Попала, или Жена для тирана

Глава 12

Редфрит готов был поклясться, всего каких-то несколько секунд назад она была рядом. На протяжении всей охоты он не спускал с неё глаз. Следил за каждым её словом, взглядом… — да что там! — даже вздохом. Следил и дико злился, наблюдая за тем, как Даниэла, эта демоница во плоти, без ложного стеснения флиртует с послом Сетхэйна.

Ещё немного, и я пожалею о своём выборе мужчины.

За одну только эту фразу, обронённую с кокетливой улыбкой и лукавым взглядом, хотелось сдёрнуть её с демоновой клячи, закинуть себе на плечо и понести к карете, чтобы оттуда, из Йенских конюшен, отправить прямиком во дворец. Подальше от северянина, подальше от мужского внимания.

Даниэла Фантальм не знала в нём недостатка, но его, Редфрита, это никогда не задевало. До сегодняшнего дня ему в принципе не приходилось ревновать. Если какая-нибудь женщина удостаивалась королевской милости, для неё тут же переставали существовать другие мужчины.

А эта… Смотрит куда угодно, на кого угодно, но только не на него. Да ещё и благословляет на отношения с фавориткой с таким равнодушным видом, словно действительно желает, чтобы её место в его постели занимала другая.

Невозможная женщина. Невыносимая и непонятная. Действительно демоница.

Если он ей настолько безразличен, зачем всё это затеяла? Женила его на себе только из мести? Или ещё что-то замыслила? Неизвестность сводила с ума… Он поклялся себе разобраться и понять, в какие игры играет Фантальм, но пока даже смутно не представлял, что творится в голове этой беспутной девицы.

Наладить с ней отношения? И как прикажете это делать, когда она не подпускает его к себе? Вид жены, наготу которой скрывала лишь лёгкая ткань ночной рубашки, продолжал преследовать его даже сейчас. Вместо того чтобы сосредоточиться на охоте, на посланнике Сетхэйна, союз с которым был так важен для Треалеса, он думает о той, которую ещё совсем недавно, казалось, люто ненавидел. Думает и желает.

«Должно быть, очередные происки мерзавки, её ядовитые чары», — с досадой и злостью подумал Галеано.

Возможно, ему не стоит слепо следовать воле богини и терять понапрасну время, которого и так почти не осталось, а взять наконец то, что принадлежит ему по праву. Взять свою жену. Сделать своей, как и положено после брачного обряда. В конце концов, есть и другие боги, у которых можно испросить благословения и помощи. Пусть Мильдгита этим займётся.

А он займётся своей строптивой жёнушкой.

Сегодня ночью.

Гончие взяли след, и короля, гостей, весь двор захлестнуло чувство азарта. Но даже подгоняемый жаждой долгожданной расправы, он не забывал следить за своей строптивой половиной. Которая вдруг ни с того ни с сего исчезла. Проклятый туман, хлынувший из глубин Йенского леса, затянул всё вокруг, отрезая от него Даниэлу и других участников охоты.

Тревожные голоса быстро стихали, таяли крики и стук лошадиных копыт в колдовском мареве, как будто всё поглощающем, стирающем окружающую реальность.

— Даниэла! — позвал король во всю силу лёгких, позабыв и о Диких, и о том, зачем затевалась эта охота.

Если она пострадает… Если с ней что-нибудь случится…

Тревожные мысли заметались в сознании, подстёгивая злость и волнение. Кто бы мог подумать, что он будет за неё переживать! Да не просто переживать — сейчас Редфрит испытывал самый настоящий страх.

— Даниэла!!!

Наверняка это происки презренных, слишком близко они подошли к их границам. Конь, тревожно заржав, остановился, и сколько Редфрит ни пытался заставить животное сдвинуться с места, всё бесполезно.

Выругавшись сквозь зубы, он спешился и, до рези в глазах вглядываясь в обступивший со всех сторон туман, бросился на поиски жены. Двигался наугад, почти на ощупь, думая только об одном: скорее… скорее её разыскать! Найти целой и невредимой и больше никуда от себя не отпускать.

Демонов посол и демоновы его взгляды на женщин! Сильная королева… Главное, чтобы живой осталась и не пострадала.

Эта мысль промелькнула в сознании за мгновение до того, как впереди среди деревьев Редфрит заметил какое-то движение. Чутьё оказалось острее зрения. Он бросился вперёд и к своему ужасу увидел, как Дикий кидается на его охваченную ужасом жену. Даниэла стояла, не шевелясь, парализованная страхом, видом взбешённой твари.

Редфрит вскинул руку, а в следующую секунду тишину леса вспорол оглушительный выстрел. Его величество был метким стрелком и в этот раз тоже не промахнулся. Даниэла успела отскочить в сторону, иначе бы накаи рухнул прямо на неё.

— Ты как? Цела? — Редфрит уже собирался подбежать к жене, когда за истончившейся вуалью тумана заметил вторую накаи. Оскалившись, тварь переводила взгляд с него на девушку, не зная, кого первым сделать своей жертвой.

Сожалея о том, что всё это не увидит посол, не удостоверится своими глазами, насколько они опасны, Редфрит вытащил из ножен нож и двинулся на Дикую, собираясь расправиться с ней немедля.

Крылатая попятилась, оскалилась ещё яростнее, обнажив острые, смертельно опасные клыки. Ещё немного, и охота закончится. Никуда она от него не денется и не спасётся.

И тут произошло то, чего Редфрит не мог представить себе даже в самом бредовом сне.

— Нет! — Даниэла рванулась ему наперерез и встала, загораживая собой накаи. Сверкнула глазами, сжала кулаки и, вскинув голову, мятежно выкрикнула: — Не убивай её! Пощади!

Не знаю, что меня напугало сильнее: разъярённый накаи, бросившийся ко мне с явным намерением отделить залётную душу от тела новоиспечённой королевы или оглушительный выстрел, в одно мгновение прервавший его жизнь. Наверное, никогда не забуду искажённое яростью и болью лицо Дикого, его последний вздох и кровь, от которой трава как будто почернела.

Мне бы облегчённо выдохнуть, порадоваться, что выжила, осталась цела и невредима, но облегчения я не испытывала. Вместо этого внутри всколыхнулся страх, злость и отчаянная решимость помешать этому мяснику, моему мужу, расправиться и со второй добычей.

Я ведь так не хотела становиться свидетельницей убийства, и вот от вида раны, вспоровшей чешую на спине Дикого, чувствую, как меня начинает колотить.

— Нет! — Я бросилась к Редфриту, ожесточённо сжимавшему в руке нож, и взмолилась: — Не убивай её! Пощади!

На какое-то мгновение в лесу воцарилась такая тишина, что было слышно, как у меня в груди исступлённо колотится сердце. Кажется, муж… растерялся. Застыл, нахмурился, крепче сжал в кулаке рукоять кинжала. Пытливо вглядываясь в моё лицо, рыкнул, приказал:

— Отойди!

Я обернулась к накаи, которая тоже слегка прибалдела от моего явно нелогичного поведения. Даже скалиться перестала, стояла, прижавшись к дереву, и смотрела на меня широко распахнутыми глазами.

— Разве не видишь, что она напугана. И он тоже напуган… был. — Проглотив застрявший в горле ком, быстро продолжила: — Они озлоблены, потому что боятся. Нас. Тебя! Потому он и пытался на меня напасть. Защищал её и себя!

— Если это очередная твоя игра, Фантальм, то я отказываюсь в неё играть! — продолжал яростно рычать его величество.

Ну и кто после этого здесь дикий зверь и хищник?

— Это не игра. — Я скрестила на груди руки, всем своим видом показывая, что настроена не менее решительно. — Я просто не хочу, чтобы ты брал грех на душу. Достаточно и того, что уже стал убийцей!

— Хочешь сказать, мне следовало позволить ему убить тебя?

Душегуб вскинул в руке оружие, намереваясь плюнуть на мои мольбы и скорее покончить с этой чудовищной охотой. Покончить с накаи. Я попятилась, отступая к Дикой, загораживая её собой, как щитом. Знаю, что сильно рисковала, ведь мне могло достаться как от Редфрита, так и от крылатой, но видимо инстинкт самосохранения, и до этого сильно сбоивший, окончательно вышел из строя.

— Следовало защитить меня по-другому. Ты мог бы его ранить или лучше просто спугнуть выстрелом, но ты предпочёл его убить!

Глаза короля превратились в узкие щёлочки, а от ярости и напряжения, концентрировавшейся в воздухе, казалось, ещё немного, и завянут все растения.

Радиоактивные у нас с ним отношения.

— Ты или окончательно сошла с ума, или снова что-то задумала, — выплюнул он, наверняка раздумывая над тем, кого бы ему хотелось убить больше: меня или девушку со сломанными крыльями. — Эти твари растерзали Теобальда. Они уничтожают моих солдат, приносят в жертву моих людей. Думаешь, те девушки не просили о пощаде? И что с ними со всеми стало? Они умерли на жертвенных камнях Диких как животные, как скот!

Какие девушки? О чём он? Кажется, я начинала терять нить разговора и всё больше запутывалась в таких противоречивых чувствах: жалость, страх, злость и удивление смешались во мне, превратившись в гремучую смесь, которая взорвалась, как неудавшееся зелье в ведьмовском котле, стоило Редфриту броситься к накаи.

Он отшвырнул меня в сторону, вернее, попытался это сделать, но я вцепилась в него мёртвой хваткой, повисла на руке тирана и что есть мочи закричала:

— Беги! Спасайся, пока можешь!

Дважды крылатую просить не пришлось. Она метнулась за деревья и спустя мгновение затерялась в густых зарослях, а я продолжала бороться с Галеано. Ну то есть как бороться… просто изо всех сил пыталась его удержать, не позволить пуститься за Дикой в погоню, а он пытался отцепить меня от себя, при этом не размазав по ближайшему стволу дерева.

— Безжалостное чудовище! — заклеймила его я.

— Сумасшедшая! — не остался в долгу чёртов охотник, а потом схватил меня в охапку и без лишних церемоний тряхнул за плечи: — Даниэла, что с тобой происходит?! Ты же их ненавидишь!

Я бы сказала, кого я здесь ненавижу.

— Я не… — начала было решительно, собираясь расставить все точки над «i».

Но, как это водится, не сумела. Мир перед глазами кувыркнулся, и я почувствовала, что теряю связь с реальностью.

Наверное, к счастью.

В себя пришла уже во дворце, в королевской спальне на королевской кровати. Хвала богам, без короля. Зато в окружении фей, тревожно паривших в воздухе. В кресле возле камина обнаружилась Саранна, которая, в отличие от малышек, смотрела на меня не с волнением, а осуждением. Видимо, сразу догадалась, что явилось причиной внезапной потери сознания, и теперь мысленно меня ругала.

— Вам нужно увидеться с госпожой Реалис, — строго проговорила она, не успела я открыть глаза.

— Не сегодня, — ответила, зажмуриваясь.

Сейчас я была не в состоянии вести словесные дуэли и бодаться с ведьмой. Да я даже не в состоянии с кровати подняться! Меня снова тошнило, голова противно кружилась. Отвратительные ощущения, отвратительное настроение и воспоминания такие же, откровенно паршивые.

Интересно, Дикой удалось скрыться или её тоже поймали и…

Чувствуя, как волнение накатывает с новой силой, быстро спросила:

— Охота закончилась? Её нашли?

Феи, казалось, только того и ждали, принялись наперебой рассказывать:

— Накаи удалось скрыться.

— Гончие потеряли её след!

— Должно быть, она успела добраться до Срединных земель.

— Его величество очень досадует из-за этого.

— Не преуменьшай, Лиа, — всполошенно зашептала Иви. — Его величество зол, очень-очень зол и сильно раздражён. Лучше ему сегодня на глаза не показываться.

— Так и будем делать, — проговорила я со слабой улыбкой, радуясь, что хотя бы одна из жертв этого коронованного палача спаслась.

Саранна неодобрительно хмыкнула и отвернулась, а я продолжила вслушиваться в возбуждённое перешёптывание фей, снова и снова мыслями возвращаясь в Йенский лес. Что за чертовщина там творилась? Зловещий туман и ещё более зловещие голоса. Принадлежали ли они накаи? Но для чего бы им меня звать? Чтобы напасть? Странно всё это. Странно и совершенно непонятно.

Постепенно в голове прояснилось, а после горячей ванны я окончательно вернулась к жизни. Остаток дня несла трудовую повинность — убивала время с фрейлинами, у которых сегодня случилось словесное недержание. Каждую распирало от событий на охоте и неожиданного исчезновения Дикой. Распирало и до ужина, и во время. К счастью, наевшись и наболтавшись, леди оставили меня в покое.

Правда, недолго я им наслаждалась. Тем же вечером мне представилась возможность лично убедиться, в насколько злом и раздражённом состоянии пребывает его величество. Редфрит явился ко мне, уже когда собиралась отправиться в гости к дедушке Морфею, снова застав меня во фривольной сорочке. Явился без стука, выставил за дверь Саранну и приказал, впечатываясь в меня мрачным взглядом:

— Раздевайся.

Редфрит явился ко мне, уже когда собиралась отправиться в гости к дедушке Морфею, снова застав меня во фривольной сорочке. Явился без стука, выставил за дверь Саранну и приказал, впечатываясь в меня мрачным взглядом:

— Раздевайся.

— Мне уже намного лучше. Спасибо, что справились о моём самочувствии, — не стала я пасовать перед дикарём-супругом. — Ты само внимание и забота. Как же мне повезло с мужем.

Его величество слегка поморщился. Видимо, не понравилась моя ирония.

— Лекарь сказал, что с тобой всё в порядке, просто перенервничала на охоте, потому и упала в обморок, — нехотя поделился со мной информацией, после чего нетерпеливо потребовал: — Раздевайся, Даниэла.

А как же наказы Эсфы? Уже всё забыли? Кажется, кое у кого здесь память девичья и манеры свинские.

Делать нечего, пришлось подниматься с кровати. Сдаваться я не собиралась, но и мольбами, прекрасно понимала, его не разжалобить. Снова упасть в обморок? Но мне надоело чувствовать себя вареным овощем. Нет, от проблем не убегать надо, а смотреть им прямо в глаза. Синие такие, как обломки арктического льда, погружённого в тёмные воды океана.

Кажется, я от волнения заговорила метафорами.

Перевёртыш, беззаботно дрыхнувший на подушках, приподнял голову и сонно огляделся. Признаться, я о нём совершенно забыла и, только раздеваясь перед купанием, вспомнила, что за брошка подчёркивала мой образ амазонки во время охоты.

— Насиловать будешь? — Нехотя потянулась к шёлковым завязкам, надеясь, что тиран вовремя одумается.

Не одумался. Стащив с себя мундир, небрежно швырнул его в кресло, заставив меня взволнованно сглотнуть и мысленно ругнуться.

— Буду исполнять супружеский долг.

— Ваше величество мне ничего не должны.

— Зато ты мне должна. Наследника. А лучше несколько. — Следом за мундиром в кресло отправилась сорочка, и моим глазами открылся королевский торс во всём своём великолепии. Мускулистый, рельефный, даже как будто слегка загорелый.

И пусть торс действительно был великолепный, мне совершенно не хотелось на него смотреть и уж тем более ощущать его на себе.

Картинка, мелькнувшая в сознании, повысила градус страха.

— Уверены, что приняли верное решение? Эсфа сказала…

— К демонам Эсфу! Теперь ты моя жена, и я хочу тебя. Сегодня. Сейчас, — заявил тиран. Избавившись от сапог, потянулся к завязкам на штанах.

То, что меня хотят, было видно невооружённым глазом, и это слегка напрягало. Ладно, не слегка — я уже вовсю паниковала. Нервно теребила окаянные ленты ночной рубашки, пока Редфрит уверенно расшнуровывал штаны, намереваясь продемонстрировать мне все свои достоинства. Вернее, одно конкретное достоинство, явно решив, что хватит светить перед женой недостатками.

Интересно, местные мужчины носят кальсоны? И ещё интереснее, как образумить возбуждённого мужика, привыкшего, что все его хотелки исполняются по щелчку пальцев.

— Мои желания, я так понимаю, во внимание не принимаются.

— Ты хотела за меня замуж?

Не особо.

— Хотела, — вместо меня ответил Редфрит, а в следующую секунду я убедилась, что кальсоны в этом мире всё-таки используют.

Хвала местной моде.

— Твоё желание исполнилось, Даниэла. Теперь я хочу исполнить… удовлетворить своё.

Ой.

Оставив в покое свою одежду, вернее, её жалкие остатки, король двинулся на меня.

— Помочь, любовь моя? — поинтересовался пугающе вкрадчиво, почти что ласково, неумолимо приближаясь. — Что-то ты не спешишь раздеваться.

— Вы бы мне очень помогли, если бы ушли.

— И всё же я предпочитаю остаться. Обещаю, тебе понравится.

Маловероятно.

— Ну же, Даниэла, удиви меня, как удивила сегодня на охоте. Хотя бы раз побудь хорошей, послушной девочкой. Моя королева.

Не теряя времени на прелюдии и лирические прологи, Редфрит обхватил моё лицо ладонями и впился в меня требовательным поцелуем, торопясь скорее раскрыть мои губы, подчинить, завоевать, сломать. Его кожа была горячей, а грудь как будто отлили из металла. В этом мужчине было слишком много силы, слишком большая в нём сосредоточилась власть, и я задрожала. Но не от возбуждения (его и в помине не было), а от страха.

— Перестань, — упёрлась кулаком ему в грудь, а потом легонько по ней стукнула. Хотя надо было бить от души. Может, тогда почувствовал бы хоть что-то и остановился. — Прекрати! Я не хочу!

Казалось, он меня не слышит. Опрокинув на кровать, он навис надо мной и, сдёрнув с плеч тонкую ткань, продолжил меня целовать. Быстро, лихорадочно, жадно. Покрывал поцелуями шею и плечи и снова возвращался к губам, а я вертелась ужом, пытаясь избежать насильно навязанных ласк.

— Ты же обещал! — брыкаясь, напомнила мерзавцу. — Вчера в этой самой спальне клялся, что не тронешь меня, пока я тебе не позволю! Вот оно, значит, какое — королевское слово!

Наверное, в наказание за упрёк груди достался поцелуй-укус. Зашипев от яркого, острого ощущения, пронзившего тело, я попыталась вмазать тирану коленом и, к своей радости, почувствовала, как ладони начинает знакомо покалывать. Сейчас как шибану его магией, ка-а-ак…

Галеано схватил меня за запястья, фиксируя, как наручниками, своими пальцами, с силой вжимая в смятые простыни, почти парализуя, и искры тотчас бесславно погасли.

Чёртова магия.

— Сегодня, Дани, обойдёмся без магии.

— Размечтался!

Видя, что творят с хозяйкой, Миур попытался прийти мне на помощь. Шипя, напал на венценосное чудовище, но Редфрит схватил его за шкирку и швырнул куда-то в угол. Малыш тоненько пискнул и затих, а Галеано, не обращая внимания на оставленные когтями перевёртыша царапины, рыкнул:

— Даниэла, прекрати брыкаться!

— А ты прекрати надо мной издеваться! — Я снова брыкнулась, изо всех сил пытаясь сконцентрироваться на силе, и чуть не расплакалась от досады. Магия в крови, вместо того чтобы пробуждаться, наоборот стихала.

Ну вот как так?!

— По-плохому ты не хочешь, но и по-хорошему не желаешь. Я пытаюсь к тебе подступиться, но ты меня отвергаешь. Ты и раньше была себе на уме, но сейчас я тебя не узнаю. Как будто передо мной какая-то другая Даниэла. Что ты задумала, ведьма?!

Ведьма? Почему-то это оскорбление задело даже сильнее, чем всё, что было до этого. Ни по характеру, ни вот в буквальном смысле слова я не была ведьмой. И стерва из меня тоже никудышная, в отличие от хозяйки этого тела. А ещё, если верить словам посла, Даниэла Фантальм — настоящая воительница. Я же иногда, вот как сейчас, чувствовала себя беспомощнее муравья. Храбрюсь, пытаюсь быть сильной, но это были три самых кошмарных дня в моей жизни!

Я в чужом мире, замужем за мужчиной, который меня ненавидит и пытается сделать своей силой. Попала по всем статьям, что называется. Надеюсь, хотя бы не пожизненно.

И я не выдержала. Разревелась, хоть и не хотела. Терпеть не могу показывать слабость, особенно этому мужлану, но сейчас по-другому просто не получалось.

— Ты… ты… — тыкала королю, по-прежнему удерживавшему меня за руки. — Ты ведёшь себя как животное! Я… я тебя боюсь! — выпалила ему в лицо и зажмурилась.

Щёки тут же обожгли слёзы. Я шмыгнула носом и только спустя какое-то время поняла, что меня больше не удерживают.

— А я тебя не понимаю. То ты рвёшься за меня замуж, то отталкиваешь. То ненавидишь и проклинаешь Диких и тут вдруг внезапно встаёшь на их защиту, — не преминул упомянуть о наболевшем его демоново величество. — Даниэла, тебе прекрасно известно, мне нужен наследник. Если это твоя месть — лишить меня трона, тогда…

— Не месть, — перебила его я. Забралась под одеяло и тихо сказала: — Просто мне нужно немного времени.

— А мне нужно, чтобы ты сделала шаг мне навстречу, — твёрдо, непреклонно сказал Редфрит.

Я подозрительно сощурилась:

— Что ты имеешь в виду?

— Я не трону тебя… пока. Никакой постели. Но если я захочу проводить с тобой время, ты мне в этом не станешь отказывать.

Компромисс? Ну ладно.

— Согласна, — ответила осторожно и чуть не задохнулась от возмущения, когда этот тиран бессовестный, вместо того чтобы убраться, тоже забрался под одеяло и вольготно растянулся на кровати.

Ну вот как так?!

Кажется, я повторяюсь и, кажется, моя сила снова просыпается — кончики пальцев слегка покалывало.

— Ты же сказал: никакой постели!

— И я собираюсь держать своё слово. Королевское, — с усмешкой уточнил Редфрит. — Заниматься любовью мы с тобой не будем… пока, — повторил хитро и заложил за голову руки. — Просто буду проводить с тобой время.

— Ночью?!

— А почему бы нет?

Я бы сейчас его с удовольствием чем-нибудь огрела. Если не магией, так хотя бы туфлёй. Ещё лучше — ночным горшком.

— Предупреждаю, я сильно ворочаюсь во сне. Тебе не понравится со мной спать.

— Уверен, любовь моя, мне понравится с тобой спать. Как и тебе со мной, — мурлыкнул король.

Это он сейчас о чём?

— Посмотрим, — буркнула я и отвернулась, чтобы позвать Миура. Надеюсь, этот любитель компромиссов не пришиб ненароком моего питомца.

— Малыш, не бойся. Иди ко мне.

Перевёртыш с опаской приблизился к кровати, позволил взять себя на руки и уложить рядом.

— Эта тварь будет спать с нами? — недовольно спросил Галеано, косясь на зверька недобрым взглядом.

— Эта тварь будет спать со мной. А если вашему величеству не пристало делить постель с животными, вы всегда можете вернуться в свои покои. Да и вообще, вам нечего жаловаться. Я ведь делю и не жалуюсь.

С этими словами я отвернулась от тирана и, обняв зверька, закрыла глаза.