Полозов. Дыхание пепла. Том 1

Глава 19

Прокручивая в голове всё то, что ему только что поведала Алиса, Полозов ехал в глубокой задумчивости, минуя знакомые переулки. Тем маршрутом, к которому он привык, пока через некоторое время не очутился около ворот колледжа.

Только опомнившись, когда, зачем-то, заглушил движитель, он с нарастающим беспокойством понял, что сделал.

Чертыхнувшись, парень уже хотел вывернуть руль и уехать, пока его не заметили и не начали задавать неудобные вопросы, но не успел.

— Какая встреча, — голос, сочившийся елеем и сарказмом, прозвучал сейчас словно выстрел из револьвера, и Петя понял, что уезжать поздно. Он уже вляпался по самое «не балуйся». — Цельный княжич, глазам своим не верю. Неужели ваша светлость, наконец-то, изволили облагодетельствовать своим вниманием наше заведение? — буквально промурлыкала Анна Сергеевна, преподаватель основ прикладной артефакторики. — Ну надо же… Пожалуй, на радостях я всё-таки сегодня откупорю дома припасённую для особых случаев бутылочку вина. Грех не выпить. Такой повод, такой повод.

— Добрый день, Анна Сергеевна, — покаянно вздохнул парень, понимая, что этот спектакль — только начало.

— Здравствуйте, ваша светлость, — издевательски поклонилась Зелёнка. — Мне чрезвычайно лестно, что вы всё же выбрали время и явились к началу моей лекции.

— Я… — почему-то, при его-то цинизме, Петя иногда терял дар речи перед этой женщиной.

Вот обладала она каким то хищным магнетизмом.

Являясь магом среднего ранга, Анна Сергеевна Бестужева считалась опытным специалистом. А учитывая то, что она была председателем педагогического совета, к её слову многие преподаватели прислушивались. Вот только характер у неё был весьма скверный.

И только что полозовские акции на бирже Анны Сергеевны феерически пробили дно.

— Мне так хочется попросить вас, княжич, чтобы вы прокатили меня на своём новеньком дорогущем пароцикле, но только осознание того, что мы с вами находимся на разных ступенях, останавливает меня от опрометчивого шага, — продолжала издеваться она, а Петя услышал смешки студиозов, которые как раз высыпали на перемену и с большим интересом наблюдали за разворачивающимся бесплатным представлением.

Вот тебе и «не привлекать внимания».

— Прошу прощения, Анна Сергеевна, — скрипнул зубами парень, с трудом подавив вспышку вновь накатившего раздражения, которое в данный момент «давиться» вообще не желало.

Пётр мысленно распрощался с хорошим отношением к себе. После следующих слов отыграть назад будет уже невозможно. Да и чёрт с ним. Сколько можно это терпеть?

— Если вы решили поупражняться в актёрском мастерстве — прекрасно. Я не большой ценитель данного направления, но на мой непритязательный взгляд, у вас получается неплохо. Только переигрываете, Анна Сергеевна, что создаёт стойкое послевкусие фарса, причём весьма низкого пошиба.

— Ч-что? — опешила Бестужева, когда до неё дошёл смысл слов. — Ты что себе позволяешь? — Пётр прекрасно видел, как в её глазах разгорается костёр, на котором, сомневаться не приходилось, сжигать сегодня будут именно Полозова. Показательно, в назидание.

— Если вы хотите прокатиться — присаживайтесь, — подал ей руку Петя, что вообще вогнало её в подобие ступора. — С радостью прокачу любимого преподавателя. Мы ведь не опаздываем, нет?

— Ну, Полозов, — сузила глаза Зелёнка, посмотрев на парня растерянным взглядом. — Раз ты так заговорил, значит уже достаточно взрослый, чтобы нести ответственность за свои слова и действия.

— Именно, — кивнул парень, предчувствуя надвигающиеся проблемы. Вот только в глубине, наоборот, его отпустило, поскольку он сделал то, чего желал. Всё правильно сделал. — Первое совершеннолетие — оно такое. Так что? Подвезти вас?

— Спасибо, Пётр, — процедила Анна Сергеевна, окатив его презрительным взглядом. — но боюсь, что меня укачает.

— Вам бы в госпитальный пункт, — сочувственно покивал Петя, понимая, что перебарщивает, но поделать с собой уже ничего не мог. — Не запускайте, — напоследок бросил он, больше не обращая внимания на побелевшую от злости Анну Сергеевну.

Плавно отпустив сцепление, парень покатил в заблаговременно приоткрытые Митричем ворота. Кивнув сторожу, с которым у него были хорошие отношения, Полозов прибавил газу. Из-под заднего колеса прыснул мелкий гравий, а движитель пароцикла басовито взревел.

Под возбуждённые перешёптывания студиозов, которых во дворе колледжа было слишком много для этого времени, парень невозмутимо бросил пароцикл на подножку и активировал кинетический щит.

— Привет всем, — спокойно поздоровался он, направляясь ко входу, с улыбкой отмечая удивлённые взгляды направленные в спину.

С этого момента у него него начиналась новая жизнь.

«И у вас тоже, — про себя добавил Полозов, заметив возмущенное лицо Громова. — А вот ты вообще удивишься, дружочек».

Лекция Анны Сергеевны проходила на втором этаже третьего учебного корпуса. Понимая, что он сейчас незаметен, как паровой линкор, посреди кукурузного поля, Петя неожиданно приободрился. На него накатила бесшабашная весёлость.

Ни формы колледжа со значком студиоза первого года обучения, ни сумки с учебниками и конспектами у него, естественно, с собой не было. Он же не рассчитывал, что окажется здесь. Да и пусть так!

Чужие взгляды, которые отлично подметили каждую прошитую строчку и пуговицу его недорогого костюма, совсем не трогали парня. Большинство из студиозов просто-напросто побрезгует надеть подобный наряд.

«Если уже вляпался, то попытайся сделать невыносимой жизнь тех, кто над тобой в этот момент станет потешаться. Если это не проучит недругов, то настроение поднимет уж точно!», — решил Петя, заходя в аудиторию.

Повторив приветствие тем, кто присутствовал в помещении, он прошествовал за самую дальнюю парту, где за весь год никогда даже не думал сидеть, так как эти места всегда были оккупированы Громовым и его свитой.

Присев на понравившееся место, Петя с удовольствием вытянул натруженные ноги.

— Полоз, ты ничего не перепутал? — удивленно произнёс крепкий парень с большим квадратным подбородком, которого Полозов нечаянно опередил на десяток секунд. — А ну свалил отсюда, пока я добрый.

— Свободных мест — валом, — лениво ответил Петя, наблюдая, как к их разговору прислушивается добрая половина аудитории, если не вся. — Так что у тебя есть возможность выбрать любое, Назар. Всё для тебя.

— Ты что, башкой ударился? — опешил парень от такого ответа. — Или храбрости с утра вместо дерьма хлебнул?

— Вместо дерьма, — задумчиво повторил Полозов. — Хорошо, Громов, я запомню твоё желание, — с серьезным видом кивнул парень. — А сейчас скройся, пожалуйста с горизонта. Ты меня отвлекаешь.

Когда на Петино плечо опустилась Назаровская рука, он никак не отреагировал, Если что-то пойдёт не так, Полозов успевал пробить носком своего ботинка в голень Громова. Но это на самый крайний случай.

Краем глаза Полозов заметил, что Анна Сергеевна уже успела появиться в аудитории. Значит, не придётся.

— Итак, на прошлой лекции, — начала было она, бросив взгляд в конец аудитории. — Громов? Ты решил всю лекцию простоять возле Полозова? Или ты вассалитет принимаешь?

Аудитория грохнула заливистым смехом, а покрасневший Громов бросив ненавидящий взгляд на Петю, только тихо прошипел сквозь зубы:

— Готовься, Полоз.

Петя только пожал плечами. Сегодня у него не было желания притворяться. В конце концов, не он ли ждал своего первого совершеннолетия, чтобы, наконец, со всем этим покончить?

Вот только действовать нахрапом, что сейчас он и делал — гарантировано привлечь к себе внимание. Излишнее внимание, которого Петя как раз привлекать не собирался. Так вышло.

Ему вообще запоздало показалось, что свой лимит хамства он на сегодня уже вычерпал всего за четверть часа, равномерно распределив его на Зелёнку и Громова.

— Полозов? А ты почему такой весёлый? Радуешься, что сегодня у нас срез знаний?

— Вам показалось Анна Сергеевна. А срез — это хорошо. Как раз все покажут то, что успели выучить.

— Ну-ну, — с непонятной интонацией ответила Бестужева. — Закрыли конспекты и положили перед собой, чтобы я видела. Громов, собери, пожалуйста их все, и принеси мне на стол.

— Вон пусть Полозов собирает. Ему не привыкать, — вскинулся Назар.

— Ты будешь со мной спорить? — изумилась Зелёнка, отчего Громов непроизвольно вжал голову в плечи. — А для Полозова у меня будет другое задание!

После этих слов Петя понял: ну вот и началось. Билеты проданы!

— Полозов нам сейчас расскажет принципы функционирования энергетических каркасов существующих магических рангов и пределы их использования. Верно, Пётр? То, что ты не присутствовал на двух последних лекциях, не станет же для тебя проблемой?

— Никаких проблем, — равнодушно ответил Полозов. — Рангов, как известно, всего три. Низший, средний и высший. Между каждым из них — пропасть, как в умении оперировать силой вне энергетического каркаса, так и в количестве свёрнутых конструктов, которые можно подвесить на собственный энергетический каркас в виде заготовок.

— Великолепно, — восхитилась Анна Сергеевна. — Я очень рада, что ты помнишь базовый минимум из программы подготовки для поступления в колледж.

Послышались сдержанные смешки.

— И сколько же свёрнутых конструктов можно подвесить на энергетический каркас мага низшего ранга, скажем второй ступени прорыва?

— Примерно около десяти, — не думая, ответил Полозов, после чего запоздало прикусил язык, но было уже поздно.

Это он мог подвесить десять, чего не повторит ни один из присутствующих здесь. Но никак не низкоранговик второй ступени, которым его считали.

— Изумительно, — обрадовалась Зеленка, водружая на нос очки.

Петя не понимал её этой странной страсти к аксессуару, поскольку любой целитель мог исправить проблемы со зрением за считанные минуты. Но, тем не менее, Анну Сергеевну на её лекциях без очков никто никогда не видел.

— Очень интересно. А не мог бы ты назвать этих самых легендарных магов низшего, — подчеркнула она, — ранга, которые могут совершить подобное? Эту информацию ты почерпнул на домашнем обучении у специалистов своего дяди?

— Я, наверное, бы смог, — под смешки одноклассников, сухо произнес Петя. — Вот только я знаю всего шесть разновидностей конструктов. Больше мы пока не изучали.

— Ну надо же, — восхитился преподаватель. — Какой однако одаренный у меня студиоз попался. То есть, ты хочешь сказать, что если бы ты знал десять разных конструктов и умел их применять, то мог бы нам продемонстрировать свои феноменальные способности? — с предвкушением в голосе переспросила Анна Сергеевна.

— Да.

— Отлично, — удовлетворенно произнесла Зелёнка. — Все слышали, что только что сказал господин Полозов?

— Похоже, кто-то вляпался, — с нездоровой радостью прошипел сбоку один из громовских дружков — Иван Моргунов, простолюдин, который, тем не менее, вёл себя довольно вызывающе по отношению к Полозову, поскольку знал, что находится под защитой Громова.

— Если Пётр действительно считает, что ему это под силу и не отказывается от своих слов, я предлагаю ему пари, — торжественно объявила Бестужева. — Проведём маленький эксперимент, который, как раз, послужит хорошим уроком всем присутствующим.

— А в чём суть пари, Анна Сергеевна? — насторожился Петя. Происходящее ему всё больше и больше не нравилось. С Зелёнки станется снова сделать ему какую-то пакость, чтобы потом его же в ней и обвинить.

— Суть проста. Ты демонстрируешь то, что только что неосторожно сказал: закрепляешь на своём энергетическом каркасе ровно десять свёрнутых конструктов, которые потом активируешь по моей команде. Если у тебя это получается, в чём я, как преподаватель, очень сильно сомневаюсь, то я ставлю тебе за весь год «зачёт» автоматом и освобождаю от своих лекций, поскольку тема: «Подготовка свёрнутых конструктов для первичного формирования каркаса артефакта», которой мы посвятим это год, будет считаться полностью пройденной, — плотоядной улыбке Анны Сергеевны сейчас могла позавидовать белая акула.

— Вот как, — немного расслабился парень. — Это весьма достойный приз, спасибо. Но, полагаю, что существует маленькое «но», поскольку пари — это спор двух сторон.

— Всё правильно. Если ты проиграешь, тогда ты пишешь прошение на имя ректора колледжа с просьбой закрепить тебя на отработки в лаборатории кафедры артефакторики.

Аудитория потонула в перешёптываниях

Лаборатория Бестужевой — то место, куда никогда не хотел бы попасть ни один студиоз. Там нельзя было пропустить ни дня отработок или, например, договориться, чтобы не посещать вовсе.

Приходилось всегда исполнять то, что поручала Бестужева, поскольку ссорится с председателем педагогического совета желающих было мало. Никого.

— Что скажешь?

— Меня устраивает, — лениво зевнул Полозов. — А что же делать с тем, что я знаю только шесть конструктов?

— Вот, господа, к чему может привести самонадеянность и невежество, — менторским тоном произнесла Бестужева. — Его светлость даже не знает, что никто не запрещает формировать одинаковые конструкты, считая, что они должны быть, почему-то, разными. Откуда ты это вообще взял? Снова домашнее обучение Державиных?

Петя терпеливо молчал, поглядывая на веселящихся однокурсников, среди презрительных взглядов которых было всего несколько сочувствующих.

— А теперь, Полозов, у тебя пять минут на подготовку, — ехидно усмехнулась преподаватель артефакторики. — Сделай заготовки десяти конструктов и закрепи их на своем энергетическом каркасе.

— Любые? — стиснув зубы поинтересовался парень.

— Кто сказал любые? — удивилась Зелёнка. — Давай свой любимый конструкт орошения. С ним единственным у тебя, помнится, не было проблем да?

— Да, — подтвердил Петя под смех первых парт, формируя первый конструкт.

Следом второй.

Третий.

— Когда будешь готов, скажи, — покровительственно произнесла Зелёнка, когда Петя выплетал последний десятый. — Не перенапрягись только.

Подождав некоторое время и пошевелив губами, Петя около трех минут делал вид что отчаянно формирует непослушные конструкты, слушая подначки однокурсников, порой весьма злые.

— Готово, Анна Сергеевна.

— Неужели? — рассмеялась она. — Все десять?

— Нет, — шмыгнул носом Петя. — Двенадцать получилось.

Его ответ снова потонул во взрыве хохота.

— Клоун, — брезгливо произнесла староста, эффектная хрупкая брюнетка с роскошными волосами, Александра Уварова. — Только и может, что языком трепать.

— Даже так? — поддержала общее веселье Зелёнка. — Хорошо. Тогда в качестве исключения, после того, как ты создашь десять конструктов, я разрешаю тебе поджечь шторы теми, которые ты ещё будешь в состоянии сформировать, — она сложила руки на груди и покровительственно улыбнулась.

— Я понял, — кивнул Петя, быстро заменяя составляющую двух последних конструктов. — Где формировать орошение?

— Да как тебе угодно, — отмахнулась Зелёнка. — Вся аудитория в твоём распоряжении.

— Я не виноват, вы меня сами попросили, — поджал губы Петя, отпуская первый конструкт с привязи.

Кабинет ректора Пете не особо нравился. Сколько раз он в него попадал, столько же раз чувствовалась некая скованность, будто он находился в преддверии пыточной камеры.

Причём от этого чувства Полозов никак не мог отделаться, как ни старался. Настенные деревянные панели тёплых тонов, добротная удобная мебель, ножки которой утопали в длинном ворсе безумно дорогого ковра, ничего из этого не могло избавить Полозова от этого чувства

Полозов незаметно выдохнул, когда растрёпанная, насквозь вымокшая и злющая, как стая бродячих собак, Анна Сергеевна закончила орать, оглашая кабинет директора истошным воем раненной гиены, от которого Дмитрий Аристархович, кажется, оглох уже.

— Я понимаю, Анна Сергеевна, — миролюбиво произнёс он в который раз. — Хорошо. Я вас понял.

— Мои цветы! — истерика грозила зайти на второй круг, а скучающий Петя приготовился к новому шквалу претензий. — Моя аудитория! Ты, — обвинительно уставившийся палец Полозов проигнорировал, лишь опасливо отошел на шаг. — Ты меня обманул! Паршивец!

— Анна Сергеевна, я бы вас попросил выбирать выражения, — повысил голос ректор. — Вы разговариваете с учеником в моём присутствии.

Пете, несмотря на всю серьёзность ситуации, в которой он оказался, хотелось неприлично заржать, но он понимал: этот смех ему не простят ни Анна Сергеевна ни ректор. И то, что он прав, ему уже не поможет.

А вспомнить было что.

Отпустив на волю поводок первого конструкта, под завязку наполненного водной стихией, Петя, признаться, не ожидал, что тугая струя мелкой ледяной дисперсии накроет всю учительскую половину аудитории, напрочь сметая и вбивая в стену несколько цветочных горшков, обдав при этом ещё и Анну Сергеевну, моментально промокшую до нитки.

Видимо пребывание в глубочайшей стадии шока, не позволило Зелёнке воздвигнуть защитный конструкт, который она сплела уже в самом конце.

Второй, третий и последующие конструкты Полозов уже удержать не мог, поэтому число жертв парового душа Шарко с каждым развёрнутым конструктом только множилось.

Никто не считал количество активированных конструктов, чтобы потом подтвердить честность их с Зеленкой пари. Думается ему, что все десять аудитория прекрасно запомнила, поскольку отнюдь не всё летело в Анну Сергеевну, давно погребённую под своими горшками с изломанной зеленью.

Ошарашено смотря на дело рук своих, Петя понял, что ничего здесь уже не исправить, поэтому последними двумя конструктами, как опрометчиво позволила Зеленка, Петя мстительно сжёг шторы, не отказав себе в этом маленьком удовольствии.

— Дела-а-а-а, — протянул директор, когда Бестужеву вынесло из приёмной, и устало взглянул на Полозова. — Ну и зачем, скажите на милость? Заслуженный лектор, отличный знаток предмета…

—… и просто хороший человек, да? — хмыкнул Полозов. — Господин ректор, вы прекрасно знаете, что послужило причиной. Подсовывать своему студиозу неисправный артефакт, чтобы он наделал глупостей на первой лекции, чтобы потом на законных основаниях на протяжении учебного периода гнобить его? Знаете, даже заслуженного лектора это не красит. И я не виноват, что Державин — мой дядя.

— Понятно, — побарабанив пальцами по столешнице, мужчина задумался на короткое время. — Значит так, молодой человек, — принял решение ректор. — Зачет ты получишь, на её лекции можешь тоже не являться. Слово преподавателя было сказано. Но…

— Но… — предчувствуя пакость переспросил Петя.

— Но в её лаборатории треть своей практики ты все же отработаешь.

— Дмитрий Аристархович! — опешил парень. — Вы не можете так поступить! В условиях пари такого не было!

— Могу и поступаю, — отрезал ректор. — А теперь вон отсюда, и чтобы мои глаза тебя не видели минимум месяц. И да. Это не означает, что я тебя освободил от занятий. Теперь я за тобой буду присматривать.

— Можно вопрос?

— Да конечно!

— Мне нужны «зачёты» ещё по нескольким дисциплинам. Как мне это сделать?

— Полозов, — угрожающе произнёс ректор. — Даже не вздумай, понял? Подобные вопросы теперь будут решаться только через меня. Уяснил?

— Да, Дмитрий Аристархович, — угрюмо кивнул Пётр.

— Свободен! — отмахнулся ректор.

Когда расстроенный парень вышел, Дмитрий Аристархович откинулся в кресле и принялся массировать виски.

То, что этот тихоня каким-то образом успел раскачать энергетический каркас до третьей ступени — сомнений не было. Вот только в этом и была загвоздка. В бумагах на поступление каждый студиоз всегда давал согласие, что на весь период обучения обязуется не препятствовать проверке объема каркаса с помощью специального артефакта.

А Полозов единственный из всего курса, кто поступал сюда не будучи одарённым. И такого пункта в его экземпляре документов почему-то не оказалось, поскольку никто не думал, что ему удастся продержаться в колледже больше одного семестра.

И сейчас это было большой проблемой, поскольку насильно определить уровень парня ему никто не позволит. Державин — не тот, с кем можно шутить.

— Ну вот не хватало мне ещё потом в колледже студиоза с неизвестным рангом и ступенью, — проворчал ректор, пододвигая к себе очередную кипу бумаг. — Нет, этот вопрос нужно решать!