Похищенные

Глава 22 Выгодное вложение

— И тут тоже? — указал пришелец на еще один отсек корабля.

— Естественно! — даже немного изумился я, ходя следом за этим, немного гуманоидным, но молчаливым, пришельцем, что уже проследовал в указанный отсек и приступил к делу.

Начал варить трубы! А мы только все отмыли… Но не суть! Зато эта мерзкая слизь перестанет быть всюду! И мне больше не придется постоянно подливать её же в систему. Работая в некотором роде заправщиком паровозов, проводя доливку в «ручном режиме», электромагнитным клапаном и насосом, ведь если доверить это автоматике — она утопит корабль!

Будет лить, лить, лить, лить, пока не кончится, или давление в трубах не сровняется с давлением в отсеках. А оно ведь немалое! От десяти до сотни атмосфер! А в гидросистеме есть места и с несколькими сотнями. Адовая мощь!

Ну, или буду делать это реже, а слизь перестанет быть повсеместной. — заключил я, глядя как сварка прожигает раскисшею, и буквально рассыпающеюся, трубу насквозь, вместо сваривания, а пришелец, что-то там тихо ругается себе под нос на своем наречии, вырезая сгнивший кусок целиком, и ставя на его место новый отрезок, из числа тех, что прихватил с собой его робот. Тоже, к слову, гусеница механическая. Ну а сам пришелец… гигантская улитка.

Только панцирь у нашего мистера ползуна компактный, и больше похож на маленький ранец, что на фоне куда более большого уже настоящего ранца с инструментами и прочим — просто теряется из виду. А сам он больше как бы не ползает, а топает коротенькими ножечками на гране своей ложноножки. Говорит он, к слову, тоже, этим местом, из-за чего звук его речи идет откуда-то от пола.

Вернее должен был бы, но у него есть переводчик, что по радиоканалу транслирует на мою гарнитуру эту самую речь, а уже она, все переводит в родимый русский. Ноу-хау вещь! Купленная на той самой захолустной станции, где наше корыто чуть не обратилось в эскимо. А сколько гемора было её настраивать! Но оно того стоило — маленький наушничик, теряющийся где-то в самой глубине уха, и глушащий внешние звуки только когда говорит сам, и уже я понимаю чуть ли не все языки галактики!

— Квашь, каш! Кмиь!

Ну, более-менее. Ругательство эта штука туго переводит. А термины — вообще, не переводит. Но это лучше, чем пытаться понять, что же значит тот самый «звук, как кто-то дышит в стену» и чем он вообще отличается от иного такого же. Или пользоваться нерассчитанным на такое планетом. Неудобно просто! Он громоздкий, хоть тонкий и легкий.

И все же это пришелец весьма и весьма гуманоидный, хоть и улитка — подумал я, глядя как ловко он устраняет протечку за протечкой. А гуманоидного в нем… собственно руки. Господин улитка, не имеет глаз, и видит всем телом разом, а те усики, коими обычная улитка щупает все вокруг, у его вида как видно эволюционировали в руки. Вполне даже такие человеческие руки, только я как понимаю без костей.

А может и с! Все же это не земная эволюционированная улитка, и лишь скучающий по родной планете мозг, находит сходства, во внешности, которых там и нет. Хотя ручонки все же уж больно человеческие. Только пальцев всего три.

— ПЪщик — сварка вновь уткнулась в наполненную остатками охлаждайки пустоту на очередном перегоне, и пришелец, не стесняясь на выражениях, принялся менять всю трубу целиком.

Как видно очень скучающий у меня мозг! Ведь знает же, что этот вид никакого отношения к земным улиткам не имеет вообще! И кости у них есть! Хоть и эластичные, больше похожие на хрящи. И панцирь, не панцирь, а голова, а вернее сказать мозг в хитиновой упаковке… так себе защита! А все равно что-то выдумывает, сравнивает, ищет аналогии!

— Готово! — провозгласил мастер, обрывая начавшуюся было у меня внутреннею панику и водя ручками из стороны в сторону, не то, указывая на свой труд, не то просто разводя руками. — Куда дальше?

— Следующий отсек — махнул я дальше по коридору, и пропустил работника и его робота вперед себя.

Стоящий в пяти метрах от шлюза Чак, поудобнее перехватил винтовку. Нервничает. В прочем, я тоже. Хоть и уже привык, а чужак на корабле, да еще и с таким помощником, тонны две весом… это пугает. Только нашей улитке, как я погляжу, вообще по барабану все наши нервы. Он просто делает свое дело.

Он, общепризнанный мастер, и, как и вся его раса, хорошо чувствует… скажем так, дефекты в конструкции. Трещины, раковины, и прочие. И, как и многие из его расы, но далеко не все, научился устранять обнаруженные поломки, и даже получать удовольствие от работы. Ведь пусть их зрение серьёзно ограниченно расстоянием в пару метров — дальше они вообще нифига не видят, что даже электроника не помогает — отсутствует кусочки мозга, отвечающие за восприятие мира в перспективе — они видят все в два д! В деле сварки и заварки, ремонте и починки, они настоящие профи! А для безопасности и охраны у них есть роботы.

Они бы завоевали галактику! Если бы умели носить скафандры… — вспомнил я одни из заголовков новостей, и усмехнулся — истинно так.

Хотя возможно, им для этого еще бы не помешало немного похудеть — повторно усмехнулся я, глядя с каким трудом гигантская улитка протискивается в, казалось бы, нереально огромный проем шлюза, неожиданно ставшим по отношению к гостю просто узенькой дырой в стене.

Заметив мое ехидство, не то, поняв, не то, почувствовав, не то сам себе под нос, ибо не впервой, мастер буркнул нечто, что мой переводчик всё-таки соизволил перевести, но как: общераспространенное выражение Брумль-ляргов, больше всего подходящего под выражение «трудовая мозоль».

Все понятно — больная тема. И как видно ему уже не в первый раз намекают на излишние габариты для внутрипалубного техника. Хорошо, что у него есть младшенький помощник, что сейчас под присмотром девчонок копошиться по узким шахтам внешних отсеков.

Правда, насчет одной из девчонок я что-то не уверен — как бы беду не выдала. Она последнее время… малость не в себе. В прочем — а когда она вообще была в себе, а? День, два, или час? С трудом припоминаю.

— Ань, как там у тебя? — вызвал я другую девушку по радиосвязи.

— Нормально. — мгновенно отозвалась девушка, как видно только и ждав, когда я «позвоню» умирая от скуки — Загнала нашего мелкого подована чинить проводку в самую жопу мира. У вас как?

— Продвигаемся потихоньку. Делаем приятно третей палубе. — усмехнулся я, краем глаза «любуясь» отблесками сварки.

— Быстро вы. Но недостаточно. Как понимаю за неделю то управимся.

— Как и планировали. — ответил я, но после минутной тишины, и отсутвия причины продолжать разговор на текущею тему, я решил её сменить — Как там Лиз?

— Нормально, спит.

— СПИТ!? — воскликнул тоном прораба, из «операции Ы», что даже трудяга улитка на секунду замер, как видно прислушиваясь — Что, опять?!

— Да не, не. Просто спит.

— А… ну ладно. — выдохнул я, глядя как улитка мелонхолично продолжает выполнять свою работу с комфортном расположивщись прямо на стене.

— Я её это… стукнула слегка.

— Сильно?

— Да нет. — отмахнулась девушка, что пред моими глазами прям так и предстала картина, как она махнула рукой, что учитывая, что в её руках сейчас должна находится здоровенная, и подозрительно легкая, лишь условно боевая винтовка… а действительно ли она в сейчас в её руках? — Но теперь она спит.

— Понятно. Ты это… смотри не убей её там. — промямлил я, ибо в целесообразности подобного подхода уже потихоньку начинаю сомневаться.

Эта американка только есть, срет, и ищет че курнуть! А точнее — у неё почти всегда уже есть заранее приготовленный запас этого чего-то. Где берет? Непонятно. По кораблю она вроде не ходит, нычек в её каюте вроде нет — да и комнату мы ей уже дважды сменили! Чак тоже вроде завязал… но вечно под кайфом, или на гране.

В прочем, если они научились ловить нирвану от простой окиси с нуль переборки, которую я, каюсь, тоже разок нюхнул, пусть и не специально — меня в неё макнули! Гравитация, окаянная. А вернее — её отсутствие. От самой феяной пыльцы, а не от удара головой об твёрдую стальную стену, не ощутил ровным счетом ничего. Хоть и надышался как торчок, и даже нализался, подобно… э…

Как кот валерьянки! Правда меня вот после этого все же покрутил живот в последствии, как старичка после пачки слабительного. Вроде вот, вот! Дресня на подходе! А вот нифига и не лезет. Бурчит, крут, а наружу не выходит. У наших наркоманов после той же пыли, с той же переборки — сам лично гонял! Был крепкий приход, и… кажись трехдневное уверенное восседание на троне.

В общем, чего удивляться после всего этого, что эта девушка приспособилась к поглощению «во благо», к примеру, той же тормазухи, недостатка в которой корабль не испытывает.

— Ах ты мелкий засранец! А ну куда провод потащил!? — раздался крик в моём наушнике, обращенный явно не ко мне — Это чистый электрум, мать твою! А ну верни где взял! ЖИВО! Вот, молодец, паршивец инопланетный!

Нда… мелкий, совсем не похож на крупного! Вредный воровитый бездельник! Но я практически уверен, что наша «дама с калькулятором», а нынче «леди с автоматом» по качеству канатов нервов равна «железной леди». Хотя… она вполне может оказаться и «железной девой», а это уже печально! Ну, думаю, в случае чего — отмажемся.

А нет, так откупимся! Тут все покупается, и продается, вопрос лишь цены! А того мелкого, нам уже предлагали купить. Правда цена была… излишне кусачей. Да и зачем нам инопланетянин неизвестной расы на борту?

Можно было бы конечно поработать на перспективу — вырастить из него первоклассного техника! — подумал я, глядя как нанятый нами монтер, варит трубы сидя уже на потолке — Но это уж очень какая-то далекая перспектива, особенно учитывая смертность среди молодых Брумль-ляргов дико высокая. И дело тут даже не в том, что в рот они тащат буквально все — вообще буквально! — и усмехнулся, любуясь как этот же техник просто облизал охлаждающею слизь с одной из труб — А переварить могут не все — правда охлаждайка в ходит в число перевариваемых. А тупо в их… теле.

У мелочи, панцирь по отношению к телу, несколько более заметны, чем у взрослых, а в абсолюте можно даже сказать что он — такой же! При том, что само тело меньше в десятки раз. И хитин на панцире тоже, тоньше. В общем, мозг Брумль-ляргов, единственный жизненный орган их тел, и он же, их ахиллесова пята. Особенно в условиях космоса. Особенно для детей.

Любая низко весящая переборка — и улитка осталась без «головы» и жизни. Любое… воздействие сильнее щелбана — и сотрясение! Я уж не говорю о том, что падение атмосферы на еще на треть от земного — кровоизлияние в мозг и смерть, повышение на четверть — тоже смерть, но уже из-за кислородного голодания мозга и закупорки сосудов в «шейном отделе». Там, где начинается панцирь, но уже кончилось остальное тело. И это при том, что на их родной планете давление чуть выше земного!

Зато само тело можно разрубить пополам, и оно чуть ли не моментально срастется. Можно окунуть в кислоту, и ему будет пофиг — на их родине кислотные дожди это норма! Так что агрессивность охлаждайки для них сущий смех. Можно обмазать щелочью, и их телу тоже ничего не будет — у них там и щелочь прямо на поверхности встречается, несмотря на регулярные орошения кислотой — геология так же нестабильна. Так что и нагрева до шестисот градусов они также не боятся.

А если же все же сжечь, пол тела, это ни как не повлияет на функционирование второй половины. Если не задеть мозг, естественно, который не выдержит и половины из встречающегося на «улиточной» планетке.

Только вот тело у детёнышей не конкурент взрослым, мелкие, а мозги крупные, и вместо того, что бы быть просто пупырышком на теле, прятаться где-то в складке в случае опасности, или быть накрыты вывернувшимся наизнанку телом, или даже быть легко прикрытым любым фиговым листком, занимает собой треть от объёма тела. Отсюда повредить панцирь и мозг в нем — раз плюнуть! Для этого надо не то что старятся, или не старятся, а вообще мимо проходить!

А прятать панцирь в броню или хотя бы её подобие… «религия» не позволяет. Ни взрослым, ни детям, не смотря на буквально жизненную необходимость, и отсутствие физических ограничений — панцирь не пьет, не дышит, не испускает, и не имеет глаз, в отличие от всего остального тела, что и мешает им носить скафандры. В них они — не видят вообще ничего.

Ну а набор массы у Брумль-ляргов начинается только после совершеннолетия, что бьет по темени только к пятидесяти земным годам. Их родной мир, очень неторопливая планета. Там ни кто никуда никогда не спешит, в том числе и взрослеть.