Пожиратель Кланов

Глава 21

Я, наверное, мог бы увернуться от атаки Лариата. Но вместо этого я решил в кои-то веки всё-таки встретить рвущиеся на меня корни в лоб. Если уж когда и проверять, на что я стал способен, то именно сейчас.

Я видел, что корни были насквозь пропитаны энергией. Они светились алым в десятки раз ярче, чем простые деревья, так что и их прочность должна была быть на совершенно ином уровне.

Столкнувшись с ними, я ощутил это на собственной шкуре. Даже когда я был на уровне третьей ступени, я мог без проблем гнуть толстенные железные пруты и дробить в щепу толстенные доски. Но сейчас встреча с этими корнями почувствовалась так, будто я сражаюсь против закованного в сталь осьминога.

Мой удар не смог сломать ни одного из корней, хотя на том, в который пришлась атака, и появилась глубокая вмятина. Правда, после первого я нанёс и второй, и третий, и четвёртый удары, превращая окружающую меня древесину в труху.

Вот только пока я ломал четвёртый или пятый корень, остальные пятнадцать, извиваясь как змеи, стремительно оплетали меня со всех сторон, норовя заключить в сплошной деревянный кокон.

Позволить этого я, естественно, не мог. Оттолкнувшись от уже застывшей неподвижной поверхности корней, я выстрелил себя вверх, туда, где у магии Лариата было меньше власти и в последний момент успел вылететь из оцепления.

Корни устремились за мной и из-за того, что скорость моего “взлёта” с каждой секундой падала, начали нагонять. Но затем я, наконец, достиг почти десятиметрового потолка, от которого смог оттолкнуться и рванул по диагонали обратно к полу.

Вывод после первого столкновения был неутешительным. У меня определённо хватало силы, чтобы сломать корни. Но просто моих кулаков было недостаточно, чтобы нанести достаточно урона за раз. К тому же, несмотря на то, что моя кожа стала прочнее и толще, на костяшках всё равно уже успели появиться кровавые следы.

Возможно, были бы сейчас со мной мои полюбившиеся стальные перчатки — было бы куда лучше. Вот только что-то мне подсказывало, что никакая сталь не смогла бы долго противостоять магическим корням Лариата. Слишком уж крепкими они были, и слишком быстро росли.

Мне нужно было новое оружие, достаточно прочное, чтобы прорывать пропитанную маной древесину, и при этом не мяться и не ломаться.

Первым, что пришло в голову, было использовать мои новые когти. Но они были недостаточно длинными, даже не особо мешали сжимать кулаки. Такими разорвать полуметровые в обхвате корни было нереально.

И тогда мой взор обернулся на клетки, в которых держали поглотителей. Клетки, состоящие из толстенных металлических прутов толщиной в руку и весом килограммов по семьдесят-сто.

Даже после буйства Лариата, начавшего своими корнями ломать клетки, сами прутья остались почти целыми. Их просто раскидало по сторонам, видимо сварку в этом мире использовать нормально не умели.

На бегу я подхватил один такой прут, тут же ощутив, как меня повело в сторону от его веса. Я даже недооценил его вес, трёхметровая стальная балка весила куда больше полутора центнеров. Попрыгать с такой битой в руках уже бы не получилось. Вот только прыгать я теперь и не собирался.

Развернувшись на пятках, я вновь устремился прямо на несущие на меня осьминожьи щупальца. И вот на этот раз всё вышло более чем замечательно. Один-единственный взмах моей импровизированной булавы смёл сразу три корня. Мне в лицо будто выстрелили зарядом шрапнели из летящих на огромной скорости мельчайших щепок.

Так же быстро, как бил кулаками, атаковать балкой я, разумеется, не мог. Каждый взмах даже с моей нечеловеческой силой отнимал от трети до половины секунды.

И поначалу из-за этого было довольно сложно, так как корней Лариата было значительно больше, чем я мог быстро уничтожить. В результате чего я, утратив возможность быстро уворачиваться, получил больше десятка малых и серьёзных травм.

Хуже всех были перелом нескольких рёбер слева и очередной глубокой раны бедра. К счастью, на этот раз мне удалось избежать участи жучка под стеклом у энтомолога и насквозь мне ногу не пробило. Но судя по количеству начавшей стекать мне по ноге крови, была задета бедренная артерия. И, если бы я с этим ничего быстро не сделал, то стало бы значительно хуже.

А возможности сделать лучше пока что на горизонте не виднелось. Но хотя бы после того, как я поломал часть корней, напор ослаб.

Так как магия растений позволяла Лариату выращивать корни только из самого кончика, перелом древесного ствола в середине означал, что этот конкретный корень становился бесполезен и ему было нужно создавать новый.

Помучиться с уничтожением основной массы корней какое-то время пришлось. Но в итоге мне удалось достичь определённого равновесия между тем, с какой скоростью я размахивал стальным прутом, и тем, с какой скоростью Лариат призывал новые корни.

При этом о какой-то патовой ситуации речи не шло. Потому как, хотя я и не мог сломать все корни, а старик теперь не мог создать достаточно корней, чтобы меня окружить, я не стоял на месте. Наоборот, продолжал двигаться, уже не так изящно и быстро, но всё-таки лавируя между клетками. И с каждой секундой всё приближался к Лариату, замершему неподалёку от входа в зверинец.

Ближе к эпицентру магии скорость создания корней увеличивалась, как и их плотность, а я не становился сильнее, скорее наоборот. Но и на старика подобная нагрузка не могла не оказывать эффект.

К тому же магии у него было ограниченное количество. Даже если он мог вытягивать её из других одарённых и даже поглотителей, вечно в подобном суперрежиме держаться он не мог. И это, на самом деле, было довольно легко отследить.

Когда плотность атакующих меня корней становилась настолько большой, что я уже не мог приблизиться к старику даже на метр, мне приходилось начинать войну на истощение.

Будто какой-то спартанец я удерживал завоёванную территорию, отбиваясь от десятков атакующих меня корней. Я обливался по́том, чувствовал как дрожат руки, сжимавшие уже изрядно погнутый прут, покрывался всё новыми и новыми ранами.

И длилось это до тех пор, пока напор корней не начинал спадать, что позволяло мне продвинуться ещё на несколько метров вперёд, чтобы всё повторилось в точности.

Фактически, мы с Лариатом состязались в выносливости. Его магия против моего тела. И вскоре стало понятно, что я всё-таки выигрывал. Несмотря на то, что от усталости я уже с трудом мог передвигать ноги, а взмахи прутом стали раза в два-три медленнее, я продолжал продвигаться вперёд.

До тех пор, пока не остановился прямо у плотного деревянного кокона, которым Лариат окружил себя. Это, похоже, была стандартная тактика Ресфали.

Взревев так, будто намеревался продавить защиту корней одним своим голосом, я поднял прут и, наплевав на рванувшиеся ко мне корни, обрушил на кокон один из мощнейших за сегодня своих ударов.

Древесина продержалась меньше мгновения. Потом под весом стали подалась вниз и я услышал, как конец прута врезался в пол под ногами Лариата.

В ту же секунду корни, часть из которых уже добралась до меня и начала ввинчиваться в тело, замерли на месте. А вибрация, отдавшаяся во всём теле, дала знать, что стальная балка, сослужившая мне такую замечательную службу, в итоге всё-таки сломалась, идеально выполнив свою роль.

Вывернувшись из едва не пришивших меня корней, я схватился за края наполовину разломанного кокона руками и после нескольких секунд напряжения мышц деревянная защита не выдержала и развалилась на две половинки.

Внутри, окровавленный, с развороченной правой стороной груди, почти напрочь оторванной рукой и частично вывалившимися из живота кишками, лежал Лариат. Однако нанесённые мной раны были не единственным, почему старик выглядел откровенно дерьмово.

Кожу Лариата покрывали отвратительного вида крупные волдыри. Из тех, что уже лопнули, вытекала густая и едко пахнущая жижа. Его глаза налились кровью, и также кровь, совершенно чёрная, как дёготь, вытекала из его носа, ушей и с уголков губ. А самым странным было то, что я очень слабо, но всё-таки чувствовал от старика ауру поглотителя.

— Побочный эффект от высасывания сил тех тварей? — поинтересовался я, почти уверенный, что угадал.

На меня уставился заплывший кровью глаз. Несмотря на ужасные повреждения и то, что с ним сделало поглощение поглотителей, Лариат был в сознании. И, более того, тысячи тончайших древесных росточков уже начали оплетать его тело, видимо намереваясь закрыть все раны и не допустить смерти.

Так что он определённо меня понимал.

— Да… — просвистел он. — Но всё равно… проиграл…

— Такова жизнь, — пожал я плечами. — Но ты был очень близок.

— Надо было… догадаться… что это был… ты!.. Тогда у тебя… не было бы… и шанса…

— Надо было. Но тогда я сделал бы что-нибудь ещё. Я не собираюсь умирать, пока не исполню задуманного. А вот тебя ждёт смерть.

— Будь ты… проклят!.. — выплюнул Лариат. — Монстр!

И это были его последние слова. Протянув руку, я схватил его за горло, проведя когтем на большом пальце по сонной артерии. Потом поднял над полом, отрывая от крошечной рощи малюсеньких деревцев и, подняв тело старика над головой, подставляя рот под поток крови.

Это, конечно, было совсем не то же, что мана Тизена. Но кровь одарённого четвёртой ступени всё равно показалась на порядок вкуснее любой человеческой крови, что я пробовал.

Наполовину из-за того, что мои вкусовые рецепторы тоже изменились и теперь даже просто мысли о сырых мясе и крови заставляли течь слюньки. И на вторую половину из-за того, что я убил этого человека собственными руками.

Затем я вернулся и добил Эдарию Экандуга, действительно выжившую даже после перелома трахеи. Потом закинул в рот ещё несколько “сердец” третьих эволюций, уже начавших терять эффективность, но ещё вполне годных для заживления ран. А затем, вернувшись в лифтовую шахту, быстро вскарабкался наверх, вбивая в стальные листы стены когти.

Шиито и Исма всё ещё послушно на том же дереве. Однако, когда я появился, едва не бросились наутёк. И было с чего, ведь то, что я был с ног до головы покрыт кровью, своей и чужой, было только началом.

Мой рост превысил метр девяносто; одежда почти полностью превратилась в труху, несмотря на кольчужные вставки; кожа потемнела; волосы сильно отрасли и спустились до самых лопаток, начав напоминать гриву; черты лица заострились и огрубели; четыре клыка во рту стали шестью парами, и куда более длинными и острыми, чем у обычных людей; на пальцах рук и ног окончательно сформировались когти, не слишком длинные, но всё равно довольно угрожающе выглядевшие.

Пожалуй, нельзя было сказать, что я стал походить на зверя. Но и человеческого во мне уже было не так много. На публику в таком виде мне точно выходить было строго-настрого запрещено. Впрочем, о том, что с этим делать, можно было подумать и потом.

Пока что у меня были дела поважнее.

Приказав Шиито выбираться из поместья и ждать меня у реки, я закинул Исму на плечо и тем же маршрутом вернулся в зверинец. Лариат, чтобы продемонстрировать ту невероятную мощь, вытянул энергию из многих поглотителей. Но первых и вторых эволюций тут осталось вполне достаточно для девушки. Да и мне самому нужно было убедиться, что из третьих эволюций я уже ничего не получу.

К счастью, для Исмы оказалась недоступна только межмировая энергия. СИЛА “сердец” впитывалась в её тело ровно также, как в моё, и после минут десяти её сила уже добралась до уровня третьей ступени.

Я тоже успел выпотрошить целых восемнадцать третьих эволюций и, наконец, их “сердца” стали для меня окончательно бесполезны. К сожалению, последние девять-десять уже давали сущие крохи и я жрал их только потому что в следующий раз так нарастить СИЛУ возможность появится чёрти знает когда.

Так что Исме осталось не так много и моего уровня она не достигла даже близко. Тем более что мне ещё во многом силу придавали телесные метаморфозы. Однако, тем не менее, по моим оценкам девушка за раз взлетела до уровня одарённых физического типа где-то между третьей и четвёртой ступенями.

И этот рост оказался настолько велик, что Исма даже двигаться нормально не могла, с каждым шагом заваливаясь и падая из-за слишком резкого прироста силы. К счастью, у неё был я, и мы покинули зверинец ненамного медленнее, чем упали в него.

Однако уходить пока что было рано. Несмотря на то, что я убил всех свидетелей, на этот раз было оставлено слишком много улик, главной из которых были пропавшие “сердца” поглотителей.

А потому, оставив Исму всё на том же дереве, наказав в случае чего спасаться бегством так, как получится, я вернулся в подземелье в третий раз.

Полукруглый потолок ангара, удерживаемый стальными балками и бетонными пластами, удалось расшатать в одном из углов минут за пять. А когда целостность конструкции была нарушена, дальнейшее обрушение всего потолка уже пошло куда проще.

Всего минут за пятнадцать весь зверинец оказался погребён под тысячами тонн породы. В конце концов мне и вовсе пришлось спасаться бегством к лифтовой шахте, чтобы меня самого не придавило.

К счастью, никто из Экандуга за это время не явился. То ли они были слишком заняты поимкой Эллисы и остальных, то ли просто не решились спуститься в зверинец, пока там “вели переговоры” герцогиня и брат князя.

А потом, забрав Исму, я прямым ходом, не обращая внимание уже ни на что вокруг, рванул к ближайшей стене поместья, перемахнул через неё одним прыжком и скрылся по крышам домов, направившись к точке встречи с Шиито.

Реку за городом я назвал пареньку неспроста. Мне нужно было отмыться, чтобы хотя бы не вонять кровью, и также там я мог в относительно спокойной обстановке дождаться момента, когда Шиито принесёт мне сменную одежду.

К счастью, хотя меньше чем за месяц я из худощавого парня полтора метра ростом превратился в уже почти двухметрового мускулистого жилистого здоровяка, я ещё не вырос окончательно из нормальных человеческих размеров.

Так что, хотя посреди ночи для Шиито это явно было непросто, но где-то через час он вернулся с полным комплектом одежды. При этом паренёк не переставал меня радовать, притащив в числе прочего обувь размера где-нибудь сорок седьмого, чтобы скрыть мои когти, пару плотных рабочих перчаток и широкополую шляпу.

Вообще, за пару недель или около того, прошедших с нашей встречи, Шиито сильно вырос. Не физически, тут он оставался всё таким же тоненьким и щуплым, а ментально. Его уже почти не отвращали убийства. Он совершенно спокойно отнёсся к моему преображению. К тому же было видно, что помогает мне он не только потому, что ему приходилось из-за рабского договора, действует обдуманно и с толком.

Хотя, когда он сказал, что лучше бы мне было скрывать свою нечеловеческую внешность под чёрными доспехами с красным плащом, тут же захихикав ему одному понятной шутке, сразу стало понятно, что до полного взросления ещё было далеко.

Но, всё же единственным серьёзным недостатком Шиито на данным момент стал его уровень. Герои не могли повышать свои ступени. И даже правило сильнейшей маны во время клановых войн на них не работало из-за того, что они не использовали ману. И Шиито, остававшийся на второй ступени, значительно отставал от меня, уже бывшего на уровне четвёртой.

По идее я мог бы попробовать сделать с ним то же, что с Исмой. Но велика была вероятность, что он потеряет возможность использовать магию тьмы Дарнака. А его навыки разведчика и ассасина прямо сейчас были для меня полезнее, чем грубая сила.

Так что об этом пока что не стоило лишний раз задумываться. Достаточно было запомнить, что такая проблема имелась и, когда представится шанс, попытаться её решить.

Облачившись в новый костюм, немного жавший в плечах, но всё-таки вполне сносный, натянув на руки перчатки и поглубже надвинув шляпу, я стал более-менее похож на нормального человека, главное было не улыбаться. Но по крайней мере на улице от меня не шарахались как от чудища, хотя взглядами, очевидно, провожали.

Крайне непривычно было понимать, что теперь на тебя оборачиваются не потому, что ты слишком мелкий для парня, а по ровно противоположной причине. И это было бы даже приятно, если бы не понимание, что не за горами тот момент, когда я стану уже слишком большим. Признаков того, что телесные метаморфозы остановятся, не было и в помине.

Однако пока я всё-таки мог относительно мирно перемещаться по городу. И направился, разумеется, прямым ходом к одному из мест, выбранных в качестве временных убежищ для одарённых из Тизен. Того, где, насколько я помнил, должен был быть Морнон. Никого другого из клана, кроме, разумеется, Эллисы, я сейчас видеть не хотел.

Встретиться со старым магом удалось не сразу и после некоторых трудностей с сотрудниками гостиницы. Но в конце концов Морнон всё-таки появился, узнал меня и нам троим быстро предоставили номера.

И, не собираясь ни с кем сейчас разговаривать, я, раздевшись, тут же завалился спать. “Сердца”, хоть и давали СИЛУ, усталость не забирали, а я за последние два часа вымотался так, как не выматывался, кажется, ни разу за всю жизнь.

Вот только нормально поспать мне не дали.

За окном ещё даже не до конца рассвело, когда в дверь моей комнаты с силой постучались. На пороге стоял Морнон. Крайне взволнованный.

— Что случилось? — спросил я, пропуская старика в комнату.

— Тим, проблема, — вздохнул Морнон. — Тебя ищут люди из королевского дворца. У проверяющего Тиброна, кажется, появились вопросы.