Пожиратель Кланов

Глава 24

Сомнений не было: поглотитель тоже учуял во мне “брата”. Однако не было похоже, что он собирался как-то встревать в происходящее. Чёрт его знает, почему.

Тем не менее, продолжать ломать комедию и пытаться вешать на уши герцогу и маркизу лапшу мне резко расхотелось. И то, что эти ублюдки решили на полном серьёзе переметнуться на сторону империи, с которой у меня в этом мире были главные счёты, было главной, но не единственной причиной этого.

— Прежде чем я скажу, — я запустил руки в карманы чего-то навроде пальто с высоким воротником, притащенным Шиито вместе с остальной одеждой. Плотная кожа была очень прочной и пара кастетов-молотов, несмотря на вес, прекрасно лежала в карманах, даже особо не оттягивая по́лы. — Позвольте узнать, кто это?

Я кивнул на человекоподобного поглотителя. Макторн Самдаль, повернувшись и глянув на мимикрировавшую под человека тварь, хмыкнул и покачал головой.

— Не твоё дело. Говори что хотел немедленно, либо тебя превратят в кровавое крошево за несколько секунд.

— Знаете, мне что-то расхотелось, — огрызнулся я.

— Убить его! — рявкнул герцог, но чуть-чуть опоздал.

Я уже выхватил из карманов руки со вдетыми в кольца кастетов пальцами и бросился прямо на него.

Впрочем, двадцать одарённых, выступавших в качестве моего конвоя, были тут не просто так. И несмотря на то, что поодиночке каждый из них был куда слабее меня, особенно когда речь заходила о вторых ступенях, вместе они могли представлять довольно серьёзную проблему.

Во время нападения на поместье Тизен, сражавшихся со мной бойцов Самдаль дополнительно усилил яд Экандуга, к тому же я был куда слабее. Но, с другой стороны, на моей стороне тогда были мощные приказы, использовавшиеся с огромным запасом маны, а также волшебная пилюля Тириана.

В результате нельзя было сказать, что я по сравнению с началом войны кланов получил какое-то кардинальное преимущество, которое позволило бы мне просто раскидать одарённых Самдаль как котят. Всё-таки их магией было физическое усиление и, в отличие от тех же Экандуга или Вирго, я не мог с лёгкостью отправлять их в нокаут одним ударом.

К тому же и тренировки одарённые Самдаль, очевидно, проходили именно как воины. И без воздействия яда берсерка они стали действовать куда более слаженно, продуманно, а главное, начали активно использовать преимущество в численности.

Атаки с разных сторон, когда невозможно было блокировать сразу все; совместные атаки по двое и по трое в одну точку; организованная защита, когда под мои удары подставлялись сразу несколько мечей, а щитовиков подпирали сзади; перекрывание поля зрения для того, чтобы напарники могли неожиданно атаковать из слепых зон…

Последнее, впрочем, работало примерно никак, ведь я прекрасно видел каждого человека сквозь любые щиты и мельтешение тел. Однако это не значило, что остальные приёмы было также просто преодолеть.

Я был больше, и мои руки были длиннее, чем у всех моих противников, может быть кроме человекоподобного поглотителя и герцога Макторна. Вот только моё оружие увеличивало длину моих рук всего сантиметров на семь. Мечи и тем более копья позволяли бойцам держаться на относительно безопасной дистанции, продолжая меня атаковать.

Если бы я не обладал отработанными за тысячи часов в зале навыками, то судьба моя оказалась бы незавидной.

Проиграть я бы, пожалуй, всё-таки не проиграл. Но из боя бы вышел крайне измотанным и израненным, что определённо было нехорошо. Ведь ни герцог, ни ещё один одарённый четвёртой ступени Самдаль, до сих пор просто стоявших за спиной Макторна, ни поглотитель, который, как я теперь понимал, находился на четвёртой эволюции, к бою до сих пор не присоединились.

К счастью, мои превосходящие сила и скорость накладывались на боевые техники, лучшие во всём мире с точки зрения боевого потенциала. А также, и это как раз было моим серьёзным преимуществом по сравнению с началом клановой войны, моё тело уже не было человеческим.

Я мог принимать на голую кожу удары, которые даже с учётом уровня четвёртой ступени были чреваты серьёзными ранами. А ещё я видел и чувствовал противников вокруг себя куда лучше, чем даже теоретически могли обычные люди.

Двумя ударами кастетов отбросив пятерых бойцов, я буквально кожей спины ощутил приближение двоих одарённых. Они воспользовались плечами напарников и, взмыв в воздух подобно мастерам из старых фильмов про кунг-фу, спикировали прямо на меня, намереваясь пронзить насквозь своими клинками.

Развернуться и атаковать кулаками я уже не успевал. Хотя моё тело стало в десятки раз сильнее по сравнению с тем временем, когда я только прибыл в столицу Тхалсы, семикилограммовые утяжелители на руках всё-таки значительно замедляли темп ударов.

Вместо этого я упёр кулаки в землю, согнул руки, сместившись вбок и уперев левый локоть в бок и крутанул ногами в воздухе, сшибая падавшего на меня одарённого прямо в полёте. Смачный хруст его рёбер под моей ногой и чавкающий звук входящих в лёгкие и сердце многочисленных осколков приятно защекотали слух.

Меч другого через мгновение чуть чиркнул меня по боку. Но оставленная неглубокая рана определённо стоила того, чтобы гарантированно отправить одного из врагов на тот свет.

Завершив вращение чем-то наподобие фальшивого фляка вперёд, я приземлился на ноги и, оттолкнувшись руками, встал в вертикальное положение. Чтобы в следующую секунду вновь нагибаться, встречая в лоб бросок следующего противника.

И в каком-то смысле это был буквально бросок. Насколько я понял, он оттолкнулся от щитов двух напарников, и они, будто камешек из рогатки, запустили его прямо в меня, наплевав на вполне ожидаемый неутешительный конец для человека-снаряда.

Я ушёл в сторону, пропуская мимо себя наконечник копья одарённого с широкими боковыми лепестками. Похоже, они были сделаны как раз для того чтобы задевать как можно более широкую площадь. Но когда уже хотел встретить лицо камикадзе прямым ударом кастета, был вынужден в спешном порядке выполнять переднее сальто, чтобы избежать ударов мечей по моим щиколоткам и бёдрам.

Человека-снаряд я-таки достал, атаковав его в полёте, будучи вниз головой, немного кривым ударом в спину по почкам. Однако смертельно это точно не было, а там, где я намеревался приземлиться, меня уже ждала “делегация с цветами”. С той только разницей, что вместо цветов были использованы стальные, наточенные до бритвенной остроты мечи.

И так каждую секунду, без единой паузы, без минимальной возможности перевести дух. Несмотря на то, что мои силы тратились определённо медленнее, чем таяли ряды моих врагов, спокойствия происходящее меня ни капли не волновало.

А затем к нам со всего поместья набежали ещё люди. И я, честно сказать, от всей души поблагодарил вселенную, что одновременно со мной всё-таки могло сражаться ограниченное число человек.

Это, пожалуй, был едва ли не первый раз в моей жизни, когда мне приходилось настолько выкладываться в бою против очевидно намного более слабых, чем я, людей. На ринге подобное очевидно было невозможно. А в каких-то разборках, куда мне периодически приходилось встревать, обычно было достаточно оперативно и безапелляционно вырубить двух-трёх человек, чтобы остальные расхотели связываться.

Сейчас же я чувствовал, будто сражаюсь с морем. Сами по себе волны мало что могли сделать человеку. Но, накатываясь одна за другой, без передышек, они стремительно истощали его силы. И в результате он шёл ко дну не из-за какой-то конкретной волны, а потому что уже в принципе не мог держаться на поверхности.

И хуже всего было то, что маркиз Вирго, Макторн, вторая четвёртая ступень и поглотитель просто стояли поодаль, наблюдая за происходящим и, похоже, дожидаясь, когда я окончательно вымотаюсь.

Хотя нет. Хуже всего было то, что в какой-то момент Макторн явно хотел отдать другой четвёртой ступени приказ вступить со мной в бой. Но поглотитель, уже спустившийся по лестнице и присоединившийся к их компании, остановил герцога, что-то прошептав ему на ухо.

Слов я не разобрал, но общий смысл был понятен и так: “Подождите, герцог. Да, вы теряете людей, но то, что мы получим в итоге, стоит этих потерь”. Чёрт его знает, что намеревался сделать со мной этот мимик, но что-то мне подсказывало, что ничего хорошего.

Можно, конечно, было понадеяться на выносливость этого тела и продолжить. Никаких серьёзных ран мне пока что не нанесли, а на земле уже валялись либо мёртвыми, либо при смерти, почти десять одарённых Самдаль.

Вот только из-за того, насколько это сражение, похожее на бой тигра со стаей волков, было мне непривычно, я уже чувствовал подступающую усталость. А между тем двадцать бойцов, бывших моим конвоем изначально, несмотря на потери, превратились уже в более чем тридцать.

И чем больше было против меня этих волков, тем более напряжно было сражаться. Хотя бы потому что они начинали подменять друг друга и, пользуясь возможностью, могли перевести дыхание. А я с каждой секундой чувствовал, как всё туже и туже стягивается на моей шее невидимая петля.

Нужно было перехватить инициативу, сделать так, чтобы не я сражался с ними, а они противостояли мне. И, как и всегда, я сделал первое, что пришло в голову, потому что интуитивные решения, вспыхивающие в мозгу в таких ситуациях, зачастую оказывались наилучшими.

Пришлось смириться с несколькими довольно глубокими порезами на боках и плечах, а также неглубоко, но всё-таки засевшим в предплечье копьём. Но, перетерпев всё это, я прорвал линию оцепления, вставать у меня на пути одарённые вторых и третьих ступеней всё-таки не решились, и рванул к главному зданию поместья Самдаль.

Меня, разумеется, попытались остановить. Оба одарённых четвёртой ступени, до сих пор стоявшие без движения, после столь резкого изменения ситуации тут же сорвались с мест и устремились мне наперерез. На этот раз поглотитель герцога тормозить не стал.

И вновь мне пришлось перетерпеть длинный, вдоль всего предплечья, и глубокий, почти до самой кости, порез, нанесённый мечом герцога. Но своей цели я всё-таки добился и, оторвавшись от преследователей, влетел в главные двери поместья.

Сожжённый мной главный дом Вирго был практически под завязку набит всяким барахлом: гобелены на стенах, какие-то вазы, картины, кубки, стойки с декоративным оружием, какие-то витрины с непонятными экспонатами и прочая хрень. И, чего уж там, в поместье Тизен тоже можно было найти следы подобного, и это при том что бо́льшая часть подобной ереси была, скорее всего, распродана ради покрытия долгов.

Внутри поместья Самдаль всё было обставлено в стиле минимализма. Холодные тона, минимум украшений, максимум открытого пространства. Единственные объекты, присутствующие в интерьере в большом количестве — развешенное по стенам оружие, но не разукрашенное золотом и камнями, а явно боевое, со следами боёв и кое-где даже въевшимися пятнами крови.

Пожалуй, не встреться я с Эллисой и не начни Самдаль якшаться с поглотителями — и с этим кланом мы бы даже смогли отлично задружиться. Однако что произошло — то произошло, и сделать с этим уже было ничего нельзя.

За мной по пятам неслись уже не только вторые и третьи, но и четвёртые ступени. Герцог явно был крайне недоволен тем, что я осмелился не последовать по намеченному им маршруту, и тем более что покусился на его дом.

Однако задерживаться в главном холле, площадью почти в три сотни квадратных метров и с высотой потолков метров в семь, я не собирался. Если бы бой продолжился здесь, это мало чем отличалось бы от сражения снаружи.

Нет, мне нужно было узкое пространство, где мои противники потеряли бы преимущество численности. Мне нужны были коридоры, лестницы, возможно какие-то сквозные помещения. В случае чего я всё-таки должен был иметь возможность отступления.

А потому, не задерживаясь в холле, я рванул к одной из ведущих на второй этаж лестниц. Оттуда по балкончику, выходящему на всё тот же холл, добрался до длинного коридора, судя по всему, ведшему в одно из крыльев и, пробежав его где-то наполовину, остановился, развернувшись лицом к преследователям.

Макторн, возглавлявший толпу одарённых, показался меньше чем через две секунды, замерев метрах в пяти от меня. На его лице вместо уже виденного мной безразличия отражался гнев. То, что я решил ворваться в его дом, герцогу, кажется, не понравилось даже больше, чем я мог подумать.

— Кто ты такой? — вновь проговорил он, наставляя на меня покрытый моей же кровью меч.

— Я, кажется, уже говорил. Я — ночной убийца, вырезавший клан Вирго. И, кстати, судя по довольно спокойной реакции маркиза он не верит моим словам об уничтожении поместья и смерти его сына.

Отец покойного Салара, Вастиан Вирго, стоял рядом с герцогом. И меня, честно сказать, сильно напрягало то, что с самого моего появления он не проявил ни единой эмоции, хотя по идее должен был ненавидеть меня больше всех присутствующих вместе взятых.

Неожиданно, на эти мои слова маркиз всё-таки соизволил ответить сам, а не через Макторна.

— Я верю, — произнёс он всё таким же бесстрастным голосом. — Однако теперь это всё уже не важно.

Я недоумённо поднял бровь.

— Серьёзно? С чего это вдруг?

— Маркиз хочет сказать, — раздался вдруг из-за спин одарённых Самдаль высокий и какой-то скрипящий голос, способный принадлежать только одному существу. Раздвигая бойцов плечами, вперёд вышел обритый под ёжик мужчина. — Что его поместье и сын — это мелочи в глобальной картине вещей, и мелочи по сравнению с тем невероятным, о чём ему сегодня довелось узнать.

— Для поглотителя ты неплохо умеешь разговаривать, — огрызнулся я. — Как так получилось?

— Это, на самом деле, настоящий парадокс, — ничуть не смутившись, принялся объяснять мимик. — Из героя не получится хорошего поглотителя: слишком много межмировой энергии и эволюции уже после первой-второй выйдут из-под контроля. Но при этом, если кормить поглотителя героями, то никакой нестабильности не будет и, более того, на третьей либо четвёртой эволюции поглотитель сможет восстановить человеческий уровень мышления, а физические мутации останутся незначительными. И очень жаль, что создавать мне подобных выходит настолько накладно.

— М-да, всякие чудища бывают.

— Ты, думаю, знаешь об этом больше многих, — улыбнулся поглотитель.

Эта тварь ещё в юмор и иронию умела, ну просто зашибись.

— Даже если и так. К чему это? Чего ты от меня хочешь?

— Хочу, чтобы ты пошёл за мной.

— И далеко?

— Нет, — покачал головой поглотитель. — Всего лишь в подвал этого поместья.

— Извини, но нет. Знаю, к чему такие предложения от незнакомых дядек обычно приводят.

— В таком случае мы просто заставим тебя пойти силой. Думаешь, сможешь выстоять в бою против всего поместья? Силы Самдаль благодаря нам стали значительно больше, ты ещё даже трети не видел.

— Я знаю, что смогу спокойно убежать в случае чего, а за границами поместья преследовать меня у вас не выйдет.

— Ошибаешься, — снова улыбнулась тварь. — Шанс сбежать из этого поместья ты потерял в тот момент, когда за тобой закрылись ворота. Просто послушно последуй за мной — и не только выживешь, но и сможешь стать намного сильнее, чем ты есть сейчас.

— Спасибо, воздержусь.

— Что же, у таком случае у нас нет другого выбора, — развёл руками поглотитель. — Герцог, пожалуйста, постарайтесь не убить этот шикарный экземпляр. Если у вас получится захватить его живым, то мы предоставим вам максимальную поддержку в любых ваших планах. Любую, вы понимаете?

— Прекрасно понимаю, — кивнул Макторн, жадно ухмыльнувшись. — В атаку!

— Папа, что тут происходит? — из двери в метре от меня вдруг выглянула маленькая головка десяти-двенадцатилетней девочки в ночной шапочке.

Полностью сосредоточенный на противниках я совершенно не обратил внимания на неё и её тусклую ауру обычного человека. Герцог и его бойцы замерли на месте, появление девочки для них, похоже, тоже стало полнейшей неожиданностью.

Вот только это была ещё не последняя неожиданность за эту ночь. Буквально через секунду после того, как голос девочки стих, сквозь окна в торцах коридора ударил сильнейший, в несколько раз ярче солнечного, свет, а затем над поместьем Самдаль разнёсся оглушительный голос.

— ГОВОРИТ КОРОЛЕВСКИЙ ПРОВЕРЯЮЩИЙ ТИБРОН ТХАЛСА! ВОЙНА КЛАНОВ ТИЗЕН ПРОТИВ САМДАЛЬ И ЭКАНДУГА ПРИОСТАНОВЛЕНА! ПРЕКРАТИТЬ ВСЕ БОЕВЫЕ ДЕЙСТВИЯ! ТИМ ТАРС ДОЛЖЕН ВЫЙТИ И СДАТЬСЯ НА МИЛОСТЬ ПРАВОСУДИЯ ТХАЛСЫ!

М-да… Приехали.