Полигон

Глава 23 Победоносное шествие

Становится ясно, что личные дроны пока нас убивать не стремятся, но охранные снаружи меня по-прежнему беспокоят, потому на улицу мы выходить не спешим, тем более, здесь, в помещении — то, что нас интересует: оружие, еда, амуниция.

Видимо, вспомнив, как чуть не погибла от рук гемодов, Надана с ненавистью пинает рогатый и клыкастый шлем.

В середине спальни складываем все, что может пригодиться при победоносном шествии по Полигону: четыре дробовика, два обреза, два пистолета, коробки с патронами разных калибров, в том числе самопал для ружей. Пять гранат, сигнальные ракеты, подствольный гранатомет и три гранаты к нему. Инфравизор, детектор движения, громкоговоритель. Патроны крупного калибра, непонятно для чего предназначенные.

— Взрываем стену крепости из подствольника, — задыхаясь от предвкушения, говорит Надана, — потом я с Лексом прикрываем, остальные…

— Броньежилеты, каски, — будничным голосом сообщает Тейн, потрошащий коробки у стены. — Чьетыре штуки.

— Надеваем броники, — продолжает Надана, — и ни хрена рамоновцы нам не сделают! Глянь, может там еще и щиты есть?

Надана лезет разбирать другую кучу, скидывает на пол ветошь, открывает огромное пластиковое ведро, радостно вскрикивает и выволакивает его на середину комнаты.

— Глянье, сколько жратвы! У меня аж живот заурчал! Мясо!

Вэра вскидывает бровь, Лекс кривится:

— Ты предлагаешь его предать огню? Похоронить с почестями?

Надана смотри на него, на ведро, на другие ведра, коих тут штук десять, и выдыхает витиеватое ругательство.

— Вот-вот, — говорю я, — не забывай, чем гемоды питались. Человечинку, которая уже не лезла, они засаливали, а ты разворошила запасы.

— Тьфу ты, блин. Вот суки!

Громыхают доспехи, летят вещи, тряпки, посуда, и Тейн извлекает из-под завалов два щита в человеческий рост, какими полицейские сдерживают демонстрантов, в другой руке он держит еще один инфравизор.

— У них ни шанса, — подводит итог Вэра.

— Если дроны нас выпустят, — сомневается Лекс, скрестивший руки на груди, обычно выступающий голосом разума.

Надана порывисто целует его в щеку.

— А помнишь, мы с тобой говорили про базу? Ну, что ее захватить невозможно. Типа все продумано, а вот! — Она разводит руками.

— Захватить-то можно, но не факт, что мы отсюда выйдем, — гнет свою линию Лекс.

— Так уже вечер, давай проверим? — Она шагает к выходу и замирает.

Воцаряется тишина, лишь огромная муха кружит над дохлым гемодом, накрытым одеялом. Никому не хочется расставаться с красивой иллюзией. Я это дело заварил, мне и расхлебывать.

— Услышите выстрелы — уходите через подземный ход, — говорю я и шагаю прочь.

Меня окликает Тейн:

— Стой, лучшье я. Ты слишком цьенен…

— Поверь, я знаю, как лучше.

Отодвинув занавеску, выхожу во двор. У стены замечаю колодец, на который не обращал внимания ранее, возле него сложена куча дров, между нею и разделочным столбом, похожим на виселицу — человеческие останки, которые никто не удосужился закопать, они развонялись и привлекли мух. Насекомые облепили кости так плотно, что кажется, будто они черные.

Над воротами — что-то среднее между трубой и рогом — в эту штуку, очевидно, гемоды дули, давая сигнал, когда собирались выходить на охоту. По другую сторону ворот — железная бочка литров на двести, валяющиеся канистры и трицикл, накрытый брезентом.

Подхожу к воротам, поднимаю щеколды, уже привычно моля Танит о помощи, прижимаю медальон к груди — он холодный. На мне плащ с капюшоном, наполовину скрывающий лицо, но раз никто меня не заметил, когда я штурмовал стену, значит, дронами все-таки управляют люди, и они, конечно же, в курсе, что база захвачена и гемоды убиты, правда, еще ломают голову над тем, как я это сделал.

Проскальзывает мысль о том, что я поступил необдуманно, и это нам еще аукнется.

Но что сделано, то сделано. Наваливаюсь на створку и отворяю ее со ржавым скрипом, выхожу за переделы базы, чтобы попасть в зону видимости охранных дронов, но они не реагируют. Отхожу несколько метров от створки, готовый в любой момент рвануть в укрытие — ничего. Меня принимают как своего.

Значит ли это, что наблюдатели сочли мои действия правомерными?

Закрываю ворота, все еще не веря в удачу, возвращаюсь к своим.

— …фонарики теперь у нас есть. Уходим под землей, — говорит Надана, она не понимает, что если нас списали, то из-под земли достанут, единственное место, где можно спрятаться — каменоломни на западе, но не собираюсь ее убеждать в своей правоте.

Лекс первым поворачивает голову и спрашивает с нескрываемой радостью в голосе:

— Не агрятся?.. Ну, не воспринимают как врага?

— Пока нет. Но уверен, что решение по нам еще не принято. Не исключено, что, когда начнем штурм, нас постигнет участь атаковавшего меня гемода. Так что радоваться рано.

В окошко под куполоообразным потолком смотрю на небо, все еще оранжевое после бури, но уже заметно потемневшее, и говорю:

— Лучше не затягивать, дадим сигнал и выдвинемся, как только стемнеет.

— Я бы выехал прямо сейчас, — предлагает Вэра.

— Пока одеваемся, пристреливаемся. Я пытаюсь договориться с трициклом.

— Там три места, — злобно говорит Надана, вспоминая атаку гемодов и, видимо, думая об уготованной ей участи. — Впятером не влезем.

— Значит, сделаем две ходки, — говорю я.

— А еще тут воды — залейся! — радостно восклицает она. — Можно помыться, а то я воняю хуже ходячего трупа!

Примерно час уходит на то, чтобы помыться, переодеться в вещи посвежее. Когда село солнце, стало прохладнее, мы разбираем трофеи, проверяем оружие — стреляем по мишеням, делим патроны. Жаль, нет запасных магазинов. Беру себе ручной гранатомет, пистолеты и плазмоган и так есть, инфравизор и бронежилет со щитом.

Тейн отыскивает консервированные бобы — как раз каждому по баночке, и пакетик сухарей. Перекусываем молча, хруст стоит такой, словно давят разбитое стекло.

Все это время дроны не отлетают от нас дальше, чем на несколько метров, а когда я предлагаю разработать стратегию действий, спускаются и жужжат над самой головой.

— Наполовину уверен, что рамоновцы предпочтут сдаться, — говорю я. — Если нет, наши действия просты, — глажу гранатомет. — Вряд ли блоки, из которых выложены стены, выдержат.

— В ворота жахни да и все, — предлагает Надана.

— Или так. Дальше идем на штурм. У нас каски, бронежилеты, рамоновцы не нанесут нам вреда стрелами и камнями, зато мы можем ударить по площади из гранатомета, если они не сдадутся.

— Вторая граната их убедит, — предполагает Вэра. — И третья не понадобится.

— Если не убедит, расстреливаем оглушенного врага. Но напоминаю, что на Полигоне остались лучшие из лучших — не расслабляемся. Эти люди опасны даже с ножом в руке.

Тейн пожимает плечами:

— Думаю, они будут биться до посльеднего. Зачьем им сдаваться?

— Я их выкуплю, если выиграю. Выкуплю и распущу по домам.

Лекс кривится:

— Ты сейчас серьезно? На фига тратить деньги на… Они же сброд!

— Значит, и ты сброд, — задумчиво говорю я. — Это моя стратегия, и я от нее не отступлю.

Он глядит на дрон, кружащий над ним, смекает, что моя стратегия имеет задел на будущее, но даже не догадывается, на какой уровень я рассчитываю выйти. Да, я создаю себе репутацию хорошего парня, борца за справедливость, ценящего каждую жизнь. Да, я хочу, чтобы каждый научился ценить жизнь каждого, хочу запустить цепную реакцию — чтобы миллионы людей вошли со мной в резонанс, и мир Ваала рухнул.

Мне жизненно необходимо попасть на второй уровень к бетам, потому что они значимы, даже альфы не имеют права убивать их без веских оснований, и там я буду в относительной безопасности.

— Разве стратегия не работает? — Обвожу взглядом каждого. — Разве мы не стали большим, чем просто командой?

Надана косится на Лекса, он украдкой ловит ее взгляд. Вэра непрошибаем, Тейн переминается с ноги на ногу, а я продолжаю вещать, вкладывать в уши зрителей мораль нового мира, который зарождается здесь и сейчас.

— Только так, подставляя плечо, и нужно жить. Я готов подставиться за вас и уверен, что и вы поступите так же ради меня. То, о чем раньше даже не задумывались, — человеческая порядочность, вот к чему мы должны стремиться.

Лекс хмыкает:

— Тебя ж сожрут. Вокруг же одни волки…

— Но ты же не сожрал меня, когда мог, — возмущается Надана. — Вступился за меня, не отдал гемодам! И я теперь за тебя глотку перегрызу, вот как это работает!

Надана, видимо, включает телепатию, пытается уловить обрывки мыслей, испытующе смотрит на каждого, улыбается — значит, у меня получилось изменить реальность вокруг себя, испытание на Полигоне сделало этих людей лучше. Когда обоснуюсь на втором уровне, возьму их себе в команду.

— Они не предадут, Леон! — горячо заверяет она.

Улыбаюсь в ответ:

— Я так и думал. Но теперь уверен на все сто. Спасибо, Надана. Собираемся.

Молча одеваемся в чистое, распределяем патроны по карманам, пристегиваем фонарики к поясам, наши ножи наконец отправляются в нормальные ножны. Стягиваю брезент с трицикла, и глаза Тейна загораются, он присвистывает, завороженно шагает к ржавому трициклу с огромными ребристыми колесами, стальным блестящим носом, предназначенным, очевидно, для того, чтобы таранить ворота. На носу установлен крупнокалиберный пулемет на турели.

Тейн садится за руль, оглаживает его. Мне система красным подсвечивает топливный бак — как в старые добрые времена — намекает на то, что недостаточно топлива. Нахожу бак и, пока Тейн примеряет роль покорителя пустыни, выливаю туда канистру топлива.

Я ни разу не водил машину, но уверен, что стоит сесть за руль, и я сольюсь с механизмом, он полностью мне подчинится, и так же будет с флаером. С компьютерами сложнее, но если прокачать дар техно до двухзначных чисел и поработать в этом направлении…

Свободные очки характеристик теперь буду вкидывать не в физическое развитие, оно на втором уровне не так важно, а в техно.

— Кто поведет? — спрашиваю я, мне отвечает молчание, Тейн нехотя слезает с водительского сиденья, погладив закрепленные на капоте пулемет. — Тейн, принеси к нему патроны, пригодятся. Возьми плащи себе и Вэре.

Никто не претендует на роль водителя, хотя Вэра и Лекс признаются, что умеют управлять автомобилем, карталонец — в том числе флаером, но водительское сиденье занимаю я, глажу ребристый руль, и душа наполняется азартом, радостным предвкушением.

Концентрируюсь на трицикле, металл становится прозрачным, я вижу мощный мотор с рядком клапанов, один нуждается в ремонте, но это не критично, вижу каждую шестеренку и провод, топливо в баке, понимаю назначение каждой кнопки. Щелкаю блестящим тумблером и, будто сердце, насос гонит топливо по трубкам, оно воспламеняется в двигателе, и из выхлопной трубы вырывается раскаленный газ.

Переключаю длинный рычаг передачи, и трицикл устремляется к воротам, которые распахивают Надана и Лекс.

— Тейн, Вэра, — со мной. Лекс, Надана, — второй ходкой, — командую я.

Все еще с тревогой кошусь на охранных дронов, но они меня беспрепятственно выпускают. Тейн усаживается позади, Вэра — на погнутую раму. Ворота за нами закрываются, я выжимаю газ, разворачиваясь в движении, вздымаю пыль, в стороны разлетаются мелкие камни — и мчу на запад. Когда набираю скорость, включается музыка, сквозь рев мотора трудно разобрать, что это за направление, но звук подстегивает, вгоняет в раж.

— Йо-хо! — Тейн позади меня встает в полный рост, опьяненный предвкушением скорой победы, поднимает руки, я понимаю его чувства.

Ветер хлещет по щекам, и кажется, что сама судьба стелется под колеса. На нас троих — плащи с капюшонами, чтобы рамоновцы сразу не распознали подвох. Прежде чем возвращаться за Лексом и Наданой, мне предстоит выяснить, не перекочевали ли рамоновцы к себе на восток.

— Капюшоны набросьте, — командую я, и мы с холма на холм катим к крепости.

Торможу практически возле ворот, сигналю.

— Трупы оттащили дальше, вон туда, — часовой высовывается и указывает направление, — а то еще развоняются.

Спрашиваю:

— Ваши все здесь? Чтоб не пришибить ненароком, а то двое еще где-то шарятся…

Темное небо прочерчивают тринадцать сигнальных ракет, летящих параллельно.

— Здесь. На фиг тебе нужны те двое. Утром много полегло, у вас будет знатный пир.

— Бывайте, мужики! — Поднимаю руку и качу прочь, туда, куда он указал, где среди сваленных горой трупов нахожу Эристана, Инджо, Аркана, складываю их на раму, говоря: — У них есть семьи, и они смотрят шоу. Нужно или предать тела огню, или забрать, когда все закончится. — Гляжу на дрон и продолжаю: — Их не сожрут людоеды, не растерзают гиены. — Обращаюсь к Вэре. — Я оставлю вас здесь, а сам поеду за остальными, это будет выглядеть естественно, как если бы я сделал несколько ходок за мясом.

Тейн нервно усмехается:

— А если Рамону захочьется с нами поговорить?

— Пристрелим его, — рокочет Вэра, садясь на камень рядом с братской могилой. — У гемодов на Полигоне больше прав. Мы завалили десятерых! Эффективно сработали.

Еду назад, настроение уже не такое приподнятое, не дает покоя дурное предчувствие. Дрон летит за мной, ни на метр не отставая. Фары-прожекторы врезаются в темноту. Завидев меня, Надана и Лекс заранее открывают ворота, выгружают тела, заносят во двор, чтоб гиены не сожрали, устраиваются на трицикле, и мы катим к крепости.

— Мы отомстим, — кричит Надана.

А я думаю о том, можно ли назвать то, что мы задумали, местью. Мы просто выживаем, рамоновцы тоже выживают. Мы — крысы в клетке, из меня растят крысоеда, но я сделаю все возможное, чтобы смертей больше не было.

Торможу метрах в тридцати от ворот, жду, когда вернутся Тейн и Вэра, возьмут щиты, ведь наверняка нас попытаются закидать камнями. Направляю фары на ворота, подношу громкоговоритель к губам.

Дроны роятся над нами. Медальон холодный.

— Рамон! — усиленный голос взрывной волной прокатывается по пустоши. — С тобой говорит Леонард Тальпаллис, мы взяли базу гемодов. Сдавайтесь, и вы будете жить, обязуюсь выкупить ваши жизни, когда все закончится.

Для устрашения прогазовываю на месте и глушу мотор, фары оставляю включенными.

Несколько секунд звенит тишина, кажется, даже кузнечики смолкли, а потом в крепости поднимается шум, доносятся командные выкрики, защитники крепости занимают позиции на стенах.

— Щиты, — командую я, и вовремя.

Едва мы поднимаем щиты, прикрывая в том числе трицикл, обрушивается град камней, но я не оставляю попытки мирно все решить и продолжаю говорить, прячась за щитом, который держит Вэра.

— У нас бронежилеты и огнестрел, гранатометы, фонари, инфравизоры и датчики движения. Вам разумнее сдаться.

Дозорный со стены орет нецензурное и добавляет:

— Если бы это все у вас было, вы бы уже разнесли крепость.

— Мое предложение сдаться в силе.

Кладу громкоговоритель сторону, достаю гранатомет, спускаюсь с трицикла, навожу на ворота, предупреждаю своих, чтобы остереглись.

Вжжжух!

Ба-бах!

Отдачей толкает назад. В облаке оседающей пыли проступает огромная дыра, зияющая вместо ворот.

— Есть! — орет Надана.

Град камней прекращается, завожу мотор и медленно качу к воротам. Когда атака возобновляется, до крепости остается метров двадцать.

— Добавки хотите? Получайте!

Второй взрыв разносит модуль.

— Мое предложение в силе, — напоминаю я, заряжая ленту пулемета, прикрепленного к трициклу.

О щит чиркает арбалетный болт. Не рассчитывая никого пристрелить, навожу пулемет на стену и даю очередь — просто чтоб продемонстрировать силу. Вэра стреляет из ружья, кто-то орет, падая со стены.

— Один минус, — констатирует Лекс.

— Штурм? — кровожадно интересуется Надана, я молча киваю.

— Так и движемся, медленно и неотвратимо. От трицикла не отходите. Надеюсь, здравый смысл победит, и они сдадутся.

— У них нашье ружье и два патрона, — напоминает Тейн.

— Но, согласись, они рискуют больше.

Трогаюсь. Остальные движутся по бокам с огнестрелом наготове, прикрываясь щитами, для острастки изредка стреляют по стенам. Камни все еще летят, но редко и неубедительно.

— Предложение сдаться все еще в силе, — не устаю повторять я. — Обещаю сохранить ваши жизни.

У ворот ускоряюсь, влетаем в середину двора, и начинается стрельба. Вскрикивая, подстреленные защитники крепости валятся со стен. Замечаю движение в уцелевшей части модуля, стреляю туда из крупнокалиберного пулемета, утановленного на турели. Одновременно бахает выстел из дробовика. Падает высунувшийся из-за щита Лекс, хватаясь за грудь. Ничего. Бронежилет выдержит.

— Кто готов сдаться, тот поднимает руки, ложится возле лестницы лицом в землю, заведя руки за голову.

Вэра пристреливает арбалетчика, выскочившего из-за модуля, я, чтоб не мелочиться, жахаю из гранатомета по второму модулю, частично разобранному уже нами.

Кто-то что-то орет, гляжу на стену: там пара бойцов поднимает руки, бежит к лестнице и начинает резво по ней спускаться.

— В пленных не стрелять! — командую я, вертя головой по сторонам. — Лекс, Надана — к пленным. Обыскать и контролировать. Остальные — зачистка.

Основная часть защитников на стенах поднимает руки. Шестерых мы подстрелили, пятеро подняли руки. Осталась четверка лидеров, включая Рамона, эти так просто не отдадут свои места на третьем уровне.

— Вэра, прикрываешь. Тейн, обыскиваем первый модуль.

Он почти полностью разрушен, остался только торец. Акцентируя внимание на медальоне, который всегда предупреждает, врываюсь в уцелевшее помещение, прижимаюсь к стене, и вовремя: раненый противник мечет в меня нож, но промахивается. Тейн успокаивает Рамоновца выстрелом в голову.

— Минус один. Осталось трое.

Оббегаю одну и вторую комнаты, заваленные обломками и перевернутой мебелью. Выходим там же, где вошли.

— Чисто, — отчитываюсь я и указываю на второй модуль.

И снова действуем так же: я врываюсь в уцелевшие помещения, Тейн прикрывает.

Здесь никого нет. Оббегаем двор. Лекс держит сдавшихся под прицелом, Надана их обыскивает. И тут до меня доходит, куда подевался Рамон и еще двое.

— Подкоп! Они ушли под землей, забрав фрагменты! — ору я, бросаясь к трициклу. На ходу командую: — Лекс, Надана — здесь. Тейн, Вэра — вдогонку!

Усаживаюсь за руль, включаю инфравизор, Тейну протягиваю детектор движения.

— Дальеко нье ушли, — улыбается Тейн, охваченный горячкой боя.

В облаке пыли выруливаем из крепости, разворачиваю трицикл и объезжаю крепость, но в радиусе действия приборов беглецов нет. Возвращаюсь к подкопу и еду к камням, где сам когда-то прятался. Ясное дело, что враг ушел кратчайшим путем.

Проходимость у трицикла оказывается отменная, мы взлетаем на холм, и Тейн радостно орет, указывая направо и глядя в прибор:

— Есть! Там!

Поворачиваю трицикл, и в свете фар вижу три фигуры, бегущие по склону холма, что напротив. Вот так дичь неожиданно для всех превратилась в загонщиков.

— Бьез вариантов! Догоним!

Устремляю трицикл на рамоновцев, ору в громкоговоритель:

— Немедленно сдавайтесь! Так вы сохраните жизни. Крепость захвачена!

Но они и не думают останавливаться. Придется их немного повредить. Убивать безоружных вне моей стратегии, ограничусь стрельбой по ногам. Даю очередь по склону, надеясь на благоразумие рамоновцев, но напрасно.

Охваченный азартом, не сразу замечаю, как раскаляется медальон на шее и пространство вокруг заливает светом.