Попасть, да не пропасть

Глава 16: Мертвые земли

Уже через полдня мы вышли далеко за пределы гномьих земель.

И если сначала за мной шла огромная толпа, шумная и веселая, то у границ обнаружились уже лишь единицы. Не удивительно, внешний мир был слишком агрессивно настроен к гномам, и им действительно приходилось опассаться всех и вся.

Аурэлика с Арсением идти дальше не рискнули: у них дети, ответственность. А вот король Барахаст пошел со мной, что удивительно. Мы вели неспешную беседу, восседая на угрюмых откормленных осликах.

Казалось, мы были знакомы всю жизнь – так легко тек разговор. И никакого высокомерия и спеси.

Сперва я рассказывала гному о своем мире, а потом расспрашивала о Каэртине –точнее о направлении, в котором мы двигались.

Тонкая, едва не пропадающая зеленая силовая нить тянулась в сторону края нежити, или Мертвых земель, как называли их аборигены.

В этих местах магии не было совсем. Там была ссохшаяся земля, усеянная болотами и зловонными торфяными бассейнами.

Там жили создания, наводившие ужас на всех детей Каэртина, – страдальцы, которые не могли ни жить, ни умереть.

– Они, как дикие хищники, набрасываются на любое живое существо, забредшее в их края, – размеренно говорил Барахаст, угрюмо морща лоб. – А поймав, словно кровопийцы, высасывают из бедолаги жизненные силы, магию, кровь – словом, иссушают. Выпивают до дна, обращая в себе подобных. Остерегайся, Ева, не верь никому. Как бы сладки не были их речи, задача у них одна.

Я хмурилась и запоминала его наставления.

В какой-то момент ослики остановились как вкопанные. Как мы ни старались, сдвинуть с места их у нас не получилось.

– Мертвые земли, – вздохнул Барахаст. – Ослы хоть и глупые животные, а все чуют больше. Дальше нам придется расстаться, милое дитя. Да прибудет с тобой Сила!

Я поблагодарила за все доброго короля гномов, взяла небольшой кожаный мешок, который мне любезно собрали в дорогу, и отправилась дальше.

И действительно заметила изменения в землях.

Если сначала густые травы и кустарники просто перешли в сухую степь, то позже степь и вовсе почернела. Через каких-то пару часов я шла по абсолютно черной, словно выжженной дотла, земле. Казалось, даже воздух стал более спертый и тяжелый. Каждый шаг отдавался неясным чувством тревоги, а глоток воздуха – острой болью в легких.

Но все это, как оказалось, были лишь цветочки.

Еще через пару часов земля начала липнуть к ботинкам, оставляя липкую зловонную жижу на подошве, источать смрад гниющей плоти, отдавая сладостью в носу. А потом показались и местные жители.

Откровенно говоря, я ожидала увидеть страшных чудищ, но увидела совсем другое.

Пары людей, эльфов, компании дроу – их я узнала по серой коже. Удивительно прекрасные, на вид абсолютно живые. Единственное, что выдавало в них нежить – абсолютно белые глаза. Без зрачков.

Нежить с опасской обходила меня стороной, нападать никто и не думал. Только шепотки иногда раздавались:

– Глади, она нас что, не боится? – шепотом спрашивала светловолосая девушка у своего компаньона.

– С таким-то ореолом силищи и немудрено, чего ей бояться? Захочет – сожжет заживо. Будет потом бедолага, осмелившийся напассть, красавцем гулять. Или ты сама надумала рискнуть?

– Что ты! – возмутилась девушка. – Я еще не потеряла остатки разума.

И я пошла дальше.

Здесь были целые поселения, словно деревни посреди мертвой выжженной земли. Не было только детей. Лишь мрачные взрослые.

Мне очень хотелось спросить у местных, как они тут оказались, как живут, почему не уходят, как Элегия, но я чуть ли не впервые в жизни решила довериться чужому мнению. Воспользоваться советом Барахаста.

Меня все время кто-то провожал, следил за мной. Любопытные шепотки то и дело преследовали меня. Но потом снова стало тихо. Я вздохнула с облегчением, считая, что конец умершей земли уже близок.

Когда я дошла до черных зарослей странных колючих растений, начало смеркаться. Было бы разумно остановиться и обустроиться на ночлег, но зеленая нить, зовущая за собой, была едва видна. Казалось, когда я проснусь, она и вовсе исчезнет. И я пошла дальше.

Изрезала себе руки в кровь; хорошо хоть, на мне все быстро заживало! А вот одежда была испорчена.

Стоило зайти поглубже в чащу, как стало совсем темно.

Вот тут и появились они.

Тысячи злобных красных глаз вокруг.

Нежить сидела по кустам и тихо меня ненавидела, но попыток выйти и напассть не предпринимала. Однако я всем нутром ощущала волны ненависти.

Раздался шорох, потом пара веток сломалась, и моему взгляду предстал всклокоченный чумазый мужчина с аккуратно подстриженной бородкой и парой дивных красных глаз.

– Нижайше извиняюсь, – начал новый знакомый и галантно поклонился. Затем сделал что-то наподобие реверанса или книксена, помотал головой, словно собираясь с мыслями, и продолжил: – Не могли бы вы, уважаемая-обожаемая сударыня, соблаговолить и отойти немного в сторонку? Вы мешаете нам спать.

Я остановилась как вкопанная и с любопытством принялась рассматривать говорившего. Мне он напоминал классического такого вампира – бледная кожа, небольшие выступающие клыки и длинный плащ за спиной.

– Ох, нет-нет! – выставил руки перед собой мужчина. – Я попросил вас отойти в сторонку, а не остаться здесь!

Я склонила голову набок и спросила:

– Куда же, позвольте спросить, мне нужно отойти?

Мужчина дружелюбно улыбнулся и показал в направлении всех четырех сторон:

– Куда угодно. Главное – подальше от нашей поляны. Мы годами вырабатываем силу воли, чтобы не полететь в Живые земли и не убить кого-либо, борясь с собственной натурой.

– Натурой? – вопросительно произнесла я, на что мужчина чертыхнулся, снова отвесил поклон и продолжил уже не так радушно, а, скорее даже обреченно:

– Позвольте представиться: Люциус Николаус Кроа, глава объединенных кланов вампиров. Темный Князь, если изволите. – Затем Люциус сделал паузу и с упреком посмотрел мне в глаза. – Уже две сотни лет мы в спячке, не доводите до греха, я вас прошу. Уходите.

Я неопределенно пожала плечами. Глас разума кричал, вопил, что я дура, что надо срочно делать ноги, однако уж больно комичной вышла ситуация:

– Я как раз собиралась уходить, – согласно кивнула я и попросила: – Не могли бы вы меня проводить, чтобы ваши соплеменники вдруг случайно не выскочили из кустов и не сожрали меня?

Мужчина переминался с ноги на ногу, теребил угольно-черные волосы, однако кивнул, едва слышно буркнув себе под нос: «Вот же сумасшедшая!»

А я вдруг совсем обнаглела и выпалила:

– А расскажите мне о Навьелии?

Провожающий обернулся, смерил меня непонимающим взглядом и нервно затеребил подкладку плаща.

– Богиня мироздания, наряду с Харасом и Фарасом. Отвергла настойчивых братцев, за что и была сброшена с небес, заточена и лишена магии.

– Где заточена? – перебила я.

– Откуда ж мне знать? – пожал плечами Люциус. – И вообще, хватит болтать! Отойдите чуть дальше. Не доводите до греха, уважаемая. Магия почти исчезла, и сила ночного светила больше не питает нас, зато кровь очень хорошо питает.

И он демонстративно облизнулся. Выглядело это скорее комично,чем страшно, а потому я прыснула в кулак, но последовала просьбе – отошла подальше от вампира и больше не задавала вопросов.

В какой-то момент колючие заросли сменились болотами, и небольшие участки суши стали все более влажными и ненадежными. А еще вокруг клубился густой серый туман. Идти было крайне тяжело.

– Дальше вы сами, уважаемая-обожаемая сударыня, – откланялся Люциус, едва мы подошли к огромному, прямо-таки бесконечному болоту, скорее даже похожему на озеро (это и подтвердил вампир). – Озеро переплывать быстро, с мавками не говорить, сюда больше не возвращаться.

Едва Люциус закончил наставления, а я открыла рот, чтобы поблагодарить, как вдруг он с хлопком превратился в худющую такую летучую мышь, сделал круг вокруг меня и улетел.

Еще с минуту я тупо стояла и смотрела в сторону улетевшего вампира, а потом пожала плечами и осторожно двинулась за зеленой силовой нитью.

Нить шла ровненько над поверхностью озера, значит, как ни прискорбно, но нужно было плыть. Присев на корточки, я аккуратно потрогала черную гладь и тут же отдернула руку: вода была слишком холодной. Убийственно ледяной, пробирающей до самых костей.

Но одежду я все же сняла, оставшись в легкой нижней сорочке, аккуратно свернула и положила в кожаный мешок, даже мягкие ботинки гномьей выделки умудрилась впихнуть.

Несколько минут переминалась с ноги на ногу, решалась, а потом осторожно зашла в воду.

От холода я тут же покрылась гусиной кожей, а кости неприятно заныли, но выбора не было. Я медленно поплыла, крепко-накрепко привязав к руке плотно закрытый мешок с одеждой.

Уже через двадцать гребков я поняла, что абсолютно ничего не понимаю: где я, куда плыть и откуда я приплыла. Я беспомощно барахталась в воде, в надежде обнаружить хоть какой-то ориентир, но все было тщетно.

– Какие приятные гости! – вдруг раздался радостный девичий голос совсем рядом со мной, словно говоривший был у меня за спиной. Развернулась, но никого там не было.

– Я так рада, ты не представляешь! – снова заговорила девица, а я снова развернулась. Опять никого.

– Эй, т-ты из-здеваться прип-плыла? – постукивая зубами, сердито спросила я. Хороша шутница: отмочила хохму так отмочила! Хоть мешок с вещами удалось использовать вместо спассательного круга, чтобы ненадолго передохнуть, и то помогало.

– Я вовсе не шучу, – опять раздался приятный женский голосок, а прямо передо мной выплыла белокурая красавица. Ее длинные молочно-белые волосы паутиной расплывались вокруг неё, не забывая прилипнуть в самых откровенных местах, которые мне были видны.

– Я – Сандэя, а ты в моих владениях, – гордо заявила девица, расправила плечи и поднялась над водой, являя сверкающий русалочий хвост нежного бирюзового цвета.

– Е-ева, – коротко протянула я, не в силах произнести что-нибудь ещё.

Мавка закатила глаза и обиженно сложила руки на груди:

– А где уважение? Страх? Трепет? – как-то обыденно произнесла она, словно говорит о пирожках или чашке чая. – Вот совсем пришлые обнаглели! Где подарки? Подношения? Мольбы о пощаде и благосклонности?

– А он-ни н-нужны? – еще сильнее стуча зубами от холода, спросила я.

– Кто они? – подозрительно спросила Сандэя и, вновь опустившись в воду, подплыла ко мне ближе. Её лицо было так близко ко мне, что я ощутила ее холодное дыхание и успела рассмотреть гладкую алебастровую кожу.

– М-м-м, – начала я, но не смогла закончить: зубы выстукивали чечетку, не меньше.

Русалка вскинула руки, подняв волну брызг:

– Да что ж ты мычишь-то?! – прошипела красавица. – И так тут без подношений, так хоть говори нормально.

Я тяжело вздохнула, грустно посмотрела на мавку и на одной ноте выпалила:

– Холодно.

– А-а-а! – радостно захлопала в ладоши Сандэя. – Сейчас-сейчас, это охранное заклинание для пришлых.

Затем она легко взмахнула ладонью, пара едва заметных искорок слетела в воду с её длинных тонких пальцев, и мне заметно полегчало (потеплело – я хотела сказать «потеплело»). Вода из черной зловонной жижи превратилась в кристально прозрачную и теплую, словно парное молоко.

– Здесь же нет магии! – возмутилась я, ничего не понимая, но потом опомнилась и прикусила язык.

– Подумаешь, беда какая! – небрежно пожала плечами русалка, а у меня в душе закралось смутное подозрение. Озвучивать его я, конечно же, не стала.

Тем временем Сандэя жизнерадостно улыбнулась и защебетала:

– Ты мне лучше расскажи, кто ты, откуда пришла, зачем. – Задавая вопросы девушка показательно загибала пальчики. На пятом она вдруг встрепенулась. – И... это… Сплетни! Сплетни не забудь рассказать!

На минуту я задумалась, а потом решила пойти ва-банк:

– Хорошо. Я все расскажу, – согласилась я, а потом добавила: – Но при одном условии.

Русалка снова закатила глаза и немного возвысилась надо мной, руки картинно сложила на груди:

– Какие еще условия?! Я тебя утопила? Нет? Вот и будь благодарна, – объяснила мне, как маленькому ребенку, мавка. А я почему-то подумала, что еще не вечер. Глядишь, наболтается, тогда и топить можно. Но у меня были свои планы.

– Ну и топи, – коротко кивнула я и задрала кверху нос. Наверное, со стороны сие бунтарство выглядело забавно, однако оно подействовало.

– Как – топи?! – воскликнула мавка. – Ты не ополоумела ли часом, душенька?!

Я и бровью не повела. Хотя, откровенно говоря, в воде я себя чувствовала очень неуверенно. Я нутром ощущала, как здешние места тянут из меня энергию. А еще боялась, что даже если я попытаюсь сжечь все озеро к чертям, мне просто не хватит сил.

– Будешь и дальше тут от скукоты киснуть, – нагло заявила я.

Абсолютно белые глаза мавки вдруг сверкнули бирюзой – на один миг, но я успела заметить.

– И вовсе я не кисну! У меня тут чисто и приятно.

– Дело твое, – согласилась я. А потом взялась поудобнее за свой мешок и поплыла куда глаза глядят, бросив напоследок: – Счастливо тебе не киснуть и дальше!

Я абсолютно не знала, что делать дальше. Зеленую силовую нить я потеряла, куда плыть, понятия не имела, только на любопытную мавку и надеялась. А еще на то, что она не утопит меня раньше времени.

Прилично отплыв от новой знакомой, я уж было решила, что план мой не сработал.

Однако потом раздался все тот же звонкий голосок:

– Подожди!

Я тихо выдохнула и аккуратно развернулась в воде. Сандэя быстро подплыла ко мне и очаровательно улыбнулась белозубой клыкастой улыбкой:

– Назови свое условие.

Прочистив горло, озвучила:

– Ты проводишь меня на другую сторону озера. Думаю, ты в курсе, откуда я пришла. А еще топить не станешь.

Мавка вновь сверкнула бирюзой через белую пелену глаз:

– Это уже два условия. Выбирай что-то одно, иначе сделке не бывать.

Взвесив все «за» и «против», я остановилась на первом пункте. Хотя, откровенно говоря, кошки так и скребли на душе.

Сандэя победно улыбнулась, схватила меня за руку и поплыла, не забывая при этом трещать без умолку.

Ее интересовало все. Абсолютно все: от того, сколько зубов у взрослого орка, до цвета ночных панталон Императора Визериса.

Я рассказала мавке о большей части своих злоключений, убрав несколько откровенных подробностей. Казалось, говорит Сандэя больше моего. Она постоянно перебивала и высказывала свое мнение и видение ситуации. А еще она была безумно влюблена. Ни за что не догадаетесь, в кого! Я сперва удивленно вытаращилась на откровенное признание.

– Мой любимый Бахараст постоянно приходил сюда пару сотен лет назад, – рассказывала мавка, проникновенно глядя на меня, словно гипнотизируя. – Мы вели долгие беседы, проводили жаркие ночи. Но однажды я оступилась. Я была вынуждена.

Казалось, девушка оправдывается.

– Однажды магия перестала питать так, как раньше. Мой народ начал тихо и мучительно погибать. И нам пришлось искать иные способы выживания.

– Какие? – тихо спросила я, а белоглазая девушка рассмеялась. Ее смех колокольчиком разнёсся над поверхностью озера, и на мгновение туман словно рассеялся. Совсем близко был берег.

– Ты и так все поняла, глупышка, – надула губки Сандэя, а потом молнией бросилась на меня. Набрав побольше воздуха в легкие, я погрузилась в воду. отбиваясь и царапаясь, пуская огненные шары в атакующую мавку. Теперь она была не прекрасной белокурой девушкой, я сморщенной старухой с длинными крючковатыми пальцами и острыми гнилыми клыками. Как я ни пыталась выплыть, у меня не получалось, как не боролась, сил было недостаточно. Сначала земли иссушили мой резерв, потом усталость взяла свое, теперь вот мавка.

В голове начало шуметь, а легкие сдавило спазмом, и я нехотя выдохнула почти весь воздух, еле сдержавшись и не наглотавшись воды.

– Глупая девчонка, не трать живительную энергию, оставь мне хоть немного! – раздавался голос Сандэи под водой, а может, просто у меня в голове. В этот миг я поняла, что мой конец близок. Но сдаваться я была не намерена, это был бой не на жизнь, а на смерть.

Из последних сил я принялась плести заклинание перехода в навь, не зря Ралион мучил меня сутки напролет. Вот только раньше я была неправильно мотивирована, если можно так сказать.

Я вплетала в магическое полотно свою собственную жизненную силу, чувствуя, как угасаю, как жизнь уходит по крупице. Хотелось верить, что на этот раз все должно получиться. Потому что иначе зачем весь этот путь?

А потом я не выдержала и сделала глубокий вдох.