Пока летит монета

19. О ТОМ, КАК ИНОГДА ВСЕ ПОЛУЧАЕТСЯ ВНЕЗАПНО

ОДНОЗНАЧНО, СПЕЛИСЬ МУЖИКИ…

— Ну всё, мой выход! — объявил Вова и погнал Боню вниз с холма. Меня он, конечно, ссадить и не подумал, так что дальнейшую сцену я наблюдала вблизи. Хорошо разыгранную сцену, между прочим.

Барон «хотел сожрать» пленников, а Угги «уговаривал» оставить их в живых. Мы не знали, есть ли среди фанатиков переводчик, но интонации, жесты, взгляды — это было понятно и так… Пора, короче, Большой театр открывать.

Я сползла на землю по лохматому бурому боку:

— Гуннар, иди сюда, нехороший мальчик! Кто тебе разрешил слизывать с топора сырую кровь⁈ А ну как они заразные?

Медведеобразный викинг скромно остановился передо мной и обиженно проворчал:

— Что ты такое говоришь, госпожа кельда… Вообще-то у меня два топора.

Ах ты ж блин! Ещё один театрал!

Дидерик, приведённый специально для этой цели, начал исцелять закованных в колодки (простите) п*дорасов, для удобства отцепляя их от цепи — куда им бежать-то теперь, в самом деле?

ПАУЛЬ

Случилось что-то совсем страшное, непонятное и вовсе уж не укладывающееся в рамки… ни в какие вообще рамки. Пауль брёл предпоследним, в спину ему хрипло дышал всё чаще запинающийся Петер, и он с ужасом ожидал момента, когда Петер не сможет идти и подгоняющие их демоны начнут забивать его ногами. Или камнями, как они сделали в последний раз. Или просто бросят — на растерзание степным хищникам…

Погонщик лениво хлестал их длинной плетью и вдруг отвлёкся от своего однообразного занятия, бросил плётку и выдернул из ножен кривой меч. Идущие впереди повозки затормозили, остановив и их бредущую цепочку. Они по инерции ещё несколько секунд продолжали двигаться, сбиваясь в кучу, упёршуюся в телеги, и тогда Пауль увидел.

На дороге стоял человек, огромный, должно быть двухметровый гигант в косматой безрукавке. И он насмехался над караванщиками.

С телег соскакивали серые демоны со своими кривыми оружиями, они визжали так, что хотелось сжаться и запихать голову между колен. Он бы, наверное, так и сделал — колодки мешали… Серая толпа бросилась на одинокого человека, грозя разорвать его на множество клочков.

И тут из каких-то ям и кустов повалили ещё люди! Огромные, страшные, в косматых одеждах. И мечи у них были такие, что серым погонщикам и не снилось. И они перемолотили всю серую компанию за считанные секунды! А самый первый хохотал и тряс окровавленным топором! А потом облизывал его!

А после — о, боже! — из дебрей на огромном шерстяном чудовище выехал и вовсе гигантских размеров человек, рядом с которым предыдущие великаны были как дети. И он хотел сожрать раненых!!! А Главарь лохмачей не дал. Нет, неправильно! Главарь УГОВОРИЛ его не есть живых!!! Для этого великана собрали троих убитых и отнесли в сторонку. А маленькая женщина, которая тоже приехала на страшном звере, ругала того самого первого человека за то, что он ЕЛ СЫРУЮ КРОВЬ, а это может быть заразным!!! Это им перевёл Калле, оказалось что он понимает по-русски. Это что — всё русские⁈ Людоеды-великаны⁈ Кто это вообще⁈

Потом прибежал парень, который прекрасно говорил по-голландски, и начал снимать с них колодки. Все падали, кто где стоял. Пауль лежал и смотрел, как этот голландец подошёл к Петеру, осмотрел его руку, покачал головой и побежал за той женщиной, что ехала на чудовище. Она пришла и села рядом с Петером и велела этому парню (называя его Дидерик) сесть рядом. Она взяла Петера за руку и прикрыла глаза, и Дидерик также, а потом его рука (Петера, конечно) начала становиться нормальной: прошла опухоль и чернота, и сам Петер тоже стал почти как раньше, только всё ещё худой.

А эта женщина открыла глаза и велела Дидерику заканчивать тут по-быстрому и приходить отращивать тем серым караванщикам руки и ноги, пока есть такая прекрасная возможность для практики — это Дидерику перевёл подошедший высокий парень с острыми как у эльфа ушами.

Дидерик разбудил Петера и спросил — как он? И сказал, что не каждому выпадает честь быть полеченным самой кельдой земли Белый Ворон. Потом Дидерик полечил всех по очереди. Во всяком случае, Пауль перестал видеть всё в сероватом свете и качаться как трава, только есть всё ещё хотелось.

Тут подошли самый главный лохматый здоровяк и огромный мужик, который хотел съесть раненых. А Юссе — дурак он, что ли? — подскочил к ним и говорит такой:

— Ну, вот вы нас спасли — и что теперь?

Парень с длинными ушами перевёл этим двум огромным мужикам по-русски, но интонацию передал удивительно точно, как будто был завсегдатаем бара «Голубая радуга» в Амстердаме. Мужики уставились на Юссе, словно он был тараканом в супе, потом огромный и железный сказал большому и лохматому:

— Угги, врежь ему ты, а то после меня собирать будет нечего! — Это им потихоньку уже Калле перевёл.

И Угги врезал так, что Юссе летел метров десять, сломал несколько рёбер и челюсть, а потом этот Угги упёр руки в бока и проревел:

— Вы, петушары, пахать будете на меня, как папа Карло! И вы, и погонщики ваши! Кто слово лишнее пикнет — кишки вырву! Понятно⁈

Очень понятно было, длинноухий же всё чётко перевёл. Этот Карло, видимо, очень трудолюбивый.

А Дидерик стоял, опустив руки, и смотрел на стонущего Юссе.

— Так и быть, этого вылечи! — проворчал Угги, и они с большим железным пошли дальше.

— Дидерик, скажи, а они правда едят людей? — осторожно спросил Калле.

— Не знаю, — абсолютно серьёзно ответил врач, — Я не видел, что стало с нашими прежними хозяевами.

И Дидерик вылечил Юссе. И ушёл. А Юссе сел в сторонку и больше ничего не говорил.

СЕРЫЕ ХАЛАТЫ И ПРОЧЕЕ

Пока Дидерик возился с голубятней, я смотрела фанатиков. Реально, у каждого в башке стоял чёткий блок, ещё со Старой Земли. Краткое содержание: все их единоверцы — молодцы, остальные — говно; слово старшего в ячейке — непреложная истина, обязательно к выполнению. Слава богам, в наших условиях снять такую фигню было парой чихов. Саламандриных, конечно.

Живых осталось девятнадцать рыл, и у каждого из них хоть что-то да было отрублено. А чаще — не одно! Если и дальше так дело пойдёт, то Дидерик станет редкого уровня специалистом. Недаром же говорят, что лучшие хирурги — военные. Но на сегодня для него это слишком жирно.

— Ванюша! Вызови мне на практикум по восстановлению конечностей всех целителей, кого сможешь собрать! С Ладушки начни!

Угги с бароном отошли в сторонку и немного понаблюдали за работой целителей.

— Ну вот, считай ещё тридцаточка работников прибавилась. Доходяг щас отко́рмите, этим шизоидам Ольга мозги прочистит — и можно эксплуатировать! Были бы бабы — вы б их оприходовали, конечно. Но тут я за ваш моральный облик спокоен, — Угги свирепо раздул ноздри, — Извини, не удержался… — барон всё-таки заржал.

Практикум растянулся на два часа, а потом Вова пришёл разогнать нашу контору, потому что пора было собираться в Хедебю, так что оставшиеся трое фантиков (а как бы вы хотели назвать бывших фанатиков, у которых сняты религиозные прошивки?)… короче, трое фантиков достались-таки Дидерику. Кажется, он всё же будет супер-хирургом.

Угги заканчивал принимать рабскую «присягу» — моментальная пожизненная страховка от бунтов и побегов. Мы с бароном ждать не стали, а предупредили, что через часок за ними заскочим. Что-то мы подумали, что его и хотя бы Гуннара надо взять с собой, чтобы — ну, вы понимаете — два раза не вставать. Пусть с Хродвальдом сразу все вопросы порешают.

ЧЕМ КУПИТЬ ХРОДВАЛЬДА?

Новая Земля, Хедебю и прочее, 19.02 (июня).0031

В этот раз все были принаряжены, как надо. Большой конунгов дом украсили зелёными ветками и даже гирляндами цветов. Внутри стоял огромный и очень богатый стол. Если Хедебю и испытывал сложности с кормёжкой, то сегодня это совсем не бросалось в глаза.

Накануне я спросила мужа:

— С Угги всё понятно, а вот Хродвальда чем ты собираешься…

— Купить?

— М-м-м… совсем грубо говоря.

— Ну, смотри. На Серебряном озере, на самом деле, и кроме викингов пиратов да прочих лихих людишек до фига. И будем мы с ними воевать ещё очень долго.

— Ну да… А потом, на место зачищенных разбойничков имеют свойство быстренько вылазить новые.

— Вот! И я о чём! Нам нужна морская пехота.

— А чем тебя эльфы не устраивают?

— Любимая, меня более чем устраивают эльфы. Но, по-моему, это не очень устраивает самих эльфов. Давай посмотрим. Эльфы у нас в первую очередь — кто?

Я задумалась. Действительно, эльфы были в первую очередь мастерами. Творцами. Магами созидающими. И уж потом, второй или даже третьей очередью — бойцами. Если было надо, эльфы могли зарубиться в любое мясо, но, по-видимому, не испытывали от этого никакого кайфа. Всё это я и высказала.

— Вот видишь! — муж похвалил меня за ум и сообразительность, — А парням на драккарах куда важнее рубка. Больше тебе скажу: адреналин для них на первом месте, важнее практически всего. Видела, как у Угги глаза перед боем горят? Я когда ему сказал, что на Норы не меньше сотни лет будут лезть — так это был решающий аргумент!

Так что наш барон собирался предложить Хродвальду знатный непреходящий махач за хорошие деньги.

ОТВЕТНЫЙ ВИЗИТ

Визит был как бы наполовину личный, но политес обязывает. То есть, можно, конечно, явиться как я в прошлый раз: сам-шест, наскоком — но не в случае дипломатических переговоров. А кроме того, отец использовал любую возможность, чтобы тысызыть наследники набирались опыта, поэтому с нами были все дети, кроме самого мелкого и Гали с Кирей, страшно занятых на западной границе — это уже целый паровоз, потом человек шесть из ближнего круга и телохраны.

В гости мы тоже пришли не с пустыми руками. Для Хродвальда Андринг выковал боевой топор. Понятное дело, из отличной эльфийской стали и всё такое, но, ребятушки, какой же он был красивый! А для Сигрун я попросила мастеров-ювелиров сделать серебряный венец с декором из голубых незабудок. Мы вручали наши подарки, как было принято — на крыльце, под любопытными взглядами всей деревни. Топор вызвал однозначный вздох восторга у мужской части населения. А венец — зависти у женской. Но вся прелесть даже не в этом. Мастер-ювелир может сделать так, что женщина в его украшении будет словно светиться, и я попросила Сигрун:

— Примерь!

Она была просто чудо как хороша, и нежные голубые цветы очень шли к её глазам.

Короче. Предсказываю, что в ближайшие дни на этот топор будут дрочить не менее половины мужиков Хедебю. И не исключено, что с мыслями о Сигрун.

В длинном доме было темновато, особенно когда заходишь с солнечного дня и Вася скромно предложила:

— А давайте добавим света, вы не против? — и тут же щёлкнула пальцами, наполняя воздух множеством больших светящихся бабочек, рассевшихся ближе к потолку, поводя крыльями.

Мужики сели за правый край стола, женщины — за левый. В две́ри (поглазеть на чудную иллюминацию) заглядывали всё новые лица. Вова постепенно разворачивал разговор в сторону своей дипломатии, а я интересовалась хозяйством, ожидая повода начать агитацию за изобилие в головах.

Местных дам поначалу смущал замерший за моим плечом Тиредор, но он (когда хочет) может становиться практически незаметным, так что вскоре разговор пошёл как по маслу — достаточно было начать расспрашивать о трудностях ведения хозяйства; тут уж нам нажаловались и на недород, и на падёж скота. На резонный вопрос Василисы — а куда же смотрят маги-скотники, мы получили только удивлённые взгляды и ответ, что таких нет, а обращение к богам не приносит никакого проку. Наши очень удивились, но… Какой будет прок — молились они скандинавским богам: Тору, Фрее, Бальдру и прочим, мда… Из настоящих знали только Вэр справедливую и то, по-моему, случайно угадали из-за созвучия со скандинавской Вар.

Спустя часа полтора Вова кивнул мне, мол: сиди, мужчины поднялись и куда-то ушли. Не было их минут двадцать, и мне пришлось вести разговоры о всяком: начиная от организации первой Сырной ярмарки в этом году и до эльфийских мод, после чего к Тиру тенью скользнул кто-то из помощников и что-то сказал. Тир, в свою очередь, наклонился ко мне и тихо сообщил:

— Решение принято, Хедебю присоединяется!

— Слава богам!

Мужчины вернулись шумно, у многих в глазах было предвкушение, и я ещё раз подумала: «Слава богам!» Разговор пошёл уже общий, о новостях, о планах и наконец, словно между делом, барон сказал:

— А помнишь, Хродвальд, некромантов? — подавляющее большинство сидящих за столом передёрнулись, — Недавно вскрылись новые обстоятельства, связанные с ними: многие женщины похищались беременными, для экспериментов над плодом. И большинство нерождённых младенцев, оказывается, не погибли, а пережили пытки. Поэтому так много было сирот, мы ещё удивлялись. А матери просто не предполагали о такой возможности, да и не успели они даже увидеть своих детей. Насколько я знаю, из ваших посёлков тоже исчезали женщины. Если остались их родственники — есть шанс найти детям хотя бы дядюшек-тётушек, всё-таки семья лучше, чем приют. Моя супруга может установить родство со стопроцентной достоверностью.

В потрясённой тишине раздался звон стекла. В руке у Сигрун лопнул бокал. Ах, да, она же почти изменённая, она может… Я автоматически остановила кровь, заливающую скатерть и залечила порезы. Сигрун смотрела на мужа огромными голубыми глазами, неподвижная, словно ледяная статуя. Хродвальд в свою очередь впился глазами в меня:

— Ты действительно можешь определить потерянного ребёнка?

Тут главное не перемудрить.

— Могу.

Конунг тяжело поднялся.

— Нашему второму ребёнку должно было исполниться десять прошлой весной.

Я аккуратно отодвинула кусок стекла от рук Сигрун.

— Ну, что ж, раз уж мы так удачно тут все собрались, предлагаю прямо сейчас прогуляться до Лелино, всех малышей оставляли там. Сразу и посмотрим.

Вот так и получилось, что посреди бела дня из портала в центре парка у Источника исцеления вывалила приличная толпа — практически все, кто был на пиру у конунга в доме. Дежурная девушка в некотором замешательстве наблюдала наше появление, но, увидев знакомые лица, успокоилась.

— Милая, найдите директрису детского приюта и сообщите, что барон и баронесса с гостями ожидают у Источника.

— Одни минуту! — дежурная испарилась, а барон повёл широким жестом:

— Господа! Приглашаю вас ознакомиться с одним из наших владений! Поселение Лелино выросло вокруг знаменитого Источника исцеления, подаренного нам самой богиней Лелей после победы в битве с некромантами. Источник уникален, предлагаю вам воспользоваться случаем и приобщиться…

Анна Павловна была как всегда похожа на директора какого-нибудь староземского института: с красивой пышной укладкой, в элегантном светло-сером брючном костюме, с чёрной кожаной папочкой, к которой была пришпилена серебристая ручка. Поздоровалась приветливо, с уважением, но без подобострастия. И не скажешь, что была монстром, похожим на огромный, слегка облепленный мышцами ползающий скелет. А я помню. Помню их всех, и их боль… Так, дайте-ка я тоже водички попью.

Молодые девушки, родившиеся уже в посёлке викингов, смотрели на директрису во все глаза. Та, конечно же, сразу узнала предполагаемую мать, но виду не подала. Я взяла на себя роль «переговорщика».

— Анна Пална, добрый день! Сегодня выяснилось, что госпожа Сигрун была похищена некромантами, будучи в положении.

— Весьма сочувствую!

— Ребёнку должно быть десять-одиннадцать лет. Мы бы хотели повидать классы.

— Конечно! Одиннадцатая группа будет чуть позже, они пошли на озеро. Но мы можем пока начать с десятой. Дети на стадионе, у них соревнования по волейболу. Мы могли бы прогуляться или предпочитаете подождать?

Я вопросительно глянула на чету викингов. Сигрун крупно дрожала, Хродвальд обнял её за плечи:

— Давайте пойдём сразу.

Директриса кивнула:

— Прошу вас, следуйте за мной!