Портал в параллельный мир

Глава 31

Совершенствование добычи золота.

В один из дней вновь дал знать о себе Селин, партнер Миронова по «добыче» золота. Приехал с отчётом о проделанной работе.

- Валерий Иванович, я тут на прибыль прикупил аффинажный завод в Кемерово, который нам шлиховое золото в слитки переплавляет. Основные заказы у них теперь от нас идут, чего же нам прибыль от переплавки своего золота терять? - доложил генеральный директор ООО «Кемзолруд». - Вы уж извините, что без вашего ведома…

- Наоборот, я даже рад проявленной инициативе, - отмахнулся Миронов. - Интересуют подробности. Что это нам даст ещё, кроме прибыли?

Селин взбодрился, зачастил:

- Узнал я, что этот заводик принимает золотосодержащий лом. От кого угодно. То бишь, от населения. Это касается позолоченных бытовых изделий, радиоэлектронного лома с содержанием драгметаллов. И вы знаете, у них получается до пятисот килограмм золота в год вырабатывать! Это из лома-то! Директор говорит, что это не предел - в лучшие годы до трёх тонн в год доходило! Это я к тому, что у нас появился ещё дополнительный канал, хоть и не такой большой, для легализации добычи золота, - пояснил он.

- Это интересно, конечно, хотя теперь, после покупки «Семеринки», с вашими возможностями, конечно, не сравнить. А что они там ещё делают, на этом заводе? - спросил Миронов.

- Выделяют из лома другие драгоценные и редкие металлы: самые дорогие - это золото, платина, палладий, серебро. Оборот там, конечно, не такой большой, как у нас в рудниках, но, как говорится, копейка рубль бережёт! Хотя одно время до десяти тонн палладия в год извлекали из лома конденсаторов - хвалился мне Зыкин, директор завода. И самое главное: там никакущая отчётность по приему - фамилию сдатчика пишут от лампочки, потому что никто светиться не хочет. Так что, можем теперь и платину, и палладий в любом виде легализовывать, - улыбался Селин. - Зыкин говорит, что вообще никого не волнует, откуда он сырьё берет, главное, чтобы налоги платил.

Миронов одобрительно кивнул:

- Да, Саша, правильно сделал, что купил это заводик. Как я понял, ты с директором в доверительных отношениях?

- Да, он сам мне предлагал по левой схеме шлиховое золото под видом лома привозить, чтобы мне НДПИ меньше платить. Я отказался, но обещал подумать, - сообщил Селин. - Но запретил ему проводить такие операции, на всякий случай.

- Ну, я тоже подумаю над нашими возросшими возможностями… А у тебя нет, случайно, поблизости знакомых, кто платиной или палладием занимается? - спросил Миронов. - Их ведь тоже можно «добывать»…

- Как я понимаю, речь идет о покупке рудника? – уловил суть вопроса Селин.

- Правильно мыслишь, - усмехнулся Миронов. - Ну и золотые рудники присматривай тоже, лишними не будут.

Селин закивал.

- Простите за нескромный вопрос, Валерий Иванович, а какие объёмы нам нужны в перспективе?

Миронов задумался ненадолго.

- Я как-то уже говорил тебе об этом. Сто двадцать тонн в год – конечно же, предел моих мечтаний. Но я понимаю, что таких объёмов достичь будет очень трудно. Большее количество золота трудно будет легализовать в России, и так на двадцать пять процентов добычи золота в России выйдем, если сможем, разумеется. Надо бы побольше предприятий по добыче металла подключить, чтобы не так заметно было. Ваши рудники пускай сейчас на трёх тоннах в год остановятся, этого более чем достаточно для Кемеровской области, - решил Валера. - А вот рудники «Семеринки» в Красноярском крае пусть доводят свою добычу в этом сезоне до двенадцати тонн. Таким образом, по легенде, восстановят максимальную добычу, как в прошлые времена. А на следующий год они увеличат добычу процентов на двадцать, вы же на трёх тоннах так и остановитесь.

- Вы правы! Мне тоже показалось, что больше нам тут «добывать» не стоит, - согласился Селин. - Мы сейчас основную добычу перевели в Красноярский край, всё-таки там в год шестьдесят пять тонн золота вымывают. Рост не так заметен, чем у нас, в Кемеровской области…

- Каков дальнейший план действий?

- Я буду прикупать золотые прииски подальше от Кемеровской области, с той же целью - размазывать добычу по большему числу рудников. Сейчас, например, веду переговоры по покупке рудника на Алдане с той же целью: в Якутии всё-таки тридцать шесть тонн золота в год добывают. Правда, этот рудник ещё не истощился, годовая добыча около пяти тонн золота, поэтому за него просят очень много, - уточнил Селин. – Но рудник хороший, здесь запросто можно удвоить добычу.

- А как вы с Алдана золото возить будете? - усмехнулся Миронов. - А точнее, туда? Вот в чем вопрос!

- Да я и не собирался это делать, - пожал плечами Селин. - Просто добавим ещё один золотодобывающий рудник в наш пул. А всё увеличение добычи пройдёт в документации: золото ведь будет поступать на наш аффинажный завод!

- Молодец, хорошая идея! - похвалил Миронов. - Но будет ли эта покупка оправдана в финансовом плане?

- Об этом и речь! Вот, всё считаем, и никак не можем решиться. Хотя купить рудник уж очень хочется, - мечтательно поднял глаза к потолку Александр. - И вот ещё, новость в тему… Поскольку мне Зыкин упомянул, что они платиноиды обрабатывают, я вспомнил, что те являются во многих случаях попутными металлами к золоту и серебру. У нас самый северный рудник «Семеринки» уже входит в геологическую зону «Норникеля». А там, и вправду, добывали попутно платину и палладий, но в небольших количествах. Так может, на этом руднике нам стоит «обнаружить» богатую жилу палладиево-платинового содержания?

- А ну-ка, с этого места поподробнее, - заинтересовался Миронов. - Сейчас там какое количество платины добывают?

Селин заглянул в свой потёртый кожаный ежедневник.

- Сейчас совсем немного, но в лучшие времена - триста килограммов платины в год, полторы тонны палладия, попутно полторы сотни тонн серебра, - ответил он. - Немного севернее, в рудниках «Норникеля» содержание платины-палладия доходит до двух и пяти грамм на тонну руды соответственно. Ну а серебра - до килограмма на тонну руды. Поэтому можно смело начинать их добычу. При пятистах тысячах тонн промытого грунта это будет две с половиной тонны палладия и тонна платины в сезон. Можно будет за год удвоить добычу.

- Действуй, - разрешил Миронов. - Ориентируйся на десять тонн палладия в год, платины пропорционально меньше: вся Россия добывает всего 70 тонн палладия в год, - напомнил он. - Шлиховую смесь палладия с платиной я тебе привезу. Хотя ведь мы сможем и просто слитки завозить, для переплавки? Заводик-то теперь свой!

Селин закивал: мол, да, всё понял.

- Условия для вас будут прежние, аналогично, как и по золоту. Вы просто печатаете деньги, - пошутил Миронов. - И реши вопрос с серебром: для легализации добычи платины его тоже надо будет добывать, иначе возникнут лишние вопросы. Я вам такое количество серебра поставить не в состоянии…

- Решим вопрос, Валерий Иванович! По серебру такого учета, как по золоту, нет – просто прикупим у соседей.

На этом встреча завершилась. Селин умчался по своим делам, а Миронов задумался. Благо, было над чем…

Стоимость палладия возросла за пятьдесят лет в десять раз. В СССР его во все комплектующие РЭА включали, как самый дешёвый из благородных металлов. Советский Союз по его просьбе может хоть сотню тонн палладия отгрузить: ежегодная его добыча составляла примерно пятьдесят-семьдесят тонн, большая часть при этом скапливалась в хранилищах. Но сейчас власти СССР знают нынешние цены на палладий в России, так что задешево у них уже его не купить…

«Другое дело - на международном рынке, там СССР может свободно покупать палладий по цене 5,8 доллара», - подумал Миронов. - «Хотя вычислительную технику России тоже можно перевести по такому же курсу, как минимум! Так что, буду настаивать на мировых ценах на палладий, которые установились в 1980 году! Тогда смогу продать металл в России по шестьдесят долларов за грамм и получить, с учетом издержек, по пятьдесят долларов прибыли с каждого грамма. Или пятьдесят миллионов долларов с каждой тонны. Да, легализовать смогу не более десяти тонн в год, но и это тоже деньги! Полмиллиарда в год дополнительно. И будет, чем рассчитаться с Корнеевым и Лопатиным за их услуги в СССР. Иначе никакой торговли не получится, если золото и другие драгметаллы считать по нынешним ценам».

- Значит, так! – Мироновпринял решение. - Мы продаём СССР свою технику по ценам 21-го века, а покупаем у них драгметаллы по ценам 20-го века. Баш на баш! Надо будет поднять этот вопрос на заседании малого политбюро...

Нормализация торговли с СССР

С генеральным секретарём ЦК КПСС у Миронова давно сложились дружеские отношения: они наедине называли друг друга на «ты» и по имени, обходясь без лишних формальностей. Но в официальной обстановке, естественно, вели себя по-другому.

- Здравствуйте, Валерий Иванович! - приветствовал гостя из России Косыгин на очередном заседании комиссии по научно-техническому прогрессу политбюро ЦК. - Познакомьтесь с товарищем Гарбузовым, министром финансов СССР. А то он стал задавать слишком много вопросов по поводу операций со шлиховым золотом, пришлось ввести его в курс дела…

- Здравствуйте, Василий Федорович! - поздоровался Миронов. - Тут мы с партнёрами подсчитали наш баланс, он, как принято говорить у финансистов, не сходится. Только при покупке в СССР золота за доллары по вашему текущему курсу мы можем нормально функционировать, при этом поставляя вам товары и услуги по ценам России 21-го века…

Гарбузов крепко пожал протянутую Мироновым руку.

- Рад нашему знакомству, Валерий Иванович! Я и сам, когда изучил ваш товарообмен, был удивлён. Вы ведь практически торгуете за «шорох орехов», такая торговля недолговечна, - отметил он. – Ваше предложение вполне реально, считаю, что надо его поддержать.

- Я рад, что нашёл у вас понимание, - кивнул Валера. - Осталось утвердить этот принцип на вашей комиссии.

Косыгин усмехнулся:

- Я же говорил, Леонид, что ты просто обдираешь Миронова, пользуясь его добротой…

- Так я же для страны старался, - полушутя начал оправдываться Брежнев. - Как решите, так и будем расчёты производить.

- Да, я тоже видел какие-то неувязки в такой торговле. Практически бесплатно от товарища Миронова получали и получаем массу информации, которая миллиарды стоит, плюс уникальную технику по символическим ценам, - поддержал генсека Устинов.

- Да ладно, хватит вам на меня наседать! Мы же вместе эти вопросы обсуждали, в том числе и с Валерием Ивановичем лично, - уже всерьёз обиделся Брежнев.

- Успокойся, Леонид, коли ошиблись - надо исправить, - махнул рукой Косыгин. - Товарищ Гарбузов, изучите подробно этот вопрос и подбейте наш торговый баланс по озвученным вами принципам, хотя бы с точностью до миллиона, чтобы нам долг перед товарищем Мироновым закрыть, - попросил Косыгин. - Никто возражать не будет?

- Нет, не будет, - буркнул смущённый Брежнев.

- Ну, вот и договорились, - подытожил Алексей Николаевич. - Осталось определить, какие ресурсы мы можем безболезненно передавать товарищу Миронову для оплаты поставляемых товаров. С золотом, пока мы на него приобретаем доллары для закупки зерна, туговато, сами знаете. Вот когда закончим закупать зерно – тогда полегче станет…

- Будем рассчитываться золотом за доллары 21-го века, по курсу 20-го века, для покупки техники за рубежом, - предложил Гарбузов, - для этого есть резервы. Я уже отдал распоряжение приостановить переработку трети поступающего шлихового золота в слитки для создания резерва для торговли с Россией, это примерно сто тонн в год. Но, как я уже узнал, товарищ Миронов может от нас принять только пятнадцать тонн в год. Переработанное золото будем перевозить, как обычно, в наши хранилища, а шлиховое золото передавать Валерию Ивановичу.

- У нас что, совсем нечего больше предложить, кроме золота? - поморщился Косыгин.

Гарбузов замялся.

- Ну, у нас ещё имеются залежи платиноидов, - признался он. - Это платина, палладий - его особо много, заставляем использовать в технике, вместо золота. Но что-то не очень удачно пока с этим, более пятисот тонн в хранилищах скопилось. Выпускали даже из этого металла памятные монеты… А в России палладий сейчас в десять раз дороже! Вот вам и товар для продажи в Россию! Сотню тонн мы можем безболезненно отдать на эти цели, - прикинул министр финансов СССР.

- Кроме драгметаллов, мы в России вряд ли что-то сможем продать, - поддержал Брежнев. - Во-первых, наши товары не конкурентоспособные, в сравнении с товарами 21-го века, тут уж ничего не попишешь. Во-вторых, объёмы других товаров будут гораздо больше объёмов драгоценных металлов, есть опасность засветить портал. И, в-третьих, за многие товары из России и золото не жалко отдать, они того стоят.

Миронов поднял руку.

- Прошу зарезервировать для меня сотню тонн палладия - начну его «добывать» в России, в том числе из лома радиодеталей, произведённых в СССР! - улыбнулся Валера. - Но этот процесс на десять лет придётся растянуть, много его не легализуешь, - уже более серьёзно продолжил он. - Годовая добыча в России составляет примерно 70 тонн палладия в год, поэтому мои десять тонн можно будет без опаски легализовать. Буду с этих доходов за телефонизацию частного сектора рассчитываться с поставщиками товаров и услуг. Но вам необходимо сейчас установить цену на золото и палладий в ваших рублях. Абонентская плата за телефон в СССР составляет два рубля пятьдесят копеек в месяц. У нас, в России, примерно четыреста рублей. Мы должны получать адекватное возмещение за свои услуги…

Министр финансов почесал высокий лоб.

- Золото населению мы продаем в ювелирных изделиях по цене двадцать рублей за грамм, но это 585 проба. Чистое золото, получается, будет стоить 34,19 рубля, - подсчитал в уме Гарбузов, озвучивая получившиеся цифры. - Если перевести на стоимость золота в долларах - 9,64 за грамм, то получится 3,56 рубля за доллар. А официальный курс у нас 70 копеек за доллар. Что-то тут не вяжется…

- Ну, чего тут не вяжется? По такому курсу мы-то доллары никому и не продаём, - хохотнул Брежнев. - Мы по такому курсу доллары у населения отбираем, когда они их зарабатывают!

- На чёрном рынке доллары примерно по такому курсу за рубли и продают, - со знанием ситуации сообщил Цвигун. - Где-то по четыре рубля за доллар.

- Это ты верно подметил, Леонид, отбираем… - констатировал Косыгин. - Надо выходить на биржевой курс рубля, привяжем его к золоту, так надёжнее.

Миронов покачал головой.

- Кто его знает, это золото… Сейчас курс доллара и золота скачет. Нас устроит жёсткая привязка курса рубля к золоту, и чтобы оно было нам доступно по этому курсу в любых количествах, - попросил он.

- Давайте сейчас решим этот вопрос! Установим курс рубля к доллару как один к четырём для обмена с Россией, мы от этого ничего не потеряем. А по этому курсу они будут у нас покупать драгметаллы и вывозить их, - предложил Гарбузов.

- Получится по 38,59 рубля за грамм шлихового золота? - уточнил Миронов, быстро высчитав это на планшете.

- Да, такие же цифры получились и у меня, - подтвердил министр финансов. - Только это курс чистого золота в слитках, шлиховое будет немного дешевле.

Генеральный секретарь оглядел собравшихся в зале заседаний:

- Ну что, товарищи, какие ещё будут предложения по курсу рубля?

- На вывоз золота надо акциз установить, - пробурчал Брежнев.

- Ты опять хочешь Миронова обдирать, - хмыкнул Косыгин.

- Многие иностранцы и наши граждане вывозят за границу изделия из золота, - парировал Леонид Ильич.

- Для меня реальным курсом будет тот, по которому я буду вывозить золото - уточнил Миронов. - Исходя из этого, будем строить свои бизнес-планы по инвестициям в СССР.

- Вас курс 38,59 рубля за грамм устраивает? – прямо спросил Косыгин.

- По такому курсу абонентская плата за телефон будет 395 рублей РФ, - быстро подсчитал Миронов. - В общем, устраивает, близко к нашему тарифу.

- Тогда зафиксируем этот курс для конвертации рублей в золото с вывозом для товарища Миронова, - решил генсек. - Иначе мы ещё долго будем решать нашу проблему с телефонизацией.

- По остальным драгметаллам, через курс доллара будем пересчитывать? – спросил Гарбузов.

- Тут, Василий Фёдорович, вы сами диктуете, - усмехнулся Косыгин.

- Хорошо. Будем пересчитывать цены, исходя из курса к доллару один к четырем - предложил Гарбузов. - Палладий на мировых рынках стоит 5.8 доллара за грамм, то есть 23,2 рубля за грамм. Покупай, дорогой, у нас сто тонн палладия! - воскликнул министр шутливо, обращаясь к Миронову. - Отдам за два миллиарда триста двадцать миллионов рублей!

- А что, беру! Это годовая абонентская плата за семьдесят семь миллионов телефонов! - хохотнул Валера.

- Вы чего это? - напрягся Брежнев. - Куда такие деньги отдавать?

- Это не деньги, а сто тонн палладия, - напомнил ему Косыгин.

- Так мы этот палладий можем на мировом рынке продать и получить 58 миллионов долларов, - не успокаивался Леонид Ильич.

- Если выбросить на рынок сотню тонн палладия, то цена на него упадет в два-три раза, если не больше, - парировал Гарбузов. - Мы сейчас потихоньку, по три-пять тонн палладия, ежегодно продаем на мировом рынке, чтобы не сбить цену. Больше никак нельзя.

- Да, всё тут сложно, - пригорюнился Брежнев.

- А тут, наоборот, за эту сотню тонн мы, без потери цены, продаем палладий и получаем за это телефонизацию страны, - пояснил министр финансов.

Косыгин не выдержал:

- Леонид, хватит! Чего от этого палладия толку, коли его пятьсот тонн в запасниках лежит? А так хоть людям дадим телефоны, которые они много лет ждут.

- Ну да, вы правы, товарищи. Что-то я не предусмотрел последствия продажи большого количества палладия на мировом рынке, - извинился за свою несдержанность Брежнев. - И вправду, толку от него в запасниках мало. А так польза будет народу, здесь и сейчас…

- Я хочу напомнить, что смогу легализовать только десять тонн палладия в год. В России его 70-80 тонн в год добывают всего, - уточнил Миронов.

- Ну, вам как раз до 77 миллионов абонентов десять лет и добираться, - усмехнулся Гарбузов. - А там, глядишь, ещё какие-то товары начнём вам продавать.

В зале заседаний раздались смешки.

- Кстати, это вполне реально, - не поддержал шутку Миронов. - Ваша электронная промышленность, освоив техпроцесс 0,25 мкм, сможет производить массу микросхем, которые очень востребованы на мировых рынках в 21-м веке: в частности, это автомобильная и бытовая электроника.

- Что для этого надо будет сделать? – уточнил Брежнев.

- Нужно создать НИИ в Томске-Южном, перспективы большие. Автомобили и бытовую технику в наше время производят сотнями миллионов экземпляров в год, - сообщил Миронов. – Помнится, мы уже обсуждали это: ваши недорогие рабочие руки плюс технологии 21-го века помогут СССР поднять экономику на новый уровень. Я готов инвестировать в это свои деньги - с вас люди и производства.

- Это очень интересно! Как-то раньше мы эту тему детально не развивали, - согласился Леонид Ильич. – Были, помнится, общие разговоры – типа, хорошо нам что-то производить, чтобы у вас это покупали. А тут конкретная тема, с миллионными цифрами! Давайте развивать!

- Ну, вот и славненько! Что-то полезное хоть почерпнули из нашей сегодняшней перепалки, - усмехнулся Косыгин. – Леонид, работай напрямую с товарищем Мироновым, дополнительных согласований это не требует. А вы что, Валерий Иванович, загрустили?

Миронов вздохнул.

- Это требует от меня открытия ещё одного направления деятельности, - поведал он невесело. - Рук на всё просто не хватает…

- Поможем, чем сможем, - пообещал генсек.

- Спасибо! – благодарно кивнул Миронов. - Надеюсь, вы найдёте специалистов в МЭП, которые смогут оценить рынок электроники в 21-м веке и найти нишу, в которую мы вложимся. Я затронул эту тему, исходя из общих новостей экономики моего времени о дефиците автомобильных микросхем. Но хочу сказать, что очень много изделий электронной промышленности не требуют такой высокой технологии. Это, к примеру, силовые полевые транзисторы, и даже пассивные SMD-компоненты. Надо в СССР построить такие фабрики, чтоб производить данные товары и для себя, и для экспорта за рубеж, даже для экспорта в 21-й век. Низкая цена и высокое качество пробьют любые барьеры! Кстати, эта продукция вполне может производиться и на моих площадях в России. Легализовать её будет гораздо проще, чем золото - никаких левых схем!

- Не беспокойтесь, Валерий Иванович, я всё понял, займусь лично этим вопросом, - пообещал Брежнев. - Через месяц в Томске-Южном будет работать лаборатория аналитиков по электронным компонентам!

Миронов кивком головы поблагодарил главу правительства СССР.

- А я, пожалуй, начну на упреждение строить дополнительные здания в России, рядом с порталом. Придётся ведь открыть настоящую фабрику по изготовлению микросхем, иначе никак не легализуешь готовую продукцию. А уж сколько завод производит микросхем в сутки, никого волновать не будет. Специалистов в Томске хватает, будем заниматься производством микроэлектроники, - с уверенностью произнёс Валерий.

Развитие производственной базы микроэлектроники

Через полгода китайские фирмы сдали Миронову под ключ два больших трёхэтажных здания из быстровозводимых конструкций, с подвалами в два этажа. Общая площадь зданий составила более двадцати пяти тысяч квадратных метров. В цехах было размещено оборудование по производству микросхем, вплоть до изготовления корпусов из керамики. Обошлось это строительство Миронову в круглую сумму - сто миллионов долларов, это примерно полторы тонны золота.

Пришлось, по сути, создать новый завод «Нано-Квант» - такое название ему придумали. Миронов не стал мудрить, и принял на работу директором этого завода пенсионера - бывшего директора Томского НИИ Полупроводниковых Приборов Филонова, поправив его здоровье в санатории «Берёзка». Тот рьяно принялся за дело: набрал необходимый штат сотрудников основного и вспомогательного производства, сертифицировал все необходимые службы.

Через год завод выдал первую продукцию - силовые полевые транзисторы и автомобильную электронику. Лицензия была приобретена у китайцев, с условием продажи половины выпуска им. Такой же завод заработал в Томске-Южном, выдавая аналогичную продукцию.

Миронову пришлось объявить, как легенду, что вторые подземные этажи предназначены для секретного производства. Доступ туда посторонним был закрыт: оттуда приходила только готовая продукция, которая поступала на склады.

Филонов несколько раз пытался уговорить Миронова передать под его контроль и эти цеха, клянясь в готовности хранить любые секреты, но Валерий Иванович был неумолим: он убедительно попросил новоиспечённого директора «Нано-Кванта» не проявлять излишнюю инициативу и унять нездоровый интерес.

Тем временем завод наращивал номенклатуру выпуска полевых транзисторов, микросхем для бытовой электроники, в общем, всех микросхем, которые можно было выпускать по технологии 0,18 микрон. Между тем в России, на заводе «Ангстрем», уже запустили технологическую линию отечественной разработки для производства микросхем с топологическими нормами 28 нанометров и начали выпускать российские процессоры. Поскольку в частотном диапазоне процессоров наметился застой на частоте 2 ГГц, и наращивание производительности шло в основном за счёт увеличения числа ядер процессоров, то процессоры производства «Ангстрем» вполне достойно представляли Россию на международном рынке технологий.

После окончания СВО прошло два года с небольшим, и США сняли почти все санкции с России: в частности, поставки оборудования и микросхем шли без проблем. Но в России уже твёрдо стали на путь развития своих технологий - опыт специальной военной операции показал, что надо иметь у себя все самые современные технологии, и производить нужные товары самостоятельно, не рассчитывая на доброго дядю (Сэма).

Миронов ждал момента, когда можно будет приобрести такую линию для себя и для поставки в СССР - но пока не было возможности её купить, ни в России, ни в Китае. Зато линию с топологическими нормами 65 нанометров он спокойно приобрёл на Тайване, и теперь ему предстояло освоить на этом оборудовании производство микросхем памяти и процессоров.