Поход

ГЛАВА 18 В ЛЕСУ

Чтобы избежать нежелательных встреч, Баст и Лару пошли не по дороге, а по краю леса, вдоль нее. Поэтому, когда они услышали шум спешащего им на помощь отряда, то заблаговременно успели укрыться в кустах.

Правитель сразу же понял, что никакого отношения к бандитам этот отряд не имеет — но помня свой печальный опыт первой встречи с такими же воинственными девицами, решил себя не обнаруживать. Когда отряд прошел мимо, Пророк предложил:

— Давай-ка отойдем поглубже в лес. Через несколько минут они наткнутся на оставленные нами трупы и, вполне возможно, начнут прочесывать окрестности. Интересно, они нашли нашу повозку?

— А может, попробуем отыскать ее сами? — предложил Лару. — Если мы пойдем пешком по лесу, то путь до города займет у нас времени в десять раз больше.

— Все это так, — согласился Баст. — Но с кибиткой нам будет уже не спрятаться. Через несколько минут все Южные Пески уже будут знать, что мы где-то здесь. Как только они увидят трупы, то сразу поймут, чьих это рук дело — их оружием таких ран не нанести.

— Но если мы бросим повозку, то останемся без паука, а значит, нам придется искать новую дорогу домой. Я все-таки надеюсь, что настанет время возвращения, — попытался настоять на своем Лару.

— Новый путь придется искать так и так, — покачал головой Баст. — С одним пауком по тоннелю не пройти. Меня беспокоит другое: местные патрули рано или поздно наткнутся на нашего восьмилапого, и он им все расскажет. Единственное, на что можно надеяться, так это что он, не дождавшись нас, бросит все и пойдет в город пешком. Ему проще, его от местных смертоносцев не отличишь.

Их спор был прерван стуком колес. Степняки быстро спрятались в кустах и оттуда увидели, как по дороге едет их повозка. Но теперь на козлах кибитки сидела девушка, за спиной которой торчало копье, а на поясе висел меч.

— Вот тебе ответ на все твои размышления, — прошептал на ухо приятелю Баст. — Теперь понятно, куда спешил этот отряд.

— Попробуем отбить? — предложил Лару.

— Не надо, — положил ему на плечо руку Баст. — До сих пор мы убивали только бандитов, а они, надеюсь, находятся вне закона на любой земле. Другое дело, если мы убьем кого-то из тех, кто служит этой стране. — Ты же можешь попросить паука послать парализующий импульс, или, в крайнем случае, сделать это сам, — не унимался Лару.

— Нет, — отказался Баст. — Ты же видел, что с отрядом пробежало несколько восьмилапых. Наверняка, чтобы не позволить нашему пауку воспользоваться своим оружием, в кибитке сидит и их паук.

Путники подождали, пока повозка отъедет подальше, и направились в глубь леса. Как и предсказал Лару, идти теперь стало гораздо труднее: трава цеплялась за ноги, приходилось обходить буреломы и заросли, а к вечеру нужно было еще и отвлекаться на охоту. Хорошо еще, что воды вокруг хватало: в лесу то и дело попадались роднички или ручейки.

Степняки старались двигаться в ту же сторону, куда вела дорога, когда они ее покинули, но им приходилось время от времени выходить к тракту, чтобы сверить направление. Во-первых, в лесу они ориентировались намного хуже, чем в степи, во-вторых, дороги имеют свойство время от времени поворачивать. Их обувь, не приспособленная к такому путешествию, быстро начала приходить в негодность, а кусты и сучья изрядно потрепали одежду. Теперь они сами смахивали на лесных разбойников. Раза два, когда они приближались к большаку, им встречались военные разъезды. Эти сторожевые посты в конце концов заставили путешественников забыть о дороге и двигаться среди деревьев, все дальше и дальше удаляясь от опушки.

Но только ли в разъездах дело?

Путники были уверенны, что они крадутся через наводненную воинами страну тихо, словно тени, соблюдают все правила маскировки и не дают врагам повода обнаружить себя. На самом же деле, это являлось иллюзией.

Появление степняков давно всколыхнуло всю округу. Об их похождениях знали правители и полководцы окрестных земель, люди, пауки, жуки-бомбардиры и даже бездомные изгои — дикари и лесные разбойники. И у каждой группы оказалась масса причин для того, чтобы найти скрывающуюся от посторонних глаз парочку. Кое-кто хотел уничтожить их, кто-то — захватить в плен, в основном же движителем поиска был страх, замешанный на любопытстве.

Ведь всех тревожило, что это за человек, обладающий редким даром, заставляющим думать о нем не как о простом смертном? Его спутник — наемный убийца или еще больший хитрец, граница власти которого над тонкими сферами распространяется даже дальше, чем у первого… Зачем они упорно продвигаются к Городу пауков, невзирая на массу препятствий, и при этом не желают открывать себя его обитателям?

Вот такие вопросы крутились в головах многих, кто следил за двумя фигурками, ползущими среди песков, камней и под сенью леса.

Многие десятки глаз старались увидеть их, сотни ушей чутко и настороженно вслушивались в звуковой фон природы этого края, силясь вычленить торопливые шаги и приглушенные разговоры степняков. Поисковые щупы и парализующие импульсы пауков хлестали по равнине, в надежде зацепить таинственных гостей.

Баст не знал обо всем этом, но догадывался, а еще вернее — чувствовал угрюмую настороженность окружающей местности. И ему с каждым шагом становилось все более и более неуютно в растревоженной их появлением стране.

«Мы словно две кометы, ударившие в стаю звезд и нарушившие их вечный покой, — печально думал Пророк, шагая вслед за своим спутником. — Темные небеса всколыхнулись, засияло множество новых огней, и теперь вряд ли мир скоро придет в равновесие. Он желает поглотить нас и сделать частью общей картины, или же выплюнуть, отторгнуть, уничтожить…»

Примерно о том же самом размышлял и Лару. Человек действия, не склонный к обобщениям и абстракциям, он погрузился в длительное тревожное ожидание. Оно изматывало его, давило, вызывало законное желание выхватить клинок и одним ударом разрубить тугой узел проблем. Но утомленный мозг отказывался от точного указания — куда направить разящее оружие.

Кто противник, и один ли он? Почему весь мир ополчился против них? Где конец этого бесконечного пути, на обочине которого остаются трупы и неразрешенные загадки?

Все это мучило Лару, привыкшего не к ожиданию притаившегося врага, а к смелому сближению с ним и сокрушению. Закрыв глаза, друг Пророка видел себя окруженным безликими призраками, сражаться с которыми нет никакой возможности.

Клинок вязнет в тумане, удары проваливаются в пустоту, крик ярости умирает на губах, так и не родившись…

Понимая состояние приятеля, Баст принял решение укрыться под пологом леса.

— Необходимо переждать суету, — сказал он негромко, когда они наблюдали за очередным отрядом амазонок, спешащих вслед за поджарыми пауками-смертоносцами мимо их убежища. — Не находишь ли ты это решение мудрым?

— О да, — вздохнул Лару, следя за женщинами-воинами своими лишенными выражения глазами. — Дней десять назад я сказал бы: всякие проволочки долой, вперед к цели, а потом ступить на дорогу домой! Но все происходящее там, — степняк обвел вокруг себя широким жестом, — напоминает загонную охоту.

— Решено, — поднимаясь и отряхиваясь, сказал Баст. — Лес поглотит нас и укроет от многочисленных врагов.

С грацией прирожденных кочевников они побежали среди деревьев, пожирая ногами пространство, словно находились в степи. Такой безостановочный и размеренный бег, вряд ли знакомый местным жителям, должен был оставить между ними и преследователями пустоту. Пусть они шарят в ней, сколько душе угодно. Двое гостей этого края очень скоро окажутся далеко от растревоженного муравейника.

Задайся Пророк целью глубоко обдумать все, что творилось в его голове и в голове Лару, он пришел бы к неизбежному выводу: все это является наваждением. Они совсем не исчезают из поля зрения местных стражников. Просто избегнув нескольких меньших по интенсивности центров внимания, они приближаются к самому большому.

Некто, заинтересованный в них, обладающий властью и силами большими, чем остальные, притягивает их к себе. А тревожное, почти паническое умонастроение — всего лишь часть его тактики, позволяющей заманить гостей в лес.

Но Пророк, измотанный бесконечными нападениями разбойников и тяжкими думами, не стал прислушиваться к голосу своей интуиции. Слишком простой и легкой, слишком заманчивой показалась перспектива избегнуть сразу и бандитов, и караульных Города пауков.

В лесу стояла странная, настороженная тишина. Имей они опыт блуждания по чащобам, им сразу же бросились бы в глаза несуразности происходящего: отсутствие хищников, ядовитых растений на пути, полная тишина в кронах деревьев. Но степняки, приняв происходящее как должное, неслись дальше, удаляясь от дорог, по которым рыскали отряды восьмилапых и амазонок.

Наконец Баст с бега перешел на трусцу, а затем и на спокойный шаг.

— Кажется, здесь нас не найдут, — сказал он, останавливаясь и стараясь вытряхнуть из обуви попавшуюся в пути колючку. Лару солидно кивнул. Оба вели себя так, словно только что спаслись от ужасной опасности. Пока они еще не понимали, что причина их действий крылась в весьма тонком внушении, наведенном истинными хозяевами леса.

Под сенью раскидистого дерева с розовыми мясистыми листьями Пророк и его спутник чувствовали себя уютно. Здесь они и расположились на привал. Знали бы они, что это растение может без труда парализовать своим ядом дюжину людей и пожрать их за одни сутки!.. Вряд ли двое воинов позволили бы себе валяться на травке и править клинки, беспечно поглядывая по сторонам.

На нижней ветви розового растения висела капля росы, каким-то чудом избежавшая солнечных лучей и не превратившаяся в струйку пара еще утром. С виду — самая обыкновенная капля. Оба мужчины отражались в ней гротескно: две раздутые фигуры головастых карликов, к тому же еще и перевернутых вверх тормашками.

Человеческий взгляд вряд ли мог заметить луч, ударивший в каплю и раздробившийся на несколько тонких световых составляющих. Частицы фиолетового цвета неведомым образом достигли поверхности лужи, находящейся на отдаленной поляне. Поверхность мелкого водоема подернулась фиолетовой рябью, и склонившаяся над ней ведьма поморщилась: изображение получилось недостаточно четким. Женщина повела руками, словно гигантская птица, спустившаяся к луже напиться, и дунула на воду.

Фигурки Баста и Лару колыхались среди мелких волн.

Ведьма наклонилась ниже, и ее сосредоточенное лицо приобрело самые настоящие птичьи черты: нос — словно крючковатый клюв, брови, напоминающие перья, и упавшие на плечи темные волосы, более всего похожие на пышный хохолок стервятника.

Ведьма внимательно вслушивалась в голоса, доносящиеся из ее магического зеркала.

— Я думаю, что следует повернуть назад, — твердо сказал Лару, проводя по лезвию клинка чуткими пальцами. — Не знаю, как тебе, а мне на голову давит, словно кто-то накинул на нее горячий медный обруч. Не к добру все это. В степи подобное предвещает грозу или суховей.

— Неужели мы окажемся столь малодушными, что повернем назад в двух шагах от цели? — поинтересовался Баст. — После всего пережитого? Скоро переполох на равнине уляжется, и мы тихо проскользнем в Город пауков.

— А зачем? — мрачно спросил Лару. — Мы и так узнали многое. К чему лишний риск?

Ведьма напряглась и буквально прильнула к дрожащей поверхности лужи, приняв позу, решительно невозможную для нормального человека. Даже акробат, возжелавший повторить это движение, неминуемо вывихнул бы себе позвоночник и шлепнулся в грязь. А уж простой смертный сделался бы калекой.

Баст прекрасно представлял себе, что Лару не знает и не особо интересуется истинной целью путешествия. Пророку иногда становилось совестно держать друга в неведении — но иначе он рисковал выдать свои намерения недоброжелателям. Поэтому и сейчас правитель предпочел отмолчаться.

Некоторое время мужчины перебрасывались ничего не значащими фразами, и ведьма, раздраженно тряхнув волосами, провела рукой над лужей. Рябь утихомирилась, а мерцающий фиолетовый цвет пропал.

С ветви розового растения, под которым отдыхали степняки, сорвалась водяная капля. Лару чутко повернулся в ту сторону и поворошил в траве кончиком клинка. Пожав плечами и вытерев полой одежды оружие, он снова погрузился в мрачные размышления.

Ведьма пошептала над лужей, и вскоре в толще воды появилось иссиня-черное пятно с неровными краями. Лужа кипела и бурлила, словно сама тьма собиралась материализоваться и выплеснуться наружу, заполняя собой лес. В самом сердце мрака горели два ярких глаза.

Ведьма, выказывая почтение, но без всякого подобострастия, коротко изложила суть последних бесед путешественников.

— Все ясно, — послышался голос того, чье имя подданные давно предпочли забыть, называя просто магистром. — Хорошо то, что вам удалось загнать их в лес. Изящная и эффективная работа, хвалю. Но пора кончать копаться в их мозгах и подслушивать разговоры! Так мы не узнаем ничего нового.

— Согласна, — кивнула головой ведьма, стараясь не глядеть прямо в глаза выглядывающему из лужи существу. — Слуга не знает ровным счетом ничего, а господин его — хитрец и лгун. Он интуитивно выскальзывает изо всех моих ловушек, не сосредотачиваясь на цели своего похода в Город пауков. — Зачем бы они ни шли, — задумчиво сказал обитатель мрака, — парочка идеально подходит для наших целей, не так ли?

— О да, — засмеялась ведьма. Голос ее сделался похожим на клекот грифа-падальщика. Простому смертному он резанул бы слух, а то и вовсе бы напугал. Но магистр великолепно знал своих подданных. За показной бравадой он углядел и кое-что другое… Глаза, засияв нестерпимым блеском, надвинулись, и ведьма отстранилась от глубокой воды. Но магистр уже разглядел достаточно, чтобы про себя усмехнуться. Ведьма пыталась скрыть, что покраснела до корней волос. Она была смущена!

«И все же они слишком похожи на людей, — вздохнуло существо, скрывающее свой облик во тьме. — Пока еще похожи!»

— Ты хорошо знаешь, что дальше делать? — спросил он.

— Да, магистр! — ведьма успела справиться со своими чувствами и вновь принять облик грозной фурии.

— Прошу об одном, — сказал голос из лужи, пока чернота исчезала, а глаза гасли у самого дна. — Не открывай своей сущности до тех пор, пока эти двое не окажутся в моих владениях. Обладатель дара может оказаться весьма опасной штучкой, а мне сейчас не следует терять учеников.

На поверхности мелкого лесного водоема вновь отражались верхушки деревьев и небольшие насекомые, порхающие под прологом леса. Магистр исчез.

Ведьма вздохнула с видом человека, скинувшего с плеч долго отягощавший его груз.

— Ему, видите ли, «не следует терять учеников»! А нам, что же, хочется потеряться? Лучше бы помог!..

Но делать было нечего, и женщина принялась за колдовство.

Несколько мгновений назад на поляне стояло пугающее существо, способное сделать из самого закоренелого разбойника глубоко религиозного человека — ибо не всякий способен пережить столкновение с созданиями тьмы и сохранить прежние убеждения. Сейчас же в сторону деревьев шла танцующей походкой миловидная девушка, в волосах которой мило желтели вплетенные цветы, а в руке покачивалась корзинка, доверху наполненная ягодами. При виде такой девушки тот же разбойник окончательно продал бы душу злу, ибо вряд ли смог бы избавиться от сплошного потока греховных и блудливых мыслей.