Полозов. Дыхание пепла. Том 1

Глава 22

В конце занятий, вырулив с территории колледжа, Петя прибавил газу.

То, что творилось с ним в последние два дня, вообще не поддавалось никакому логическому обоснованию. И его это очень тревожило.

Перепады настроения, накатывающие внезапно, словно лавина, эмоции, совершенно парню не свойственные, полностью выбивали парня из привычной колеи.

Всегда хладнокровный, умеющий чётко взвешивать, как свои действия, так и их последствия, Полозов сейчас с трудом контролировал себя. И не узнавал.

Единственное, что ему сейчас помогало, как ни странно — родовой дар. Парень не знал причин, почему тяжёлая полозовская сила, больше в его воображении похожая на дёготь, с лёгкостью перекрывала собой всплески силы, которую вытягивал из окружающего пространства его энергетический контур.

То, что сегодня произошло на площадке, Полозова серьёзно испугало.

Сейчас его энергетический каркас был в порядке, но парень уже понимал — это ненадолго. Внезапные вспышки раздражения, и даже ярости, очень чётко перекликались с его магическим потенциалом, будто оперирование силой было сейчас строго завязано на его эмоциональном состоянии.

«И что теперь? Мне валерьянку постоянно пить?».

Случившееся часом ранее чуть не поставило крест на всей его многолетней маскировке. Что может быть хуже, чем публичное применение умений, в которых чётко прослеживается родовая сила? И конструктов, которые способны повторить то, что она может дать и сотворить, просто не было.

Даже неодарённый сможет с уверенностью понять разницу.

Волков.

Именно благодаря Ярославу Александровичу, сегодня не произошло то, что моментально бы наполнило его жизнь проблемами. Даже сам Волков наверняка не понял, что вообще случилось, вероятно списав это на свою своевременную помощь.

А ведь могло быть всё намного хуже. Если кто-то из преподавателей увидит применение отличной от традиционной магии, об этом сразу станет известно не только всему преподавательскому составу, но и Державиным.

«И Полозову, — мрачно подумал Петя. — Причём, незамедлительно! То-то он обрадуется!».

И тогда уже поездки в столицу не избежать.

Петр не хотел иметь ничего общего со своим отцом, считая, что самостоятельно сможет всего добиться. И плясать под дудку работника канцелярии, после того, как отец узнает, что у него пробудился родовой дар, он не собирался.

«Тайный Приказ — это далеко не канцелярия», — всплыло непрошеное в голове, чуть-чуть подпортив и без того упавшее настроение.

Туман его предупреждал, что использование родовой силы, до окончательного формирования, только нанесёт непоправимый вред, но Петя распорядился этим по-другому. Тем более, что понятия простейшего оперирования силой, по рассказам Тумана, весьма разнились с тем, что в себе ощущал сам Полозов.

Взять хотя бы тот факт, что Туман всегда советовал ощущать эту силу, но полностью запрещал её использовать, поскольку она просто напросто могла исковеркать все энергетические каналы, которые у парня были сформированы не до конца.

Вот только Петя, при самом первом использовании, не стал брать частичку, как советовал старик.

У него не получилось.

В тот момент, когда он прикоснулся к силе, она попросту поглотила его. Полностью.

Полозов сам стал силой, безудержной неукротимой стихией, словно легендарные воплощения элементалей. Вот только Петя ещё никогда не слышал об элементалях пепла.

Туман особо настаивал на том, чтобы касание к родовому дару происходило так, словно ты проводишь руку над ярким пламенем. Принцип: не обжечься. Но Петя просто взял и прыгнул в костёр сам, поскольку знал — это сейчас правильно.

Словно маленькое судно, дрейфующее по бескрайним просторам темного и самого большого океана. Судно, которе нельзя было потопить, поскольку в родовой силе нельзя растворится окончательно.

Но вот волны вполне могут разбить твою лодку, растащив обломки по всей поверхности океана. Обломки, которые ты вряд ли сможешь собрать.

Именно поэтому своё судно нужно было укреплять. Всеми силами. Настолько, что если её накроет случайная волна, максимум, что потребуется — сменить такелаж. Всё.

Настолько короткое и взвешенное воплощение, как сейчас, у Петра получилось впервые.

Державший его за руку Волков даже не успел ничего понять. Петя был в этом уверен. И когда парень рассыпался пеплом, вся накопленная сила просто влилась в тягучий океан родового океана, который полностью её поглотил.

Для поддержания своего каркаса, Полозову требовалось только одно, чаще обращаться к родовой силе. Вот только что делать с этими всплесками? Если это не прекратиться, ему придется все чаще и чаще обращаться к ней. И что произойдет, когда учащающиеся биения станут постоянными? Он сам станет стихией, или все, наоборот, прекратится? И, самое главное, что делать с тем, когда обращение к родовой силе невозможно?

Петя тешил себя надеждой, что Волков ничего не успел почувствовать. Руки преподавателя даже не успели сжаться, когда предплечья ученика осыпались пеплом, чтобы снова через секунду воплотиться, словно легендарная птица Феникс.

Глаза преподавателя в этот момент были закрыты, так что даже, если он и заподозрит что-то, то ничего не докажет. А повторная проверка Петиных возможностей будет не скоро, и парень к ней успеет подготовиться, как следует.

Задать бы эти все вопросы Туману, вот только парню было чётко и без шуток сказано — пока не соваться в антикварную лавку, и на Базарку вообще, так как там скоро должна была грянуть тотальная чистка. Или уже грянула.

А пока нужно спокойно добраться домой, поскольку напряжение, витавшее в воздухе, словно сгустившиеся грозовые тучи, было уже осязаемо. Дома, в спокойной обстановке, Петя сможет вдоволь покопаться в обширной домашней библиотеке Державина. И, чем чёрт не шутит, возможно он и отыщет ответы на возникшие у него вопросы.

— Петя? — удивлённо воскликнула хозяйка дома. — Рада тебя видеть, — парень вообще не ожидал, что его на входе встретит лично Ольга Радиславовна, поскольку в такое время она, обычно, занимается работой и своими делами. — У тебя всё хорошо?

— Приветствую, — вымученно улыбнулся парень. — Да, у меня всё хорошо, спасибо за беспокойство. Я только из колледжа.

— А я могу поинтересоваться, где ты пропадал до, — выделила он слово, — колледжа? Или это секрет? Маруся мне сказала, что ты уехал после ужина, но так домой и не появлялся. Заставляешь нас волноваться, Петя.

— Я прошу прощения, — виновато потупился он. — Так случайно получилось. Вчера я выехал немного проветриться, но обстоятельства сложились так, что я повстречал своих друзей и наше времяпровождение немного затянулась.

— Затянулось? — изумилась Державина. — Нет, я конечно всё могу понять, но ты забываешь, что у тебя учёба, Пётр.

— Там всё в порядке, — не моргнув глазом, соврал парень, рассудив, что вряд ли Бестужева, у которой не очень хорошие отношения с Державиным, сунется к ним в поместье, чтобы о чём-то там рассказать или доложить. — Не переживайте, Ольга Радиславовна.

— Друзья говоришь, — прищурилась Державина, и её губы тронула понимающая улыбка. — И как же зовут твою… твоих друзей? Есть у них имена?

— Тётя, — воскликнул парень, а разыгрывать смущение даже не пришлось. — Когда-нибудь, я вас познакомлю. Это достойные люди.

— Если речь всё же не о совсем друзьях, — доверительно произнесла Ольга Радиславовна, слегка наклонившись к нему, — то я бы этого не хотела. И вовсе не потому, что мне будет неприятно, или я как-то не так к этому отношусь.

— А почему? — невольно заинтересовался Петя.

— Всё очень просто, — улыбнулась она. — Ты как-нибудь поинтересуйся у своего дяди, сколько он представил своим родителям вот таких достойных… людей.

— Много? — усмехнулся Петя.

— Достаточно, — кивнула Державина. — Вполне достаточно для того, чтобы Нина Державина потеряла терпение, устав от постоянно меняющихся лиц в её доме, и не поставила условия сыну: больше никаких друзей. Следующим его другом стала я, — рассмеялась Ольга Радиславовна.

— Да уж.

— Мы все когда-то были молодыми, Петя, — наставительно произнесла она. — Но я просто прошу, пожалуйста, будь внимателен. Нет, если конечно скорая женитьба входит в твои планы, то можешь развлекаться по-полной, — улыбнулась она, но глаза продолжали оставаться цепкими. — Но, по-моему, ты ещё об этом не думал.

— Простите, — закашлялся Петя. — Давайте, наверное, оставим эту тему. Просто хочу заверить вас, что прекрасно помню все наши разговоры. — Я весьма разборчивый молодой человек.

— Ну вот и хорошо, — милостиво кивнула Державина. — Пойдем пить чай? Сегодня у нас пирог с капустой и грибами. Наши мастерицы расстарались.

— С вашего позволения, я бы хотел привести себя в порядок. А потом — я в вашем полном распоряжении.

— Петя, погоди, а что это на тебе надето? — только сейчас она решилась задать этот вопрос, хотя парень заметил её удивление внешним видом парня. — У тебя закончилась нормальная одежда?

— Не понял? — Петя сделал вид, что задумался. — Ах это, — улыбнулся парень. — Этому есть вполне логическое объяснение. Я вчера, увы, проиграл одно желание. Сами помните, что азартные игры — это не моё. Вот мне и загадали вот такое преображение. Но, было весело.

Петя прекрасно понимал, что Ольга Радиславовна ему ни капли не поверила, но заострять внимания на этом не стала.

На то, что бы привести себя в порядок, Пете потребовалось примерно полчаса.

И когда он, наконец, надел что-то, совсем не напоминающее предыдущий наряд, это подняло ему настроение и подарило немного спокойствия. А еще парень сделал себе пометку.

Теперь у него есть пароцикл, и запасной комплект одежды можно будет просто сложить в притороченный к «Барсу» кофр, чтобы в дальнейшем не возникало таких неловких ситуаций.

— Как обстоят дела с обучением? Есть то, о чём мы должны знать? — нейтрально поинтересовалась Державина, после того как Маруся, обиженно стрельнув глазками в Полозова, ловко выставила чайный сервиз.

Не став указывать на то, что Ольга Радиславовна об этом уже спрашивала, Петя спокойно отделывался общими фразами. Поглощая пирог, парень старался есть степенно, хотя только только после того, как по трапезной разнеслись умопомрачительные запахи, его желудок зашёлся в голодной истерике, а Петя понял, насколько он был голоден.

Разговор на некоторое время как-то сам собой угас, поскольку пирог и правда оказался выше всяких похвал.

Насытившись, Петя решил осторожно прощупать обстановку, чтобы получить ответы на вопросы, которые его сейчас беспокоили. Вот только нужно было очень чётко контролировать всё течение разговора, так как Державина, словно матёрый дознаватель, может вцепиться в любую неосторожно сказанную фразу, или слово, а потом так размотать беседу, что Петя сам не заметит, как всё выложит.

Парень это прекрасно осознавал. Попадался уже, знаете ли.

— Тётя, мне нужен ваш совет, — осторожно начал парень. — Сегодня кое-что произошло, и я не понимаю, что мне с этим нужно делать.

— Вот как? — изогнула бровь Державина. — Хорошо, я тебя слушаю.

Риска сейчас не было никакого, поскольку Петя уже знал, что подобные случаи, хоть и довольно редки, но всё же случаются.

Рассказав Ольге Радиславовне о произошедшем с Волковым, и то, как он не удержал концентрацию, естественно заведомо опустив некоторые детали, Пётр совсем не ожидал, что последует лишь равнодушное пожимание плечами.

— Не удивительно, — спокойно произнесла Державина. — Да и не страшно это. Максимум, чего можно было дождаться — опаленных или замороженных бровей.

«Она это сейчас серьёзно?, — опешил парень. — Бровей? Да их бы не было у всей площадки для занятий, ели бы эта жуть выплеснулась!».

— Резонирующий энергетический каркас вполне можно успокоить простой медитацией, — продолжала Ольга Радиславовна. — Проблема только в том, что бывает сложно этого добиться на первых порах, и найти тот конструкт, с помощью которого можно сбросить излишки.

— Сейчас не понял, — удивился Петя. — В эти моменты можно формировать конструкты? — удивился Петя. — Но как?

— Конечно можно, — в свою очередь удивилась Державина. — Вот только когда ты начнешь подбор нужного конструкта, то тебе нужно будет перебрать все те, которые ты знаешь, чтобы понять, что именно легче тебе дается. И все. Потом только научиться работать с ним в подобные моменты. И у тебя всё получится.

— Так откуда она вообще берется, эта энергия? — задумался Петя. — Я же перестал накапливать её, как только понял, что происходит.

— А, ты о той силе, которая «бессознательное»? — поморщилась Державина. — От тебя это не зависит. Просто знай, что твой каркас впитывает силу даже когда ты спишь. Немного, но на пару конструктов хватит. По поводу сброса: это вообще проще простого. Найдя тот самый конструкт, ты просто-напросто начинаешь его раз за разом формировать, вкладывая максимальное количество силы, тем самым сбрасывая скопившиеся излишки. Только сразу тебя предупреждаю, — строго заметила она. — Это лучше всего будет делать на полигоне «Вымпела». Мне в доме эти фокусы не нужны, уж извини.

— Само собой, — заверил её Пётр. — Так это что, мне теперь постоянно нужно будет туда ездить? Я и так там два-три раза в неделю, — расстроился Полозов, разом поскучнев.

— Ну нет, — рассмеялась Ольга Радиславовна. — Вполне достаточно его посещать, как ты это делаешь сейчас. Энергетический каркас не будет резонировать настолько часто. Есть конечно исключения, но это не про тебя, Петя.

— А что за исключения? — поинтересовался Петя.

— Ну если бы ты был приверженцем нестандартного использования силы и оперировал силой как всякие «недомаги», то тебе было бы намного сложнее, — проворчала Державина, не заметив того, что при этих словах Петя подобрался.

— Понял, — для вида кивнул Полозов, лишь усилием воли не заставив себя застонать. — Ну да.

Он прекрасно понял, о чём только что сказала Державина. Это теперь что, отвод будет нельзя использовать? Ну вот почему сейчас?

— И сколько мне нужно этим заниматься? Может есть какой-нибудь другой способ?

— Есть, конечно. Когда скачки силы в энергетическом каркасе обретут упорядоченность, можно будет использовать накопители.

— Обычные накопители?

— Не совсем обычные, а с определённой корректировкой, позволяющей сливать излишки накопленной энергии туда без подстройки.

— А куда она потом девается из накопителей?

— Да куда хочешь, — пожала плечами она. — Хочешь — восполняйся после истощения, хочешь — сливай в накопитель большей ёмкости. Хоть вообще сдавай лавочникам. Как сам пожелаешь. Но лучше всего её использовать на формирование и напитку конструктов. Таким образом ты укрепишь свой каркас, который постепенно привыкнет к ровному течению силы. После чего с поглотителями можно будет распрощаться. Кстати, поздравляю с переходом на новую ступень. У тебя хороший прогресс, Петя. Твоя мама бы гордилась тобой, — грустно улыбнулась Державина.

— Спасибо, — сдержанно кивнул Полозов.

Когда Державина вышла из трапезной, Петя еще какое-то время пребывал в задумчивости. В его голове некоторые вещи никак не могли найти понимания.

Если верить Ольге Радиславовне, то его этот всплеск мог произойти из-за частого применения отвода? Или это все-таки из за пойла карлика? Кто знает, что за дерьмо он там мешает в свои коктейли?

«Нужно найти способ с ним встретиться или связаться», — решил Петя. — Может это какой-то компонент из состава этого питья так на меня повлиял? Может быть? Может! Если туда нельзя мне, то следует найти того, кто просто передаст коротышке записку и дождется ответа, тут же доставив его мне.

Покинув трапезную, парень, поднявшись в свою комнату, начал собираться. Сегодня ему нужно было сделать то, что он откладывал, по независящим от него причинам.

Петру нужно было посетить загадочного Ротмистрова, того самого отставного жандарма, через которого его отец сделал заказ Туману. У Пети к этому субъекту было несколько вопросов.

Уже полностью собравшись, он услышал, как к его двери кто-то подошёл с той стороны. Нахмурившись, Петя еще успел подумать, что размеренность шагов и походка были ему незнакомы.

Когда дверь распахнулась, и на пороге возник Полозов-старший, который, почему-то, проигнорировав элементарные правила приличия, даже не потрудился постучать, Петя понял, что проблемы только начинаются, поскольку в руках отца была его сломанная трость, которую парень потерял возле Первого Императорского.

— Добрый вечер, сын, — скептически хмыкнул Полозов старший, заходя в его комнату и плотно закрывая дверь. — Вижу, что ты куда-то уже собрался?

— Добрый вечер, Захар Андреевич, — настороженно произнёс Петя, начиная щедро втягивать в энергетический каркас силу, разлитую в воздухе, со всей доступной ему скоростью. Уже по глазам его родителя было понятно, что добром этот разговор не закончится. — А что?

— Боюсь, что тебе придётся ответить на мои вопросы, сын, — протягивая ему две половинки трости, спокойно произнёс Полозов-старший. — И прекрати насиловать свой каркас. Это тебе точно не поможет!