Полный дом смерти

5. Убитая девушка

Перед входом в архив меня остановил еще один донельзя неприятный полицейский. Оказалось, что устного разрешения инспектора недостаточно, чтобы войти в «бумажный» отдел. Сперва мне надлежало получить допуск, подвергнувшись унизительной проверке личности.

Меня практически силой втащили в небольшую конторку. За крепким столом, занимавшим две трети пространства, размещалась жирная туша дежурного демона. Телеса выпирали из всех отверстий его одежды, даже украшенные клыками погоны хват-лейтенанта, казалось, испуганно ёжатся на колбасоподобных плечах.

– Что тут у нас? – хрипло поинтересовался демон.

Он небрежно ткнул толстенным пальцем в наручный мозгомпьютер на запястье. Темное Зерцало душ, угрюмо стоявшее на трех полусогнутых ножках у левой стены, содрогнулось и оглушительно чихнуло.

– Будьте здоровы, – пожелал я казенному аппарату.

– Кокой воспитонный, – восхитилось Зерцало. – Побольше бы токих приходило.

– Спасибо, – моя благодарность была совершенно искренней. С малых лет я научился уважать любой одушевленный предмет. – Всегда рад услужить.

– Во, – на гладкой поверхности зеркала появилось подобие улыбки из мелкой стеклянной ряби. – Воспитонной и культурной. Не то что этот… Доже пыль не протироет. О у меня оллергия но пыль.

Колдовской агрегат нахмурился с помощью той же ряби и слегка покосился в сторону демона. От Зерцала веяло настоящей, тысячелетней старостью. Его бы давно отправить на пенсию, куда-нибудь в Пансионат благородных предметов. Но нет, государство экономит на работниках, заставляет вкалывать до последнего. Наших чиновников не интересуют такие мелочи, как невероятная дряхлость одушевленной вещицы и некоторые проблемы с речью: вместо «а» выговаривает «о».

– Чего тебе, ирод?

Хват-лейтенант посмотрел на Зерцало так, будто бы впервые его заметил. Стряхнул с погон невидимую пылинку и с видимым пренебрежением бросил какую-то служебную пароль-фразу активации. Знаю таких индивидуумов. Мелкая шишка, ничего собой не представляет, но к подчиненным относится, словно к распоследнему отребью. Был у меня когда-то командир взвода с подобным характером. Плохо кончил…

– Досье на посетителя, – потребовал демон.

– Сейчос, – буркнул агрегат, подключаясь к мозгомпьютерной линии, сиявшей алыми змейками над плинтусом.

– Ноступин, Носреддин… Во! Носледи. Довоть детольную информоцию или огроничиться общедоступной бозой Полицейского Упровления?

Хват-лейтенант смерил меня тяжелым взглядом. Но, вероятно, не увидел на моем лице ничего необычного.

– Давай вкратце.

Зерцало вдруг решило пообщаться на нормальном языке и не путать буковки:

– Ходжа А. Наследи, лисоборотень высшей касты. Родился…

– Еще короче, пожалуйста, – демон мученически закатил глаза. Нетрудно было догадаться, что думал он об обеденном перерыве и нескольких килограммах (не меньше) чего-нибудь съедобного.

– Служил в специальных войсках, наград и поощрений не имеет. Есть несколько порицаний и сто шестнадцать суток гауптвахты за неподчинение приказам. Образование чуть-чуть высшее, не смог закончить Университет наземно-подземных войск. Из армии уволился в звании хват-сержанта. Четырнадцать лет проработал в Главном Управлении по…

– Еще короче.

– Так… Беспорядочные связи с женщинами, неудачная женитьба… Ярое невосприятие алкоголя… Характеризуется как очень нервный, вспыльчивый… Нет, не то. Надо покороче. Во! В настоящее время занимается частным сыском, имеет надлежащую лицензию, удостоверение и право на ношение именного полиморфоружия. Доступ к архивам Полиции тоже имеет. Хранящееся хап-фото совпадает со слепком ауры и физиономией посетителя.

– Идите, – напоминающая свиную ляжку краснокожая рука грохнула по чистому бланку пропуска, оставляя огненную печать. – Вход разрешен.

– Спасибо, – это я сказал, уже растворяясь в двери. Надо же, Юласия даже не позаботилась о том, чтобы создать для меня дополнительные трудности.

– Досточтимый, – донеслось из кабинета, – смахните, будьте добры, хоть немного пыли.

– Перебьешься. У меня перерыв на первый ленч. Будь добро, в свою очередь, сделай заказ в столовой…

Энт Седобор никогда не отличался приятной наружностью. К тому же, он постоянно старался выглядеть как можно неприметнее. Насколько это возможно для многотонного векового дуба.

Комната архива, куда я вошел, преодолев не меньше дюжины постов вооруженной охраны, напоминала скорее дремучую чащу, чем административное помещение.

Лес раскинулся сразу за порогом. Под ногами зашелестела густая трава, во все стороны порскнули мелкие жуки и бабочки. Несколько километров пространства занимали толстые, тонкие, переплетающиеся, мясистые, хлипкие, колючие, гладкие и еще кто знает какие стволы разнообразных цветов – деревьев, кустов и так далее. В общем, растений.

Воздух наполняли свежие ароматы хвои. Ощущался слабый ветерок – он вырывался откуда-то со стороны невидимых окон. Густые ветви, покрытые бурыми наростами древесных кровопийц, тяжело колебались над самой моей макушкой. Стоял невообразимый вой и писк целых полчищ зверьков, во множестве населявших это царство природы.

Обнаружить энта в подобном бедламе, если деревяшка, к тому же, не хочет, чтобы его нашли, дело проблематичное. Впрочем, у меня всегда с собой несколько трюков.

– Господин Седобор! – заорал я в полную глотку. – Нужна справка из архива!

В ответ лишь тишина. Многозвучная такая тишина, сдобренная криками горластых обезьян, цикад и птичьей братии.

– А еще необходимы вещи одной убитой девушки!

Результат аналогичный.

– А еще у меня есть немного огня! – пришлось возопить до хрипоты.

Я плавно вытащил активированный «Каратель» из ножен-кобуры. Повинуясь мысленному приказу, лезвие превратилось в длинный металлический прут с ярким пламенем на кончике. Нависающие ветви испуганно зашипели и отдернулись подальше от меня – к самым верхушкам деревьев.

– Кого там демоны притащили? – донесся из чащи приглушенный рев. – У меня обед!

– У энтов не бывает обеда, – я спокойно уселся на ближайшую кочку. Или это пенек, обросший мхом? – Вы круглосуточно жрете прямиком из земли.

– Есть только один бессовестный оборотень, – недовольно ответили мне, – позволяющий себе паршивые шуточки с огнем в государственном архиве полиции.

Говорили очень медленно, тягуче. Словно обдумывали даже не каждое слово, а каждый слог по отдельности.

Голос одушевленного дерева приближался с пугающей скоростью. Легкий холодок прополз у меня по спине. Расстроенные энты двигаются быстро только в случае атаки. Иначе он бы ко мне полчаса добирался. Видимо, не забыл еще прошлогодних разногласий.

– Это я, глубокоуважаемый Седобор! – с большим трудом я заставил губы не дрожать от страха.

– Бесстыдный бабник Наследи собственной персоной, – громыхнуло над самым ухом. И как деревяшка умудрился подойти столь незаметно? – Посмел явиться здесь после того, как обманул меня?

– Это была случайность, – я миролюбиво поднял руки и бросил деактивированное оружие на траву. – Меня заставили!

Дело в том, что какое-то время назад мне пришлось слегка «похимичить» а архиве. Один темный эльф, будучи на дежурстве, заметил мою персону (а я тогда находился в браке с полицейским инспектором) в компании некой молодой особы женского пола. В полностью обнаженной компании, на скамейке в общественном парке рядом с Черным озером. Согласно Священному расписанию, тьмэльф внес этот хулиганский акт в регистр полицейских дел. И, конечно же, данная досадная случайность оказалась в моем личном деле.

Опасаясь грозной расправы, я хитростью проник в архив, споил Седобора отравленными удобрениями и удалил ненавистную запись из своей биографии. Впрочем, деяние не прошло безнаказанным. Меня поймали, энта лишили месячной зарплаты, а жена подала на развод. В общем, получился весьма резонансный скандал. С драками, синяками и шишками на моем лице. Юласия же едва не лишилась звания – из-за паршивейшого морального облика мужа.

– Ладно, – это короткое слово повергло меня в полнейшее недоумение. От последовавшей же за ним фразы мои глаза эффектно полезли из орбит. – Кто старое помянет – тому и дупло-глаз долой.

– Чего? – не сдержался я. – Вы на меня не сердитесь, глубокоуважаемый господин?

Вот уж не ожидал такого от злопамятного энта. А ведь ожидал всего, даже удара тяжелой веткой по макушке. Потому и шел в архив на несгибающихся ногах и готовясь к наихудшему.

– У тебя есть еще тот гумус? – древний дед мог позволить общаться со мной на «ты». Я себе подобной вольности не позволял.

Шершавый ствол, рассеченный глубокими морщинами трещин, приблизился почти вплотную ко мне. Края широкого дупло-рта Седобора нервно затрепетали перед моим носом.

Все стало на свои места. Мог бы и припомнить, что алкогольная отрава действует на энтов точно сильнейший наркотик. Даже одна дегустация волшебного зелья превращает их в последних наркоманов.

Какой же я засранец! Из-за меня этот несчастный работник архива почти целый год пребывал в плохом самочувствии. Надо бы ему помочь.

– Есть, конечно, – успокаивающие похлопывания по нижним ветвям немного помогли. Энт перестал нервно покачиваться и шевелить корнями под землей. – Могу вам завтра притащить ведерко-другое.

– Принеси, будь добр, – живая деревяшка признательно склонила крону. Сверху посыпались мелкие желуди и парочка свернувшихся листиков. – Мочи больше нету терпеть. Даже работу бросить хотел – только бы тебя найти с той божественной отравой.

– Договорились, – пообещал я. При этом твердо намереваясь приволочь ему два ведра самых дорогих лекарств от наркомании. Если таковые существуют в природе, конечно.

– Окх-тр-тр-акх, – расслабленно выдохнул энт. – Если принесешь – все для тебя сделаю.

– Вот и сделайте, пожалуйста, глубокоуважаемый. Необходима информация по некой Марии бель-ал Сепио. Плюс личные вещи для осмотра.

– Сию секунду, – затрещал Седобор. Его думательная ветка повернулась в сторону леса. Земля во многих местах взбугрилась – корни зашевелились, подключаясь к мозгомпьютерной линии архива. – Вот скажи, пока я тут копаюсь… Почему так долго не заходил?

– Да что-то дел в последнее время попадалось мало, – проворчал я, мысленно подсчитывая, сколько заработал за последний год. – К тому же развод…

– Развод?!! – дупло-рот широко раскрылось в изумлении. Маленькие ветки-манипуляторы взметнулись поближе к думательной ветви. – Ты что, с Юласией развелся?!!

– Угу…

Грусть моя была столь же всеобъемлюща, как и недавний восторг от избиения Раваша.

– Из-за того случая? – энт старался очень тактично выведать информацию. – Не помогло удаление?

– А вы не в курсе? – я запоздало припомнил, что по причине возлияния отравленными удобрениями Седобор почти месяц простоял в полной прострации. Откуда же ему знать о моих злоключениях в семье?

– Понятия не имею, чего там у тебя случилось.

Пришлось рассказать все по порядку. И о досадном бракоразводном процессе, и о многочисленных скандалах. Под конец упомянул, что таки намылил рожу ненавистному братцу госпожи инспектора.

– Он всегда был против нашего брака, – пожаловался я. – Всегда норовил схлопотать по грязной физиономии.

– Ясно, – над лесом повисла деревянная грусть. Даже мартышки приумолкли.

Впрочем, длилась тишина недолго. Спустя какие-то секунды природа вновь возвратилась к своим беззаботным задачам. Затрещали цикады, принялись драть глотки птицы.

– И как ты теперь? Где живешь? – листья на думательной ветви Седобора налились хлорофиллом, почти заблестели в полумраке чащи.

– Снимаю небольшую квартирку. До последнего времени даже мебели не имел, все осталось у Юласии. А вот недавно с боем прорвался в поместье дел-ар Пиллио. Хапнул парочку стульев, кожаное кресло для посетителей и миниатюрную тумбочку. Мы с бывшей когда-то прикупили целый гарнитур в прихожую, так что она не обеднеет.

– Полагаю, – ствол Седобора мелко затрясся, изнутри послышался прерывистый треск, – госпожа инспектор была не очень рада твоему визиту и последующей за ним экспроприацией некоторых вещей из фамильного поместья.

– Что тут смешного? Зачем смеяться, господин хороший? – я стиснул кулаки в благородном гневе. – У меня было право на несколько вещиц! Пусть даже они не из того мебельного гарнитура, что мы приобрели… Надо же моим клиентам на чем-то сидеть.

– Зная тебя, предположу, – вновь хихикнул энт, – что после счета на твои услуги клиенты остаются сидеть на задницах.

– Не смешно, – парировал я. – Вы собираетесь давать мне информацию по интересующей меня девушке?

– Мертва, – буркнул деревяшка с таким видом, будто выдал мне полное досье на госпожу бель-ал Сепио.

– Это и без вашей помощи известно, глубокоуважаемый, – пришлось нахмуриться и принять угрожающий вид. Я демонстративно уставился на лежащий в траве «Каратель». Всем видом показывая, что размышляю о массовом сожжении многих деревьев в здешнем кустистом бардаке. – Можно поподробнее? Где жила, связи, прочее?

– Многого не скажу, – ветки энта широко разошлись, словно бы он развел руками. – Мария бель-ал Сепио проживала не здесь. Ее родителям, сиятельным господам Шамуру и Донне бель-ал Сепио принадлежат шестнадцать акров земли в городке под названием Дубльвиллеь. Этот городок находится почти у самой границы с Княжеством Хаоса. Большего в архиве не найдешь – придется слать запрос в Полицейское управление Дубльвилля, а это займет не менее недели.

Я сидел на кочке (или все же пне?), уткнувшись лицом в ладони. Вот это попал! Если бы знал, что клиентка из провинции – содрал бы в десять раз больше. Но теперь уже поздно – наш словесный договор зарегистрирован в ОРКе (Отделе регистрации клятв) и ЭлФЕ (Электронном фиксаторе епитимий). К тому же такую договоренность не разорвать без согласия обеих сторон – таковы проклятые законы Большого мира. Если умирает одна из сторон договора, вторая все равно обязана предоставить услуги. Наиболее, между прочим, от этого правила страдают проститутки…

– Далеко он, этот Дубльвилль?

– Сейчас… – энт некоторое время безмолвно покачивал ветвями. – Четыреста шестнадцать километров от центра Валибура. Поедешь на фитильмобиле? Или могу заказать тебе билет на живовоз. От железнодорожной станции всего полчаса пешком до поместья бель-ал Сепио.

– Заказывайте, – мой вздох был похож на стон. Больше всего ненавижу длительные путешествия. – Машина такого расстояния не выдержит.

– Уже, – дупло-рот разошлось в широкой улыбке. – Ездишь все на той же рухляди?

Еще один тяжелый вздох.

– Ладно, – я до упора открыл вентиль своего оптимизма. – Могу я попросить личные вещи убитой со склада вещественных доказательств?

– Они перед тобой.

Что-то щелкнуло на уровне моей головы. Ствол Седобора раскрылся широкой трещиной. Из темного отверстия показался серебристый поднос. На нем – завернутая в целлофан одежда, несколько монет, выпотрошенная дамская сумочка, пара тюбиков помады, какой-то крем, тени для век, румяна, вечный носовой платок, украшенный витиеватыми кружевами, магическая ручка, мозгомпьютер на тонком золотом ремешке, круглый бронзовый кулончик на простенькой веревочке. И еще целая туча всяких женских мелочей.

– Ты помнишь, что вещдоки брать запрещается?

– Конечно, – я тут же положил мозгомпьютер девушки обратно на поднос. – Как о таком забыть?

– То-то, – по-отечески вздохнул энт. Он то и дело ждал от меня подвоха. – Нашел что-нибудь интересное?

Кулон не показался мне достойным внимания, обычная поделка с родовым гербом. Косметику тоже пришлось отложить. Носовой платок, если верить краткому описанию, лежавшему тут же, на подносе, носил следы ауры только своей владелицы. Больше ничего. Единственное, что меня заинтересовало – мозгомпьютер Марии. Там могли бы найтись разнообразные сведения, необходимые для дела. Но раз Седобор запрещает брать…

– Ладно, – я задвинул вещи убитой обратно в утробу деревяшки. – У меня все.

– Так быстро? – удивился энт. Он привык, что я часами копаюсь в вещественных доказательствах. – Ты гляди, не умыкнул ничего с подноса! Я-то думал, что хапнешь какую-нибудь безделушку. «Очень необходимую для следствия», как ты когда-то выражался. Каждый сыщик – тот еще ворюга. Ага-ха. Тр-р-кряк-тр-р.

Пришлось признать:

– Тут нет ничего ценного для детектива.

– Даже не спросишь о причине смерти?

– Зачем? Ее ведь убили у меня на глазах. Стрелой – прямо в сердце.

– Зря не спрашиваешь, – укорил меня Седобор. – А еще детектив! Скажи, ты знаешь, что стрела не прошла в грудь убитой дальше кожного покрова?

– Что? – мои брови взлетели на лоб. – Как не дошла? Отчего же она умерла?

– От паралита.

Странно. Паралит – практически безвредный химикат, вызывающий у оборотней обычный паралич. Или летаргический сон, если быть точнее. Отравленный паралитом не умирает – полежит несколько часов, а потом проснется с несусветной головной болью.

Довольный моим ошеломлением, энт захлопал ветвями, точно большая деревянная птица, собравшаяся взлетать.

– У Марии бель-ал Сепио было очень слабое сердце. Если верить заключению дежурного патологоанатома, а также медицинским записям в столичной хирургической больнице, девушку ожидала операция буквально на следующий день после ее скоропостижной смерти. Паралит вызвал мгновенную деградацию сердечной мышцы. Вот тебе и результат.

Я вышел из архива в страшном волнении, даже не попрощавшись с начинающим наркоманом. Вот дела какие! Никто Марию не собирался убивать – только усыпить. А дальше что? Ко мне в кабинет ворвались бы те двое, избили одного детектива до состояния комы и забрали бы девицу? Мол, просто хотели ее обездвижить и забрать… Куда? Уж не в клинику ли? На операцию. Или собирались с ней поговорить? Потому меня и не прихлопнули на крыше! Или все же убийца знал о слабости своей жертвы, потому и воспользовался столь ухищренным методом? Интуиция подсказывала, что госпоже бель-ал Сепио все же не желали смерти.

Да уж, загадка – так загадка. В кабинете смертельно опасного детектива хотели похитить клиента.

Единственное, что подняло настроение моей озадаченной особе – мозгомпьютер. Конечно же, не моя магическая машинка. Пока Седобор разглагольствовал о моральных качествах частных детективов, я незаметно подменил браслет Марии своим собственным. Вот вернусь из путешествия в Дубльвилль и проделаю ту же операцию в обратном направлении.

Я прислонился к стене, в самом темном уголке коридорчика, ведущего из архива в общий зал Управления. Несколько минут ушло на взлом допотопной защитной системы. Еще мгновение понадобилось на вход в личное пространство Скандалнета Марии бель-ал Сепио.

Ага, понятно. Последние записи. Ничего интересного: легкая эротическая переписка – флирт с неизвестным поклонником из сети, рецепты варений, чертежи-раскройки для шитья, дневник, заполненный глупыми девичьими секретами и мечтаниями – не люблю такое.

А вот тут уже любопытно. Файлик называется «Если я умру». Без пароля.

«Если я умру, завещаю мое имущество…»

Ничего интересного – короткий список имен, которые пришлось запомнить на всякий случай – вдруг потеряю эти думающие часики. Далее прощальная записка: мол, я всех вас любила. Простите, если ушла из этого мира, не попрощавшись и не попросив прощения за трам-пам-пам какие-то там прегрешения.

Последняя фраза меня убила наповал. Я даже перечитал ее трижды, проверяя, понял ли суть. А, надо отметить, ничего не понял.

«Меня убила собственная кровь», – написала девушка. Именно так и написала.

Пока я размышлял о новой загадке, стоя в самом центре Полицейского управления Валибура, в нескольких метрах от забитой до упора инспекторами и детективами комнаты, на меня напали.

Серебристое лезвие примчалось из полумрака настолько быстро, что я не успел защититься.