Полный дом смерти

1. Я берусь за ваше дело

В моей квартире всего одна спальня. Это вам не загородный домик какого-нибудь политика. Если быть откровенным, то и комната всего одна – это та же спальня. Плюс маленькая кухня и прихожая. Удобства, кстати, направо по балкону. Мне приходится довольствоваться ими на пару с соседом по этажу – работником горморга. Мой стыд и срам довершается тем, что квартира не моя. «Арендованное помещение под частный бизнес», как говорится в договоре с домоправителем Хайклом.

Прямо на углу строения красуется черная надпись: «Темным эльфам – темное пиво». Чуть ниже – «Смырть падонкам» на трольем наречии.

Знал бы, кто пишет непотребности на стенах – уши бы оторвал. Хотя, по правде, надо отдать им должное за то, что не рисуют на моей двери. Боятся, видимо, грозного сыщика с «Карателем» упрощенной модели на поясе.

Мы поднялись по невысокой винтовой лестнице. Я забренчал ключами и прошептал заветное слово, снимающее защитную магию. Не забыл также поглядывать украдкой на новую подругу. Мало ли что. Она ведь следила за мной, обезьяноподобные типы появились позднее.

С душещипательным грохотом дверь поддалась под плечом. Тяжелая, зараза, сразу мне приглянулась на ярмарке. Впрочем, в те времена я еще не догадывался, что дверюга живет собственной жизнью. Так и норовит придавить или оттолкнуть, зараза!

Давно несмазанные петли сообщили миру, что они думают о моей персоне. Монструозная пружина смачно взвизгнула, сокращаясь. И дверь слегка наподдала девице под… э-э-э, ну, в общем, ясно.

На какое-то время коридор погрузился во тьму. Где-то за стенкой прокуковали ходики. Жалобно заскрипели пружины старого дивана. Это сосед, Рохля Пивский – работник городского морга – повернулся с левого бока на правый.

– Что это? – спросила посетительница.

– Стены тонкие, – ответил я, пожимая плечами.

– Ощущение, что по соседству у вас живет корова.

– Всего лишь один неприятный тип, – вздохнул я и переключился на другую тему. – Три часа первого утра. Приличные люди и оборотни давно по домам все дрыхнут. А мы тут блуждаем в потемках.

С этими словами я нащупал дверной проем и очутился в коридоре. Девица прошла следом за мной и поскользнулась на пороге. Схватилась за меня, проворчала что-то нелестное.

– Боюсь темноты, – сказала она.

Испугавшись непроницаемой тьмы (в коридоре окон не имеется), девушка прильнула ко мне. Я сделал вид, что шарю по стене, выискивая рычажок выключателя, хотя – к стыду признаться он лежал под моим указательным пальцем.

Понаслаждавшись теплом и запахом ее волос, я с сожалением включил-таки свет. Игнорируя завалы разнообразных картонных коробок, высокие стеллажи с полицейскими делами и вязанки ржавого оружия на полу, мы прошли в кабинет.

Моя комната одновременно служит и спальней, и местом для решения дел. Кровати у меня нет – громоздкая вещь, занимает много места. Я сплю на выделанной шкуре бастарка. Вон она – раскинулась зеленоватым пятном у западной стены.

Северную стену до потолка подпирает тяжелый шкаф, доверху набитый всяческими бумагами и прочим. Рядом стоит величественный стол, покрытый алым сукном, – единственная вещь, которую оставил мне отец. На столешнице нестройными рядами возвышаются стопки тех же бумаг, пепельница в форме собачьего черепа, облезлая лампа, осколок Зерцала душ, исполняющий обязанности экрана мозгомпьютера; парочка немытых тарелок с остатками завтрака, наполовину пустая (или полная, когда у меня хорошее настроение) бутылка минеральной воды с накренившимся железным сифоном; целая туча ручек-карандашей-резинок в бронзовой подставке.

В общем, вот и все убранство комнаты. Ах да, еще портреты родителей.

На том, который побольше, величественно выпячивает увешанную орденами грудь мой знаменитый отец. Он устало смотрит на своего отпрыска, словно говорит: чего ж ты меня так позоришь, сынок? На второй картине – мама. Она улыбается из-под накинутого черного капюшона. Как и папа, мать желает мне только лучшего, насколько могут желать некроманты.

Еще одну стену занимает громадное трехстворчатое окно. Как и всегда, форточка слегка приоткрыта. Ночная прохлада врывается в комнату, шевелит жухлые листики фикуса, носится под потолком.

В моем «кабинете-спальне» редко что-то меняется.

Оценив обстановку, девица презрительно скривилась и рухнула в мягкое кресло для посетителей. При этом я заметил, что она сначала убедилась в отсутствии пыли на нем.

Из богатых, стало быть, девочка, даром что в простеньком платьице. Вероятно, из дворян или наследница купеческой семьи. Это поднимает мой гонорар до умопомрачительных высот.

– Сначала поговорим о финансах, – заявил я с ходу, усаживаясь в любимое кресло из лакированного тиса.

Девушка воззрилась на меня так, будто попала в кабинет не к детективу, а ко второсортному людоеду с гнилыми клыками.

– Извольте поинтересоваться, у вас деньги в наличии? – спросил я вкрадчиво. – За бесплатно никому не помогаю.

Ярко-синие очи одарили меня пламенным взглядом. Таким, что будь я деревяшкой, тут же вспыхнул бы от стыда. Шкурой почувствовал, что между нами происходит безмолвный диалог.

– С вас портреты рисовать, – кажется, мой неуклюжий комплимент подействовал.

Переведя взгляд с мешочка на столе на меня, девица слабо улыбнулась.

– Даже не думайте, – фыркнула она, – что я стану расплачиваться с вами на манер уличной девки.

– Ни в коем случае! – вскричал некий возбужденный детектив. – Фирма работает исключительно за деньги.

Чтобы скрыть неловкость, я раскрыл мешочек и запустил туда пальцы.

Негусто. Чуть больше того, чтобы покрыть расходы за неделю частного сыска. Впрочем, у посетительницы может быть настолько легкое дело, что мой мощнейший интеллект распутает его за считанные дни. Хотя, скажу честно, такого еще не случалось.

– Работаю шесть суток, – сказал я поспешно, ловким движением забрасывая мешочек в утробу письменного стола. – Более – придется доплатить. Кроме того, могут возникнуть непредвиденные расходы…

– У меня ощущение, что я нанимаю какого-то альфонса, а не частного детектива, – посетовала девица.

– У вас богатый опыт по этой части? – съехидничал я. – Знаете, между проститутками мужского пола и сыщиками не так уж и много различий. Единственное, что точно нас различает – мозги.

Бледное личико девушки залилось яркой краской. Буду знать на будущее: чтобы привести женщину в чувство и придать ей розовый вид – нахами побольше или удумай что-нибудь саркастичное.

– Опыта нет… – пробормотала гостья, которая после взноса в благотворительный фонд на нужды Ходжи Наследи стала полноправной моей клиенткой. – Я не…

– Ну, будет! – беспечно махнул я рукой. – Каждый имеет право на маленькие тайны.

Девица что-то пискнула и покраснела еще больше.

– Но давайте же к делу, – я убедился, что вывел ее из состояния пугливой депрессии. Куда только слезы девались?

Женщины вообще удивительные существа. Их нрав и настроение меняются чаще, чем погода над Валибуром. А, надо отметить, валибурские синоптики едва не ежедневно кончают жизнь самоубийством, безуспешно пытаясь предсказать очередной фортель атмосферных явлений.

– Для начала, как вас зовут?

– Мария бель-ал Сепио, – ответила она.

Что-то в памяти заворочалось, подсовывая факты. Если я не ошибался, дворянская фамилия Сепио кружилась совсем рядом с домом бессмертного Мэра. Это означало, что по завершении операции мне может улыбнуться удача. Клянусь хвостом, я заставлю девицу заплатить по тройному тарифу!

– Все началось с того, что умер мой брат, – продолжила Мария. – Его убили, размозжив голову тяжелой керамической вазой для цветов.

– Вес этой вазы? – деловито поинтересовался я. – Растения в вазе были? Земля или какая-либо жидкость?

Гостья недоумевающе посмотрела на меня. Пришлось объяснить:

– Примерно зная вес орудия убийства, можно определить, насколько силен убийца. Это сузит круг подозреваемых.

Мария кивнула и поведала, что «орудие», до того как превратиться в черепки, весило около трех сотен килограммов.

– Да это же целая кадка, а не ваза! – присвистнул я. – У вас в доме за последнее время появлялись какие-нибудь мускулистые дядьки? Или кто-то из родственников размерами с детеныша бастарка?

Девушка отрицала.

Я привычно пощелкал ногтями по столешнице и обратился в слух. Пока она болтала, не опуская подробностей, я предположил, что работал наемный убийца. Богатые люди, оборотни или демоны редко убивают своими руками. Скорее всего, заплатили кому-нибудь из Гильдии смертоносцев.

– Потом убили повара, – всхлипнула девушка. – А за ним еще и пажа…

После этих веселых слов она разрыдалась и уткнулась лицом в ладони.

Я не стал успокаивать Марию. Пускай поплачет, раз приспичило.

Оказалось, что этих двух тоже убили изощренным способом. Повар утонул в кипятке, когда готовил ужин. На пажа свалился древний магиталлический доспех, сломав тому шею.

– А две недели назад кузина Сельвия выбросилась из окна. Причем она пятнадцать минут провисела на приоткрытой створке, пока не сорвалась

– Затем ее, конечно же, сдуло ветром, когда особо умные слуги открыли дверь в комнату. Не правда ли? – хмыкнул я.

Мария округлила глаза. Это, видимо, значило, что мое невероятно глупое шуточное предположение попало в цель.

– Значит, все эти происшествия были обставлены как несчастный случай, – предположил я.

– Ни единого доказательства, – пробормотала, словно в трансе, посетительница. – Понимаете?

– Проводилось расследование специалистами из Главного управления? – я уже заранее знал ответ.

Как я и подозревал, полицейские не нашли ни остатков ауры, ни малейшего отпечатка пальцев. Свидетелей, конечно, тоже не оказалось.

Каждое из случившихся в поместье бель-ал Сепио убийств буквально кричало о суициде. Это настораживало. Неужели найдутся три дурака, почти одновременно решившие покончить с собой? Включая парня, перевернувшего на себя трехцентнеровую кадку и женщину, четверть часа взывающую о помощи, уцепившись ногтями в деревянную створку.

А вот второго помощника конюха банальным образом зарезали в драке. Это случилось в дешевой припортовой забегаловке «Мыс», куда я не заходил даже при свете дня. Вонючий притон для наркоманов и пьянчуг.

– Вы думали о том, что могло стать причиной этих убийств? – спросил я. – Не произошло ли перед ними что-то важное?

– Да, – кивнула девушка. – Папа решил продать наш дом. Появился хороший покупатель, дававший нормальную цену за наш клочок скалы. Это позволило бы выбраться из отцовских долгов и даже остаться в нашем престижном районе. Правда, в домике поменьше…

– Сделка не состоялась? – именно в этот миг я понял, что разговариваю с трупом.

Окно тихонько прозвенело, рассыпаясь мелкими осколками. В комнату ворвался холодный ветер,принесшийся с Черного озера.

Я выругался, уже валяясь на полу и прикрываясь спинкой кресла как щитом. Всматриваясь в темноту, ничего не заметил. Клянусь своим хвостом, убийство в моем кабинете!

На соседней крыше мелькнуло серое пятно. И тишина. Только с набережной, от Черного озера, доносились приглушенные выкрики поздних гуляк.

Тучи рассеялись и вторая луна, Алая Амальгама, выбралась на небосклон. Окрестности залились розоватым свечением, что никак меня не порадовало.

Крыша соседнего дома, на которой возвышались двухметровые магические буквы «Покупай только «У Дрыхла». Оружейный завод «У Дрыхла» – лучшие железки во всем Валибуре!», пустовала.

Все правильно, убийца достиг своей цели и благополучно слинял.

Опасаясь выстрела с улицы, я ползком добрался до кресла посетительницы. Она сидела, слегка раздвинув ноги, но это меня уже не интересовало. Поднявшись, я попытался нащупать пульс на горле Марии. Он отсутствовал.

– Стало быть, – вздохнул я, обращаясь к мертвой девушке, – перед нами действительно не ряд банальных самоубийств.

Посетительница неподвижно скорчилась между подлокотниками, горестно уставившись на меня остекленевшими глазами. Взгляд презрительно спрашивал: какой же ты детектив, Ходжа Наследи, если клиентов убивают прямо у тебя в кабинете?

– Хреновый, – тихо ответил я, доставая непочатую бутылку амброзиума. – Плохой я сыщик…

В горле запершило от первого же глотка. Я закашлялся и швырнул бутылкой о стену. Она жалобно прозвенела и разбилась чуть пониже портрета отца. Брызги попали папе на китель, но, кажется, он не особо обиделся.

Пятна стали расползаться по красочному одеянию родителя. Одновременно с ними росла невероятной величины угольно-черная клякса на моей репутации. Больше ко мне не придет ни один клиент. Кому захочется обращаться за помощью к специалисту, у которого под самым носом прикончили заказчика?

– Я разделаюсь с убийцей, – пообещал я в пустоту, играя желваками и сжимая кулаки.

Затем обернулся и обратился к Марии:

– Я берусь за ваше дело.

Черное оперение короткой стрелы беспристрастно трепыхало на ветру, насмехаясь надо мной.