Погребальные костры

Глава 24

— Не волнуйтесь, господин. Алгар знает что делает! — Бонавер постучал по моему предплечью металлической палочкой и прислушался к звуку. — Однажды ему пришлось прямо на поле боя ампутировать ногу некоему рыцарю. Ножища у этого господина, должен вам доложить, была, что хороший свиной окорок! Так он ее за сорок секунд отпилил!

Приглушенное «хррр-хррр» хирургической нитки, постепенно сменилось пронзительным «зиии-зиии». Будто бы нить перескочила с податливой древесины на твердый камень.

— Твердеет на глазах, — на лбу у Алгара появились крошечные капельки пота. — Нам крупно повезло, что мы вовремя взялись за работу!

Мастер Ингио повыше поднял светящуюся ровным белым светом сферу. Светящийся шар висел у него над кончиками пальцев правой руки, а в левой руке был зажат внушительный ломоть хлеба с солониной и почерневшим листом салата.

— Опустите пониже, — Бонавер прищурился, сдувая костяную крошку с моей ладони. — Еще немного осталось…

Лекари работали как заведенные. Алгар завладел моей правой рукой, а Бонавер левой.

— Алгар лучший хирург, чем я, — пояснил Бонавер. — Так что пусть занимается правой рукой. Там требуется более тонкая работа.

Айс осторожно промокнул мне лоб платком, и поднес к губам кубок с вином.

— Ну, как?

— Чешется, — я ухмыльнулся. — Если бы мои ладони не были пропитаны Каменной Смолой, твой дружок Бонавер уже давно отпилил бы мне пару пальцев!

Нить в руке у лекаря пронзительно взвизгнула, наткнувшись на твердую как сталь плоть.

— Прошу прощения, — Бонавер вновь постучал по моей руке металлической палочкой. — Звук какой-то неправильный. Я опять неверно оценил толщину…

Алгар возмущенно хмыкнул. Нить в его руке двигалась с такой скоростью, что стала невидимой. Мельчайшие опилки сыпались на грязный земляной пол тоненькой серебристой струйкой.

— У тебя была возможность попрактиковаться, — хирург нахмурился. — Но «грязную работу» ты всегда предпочитал оставлять мне.

Бонавер отмахнулся:

— Зато у меня настойки и мази получаются лучше, для этого дела особый нюх требуется!

Я выглянул из-за плеча Алгара, чтобы поглядеть, далеко ли он продвинулся.

— Я сделаю по принципу латной перчатки, — лекарь с готовностью посторонился, ни на секунду не прекращая пилить. — На пальцах будут сгибаться два первых сустава, а здесь, на ладони, я сделаю два надпила. Так и вот так. Для подвижности.

Струна остановилась, закончив надпил вокруг мизинца. Лекарь быстро наклонился, сдувая невесомую пыль, и неуловимым движением перебросил нить на большой палец.

— Здесь я сделаю глубокий надпил с внутренней стороны, — рукавом рубашки Алгар вытер пот со лба, и глубоко вздохнул. — Хватка у вас будет, что надо!

Я улыбнулся и коротко кивнул, глядя на руки лекаря, опутанные вздувшимися от напряжения венами и до локтей покрытые белесой пылью. Глаза у Алгара налились кровью, а губы пересохли и потрескались.

— Спасибо, мастер Лекарь.

Алгар пробурчал в ответ что-то не членораздельное.

С громким хлопком откинулся тяжелый полог, впустив палатку ночную свежесть и тусклый свет раннего утра. В сером прямоугольнике появилось лицо мальчишки-посыльного.

— Господа-чародеи! — мальчишка торопливо прошмыгнул под рукой стражника. — Их высочества просили передать, что малый военный совет переносится. Вы, и ваши офицеры приглашены на погребальную церемонию, которая состоится ровно в полдень.

— А что там с завтраком? — Аш поймал готового улизнуть посыльного за шкирку. — Господа чародеи на пустой желудок разводить костры не станут, так и передай их высочествам!

Мальчишка серьезно кивнул.

— Посмотрю, что можно сделать. Можете на меня положиться.

Вооружившись напильником, Алгар принялся расширять надпилы на ладони.

— У нас со вчерашнего дня ни крошки во рту! — пожаловался он. — Проклятые Шазары растащили все запасы…

Тихонько хмыкнув, мастер Ингио протянул ему свой ломоть хлеба.

— Можешь немного откусить, но только с другой стороны!

Откинув голову на спинку стула, я уставился на дыру в крыше палатки. По небу плыли низкие черные тучи, грозящие разродиться скорым дождем. День, судя по всему, обещал быть невеселым.

— Аш, почитай мне письма из Лие, — попросил я. — Похоже, что парни еще не скоро закончат.

Скаут поднял с земли свой вещевой мешок, распустил завязки и молча протянул мне дневник мастера Литургио. Обложка была надорвана в нескольких местах и сплошь покрыта грязными пятнами.

— Я нашел только это, — Аш помрачнел. — Проклятый великан растоптал нашу палатку, а собаки растащили все что осталось. Я пытался собрать хоть обрывки, да те совсем размокли под дождем…

Скрипнув зубами, я на мгновение прикрыл глаза, пытаясь успокоиться. Я попытался сделать вид, что ничего не произошло, однако обмануть Аша мне не удалось.

— Прости, Марк, я знаю, как много они для тебя значили.

— Ерунда, — я тихонько выдохнул через нос. — У тебя наверняка были дела поважнее, чем следить за моими письмами.

— Мне, правда, очень жаль, — Аш уныло опустил руку с дневником.

— Вот так раз! Знакомая книжица! — Айс спрыгнул со своего табурета и подскочил ко мне. — Можно поинтересоваться, как она к вам попала?

— Литургио передал на сохранение, — буркнул Аш, пряча дневник обратно в мешок. — Боялся, что потеряет.

Айс захохотал, скаля зубы и хлопая ладонями себя по бедрам.

— Да ты себе даже не представляешь, как он боялся ее потерять! — волшебник требовательно протянул руку. — Давно хотел почитать, что там старый хрен накарябал!

— Дневник зашифрован, — сказал я, кивнув Ашу. — Мы так и не смогли прочесть даже строчки.

— Конечно, не смогли, — Айс бережно взял книжечку, словно это было величайшее в мире сокровище, и незамедлительно вернулся на свой табурет. — Только сам гроссмейстер Эстевро, да его дружок Литургио знали секрет.

Я бросил опасливый взгляд на авалоских лекарей, однако, они даже ухом не повели. Их, судя по всему, совершенно не интересовало, откуда у меня дневник мастера-дознавателя.

— Не волнуйся, — Айс принялся копаться в своих бездонных карманах. — Литургио никогда не пользовался особой популярностью.

Бонавер возмущенно хмыкнул.

— Он даже не скрывал, что написал на нас с Алгаром донос!

— Ему захотелось, чтобы в поездках его сопровождали самые лучшие лекари, — пояснил Айс, вынимая из внутреннего кармана куртки круглую позеленевшую от времени коробочку. — Приятный человек, правда?

Мордад, прислушивавшийся к разговору со своей походной койки, шумно сплюнул.

— Говно все эти ваши волшебники! А Авалор — одна большая выгребная яма! Ничуть не смутившись, Айс закивал.

— Истина глаголет устами младенцев и убогих.

Щелкнув замочком, он извлек из коробочки монокль, и торжественно водрузил его на нос. Стекло блестело и переливалось, точно глаз стрекозы, отражая свет тысячами крошечных фасеток.

— Я вот не понял, — пробурчал Мордад. — Мене только что сделали комплимент, или оскорбили?

Лекари тихонько захихикали, а волшебник, как ни в чем ни бывало принялся листать дневник.

Мастер Ингио тут же расплылся в широченной улыбке.

— Так вы, оказывается, еще и мастер-вор, господин волшебник? Буду теперь в оба глаза следить за своим кошельком!

Блеснув моноклем, Айс сгорбился над раскрытой на коленях книжечкой.

— Сразу видно, уважаемый, что вы давненько не бывали на Авалоре. Без смекалки или могущественных покровителей вам на плаву не удержаться. Как верно заметил наш суровый фирганец, Авалор давно превратился в настоящую выгребную яму…

Запыхавшийся Алгар отложил в сторону напильник, и осторожно сдул пыль с моей руки.

— Попробуйте-ка сжать пальцы в кулак, господин.

Я поднял руку со стола и пошевелил пальцами. Ощущение было такое, будто бы на мне и в правду была латная перчатка. Кисть пока не двигалась, место надпила было лишь обозначено несколькими бороздками и царапинами, зато пальцы уже свободно сгибались и разгибались, слегка клацая и похрустывая.

— Замечательно, — лекарь закивал. — Немного подправим, и все будет в порядке!

Пальцы левой руки сгибались куда хуже. Мне даже не удалось полностью сжать кулак, однако Бонавер казался вполне довольным.

— Большая часть работы сделана. Мы вовремя успели! — целитель постучал пальцем по обложке «Аспериума». — Если потом захотите сделать чеканку как у мастера Да Мажу, я дам вам адрес одного оружейника в Пааре. Он все сделает как надо, и рот будет держать на замке!

Кулаки у меня были тяжелые как гири, поэтому я поспешил положить их обратно на стол.

Айс громко откашлялся, привлекая к себе внимание.

— Третьего дня, месяца Алев, мой полоумный компаньон сцепился с господином Ингио из-за пачки старых книг. Я уж обрадовался, что недоумки поубивают друг друга, однако они всего лишь помахали друг у друга перед носом своими причиндалами, и разошлись, брызжа желчью и распушив хвосты.

Мастер Ингио восторженно вздохнул, а глаза его радостно заблестели.

— Какой стиль! Да у вашего товарища, оказывается, настоящий литературный талант!

— Товарища? Ха! Слушайте дальше. — Айс перевернул страничку. — Это гнусное ничтожество каждый божий день доводит меня до белого каления! Каждый вечер, ложась спать, я представляю, как под покровом ночи пробираюсь в его комнату, достаю нож, и вскрываю ему горло от уха до уха!

Волшебник поправил монокль и ухмыльнулся.

— Каков товарищ! А вот еще, — он радостно подмигнул притихшему Ингио. — Я бы даже заплатил этому толстяку Ингио, чтобы он избавил меня от лишних проблем, но старый любитель мальчиков уже давно не тот, что раньше. Нужно будет не забыть рассказать старику Эстевро, об этом отвратительном инциденте. Уверен, что для нашего толстячка завсегда найдется теплое местечко где-нибудь в Зенорских пустынях или пограничных степях.

Улыбка медленно сползла с лица мастера Ингио, сменившись кислой гримасой.

— А мне он показался вполне приятным человеком, — Ингио нахмурился. — Я, конечно, слышал разные истории о старике Литургио, но никогда не принимал их на веру.

— Конечно, — Айс закивал. — Герой Треблада, Завойи и Патора. Когда мне сообщили о том, что знаменитый чародей будет моим напарником, я и предположить не мог, что в реальности он окажется таким ничтожеством!

— Хаш его сгубил, — хмыкнул Бонавер. — Говорят, что сначала он принимал его как обезболивающее.

— Это началось после Завойи, — закивал Алгар. — У него до самого конца была в боку незаживающая дыра величиной с кулак. От такого любой спятит.

Бонавер достал из свертка маленькую баночку с черной смолой, и принялся смазывать надпилы тоненькой деревянной палочкой.

— Настоятельно рекомендую мыть руки каждый день горячей водой с щелоком и, не реже чем раз в неделю, принимать дезинфицирующие ванны с настоем «тигроцвета» и «мухобоя».

— Можно просто окунать в кипяток, — пробурчал Алгар. — От трав могут остаться некрасивые разводы, к тому же они попортят чеканку и эмаль, если вы решите последовать примеру мастера Да Мажу.

Глядя на свои уродливые кулачищи, лежащие на столе, я сразу же вспомнил Корна. Вспомнил, как он каждое утро любовно смазывал свои протезы из карманной масленки, а потом подолгу полировал их мягкой тряпицей.

— Не завидую я тебе, — Айс на секунду оторвался от дневника и хитро ухмыльнулся. — Ты теперь даже в уборную сам сходить не сможешь, не говоря уж о маленьких радостях, которые может доставить мягкая горячая ладошка!

Мордад восторженно закудахтал, поперхнувшись остатками вина.

— Ничего, с таким слугой, — он многозначительно кивнул на Аша. — Он не пропадет!

Авалорский клинок со звоном вылетел из ножен.

— Я не слуга, — Аш процедил сквозь зубы. — И ты это прекрасно знаешь. Наемник.

— Хватит! — я сжал кулак и грохнул им по столу. Звук был такой, будто бы таран врезался в городские ворота. — Не хватало нам еще из-за ерунды перессориться!

Как ни в чем не бывало, Айс вернулся к чтению, хихикающий Мордад принялся деловито натягивать сапоги, а авалорский клинок зловеще запел на точильном камне.

— Лично я предпочитаю находиться подальше от острых языков и острых предметов, — фыркнул мастер Ингио. Отбросив полог палатки, он быстрым шагом вышел наружу.

— А я предпочитаю находиться поближе к полевой кухне, — вздохнул Мордад, застегивая на плаще позолоченную фибулу. — Нужно поглядеть, что там мои ребятишки поделывают. Жосу, идешь со мной?

Жосу сгреб в охапку свой меч, плащ и помятый шлем.

— Встретимся у погребальных костров, — капитан махнул на прощанье рукой. — Похоже, что это у нас превращается в традицию…

Я осмотрел палатку. Две продавленные койки, накрытые грязными одеялами. Стол, заваленный хирургическими инструментами, седла в углу, да груда разрозненных помятых доспехов, сваленных в беспорядке у самой дальней стены. Весь наш нехитрый скарб мог бы запросто уместиться в носовой платок.

— Я взял у скаутов чистую одежду, — голос у Аша стал каким-то бесцветным, незнакомым. — Положу здесь, на стул.

— С такими ручищами рукава придется обкорнать, — заметил Алгар. — Нужно вам, господин колдун, привыкать к новой жизни с новыми руками.

Пропустив слова лекаря мимо ушей, я ухватил Аша за рукав, прежде чем он успел выскользнуть из палатки.

— Что случилось? — спросил я, глядя на осунувшееся лицо скаута. В последнее время он редко улыбался, и лишь сейчас я заметил, какие глубокие морщины пролегли у него на лбу и вокруг рта.

— Случилось? — Аш задумчиво посмотрел на мои пальцы, вцепившиеся в полу скаутской куртки. — Да ничего особенного.

Поднявшись со стула, я потащил Аша к выходу из палатки.

— Давай, дружище, прогуляемся. Похоже, что свежий воздух пойдет нам обоим на пользу.

Раскинувшийся перед нами лагерь походил на исполинскую гниющую рану, кишащую червями. В ноздри ударил тяжелый смрад, идущий от ямы с мертвыми шазарами, сваленными вперемешку с трупами Сыновей Драуда.

Сотни солдат, вооруженных кирками и лопатами копали новые ямы, возле которых рядками лежали трупы миносцев и наемников. На вершине холма стояли огромные дымящиеся котлы, к которым солдаты стаскивали туши мертвых лошадей с перекушенными глотками и разодранными спинами. Армейские повара их тут же свежевали, бросая в котлы требуху и длинные ломти мяса.

От запаха крови меня замутило, и я облокотился на руку Аша.

— Рассказывай, что стряслось, — я сглотнул горький ком, подступивший к горлу, но тут же выпрямился, делая вид, что ничего не произошло.

— Я ухожу, Марк, — Аш невидящим взглядом смотрел куда-то вдаль, туда, где над деревьями угадывались призрачные вершины гор. — Я только что принял окончательное решение.

Мои ноги налились свинцом, и я тяжело опустился на влажную примятую траву.

— Все правильно, — сказал я, не глядя на скаута. — Давно пора.

Аш тихонько присел рядом на корточки. Авалорские клинки задрали полы потрепанной куртки, а длинные инкрустированные костью и перламутром рукоятки оказались на уровне моих глаз.

— Не злись, Марк, — Аш вздохнул. — Просто пришло время нам расстаться. Пришло время, когда ученик превзошел учителя, и ему нужно двигаться дальше. Пришло время, кода я превратился в обузу. В мальчика на побегушках…

— Не говори так! — я покачал головой. — Ты же знаешь, что это неправда.

Аш сорвал травинку и сунул ее в уголок рта.

— Вот и твои новые друзья уже смеются надо мной, — скаут невесело улыбнулся. — Как я их понимаю! На их месте я бы и сам, пожалуй, не удержался.

— Не принимай близко к сердцу… — Начал, было, я, но скаут оборвал меня взмахом руки.

— Похоже, что со стороны я выгляжу как взаправдашняя сварливая жена, — Аш ухмыльнулся. — Оденься потеплее, Марк, не забудь щит, Марк, да не забудь проверить, застегнут ли гульфик! Для этого тебе не нужен мастер-скаут. Нет, не нужен.

— Я понимаю, — я с готовностью закивал. — Все понимаю! Знаешь, если раньше сама мысль о нашем возможном расставании приводила меня в ужас, то теперь, я даже рад, что ты, наконец, решился!

Аш удивленно вскинул брови, озадаченно почесывая макушку.

— Все потому, — продолжил я. — Потому, что у каждого из нас должна быть своя история. Своя песня. Такой герой как ты, достоин лучшего, чем возить за мной мешок с грязным бельем. Тебе самому нужны оруженосцы…

— Да дело ведь не в этом, — Аш схватился за голову. — Ты все не правильно понял! Плевать мне на славу! Плевать на песни и истории!

— Не спорь, — я нацелил палец ему в лицо. — Рядом со мной ты тлеешь, а должен гореть! — я почувствовал, что не могу остановиться, а если остановлюсь, то опозорюсь, разревевшись как девчонка. — Если бы ты не решился уйти, я бы тебя вскоре сам прогнал!

Аш помрачнел.

— Ты боишься, что из-за тебя я погибну, — сказал он. — Я знаю, ты до сих пор винишь себя в смерти Корна. Каждая новая смерть для тебя как вызов. Как проклятье! — Аш рывком встал. — Потому ты и боишься заводить новых друзей. Боишься, что рано или поздно тебе придется разжигать новый погребальный костер.

Я долго сидел, уставившись в пустоту, прежде чем решился взглянуть на друга.

— Ты отправишься на Авалор?

— На Авалор, — Аш кивнул. — Заберу, наконец, леди Эриу из этого гадючника.

— А потом?

— Потом, ты о нас еще не раз услышишь, — Аш оправил рукоятки клинков, откинул длинную косу за плечи и глубоко вздохнул. — Прощай, Маркус Гримм. Для меня было честью быть твоим учителем, твоим слугой и твоим другом.

Я поднялся на ноги, и пожал протянутую руку. Хватка у скаута была такая, что мои окаменевшие пальцы жалобно затрещали.

— Учителем и слугой ты больше никогда не будешь, — пробормотал я чуть слышно. — Но другом останешься навсегда.

Аш улыбнулся и вприпрыжку побежал вниз по холму к загону с лошадьми. Я не отрываясь глядел на быстро удаляющуюся фигуру скаута, и сам того не заметил, как на моих губах появилась улыбка.

— Чего лыбишься? — покряхтывая, Айс опустился рядом со мной на траву. Проследил за моим взглядом и пожал плечами. — Странный ты человек, Марк. Ни в жисть мне тебя не понять.

— Достаточно того, что ты здесь, со мной, — я кивнул на дневник мастера Литургио, в который вместо закладки, Айс вложил свой монокль. — Что там интересного? Вычитал еще какие-нибудь гадости?

— Это да, — Айс задумчиво потер лоб, покрытый коричневыми разводами. — Не знаю, даже, с чего начать.

Осмотревшись по сторонам, и убедившись, что поблизости нет никого, кто мог бы нас подслушать, он сделал приглашающий жест, указывая на примятую траву.

— Садись, я тебе прочту всего лишь несколько любопытных фрагментов.

Визу, под холмом, Аш вывел из загона оседланную скаутскую лошадку, ловко вскочил в седло и, не оглядываясь, поехал к пролому в палисаде.

— С удовольствием послушаю, — пробормотал я, глядя, как крошечная фигурка всадника пересекает просеку, и навсегда исчезает среди деревьев.

Айс раскрыл книжечку и аккуратно нацепил монокль на нос.

— Хочу тебя предостеречь, — волшебник говорил вполголоса, настороженно поглядывая по сторонам. — Что бы ты тут не услышал, не принимай необдуманных решений. Ради всех богов, держи себя в руках.

Слова Айса меня насторожили. Даже не припомню, когда мой товарищ еще был так серьезен.

— Восьмого дня месяца Зум, получили донесение из Зонтрака от мастера Кобальда. Похоже, что зонтракийцам и в правду удалось найти в одной из шахт глыбу серебра весом в тысячу фунтов.

Пятого дня месяца Эсу, новое донесение от мастера Кобальда. Зонтракийцы начали разработку месторождения. На настоящее время, кроме упомянутого самородка, добыто около десяти тысяч фунтов серебра. Находку зонтракийцы держат в строжайшем секрете, небезосновательно опасаясь соседей. Посмотрим, насколько долго они сумеют сохранить все в тайне.

Шестнадцатый день месяца Лакт. Убийство принца Донато в Мино. Миносцы обвиняют в убийстве зонтракийцев. Ох, и не нравится мне все это!

Седьмой день месяца Тан. Объявлено, что найден убийца принца Донато и подтверждена причастность Зонтрака к убийству.

Восьмой день месяца Тан. Мино объявляет войну Зонтраку, как раз в канун Великого Поста.

Четырнадцатый день месяца Тан. Получен приказ от старика Эстевро, будь он неладен, отправляться в Зонтрак на помощь к мастеру Кобальду.

— Какую помощь? — потрясенно прошептал я.

— Нужно было об этом спросить у старика Литургио, пока была такая возможность, — Айс снял с носа монокль, и с силой потер пальцем переносицу. — Лично мне никакого приказа не поступало.

— И ты ничего не знал о серебре? — на меня навалилась такая тяжесть, что я едва ворочал языком.

— Думаю, что никто кроме принцев не знал, и до сих пор не знает, — Айс закрыл книжечку и бережно спрятал ее в карман. — Иначе на Зонтрак навалился бы весь Островной Союз, а не только Мино.

Я не смог вымолвить даже слова, настолько чудовищной оказалась правда! Страшная ложь, хитроумные планы миносского двора, и я в самом центре всей этой проклятой паутины!