Попадос и два ствола 3 (СИ)

Глава 14

По-прежнему остаемся на позициях в полном составе, несмотря на бессонную ночь, усталость и блестяще отбитую атаку. В тыл на отдых никто не отходит. Кто его знает — вдруг гуки сами себе не поверят и еще раз захотят на тех же граблях попрыгать? Вряд ли, конечно — ведь всего за одну единственную попытку штурма их потери составили почти 4% от общего количества переселенцев, но все же, лучше перебдеть.

Так что, к услугам уставших защитников рубежа — пока только комфортабельные траншеи и травяной ковер вокруг них. Слегка подвытоптанный, правда, но это уже такие несущественные мелочи. Зато все живы.

На западном направлении народ тоже обходится без «увольнительных». Впрочем, как и на двух остальных — северном и южном. Где-то там, на этих «второстепенных» направлениях, сейчас засели Йуля, Марго и другие наши и поселковые, признанные «ограниченно годными». Кстати, королевишна даже возмущаться пыталась и порывалась пойти с нами в самую гущу событий, в нарушение приказа, пока я не попросил её присмотреть за всеми остальными «гражданскими» нашего островного прайда. Марго хоть и не сразу, но угомонилась, вздохнула и все еще рассержено кивнув, отправилась вместе с другими.

Я бы и рыжую биатлонистку туда же отправил, но с этой женщиной-ураганом, такой номер однозначно не прошел бы. Да и стрелок она великолепный, а такие нам на самом острие вражеской атаки очень нужны…

Почти непрерывно зеваю. Широко и смачно. Того и гляди, какая-нибудь пролетающая птаха, как в родное дупло залетит. После мощного адреналинового выплеска вовсю откат пошел.

— Слушай, Кот, может, я за водой схожу? — проявляет инициативу мой оруженосец.

— А без моего разрешения — никак не получилось бы? Хотя, молодец! Хвалю. Возьми и наши фляжки.

— Да, я в том смысле, что раненых бы напоить, — опускает глаза и смущается он.

— Каких раненых? Откуда они взя… Корейцев, что ли?

— Ну, да. Жарко становится и вообще… Раненые все же — их, наверное, жажда достает.

— А мысли о том, что точно такие же черти твоего дружбана Юрку застрелили — тебя не тревожат?

Лопоухий бабкин внук не находит, что на это ответить и не поднимая взгляда, только напряженно сопит.

— Да ладно, милосердный брат. Это я так. Все правильно, Санчес. Человеками надо оставаться. К тому же они для нас теперь не враги, а ценный ресурс. Давай, действуй… Стой!

Оруженосец замирает столбом.

— Не в службу, а в дружбу — сгоняй-ка по-молодецки до штаба. Цепляй оттуда Хэ Вона и Да Сом и давай с ними сюда. В поселке сейчас почти пусто. Особых проблем ни с кем из местных возникнуть не должно. Пусть мои молодые друзья за своими соотечественниками поухаживают. Да, и если индус в себя пришел и очухался, его тоже тащи.

— Понял. Сделаю. А если, все-таки…

— «А если, все-таки», — встревает в разговор Виктор, — объяснишь, что действуешь согласно приказу заместителя коменданта, капитана Рудаева. Пусть недовольные сюда ко мне с претензиями идут, если им что-то поперек души.

— Есть. Понял…

От чего должен очухаться «глухонемной» Ракаар?

Да, от пьянки по поводу встречи героя и пополнения арсенала чудо-оружием. Слабоват оказался инопланетянин против земного алкогольного змия. Проиграл тому вчистую. Я, вообще, даже начал опасаться, что своими руками погубил найденыша. Однако обошлось, вот только парень до сих пор отлеживался в штабе…

Снова широко зеваю во всю пасть:

— Пойду, пожалуй, и я к реке спущусь. Рубит прямо по-взрослому.

Отставной капитан кивает:

— Ага. Давай. Вернешься — я тоже схожу. А то у нас тут скоро чемпионат по спортивной зевоте начнется.

— Кот, я с тобой, — подкидывается Аня.

— Ну, куда? — шиплю я, — Смотри, сколько народу вокруг! И все любопытные. Каждый второй, так вообще, скрытый вуайерист. И что мы с тобой, как на витрине будем?

— Да, как ты мог даже подумать?! — чертовка изображает возмущение, состряпав лицо непорочной гимназистки и демонстративно округляет смеющиеся глаза, — Я серьезно, Кот, без подтекста. Только умывательные процедуры совершить. Тоже освежиться хочу.

— Ну, тогда гоу.

Однако, едва мы только отошли от окопов всего на несколько шагов — заманчивые планы омовения летят в тартарары.

Свежий ветерок с запада приносит на вершину протяжный вой, какой-то не то сигнальной трубы, не то — пионерского горна.

— Что еще за духовой оркестр? — возвращаясь на позицию, бурчу я.

— Думаю, это приглашение к диалогу, — хмыкает отставной капитан,

— Так вроде, совсем недавно плотно пообщались, — я тоже весело оскаливаюсь, — Неужели не хватило? С чего бы такой дефицит общения?

— Сейчас формат встречи будет явно более лайтовым. Кстати, а вон похоже и делегация. Ты смотри: все чин по чину — сначала трубач, теперь еще и белый флаг. Прямо, как в кино про войну, — и повысив голос, распоряжается, — Бойцы, всем внимание! По парламентерам не стрелять.

Капитан дублирует приказ для сидящих в низине и на соседнем горбе, после чего вызывает коменданта.

— Швед, ответь Кэпу.

— Швед на приеме, — почти моментально откликается полковник.

— Как обстановка?

— Все тихо, — отвечает Забара.

— У нас тут, вроде, переговоры намечаются. Гуки подали звуковой сигнал, а теперь к позициям приближаются трое. С белым флагом. Наши действия?

— Парламентеров принять. Потяните время. Сейчас буду.

— Да, кто бы сомневался, — хмыкает Виктор, отжав тангенту рации.

— Ты чего, сам в тузы захотел? — поднимаю бровь я.

— Да ну! Придумал тоже! Мне такого счастья даже в обмен на танк не надо.

— А к чему тогда сей сарказм?

— А, чисто по инерции. Со службы остался. Наш Володя-то, по сравнению с большинством тех дуболомов с большими эполетами — просто сущий ангел во плоти.

— Ясно…

Почему Витя — «Кэп», думаю понятно.

Ну, а полковник в радиообмене «Швед» — по своему хотению. Говорит, это его старый позывной еще с Земли.

Да ради бога. Швед, значит швед. Да, хоть последний могиканин. Имеет право. Тем более, что по своему нордическому типажу Забара и впрямь легко тянет на скандинава. Федя вон «Мустанг». Олег — «Завхоз». Джордж — вообще «Гога». Сам так обозвался.

Ну, а мой позывной, наверное, озвучивать нет необходимости.

— Кот, ты только зацени, какие у них няшные и мимимишные рожи-то, а? Прямо заиньки! — Витя протягивает мне свой бинокль.

— Да, а ведь пацаны к успеху шли. Но не получилось, не фартануло, — неожиданно для самого себя, бурчу под нос мем из глубокой стародавней старины. Даже не знаю из каких застенков памяти он внезапно на волю выбрался.

— Упс! Вот оно как бывает! — присвистываю, окончательно разглядев приближающуюся троицу, — Поправочка: там всего два заиньки и один старый лис.

— Чего ты там увидел?

— Знакомого.

— По плену?

— Ну, а какого еще?

— Ты в порядке? Бросаться на него не станешь? А то — может, здесь посидишь? — отставной капитан волнуется за возможные проблемы и срыв переговоров.

— Да, нет, все нормально. Не парься. Я к этому гуку — без претензий. Правда, сначала он явно желал меня обнулить, но позже передумал, за что ему мое огромное человеческое спасибо.

— Аня, с пулеметом управишься, если что? — на всякий случай интересуется капитан.

— Да, — кивает рыжеволосая валькирия, — я все помню. Справлюсь.

Вот, даже нисколько не сомневаюсь в этом. Анна тоже на занятии по освоению шайтан-машины присутствовала. То ли из-за меня, то ли ей и в правду было интересно освоить новое чудо-оружие. А скорее всего и то и другое. Ну, а где еще общаться, не обрастая слухами и сплетнями? Нам ведь с этой пираткой интересно не только трахаться.

— Ну, что — тогда пошли?

И мы пошли. Капитан Рудаев, Федя-Мустанг и я.

Сближаемся. Головами особенно не крутим, глазами настороженно по сторонам не зыркаем. Зачем? Если что — нам сверху, с холма, подскажут и в два пулеметных ствола прикроют. Да и не ожидаем мы сейчас от противника какой-нибудь подлянки, если честно. Это абсолютно не в их интересах.

Группы останавливаются в трех шагах друг от друга.

Усмехаюсь и весело, по-свойски, подмигиваю, явно опознавшему меня, лисьемордому корейскому командиру.

— Вы живы, — бесстрастно констатирует он, предварительно хмыкнув и непонятно мотнув головой, вместо приветствия.

— Да. И вот, я здесь, среди своих. А у нас явно наметился прогресс в отношениях. Вот вы уже и на «вы» перешли, — я усмехаюсь, — При нашей прошлой встрече все выглядело несколько иначе.

— Мир имеет свойство меняться, — ничуть не смутившись, отвечает лисьемордый.

— Невозможно не согласиться, — я с готовностью киваю, — Но, похоже, теперь пришла моя очередь задать вопрос — хотите ли вы жить? И сохранить жизни своих соотечественников.

Он фыркает и приподнимает бровь.

— Командующий корпусом корейской армии, генерал Ким Дже Вон желает вступить в переговоры с руководством поселка. Я полковник Йун Ден Дык, как его первый заместитель, уполномочен договориться о начала перемирия, в случае вашего согласия.

— Капитан Рудаев, — представляется Витя, — занимаю аналогичную должность в «Форте-Полкан». Что, конкретно, вы предлагаете?

Корейский полковник под козырек не берет, но вежливо кивает:

— Прекращение огня и любых боевых действий с этого момента и на 72 часа. Встречу командующих на нейтральной территории. Условия по обеспечению обоюдной безопасности встречи, можете выдвинуть сами.

— Хорошо. Но нам нужно обсудить ваши предложения. Оставьте кого-нибудь из своих офицеров, для связи. Мы дадим свой ответ в течение двух часов. Безопасность вашего человека гарантирую лично.

Полковник снова кивает и интересуется:

— А перемирие?

— До получения вами нашего ответа — мы обязуемся не начинать боевых действий первыми.

Полковник склоняет голову и отдает одному из двоих сопровождающих распоряжение на корейском.

Расходимся.

Солнышко светит, небо голубеет, кузнечики стрекочут — впечатление такое, что и сама природа вместе с нами радуется.

Раскидали ситуацию. Пусть всего и на трое суток пока.

Хотя, ликовать рановато. В наших интересах история не про временное перемирие, а про навсегда. Или, если более реалистично глядеть на вещи — хотя бы на ближайшие несколько лет или пусть даже месяцев.

Но, сдается мне, с такими-то козырями мы и это разрулим. И с контрибуцией их дожмем.

Федя что-то негромко напевает себе под нос.

Прислушиваюсь.

С трудом, но опознаю замшелый хит: «Что ж ты, фраер, сдал назад»?

Вокруг одни сплошные любители ретро шансона, как я посмотрю.

На середине подъема на холм, нас уже дожидается полковник. Лицо мятое и серое. Под глазами чернота и мешки. Да уж. Осада поселка Забару неплохо потрепала.

Оставляем представителя гуков у подножья и идем наверх.

— Чего меня-то не дождались? — оглянувшись назад, на наших бойцов, негромко и очень недовольно шипит Забара рассерженным гусем.

— Не гневайся, барин. Это совсем не твой уровень был, — спокойно отвечает Виктор, — Мы всего лишь только о твоей встрече с их лампасом перетерли. На наших условиях, заметь. Ну, и под это дело — о прекращении огня на трое суток договорились.

— Правильно. Вот это — молодцы, — оттаивая светлыми «шведскими» глазами, добреет полковник.

— Пойдем наверх, Владимир Петрович, кофейку заварим, решим: где и как вы с гуком пересечетесь, да заодно и расскажем друг дружке, как ночь нескучная прошла.

— А коньяк есть? — интересуется Забара, — А то мы с вашим Олегом — мой, весь, на радостях от победы выхлестали… Ну и здоров мужик… Вы, кстати, в курсе, что у него жена беременна?

— Чего?

— Да он мне сам сказал.

Хлопаю глазами и смотрю на Федора и Витю. Оба друга отрицательно качают головами. Вот это поворот! Видать, уже не слишком молодые будущие родители, решили все-таки еще одного сына заделать. Нет, понятно, что Юрия им никто не вернет, но все-таки.

Ну, а что? Детей растить — дело хорошее, хоть и слишком легкое. Особенно здесь. Однако, предки наши как-то без узи и роддомов справились и у Олега с Ириной получится.

— Вот ведь тихушники, — хмыкаю я, — А с тобой-то он чего вдруг разоткровенничался?

— Говорю же с радости! Мы ведь в какой-то миг думали — всё! Амба! Не отобьемся!

— Понимаю! И у меня такое было.

— Вот вы паникеры! А я знал, что всё шоколадно нарисуется. С тремя-то пулеметами! — улыбается Виктор и неожиданно заявляет, — Давно жалею, что на гинеколога не выучился. Им сейчас тут работы будет! Да и вообще, хорошая профессия! У меня тетка гинекологом была — всегда говорила: «и руки в тепле и деньги в кармане».

Дружно хохочем.

— Не, бро. Не твое это. Ты бы в кабинете и до обеденного перерыва не усидел — с кем-нибудь воевать побежал.

— Да. Для повседневного труда я слишком ленив, — соглашается отставной капитан.

— Ладно, давайте еще по глотку за успех и будущих родителей и к делу, — подводит итог полковник. — Где стрелку забиваем?

— А чего тут думать? Там же в поле и пересечемся, — предлагает Витя, — Два машингана — лучшая гарантия.

— Согласен, — полковник смотрит на часы и поднимается на ноги, — Пойду скажу этому гуку, что через час двадцать будем ждать его руководство на прежнем месте…

… Генерал Ким Дже Вон прибыл на место вовремя, хоть и имел слегка запыхавшийся вид. Издалека бежать пришлось, наверное. Его сопровождал лисьемордый полковник Ден Дык и еще один офицер.

— Ну что, господа, думаю, что как люди военные — мы вполне обойдемся без дипломатических выкрутасов и прочих глупостей, — сразу взял быка за рога Забара, — Ваши войска без каких-либо оснований напали на нашу территорию. Уничтожили крупный поселок под названием Гуляй-поле и ряд поселений поменьше, убили и захватили множество наших граждан…

— А разве у вас уже создано государство? — вражеский генерал явно пытается перевести переговоры в плоскость юридической казуистики.

— Послушайте, повторюсь — я не политик, а солдат. И мы не на Земле. Но если вы желаете вести переговоры в подобном режиме, то руководство нашего анклава не видит в этом смысла. Тогда давайте разойдемся и продолжим боевые действия. В таком случае, объявляю, что через пятнадцать минут перемирие будет окончено. Мы к этому готовы. Тем более теперь. Итак, ваше решение?

— Ваши предложения, господин полковник? — примирительно поднимает ладонь к груди командующий корпусом.

— У меня нет предложений. Зато есть требования, — отчеканивает Забара.

Ух, как величественно сказанул! С него сейчас прямо статую Зевса лепить можно!

— Мы слушаем вас.

— Вы должны немедленно отвести свои войска с нашей территории. И даже не начинайте разговор о том, что граница между нами и вами не определена. Уходите в степь не менее чем на семьдесят километров от поселка. Снимаете осаду с «Доусон-сити» и уводите отряды туда же.

Выдаете нам всех пленных, захваченных в ходе нападения.

В ответ можете забрать своих людей, находящихся у нас. Сейчас таковых тридцать восемь.

— Тридцать шесть, — поправляет Забару Федор, — Двое скончались от ранений.

— И поторопитесь, генерал. Если уже завтра утром мы обнаружим ваших разведчиков или даже просто «заблудившихся граждан» — уничтожим их без раздумий и предупреждений.

— Мы не уполномочены решать настолько серьезные внешнеполитические вопросы.

— Вызывайте того, кто будет обладать такой властью. Ну а пока отводите войска на свою территорию.

— Это невозможно, — категорически мотает головой корейский генерал, — Меня обвинят в измене и казнят, — вздыхает он, нервно пожевав губы.

— А по-другому как? — решаю вступить в беседу я, — Предлагаете нам поменять шило на мыло и веревку в придачу? — Что же, повторю вам слова господина полковника еще раз: мы готовы продолжать. Боеприпасов и сменных стволов к пулеметам у нас хватит на всех ваших бойцов. Вижу, вы очень хотели бы знать — сколько их у нас. Поверьте, этого количества вполне достаточно, чтобы гарантированно уничтожить не только ваш корпус, но и весь корейский анклав… И не один раз.

Примите случившееся, как новую реальность. Вы же смирились с перемещением с Земли сюда. Ну, а теперь ситуация такова, что даже только против нас — вы не имели бы шансов на успех. А ведь вас еще немцы с запада подпирают. А эта нация воевать умеет. И генетическая память их предков неизбежно выдавит изнеженность нынешнего поколения.

— Вы и о немцах в курсе?

— Да. А как иначе? Скажу больше, это именно я пытался прорваться с их разведгруппой несколько дней назад, — вспомнив хорошего парня, переводчика Александра, невольно вздыхаю, — Так что, нам даже не надо налаживать с ними контакт. Все уже сделано, — выдерживаю значительную паузу, — Но пока мы с ними не заключили договор о взаимной поддержке в военной сфере, нам еще можно обсуждать условия мира между нами и вами. И еще, для справки: на данный момент, мы ведем переговоры с представителями еще трех сообществ. И могу сказать, что, по крайней мере, два из них — нам наверняка удастся убедить, как минимум оказать материальную помощь в текущей войне… Ваши агрессивные действия встревожили всех слишком сильно.

Я замолкаю. Соорудив на лице хищную улыбку, отчаянно блефую — а поди проверь! Война — путь обмана, как известно.

Корейский генерал непроницаем, но явно мрачен мыслями.

Отойдя в сторону, они с лисьемордым о чем-то пару минут совещаются и возвратившись, выдвигают свое новое предложение.

— Хорошо, во имя интересов своего народа, мы принимаем ваши условия, каким бы последствиями это не обернулось лично для нас, — он невольно вздыхает, стараясь сделать это незаметно, — С одной оговоркой. Наши войска временно отойдут не на семьдесят километров, как вы того требуете, а скажем — на пятнадцать. Временно! — он поднимает палец, — Пока мы с вами не достигнем твердых и долгосрочных договоренностей. Мы уже послали сообщение с нарочным. Но наша ставка находится на расстоянии более ста километров отсюда и вы сами понимаете, что с помощью имеющихся средств радиосвязи доложить вышестоящему командованию обо всем произошедшем, просто физически невозможно. Поэтому, для ускорения процесса, я предлагаю вам отправить вслед за нашими посланниками в ставку главнокомандующего своих делегатов, для дальнейших и окончательных договоренностей. Проводников и охрану мы обеспечим.

— Гарантии безопасности?

— Их обеспечит полковник Йун Ден Дык и трое моих офицеров, — командир корейцев переглядывается с моим старым знакомым, — На время отсутствия ваших представителей, они останутся в поселке.

Теперь наступает наша очередь отойти в сторонку для «консультаций».

— Ну и кого назначим «министром иностранных дел»? — интересуется заместитель по боевой у градоначальника.

— Министром быть принципиально отказываюсь, но схожу с удовольствием, — заявляю я, — Если вы, конечно, доверите мне столь серьезную миссию. Федор, составишь компанию?

Мустанг с готовностью трясет акульим носом и здоровенной пиратской серьгой. Федины глаза блестят. Этого прожженного скитальца хлебом не корми, только дай по новым локациям костями погреметь.

Забара кивает, показывая, что не возражает против наших кандидатур.

— Ну, вот и порешили…