Погребальные костры

Глава 26

Мордад сбросил куртку на землю, и небрежным ударом локтя разбил корочку льда, за ночь затянувшего бочку с водой. Зачерпнув полный ковш, он пробормотал короткую молитву, сплюнул на землю, и опрокинул его себе на голову.

— Хорошо! — фирганец громко крякнул, хлопая ладонями по мокрым бокам. — Вот, такая погодка мне по душе!

До рассвета оставался еще как минимум час, так что задний двор гостиницы все еще был пуст. Высоко в небе сверкали серебряные гвоздики звезд, а желтый полумесяц, покрытый зелеными пятнами, походил на головку старого миносского сыра, над которой основательно потрудились мыши.

— Какие у вас планы, господин колдун? — Мордад опустился рядом со мной на скамью. Доски жалобно заскрипели под тяжестью его тела. — Быть может, пойдете с нами в Фейр-Ан-Голанд?

Огромная как лопата ладонь раскрылась передо мной. В тусклом лунном свете блеснула квадратная серебряная монета, с профилем бородатого мужчины в рогатом шлеме.

— На этой монете могло бы быть и ваше лицо, господин колдун, — фирганец говорил очень тихо, словно опасаясь, что его могут подслушать. — Только скажите, и я тут же отправлю гонцов к Хромому Лейру, Тейсу-Живодеру и Байоведу-Тысяча-Щитов…

— Это ваши друзья? — спросил я тихонько, не спуская глаз с монеты.

— Друзья? — Мордад ухмыльнулся. — Нет, у этих ублюдков нет друзей, однако, каждый из них кое-что мне задолжал.

— Значит, они тоже наемники? — я поежился, холод, казалось, добирался до самых костей.

— Да, они капитаны, как и я. У каждого отряд от пяти сотен, до тысячи ветеранов, — монета исчезла, и вместо нее появился маленький ножичек, с серпообразным лезвием. — Примите мою верность, и через несколько месяцев будете сидеть на престоле Фейр-Ан-Голанд!

Я только покачал головой.

— Не обессудь, дружище, верность твою я приму с радостью, но вот престол мне и даром не нужен.

Мордад громко засопел, и скамейка вновь застонала под его внушительным весом.

— Думаете, от хорошей жизни подались мы в наемники? — голос верзилы чуть заметно дрогнул.

— Все знают, что кунурр продает своих наемников по всему Островному Союзу, — пробормотал я.

— Более того, мы даже деремся друг с другом за право быть проданными. Чтобы попасть в один из отрядов нужно пройти множество трудных испытаний, — Мордад криво ухмыльнулся. — Всем хорошо известно, что единственное богатство Фейр-Ан-Голанд это бойцы.

— Возможно, именно поэтому на вас ни когда и никто не нападал, — я запрокинул голову к небесам, наблюдая за черной тенью, пересекающей месяц. — Ради мира можно многое стерпеть…

— Стерпеть? — Мордад фыркнул. — Да мы только этим и занимаемся! Вот если бы вы…

Я сжал руку капитана.

— В последнее время я получил множество разных предложений, — сказал я. — Пойми, Мордад, я не могу принять их все, какими бы заманчивыми они не казались.

Фирганец притих, разглядывая блестящий ножичек, зажатый в кулаке.

— Досу умолял меня остаться со скаутами, Жосу предложил вступить в королевскую гвардию, вождь сертов пригласил уехать с ним в степи, и даже принц Гойо под конец прислал своего гонца.

— Чего хотел этот ублюдок? — кулаки великана сердито сжались.

— Предлагал мне место генерала или верховного боевого колдуна, на мой выбор.

Мордад громко засопел.

— Почему же вы отказались? Генерал Мино фигура куда более важная, чем король Фейр-Ан-Голанда!

— Для меня все предложения важны, — улыбнулся я. — В каждом из них есть что-то, что меня влечет. Каждое из них открывает передо мной новую дорогу…

Наемник понимающе кивнул.

— Но вы идете своей дорогой, и не хотите никуда с нее сворачивать?

— Ты все правильно понял, — сказал я, переводя взгляд с пустого гостиничного двора на усыпанное звездами небо. — Я не могу принять чью-либо сторону, ведь я, как мне кажется, обречен вариться в этом котле целую вечность.

Верзила кашлянул в кулак, скрывая улыбку.

— И вы, мой господин, та самая щепотка соли, что придает вкус всему этому вареву!

Постепенно небо начало сереть, и звезды стали пропадать одна за другой. Задул холодный ветер и по двору закружили маленькие смерчи, играющие палыми листьями.

Я подошел к бочке с водой, и поглядел на плавающие в ней льдинки. Из черного колышущегося зеркала на меня уставилось чужое незнакомое лицо. Мурашки побежали у меня по спине. Сколько же прошло времени, с того момента, когда я гляделся в настоящее зеркало?

Незнакомец ухмыльнулся, поднял тяжелую неуклюжую ручищу, и провел ей по голове, ероша грязные засаленные волосы. Во взгляде незнакомца было что-то пугающее, что-то такое, от чего кровь стыла в жилах, а сердце предательски замирало.

Кто это? Кем я стал? Куда я иду?

Я вцепился в края бочки, приблизив лицо к незнакомцу.

— Кто ты? — прошептал я, вглядываясь в хищные, жесткие черты. — Ты друг мне или враг?

За спиной громко хлопнула дверь, и фирганцы один за другим стали выходить во двор на утреннее построение.

Оттолкнувшись от бочки, я выпрямился, и раскрытой ладонью шлепнул по колышущемуся отражению. Льдинки заплясали вверх-вниз, а холодные капли брызнули мне на обнаженную грудь.

Сделав глубокий вдох, я погрузил обе руки в воду по локти. Мыть дважды в день с щелоком! Я ухмыльнулся. Видать, придется нанять слугу, для всяких мелких дел, с которыми мне самому не справиться.

Зажмурившись, я вспомнил, как вчера вечером пребольно ущипнул себя за задницу, пытаясь самостоятельно стянуть штаны. Интересно, решился бы кто из господ рыцарей повторить этот трюк, надев латные перчатки?

С громким треском вода затянулась толстой коркой льда. Бочка жалобно затрещала и закачалась. Балансируя на одной ноге, я все же сумел сохранить равновесие.

Что за напасть? Я попытался шевельнуть пальцами, но без особого успеха. Они оказались намертво замурованными в потрескивающей ледяной глыбе. Слабый ток манны, идущий из бочки, дохнул в лицо зимней свежестью.

Ощущение было необычное, но приятное. Я почувствовал, как манна колеблется с каждым моим вздохом, накатывая мягкими волнами, легкими и шипящими, как пузырьки в желтом игристом вине.

Стиснув зубы, я выдохнул. Но не через рот или нос, а через руки. Лед треснул, и вода в бочке закипела, обдав меня горячим паром.

— Как это мило с твоей стороны, подогреть мне воды для умывания! — ухмыляющийся Айс с любопытством глядел мне через плечо. — Надеюсь, она не слишком горячая?

Я отпрянул от бочки, удивленно таращась на свои руки.

— Запретная магия? — Айс хохотнул, и окунулся в бочку. — Отличная водичка! В самый раз!

Фирганцы, одетые лишь в застиранное исподнее, построились в две колонны, и теперь терпеливо стояли на пронизывающем насквозь ледяном ветру, дожидаясь командира. Я взглянул на татуировки, покрывающие тела воинов и невольно вздрогнул.

Разинутые клыкастые пасти, когтистые лапы, покрытые чешуей хвосты, змеились по спинам наемников, обхватывали их животы, карабкались по рукам и ногам. Драконы! Так много драконов!

— Вы не передумали, мастер Гримм? — раздался грозный рев Мордада. Командир наемников стоял на крыльце, внимательно наблюдая за мной. — Мои абал-фиаст ждут ваших приказов!

— Возможно, что однажды мне и понадобится их помощь, — сказал я, с трудом переводя дыхание. — И тогда, я призову ваших драконов.

— Да будет так, — Мордад аккуратно рассек свою ладонь крохотным изогнутым ножичком, и слизнул кровь языком.

Оседлав лошадей и собрав свои нехитрые пожитки, мы выступили в путь. Айс и мастер Ингио ехали в авангарде на рослых норовистых армейских скакунах. Алгар и Бонавер, непрестанно понукающие сонных мулов, держались чуть позади от волшебников. Я же, на своей крепкой скаутской лошадке, ехал в самом хвосте колонны, глотая пыль поднятую ногами фирганцев.

Нити манны, протянувшиеся от кончиков моих пальцев подрагивали и чуть слышно вибрировали. В миле от нас я заметил крестьянина, несущего вязанку хвороста. По лесу осторожно пробирался охотник, со стрелой наложенной на тетиву, а на берегу маленькой речушки, женщины с корзинами полными белья, осторожно скалывали образовавшийся за ночь лед.

Погони не было, но я не хотел рисковать. Принц Гойо был очень умен. Он мог выслать своих скаутов за нами через день, и приказать им держаться от нас подальше.

— Вина, господин? — один из фирганцев отстал от товарищей, протягивая мне булькающий мех. — Не волнуйтесь, честно купленное, если что!

— Спасибо, Файнрир, — мне даже не нужно было свешиваться из седла, чтобы принять мех из рук рослого воина. — Очень кстати! Нужно смыть пыль, забравшуюся в горло!

Фирганец радостно осклабился.

— Вы не стесняйтесь, говорите, если что нужно. Файнрир завсегда готов помочь.

Я сделал большой глоток, погонял кислое вино из-за щеки за щеку, и громко сглотнул.

— Тебя Мордад послал, за мной приглядывать? Так ведь? — спросил я. — Забудь об этом, парень. Мне не нужна нянька!

Верзила радостно ощерился, демонстрируя золотые зубы.

— Ну что вы, господин! Разве ж этот болван до такого сам додумается! Я вот подумал, что несподручно вам с такими вот ручищами. Вон глядите, пуговица на камзоле болтается, а фибула на плаще так ваще вся погнутая, будто бы ее свиньи жевали, не дожевали…

Мои пальцы в десятый раз соскользнули с болтающейся на шнурке пробки, и я со вздохом вернул мех с вином хозяину.

— Верно заметил, — кивнул я. — Как приедем в город, нужно будет заказать застежку попрочнее.

Файнрир радостно фыркнул. Лицом он походил на деревенского дурачка, со всеми этими стеклянными шариками, вплетенными в бороду, золотыми зубами, и массивной серьгой, лежащей на плече. Накануне я видел, как он о чем-то долго спорил с Мордадом, стуча кулаком по щиту и гневно закатывая глаза. Мордад, напротив, говорил спокойно, время от времени важно тыча пальцем в небеса.

Файнрир был хорошим парнем, одним из телохранителей Мордада, одним из молотобойцев. Сегодня утром, на построении я хорошо разглядел покрывающее его тело шрамы и татуировки. Только у него одного были драконы с красными глазами.

Фирганец осторожно закрутил пробку, поправил висящий на спине круглый щит и, не обронив больше даже слова, побежал догонять своих товарищей.

— Вот только этого мне и не хватало, — пробормотал я тихонько, с опаской поглядывая на нескладного верзилу. — Только от одной няньки избавился, так мне уже норовят навязать новую.

Поломанная фибула расстегнулась, и я едва успел подхватить плащ прежде, чем он свалился на землю.

Проклятье! Мои новые руки доставляли слишком много хлопот. Я нахмурился, пытаясь пристроить плащ на луке седла. Оказалось, что самые простые вещи, которые я раньше делал не задумываясь, теперь требовали необычайной ловкости и выдумки.

Попытка высморкаться завершилась окровавленным носом и испачканной курткой, счет раздавленным чашкам шел уже на десятки, а о том, чтобы поковырять мизинцем в ухе или почесать комариный укус, можно было навсегда позабыть. Я со злостью подоткнул плащ под ногу. Интересно, как это Корн управлялся со своими протезами?

Вскоре после полудня наш отряд добрался до маленькой деревушки, которая была обозначена на карте лишь крохотным крестиком. Десяток домов, конюшня, да загоны для домашних животных.

Один из фирганцев попытался было прихватить сидящего на заборе петуха, но тут же получил хорошего пинка от хмурого Мордада.

— Ты что, хочешь, чтобы из-за одной курицы все местные на нас ополчились? — капитан треснул провинившегося солдата кулаком по висящему на спине щиту. — Или ты забыл, что нам еще триста миль по здешним лесам топать?

С армией короля Гойо мы расстались двумя днями раннее. Миносская армия двинулась прямиком через леса к побережью, вдоль которого проходил старинный тракт. По этому тракту за пару дней можно было добраться до Эстанпы или Белтура — крупных торговых городов-государств, а там уже без проблем нанять корабли, которые переправят войска в Мино.

Мы с волшебниками решили пойти другим путем, а Мордад, со своими фирганцами, вызвался составить нам компанию.

— Не доверяю я человеку, который без объяснений прерывает контракт, — Мордад скривился, поглядывая на короля, облаченного в парадные доспехи и длинный алый плащ, волнами струящийся по широкой спине дестриэ. — Будто бы мы какие-то бандюки-оборванцы!

— Ты сам знал, на что идешь, когда встал вместе с нами на том холме, — Айс ухмыльнулся. — Он ведь и сертов прогнал, и даже ребят Досу раскидал по разным отрядам.

Я хорошо знал, что Гойо ни за что не простит нам предательства, поэтому при первой же возможности и поспешил отделиться от миносской армии, дабы направиться своей дорогой.

— Заночуем здесь? — спросил Айс, поглядывая на вросшие в землю неказистые дома.

— В этой дыре? — мастер Ингио поежился. — По сравнению с ней, наша последняя ночевка покажется люксом в «Жемчужине короны»!

— Не брюзжи, дружище, — Айс с удовольствием потянулся всем телом. — Здешние края порядком напоминают мне родную Антрагу. Такой же свежий воздух, и такие же приветливые люди!

Из-за ограды высунулись мрачные физиономии крестьян, вооруженных копьями и охотничьими луками.

— Видите, — Айс с умилением кивнул на вооруженного мечом старосту, хромающего к нам на встречу. — С какой радостью они нас встречают!

Староста остановился шагах в двадцати от чародеев и принужденно улыбнулся.

— Деревенька у нас маленькая да бедная, господа хорошие. С нас и взять-то нечего, сами едва с голода не пухнем, — глаза старика забегали. — Зато дальше по дороге есть еще село. Большое, богатое! Ежели задерживаться не станете, аккурат к темноте туды и поспеете!

— Ну, что я говорил! — Айс восхитился. — Премилые люди! Готовы своих соседей продать за понюшку табака.

Старик радостно заулыбался, торопливо отвязывая от пояса кошелек.

— А вот вам за беспокойство, господа хорошие, — он сунул кошель в руку одного из фирганцев. — Выпьете за наше здоровье в Буйе, и тамошнему старосте привет всенепременно передавайте!

— Передадим, не ссы! — буркнул фирганец, поигрывая своим нумедар. — А девки у вас есть? Тока чтоб хорошенькие!

— Ну что вы, господин, — старик попятился. — У нас токмо старухи и остались, а вот в Буйе…

— Ага, понял, — фирганец смачно сплюнул старосте под ноги. — В Буйе и пиво хмельнее, и девки жопастее!

— Поехали! — крикнул я, перехватив вопросительный взгляд Мордада. — До темноты еще далеко, может и в правду, остановимся в этом Буйе.

Солдаты забросили щиты на спины, поправили тюки с поклажей и бодро зашагали по тропинке, спускавшейся от околицы к мостику через мелкий илистый ручей.

— Спалить бы твою деревеньку напоследок, — Айс свесился с седла, склоняясь над старостой. — Все беды из-за таких вот как ты — ублюдков!

— Простите, господин, — старик опасливо отступил еще на шаг. — А вот как бы вы поступили на моем месте?

— Да чтоб тебя! — мастер Ингио ощерился, вынимая руки из подмышек.

— Оставь его, дружище, — Айс потянул волшебника за рукав. — Я пошутил. Они того не стоят.

После встречи с деревенским старостой настроение у меня совершенно испортилось. Постоянное ощущение тревоги, преследовавшее меня в последние дни, стало во сто крат сильнее.

Мне почему-то все время казалось, что за нами попятам крадутся какие-то черные тени. За каждым деревом мне чудился наемный убийца с арбалетом, а каждая коряга представлялась зонтракийским магом или авалорским мастером-дознавателем.

— Это у тебя от переутомления, — Айс потрогал мой лоб. — Нужно сделать привал, хотя бы на пару дней.

— Вот выберемся из этих лесов, тогда и отдохнем, — покачал головой я.

Бонавер протянул мне очередную склянку с горькой настойкой.

— Тогда делайте глоток каждый час, — его глаза прищурились. — Это, по крайней мере, удержит вас в седле.

Когда мы достигли Буйе, солнце уже скрылось за верхушками деревьев, а в моей бутылочке оставался всего лишь один глоток.

— Стройся! — внезапно заголосил Мордад. — Стена щитов, быстро!

Я придержал свою лошадку, удивленно таращась слезящимися и воспаленными глазами по сторонам.

Жители Буйе поджидали нас, выстроившись в фалангу, растянувшуюся от деревянного палисада, до самой кромки леса. Человек двести в длину, и три-четыре ряда в глубину.

— Не волнуйтесь, господа чародеи, — Мордад ухмыльнулся. — Постойте в сторонке. Моим парням разминка не помешает!

— Ты же им даже кур запрещал воровать! — возмутился Айс. — Где же справедливость?

— Так ведь они сами напросились, — Мордад пожал плечами. — В следующий раз трижды подумают, прежде чем с нами связываться.

Стена щитов возникла как по волшебству. Колонна фирганцев мгновенно растянулась, принимая боевое построение. Пятьдесят человек в длину, два ряда в глубину. Всего лишь горсточка солдат, против колышущегося моря рогатин и копий.

— Эста! — закричал Мордад. — Туарр! Десма!

С оглушительным грохотом фирганцы сдвинули щиты. Селянам, должно быть, показалось, что это гром ударил среди ясного дня!

— Эста! Туарр! Десма! — повторил хор голосов и вновь сдвинул щиты.

— Эста! Туарр! Дестур! — закричал Мордад, поднимая траккара высоко над головой.

Фирганцы завизжали как тысяча демонов, рвущихся на волю из Аннувира. Высокий пронзительный визг постепенно превратился в низкий утробный рык.

— Дестур! Дестур! Дестур! — рык прокатился по деревне и вновь сорвался в высоком истеричном крещендо.

Селяне колебались всего лишь мгновение. Рогатины полетели в пыль, а копья и щиты с грохотом покатились по земле. Такого стремительного бегства мне видеть еще не приходилось. Фаланга разрушилась как карточный домик. В одно мгновение, словно плотина, которую прорвал стремительный поток.

— Что это было? — Аш засмеялся. — Я никогда не слышал, чтобы вы использовали боевой клич подобный этому!

— Боевой клич? — Мордад ухмыльнулся. — Это не боевой клич, господин волшебник. Это игра, в которую играют наши мальчишки, когда учатся стоять в стене щитов, да пытаются напугать друг друга грозными воплями.

Опустевшая деревня огласилась хохотом фирганцев и визгом свиней, которых тащили из загонов. В воздухе как хлопья снега закружили куриные перья, а выкатываемые из погребов бочки гремели как раскаты грома.

— Сладостная музыка разоряемого поселения, — Мордад зажмурился, прислушиваясь. — Не хватает только мелодичной нотки женских воплей, да драматичного треска пожарищ.

Мы с чародеями комфортно расположились в плетеных креслах на балконе большого дома, принадлежавшего, судя по всему, местному старосте.

— Что-то у меня не складывается, — поцеживая из кружки вино, Айс проводил ленивым взглядом воина, который все же завладел вожделенным каплуном, за которого лишь совсем недавно получил выволочку от командира.

— Мы милосердны, но не мягкотелы, — капитан наемников цыкнул зубом, отодвигая от себя блюдо заваленное объедками. — Мы оставили селянам самое ценное — их никчемные жизни. Если мы оставим им еще и деревню, наш урок пропадет втуне. Запомните же и вы наш урок, господа чародеи. Милосердие не должно быть чересчур милосердным.

— Забавная концепция, — ухмыльнулся мастер Ингио. — Это все равно, что отхлестать кого-то розгами, а потом погладить по головке!

— Вот в чем ваша ошибка! — Мордад назидательно поднял палец. — В последовательности! Сначала нужно погладить по головке, и лишь потом стегать розгами.

— Не завидую я вашим детишкам, — Ингио хмыкнул, подливая себе в кружку вина.

— У меня одни дочки, — наемник нахмурился. — Веревки из отца вьют!

С высоты второго этажа я мог видеть несколько групп селян, наблюдающих за нами из-под покрова леса. Пугливые, точно зайцы, они выглядывали из кустов, готовые в любой момент броситься наутек.

— Хромой Лейр, Тейс-Живодер или даже Байовед-Тысяча-Щитов устроили бы здесь кровавую баню, — Мордад сделал глоток, глядя на меня поверх кружки. — Понимаете, к чему я клоню?

Айс хлопнул меня по спине и шутливо поклонился.

— Тост за Мордада, справедливого и милосердного!

Через восемь дней мы вышли из леса, и зашагали по разбитому извилистому тракту, ведущему вдоль унылой бескрайней трясины. Нудно моросил дождь, над головами вились жужжащие тучи крылатых кровопийц, а под ногами беспрестанно хлюпала липкая грязь, сплошь покрывающая древние раскрошившиеся плиты.

— Отсюда до побережья рукой подать, — важно объявил щупленький старичок-проводник, которого мы подобрали в Буйе. — Миль через пяток выйдем к Западной заставе, а оттуда полдня ходу до Санжу.

Мордад перевернул карту на бок, пытаясь сообразить, где мы находимся в данный момент.

— Эй, человече, да ведь на моей карте нет никакого болота и никакой Западной заставы! — выражение лица капитана не предвещало ничего хорошего. — Ежели заблудимся, так и знай, враз поотрываю тебе руки-ноги!

Старичок даже ухом не повел.

— Выброси ты к Мистар свою бумагу, — зевнул он, небрежно почесывая искусанную комарами лысую макушку. — Она-то тебя как раз в самую топь и заведет!

Мне наш проводник сразу не понравился, кто знает, почему он не сбежал из деревни вместе со своими сородичами, кто знает, какую гадость он замышлял.

— Я за ним приглядываю, господин, — Файнрир ухмыльнулся, заметив, как я озадаченно почесываю переносицу. — Если что, суну его головой в болото и делу конец.

Через час тракт сделал крутой поворот, взбираясь на каменистую осыпь, увенчанную обломками приземистых колонн.

— Стой! — закричал проводник, забегая вперед. — Здесь дорожка сворачивает. Мы же пойдем напрямик, через болото.

— Через болото? — Файнрир потянул из-за пояса свой нож. — Может ты чего напутал, мил человек?

— Отседа напрямик всего пять миль до Западной заставы, — старик важно указал на сплошную стену осоки. — Коли потопаете по старой дороге, это будет миль шестьдесят, как минимум. Все ноги до крови сотрете!

Мордад громко засопел.

— Что делать будем, господа чародеи?

Я предостерегающе поднял руку. Со спины моей лошадки мне были видны лишь раскачивающиеся на ветру метелки Болотных Свечек, да Красного Остролиста. Если через топь и вела какая-нибудь тропа, то известно о ней было лишь нашему проводнику.

Протянув нити манны, я принялся ощупывать болото. Вот она, тропа! Мощный каменный гребень, по которому вполне может проехать повозка. Не соврал старик.

Я потянул за нити, прислушиваясь. Только ветер свищет между покореженных деревьев, торчащих из трясины, шуршит осока, да постукивают друг о друга метелки Болотных Свечек.

Потянувшись еще дальше, я увидел голые верхушки массивных камней, торчащие из влажного бурого мха. Камни походили на выбеленные временем черепа великанов, покрытые желтоватыми извилистыми полосками.

Опустившись пониже, я заметил груду обглоданных костей и грязное покрывало из разноцветных перьев. Какой бы охотник не облюбовал себе эти каменные пустоши, на аппетит он явно не жаловался.

Потянув за нить, я придвинулся еще ближе, рассматривая остатки пиршества. Кости были белые и ломкие, возможно, что они пролежали здесь уже не один год.

Внезапно я почуял какое-то движение. Не птица, не стрекоза, что-то длинное и желтое скользнуло по камню, вихляя из стороны в сторону.

Блеснули черные пуговки глаз, огромная зубастая пасть раскрылась и отрыгнула груду костей, перемешанную с полупереваренными обрывками шерсти. Ползучая гадина зашипела, поднимая треугольную голову и тут я понял, что за желтые полосы расчертили все вокруг.

От отвращения меня даже передернуло. Так вот, куда хотел завести нас добросердечный селянин!

Оборвав нить, я резко распрямился в седле.

— Идем в обход, по тракту, — объявил я, пристально вглядываясь в проводника.

— Ваше благородие, — старик ухмыльнулся, пряча глаза. — Миль через десять тракт все равно закончится, и вам по-любому придется шлепать через болото. Здесь же идти всего-то миль пять, так что через пару часов вы уже будете греться на Западной заставе, поминая меня добрым словом.

— Идем в обход, — повторил я ледяным тоном.

Проводник пожал плечами, сплюнул себе под ноги и неожиданно сиганул прямо в заросли Остролиста. Мимо меня просвистел увесистый камень и, точно зайца в прыжке, сшиб старика на землю.

— Я же сказал, что приглядываю за ним, — ухмыльнулся Файнрир, вытирая грязную руку о свой дорожный плащ. — К вечеру прочухается, если его, конечно, за это время кто-нибудь не схарчит.

— Туда ему и дорога, — одобрил Айс. — А ведь я ему еще из своей фляги хлебнуть позволил…

— Выбрось, — Ингио поморщился. — Как бы он тебе туда отравы не сыпанул.

До самой темноты мы топали по жидкой грязи, но болоту все не было конца и края. Зато облака жужжащего гнуса стали настолько густыми, что даже моя лошадка прижала уши к голове, раздраженно хлеща хвостом по мохнатым бокам.

— Здесь только рожки да ножки останутся! — мастер Ингио удрученно вздохнул, опуская капюшон плаща на глаза. — Опустошат нас по капле, как мех кислого вина!

Сплюнув попавшего в рот комара, я поднял руки, наполняя легкие холодной искристой маной. Странно, но манна мне больше не казалась живой и своенравной. Это было больше похоже на глоток студеной ключевой воды, от которой ломит зубы, на опьяняющий порыв свежего горного воздуха. Неужели это то, что чувствуют все волшебники?

Я прикрыл глаза. Возможно, что они даже не знают, что манна живая. Возможно, им даже невдомек, что за мучения испытывают колдуны, каждый день, пытаясь укротить ее и подчинить ее своей воле.

Невидимый щит раскрылся над нами бесшумно, словно зонт из прозрачного рыбьего пузыря. Ледяной воздух на мгновение обжег лицо, и весь гнус, оставшийся под куполом, замертво осыпался на землю.

На удивление, щит оказался легким, точно пушинка. Огромный, и крепкий как сталь, подпитываемый бесконечным потоком манны, он мог висеть на кончиках моих пальцев бесконечно долго.

— Как тебе это удалось? — глаза мастера Ингио расширились от удивления.

— Запретная магия, — сказал Айс, и сделал страшное лицо. — Только я тебя умоляю, не сдирай кожу с моего друга. Погоди хотя бы до утра.

Через полчаса лагерь погрузился в глубокий сон. Я сидел, привалившись спиной к замшелому камню, и глядел на звезды, мерцающие в вышине. Ветер гнул к земле стену камыша и осоки, и немилосердно трепал метелки Болотных Свечек. Не переставая моросил мелкий дождик, и лишь под моим щитом было тихо и сухо.

Тихонько переступали с ноги на ногу усталые лошади, их, казалось, не мог потревожить даже богатырский храп лежащих вповалку фирганцев. Я прислушался. Скаутская лошадка всхрапнула и тихонько заржала, словно пытаясь привлечь к себе мое внимание. Приподнявшись на локте, я принялся вглядываться в кромешную тьму за пределами щита.

— Ты что-то почуяла? — прошептал я, поднимаясь на колени. — Темнота — хоть глаз выколи!

На самой границе с болотом, густая трава бесшумно разделилась, и из нее выскользнули какие-то бледные тени. Они стали медленно раскачиваться, вытягиваясь на глазах. С каждой минутой их становилось все больше и больше, блестящие черные бусинки, плотоядно глядящие на спящих людей.

— Спокойно, — успокоил я свою лошадку, мысленно потрепав ее по холке. — Сюда они не заберутся.

Так мы и пролежали до рассвета, глядя друг на друга. Змеи с одной стороны невидимого барьера, а я с другой.

— Пора просыпаться, соня! — Айс сунул мне под нос флягу с вином и потряс за плечо. — Не волнуйся, это не та, из которой пил наш проводник.

Сделав маленький глоток, я приободрился. Хорошее миносское вино, а не кислятина, которую обычно пили солдаты.

— Из запасов мастера Файнрира, — прошептал Айс. — Он, похоже, всерьез решил стать твоим денщиком.

Мастер Файнрир сидел чуть поодаль, пришивая к моей запасной куртке оторвавшуюся пуговицу.

— А ты видел его драконов? — Спросил я. — У них же красные глаза!

— Наш друг, должно быть, один из эрхаа — секретного братства воинов, — Айс хмыкнул. — Говорят, что в бою им нет равных.

— Так значит он взаправдашний берсерк? — я поежился. — Вот только этого мне и не хватало!

Несколько фирганцев стояли рядочком у края щита, с любопытством наблюдая, как струйки мочи скатываются по невидимой стене.

— Что-то стало душновато, — пожаловался мастер Ингио.

Щелкнув пальцами, я отпустил щит. С чуть слышным шипением он взлетел к небесам, трепеща и раскачиваясь как воздушный змей.

Холодный воздух, пахнущий дождем и гнилью, ударил в лицо, точно мокрая тряпка.

— Отвратительно, — мастер Ингио брезгливо вытер жирные руки засаленным платочком. — Жду не дождусь, когда же мы, наконец, доберемся до цивилизации!

К цивилизации мы выбрались в аккурат к полуденной молитве. Звон колоколов мы услыхали издалека. Густой, раскатистый, он катился над сочащимися туманом топями, словно обещая нам скорое окончание трудного путешествия.

Приунывшие было фирганцы зашагали бодрее, разбрызгивая грязь стальными поножами, точно плугами.

— Санжу! — торжественно провозгласил Мордад, указывая пальцем на сверкающую в отдалении точку. — Один из богатейших портов на берегу Внутреннего моря.