Портальеро. Круг третий

Глава 13

Глава тринадцатая.

Мыши — твари мелкие. Но и с ними нельзя расслабляться. Они могут обнаглеть до такой степени, что могут сожрать и кошку.

Есть на Туманном Альбионе одна старинная игра.

Кричать на всех углах планеты, что любят сторону добра.

Другие страны подстрекают, чтоб воевали за неё,

А сами деньги загребают. Такое вот житьё-бытьё.

Прошло веков уже немало, а мы им словно в горле кость.

Россия кровью умывалась, но не испытывала злость,

Поверив сладким ухищреньям сладкоречивых болтунов.

Пора понять, что преступленья все от британских лживых слов.

Неважно кто у нас на троне, царь, император, президент…

Британской дьявольской короне во всём и разницы-то нет.

Игру большую наглосасксы, уже затеяли давно.

Не привыкать нам с ними драться,

Но нам пора уж постараться,

Пустить Британию на дно!

Похоже, что начало двадцатого века…

Где-то в Прибалтике… Где-то в лесу…

Хорошо ещё, что хоть частично был одет. После того, как быстрый, но сильнейший ливень промочил нас насквозь, я тут же переоделся в тельняшку с рукавами, и новые армейские штаны. Времени на то, чтобы намотать портянки у меня не было, поэтому я просто сунул ноги в сапоги, и поспешил на шум выстрелов.

Когда я уже находился в тени деревьев, выстрелы стихли. Но шум драки продолжался. Судя по лязгу железа об железо, там кто-то уже дерётся на саблях.

И хотя я спешил, но старался не лезть на рожон. Выскочить на поляну, где одна группа людей рубится с другой, это реальный шанс получить не от одних, так от других. Я ведь и для тех, и для других — чужак… так что я сперва издали осторожно посмотрю, что там и как. А уж потом и смогу понять, что мне делать дальше.

Прибалтийский лес почти прозрачный. Стволы сосен тянутся вверх. И там, где-то наверху их кроны создают подобие тени… Но внизу лишь стволы, меж которых мечутся какие-то люди, сойдясь в схватке не на жизнь, а насмерть. И те и другие в военной форме. Но и та, и другая форма для меня выглядит странной и архаичной. Ну, разве что одного я могу определить, как казака. Потому что в папахе и черкеске, другие военные не ходят. Так что, он вроде бы свой… Теперь надо определиться за кого он, и кто против него.

Да… Драку мало смотреть, надо ещё и слушать. Мужчины слишком увлеклись друг другом, поэтому мне удалось приблизиться почти вплотную. И теперь мне были отчётливо слышно кто и на каком языке матерится. Поскольку отличить на слух: «God damn it!» и «Shit», от такого знакомого и близкого: «Твою мать…» и «Сука!», я пока ещё способен.

Так что сомнений, на чьей стороне я могу выступить, у меня не возникло. Поскольку, я с самого раннего детства чту девиз древних славян: «Наших бьют!»

А тем более, что, судя по всему, наших тут меньше, и помощь моя им явно не будет лишней.

Но сносить бошки врагам, махая руками, в присутствии свидетелей, я думаю не стоит. Зачем потом отвечать на лишние и ненужные вопросы?

А русских-то осталось всего трое на ногах. Остальные либо ранены, либо мертвы, и уже на земле… Правда тех, кто матерился на языке Шекспира, тоже потрепало. Но всё же, пока ситуация семеро против троих. Причём среди этих троих один совсем пацан, хоть и в офицерском мундире. И казак, уже потерявший свою папаху, из последних сил прикрывает его собой. А спину им прикрывает немолодой уже солдат с будёновскими усами, хотя скорее унтер, или как тут у них называется младший командный состав…

Я не сторонник честных поединков, особенно с наглосаксами. Они всё равно ведь обманут, даже если ты в бою победишь. Так что оставлять их в живых нет никакого резона. И у меня не дрогнет ни одна струна в моей душе, если я начну стрелять врагам в спину. А со своей совестью я уже давно нашёл общий язык…

Но я не стал доставать из хранилища автомат Калашникова. Так как, не те ещё времена, чтобы светить супероружие из будущего. В левой руке у меня оказался наган, а в правой — надёжный и уже не раз проверенный ПМ.

Стрелять в спину очень удобно. Пара первых выстрелов вообще незаметна для врагов и можно тщательно прицелиться, заодно и определив тех, кого пристрелю следующими выстрелами.

Раз, два… Раз, два, три… Пять выстрелов и четверо нападающих уже на земле. Стрелял почти в упор, поэтому промахнуться было трудно.

А вот дальше сложнее. Не такой я снайпер, чтобы быть на все сто уверенным, что не попаду в своих. Так что я слегка сместился, и всадил ещё одну пулю, куда-то по ногам ретивому британцу с саблей в руках. Похоже, что я попал, так как он дёрнулся и отвлёкся. А зря… Казак не упустил этого мгновения, и сильным ударом по шее вырубил подранка. Да что там вырубил… Он ему чуть голову не снёс…

Ещё одним выстрелом я упокоил второго лимонника, а унтер, или кто он там, зарубил последнего бритта, ударом по голове.

— Больше нет врагов? — спросил я у тяжело дышащих после боя соотечественников.

Ни казак, ни унтер не ответили. Они озирались по сторонам, похоже ещё не уверившись в том, что бой окончен. Зато тот офицерик, которого я посчитал испуганным юнцом, повёл себя странно… Он навёл на меня револьвер и спросил строго?

— Кто Вы такой?

Строго спросить у него не получилось. Голосок подвёл, и он чуть не подпустил петуха в последнем слове.

— Молодой человек! А вам не кажется, что довольно невежливо с Вашей стороны задавать такие вопросы человеку, который встал на Вашу сторону, и как мне кажется, спас жизнь Вам и Вашим спутникам. И не тычьте в меня вашим разряженным револьвером. Если в нём есть патроны, то почему я, а не вы убили этих британцев?

У меня было много вопросов. И про то, где мы… И про то, какой сейчас год… Но сейчас их задавать не было никакого смысла. Люди на взводе. Они ещё из боя не вышли, а тут я с глупыми вопросами. Поэтому я стал задавать правильные и своевременные вопросы. Причём я задал вопрос не этому щеголеватому офицеру с полудетским лицом, а казаку, который вытирал свою шашку о мундир убитого им англичанина.

— Раненые есть среди ваших?

— А хто ж его знает. Смотреть надо. — отозвался казак.

— Вы не ответили на мой вопрос! — не унимался офицер.

При этом он дрожащими руками перезаряжал свой револьвер. Достал он меня уже…

— Чего тебе надо? Ты сам-то кто такой? Мальчишка в обосратых штанишках? И не вздумай больше тыкать в меня своей пукалкой! Я этого не люблю…

После моих таких слов, офицерик почему-то даже потрогал свои форменные штаны. Но тут унтер сделал пару шагов вперёд и подойдя почти вплотную к офицеру стал полушёпотом ему чего-то говорить. При этом он ненавязчиво прикрыл своим телом от меня худощавого парнишку.

Мне не потребовалось даже напрягать магию, чтобы расслышать его слова, так как шёпот его звучал вполне отчётливо:

— Ваше высочество! Негоже так… Он и в самом деле спас Вас, да и нас тоже….

Ну, ни хрена ж себе? «Высочество?» Очешуеть и не встать. Что-то я не помню такого высочества. Фотки Николая Кровавого и его сына Алексея помню. Но один был с бородой, а другой слишком молодой. А такого, как этот я что-то не помню. Хотя… Я же не знаю точно, куда я попал… Может, тут и страна другая, и высочества не те. Ну и что, что они по-русски говорят. Может это совсем-совсем другой мир, и тут не Романовы правят, а, например, Годуновы, или вообще ещё Рюриковичи…

— Прошу прощения! Я был не прав! — отстранив унтера, выступил снова вперёд офицер и представился. — Князь Романов Олег Константинович, корнет лейб-гвардии Гусарского полка. С кем имею честь?

Ну, ни хрена ж себе… Кто-то из Константиновичей… Твою же мать… Придётся и мне представляться честь по чести… И что бы такого соврать поэлегантнее?

— Барон фон Шварц Максимилиан Александрович, путешественник. Прошу прощения, что допустил грубые слова в Ваш адрес, Ваше Высочество!

— Извинения приняты. Благодарю Вас, барон! Вы спасли нашу жизнь.

— Не стоит благодарности. Став свидетелем неравной битвы, я только лишь встал на вашу сторону, даже не зная, кто Вы. Я просто не мог пройти мимо, ибо свято чту девиз древних славян «Наших бьют!»

— Но, судя по фамилии, вы — немец?

— Всего лишь наполовину. Но в душе я — русский. И как говорил генералиссимус Суворов: «Мы русские — а значит с нами бог!»

«Боже мой! Что я несу? А вдруг тут не было никакого Суворова? Я же так и не узнал, где я и когда я…»

— Вы правы! Я тоже читал труды Александра Васильевича…

«Ну, слава богу… Попал пальцем в небо…»

— Но, как вы тут оказались?

«Врать, так врать… Главное не зарваться и не завраться.»

Между тем, казак и унтер уже обошли всех лежащих среди деревьев. Краем глаза я видел, что они не стесняются собирать трофеи и добивать раненых врагов.

А держащийся до этого момента бодро Великий Князь, побледнев лицом, стал падать на землю.

— Что с Вами? — я бросился к парню, но меня опередили казак и унтер.

— Ваше высочество?

— Позвольте мне его осмотреть! Я немного медик.

— Дохтур? — с сомнением посмотрел на меня казак.

— Врач, но без диплома…

— Как же так?..

— Там, где я учился медицине, не было учебных заведений…

— Это где ж такое?

— В Новом Свете, в Америке… Но сейчас не стоит об этом говорить… Помогите мне! Мне надо осмотреть раненого.

— Да как же так-то? — никак не унимался казак, глядя, как я переворачиваю великокняжескую тушку

— Нож есть? — спросил я у него, и тут же мне в руку лёг целый кинжал.

Спрашивать чего поменьше, я не стал. Распоров штанину на князе, я попытался как мог, пережать кровоточащую рану на бедре.

— Хреновая рана. — констатировал я. — Много крови потерял. Есть чем перевязать?

— Щас! — казак и унтер стали рыться в котомках.

На земле уже много чего лежало почти рядом с нами. Похоже, что эти вояки в одну кучу собрали все трофеи с врагов. Да и со своих тоже, кажется.

Пользуясь тем, что свидетели отвлеклись, я стал колдовать и лечить князя по-своему. Ранение было сквозное. Поэтому я только почистил раневой канал. А то не дай бог, гангрена будет у молодого офицера. Закрыв глаза, я дал задание на восстановление повреждённых кровеносных сосудов. Мне было не важно, что там повредила пуля, вену или артерию. Я в этом даже и не разбирался особо. Просто «попросил» организм Олега Романова восстановить всё, как было.

— Вот тут гляньте! — отвлёк меня голос унтера.

Он протягивал мне нарезанные на полосы белёные тряпицы. Не бинт, конечно, но нам и так сойдёт.

— Давай!

— А кровь-то уже не идёт. — заметил казак. — Слава тебе, Господи!

Я стал бинтовать ногу князя, а сам тем временем, посылал сканирующий импульс, чтобы убедиться, в том, что других ран нет.

С лёгкими было что-то не так. Но это уже у него давно, и похоже, что хозяин тела и сам об этом знает. А в остальном… На первый взгляд всё нормально.

Лёгкий посыл бодрости, и вот уже мой пациент снова открыл глаза…

— Что со мной?

Мы остались с князем практически наедине, так как унтер с казаком стали сволакивать трупы, сортируя их на своих и чужих. Поэтому и разговор я повёл попроще.

— А чего же вы, князь, не сказали, что у вас рана на бедре?

— Не придал этому значения, барон…

— А зря. Рана опасная. Много крови потеряли… Так и умереть недолго. Но сейчас всё более-менее в норме. Только нужен покой дней несколько. А ещё желательно побольше пить. Рекомендую красное вино.

— Вы странно говорите, барон… Вроде бы и по-русски но не так как-то…

— Я раньше никогда не был в России. Родился и долго жил в Америке, на Аляске. Мы жили своим миром, так далеко от людей, что счастьем можно считать уже то, что я вообще не разучился говорить. Особенно, когда мор сразил почти всех членов нашей общины… И, Ваше Высочество, раз уж так случилось, то когда рядом нет посторонних, вы можете называть меня просто Максим. А ещё лучше — Макс. Мне так привычнее.

— Тогда, для Вас я просто — Олег.

— Это сложнее. Кто Вы, и кто я…

— Вы мой спаситель! Я только сейчас осознал, как близок был к смерти.

— Да, ладно. Пустое это. Я просто сделал то, что должен. Думаю, что нам лучше переместиться под крышу. Тут совсем недалеко есть домик у моря…

— Я знаю. Мы туда и направлялись, когда…

Видя, как тяжело даётся раненому поддерживать разговор со мной, я отмахнулся.

— Потом всё расскажете. А сейчас Вам надо поспать.

Положив руку на лоб пациенту, я дал посыл на сон, и он снова закрыл глаза.

— Парни! — обратился я к военным. — Надо бы сделать носилки и отнести князя в домик на берегу. Там мне будет проще оказывать раненому медицинскую помощь.

Унтер был не особо разговорчив, зато казака удалось легко разговорить. Семён Платонович Белоконь, кубанский казак. Пока мы ладили носилки из винтовок и шинелей, пока несли Великого князя Олега Константиновича, он много успел рассказать. Я порою задавал довольно-таки глупые вопросы, но тем самым вынуждал к тем ответам, которые приносили мне массу полезной информации.

Итак… Сегодня восьмое августа одна тысяча девятьсот четырнадцатого года. И мы действительно в Прибалтике, где находится грязевая лечебница. А местная грязь и вода, полезна при болезнях лёгких, коими и страдает молодой князь.

«Вонючая и противная. Пить ейную невозможно.» — так охарактеризовал лечебную водичку простой казак.

Вот что меня удивляло всегда. Этому Семёну от силы лет тридцать, не больше. Но выглядит, как взрослый мужик, серьёзный и обстоятельные. Помнится в будущем, молодые люди разменявшие тридцатник, ещё выглядели и вели себя порой, как мальчики. Парадокс, да и только…

Ни о какой мировой войне и не слышно даже. И с германцем мы не воюем, а наоборот, дружим. А вот британцы, как есть наши исконные враги, что вечно чинят нам всякие козни. Но с этого момента можно и поподробнее…

Как я понял, правит страной Михаил Второй. Царь-император…

А вот Николая, который так и не стал Вторым, самурай саблей зарубил, когда цесаревич с визитом в Японию ездил. Царь-миротворец, Александр Третий, узнав об этом, огорчился сильно, да осерчал шибко, и сразу же объявил войну Японии. Аккурат в то самое время у него в гостях с визитом был германский кайзер Вильгельм с малолетним сыном Фридрихом. И кайзер, видя какое горе постигло русского императора пообещал быть ему союзником и братом. Вот так вот и побили япошек, германский флот и русские войска… Да чего там говорить. Япония теперь не имеет ни флота, ни даже промышленности своей. Рис да рыба, вот и всё, что у них осталось после того, как два императора объединились в войне против них… А сын кайзера с тех пор близко подружился и с Михаилом и с его сестрой Ольгой, на которой он и женился достигнув зрелого возраста. Так что Германия теперь нам родня. Хотя царица Мария Фёдоровна была против этого. Не любит она немцев с самого детства…

А вот Англия, пользуясь случаем, что Россия стала с Японией воевать, стала пытаться смуту у нас тут навести. И турок подговорили, чтобы они у нас Кавказ оттяпали да Крым. Деньгами и оружием помогали бунтовщикам… Но смуты не случилось. Ведь и тут с ними был не только Бог, но и германский кайзер. В общем отбились…

Наследником, после смерти Николая, объявили Георгия, но тот сгорел от чахотки в конце века. А следом за ним и царь-батюшка Александр преставился… Так что вот уже пятнадцать лет страной правит Михаил Второй.

Перед самым входом в домик на берегу, пришлось прервать все разговоры. Я помню, какие инструкции дал Ирине. И думаю, что она их соблюдает, поэтому соваться сразу не стоит…

— Ира! Не стреляй! Это я.

Выждав паузу, я дождался. Когда из дверей покажется моя названная сестра, и только после этого мы внесли носилки внутрь. Их мы несли вдвоём с Семёном, поскольку унтер остался охранять место схватки с английскими диверсантами…

Положил князя на лавку, прямо на тех же шинелях, что и несли. А потом я предложил казаку сгонять за подмогой, так, как ни воды, ни еды у нас тут не было… Он, не раздумывая сразу же отправился за помощью.

— И кто это? — указала Маша на спящего на лавке бледного юношу в офицерском мундире, но с порванными штанами.

— Его Высочество Великий князь Олег Константинович Романов.

— Ого…

— А теперь слушайте внимательно девочки! — я стал инструктировать своих подруг на предмет легенды, которую я выдумал.

— Сегодня восьмое августа одна тысяча четырнадцатого года.

— А это по старому стилю или по новому? — спросила начитанная Ирина.

— Ира! Понимаешь… На новый стиль у нас там перешли в восемнадцатом году. Так что даже и не стоит на эту тему заморачиваться. Восьмое, значит восьмое и только. Ясно?

— Ага…

— Теперь слушай! Ты моя родная сестра! Ирина Александровна фон Шварц. Мы родились и выросли в Америке, на Аляске. Отец немец, мама русская. Жили в глуши в русской общине. О событиях в мире известия к нам если и доходили, то с опозданием лет в двадцать… Наши семьи занимались сельским хозяйством. Мы воевали с индейцами и бандитами. Ты по хозяйству помогала, я добывал золото…

— Но я…

— Так надо. По крайней мере, на первое время… Хотя, конечно, вся эта моя легенда шита белыми нитками…

— А я? — влезла с вопросом Мария.

— Ты моя невеста! Мария Кнопке. Как тебя по отчеству?

— Николаевна.

— Я запомню. Так вот… Как достигнешь нужного возраста, то мы с тобой поженимся.

Машка расплылась в довольной улыбке.

— Наша община погибла от мора. Неизвестная болезнь скосила всех. Мы единственные, кому удалось выжить. На американском судне нам удалось добраться до России. На всякий случай, можете сказать, что корабль имел и паруса, и паровой двигатель… Если спросят.

— А кто будет спрашивать?

— Найдутся люди. Но я постараюсь, чтобы они потом как нашлись, так и потерялись. Так вот, во время солнечного затмения корабль налетел на какие-то подводные камни и потонул, мы спаслись на лодке, но она имела течь. Так что последние полкилометра мы плыли и шли по мелководью… Так и добрались сюда.

— А как звали наших родителей? — задала вполне резонный вопрос Ира.

— Папа и мама. — отшутился я. — а если серьёзно, то… Отец — барон Александр фон Шварц. Пусть будет Александр Готлибович. Это так по-немецки… А мама была русская. Мария Ивановна… Пусть девичья фамилия у неё будет, как и у тебя, Сомова. Так проще запомнить.

— А моих папу и маму звали Николай Николаевич и Александра Юрьевна.

— Вот и ладненько… Пора уже заканчивать беседу. Как мне кажется, к нам скоро прибудет много народу…