Попаданка зимнего принца, или Новогодний отбор

— Все. Если пожелаешь, Микаэла, однажды можем еще покататься, — криво улыбнулся и направил ее к выходу с катка. — И настойку Баголи тоже выпей, — добавил он.

— Следующая участница — номер шесть! У кого шестой номер? — это был голос уже не Бамбара, а младшего распорядителя Пурсена, который нравился Мике намного меньше. Например, она хорошо помнила, как именно он поселил ее по соседству с Гарондом. И как восхвалял ее якобы «хитрый» ход с коротким платьем и обнаженными ногами.

Ее он остановил на выходе и сказал весьма строго:

— Миледи Микаэла, уверен, вы не болели любовной горячкой. Выпейте это, — и протянул ей маленькую мензурку с чем-то ярко-фиолетовым внутри.

Мика опрокинула в себя жидкость.

«Ну и гадость», — подумала она. Настойка была даже не горькая, а просто какая-то отвратительная на вкус, тошнотворная.

Пурсен неожиданно продемонстрировал, что у него есть чувство юмора.

— Неприятный вкус, не правда ли? — сказал он. — Говорят, именно он так сильно отбивает любые романтические порывы, что после нее не болеют.

Мика улыбнулась, поблагодарила его, не дожидаясь комментариев на тему своего выступления, и направилась к подругам снимать коньки.

Между тем четыре конкурсантки стояли в сторонке и сжимали в руках пустые мензурки. То есть из девятнадцати оставшихся участниц четыре не болели прежде любовной горячкой. А если и им поможет настойка, то эпидемии можно не опасаться. Вон, все уже даже подзабыли, что недавно прикрывали носы, боясь вдохнуть воздух рядом со злосчастной Милой…

— Это было что-то! — хлопали Мику по плечу Мара с Ирмой. Более скромные Фая с Мандорой просто улыбались. — Ты держалась прекрасно, даже когда сидела на льду, как кукла! Раскинула ноги, словно исполняла роль Борины в «Театральном экзерсисе» Буара!

Дальше девушки выступали, конкурс продолжался еще часа два. Правда, ни с кем так долго, как с Микой, Гаронд не катался. Разве что с Марой — которая, как оказалось, не сильно уступает герцогине в фигурном катании.

— Ума не приложу, как можно было научиться этому на юге! Ментальное обучение? — спросила у нее Мандора, когда принцесса довольная, с красивой, полной достоинства улыбкой вернулась с катка.

— Нет. Я говорила — нам дают всестороннее образование. А ментальные методы считаются «грязными», несовместимыми с нашим мировоззрением, — ответила принцесса. — Девочки, да просто я думала, как мне не ударить лицом в грязь здесь, на севере! И незадолго до отъезда брала уроки фигурного катания. Очень старалась. Я ведь думала выиграть отбор!

— А еще ты просто очень одаренная, — сказала Мика, которая все больше проникалась симпатией к Маре. И ей очень хотелось, чтобы у принцессы все сложилось хорошо.

«Вот бы ей нормального хорошего жениха-принца!» — подумала она. Вопрос только, где такого возьмешь…

«И Ирме тоже — ей точно не помешает остепениться!»

Когда конкурс закончился, принц собрал девушек вокруг себя, подозвал Пурсена и велел записывать оглашаемые баллы.

То ли у Гаронда было хорошее настроение, то ли он сделал скидку на форс-мажорные обстоятельства в начале конкурса, но судил намного гуманнее обычного.

Максимальные десять баллов получили целых шесть девушек. Среди них была и Мика — причем принц подчеркнул, что учитывает также ее самообладание во время инцидента с древесной пудрой. А еще среди лидеров конкурса, конечно, оказались герцогиня и Мара. Герцогиня, ставшая «хорошей и скромной», все же не удержалась — бросила на Мару неприязненный взгляд. Уверенная в себе принцесса с лукавым выражением лица погрозила ей пальцем в ответ — мол, не нарывайся, не на ту напала. Девушки вокруг прыснули, наблюдая эту сцену.

А самым удивительным было, что десять баллов досталось также и Фае! Бывшая гувернантка, катавшаяся последней, неожиданно продемонстрировала очень приятный, легкий стиль. Очень гибко велась на невербальные команды принца. В общем, понравилась и зрителям, и Гаронду.

Еще две девушки с максимальными баллами стояли довольные, подруги хлопали их по плечу.

— А если оценивать команду, то наша — лучшая! — прошептала Ирма подругам.

Ирма и Мандора тоже получили достойные баллы — каждая по восемь.

В общем, как оказалось, в этом конкурсе никто не опозорился. Меньше пяти баллов не получил вообще никто.

— Сейчас, дорогие дамы, — с кривой улыбкой сказал Гаронд. — Прошу отправиться на заслуженный отдых. Завтра вас ожидает более «домашний конкурс» — сочинение стихов. Тема произведений будет оглашена прямо перед конкурсом.

— А если я не умею… — тихонько прошептала одна из девушек из «нейтральной» группировки. Но принц услышал.

— Будущая принцесса (а быть может, и королева) должна быть искушена во всех видах искусства, — громко произнес он. — Но, разумеется, от вас не потребуется сочинять оду в духе древнего Моньера.

«А еще у меня сегодня с ним свидание, — вдруг подумала Мика. — Событие ничем не лучше конкурса стихов. В смысле — такое же волнительное. Ведь кто знает, как будет вести себя Гаронд, сдержит ли обещание не… настаивать на всяческой близости…»

Но думать и сомневаться ей не дали. Было еще немного времени, и Ирма потащила всех в «кают-кампанию» отмечать блестящие результаты конкурса.

Девушки смеялись и обсуждали все случившееся, когда в дверь вдруг постучали, и в ответ на «войдите» на пороге появился…

Лорд Бамбар.

Лицо у него было какое-то покрасневшее, взгляд слегка размытый. Хоть в остальном выглядел он очень даже бодро. Словно помолодел — правда, зрелого лорда и так нельзя было назваться старым.

— Лорд Бамбар, что вы тут делаете?! Разве вам не велено быть на карантине? — тут же вскочила на ноги Ирма.

Соображали они с Марой одинаково хорошо — обе тут же прикрыли собой Мику. Единственную из всех девушек, кто не болел в подростковом возрасте любовной горячкой. Мика послушно ретировалась в дальний угол. Подхватить неведомую заразу от возможного переносчика ей совершенно не хотелось.

А то «влюбится» еще в Гаронда! А этого даже он сам не хочет.

— Ну что вы, милые девушки, какой карантин? — растерянно ответил Бамбар. По правде, он все больше напоминал Мике пьяного. — Я совершенно здоров, чувствую себя прекрасно! Я словно помолодел! Мне подумалось глупым сидеть взаперти, и я решил узнать, как поживают наши дорогие участницы отбора. Как прошел конкурс…

И решительно направился вглубь комнаты.

— Та-а-к! Все понятно! — грозно сказала Ирма и встала у него на пути. — Ну-ка стоять, милорд! Вы больны! Марш в свою комнату! Или мы вынуждены будем позвать стражу, и вас запрут в лазарете!

Несколько мгновений Бамбар изумленно смотрел на грозную баронессу. Она, как это случалось, если Ирма была в «ударе», невежливо уперла руки в бока. И вообще выглядела маленькой фурией.

Щеки Бамбара еще сильнее налились румянцем. Взгляд совсем поплыл.

— Конечно, я уйду, раз вы так велите, моя… милая, — произнес он и отвесил Ирме изящный поклон. — Хоть больше всего на свете мне хотелось бы совершить прогулку с вами наедине. Быть может, позже, моя королева, когда ваши прекрасные подруги вас покинут? Ммм?

— Только не это… — простонала Ирма и закатила глаза.

Мандора с Фаей не выдержали — захихикали.

Мара же смотрела на все это озабоченным взглядом.

— Как бы теперь мы все не оказались на карантине после такого близкого контакта с совершенно точно заболевшим, — тихо сказала она Мике. — К тому же ты действительно можешь подхватить эту заразу. И никто не знает, как она пройдет у тебя…

— Марш в свою комнату! — снова рявкнула Ирма на Бамбара. Секунду подумала — видимо, решила, что так просто он невменяемого больного не избавишься. — И сидите там. Всю ночь сочиняйте оду в мою честь. Чтобы к завтрашнему дню написали и прислали мне в трех экземплярах!

— Гениально, — шепнула Мика подругам и тоже тихонько рассмеялась.

— Не очень, — парировала Мара. — Сейчас скажет, что будет зачитывать оду сам. Больные любовной горячкой не могут по-другому. А у него явно очень тяжелая форма…

— Ах, какая великолепная идея! Вы не только прекрасны, мой свет, но и умны! И полны достоинства, подобающего истинной королеве! — словно восторженный юнец воскликнул Бамбар. — Я сочиню оду в вашу честь и завтра явлюсь сам, чтобы прочитать ее, отдать на ваш суд… И тогда не будьте слишком строги — ведь мои вирши будут плодом моего израненного вашей прелестью сердца!

— Ладно… — простонала Ирма. — Главное, сейчас уйдите уже. Прошу вас, мой любезный лорд!

— Лишь по вашему велению покидаю я столь милый моему сердцу чертог, — сообщил Бамбар.

Снова галантно откланялся и, наконец, вышел в коридор.

— Мандора, выгляни, пожалуйста, в коридор, — быстро скомандовала решительная Мара. — Он ушел? Уже лучше. Нужно немедленно сообщить страже, медикам, младшему распорядителю и… Гаронду, что наш старший распорядитель все же заразился и не соблюдает карантин. Пусть его в лазарет заберут! Вообще следовало запереть его! Но кто знал, что он потеряет свою обычную сознательность… Мы этот карантин как простую формальность воспринимали. А теперь… Уверена, Ирма вовсе не хочет быть объектом ложной страсти… Пусть у нас тут проведут дезинфекцию. Сами посидим на карантине до завтрашнего дня. На всякий случай. А ты, Мика, — принцесса строго поглядела на нее. — Прикрой нос и рот и быстро пройди через тот участок, где он стоял. Вернее, вдоль стенки его обогни — так лучше. И иди к себе. Ирма стояла слишком близко к нему. Она может быть носителем. До завтрашнего дня тебе лучше быть подальше от нас. И сиди у себя, вдруг уже подцепила.

— Хорошо, — сосредоточенно кивнула Мика. — Ну, вы ведь разберетесь с заболевшим лордом? Точно?

— Конечно, иди-иди! Срочно! Нечего тебе тут… дышать! — велела Мара и слегка подтолкнула Мику в спину.

Мика прикрыла нос и рот рукавом и отправилась к себе. Все это ей очень не нравилось…

Непонятно, что будет, если этой лишающей разума болезнью заболеет Исполнитель желаний! Под воздействием инфекции много что может пожелать.

А ведь шансов на заражение стало в разы больше!

— Распоряжусь, чтобы тебе еще настойки Баголи прислали, — крикнула ей вслед Мара.

Мика так и прикрывала нос почти до самой своей комнаты. Потому что не знала, где здесь в коридоре ходил, дышал, за что держался несчастный Бамбар. К счастью, никого вокруг не было. Лишь камеристка Ирмы пробежала мимо — торопилась вызвать стражника по поручению хозяйки.

И вдруг, когда Мика открывала дверь к себе, из-за ближайшего поворота вышел… Пайрин. Сосредоточенный, далеко не такой веселый, как вчера.

«Вот кто разберется со всем быстрее девчонок!» — подумала Мика.

Она была безмерно рада его видеть! Заодно и насчет свидания с Гарондом можно проконсультироваться… Ведь свидание вряд ли будет отменено. Дракон совершенно не боится этой заразы.

Мика бегом бросилась к младшему принцу.

— Добрый день! Что случилось, Мика? — спросил он, видя ее озабоченный вид.

— Лорд Бамбар сбежал из своей комнаты и уже влюбился! — воскликнула она. — Нужно срочно сообщить всем!

Глава 18

— Ммм? А лорд Бамбар должен был сидеть в своей комнате, и ему запрещено влюбляться? — не сдержал улыбки Пайрин.

Мике тоже вдруг стало смешно — уж больно странно прозвучала ее фраза. Будто лорда заперли в комнате, как нашкодившего ребенка. И будто бы ему — мужчине вполне себе в расцвете сил — нельзя влюбляться. Почему нет-то, если не по болезни?!

— Нельзя, да! — ответила она с улыбкой. — Он болен. Любовная горячка… Нужно немедленно сообщить твоему брату, что Бамбар сбежал из-под карантина.

Пайрин тут же снова сделался серьезным.

— Смотрю, многое у вас тут случилось, пока меня не было, — почти как брат, криво улыбнулся он. — Сейчас сообщу Гаронду, — и приложил руку к виску.

Через секунду отнял.

— Все, брат знает. Он отдаст нужные распоряжения даже раньше, чем увидится со мной. Мика, ты понимаешь, что если разговаривала с ним, — явно имел в виду Бамбара, — то тебе лучше пока быть у себя?

— Понимаю. Принцесса Мара уже «заперла» меня в комнате. Я к тебе кинулась, просто потому что знаю — для вас инфекция не опасна.

— Принцесса Мара — необыкновенно решительная и разумная девушка, — вежливо сказал Пайрин.

А Мике вдруг стало как-то… неприятно, что младший принц хвалит Мару, а не ее. Противное такое ревнивое чувство.

«Фу, — сказала она себе. — Отставить. Пайрин вообще ничего тебе не должен!»

— А я благодарю тебя, что помог с катанием! Иначе я сегодня не справилась бы! — сказала она вслух. — Что там… ну там, куда ты летал?

— Очень странно, — ответ принц. — В Армарии теперь страшная жара. Она струится из-под земли там, где прежде была, вероятно, вторичная точка выхода. Я ничего не понимаю. К тому же никак не получается связаться с отцом, просто хоть лети искать его по всему северу и югу… Иду обсудить с Гарондом. Мика, прости, я должен попросить тебя войти в твою комнату…

— Да-да, конечно, я понимаю, — заторопилась Мика. — Только я еще хотела сказать… Гаронд договорился со мной, что сегодня мы идем на свидание, обещал вести себя хорошо. И вообще он стал как-то… лучше. Это благодаря тебе, что ли?

— Прекрасно! — расхохотался Пайрин. — Очень рад, что мои слова возымели эффект! Дай ему шанс, пожалуйста… Как даю его я, — и подмигнул, кажется, вполне весело, но со странным, чуть грустным выражением глаз.

— То есть ты уже успел поговорить с ним, что с девушками нужно вести себя… не так, как он со мной?!

— Да, ментально. Привел разумные аргументы. Сразу после того, как ушел от вас тогда в библиотеке. Не хотел оставлять тебя наедине с тем, кого ты боишься, нужно было срочно что-то сделать… Впрочем, неважно! Нам обоим нужно спешить, прости, пожалуйста! — и открыл перед Микой дверь ее комнаты.

…И снова стало как-то неприятно. Пайрин намекает, что ему самому нравится Мика, но он хочет, чтоб она выбрала брата? Не первый раз уже намекает…

А значит, не так уж нравится! Нравилась бы по-настоящему — не стал бы «давать шанс брату». А вступил бы в честную конкуренцию. И еще. Если уж нравится, но хочется «пожертвовать собой» — то самым благородным было бы даже не намекать!

…Вон, какой заботливый, даже сразу поговорил с Гарондом. Сумел его убедить, что, конечно, удивительно… Так старается ради счастья брата?! Почему бы не стараться ради себя самого?!

«Ох, — подумала Мика, входя в свою комнату. — Странно это все. Только и остается надеяться, что обещанный рассказ Гаронда расставит все по своим местам…»

Тряхнула головой, чтобы выкинуть из мыслей обоих принцев. Пару минут поскучала по Осиру. А вот это уже было мучительно… Потому что сразу возникала ноющая ностальгия по однозначно теплому ощущению от него. По его голосу, рукам, выражению глаз.

Снова тряхнула головой и взялась, наконец, за книгу про Исполнителей желаний. Почитать часок — и одеться для свидания с Гарондом…

Отложила книгу и полезла в шкаф выбирать платье.

Ведь все же Мика была девушкой. Да еще и дизайнером, искушенным в вопросах эстетики.

И какое-то странное чувство было у нее все это время.

***

Как ни странно — у Осира получалось. Но было одно «но».

Извечный холод отступал, повинуясь его пламени. Уползал все глубже и глубже. А там, в глубине, словно бы сворачивался клубком и начинал таять.

Просто таял он как-то слишком быстро! Слишком интенсивно.

И Осиру, который всю свою молодость мечтал навсегда убрать Вечную зиму, теперь, когда мечта была близка к исполнению, становилось не по себе.

А потом, когда он в очередной раз утирал пот со лба, где-то на отдалении словно бы что-то взорвалось и полыхнуло…

Осир оглянулся. Вдалеке, но вполне различимо пылало. Гора, казавшаяся отсюда игрушкой, извергала потоки лавы, трещины расходились от нее по всему ледяному полю, и из них прорывались всполохи пламени.

Температура вокруг во мгновение ока поднялась до плюсовой, лед внизу начал таять. Вскоре очередная трещина пробежала почти под ногами у Осира.

Он отпрыгнул.

Вот ведь, подумалось ему. Думал, что почти закончил… А нет! Прищурившись, усмехаясь про себя, он смотрел, как вулканы на отдалении взрываются один за другим. Как бесконечное белое поле прорезают красно-оранжевые жилы.

Хотел уничтожить Вечную зиму… И слишком преуспел в этом! Сдвинул некий баланс, что существовал здесь, на севере. Баланс, о котором не подозревали, будучи напуганными пришествием Вечной зимы.

— А ты, похоже, была даже полезной… — вслух сказал он, обращаясь к Вечной зиме. — Не давала этим красавцам работать, — кивнул в сторону вулканов.

Между тем облако раскаленного пепла медленно поднималось над огненными горами.

Некогда думать, решил Осир.

Вот ведь! Только хотел закончить и улететь к девушке Мике, как ему привалило. И привалило такое, что он совсем не уверен, будто сможет это остановить.

А остановить это нужно! Ведь адский жар ничем не лучше Вечной зимы!

И он костьми ляжет, но не станет тем, кто принес в мир такую погибель. Никто из его ближних и дальних не сгорит в этом пламени.

Просто будет еще сложнее. Ведь огонь — его стихия. И как раз поэтому потушить пожар ему куда сложнее, чем растопить вечную мерзлоту.

— Поможешь? — он на мгновение поднял глаза вверх, обращаясь к голубоглазой.

Ему почудилось или в голове прозвенело: «А куда я денусь, любимчик! Правда, имей в виду — просто не будет!»

***

Мика в очередной раз оглядела себя в зеркало. Выбрала для свидания с Гарондом темно-бордовое платье и накидку, напоминающую меховой воротник. Ничего лишнего, даже немного строго. Но очень элегантно.

Волосы убрала несложно, но решила пустить вдоль лица небольшую завитую прядь. Немного убавить строгости.

Вот если бы это было свидание с Осиром… или хотя бы с Пайрином, пронеслось у нее в голове что-то странное… тогда она старалась бы сильнее.

Да, пожалуй, с Пайрином даже лучше. Он самый классный в этом мире! Перед внутренним взором вдруг встали ясные решительные глаза младшего принца, его открытая улыбка. Захотелось найти Пайрина и поцеловать. Так, из благодарности…

Мика опять мотнула головой. Какое-то наваждение с этими иномировыми мужчинами! То она грезит об Осире, с которым знакома даже хуже, чем с принцами. Потом подумывает, что Гаронд не так плох, он даже начинает ей нравиться. А теперь вот Пайрин просится в сердце.

Хватит. Сейчас ее задача — узнать побольше от Гаронда. Зачем она понадобилась. И, может быть, попробовать уговорить отпустить «несчастную попаданку». Ну вдруг получится?!

А потом ей в голову вдруг пришло, что она и верно может быть уже больной. Вдруг Гаронд все же испугается, и свидания не будет? Не заразиться испугается. А испугается, что она мнимо влюбится в него и потом будет испытывать отвращение к нему. Сам говорил, что ему это не нужно.

Ох, подумалось Мике, это станет настоящим разочарованием. Во-первых, она уже как-то настроилась. А во-вторых, так она ничего не узнает.

Вынула булавку из прически, зачем ей прическа, ведь наверняка так и будет. А если Гаронд все же решится на свидание, то ей следует напомнить, что «ему это не нужно». Так будет честнее всего…

Хотя… ха-ха, может, стоит разрешить этому свершиться? Тогда у нее будет прекрасный повод не участвовать дальше в отборе принца и не выходить за него замуж, если что. Тем более не становиться фавориткой! Какая фаворитка из той, что испытывает к правителю отвращение?!

…И все это время она продолжала чувствовать себя очень странно, перед глазами как будто клубился туман. Голова немного плыла — не противно, скорее приятно. Даже как-то немного сладко!

Но оценить в полной мере свое состояние или принять взвешенное решение она не успела. Дверь вдруг почти беззвучно открылась.

На пороге стоял Гаронд в черном с меховой оторочкой камзоле.

— В свете всех событий решил сам зайти за тобой, чтоб ты никого не заразила, если вдруг больна, — усмехнулся он. И протянул в ее сторону руку, видимо, предлагал опереться на нее, как показывают в исторических фильмах.

Мика невольно отшатнулась. Все мысли про возможное заражение пчелиным роем завертелись в голове, рождая панику.

— Но, ваше высочество, ведь я могу быть заражена! Тогда я могу якобы влюбиться в вас, а потом… вы говорили, испытывать отвращение. Вы говорили, вам это не нужно!

— Но это было бы на руку тебе. У тебя был бы прекрасный повод упросить меня «отпустить» тебя. Но ты слишком честна для этого — и это в очередной раз делает тебя… исключительной. Так что… Знаешь, — чуть склонив голову испытующе поглядел на нее, — я решил рискнуть. В конечном счете, если ты какой-то период будешь испытывать ко мне неприязнь — я смогу это потерпеть. И дождаться, когда все закончится.

— Про Милу вы сказали другое! — вскипела Мика. — Причем тут я?! Почему я?

— Пойдем. Именно это я и обещал тебе рассказать. К тому же я уже стою перед тобой — так что если скоро проявятся симптомы болезни, то терять нам уже нечего. Да успокойся ты, Мика! Просто романтический ужин и долгожданная беседа. К тому же в любой момент меня может отвлечь Пайрин — он вынужден разбираться с некоторыми вопросами, пока я занят отбором.

«А, ну если Пайрин придет, то пойдем…» — с неожиданной радостью подумала Мика.

И послушно пошла вслед за принцем. Даже взяла его под руку, как предлагал.

Все же она была как-то немного… не в себе.

«Наверное, волнуюсь обо всем, — подумала Мика. — И, конечно, хорошо бы Пайрин быстрее появился!»

***

По коридору они прошли, не встретив никого. Видимо, Гаронд специально организовал Мике такую изоляцию. Но она по-прежнему была как будто немного пьяная, поэтому ничего не спросила.

Вообще последнюю четверть часа Мика — какая-то ее часть, сохранявшая трезвость мысли — сильно сомневалась, что сможет хорошо усвоить исповедь Гаронда и повернуть ее в свою пользу.

«Как же я хочу, чтобы это все побыстрее закончилось! Чтоб стало как-то спокойно и понятно!» — подумалось ей. А еще… этой самой трезвой ее части сильно захотелось, чтобы Осир был рядом. Все же ощущение от него было самым ясным, самым четким. Мало похожим на острые переживания в присутствии Гаронда или непонятную сладкую негу при мыслях о Пайрине…

Но когда они пришли на террасу, где для них был приготовлен столик на двоих, горели свечи, в голове немного прояснилось. Было тепло, но Мика глотнула свежего воздуха и вдруг четко осознала, что она таки пришла на свидание с принцем, которого двое суток назад боялась, как огня. Надо же! Как-то даже не верилось.

Гаронд галантно отодвинул ей стул, обвел рукой открывавшийся вид.

— Достаточно красиво? — с легкой ехидцей спросил он.

Вообще-то было не просто красиво, а невероятно, потрясающе прекрасно! С террасы открывался вид на часть замка с его башенками, террасами, площадями. А дальше простиралась снежная равнина, за ней — лес. И надо всем этим горели яркие звезды.

— Очень здорово, благодарю! — искренне сказала Мика.

Почему-то оказавшись здесь, она ощутила странное облегчение. Словно этап всего этого странного приключения закончился. И можно немного выдохнуть, прежде чем начнется новый этап.

И тут она услышала, как с крыши тихонько капает. Вопросительно посмотрела на Гаронда.

— Оттепель, — каким-то напряженным тоном сказал принц, бросил взгляд на красоту внизу и повернулся к Мике. — Просто оттепель. Ты ведь не любишь зиму? Можешь порадоваться — пока она не закончится, зимних конкурсов не будет. Но я все равно поставил тепловую защиту на террасу. Прекрасно выглядишь, кстати.

Это было вообще что-то новенькое! Настоящий нормальный комплимент!

— Благодарю, — улыбнулась Мика.

Принц улыбнулся и сел напротив, рукой зажег еще одну свечу, и она осветила его хищное, но красивое лицо. Чуть подался в ее сторону. Проникновенным голосом произнес:

— Поешь, Мика. Ты явно проголодалась, пока сидела у себя в комнате.

Есть, кстати, совершенно не хотелось. Но Гаронд открыл крышку на одном из блюд, и Мика вдруг ощутила невероятно аппетитный аромат хитро приготовленного мяса с овощами.

Гаронд ловко принялся накладывать блюда ей и себе.

— Обойдемся без слуг, — усмехнулся он. — Ты ведь хотела узнать кое-что. К тому же, как известно, ты можешь представлять некую опасность для общества, — улыбка.

— Даже не знаю, которую из двух вы имеете в виду! — пошутила Мика. От вкусных ароматов и прекрасной атмосферы настроение поднималось все больше. Головокружение усиливалось и было все более приятным… Как будто она стояла весной под яблоней и вдыхала ее головокружительный аромат счастья, радости, влюбленности…

— Пока на первом месте страшная инфекция, приводящая к безумствам, — ответил принц полушутя. Потом, налив ей и себе по бокалу красного вина (в смысле, местного напитка, напоминающего земного вино), произнес: — Что же, выпьем за взаимопонимание. Потому что я всегда исполняю обещания — ты узнаешь, зачем именно ты мне понадобилась. Кстати, в этом плане… ничего не изменилось.

— Слушаю вас, ваше высочество, — почти игриво ответила Мика.

Даже приятно, что «не изменилось»!

«Вот настоящий мужчина — решил и борется за девушку, которая понравилась, — пронеслось в голове. — Эх, вот если бы, допустим, Пайрин так себя вел», — продолжились неуместные мысли.

…Все же странное у нее было состояние. Она больше вообще не боялась Гаронда. Вообще ничего не боялась!

А перед глазами снова стоял туман, и сквозь него лицо старшего принца казалось еще прекраснее, чем было…

Что же это такое! Мика тихонько тряхнула головой, чтобы сосредоточиться на рассказе Гаронда, который прежде так хотела услышать.

— Когда я был ребенком, было открыто намного больше порталов между нашим миром и другими мирами, — начал Гаронд. — И вот мне было около пяти лет, а Пайрин вообще еще не родился, когда у нас гостила Великая Предсказательница из одного мира.

— Предсказательница? — удивилась Мика, отчаянно стараясь концентрироваться лишь на словах принца, не думая о Пайрине или… Осире. — Вы верите в них, ваше высочество?

— А ты веришь в Исполнителей желаний? — усмехнулся в ответ Гаронд.

— Мне пришлось поверить, — парировала Мика. — Слишком много фактов доказывает, что я из их числа.

— Так вот, Предсказатели — это еще одна разновидность людей, наделенных необычным даром. Их во всех мирах ненамного больше, чем Исполнителей. Очень редкий дар — если он истинный. Ведь в этой области хватает шарлатанов. Но, поверь, та Предсказательница была самая что ни на есть настоящая. В благодарность за гостеприимство она дала предсказания каждому из членов нашей семьи. Предсказания о «самом главном». А самым главным, по ее мнению, была любовь. Отцу она предсказала, что он потеряет свою любовь, но обретет любовь снова через много лет, когда не ждет. Матери… неважно, потому что, как ты, наверное, знаешь, наша мать погибла давным-давно. А мне, пятилетнему мальчику, она предсказала, что из-за характера меня не полюбит ни одна из женщин в нашем мире, но однажды мне будет суждено познать любовь женщины. Я очень хорошо помню это. Я был серьезным ребенком и воспринял ее слова с пониманием. С того самого дня я знал, что если я захочу быть любимым, иметь семью и потомков — то мне нужна попаданка. Понимаешь теперь, почему мне так нужна ты? Первая попаданка в нашем мире за долгие годы. И оказавшаяся прямо на моем отборе, сама пришедшая в мои руки…

Туман перед глазами продолжал клубиться. Сладкий, затягивающий… Но Мика усилием воли заставила себя думать. Воспринимать. Оценивать. Мысли ворочались неохотно, но вывод напрашивался сам собой…

— Понимаю, — она подняла глаза, посмотрела в лицо Гаронду весьма жестко. Потому что вывод был неутешительный. — А не так давно, надо полагать, отец сказал вам с Пайрином, что оставит королевство тому, кто первый женится и подарит ему внука. Вот вы и засуетились с отборами. Причем тут важно, что для появления потомства у вас нужно, чтобы хотя бы один в паре любил по-настоящему… Сам ты вряд ли желаешь любить беззаветно и без взаимности. Значит, каждому из вас нужна девушка, которая искренне полюбит. Пайрину проще — он не получал таких предсказаний. У него легкий нрав, его может полюбить девушка из вашего мира… А вот тебе нужна попаданка — потому что ты искренне веришь в предсказание.

— Так и знал, что ты подумаешь нечто подобное! Поэтому и не желал рассказывать об этом! — гневно сверкнул глазами Гаронд и встал на ноги. Сложил руки на груди, сжал кистями локти — так, что побелели костяшки. Отвернулся на несколько мгновений, потом повернулся обратно. В лице отражалась откровенная внутренняя боль. — Так и знал! — повторил он уже без гнева, но с горечью.

— А что, хочешь сказать, это не так?! — удивилась Мика. — Ты не похож на романтичного мужчину, мечтающего о взаимной любви и семейном счастье. А вот на дальновидного правителя — да.

— Мало ли кто на кого похож! — жестко ответил Гаронд. — Неужели… — сглотнул и продолжил жестко, но с горечью: — Неужели сложно поверить, что я просто хочу любить и быть любимым, как все нормальные люди? Что меня с детства тяготит это «проклятье»! Я могу иметь любой характер — но все, кто в курсе… вся моя семья, считает, что у меня «еще тот характер». Каждый раз, когда очередная дама хочет привлечь мое внимание и клянется в вечной любви, я точно знаю, что это неправда. Как я и сказал Миле: «этого не может быть». Потому что знаю, что действительно не может! Проклятье! Знаю, что за вниманием женщин никогда не стоит истинных чувств. В лучшем случае — легкая влюбленность или страсть. Думаешь, я не пробовал найти девушку, которая полюбит меня, в нашем мире? Пробовал. И даже верил некоторым «клятвам». Но каждый раз это оказывалось пустышкой. Желанием получить все, что можно получить от союза с драконом — власть, положение, физическое и эмоциональное наслаждение (в лучшем случае!). Подчас дама сама была уверена, что любит меня. Но на деле это оказывалось лишь опьянением моим шармом. Думаешь, я не научился чувствовать эту грань, что я такой толстокожий? Нет. Я прекрасно видел, что любая хотела получить, не отдать! Наслаждаться, а не дарить наслаждение. Или дарить его лишь в обмен на некие блага, которыми, как ты заметила, я располагаю. А я достаточно осведомлен в том, что любви без отдачи не бывает!

Принц говорил словно издалека, потому что перед глазами у Мики опять расплывалось. Но она слышала каждое его горькое слово, и внезапно ощутила к нему огромное сочувствие. Каждой фиброй души захотелось поверить ему. Только вот разум, хоть и затуманенный странной сладостью, не хотел сдаваться…

— А если ты найдешь попаданку, что полюбит тебя, разве это не будет таким же потребительством, как у них? — сказала она тихо и аккуратно, потому что ранить и как-то обижать его не хотела. — Чтобы все было честно, нужна взаимная любовь. Никуда от этого не денешься.

— А вот для чего, скажи мне, Мика, я устроил этот отбор? — жестко ответил Гаронд, склонил голову на бок и испытующе глядел на нее.

— Ммм… Должно быть, рассчитывал, что на него попадет попаданка…

— Вовсе нет. С твоим попаданием мне просто повезло. Вообще фактически я устроил его от безысходности. Отчаялся испытать взаимную любовь, которую все воспевают. Я надеялся, что на отборе, наконец, встречу девушку, которую полюблю я сам, — снова крепче сжал руки на груди и на мгновение отвернулся. — Да и ситуация к этому подталкивала. Ты права, что наш с Пайрином отец, так и не выбрав наследника — мы ведь оба хороши, не находишь? — сказал, что оставит престол тому, кто первым подарит ему внука. И я действительно засуетился. Если мне не сужено быть любимым, то полюбить сам или стать хорошим правителем я могу. Я устроил отбор для этого! А твое попадание стало счастливой случайностью. Или волей судьбы — не моей волей. Конечно, я ухватился за эту возможность! Разве это преступление?

— Я тебя понимаю, Гаронд… если ты говоришь правду, — сказала Мика, пытаясь вырваться из все больше накатывающей горячей сладости. Теперь этот туман был и верно каким-то горячим! Ей казалось, что она горит, словно совсем юная девочка, внезапно встретившая объект своей влюбленности и покрасневшая, как двадцать пять помидоров! — Но тогда ты с самого начала… вел себя со мной как-то странно. Не давал мне выбора… Получается, от меня ты хочешь, чтобы я тебя любила. Но сам-то ты… — и осеклась. Как-то некорректно говорить мужчине, что он любит или не любит тебя.

Лицо Гаронда перекосило. В один шаг он оказался возле нее. Отодвинул кресло прямо с Микой от стола, двумя руками оперся на спинку — с двух сторон от Мики — и навис над нею.

— А кто сказал, что я не влюблен в тебя?! — почти прорычал он.

Сердце бешено заколотилось. Стало как-то боязно. Даже туман перед глазами немного развеялся.

— Я… не знаю… Мне так показалось… — растерянно прошептала она, глядя в полыхающие глаза дракона. — Из-за твоего жесткого поведения… Из-за того, что настаивал, что я стану твоей — что бы я сама ни чувствовала и ни думала. Прости, если …

— Справедливо. Я ведь не поставил тебя в известность, слишком сильно сам ухватился за свой шанс, и не желал терять его, если ты вдруг проиграешь на отборе, — вдруг более спокойно усмехнулся Гаронд и неожиданно протянул руку, чтобы… поднять ее на ноги за талию, что ли?!

Сердце бешено ударило. «Он ведь собирается меня целовать», — пронеслось в голове у Мики.

И тут…

Глава 19

Дверь на террасу вдруг открылась, и вошел Пайрин.

В первый момент Мика видела его лишь краем глаза, потому что обзор перекрывал Гаронд. Но потом Зимний принц отшагнул, и она с наслаждением разглядела открытую улыбку Летнего, его мощное идеальное сложение, ясный взгляд…

И тут все встало на свои места.

Вот он — ее принц!

Вот к чему этот прекрасный сладкий туман, жар в сердце и на щеках. Несомненно — это любовь. Они должны быть вместе, и Пайрин это поймет прямо сейчас! Прямо сейчас прижмет ее к груди, ведь для этого нет препятствий — он не отдаст ее Зимнему принцу.

Ведь он, Пайрин — самый благородный, самый лучший, самый прекрасный! Лучше может быть только О…

Голову совсем повело, она вообще ничего не видела, кроме лица Пайрина. И ничего не чувствовала, кроме желания оказаться в его объятиях.

— Что-то мне нехорошо, странно… — пробормотала она машинально. А потом резко вскочила на ноги.

— Пайрин, милый, я так рада! — воскликнула она, не в силах сдерживать свои чувства, и ловко увернувшись от руки Гаронда, кинулась младшему принцу на шею. Потянулась, чтобы поцеловать его — не в губы, так хоть в щеку!

Мгновение Пайрин смотрел на нее изумленно. Потом аккуратно отвел ее руки. Но не отпустил до конца, обнял за талию, словно присваивая себе и защищая от Гаронда. Ну, конечно же, он держит ее, чтобы Гаронд не отнял, поняла Мика и упоенно прижалась щекой к его широкой сильной груди. Закрыла глаза и замерла.

И тут у нее над ухом раздался твердый, сердитый, даже злой (как это ни удивительно!) голос Пайрина:

— Ты ведь знал, да?! Специально позвал меня сюда, чтобы… Чтобы воспользоваться ситуацией и избавиться от соперника. Не сомневаюсь. Грязно, Гаронд, грязно! Теперь она будет испытывать ко мне отвращение — когда приступ пройдет.

— Да. Я знал, что ты умудрился уже попасться на глаза Мике, — спокойно усмехнулся в ответ Гаронд. Мика все же подняла веки, чтобы видеть его лицо. Ведь чтобы принцы подрались, ей совсем не хотелось. Впрочем, пока все так хорошо складывается. Пайрин, несомненно, тоже любит ее! — …И, если она заражена, то традиционно влюбится в первого встречного. К счастью, так и оказалось — когда я пришел за Микой, у нее уже поднималась температура.

— Все рассчитал! — откровенно зло прорычал в ответ Пайрин.

— Ну что ты, милый… — слабо прошептала ему Мика и успокаивающе погладила по руке. — Гаронд все так здорово организовал! Теперь мы можем быть вместе!

— Вместе… Ага, на пару дней, — усмехнулся Пайрин. — Подожди, милая, мне есть что ему сказать…

— Как скажешь, любовь моя, — ответила Мика и снова опустила голову ему на грудь. Любить — значит, доверять. Пай разберется со старшим братом, она уверена.

— Рассчитал прекрасно, — продолжил младший принц.

— А что, ты поступил бы по-другому на моем месте? Тебе не нужна Мика, чтобы… обрести любовь! — жестко ответил Гаронд.

— Да, поступил бы по-другому, Гаронд. Я и вовсе… Да, ты знаешь, мне девушка тоже очень нравится. А я… дурак, решил отдать ее старшему брату, которому нужнее. Только, знаешь, не думал, что брат так поступит со мной. Так нечестно! Не зря тебя не может полюбить ни одна девушка из нашего мира. Ты просто, видимо, недостоин! И, знаешь… Ты рассчитал хорошо, но не учел одного. Слишком привык к моей доброте и благородству! Тебе в голову не пришло, что я могу воспользоваться ситуацией… Получить то и сколько она мне даст, — он вдруг мягко приподнял лицо Мики двумя пальцами и проникновенно сказал: — Милая, давай уйдем ко мне? Мой брат не в духе. А я так хочу побыть с тобой наедине!

— Конечно, любимый, я лишь об этом мечтаю! — восторженно прошептала Мика ему в губы.

— Не вздумай! На такую низость не пошел бы даже я! — послышался крик Гаронда и, кажется, старший принц рванул к ним.

«Что, драка все же будет?» — это было последнее, что успела подумать Мика. Потому что вслед за этим она вдруг поняла, что ноги совсем ослабли, стоит она лишь потому, что Пайрин ее держит. А в глазах уже не клубится туман. В глазах просто темнеет!

И она обвисла на руке Пайрина, голова запрокинулась.

— Придурок! Ей нужен физический доктор, а не твоя страсть! — раздался крик Гаронда.

— А ты что, не видел, в каком она состоянии, когда поволок ее на свидание?! — заорал Пайрин.

Больше Мика ничего не слышала. Уплыла в накатывающую жаркую тьму. Кажется, в последний момент Пайрин подхватил ее на руки, но ей было уже все равно.

Даже не сладко.

***

Когда Мика очнулась, то чувствовала себя прекрасно. Живот сводило от голода, свет, падавший на закрытые веки, казался слишком ярким. Но она больше не ощущала сладкого навязчивого жара — и это было такое облегчение!

Еще не открывая глаз, пошевелила руками и ногами — так мы после долгого лежания порой словно бы проверяем, работают ли они. Все работало, только вот каждое, даже самое маленькое движение отнимало очень много сил. «Ничего себе я ослабела», — подумала он, и еще ненадолго задержалась в полусонном состоянии, выходить из которого не хотелось…

Не хотелось, потому что там, снаружи — принцы, каждый со своей «придурью»… Вся эта невыносимая ситуация с отбором. И болезнь, которую она, похоже, все же подцепила.

Мозг работал нормально, и Мика прекрасно помнила, что произошло перед ее обмороком. У нее была горячка, она думала, что влюбилась в Пайрина. И Пайрин — как это на него непохоже! — говорил ужасные вещи… Что он воспользуется ситуацией, заманивал ее к себе с понятной целью, хоть и знал, что через три дня она будет испытывать к нему отвращение! Как-то это низко…

Но Гаронд… Гаронд, которого даже во время горячки она начала жалеть и понимать, выкинул номер еще хуже. Знал, что она заболела, но вместо того, чтобы потащить ее к врачу, потащил на свидание. И заранее договорился с Пайрином, чтобы тот явился поговорить о делах. Понятно, зачем! Ведь догадывался, что «влюбилась» Мика именно в него, значит — так «влюбится» окончательно — а потом будет испытывать неприязнь к младшему. Ох… А ведь сам говорил, что у нее, попаданки, болезнь может протекать в тяжелой форме.

Как он мог так рисковать ее жизнью? Что это — обычное «авось», безалаберность? Или пренебрежение чужой жизнью? А еще почти признался ей в любви! Разве будет любящий человек так наплевательски относиться к здоровью и жизни своей любимой? Не говоря уж о том, как он поступил с братом! Фу!!!

Мика поморщилась. Пока не понимала, что чувствует к Пайрину. Вроде бы отвращения нет. Наверное, оно проявится, когда его увидит. А вот к Гаронду ощущала явную неприязнь.

Она, наконец, открыла глаза, пора просыпаться и разобраться, что происходит, как бы ни хотелось погрузиться обратно в беспамятство. Которое, кстати, не было таким уж темным и пустым!

Кажется, там был Осир, и какие-то взрывы, какой-то огонь… Все было наполнено опасностью, и в этом полыхании она пыталась помочь ему — но куда уж там, ведь и сама она пылала! Но… ей было приятно смотреть на него. Приятно быть рядом с ним посреди этого огня. Который начал утихать лишь к концу ее сна.

Открыв глаза, она обнаружила, что лежит на удобной кровати посреди чистой просторной комнаты. Вроде бы и стены не однотонно покрашенные, а в красивых узорах, и кровать только одна, и никакого медицинского оборудования, но разум сразу фиксировал, что это — больничная палата. Или что-то вроде того.

Да и запах был своего рода медицинский. Просто пахло не химическими медикаментами, а пряными травами. Весьма приятно.

— Приветствую, леди Микаэла, — вдруг произнес глубокий мужской голос, Мика невольно вздрогнула и посмотрела в сторону. Там со шпицем в руке стоял высокий мужчина с приятным добрым лицом. На нем было голубое длинное одеяние — видимо, аналог белого халата. — Рад вашему пробуждению. Меня зовут доктор Дарган. Я физический доктор. Мы с коллегами боролись за вашу жизнь почти три дня. И я безмерно рад, что нам удалось вас спасти. Таких случаев любовной горячки мы еще не видели. Вы молодец! У вас большая воля к жизни!

— Благодарю… — изумленно прошептала Мика. Оказывается, слабость ей не почудилась. Говорить тоже было непросто. — Подождите… Так что, сегодня уже… Уже прошло три дня?! Я три дня была без сознания?

— Да, миледи, сегодня утро перед Новым Годом. С наступающим вас! — и добродушно улыбнулся. — Сейчас с сделаю вам укольчик. Не боитесь уколов? — Мика отрицательно помотала головой. — А потом сестра Герина принесет вам простую булочку и бульон. Вы очень давно не ели, нужно подкрепиться легкой пищей.

— Подождите… А что, что с отбором? Я надеюсь, меня исключили с него по болезни?! — вдруг запаниковала Мика.

Сперва подумалось, что огромное счастье — она проболела всю оставшуюся часть отбора. А потом сообразила, что с Гаронда станется… все что угодно! Например, все же заставить ее выполнять задания — в оставшиеся до Нового Года часы.

— Да не переживайте вы так, — улыбнулся ей доктор. — Когда с вами все это случилось, принц Гаронд отменил отбор. Девушкам разрешено остаться на Новогодний бал и искать там жениха, буде они того захотят. А свою избранницу он объявит на балу, ориентируясь на личные предпочтения и результаты конкурсов, что уже были. Это как я понял. Мне, милая леди, видите ли, не до того, чтобы разбираться в вопросах этого глупого отбора. Я почти неотлучно был при вас…

«О Боже!» — пронеслось у Мики в голове. Объявит избранницу, основываясь на личных предпочтениях…

А с другой стороны…

— К счастью, я еще больна и не смогу присутствовать на этом балу…— себе под нос пробубнила Мика.

Но добрый доктор ее услышал.

— Ну почему же? — улыбнулся он задорно. — Мы с вами победили болезнь! А вашу слабость можно моментально вылечить магическими методами. В отличие от самой любовной горячки, ее последствия поддаются магическому лечению. Так что, как только поедите бульончику, к вам придет магический доктор, потом я еще пару часов вас понаблюдаю — и отпущу на все четыре стороны. Сможете быть на балу как огурчик! Еще и краше всех!

Ох, вздохнула Мика про себя. Интересно, тут есть окно? Может, ей попробовать сбежать, когда доктор выйдет?

— Кстати, — продолжил радоваться доктор. — Тут под дверью караулят четыре очень милые дамы. Ну, и принц Гаронд регулярно приходит. Я могу пустить их к вам сразу после визита магического доктора? Во время реабилитации общение с близкими очень показано.

— А принц Пайрин приходит? — напряженно спросила Мика.

Видеть Гаронда ей совершенно не хотелось. А вот Пайрина — да, все же его «прегрешение» казалось не таким серьезным. Может, он и вовсе говорил тогда все не серьезно, а чтобы поставить на место Гаронда… Вот это и хотелось узнать поскорее.

Хотя, с другой стороны, чем позже они встретятся, тем меньше отвращения она к нему будет испытывать. Так ведь, наверное? Просто Мика почему-то была уверена, что сможет сдержать это отвращение и не ранить принца. Слишком самоуверенно, но факт.

— Принц Пайрин улетел по каким-то делам мировой важности, — нахмурился доктор Дарган. — Слышал, после того, что случилось с вами… принцы повздорили. Вроде бы даже… подрались. Удивительно — взрослые мужчины, а как дети, наставили друг другу синяков. Прежде такого не бывало — несмотря на то, какие они разные, всегда были очень дружны между собой. Удивительно… Впрочем, не мое это дело. Но потом прибежал Лисенок, и им пришлось заниматься делом. Принцу Пайрину пришлось улететь.

— Лисенок?! Вы маленькую лису имеете в виду?! Или… большую собаку?! — испугалась Мика и рывком привстала на локтях — откуда только силы взялись.

— Да не волнуйтесь вы так! А то вколю вам успокоительное! — строго велел доктор. — Чего вы так разволновались? Ну да, большую собаку лорда Осира, которую все знают. Лорд Осир, как известно, занимается самыми важными политическими и прочими делами. Так что принцы, видимо, прочитали память пса, поняли, что лорду требуется помощь. И его высочество Пайрин улетел. Кстати, как я понял, ваша любовная горячка была направлена как раз на него. Думаю, вам его отсутствие на руку, не стоит вам с ним пока видеться. Поверьте, ни вы, ни он не получите от этого никакого удовольствия… — доктор вздохнул. — Мы пока не научились бороться с этим последствием любовной горячки.

«Пусть Пайрин ему поможет! Господи, пожалуйста!» — мысленно закричала Мика. Сердце продолжало бешено биться при мысли, что Осиру грозит опасность. Такая большая, что сам Летний принц полетел ему на помощь.

Так что, неужели ее сны во время болезни были правдой?

— Хорошо, я поняла, благодарю, — сказала она вслух доктору.

— Если будете так тревожиться — никого к вам не пущу, — продолжил с улыбкой стращать ее врач. — Но если не будете, то… могу я пустить к вам ваших посетителей? Они очень за вас переживают…

— Девочек — конечно! — сказала Мика. — А принца — нет! Прошу вас, доктор, скажите, что я еще слишком слаба. Придумайте что-нибудь!

— Хорошо, если, конечно, мои слова его остановят. Теперь, когда вас можно лечить магически, он и сам может привести вас в порядок… — пожал плечами Дарган и странно поглядел на Мику. — Вот ведь дамы пошли! Самому принцу Гаронду отказывают в аудиенции… Впрочем, ваши отношения с принцами — не мое дело. Мое дело — выпустить вас отсюда живой и здоровой. А дальше сами разбирайтесь. И постарайтесь больше не попадать на эту кровать, не простужаться, например. Оттепель закончилась, так что опять стоит мороз, извольте беречься! Ах, да, кстати… Этот легендарный пес — Лисенок — тоже… почему-то… дежурит под нашей дверью. Я могу и его к вам пустить, хоть у нас не принято находиться с животными. Его не прогнать.

— Лисенок хочет ко мне?! — обрадовалась Мика. Мысль, что она сможет зарыться руками в густую шерсть этой прекрасной собаки, согрела душу. Словно бы она прикоснется к Осиру. К тому теплу, что было у них на троих в день, когда он ее спас. — Давайте прямо сейчас! Можно?! Он точно не будет меня волновать.

— Да что уж там! Придется! — рассмеялся доктор. — Только на кровать его не пускайте. Это у нас точно не принято! — и сурово погрозил Мике пальцем.

Наконец сделал Мике какой-то укол в предплечье. Потом вышел в соседнюю комнату. Вернулся через пару минут с Лисенком.

Пес радостно замахал хвостом и кинулся к Мике. Первым делом, разумеется, поставил лапы на кровать, чтобы оказаться ближе к ней. А она с наслаждением обняла руками его морду.

***

— Ты как вообще себя чувствуешь? — спросила Мара после всех объятий и приветствий.

Сентиментальные Мандора с Фаей даже пустили слезу, завидев Мику, сказали, очень боялись, что она не перенесет болезнь: «У нас такого отроду не было! Чтобы кто-то три дня лежал в беспамятстве от любовной горячки!»

— С тех пор, как меня накачали магией — прекрасно! — ответила Мика и снова погладила Лисенка, который неотрывно сидел у ее ног. Конечно, пес не мог ей рассказать ничего об Осире. Но Мике нравилось думать, что это лорд прислал Лисенка не только за подмогой, но и чтобы присмотреть за ней, Микой.

— Ну, тогда слушай, у нас тут такое происходит! — сказала Ирма. — Слухи, что ты попала в лазарет в тяжелом состоянии, пошли сразу. Слуги принесли. Мы кинулась сюда… И узнали от медсестры, что вроде как объект твоей болезненной страсти — принц Пайрин. Что, правда, так было? Вот бедняге «счастье» привалило…

— Ну да, — пожала плечами Мика. — Я ведь, когда вышла от вас тогда в коридор, тут же наткнулась на Пайрина. Не повезло ему оказаться «первым встречным».

— Так вот, эта же медсестра рассказала, что принцы, как только принесли тебя сюда, начали ругаться и даже драться. Она своими глазами видела! Потом, правда… когда у каждого по фингалу было, успокоились. И первые сутки они сидели у твоей постели. По очереди, периодически спорили, кто останется с тобой. Нас не пускали, но мы приходили и видели, как они выясняли отношения. А потом… — Ирма загадочно понизила голос.

— Что потом?

— Потом их прогнал доктор! — рассмеялась Мара. — Сказал, что от их магии и драконьей силы тут никакого толка. А вот лечить тебя травками да уколами — мешают. Между тем, Гаронд отменил стихотворный конкурс. Потом через день — и вовсе отменил отбор с конкурсами. Но… что интересно. Тут такое началось…

— Да что началось-то?! Не томите!

— Еще прежде, чем прибежал вот этот красавец, — Мара потрепала Лисенка за ухом. Смелая принцесса не боялась даже самых больших собак. А вот Фая и Мандора пытались держаться от него подальше, хоть успели в коридоре немного к нему привыкнуть. — Гаронд сказал, что объявит избранницу по личному предпочтению и прежним баллам, на балу. А для того, чтоб определиться с личными предпочтениями, ему нужно лучше узнать каждую из нас. Осознал, что по лидерству в конкурсах мало что понятно! И начал каждой из нас назначать свидания. Ну такие… коротенькие, на полчаса где-то. Я сегодня утром ходила. Вообще, могу тебе сказать, умный он, может быть и обходительным. Мы с ним по существу поговорили, я ему обозначила правду, зачем мне замуж за принца, он сказал, что у меня шансы есть. Так что, Мика, не переживай, получается, что он… не собирается объявить тебя избранницей. Иначе зачем бы стал устраивать эти маленькие свидания?

— Уфф! — выдохнула Мика. Как-то даже не верилось, что «пуля пролетела мимо»! — А вы в это верите? И скажи, Мара, ты и сейчас готова на него замуж выйти — после того, что он учинил…

— Так и я готова, — удивилась Фая. — Что он учинил? Он хорошо со мной поговорил. Вошел в мою ситуацию. Мне он очень понравился, — она вдруг опустила глаза, и Мика с удивлением поняла, что гувернантка действительно очарована принцем. — Мы же не знаем, что там у вас на самом деле случилось… Не у принца же спрашивать.

— А вот сейчас я вам расскажу! — сказала Мика бодро. Собиралась рассказать все, включая историю с предсказанием. Потому что не собиралась хранить тайну принца, который так некрасиво поступил с ней и со своим братом. — И делайте выводы, какого доверия достоин этот мужчина!

— Ну и ну! — сказала Ирма, когда Мика закончила рассказ. — Выходит, как только ты появилась на отборе, ни у кого из нас не было шансов. Ведь ему нужна была именно попаданка! Теперь все объясняется.

— Получается так, — грустно вздохнула Фая и снова опустила взгляд. — Ни у кого из нас… Только непонятно, что теперь творится. Может, он решил выбрать ту, которая ему самому больше всего понравится? Как, по его словам, хотел в самом начале, — в ее лице вспыхнула надежда.

— Вот и пусть выберет герцогиню! — едко сказала Мара. — А я еще замуж за него собиралась! Как некрасиво поступил с Пайрином — самым приятным принцем на свете! Я уж не говорю, что рискнул твоей жизнью, Мика. Если он выберет меня, то я ему откажу.

— Ой, а так можно, девочки? — обрадовалась Мика. — Ну… я тоже могу ему отказать, если он все же выберет меня?

В этот момент дверь вдруг открылась. И на пороге появился бледный, сосредоточенный Гаронд.

Сложил руки на груди и обвел взглядом девушек.

— Дамы, я прошу вас покинуть палату. Я желаю переговорить с леди Микаэлой наедине.

— Не о чем нам с вами говорить, ваше высочество! — вырвалось у Мики.

Глава 20

— Я тоже полагаю, что Микаэла имеет право отказаться от разговора с вами, ваше высочество! — вдруг поддержала ее Мара и встала, как бы перекрывая Мику от взглядов принца. — Довольно того, что она чуть не умерла по вашей воле.

Несколько мгновений принц и принцесса смотрели друг на друга. Причем в лице Мары полыхало возмущение. А в лице Гаронда ничто не дрогнуло. Он просто еще сильнее побледнел.

«Правда глаза колет!» — пронеслось у Мики в голове.

Она была безмерно благодарна подруге, которая встала на ее защиту. Но все же… наверное, Маре не стоило лезть на рожон. Ведь вряд ли статус двадцать восьмой принцессы защитит ее, если Гаронд всерьез оскорбится. Хотя тоже вопрос — что он ей сделает-то? Под стражу отправит? Вряд ли…

И тут Ирма с Мандорой и Фаей сделали шаг вперед и встали рядом с принцессой.

— Да, мы никуда не уйдем, если Мика не захочет с вами разговаривать, — сказала Ирма в своей чуть грубоватой решительной манере.

— Девочки, не нужно! — прошептала Мика. — Слишком… рискованно…

— А что он нам сделает-то? — совсем тихим шепотом ответила Ирма, озвучив мысли Мики.

Гаронд среагировал неожиданно….

— Тебе очень повезло с подругами, Микаэла, — усмехнулся он. И пристально поглядел на Мару. — И все же я прошу тебя, Микаэла, выслушать меня. А вас, дамы, дать нам возможность поговорить. Это действительно важно. Я прекрасно понимаю, какие чувства ко мне испытывает Микаэла, и что думаете обо мне вы все. Но есть действительно важные вопросы, где лучше пренебречь своей антипатией, — и тут в его глазах сверкнула уже знакомая Мике горечь. Она заметила это, даже глядя на него в щелку между плечами Мары и Ирмы.

«А вдруг что-то про Осира и Пайрина?!» — пронеслось у нее в голове. К тому же… она зверь, что ли?! Любому человеку нужно дать шанс объясниться. Так говорила ее бабушка, самый добрый человек на свете.

— Девочки, я поговорю с принцем Гарондом, — словно со стороны услышала она свой голос.

— Ладно, если что — кричи, мы будем в коридоре! — гордо сказала Ирма и пошла к выходу. Остальные потянулись за ней. Мара ободряюще коснулась ее плеча, а проходя мимо принца, бросила ему жестко:

— Выше высочество, вы ведь понимаете, что Мика только что пережила страшную болезнь и ей нельзя волноваться?

— Понимаю, ваше высочество, — усмехнулся Гаронд. — Не извольте беспокоиться.

В общем, девушки вышли, и Мика осталась вдвоем с принцем. Правда, рядом был Лисенок, так и не отходивший от нее. Она сидела в кресле, а пес лежал у ее ног и периодически вопросительно смотрел на нее — мол, что это ты перестала чесать меня за ухом? В его присутствии было спокойнее. Мика чувствовала себя пусть немного, но защищенной.

Несколько мгновений они молчали. Мика невольно опустила глаза, полагая, что начать разговор должен тот, кто его затеял, то есть принц. При этом ощущала на себе полный горечи и сожаления взгляд Гаронда. И нельзя сказать, что эти его чувства совсем ее не трогали…

— Во-первых, Мика, — наконец произнес Гаронд. — Я прошу по возможности простить меня.

Что?! Извиняется? Вот так просто берет и извиняется, что чуть не угробил ее?!

— Я за всеобщую любовь, ваше высочество, а любовь прощает. Так что я постараюсь вас простить. Искренне постараюсь, — ответила она то, что думала. Но не выдержала и продолжила: — Просто я не понимаю, как можно говорить о любви, говорить, что понимаешь, какая она… а потом так сильно рисковать жизнью другого человека?!

— Подожди! — поднял руку Гаронд. — Сперва выслушай важное. Первое — я вовсе не собирался подвергать твою жизнь опасности. Мне в голову не приходило, что болезнь примет такую тяжелую форму. Я был уверен, что будет по-другому.

— Как это не приходило? — не выдержала и взъярилась Мика. — Тогда на катке ты сам мне сказал, что если я заражусь — то может быть что угодно! В том числе тяжелая лихорадка с возможным летальным исходом!

— Совершенно верно! Но потом я провел анализ. И пришел к выводу, что так не должно быть. Господи! — он вдруг тоже потерял контроль над собой и на мгновение посмотрел в сторону, видимо, чтобы скрыть досаду и боль в своем лице. — Мне стоило больших трудов объяснить все Пайрину! Он стал бешеным, когда все это произошло… Прошу тебя, Мика, выслушай меня внимательно и попробуй понять! Все может быть не так, как тебе кажется!

— Ума не приложу, как еще может быть… — сердито пробурчала Мика. — Но ладно, я уж послушаю.

— Вот и послушай, — спокойнее произнес Гаронд. — И для начала ответь мне на вопрос. В нашем мире ты впервые ощутила влюбленность в Пайрина после вашей встречи в коридоре? Или ты ощущала некоторую влюбленность… в кого-нибудь и раньше? Например, когда только-только приехала в мой замок… Прошу тебя, ответь искренне, это очень важно.

У Мики похолодело сердце. Она ощутила, что за этим вопросом кроется для нее нечто… трагичное. Нечто, что может перевернуть ее представления о себе с ног на голову. Беда в том, что принц смотрел в суть. Она ведь и правда была влюблена в Осира, когда приехала в замок. Вернее, эти чувства можно назвать и как-то по-другому.

Теплое влечение.

Доверие.

Полное принятие.

Может быть… даже любовь.

Ну, и влюбленность, и восхищение тоже!

Да и сейчас больше всего на свете ей хотелось, чтобы Осир вернулся. Увидеть его, прижаться к его широкой надежной груди. Пусть даже это все не взаимно.

И пусть кто-нибудь попробует сказать, что он старый. Он не старый! Он мужчина сильный, зрелый, полный энергии. Он самый лучший!

Только делиться с Гарондом этими чувствами к лорду совершенно не хотелось.

Но и ответить нужно! Ко всему прочему она чувствовала и то, что ее ответ жизненно важен и для нее, и для Гаронда, и, возможно, для Осира.

— Что-то такое было, — тихо ответила она Гаронду.

— Так я и думал, — горько усмехнулся принц и крепче сложил руки на груди. — Можешь не рассказывать детали. Я понимаю, что у тебя нет никакого желания это делать. Ты была влюблена в Осира, когда он привез тебя.

Мика опустила взгляд. Отрицать очевидное она не могла. Тем более что тогда, во время их первого разговора, Гаронд уже предполагал это. Просто не называл вещи своими именами.

Лисенок ободряюще прижался к ее ногам боком, подсунул голову под ее руку. Мика машинально принялась чесать его.

— И его собака любит тебя, — сказала Гаронд, усмехнувшись. — Если помнишь, я догадывался, что наш лорд тебе очень понравился — тогда, ночью, когда страшно напугал тебя. Когда я хотел «взять быка за рога» и решить все свои проблемы одним махом. Помнится, тогда я популярно объяснил тебе, что намерения Осира были вполне очевидны — он хотел, чтобы ты попала в мои руки. Надеялся, что твое отношение к нему изменится. И мне удалось посеять в тебе тень сомнения. Но, кажется, на твое отношение это не очень-то повлияло… — он опять отвернулся, кажется, чтобы скрыть горечь в лице.

— Не понимаю, как все это связано с моей болезнью и тем, как поступил ты… — сказала Мика.

Правда, видя искреннюю горечь Гаронда, она как-то автоматически совсем перестала на него сердиться. Сердце уже однозначно подсказывало — да, он действительно совершенно не хотел рисковать ее жизнью. Просто тут все очень-очень странно…

— Сейчас поймешь. После нашего катания на коньках я все же волновался, что ты могла подцепить заразу. И решил изучить материалы в библиотеке… Вдруг найдется что-нибудь о том, как она протекает у попаданцев из других миров. И нашел весьма интересные данные. Например, о том, что такие случаи, оказывается, были. В прежние времена, когда было много порталов. Но! Ни в одном из случаев болезнь не протекала тяжело на физическом уровне. Просто у попаданцев и попаданок наблюдался интересный эффект. У всех жителей нашего мира объектом мнимой влюбленности становится какой-то один представитель противоположного пола. А сама болезнь длится недолго. У попаданцев же могла наблюдаться другая картина. Болезнь имеет смазанное течение, длится долго, а объектами становятся разные мужчины… Как бы латентные периоды сменяются приступом, во время которого человек испытывает влюбленность в новый объект… Причем, когда возникает влюбленность в нового, то чувства к прежнему объекту тоже не уходят до конца. Человек находится как бы в состоянии «постоянной легкой влюбленности»…

— Не может быть! — ужаснулась Мика. — Ты хочешь, сказать, что ты подумал… что я подцепила болезнь, как только попала в ваш мир? И сразу «влюбилась» в Осира?

— Скажем так, — ответил Гаронд. — Я пришел к таким выводам. Дальнейшие мои поступки объяснялись ими.

— Как именно объяснялись? — грустно вздохнула Мика.

Думать, что ее чувства к Осиру — всего лишь самый первый приступ заболевания, ей не хотелось… Это было больно.

Это было той самой трагедией, которую она предчувствовала.

Слезы запросились на глаза.

Ну как же так…

Она сглотнула и сдержала слезы. А Гаронд в очередной раз горько усмехнулся.

— А объяснялись они следующим образом. В этих источниках я нашел предположение, что новые приступы у попаданцев возникали после повторного контакта с инфицированными. У тебя такой контакт произошел — ты побывала в компании несчастного Бамбара. Ему тоже несладко пришлось… Впрочем, не об этом сейчас речь. Я знал, что ты в коридоре встретила Пайрина. И предположил, что второй приступ влюбленности у тебя будет в него. Поэтому я решил пригласить Пайрина прийти во время нашего свидания. С двумя целями. Первая — чтобы, если мое предположение верно, то эта влюбленность реализовалась… И прошла. В надежде, что третий приступ будет уже… влюбленность в меня… — теперь уже Гаронд сглотнул, словно сдерживал слезы. И Мике вдруг опять стало очень жаль его. Если, конечно, он говорит правду. Пристально посмотрел на нее. — Потому что… можешь не верить… но я не просто хотел, чтоб ты влюбилась в меня. Но и потому что ты действительно мне небезразлична! Проклятье! Но это до сих пор так.

— А вторая цель? — тихонько спросила Мика.

— Чтобы проверить свое предположение. Интересно ведь, — пожал плечами Гаронд. — Можешь возмущаться, что это не повод рисковать чужой жизнью. И я даже согласен с этим. Просто… пойми ты, я был уверен, что у тебя будут приступы влюбленности. Но не такой жар, не такая лихорадка! Когда мы выходили из комнаты, ты была сильно влюбленная, но температура у тебя поднялась не сильно… Да, я идиот! Но не убийца… Можешь не верить мне… Пайрин поверил — не сразу, но поверил. А ты… Как хочешь. Я могу лишь надеяться, что ты поверишь, простишь и, может быть, даже поймешь…

— Но почему ты тогда прямо сказал Пайрину, будто хотел, чтобы я окончательно влюбилась в него, а потом испытывала отвращение?! — воскликнула Мика.

Ей очень хотелось верить Гаронду, хотелось вернуть доброе к нему отношение и восхищение его сильными качествами, например, острым умом. Но пока картина не складывалась до конца… Ведь тогда он сам признался в своих некрасивых мотивах!

— Да потому что мне надоело! — прорычал Гаронд. — Надоело, что все думают обо мне так. Даже мой собственный брат! Из-за этого предсказания все думают обо мне, как будто я чудовище. Вот я и показал себя чудовищем! Знаешь, иногда мне просто-напросто хочется оправдать такое обо мне мнение. Но я был не прав… — сбавил обороты он. — Был не прав во всем. Я ошибся в своих предположениях. И в своем поведении. Все это было очень… по-дурацки. И чуть не убило тебя. Прости.

Несколько мгновений Мика молчала, осмысливая услышанное. Вернее, чувствуя, ощущая все, что Гаронд сказал. И… сердце рвалось от осознания его личной трагедии.

Ведь он действительно нормальный, даже хороший человек (в смысле, дракон). У него масса сильных качеств. И он далеко не подлец. Но проклятое предсказание просто зомбировало, как сказали бы на Земле, его и его близких. Заставило верить в то, что его фактически никто не может полюбить, и даже когда нашлась вроде как подходящая девушка, то оказалось, что она влюблена в кого угодно — только не в него! Заставило верить, что он не может быть «хорошим», что он — жесткий, сложный, способный на жестокие поступки.

— Гаронд… я прощаю. И ты прости меня, пожалуйста… — тихо сказала она.

Пару секунд Гаронд пристально смотрел на нее, потом коротко сказал:

— Благодарю.

Помолчал и вдруг продолжил:

— Но да. Все оказалось не так. Ты не была заражена, когда приехала в замок. И впервые подцепила заразу, когда пообщалась с Бамбаром. И болезнь протекала у тебя совсем не так, как у попаданцев прошлого. Протекала остро, быстро и в очень опасной форме. А твоя влюбленность в Осира — настоящая. Не переживай, тебе не стоит думать, что все было иллюзией. Твои чувства — настоящие. И его… — Гаронд опять сглотнул, — тоже. Судя по Лисенку, который сидит у твоих ног. Этот пес как его тень, ощущает все его истинные чувства.

Все внутри Мики расправилось и разгладилось. Опять захотелось плакать… От облегчения. От света, что залил ее изнутри.

И от боли за Гаронда.

— Спасибо Гаронд. Спасибо! — искренне, со слезами на глазах, сказала она. —Только… что мы теперь будем делать? Ты, я и… все остальные? Все так запуталось… С твоим отбором тоже.

— Ну почему же? — ободряюще улыбнулся Гаронд. — С моим отбором все как раз распуталось. Я даже знаю, кого сегодня объявлю своей невестой. И не трясись — не тебя. Я в достаточной степени осознал, что мне нечего искать ответ в девушке, которая любит… другого мужчину. Мой отбор был объявлен, чтобы найти девушку, которую смогу полюбить я. Помнишь, я говорил тебе об этом? Вот к этому я и вернулся. Даже сходил на свидание со всеми. Поверь — это было непросто. Вот я и выбираю ту, кого смогу полюбить сам — как мне кажется. Когда забуду тебя, конечно.

— А что с ним? С Осиром? — быстро спросила Мика. — И почему спасать его полетел только Пайрин, без тебя?

Она больше не думала о Гаронде плохо, но этот факт, как заноза, кололся где-то в уголке души. Да и тревога за Осира ударила с новой силой.

— Вот видишь — опять! — усмехнулся Гаронд. — Ты сразу думаешь, что я не полетел спасать нашего лорда, потому что мне все равно. Или потому что я слишком увлечен отбором. Другого просто не приходит в голову! Все сразу думают обо мне в этом ключе. А потом удивляются, что у Зимнего принца — ледяное сердце!

— Да нет же! — чуть не крикнула Мика. — Я… сейчас я уже так не думала! Мне просто интересно, почему так! А главное — что с ними! С Осиром и с Пайрином!

— Хорошо. Тогда по порядку. Уверен, сейчас с ними уже все хорошо, — резко стал сосредоточенным Гаронд. Вообще он здорово умел переключаться с любых эмоций на деловой лад или на разумное объяснение. И Мике это нравилось. По ее мнению, настоящий мужчина должен обязательно обладать этим навыком. — На таком расстоянии мы не можем общаться ментально. Но Пайрин — мой брат. Мы чувствуем друг друга. Он прислал мне как бы… ощущение… «Ощущение» о том, что было непросто, но сейчас все наладилось. Все наладилось — означает, что с Осиром… и со всем миром… тоже все хорошо. А почему не полетел я? По весьма зловещей причине. Изучив разум вот этого пса, — Гаронд вдруг сделал шаг, наклонился и потрепал по холке Лисенка. Пес принял ласку благосклонно. — Мы выяснили, что он прибежал не от Осира. Он сбежал оттуда, где Осир его оставил, потому что ощутил, что тому грозит опасность. Вот и побежал туда, где его хозяину могут оказать помощь. Умная собака… Понял, что нужно не самому бежать искать хозяина, а к нам. И все это значило, что Осир отправился на крайний север. Туда, где традиционно открывались точки выхода Вечной зимы. К тому же помнишь эти странные слухи про аномальную жару за границей и удивительную оттепель во время нашего неудачного свидания? Так вот, все это значило, что Осир там. И ему пришлось столкнуться с какой-то угрозой.

— Но что ему там делать? Ведь только драконы занимаются Вечной зимой! — изумилась Мика.

Легкое, слабое подозрение пробежало у нее в голове, но тут же исчезло. Как будто растаяло.

Гаронд искоса и странно поглядел на нее.

— Наш лорд занимается тем, чем считает нужным. И в одиночку лезет в самые непредвиденные места. Он — очень сильный маг. Возможно… даже сильнее меня, — расплывчато ответил он. Подозрение снова пронеслось где-то на задворках сознания, но почему-то Мика не могла оформить его в вопрос. Как будто что-то мешало. — Так вот, если что-то началось на крайнем севере, то может ударить по всему миру. И если Пайрин полетел туда на помощь нашему упрямому лорду Осиру, то кто-то должен остаться здесь, чтобы… защитить страну и мир, если вторичные точки выхода — или еще что-нибудь — начнут открываться здесь! Поэтому я и остался. К тому же остаться должен был я, потому что места не находил себе после учиненного тобой. Не мог улететь.

— Спасибо, Гаронд. Я все поняла, — ответила Мика. — Я…

— Так что можешь ждать их. Думаю, если не к нашему Новогоднему балу, так завтра утром они вернутся. Ты увидишь Осира, — спокойно продолжил Гаронд. — Не знаю, сложатся у вас отношения или нет, но я делаю то, что ты хотела. Тебя я… отпускаю. Но я, — глаза его вдруг сверкнули, как будто солнце пробилось сквозь хлопья метели, — всегда буду благодарен тебе.

— За что? — удивилась Мика.

— За что? А ты не понимаешь? Я не лгал, когда почти признался тебе в любви. Ты… растопила мое сердце. С тех пор, как я увидел тебя, я все время что-то чувствовал. Я совершал дурацкие поступки, я общался с тобой по-идиотски… Я вел себя, как безумец.

— Ну, я бы так не сказала… — тихо заметила Мика.

— Да мало ли что там тебе казалось! — рассмеялся Гаронд. — Тебе казалось, что я жесткий нахал, принуждающий тебя к близким отношениям — а я всего лишь хотел с гарантией получить тебя. Тебе казалось, что мне от тебя что-то нужно — а на самом деле мне нужно было лишь ощутить твое тепло… Знаешь, Микаэла, по правде, в тебе нет совершенно ничего особенного, кроме того, что ты попаданка и Исполнитель желаний…

— Вот уж спасибо за комплимент! — рассмеялась Мика. Но не обиделась.

— Дослушай сначала! Если подумать — то это так. Но я… я вижу по-другому. Я и сейчас вижу, что ты какая-то не такая, как наши девушки. Удивительная, загадочная. Очень теплая. Смешная. Упрямая. Глупая местами.

— И за этот комплимент благодарю! — снова рассмеялась Мика.

— …Но с вещим сердцем. Живым и теплым. Пытаясь получить тебя, я понял, как это… когда твое сердце живет по-настоящему. И, пожалуй, я рад уже этому. Тому, что ты осталась жива. И что ты есть на свете. Теперь я знаю, как это… И надеюсь, найдется та, к кому еще я смогу испытать подобное. Неважно, что будет чувствовать она. Так же, как я уже смирился с тем, что ты не чувствуешь ко мне ничего похожего на мои чувства.

«…А ведь это больше всего похоже на любовь», — подумала Мика.

Больше всего, что происходило с ней в этом мире. Гаронд и сейчас казался сложнее, мрачнее и жестче Осира. Не говоря уж про Пайрина! Но в его словах горело то самое истинное чувство, самозабвенное и даже альтруистичное.

Есть ли у нее самой подобное чувство к Осиру? Думала бы она о нем тепло, если бы он не спас ее, не был таким заботливым? Не было ли оно лишь откликом на его изначальное тепло и общую мужественность?

Заданный самой себе вопрос остался без ответа, потому что Гаронд продолжил:

— Можешь не отвечать. Я знаю по себе, что когда тебе признается в любви тот, к кому ты ее не чувствуешь, это может стать обузой. Может вызвать чувство вины и прочее. Не нужно тебе это. Забудь.

Несколько мгновений они молчали. Все сказанное Гарондом, казалось, оглушило обоих.

— Кого ты выберешь? — вдруг спросила Мика.

— Ту, кто мне очень нравится. Кого я уважаю, — коротко ответил Гаронд. — Говорят, уважение и симпатия — тоже форма любви.

— Мару?! — воскликнула Мика.

Других вариантов вроде бы и не было. Не Пути же ему выбирать…

— А это будет сюрпризом сегодня вечером, — криво улыбнулся Гаронд. — Так что можешь быть спокойна. Приходи на бал. Сейчас я пущу обратно твоих подруг. Что им рассказывать — оставляю на твое усмотрение. Можешь даже рассказать, что я умолял о прощении, валяясь у тебя в ногах. Будет забавно. Девушки нарисуют у себя в голове массу интересных картинок. И картинно повздыхают. Потом иди готовиться. Знаешь ли, все девушки занимались подбором нарядов, даже твои подруги. А ты — нет. Так что примерь платье, которое я прислал в твой гардероб. Еще есть время. Если что-то не так — вызови камеристку, чтобы подогнала. Или попроси свою магическую подругу помочь. Увидимся на балу, — развернулся и очень быстро пошел к выходу.

Мгновение Мика смотрела ему вслед. А потом внутри нее что-то треснуло…

Раскололось на части. Ее сердцу даже физически стало больно — очищающей, яркой болью, граничащей с радостью и счастьем.

— Гаронд! Подожди! — крикнула она.

Глава 21

— Что, Мика? — обернулся Гаронд. — Что ты хочешь спросить, Мика?

Пошел обратно, но не особо к ней приблизился.

Мика сама встала и подошла, остановилась в паре шагов от него.

— Гаронд, послушай, пожалуйста, — почти с мольбой сказала Мика. Ей было немного стыдно то, что она собиралась сделать, вернее то, что собиралось сделать ее сердце, в котором как будто прорвало плотину. — Ты просил выслушать тебя и ответить на вопрос. Теперь я прошу о том же самом.

— Я весь внимание, — странно усмехнулся принц, глядя на нее сверху вниз.

— Скажи… Когда ты объявишь избранницу, то… что будет дальше? Как скоро вы поженитесь?

— Все просто. И совсем не страшно. Ты зря столько времени боялась. Я объявлю ее своей невестой. То есть — будет помолвка. И она будет длиться пару месяцев, может быть, полгода, может быть, год — столько сколько жениху и невесте требуется, чтобы убедиться в крепости своих намерений и лучше узнать друг друга. Если что-то пойдет не так — то помолвка может быть разорвана. Так что если моя невеста передумает выходить за меня замуж — я не потащу ее насильно. Впрочем, с другой стороны… можно пожениться и через пару дней после объявления невесты. Все это на их усмотрение. А к чему ты спрашиваешь? Передумала? — лукаво усмехнулся, но Мика услышала в его голосе смесь удивления и надежды.

— Хорошо, — сглотнув, кивнула она. — Я поняла. Тогда послушай меня… Пожалуйста! И поверь, мне нелегко это говорить… после всего, что было! Но я буду искренней, как ты со мной. Может, я глупа, и во мне нет ничего особенного, как ты сказал, — нашла в себе силы саркастически, в духе Гаронда усмехнуться, — но ты был очень… искренен и честен со мной. И я тоже умею быть честной. Во-первых… Я не умею владеть своим даром Исполнителя желаний. Но я… в любом случае от всей души желаю тебе счастья! Любви и счастья. Чтобы ты любил, и женщина, которую ты выберешь, тебя полюбила! Это мое самое глубокое желание.

— Ох, спасибо! — с непонятным чувством рассмеялся Гаронд. — И как я раньше не догадался, что твой дар может пересилить даже то старое предсказание!

— Зря смеешься. Вдруг сработает, — криво улыбнулась Мика. — Я уже послала запрос наверх. И голубоглазая, кажется… услышала.

— Голубоглазая? — нахмурился Гаронд.

— Сейчас неважно. Подозреваю, ты знаешь, о ком я. Просто тебя удивляет, что не только с драконами она иногда общается. Так вот, во-вторых… Послушай! — Мика не хотела, но у нее на глазах выступили слезы. — Ты действительно иногда вел себя, как идиот! Просто мне казалось, что как негодяй, а не как идиот… Да и я, пожалуй, действительно была глупой и упрямой. Все очень запуталось. В общем, мне кажется, вся беда в том, что у нас не было времени узнать друг друга. Никто из нас не виноват. Просто ситуация сложилась так, что у меня не было возможности… проникнуться тобой.

— Да что вы говорите, леди Микаэла?! А вы хотели бы проникнуться?

— Не стоит ехидничать. Я серьезно. И я… стесняюсь говорить такие вещи. Помолчи, пожалуйста!

— Кгм… Молчу. Нужно быть совсем дураком, чтобы упустить такой шанс. А я все же не жалуюсь на слабоумие.

— И все равно ты очень много болтаешь, Зимний принц! Так вот… Гаронд… Ты мне теперь очень нравишься. Я, кажется… начала понимать тебя. И то, какой ты. И почему. По правде, у тебя масса противных качеств…

— Благодарю за комплимент, леди Микаэла.

— …Неважно, из-за предсказания они или нет, но они есть. Ты жесткий, ехидный, полный сарказма, амбициозный. И ты буквоед… — последнее она добавила с кривой улыбкой, вспомнив историю с формуляром в библиотеке.

— И снова — благодарю за комплимент.

— Не слизывай мои ответы! Это противоречит закону об авторском праве!.. Но я вижу и другое. Ты очень умный, ты действительно справедливый. У тебя прекрасное чувство юмора. Ты основательный и сильный…

— Хм…

— Ты защитник, как все драконы. И ты… хочешь любить. Ты можешь любить… Не знаю, проснулось твое сердце или всегда было таким — но это так! Мне кажется, эта способность присуща каждому, просто тебе мешало мнение близких о тебе. И твое собственное мнение, твои привычки — тоже! Неважно! В общем… Гаронд, ты решил выбирать разумом. Не делай этого! Выбери сердцем. И если оно говорит тебе, что нужно…

Все же засмущалась, как красна девица, и опустила глаза.

«Какое безумие!!!» — закричала часть Мики.

«Молчи», — ответила ей Мика.

Скорее всего то, что она делает сейчас — самое лучшее из всего, что она может сделать в этом мире.

— Выбрать тебя? — очень быстро, явно боясь упустить момент, сказал Гаронд.

— Да. Если твое сердце хочет этого. Будет помолвка… И если Богу будет угодно — то… ну ты меня понимаешь. Будет взаимная любовь. Знаешь, я ведь тоже начинаю верить в ваше предсказание… И теперь я знаю, что у меня будет время подумать. Вернее — почувствовать, проникнуться… А если нет, — выдохнула она. — То у меня к тебе предложение.

— Предложение? Сделка, как я понимаю? Компенсация на случай, если я так и не смогу завоевать твое сердце? — удивленно поднял брови Гаронд. — Удивительно для столь романтичной девушки.

— Зато хорошо понятно умным деловым мужчинам, — криво улыбнулась Мика.

— Тогда слушаю очень внимательно, — традиционно усмехнулся он.

— Гаронд, смотри, я подумала про ваше предсказание… Его ведь можно трактовать по-разному! Я хорошо помню фразу, которую ты мне сказал: «меня не полюбит ни одна из женщин в нашем мире, но однажды мне будет суждено познать любовь женщины». Ты — и все остальные — думали, это означает, что только попаданка может тебя полюбить. Но… тут ведь возможна и другая трактовка! Чтобы познать любовь женщины, ты сам должен отправиться в другой мир. Тот, кто отправил меня сюда из Межмирья, сказал, что я смогу вернуться на Землю через год, загадав желание. И… я ведь все же мельком посмотрела книгу про Исполнителей. Там написано, что нельзя загадывать одно и тоже желание в примерно одной и той же формулировке дважды, поэтому, чтобы выбраться из вашего мира, мне действительно придется подождать год. Но если за год… — она опять засмущалась, — у нас не… наладится, то я загадаю желание, чтобы на Землю мы с тобой попали вместе. Уверена, к тому моменту я научусь управлять своим даром и смогу это сделать. А ты сможешь найти свою любовь из другого мира там… Вполне вероятно, что предсказание было об этом!

Глаза Гаронд неожиданно загорелись, он подался к ней.

— Мы можем сделать еще проще, — быстро и горячо сказал он.

— Как?

— Ты научишься управлять своим даром. Я предоставлю все возможности. И если… если твое сердце так и не обратится ко мне — пожелаешь, чтобы в твой мир открылся постоянный портал. Так ни я, ни ты не окажемся отрезаны от моего мира навсегда. Сможем ходить туда-обратно. Ведь… не исключено, что ты права.

— Думаешь, мне это под силу? — удивилась Мика.

Вообще, теперь, когда стена между ними рухнула, было очень легко обсуждать с Гарондом все эти вопросы.

— Зрелому и сильному Исполнителю желаний это доступно, — улыбнулся Гаронд. — Я согласен. И я последую твоему совету — слушать сердце. Только как же Осир? — он посмотрел на нее искоса, испытующе.

А Мика опустила взгляд. Потому что… это было больно.

— Я не знаю, Гаронд, — искренне сказала она. — Но знаю, что сейчас поступаю правильно. Возможно… ты в чем-то был прав. Я словно бы подцепила заразу, когда он меня спас. В каком-то фильме на Земле говорилось: это ведь естественно влюбиться в своего спасителя… Или что-то в этом духе. Возможно — я точно не знаю — это такой тип наваждения — мужчина спасает тебя, заботится, и ты влюбляешься… Или думаешь, что влюбляешься.

— Да уж, вначале я точно выбрал с тобой неверную стратегию поведения, — коротко бросил Гаронд. — Продолжай.

— …А еще я знаю, что Осир «подарил» меня тебе. Ты был прав с самого начала — он хотел, чтобы мы с тобой были вместе. И нет никакой гарантии, что это изменилось! Лисенок мог проситься ко мне просто потому, что он меня знает, я ему нравлюсь. В конечном счете, ведь именно Лисенок нашел меня в снегах. А лорд Осир… мне кажется, я не нужна ему. Иначе он никогда не отдал бы меня тебя. И мои чувства к нему… такие же… хм…

— Безответные, как мои к тебе? — короткая горькая усмешка.

— Да. Скорее всего так, — чуть не заплакала Мика. — Но я хочу… дать шанс нам с тобой.

— Дать шанс мне или нам с тобой? — серьезно переспросил он.

— Нам. Нам двоим. Нашим отношениям, — совсем тихо ответила Мика. — Если ты тоже этого хочешь.

По правде, сейчас ей уже очень хотелось плакать. Потому что свои собственные слова про Осира — искренние и даже в чем-то светлые — разбередили такую боль…

Острую, сильную, горькую. Хоть и чистую, как укол стального лезвия.

Гаронд задумчиво смотрел на нее. Потому вдруг шагнул еще ближе. Мику обдало жаром, исходящим от него.

Наклонился. Но не попробовал поцеловать ее. А взял руку и поцеловал — коротко, обжигающе. Задержал ее ладонь между своих. Мурашки — колючие, но по-своему приятные, пробежали по телу.

Отпустил. Сделал шаг назад.

— Я сделаю все, как ты говоришь. Послушаю свое сердце, — сказал он. — И ты тоже… слушай только свое сердце. Не меня. Не себя. Только его. Прошу тебя. Потому что я тоже искренне желаю тебе счастья. Встретимся на балу. Я собираюсь… дать шанс себе и… одной попаданке. Кто знает, Микаэла? Вдруг все это время я правильно трактовал это предсказание?

И вышел, прежде чем Мика успела сказать хоть слово.

Дверь хлопнула.

Мика упала в кресло.

И сильно, горько заплакала.

Она знала, что поступила правильно. Только… это было так невыносимо больно. Ведь мысленно она видела серые глаза снежного лорда. И слышала его спокойный, чуть насмешливый, в то же время ласковый голос.

В глазах былая спокойная светлая боль. А в голосе — сожаление.

***

К счастью, Мике удалось взять себя в руки к моменту возвращения девчонок. Но глаза были заплаканные, а Лисенок с мольбой смотрел на нее, положив большую лапу ей на колени. Конечно, все это выглядело подозрительно и не укрылось от внимания подруг.

— Так и знала, что этот принц доведет тебя до слез! — сказала Мара. — И что он выкинул на этот раз?

— Мы с ним помирились, — ответила Мика.

Ей не хотелось, чтобы девчонки думали о Гаронде плохо. Да и последующее решение принца все же выбрать ее нужно было как-то обосновать. Поэтому она вкратце рассказала об изысканиях Гаронда по поводу любовной горячки у попаданцев. И о том, как это больно, когда о тебе плохо думают из-за предсказания…

— Ну а что, — пожала плечами Мара. — Предсказание — не предсказание, а если бы он всегда вел себя вежливо и адекватно, то никто бы о нем так не думал. Знаешь, я рада, что, видимо, у меня опять нет шансов. Пока тут в коридоре стояла, поняла кое-что…

— Хи-хи! — рассмеялась Ирма. — Знаю я, что ты поняла. Мика, тут у нас, понимаешь ли, складывается венценосная пара. Наше высочество Мара… и… Мы когда в коридоре тебя караулили, и приходил принц Пайрин, думаешь, что происходило?

— Что? — с интересом спросила Мика.

В последний раз шмыгнула носом, стараясь сделать это незаметно для подруг. Вообще их щебетание, а главное, информация о чужой личной жизни неплохо отвлекали. Внутренняя боль уменьшалась, можно было как-то жить дальше.

Ирма склонилась к ее уху, словно собиралась шептать. На самом деле говорила очень громко:

— Они отходили в сторонку и о чем-то говорили, — сообщила подруга. — Долго так стояли и разговаривали. А один раз…

— Ирма! Я не распускаю слухов про тебя и Бамбара! — возмутилась Мара и рассмеялась. — Мало ли о чем мы могли говорить. О здоровье Мики, например…

При этом гордая и сдержанная принцесса немного… покраснела.

— Уверена, у вас было много тем для разговоров, — улыбнулась Мика. — Так и чего там один раз, Ирма?

— Один раз он взял ее руку в свою и долго держал… — мечтательно закатила глаза Ирма.

Мандора тоже захихикала. Только Фая оставалась грустной и задумчивой…

— Видимо, ты права. Это предсказание значит, что Гаронду нужно отправиться в другой мир, чтобы найти любящую невесту… — вдруг тихо произнесла она, словно рассуждая сама с собой. — А это только ты можешь ему дать как Исполнитель желаний.

А Мике в очередной раз захотелось провалиться сквозь землю. Больно. За всех, замешанных в этой ситуации. Ведь вон и Фая пострадала… Ей, похоже, Гаронд всерьез понравился.

Впрочем, он все равно не выбрал бы ее. Он выбрал бы Мару — в этом тут все были уверены.

Мика тряхнула головой, в очередной раз убеждая себя в правильного принятого решения.

Говорят, любовь начинается с жертвы.

Гаронд готов был ее принести.

Вот и ей следует…

Ведь наверняка вся эта красивая история с Осиром — иллюзия ее глупого девичьего сердца.

А так она еще и спасает Мару от внимания Гаронда. Мара сможет получить своего Пайрина, который вообще-то с первой встречи кидал на нее заинтересованные взгляды. А главное — дать шанс на нормальные отношения и Гаронду (он заслужил!), и себе…

— Ну-ка, отставить страдать по Зимнему! — как ни странно, это была обычно тихая Мандора. Она обняла за плечи Фаю и поцеловала ее в темечко. Вообще две эти девушки крепко подружились между собой. Примерно как Мика с Марой и Ирмой. — Лучше давай-ка посмеемся над Ирмой с Бамбаром…

— О, кстати! — улыбнулась Мика. — Так-так! Что там у Ирмы с Бамбаром?

Мара со смехом наклонилась к уху Мики — демонстрируя, что хочет отыграться после того, как Ирма рассекретила их с Пайрином.

— Видишь ли, — громко прошептала она. — Пока мы дежурили в коридоре, очень много что произошло. Не только принц Пайрин приходил навестить тебя… Тут еще и Бамбар явился.

— Хм, ну его хоть вылечили? — прервала ее Мика.

— Вылечили, хоть, говорят, состояние у него было тяжелое. И вот, идет он в нашу сторону по коридору с букетом цветов. Ирма давай прятаться за меня. Но, по правде, мы думали, что он идет в палату по соседству, где его лечили. На осмотр, и чтоб какой-нибудь доброй сестричке букет подарить. Оказалось — нет! Шел он прицельно к Ирме.

— А вот да, шел! — с бравадой сказала Ирма. — Не вижу в этом ничего плохого!

— Так вот, остановился, поклонился, начал Ирме руку целовать… Букет вручил. Наша Ирма, конечно, руки в боки и спрашивает: «Вас, что еще не вылечили?!». Лорд Бамбар восхитился ее прямолинейностью и говорит, что его вылечили. Это он просто хочет извиниться за свое поведение. А еще сообщил, что его восхищение Ирмой остается столь же сильным, хоть он уже здоров. И что ты думаешь, дальше было?

— Даже не знаю, — призналась Мика. — Ирма начала смущаться?

— А вот нет! Смутить нашу Ирму не так просто! — рассмеялась Мара. — Дальше Бамбар говорит, что в знак искупления своей вины он просит Ирму позволить ему сопровождать ее на Новогодний бал.

— Ого!

— А дальше все эти наши курочки решили, что Бамбар во искупление своей вины решил жениться на мне! — встряла Ирма.

— А что, нет, что ли? — хором удивились девчонки.

— Нет! Мне просто нравилось, как вы все это время обсуждали, подходит ли мне Бамбар, не слишком ли он старый… Так вот что я вам скажу. Первое — Бамбар не слишком старый. А во-вторых, вы ж не знаете, о чем мы с ним говорили, когда отошли в сторону!

— И о чем? Ты так и не рассказала! — возмутилась Мара.

— А дальше он мне объяснил, почему хочет, чтоб мы с ним вместе пошли на бал. Дело в том, что у лорда есть сын… Он со своим полком прибудет на бал. Дарот… я его помню, мы в детстве дружили, — и тут Ирма смущенно покраснела, — он мне цветы дарил… Под каштаном. А потом лорд Бамбар уехал сюда из нашей глухомани. А Дарот поступил в полк и отправился на границу как начинающий военный маг. Как только они приедут — так Дарот отправится искать на балу отца. А я тут как тут! И Бамбар как бы… попросит Дарота развлечь свою спутницу, сославшись, что ему самому нужно по делам.

Ирма все больше краснела. И все больше становилось ясно, что этот Дарот-сын-Бамбара в ранней юности ей очень нравился.

— Ну и ну! — рассмеялась Мика. — Ну Бамбар, ну сводник! То есть он решил выдать тебя замуж за своего сына!

— Именно! — наконец перестала смущаться Ирма и обняла Мику с Марой. — Девчонки, главное — мне не оплошать! Мы ведь с ним так давно не виделись! И вообще… у всех тут, похоже, может наступить счастливый конец! Даже Зимний вон растаял, да и Мика к нему…

Мандора присоединилась к ним. Только Фая была тихой и грустной. А улыбка ее — вымученной.

А когда девушки выходили из палаты, чтобы пойти готовиться к балу, тихо приблизилась к Мике.

— Я… не уверена, что ты делаешь правильно. Мне кажется, нужно думать о своем сердце и своем счастье, а не о его. И не о чьем-то еще, — очень тихо произнесла она.

***

Платье, подаренное Гарондом, было бордовое, с красивым декольте, достаточно узкое. Очень стильное, Мике понравилось. И полностью впору.

А до бала оставалась четверть часа.

Мика в последний раз посмотрела на себя в зеркало. Те полтора часа, что она провела наедине с собой, прихорашиваясь, старалась не думать. Просто не думать. Но мысли все равно крутились вокруг принятого решения и вызывали неудержимую боль.

Потом — начали отступать. На месте мыслей и чувств оставалась странная пустота, какая приходит, когда «все предрешено». Вроде бы и пути к отступлению оставила, знала, что будет период помолвки. Но почему-то была уверена, что выбор Гаронда (и ее собственный) будет необратим.

А значит… Неважно, увидит ли она Осира на балу. Вернется ли он сейчас. Может, вообще уже вернулся и ходит где-то по замку. А она и не знает.

Неважно.

Все будет просто. Он подойдет поздравить ее. Спросит, как ей тут жилось. Она посмотрит ему в глаза — и поймет, что он просто хотел помочь ей и Гаронду, отправив ее на отбор. В сущности, у нее нет причин думать по-другому. Осир вообще никак не показал, что сам в ней заинтересован… Разве что та одна его фраза, которую лучше не помнить.

Проклятье! Опять она это чувствует. Опять ей больно.

Мика взяла салфетку и принялась остервенело тереть под глазом, куда упала крошечная частичка туши.

…Выглядела она, конечно, хорошо. Постаралась. Волосы самостоятельно уложила в красивую, легкую, не слишком высокую прическу. Макияж — в меру яркий, например, губы чуть краснее платья. Будет отлично смотреться, если на балу сделают полумрак для танцев… В любом случае пригодится — она будет на виду. А Осир, если появится, пусть увидит и поймет, что потерял…

Тысячу раз проклятье!

Отбросила салфетку и вышла в коридор, где уже толпились многие девушки. Герцогиня в сопровождении своих девиц прошла мимо них с Марой и Фаей (они ждали Мандору, а Ирма, как известно, отправилась на бал с Бамбаром, так что ее тут не было).

И тут герцогиня вдруг оглянулась. Поглядела на Мику без особой неприязни. Развернулась и подошла.

— Знаешь, я не желала тебе смерти. Только проигрыша на отборе. Меня бесило, что ты заинтересовала принца. И остальных, — сказала она прямолинейно. — Я… даже рада, что ты выжила во время болезни. Прости, что я… ненавидела тебя. Это было несправедливо.

Что-то новое, подумалось Мике. Неужели герцогинька встала на путь исправления?

— Значит, не так уж ненавидела, раз не желала смерти, — столько же прямолинейно ответила она. — Подругами не будем. Но прощаю.

— Не будем, — согласилась герцогиня. — Он выберет тебя. И твоей фрейлиной я не стану, не надейся. Но и врагом не буду.

Развернулась, красиво тряхнув пышным белым платьем, и пошла по коридору.

— Интересно, — бросила ей вслед Мара. — Видимо, боится быть врагом будущей принцессе. Но и… ее нынешняя искренность заслуживает уважения. Может, ее заколдовали?

— Я не делала, я такого не умею! — рассмеялась вышедшая из-за угла Мандора — ее комната была достаточно далеко от комнат остальных подруг.

— А я — тем более, — улыбнулась Фая. — Да просто она совсем дурой никогда не была. И стервой тоже. Так, скорее стервозничающая ради искусства. Причем весьма неумело.

— Ну и пусть делает что хочет! Нам тоже пора! — улыбнулась Мара. — Пойдемте, что ли!

До бального зала они дошли быстро. Правда, чтобы тебя объявили на входе, нужно было выйти в неприметную дверь на улицу, сделать несколько шагов и скользнуть под арку, что вела в бальный зал. В арке, дабы приходящие не замерзли, было организовано магическое отопление.

Мика и подруги по очереди сообщили, что они с отбора, назвали имена, мужчина в зеленом костюме объявил их на весь зал. Участницам отбора аплодировали, так что вошли они торжественно.

По правде, в этом было что-то волнующее… «Наверное, синдром Золушки, приехавшей на бал», — ехидно сказала себе Мика.

Зал был чудесно украшен яркими шарами и гирляндами. Но елки никакой не было. «Это ж земная традиция, а не местная», — подумалось Мике. А взгляд тут же принялся скользить вокруг в надежде увидеть высокую мощную фигуру в меховой мантии… Хотя, усмехнулась она самой себе, наверняка мантию он снял, зачем она тут?

Но не увидела Осира.

Его не было.

Только Бамбара с Ирмой разглядела — они стояли и разговаривали с двумя высокими военными в праздничной форме наподобие гусарской.

Девушки их отвлекать не стали…

Вообще военных тут было сколько угодно! Видимо, Гаронд вызвал их, чтобы быстренько нашлись поклонники у всех участниц отбора. Да и вообще, чтобы у всех дам на балу всегда были партнеры для танцев.

Изголодавшиеся по женскому вниманию молодые мужчины активно знакомились с девушками. Трое из тех, что стояли поблизости, переглянулись и направились к Мике с подругами.

Но их опередил шмыгнувший к девушкам Пурсен.

— Леди, участницам отбора следует стоять вот там, недалеко от постамента. Ведь именно оттуда принц объявит свою избранницу! — сообщил он, и Мике с девушками пришлось отправиться в цветник, что столпился возле постамента.

Не было тут только несчастной Милы. По слухам, после выздоровления она испытывала такую сильную неприязнь к Гаронду, что сразу уехала.

«А я буду испытывать ее к Пайрину», — подумалось Мике. Вот ведь! Самый понятный, однозначно положительный мужчина, а ей придется избегать его. Потеряет хорошего друга. При этом она все смотрела на вход, не появится ли он. Вернее — он и Осир… Еще вернее — Осир и он!

Но входили все новые лорды и леди, красиво одетые, какие-то все сверкающие.

И вдруг все голоса стихли.

В проеме арки появился Гаронд — в черном костюме, расшитом серебром. Очень красивый, прямой, как стрела. Сейчас он казался подтянутым военным и двигался так же по-военному резко, как во время смотра невест.

— Его высочество принц Гаронд! — возгласили от входа.

Мужчины слегка кланялись, женщины делали книксен, как будто ветер бежал по траве, пока Гаронд, ни на кого не глядя, шел до постамента.

Там он остановился и поднял руку, смотрел при этом словно бы в пустой воздух перед собой.

— Ох, — шепнула одна из девушек поблизости.

— Если он сейчас выкинет номер и выберет меня, то я ему устрою! — тихо прошептала Мара.

— Любезные гости! Объявляю открытым наш Новогодний бал! — громко произнес Гаронд. — Сейчас танцы, а сам приход нового года мы встретим за столом. После — праздничный салют. И снова танцы! Однако… не буду томить вас. Я хочу открыть этот бал танцем со своей невестой, и я объявлю свою избранницу прямо сейчас! — и, наконец, поглядел на девушек около постамента. Ни на кого конкретно, просто на всех сразу…

Сделал паузу — торжественную, при этом — какую-то жесткую и нагнетающую.

Зал замер в полнейшей тишине.

Воздух звенел.

Сердце Мики, казалось, тоже затихло. А взгляд в последний раз с тоской скользнул на арку. Нет, его не было.

И уже не будет. В ее жизни не будет.

Вот сейчас Гаронд скажет свое слово.

Она поднимется на постамент.

И… все будет хорошо.

Все в итоге будет хорошо! Она верит в это! Потому что принц и попаданка должны быть вместе. Просто по законам жанра!

— Просим, ваше высочество! — не выдержал какой-то лорд из зала.

— Итак. По результатам моего частично состоявшегося отбора и по зову моего сердца моей избранницей… моей невестой становится…

И, наконец, пристально посмотрел на Мику.

Глава 22

«Ну вот и все!» — подумала Мика.

Сейчас.

Сердце забилось в странной панике. Взгляд заметался: вдруг в толпе все же стоит он? Но нет, там были лишь все те же разряженные лорды и леди.

Значит, так тому и быть. Судьба решила за нее. Выбор предрешен. Мика выдохнула, сердце унялось. Чему быть — того не миновать. В конечном счете, она сама ведь это предложила. Нужно отвечать за свои поступки!

Даже сделала легкий шаг вперед, словно поощряя Гаронда продолжать.

Между тем, театральная пауза, сделанная Гарондом, затянулась.

— Не томите, ваше высочество, говорите! — закричал все тот же нетерпеливый лорд из толпы.

И тут от арки раздался громкий глубокий голос:

— Нет, Гаронд. Выбери другую.

И в зал быстрым шагом вошел он. Высокий, статный, твердый и величественный. Но такой родной… Все в той же меховой мантии.

Мике захотелось кинуться ему на шею. А сердце ликовало. Она трудом удержала себя на месте, вернее, просто не могла сдвинуться с места от радости и изумления.

«Чудо свершилось, все же свершилось», — билось где-то внутри нее.

Новогоднее чудо.

Откуда-то сбоку раздался радостный лай, и Лисенок кинулся к хозяину. А за Осиром шел Пайрин — в дорожной одежде, тоже не успел переодеться к балу.

«Проклятье!» — кажется, это прошелестел Гаронд. Одними губами. Брови его сошлись на переносице, он яростно сверлил глазами вошедшего.

…А в следующее мгновение от входа с запозданием донесся голос глашатая:

— Его величество король Грандира Берес и его высочество Летний принц Пайрин!

«Осир» шел, и лорды с леди расступались перед ним, склоняя головы и делая глубокие книксены. Очень почтительно, куда основательнее, чем когда вошел Гаронд.

«Что-о…» — подумала Мика изумленно.

И замерла, глядя, как его величество король Берес, отец принцев и главный дракон этого мира, шел к постаменту.

— Явился, надо же! — шепнула Мандора.

— Вы знали… что он… что Осир — король? — растерянно спросила Мика у подруг.

Она просто не знала, что думать. Просто мозаика медленно складывалась...

Как Осир назвал короля «безответственным» субъектом…

Как все уважали и даже слушались его…

Как сам младший принц полетел спасать «лорда»…

И как Осир отправил ее на отбор — ведь отец-король с полной гарантией знал о предсказании. И желал счастья своему сыну.

Какая же она была дура! Можно было догадаться с самого начала…

— Конечно, все знают, что король Грандира давно живет под именем лорда Осира, — ответила Мара. — Это даже не обсуждается. А ты не знала, что ли? Удивительно, мы думали, ты знаешь, кто тебя спас. В переводе с их древнего диалекта слово «Осир» означает «отец». Он ведь отец принцам и своему народу. И главный Хранитель мира.

— Не знала, да! — ответила Мика, не зная, плакать ей или смеяться.

И что вообще сейчас будет!

В полном молчании Осир-Берес дошел до постамента и встал перед Гарондом. Обернулся и посмотрел на Мику… и она все поняла. Столько глубокой и настоящей любви было во взгляде дракона.

…Нет, иллюзией были не ее чувства к Осиру. Иллюзией были все остальные чувства и сомнения.

Все настоящее, истинное, нужное случилось в самом начале ее попадания. А потом… потом был просто путь испытаний, чтобы понять это. Путь, который заставил измениться и ее, и Гаронда. И самого Береса, должно быть. Сделал их достойными того, что происходило сейчас.

Выступили слезы. Любовь и счастье смешались с очищающей болью. Она стояла и смотрела ему в глаза, не в силах пошевелиться. «Я тоже… Я тоже… с тобой…» — одними губами прошептала Мика. Но он, конечно, услышал.

А потом Берес ободряюще… подмигнул ей. И дальше смотрел уже только на Гаронда.

— Как это понимать, отец? — поднял брови Гаронд.

— Выбери другую, — повторил Берес серьезно. — Есть и другие возможности.

— Почему, отец? Помнится, ты сам «подарил» мне эту девушку.

— Эта девушка — не вещь, чтобы ее можно было подарить! — чуть повысил голос Берес. — Однако да, я хотел, чтобы у тебя был шанс. Но я ошибся. Мне потребовалось пройти через лед и огонь, чтобы понять одно: мне не следует отдавать ее тебе. У тебя будет и другой шанс. А для меня она — одна.

— И почему же? — зло сверкнул глазами Гаронд. — Она, между прочим, уже не против… меня. Что-то мне кажется, ты опоздал, отец.

— Потому что она — моя истинная пара! — грянул голос Береса. — Микаэла из другого мира — истинная пара дракона. Моя истинная пара. Ты пойдешь против истинной пары?

Обернулся к Мике и продолжил мягко:

— Просто я давно не ждал ни любви, ни встречи с истинной… Поэтому я не понял сразу. Мое сердце отвыкло от всего этого. И я… я ошибся, за что серьезно поплатился. Прости меня. Если хочешь и можешь, — очень просто, искренне улыбнулся и пошел к Мике, протягивая руку, чтобы она могла вложить свою ладонь.

— Истинная пара дракона… Истинная Береса… — пронеслось по залу — изумленное и восторженное. Должно быть, тут несколько сотен лет не появлялась истинная пара какого-нибудь дракона… — Никто не смеет идти против истинной пары!

Аплодисментов не было. Было другое. Краем глаза Мика видела, как все в зале (кроме Гаронда!) начали опускаться на одно колено. Краем глаза — потому что неотрывно смотрела, как к ней приближается ее король.

— Я ждала тебя, — шепнула Мика, когда он подошел. И просто упала ему на грудь, не думая о сотнях устремленных на них глаз.

— А я спешил как мог, — теплая рука на глазах у всего зала накрыла ее затылок. Другая прижала к себе — твердо, крепко, но нежно, словно она была хрустальной драгоценностью. — Выйдешь за меня замуж? А то весь зал ждет, что я скажу об этом. Тянуть нельзя — нам ведь еще нужно помириться с моим сыном. И найти ему подходящую невесту.

— Выйду, куда я денусь, — сквозь слезы прошептала Мика. — Ты тоже, должно быть, мой… истинный. Но о твоем поведении мы еще поговорим, король!

…А дальше он целовал ее на глазах у всех.

***

Поцелуй казался бесконечным. А когда Мика выплыла из невероятного счастья единения, то Берес взял ее за руку, и они поднялись на постамент к Гаронду.

— Леди Микаэла согласилась выйти за меня замуж! — возгласил Берес.

Раздались восторженные крики:

— Слава королеве! Слава Микаэле, королеве Грандира!

От кучки девушек с отбора слышались изумленные вздохи. А вот подруги, хоть и удивленные (ведь не знали об истории взаимных чувств с Осиром), кричали очень громко.

Мика же просто была счастлива. Ее избранный обнимал ее за плечи, никто не пытался разлучить их. А королевой она будет там или кем — наплевать. Главное, что рядом с ним.

Постепенно восторженные крики пошли на спад, и Берес обернулся к Гаронду. Зимний принц все это время смотрел на них, сложив руки на груди. Пристально и насмешливо.

— А теперь вернемся к отбору! — сказал король. — Принц Гаронд, если пожелает, все еще может объявить победительницу! — и бросил на сына быстрый взгляд.

И тут… произошло неожиданное. Ни Мика, ни Берес так и не узнали, делал Гаронд «хорошую мину» или действительно планировал все заранее. Этого вообще никто никогда не узнал…

— Отец, я рад, что тебе повезло встретить свою истинную пару. Однако… — в глазах Зимнего сверкнуло ехидное лукавство. — Совершенно не обязательно было устраивать такое эффектное представление. Кто сказал, что я собирался выбрать Микаэлу? Вообще-то я собирался назвать совершенно другую участницу отбора!

«Ого!» — пронеслось в голове у Мики.

Интересно… То есть его сердце на самом деле тоже подсказывало другой выбор. Просто Гаронд тоже понял это в последний момент — как и она, Мика.

— Хм… — сказал Берес. — Так назови ее!

— Я убью его! — очень громко прошептала Мара, стоявшая достаточно близко к постаменту. — Ваше высочество, я хотела бы сказать… — громче продолжила она.

— Что именно, ваше высочество? — уставился на нее Гаронд.

Редкие и робкие смешки пробежали по залу…

— Что я хотела бы сделать самоотвод. Признаюсь, я пришла к выводу, что не желаю выходить замуж, пока не наступит летний сезон, — и посмотрела на Пайрина, тоже стоявшего на постаменте чуть в стороне.

— Кгм… — Гаронда перекосило, он метнул быстрый взгляд на брата. — Что же, желание ее высочества — закон. Не смею препятствовать вашему летнему счастью, принцесса, — Мика заметила на его лице знакомую горькую усмешку — мол, не дано мне счастья, никто не желает выходить за меня замуж. Но Зимний принц тут же взял себя в руки. — Что же… тогда я называю свою невесту. Это девушка, которая с самого начала хотела выйти за меня замуж…

И пристально посмотрел на Пути.

— Нет! — прошептала Мика Бересу. — Останови его! Он это от отчаянья!

И тут послышался звонкий девичий голос — полный отчаянной решимости.

— Ваше высочество Гаронд! Не делайте этого! Выберите меня!

Фая стрелой выбежала из толпы и с пылающим лицом встала перед постаментом. Прямо напротив Гаронда. Было видно, как бурно вздымается ее грудь от волнения, казалось, можно было услышать, как колотится ее сердце.

— Выберите меня! Прошу! Я знаю — вам нужна попаданка. Я подойду. Я тоже попаданка. И я… влюбилась в вас с первого взгляда.

Зал затих. На лицах все присутствующих отразилось невероятное изумление.

Мика тоже чувствовала себя ошеломленной. Вот так сюрприз!

И ведь никто ни сном ни духом… А подозревать Фаю во лжи совершенно не хотелось.

Но это Мике не хотелось. Первым среагировал тот, кто прямо сейчас потерял, по-видимому, последний шанс обрести вожделенное.

— Ваше высочество, неужели вы в это верите?! Любая из нас может высказать подобную ложь, чтобы оказаться вашей избранницей, раз уж вам нужна попаданка! — воскликнула Пути.

— Помолчите, герцогиня, — жестковато бросил Гаронд, глядя лишь на Фаю. И дальше обращался только к ней. — Леди Фая, но почему вы об этом не сказали прежде? И как вам удалось скрыть свою иномировую природу?

Фая опустила взгляд.

— Ваше высочество, я не хотела мешать… пока вы хотели… пока возле вас была другая попаданка.

«Ты ж наша радость. Тихая, умная, самоотверженная, мудрая», — подумала Мика. Вероятно, Фая действительно влюбилась в Гаронда с самого начала. Скрывала свои чувства, молчала… Потому что знала — Гаронд хочет заполучить Мику. Не хотела мешать возможному счастью любимого.

Лишь один раз, когда узнала про предсказание и про то, что Мика решила дать Гаронду шанс, сказала «слушай свое сердце». Наверное, хотела этим дать шанс и себе. И Мике, и Гаронду. И Осиру, как оказалось.

А теперь пришла пора самой Фае послушать свое сердце. Найти в себе мужество, чтобы броситься вперед наперерез всем обстоятельствам. Совершить самый главный отчаянный поступок в своей жизни.

Пан или пропал.

— А скрыть я могла без труда, я ведь давно живу в вашем мире, — тихо продолжила Фая. Но каким-то чудом ее все слышали. Должно быть, Гаронд усиливал ее голос магией. — Я попала сюда, когда мне было около пяти лет. На самом деле я не очень хорошо помню своих родителей из другого мира. И не знаю, что это за мир. Помню, что мама была высокая и белокурая, а отец — добродушный и очень большой. Помню, как он брал меня на руки и запрещал братьям дразнить меня — я была самой младшей в семье. И вроде бы он был кем-то вроде графа. А мир вроде бы называли Дурвей…

— Один из соседних, портал туда закрыли из-за того, что там пришел к власти очень властолюбивый королек, — на ухо Мике сказал Берес.

— …Не помню я и как именно попала сюда. Вроде бы я шла между каких-то елок и вдруг оказалась посреди зимы. И странный мужчина с бородой и лопатой почесал подбородок, махнул своей лопатой, и вот уже я сижу в сугробе… в вашем мире. Мне очень повезло. Сугроб располагался, — несмотря на все смущение Фая слегка улыбнулась, показывая, что у нее все в порядке с чувством юмора, — в одном небольшом городке на юге вашей страны. Я сидела в снегу и плакала, а потом меня нашла семейная чета торговцев. Они пожалели меня, взяли к себе. Своих детей у них не было, поэтому со временем они удочерили меня. Дали мне образование, любили, как родную дочь. А потом они умерли, я осталась сиротой. Все что мне оставалось — это пойти в гувернантки, потому что к тому моменту у моих приемных родителей долгов было больше, чем возможного наследства. Ваше высочество, поймите, я так сроднилась с вашим миром, что сама давным-давно забыла, что я тоже попаданка! Но я не лгу! Все сказанное мной — правда!