Попадос и два ствола 3 (СИ)

Глава 11

Едва войдя на территорию поселка, первым делом натыкаемся на Федю-Мустанга, бодро гарцующего в нашу сторону.

— Кот! Да чтоб меня! Реально Кот! Здорово, бродяга! — начинает орать тот, опознав меня с десяти шагов.

— Здорово, брат! Ты сейчас весь поселок подымешь и корейцев до кучи.

— Да и хрен с ними со всеми, — категорически заявляет друг, — Не хрен спать, когда такой праздник. Сейчас я еще и стрелять начну. Типа — салют в честь героя.

Обнимаемся.

— Хочешь — верь, братишка, хочешь — нет, а я знал, что с тобой все в порядке, — уже гораздо спокойнее заявляет Федор, — Не могу сказать, откуда такая уверенность взялась, но она просто железобетонная была. Я так всем и говорил. Можешь сам спросить!

— Верю, Федор. Тебе, как себе верю.

И это правда. Этот мужик из тех немногих, кому можно верить.

— Так, а ну-ка, стоять вороные! — понимаю, что возглавляющий нашу небольшую процессию полковник, уверенно движется в сторону бывшей столовой, ныне превращенной в штаб обороны.

— Что? — оборачивается Забара.

— Прежде чем вы меня вопросами терзать начнете, мне к своей женщине надо. А то знаю я вас — до вечера не слезете.

— Но…

— Ничего страшного. Обходились без меня столько времени и еще полчаса как-нибудь продержитесь.

— Хорошо, — полковник кивает, — Только ты уж постарайся не слишком долго.

— Ладно. Пошли, — киваю я корейцам и Ракаару.

— А они-то тебе зачем? Пусть с нами идут, — удивляется Забара, — Мы же не каннибалы — не съедим твоих товарищей. Я уже понял, что они не враги, так что не беспокойся. К тому же — чего ты их по всему поселку таскать станешь? Народ напуганный и злой — устанешь каждому объяснять, что они свои. Только неприятностей на свои и наши головы нахватаете.

— Убедил. Вы их покормите пока, и не слишком с вопросами наседайте, а там и я подтянусь.

Ну а что делать? Если постоянно таскать эту троицу за собой, не давая контактировать с другими — такая опека будет выглядеть очень подозрительно. К тому же это физически невозможно. Так что, рано или поздно, но мои юные падаваны и инопланетянин, все равно окажутся лицом к лицу с комендантом и остальными.

На прощание взглядом напоминаю Пак Хэ Вону: «Будь аккуратнее в речах и ответах».

«Помню» — сигнализирует он в ответ.

Мальчишка неоднократно заранее проинструктирован и наша рабочая версия о прошедших скитаниях должна у смышленого парня от зубов отскакивать. Ли Да Сом тоже в курсе. Ну, а с Ракаара, что возьмешь? Ему в этой ситуации проще всех. Он глухонемой индус. Знай себе мычи, да бестолково руками размахивай…

Подхожу к нашей двухместке. Красотка-то моя, поди еще почивать изволит?

Внезапно дверь капсулы широко распахивается и под заметно притихший, теперь едва моросящий дождь, выскакивает бейба.

Босая и почти голая.

— Кот!

— Да, ханни — это я.

Юлька бросается вперед и повисает на мне, обхватив ногами и руками.

— Кот! Котичек! Котюшечка мой! — задыхаясь, шепчет она и впивается в мои губы своими.

Бл…дь, как же хорошо-то!

Зависаю.

Стараюсь продлить наслаждение момента.

Ведь подобных счастливых мгновений не так уж и много в жизни. Во всяком случае у меня.

— Я знала, что ты вернешься. И сегодня не спала — что-то чувствовала. А сейчас, вдруг в груди сдавило — и я прямо даже увидела, как ты подходишь, — почти задыхаясь, прерывисто и горячо шепчет бейба, — Котичек! Любимый мой!

— Я тоже тебя люблю, малышка! — отвечаю на её поцелуи и начинаю просто зверски заводиться.

Однако, привычка контролировать обстановку в максимально доступном радиусе и на все триста шестьдесят градусов вокруг — уже слишком плотно сидит в моем подсознании.

Слышу быстрые шаги за спиной и понимаю, что этот топот, стопудово, по мою душу. И еще одни. Эти заметно потяжелее будут.

Вот черт! Им тут что, раздварасы высокоскоростной интернет провели? Откуда такая быстрая доставка инфы?

Кажется с диким сексом, нежностями и ласками нам с бейбой, пока придется подождать. А то ведь советами замучают.

Если по-хорошему: послать бы сейчас всех на хрен, даже не оборачиваясь! Укрыться от всех событий этого мира в нашей уютной тихой капсуле и не выходить оттуда, пока не прижмет.

Однако не получится. Люди рады. Торопятся увидеть меня, выразить свои чувства и разделить эту радость именно со мной. Они мои друзья и товарищи. Моя стая. Моё племя. Мой прайд. А я их вожак.

Хочешь, не хочешь — приходится соответствовать.

— Прости, малыш, я должен, — шепчу извинения я.

— Да, конечно, мой родной. Я понимаю, — всхлипывает бейба, — Это нужно. Мы ведь твой прайд, а ты наш вожак.

Ошарашенно гляжу в её зеленые глазищи.

С каких это пор моя бейба мысли читать научилась? Что еще за сверхспособности?

Это её колдунья негритянская научила, что ли?

— Почему ты так смотришь? — улыбается Юля.

Приблизившись на пару-тройку метров, шаги за спиной затихают.

— Любуюсь.

— Иди, — она размыкает кольца рук и ног, — Я подожду. Сколько будет нужно. Люблю тебя.

— И я тебя.

Оборачиваюсь. Ну и кто же тут такие информированные?

Санчо и Олег!

Человек-экскаватор загребает мое хрупкое тельце своими ковшами и отрывает меня от земной тверди.

— Здорово, Кот! Как же я рад!

— Здорово, здорово! Я тоже рад тебя видеть! Только поставь меня обратно, очень прошу.

Завхоз возвращает меня в исходное положение, но еще какое-то время не решается отпустить на волю.

— Да не убегу я, Олег! Лучше скажи, как твои девчонки?

— Нормально. Почти…

— Да, хорош уже босса лапать! Дай хоть поздороваться! — возмущается бабкин внук, позволяя себе прежде немыслимый тон в отношении завхоза.

— Привет, дружище! Что-то мне подсказывает, что ты у этого бугая уже в официальных зятьях ходишь? Смотри, босяк, ты ж у него по гроб жизни батрачить будешь, от рассвета и до горизонта.

Олег хмыкает, а мой бесстрашный оруженосец залихватски машет рукой, мол: «Да, где наша не пропадала».

— Ну-ну.

— Давай, рассказывай, — торопит Олег.

— Да, что же вы все так быстро запрягаете? Проходите в дом. Я сейчас переоденусь в сухое по-шустрому и в штаб двинем. Там уже Забара с остальными ждет. Там все и услышите.

— Так, а меня-то туда не… — растерянно хлопает ресницами Александер.

— Да не бзди, молодой. За ради такого праздника, я тебе лично контрамарку на эту премьеру достану, — успокаиваю его я, — Все-таки главная-то роль у меня…

Быстро переодеваюсь в поданное бейбой чистое и сухое.

Однако поход в штаб затягивается.

Похоже, что слухи по поселку разлетаются быстрее, чем по деревне из пяти дворов.

К нашей капсуле то и дело подтягиваются все новые и новые визитеры. Кто-то, изображая вежливость, стучится, чтобы тут же распахнуть дверь, не дожидаясь ответа, а иные, особо близкие и вовсе влетают без разрешения.

Серый, Ирина, Яна, Серж со своим гаремом, "сестры" Матвея — Марина и Валя.

Каждый считает своим долгом потрясти меня за плечи, расцеловать в обе щеки алые и все такое прочее.

Ворвавшийся ураган по имени Марго зарывается лицом у меня на груди и обильно орошает её водопадом девичьих слез.

Оглядываюсь на бейбу. Та терпеливо переносит подобное вольное обращение, нейтрально смотря в сторону и не дрогнув ни одной черточкой лица. Ну, почти не дрогнув.

А вот Анна, так и не появилась. Если совсем уж откровенно — меня это весьма ощутимо задевает.

Ну, на нет и суда нет. Ладно. Идти пора.

А то там Забара из молодого тела моего корейца уже поди все соки насухо выжал…

…Напрасно я огорчался. Рыжая бестия сторожила меня почти на самом подходе к штабу.

— Заходите, я сейчас. Скажешь, что о его присутствии я просил, — киваю Олегу и иду к девушке.

Н-да. Прическа-то просто отвал башки. И макияж, как будто она только что в дорогущий столичный салон слетала. На помеле.

И как только успела?

— А я подумала, что ты от меня после секса сбежал, — вместо приветствия улыбается девушка, иронией явно стараясь перебить впечатление от своих влажно сверкающих глаз.

Что ж — не удивила. Красная касатка в своем репертуаре. Старается держаться в роли дерзкой и независимой кошки, гуляющей там, где сама захочет.

— Секс с тобой невозможно забыть. И вот — я здесь. Как тот колобок — и от бабушки ушел и от дедушки ушел. Сюда пришел, как видишь, — я мягко усмехаюсь.

— Правда? — поправляет гриву рыжая.

— Правда.

— А можно мне хоть обнять тебя? — прямо огорошив своей неожиданной застенчивостью спрашивает Анна, кинув вороватый взгляд вокруг.

— Конечно можно… и нужно. Можем даже поцеловать друг друга. В щечку. Что в этом такого? Ты же мой боевой товарищ. Ну, а не товарищеские поцелуи взасос — перенесем на чуть позже и в менее людное место.

— А они будут?

— Ну, а куда мы денемся-то?

— Я люблю тебя, Кот, — шелестит мне в ухо она, прижимаясь всем своим сильным и гибким телом.

Наверное, со стороны данный процесс все-таки выглядит чуть более интимно, чем встреча двух товарищей.

Да и плевать! Меня к ней тянет и ничего с этим поделать я не могу. Да и не хочу, если совсем уж откровенно.

— Я люблю тебя, — снова шепчет девушка.

— Я тоже к тебе неравнодушен, — чувствую легкий укор совести и вину перед бейбой.

А может я наглухо отпетый негодяй и поддонок?

Вполне может быть. Но что я могу поделать, если все так и есть. И ни одну из них я не обманываю…

— Пока мне этого достаточно, Котяра, — отстраняется она, — Но, вполне возможно — только пока. И запомни мои слова — придет тот день, когда ты тоже признаешься мне в любви.

— Абсолютно не исключаю такого варианта, — серьезно киваю я, — А, сейчас извини — мне пора. В штабе ждут. Увидимся позже. В более подходящей обстановке.

— Когда?

— Пока не могу сказать. Но точно — при самой же первой возможности.

— Как скажешь, любимый. Я подожду, — и Рыжая на глазах превращается из влюбленной девушки в бесшабашную и безбашенную «Аньку-ураган».

— Я тоже буду ждать, — обещаю девчонке я, — Всё! Ушел.

— Береги себя, Кот.

— И ты будь осторожна. Ты мне нужна.

Рыжая красотка радостно вспыхивает и засияв улыбкой, удаляется походкой актрисы, только что получившей «Оскар», миллиардное наследство и до кучи — звание самой сексуальной женщины года, покачивая бедрами так, что я снова завожусь до скрипа зубами.

Ну а я замечаю Георгия-великолепного, терпеливо ожидающего окончания нашего общения с Рыжей на крыльце штаба.

Хм. Надо же! И откуда такая деликатность у этого персонажа вдруг проявилась?

Поднимаюсь на три ступеньки.

— Привет! Не хотел мешать встрече боевых товарищей, — с явно уловимой ехидностью в голосе, но не обидно, усмехается этот змей в человеческом облике, — Рад тебя видеть, Кот!

— Взаимно, Жорж, — в тон ему отвечаю я.

— Как в целом?

— Жив, как видишь. Местами даже бодр и весел. Еще бы нормально поспать, поесть и потрахаться — было бы вообще великолепно. Ну, а тебя-то где угораздило, — смотрю на повязку у него на голове.

— Да, ерунда. Все норм. Несущественно, — хмыкает он, — Чего интересного повидал?

— Да, по большому счету — ничего особенно выдающегося. Разве что с немцами завязался. Только они все на прошлом прорыве сюда полегли.

— Это грустно, — качает головой он, — Ну, а где ты этого смуглого нарыл? Говорят, он индус?

— У корейцев. В плену. Вместе и сорвались. Только он глухонемой и ни хрена объяснить не может — где они его захомутали. Так что местоположение индусов пока только раздварасам и ведомо. Ну, может еще кому, кто от них неподалеку оказался.

Джорджик непонятно смотрит на меня, усмехается одними глазами и кивает.

— Может, отметим встречу?

— Обязательно. Сейчас с делами разберемся и замутим торжественное возвращение.

Он снова кивает и мы заходим в бывшую столовую.

А вот последняя усмешечка Гоши меня слегка, но напрягает. Жорик явно почуял какой-то подвох и сделал стойку на Ракаара. Чуйка у него, как у зверя хищного…

Хотя, чего напрягаться-то, все равно через час удалим из помещения всех лишних и все кому надо правду узнают. А Жорик, хоть временами и бывает гибридом скорпиона и козлины, но все же, однозначно в их числе.

— А мои-то где?

— Корейцы, что ли? Они теперь «твои»?

— Да, перестань, — я досадливо морщусь, — Все серьезно — не до твоих под…бок.

— Все с ними нормально, — подает голос Забара, — Здесь, в подсобке пока разместил. И глухонемой там же. Незачем народ лишний раз волновать.

— Ну, ладно. Тогда слушайте и не говорите, что не слышали.

…Коротенько пробежавшись по истории своего пленения, освобождения и последующих странствий, перехожу к самому важному на этот момент…

— Сутки кружили. И вот, что я вам скажу: сейчас корейцы концентрируют силы с запада и востока. Причем, на востоке войск у них гораздо больше. Ну, а на северном направлении — вообще, ни одного отряда. Потому мы оттуда и пошли. Что там, на юге — не знаю, туда не ползали. Я, конечно, не военный, но думаю — они штурм готовят. Именно с восточного направления. Сначала атакуют с запада — заставят нас перебросить туда все резервы и дополнительные отряды с других участков, свяжут их боем, а сами ударят основными силами с противоположной стороны. Ну, это я так считаю. Может и ошибаюсь. Ваших военных академий не кончал…

— Уверен? Про запад и восток? — испытующе смотрит отставной капитан.

— На девяносто пять процентов. Плюс — минус.

— Ну, тогда, похоже, ты не ошибаешься, Кот. Если диспозиция именно такова, то вполне вероятно, что так все и будет. Это классика. И гуки, действительно, пойдут на штурм с востока.

— Экскюзимуа, конечно, а я что-то пропустил, да? Теперь они «гуки»?*

— Да, это с Жориной подачи сейчас почти все так корейцев называют, — усмехается Федя, — Он ляпнул, ну а народ и подхватил. Как это говорилось у молодняка — завирусилось прозвище.

— Понятно. Ну «гуки», так «гуки». Во всяком случае короче, чем корейцы… И еще одно: эти верхние экпериментаторы, которые нас всех сюда закинули — мне какой-то вкусный бонус, по прибытию в поселок пообещали.

— А «пообещали» — это как? — спрашивает Федор.

— Архангела послали? — предсказуемо подхватывает насмешливый Жоржик, — Ну и какой он? С нимбом и крыльями?

— И еще с членом во лбу. Сверкающим в ночи, — огрызаюсь я, — Не доставай и не послан будешь, ага? Записку на парашюте скинули. И, вроде, не чепуху какую посулили, а что-то очень крутое. Типа, даже: «способное повлиять на исход сражения». Ну, во всяком случае — это они так заявили.

— Записку? Дай посмотреть? — подается вперед полковник.

— Намокла, выбросил, — морщусь я, стараясь выглядеть раздосадованным.

— Ну, ладно, раз так, — кивает Забара, хлестанув взглядом по моему лицу, — А за что бонус-то?

— Да, хз — может за первую встречу с представителем индусов, может за побег и вербовку корейцев, а может за все сразу, — безразлично пожимаю плечами, — вот только смотрю, что-то не торопятся они.

— Кстати, давай поподробнее об иностранцах поговорим, — предлагает полковник, — об этих корейцах, индусе, да и о немцах неплохо бы твое мнение услышать. А то твой друган азиатский совсем не хочет беседу поддерживать, почти все время молчит, только и талдычит, как партизан — «да», «нет» и всё. Боится он нас, что ли? И подружка — ему под стать. Или это ты им темнить приказал?

Усмехаюсь. Молодчик Хэ Вон, что сказать!

— Да, зачем мне? Какие от вас секреты? Боится, наверное. А что конкретно тебя интересует, Владимир?

Рано еще карты раскрывать — тут сейчас, как минимум пять человек лишних. Позже.

— Да, всё меня интересует! Как…

Его вопрос прерывает долгожданный знакомый «трах-тибидох» с улицы.

— Есть! — я вскакиваю, — Не обманули, раздварасы. Вот и пряники подъехали! Пошли смотреть, пока все не растащили!

…С провисшего от воды низкого неба, похожего на старую и грязную половую тряпку, величественно опускается ослепительно белый парашют с болтающимся на стропах контейнером.

Большим! Даже очень! Таких мне еще не доводилось видеть, а тем более получать.

Народ шустро сбегается со всех поселковых углов и закоулков, разноголосо гудит проснувшимся осиным гнездом и строит прогнозы.

— Сука, гадом буду, если там не танк! — внезапно заявляет Витя, — Бл@дь, хоть бы танк! Дайте мне танк, а! Ну, пожалуйста! Я вам все прощу!

— Окститесь, ваше благородие, для танка упаковка маловата будет.

— Да, сам вижу, — отставной капитан горестно вздыхает, — Это я из суеверия прошу побольше, тогда может хоть минометик дадут. Два!

Контейнер не спеша опускается почти точно в центр бывшей рыночной площади. Почему — бывшей? Ну, так, а какая сейчас торговля-то? Все ценное имущество на время войны национализировано, а барахло и даром никому не нужно.

Зычным окриком комендант очищает пространство вокруг места приземления. Подхватываем дар небес и волоком тянем к штабу. Тяжесть ноши греет душу и вселяет пока непонятные надежды на перемены и победу!

Тьфу, тьфу, тьфу. Только бы не сглазить…

*Гук (англ. Gook) — разговорное слово, означающее (презрительно) болван, деревенщина — пренебрежительное прозвище азиатов(чаще всего вьетнамцев) в американском военном жаргоне.