! Это било не маё дело. Ни буду вам мишат…

С полотенцем на плече, он удалился в сторону пляжа.

— Вот видишь! — сказал я Маше, пытаясь утереть слёзы с её лица. — Не все кавказцы пристают к женщинам. Некоторые наоборот заступаются, когда кто-то обижает таких красавиц.

— Максим! Я боюсь.

— Ну, давай тогда никуда не пойдём. Вернёмся к нашим влюблённым. Будем сидеть и слушать, как они воркуют.

— Нет. Я почему-то чувствую, что идти надо. Но я… Я боюсь, что мы с тобой можем расстаться.

— Мы же обо всём договорились. Ты не подходишь и близко. Сидишь в тенёчке и кушаешь мороженое. Ты хочешь мороженку?

— Хочу. В вафельном стаканчике…

— Не вопрос… Сейчас куплю.

— Да, ладно… Не надо… Я и так посижу. Но ты…

— А я буду сидеть рядом с тобой. Буду наблюдать за тем, чтобы ты ни в коем случае не стала приближаться сама к себе. Ведь так мы договаривались?

— Да. Так…

— Ну, тогда… Хватит нюни разводить! Пошли!

Я взял её за руку, и мы направились в сторону пляжа.