Пока летит монета

36. СУМАСШЕДШАЯ КИЦУНЭ — ЭТО СТРАШНО

МИНАМИ ДОВОЛЬНА СОБОЙ

Новая Земля, Княжество Восточное, посёлок Сосновка, 23. 01 (мая). 0034 года

Минами была чрезвычайно собой довольна. Ночь получилась весьма… прибыльная, да. Посреди ночи потоки свежего, новообращённого страха потекли с такой силой, что стало ясно — северные посёлки Княжества получили информацию о её намерениях относительно их будущего. Давайте, давайте, бегайте, суетитесь… Жалкие, ничтожные людишки!

Она сыто потянулась. У бабы печёнка оказалась маловата, да не в размере же дело, верно? И ещё эта мысль — забрать черепные кости у супругов для двух последующих воплощений — показалась довольно… забавной. С детьми поторопилась, конечно, надо было их тоже использовать, но… Выбесила её эта Сэйери! Минами склонилась над вытянувшимся одеревеневшим тельцем лисы и проорала:

— Не придёшь в себя, твою печёнку тоже сожру, ясно?!!

Деревня людишек замерла в ночи. Минами плотоядно улыбнулась. За эти годы она стала просто виртуозом подавления воли. Можно было ведь как? Можно было действовать по-разному. Или исподтишка, незаметно, чтобы человечек воспринимал навязанную волю как свою. Или — сломать, смять, словно тряпочную куклу — но так, чтобы где-то на дне сознания это ничтожество продолжало осознавать всё происходящее и отчаянно биться, но ничего, ни-че-го не могло поделать. И потихоньку сходило с ума внутри собственного кошмара. Это было самое с-с-сладкое. Именно это происходило сейчас в дрожащей от ужаса деревне.

Вы ещё пожалеете, что не приняли меня со всем уважением! Может, кто и жив бы остался…

Под утро ей пришло в голову послушать: как там Банко? Корчится ещё или скопытилась?

На удивление, тупая рыжая трёххвостка ещё трепыхалась. И рядом с ней шёл любопытный разговор. Разговаривали двое мужчин, совсем близко, и слышно было хорошо.

— Как вы считаете, Павел Андреевич, успеет князь собрать войска?

— Наше дело, Арсений Климович, сейчас — надеяться. В столице большой гарнизон, и все воины снабжены защитными амулетами против подчинения воли. Даже тут по северам кое-у-кого с орочьей войны такие остались, может, ей не удастся всех сломить.

Минами фыркнула! Амулеты! Ха! Выходите толпой!

Послышались шаги по деревянному полу.

— Однако же, я смотрю, управа всё-таки приняла решение вывезти детей.

— И правильно делают. Лучше перестраховаться.

Правильно-правильно! — одобрила Минами действия управленцев, — Больше суеты — больше страха!

— Знаете, Пал Андреич, — забулькало, словно кто-то наливал питьё в чашку, и это бульканье отчего-то раздосадовало Минами. Надо ж ты, чаи пьют! Значит, недостаточно напуганы, раз ещё способны думать о еде! — Я всё же надеюсь, что наши не постесняются и попросят помощи у Белого Во́рона. Всё-таки с магическими существами нужно воевать магам. Ну, что у нас в этом плане? Раз-два — и обчёлся! Против обычного противника мы сильны. А против столь мощного волшебного? А там, в кого ни плюнь — то супербоец, то мегалекарь, то вообще дракон!

«Чего-о-о? — чернобурка соскочила с окровавленного супружеского ложа и забегала по комнате, — Я, значит, без сна, без отдыха взращиваю магическую силу, а вся слава досталась каким-то… каким-то… во́ронам каким-то⁈ Где это вообще⁈»

Она два раза торопливо перекинулась, вытащила из пакета… тьфу! Не тот пакет!!! Минами грязно выругалась по-китайски и ещё дважды сменила облик. Вот! Теперь ёмкость была правильная! Из несколько замызганного полиэтиленового пакета она извлекла книгу. Стол был занят объедками от нескольких трапез, но она равнодушно смахнула человеческие останки на пол.

Ну-ка… так ведь это совсем рядом! И за́мок! Классный замок, давно такой хотела! Ну что — навестить, что ли, хвалёных магов? А эти крестьяне пускай ещё посуетятся, никуда не денутся!

И ВОТ ОПЯТЬ

Тот же день, 23мая, баронство Белый Ворон, Серебряная Гавань

Кельда

Уже четыре года с середины мая и до середины июня (между черемшой и земляникой) мы успевали вывозить рейнджерские группы на озёрную практику. Серебряное озеро пока что было самой большой водой в пределах досягаемости баронства, и хотя само озеро было довольно холодным, мелкие песчаные заливы вблизи берега неплохо прогревались.

Так вот, беловоронские рейнджерята выдвинулись на Серебряное Озеро. И я вместе с ними. Я, между прочим, заявилась в некоторой степени как частное лицо, недельку отдохнуть и посмотреть, как устроятся дети и, главным образом, внучки. Ох уж этот бабушкинский инстинкт!

Вообще мы в эти дни все расползлись: Мишка с Петей ещё в начале месяца уехали наводить торговые мосты с золотым львом Междуречья. А чтобы золотой лев сильно нос перед ними не задирал, полетели на Сане, воспользовавшись его драконьей формой.

Галя с Кириллом и Надей были сильно заняты на западной границе — снова повылелзли откуда-то разбойнички. Но я всё-таки рассчитывала, что через недельку кто-то из медиков сменит Надюху, а она сменит в детском лагере меня. В качестве дракона толку от неё всё равно мало — больно деликатная. Заодно накупается. Вода здесь прозрачная, как хрусталь, не то что в тёплом мутноватом Евфрате. Наша Надя зелёную воду не очень любит. Впрочем, как и я. Всегда хочу быть уверена в том, что на дне. Или кто.

Полина с отцом остались в замке. Затеяли подготовку к каким-то масштабным манёврам и соревнованиям. Планов громадьё.

Зато в составе рейнджерского лагеря присутствовал целый табор моих отпрысков и, хм, предков: Игорь (18 лет), Ваня (15), Га́лины Ульянка (10) с Раей (8) и до кучи Дед (вот Деду я ХЗ уже сколько лет, но на вид не больше тридцати).

Игорёха с Дедом состояли в группе инструкторов, Ванька — в подростковой старшей, девки — с мелкими. И по ходу дела все они скопом сговорились сбежать из-под моей опеки, пользуясь присутствием четырёхлетнего Ярика. И пока у них получалось, потому как прошлым вечером вся компания затеяла какую-то шнягу и, прихватив с собой Рагнейд, Скьёльда и прочих хедебюжцев, рванула в Хедебю. Сказали, что дело важное и секретное, вернутся к сегодняшнему вечеру.

Ярослав, между тем, благодушно относился не только к моему обществу, но и к группе подходящих по возрасту среброозерцев, которых я, пользуясь моментом, тестировала на предмет зачаточных проявлений даров.

Ну и вот. Сижу я, никого не трогаю (так и хочется сказать: «Починяю примус…»), как вдруг (фу, какая банальщина)… и тем не менее — вдруг является Индолен, и с таким лицом… Меня остро пронзило ощущение дежа вю.

«…Вот вы тут спите, а там, между прочим, пришли дурные люди…»

— Индолен, что?

Всё-таки общаться с шестилетней вёльвой гораздо проще, чем с трёхлетней.

Она подошла к моему столу, заваленному журналами, тетрадями и прочей канцелярской лабудой.

— Матушка кельда, барону угрожает серьёзная опасность. Но Полина его уже предупредила. И он должен справиться.

Я смотрю в пронзительно-зелёные глаза, уверенные в правильности мироздания.

— Индолен: должен — или справится?

Она хмурится и шевелит губами, что-то прикидывая.

— Вероятность три четверти.

Сердце моё проваливается в ледяной колодец.

То есть — в четверти вариантов развития будущего мой муж не справится с этой опасностью? С серьёзной, мать его, опасностью? И Ванька ушёл, даже порталом не прыгнешь!

Я не знаю, что отразилось на моём лице, но Индолен сказала:

— Но ты же можешь молиться о помощи, — и снова этот зелёный взгляд.

Оно приближалось! Ужас накатил на меня тошнотворной волной.

— Ярик, останешься с тётями! — крикнула я и помчалась на улицу.

— Молитесь за барона! — строго сказала Индолен оторопевшим воспитательницам и побежала за мной.

Боги, как же хорошо, что требование носить тактические свистки было строго обязательным для всех! Звук свистка невыразимо противный, громкий и резкий. На центральную площадь сбегались люди. Дети, взрослые… Сейчас было неважно.

Не помню, что я говорила, правда, такой на меня накатил ужас. Кажется, Индолен ещё вела свою политинформацию. Упирала на то, что всё будет зависеть только от барона. Выстоит он — спасутся все. Я ревела и призывала всех богов вместе и по отдельности. И когда ощущение вселенского ужаса схлынуло, оказалось, что прошло-то минут тридцать…

Индолен уверяла всех, что опасность миновала и всё уже приходит в порядок(что бы это ни было), но я всё равно продолжала сидеть как на иголках. Точнее, метаться по большой комнате нашего дома в Серебряной Гавани, смущая секретарей и помощников. Индолен сидела тут же и контролировала, чтобы я не выбегала во двор и не пугала больше народ, пока ближе к вечеру не явилась вся отбывшая в Хедебю честна́я компания. По-моему, они были несколько обескуражены моей истерической реакцией на их появление, и Ваня немедленно открыл мне портал в Серый Камень, где, и вправду, всё было уже почти в порядке.

БАРОН И ЧЕРНОБУРКА

Тот же день, замок Серый Камень, утро

Барон

Карта со множеством значков лежала на столе. Полина, он сам, Кадарчан и ещё с десяток старших рейнджеров обсуждали подробности и каверзы будущих больших манёвров. Не только детям — раз в несколько лет и взрослым нужны встряски. Иначе заржавеют, зажиреют, расслабятся… Какие ж это бойцы?

— Пап, а давайте вот здесь… — Полинка склонилась над картой с карандашом, но что «вот здесь» договорить не успела; деревянно выпрямилась, вытянула руку, глаза её потемнели почти до черноты, и голос стал чужим, медленным и глубоким, — Чёрный зверь идёт с Востока! Она и мужчина, и женщина, и зверь, и человек. Люди — как пыль перед взором её. И воля человеческая — ничто перед волей её. Дрожит земля, и время сминается, и реки забывают путь свой! Идёт чёрная тварь, чтобы разорить гнездо белого ворона и воронят его пожрать, а в замке его воцариться! Она уже близко! Торопись, барон! — Поля обмякла и упала бы, если бы не стоявшие рядом мужики.

Он успел облачиться в доспех и отправить дочь в Серебряную Гавань с предупреждающим письмом. Постарался уберечь от неведомой беды, на самом деле. А ещё успел выйти за Северный мост, потому что именно туда, не смотря на слова «с Востока», показывала Полина. Предсказания — дело такое. Восток может оказаться и не стороной света, как бы странно это ни звучало.

Вокруг стояла дружина, но было у барона странное и стойкое ощущение, что в этой неожиданной битве он будет надеяться только на себя. Воздух у горизонта задрожал, и Владимир Белый Ворон понял, что предсказание дочери сбывается буквально. Тварь, желающая разорить его гнездо, сминала время и пространство, корёжа сушу и заставляя вспучиваться русла рек, чтобы перейти по́суху. И она двигалась очень быстро. Слишком быстро. Нечеловечески.

Дружина не пожелала оставить своего барона, и сейчас он молился, чтобы в этом бою ему не пришлось убивать своих друзей.

Пространство и время сжались в противоестественной судороге, и тварь переместилась разом на несколько километров, возникнув прямо напротив их крохотного войска. Амулет истинного облика показывал голую рыжую женщину, от которой исходили волны сладострастия, но в то же время, в прозрачном тонком плане она была ещё и хищно щерящейся девятихвостой чёрной лисой, а в ещё более тонких отражениях — какими-то ещё женщинами и даже мужчинами…

— Пади́те! — завизжала тварь, так громко, что уши начали глохнуть — или это так казалось? Волны чужой подавляющей воли ударили с такой силой, что в глазах начало мутнеть. Люди вокруг роняли оружие и валились перед ней на землю, несмотря на все защитные амулеты.

Он остался стоять — последним. Не потому что был всех сильнее. Баронский доспех сам по себе был артефактом, собранным из самых мощных магических плюшек, которыми владели мастерские Белого Ворона.

— Ну а ты, красавчик? — в доспехе он становился высоким, около двух с половиной метров, и женщина взмыла в воздухе и зависла перед ним, принимая бесстыжие позы, — Хочешь жить — надо постараться!

Барон почувствовал злость на накатывающую похоть — и неважно, что источником её была эта тварь! Лиса глумливо захихикала:

— Не хочешь? Подумай хорошенько! Иначе — ц-ц-ц — забудешь, как дышать! — Она насмешливо подняла тонкие брови… и воздух перестал проталкиваться в лёгкие! Подступила слабость. Меч выпал из руки барона. Сейчас он не мог даже говорить. Но он помнил четверых братьев-богов. Яр. Отвага. Оссэ. Удача. Набу. Рассчёт. И Браги — импровизация!

Пока он ещё стоит. Помогите, боги!

Левая рука рванулась вверх, и стальная перчатка сомкнулась вокруг шеи женщины-лисы. Глаза её неестественно выпучились.

— Холодное… железо… властвует… над всем… — прохрипел барон, преодолевая чудовищное сопротивление, по миллиметру сжимая пальцы. С каждым новым звуком ломающихся костей дело шло всё легче и легче. Мужики вокруг начали подниматься, тряся головами, сбрасывая наваждение.

Барон Владимир кинул слабо булькающую тушку под ноги и от всей души шаркнул по ней тяжёлым сабатоном.*

*Сабатон — латный ботинок от рыцарского доспеха,

в данном случае — о-о-очень тяжёлый

— За́мок она захотела, бл***…

И У ВСЕХ СТРЕСС…

В ту же минуту, Княжество Восточное, посёлок Семёново

В домике ветеринарной конторы Йоко, всю ночь провалявшаяся в беспамятстве, пришла в себя и бросилась к постели, на которой под капельницей лежала измученная рыжая лиса.

— Банко!

Банко открыла янтарные глаза и слабо улыбнулась:

— Да, она ушла. Я больше не чувствую, что меня выжимают, как тряпку…

— Вы уверены? — осторожная Кэори проявилась у порога, заставив почтенных докторов вздрогнуть, — Что если она нас морочит?

Младшие лисы переглянулись и задумались. И вправду: вдруг это опять какой-нибудь коварный план Минами?

Тот же день, замок Серый Камень, вечер.

Кельда.

Выходка девятихвостой лисы одним стрессом для целой толпы народа не ограничилась. Выражаясь языком социалистической эпохи, народное хозяйство баронства (и, как мы потом узнали, и Восточного княжества в особенности) потерпело значительный урон. Бог с ними, с полями — вот дороги мне было капец как жалко. Странное воздействие кицунэ, искривляющее пространство (а, возможно, и время или то и другое вместе) смяло и искорёжило многие километры дорожного полотна. А асфальтоукладочных машин, на минуточку, у нас нет!

Ну… есть, конечно, несколько магов, владеющих не только землёй, но и камнем. Есть гномы. И, тем не менее, было досадно.

Ещё хлеще фокус вышел с реками, у которых она вспучила русла, чтобы пройти сухим путём. Вот вы спросите: зачем? Есть же мосты через реки? Это если следовать обыденной человеческой логике.

А я вот теперь думаю, что в мозгах у этой дамы всё было сильно странно. Короче, двигалась она не по дорогам, а по прямой. Из пункта А в пункт Б. Ехал велосипедист, мда…

Это, конечно, некоторым образом спасло часть дорог, не попавшихся в зону её маршрута, но реки… Где-то места были глухие, а где-то посёлки оказались поблизости. И вот внезапно ваша река меняет русло. А мост, между прочим, на старом месте остался. Это если ещё внезапно не затопило фермы или, того хуже, дома.

Пришлось отправлять геомагов и земельщиков, исправлять все эти бедствия.

Ой-й-й, мороки же было…

Большую часть всех этих распоряжений Вова успел раздать ещё до моего вечернего при… прискока? Вломилась я в портал в совершенно ошалелом состоянии.

Да сколько можно ж убивать моего мужика, боже ж мой!

Концентрация «же» высокая получилась. Это всё от нервов!

Наверное, эта байда никогда не кончится, и пора уже вырабатывать какой-то психический иммунитет.